21. Жажда слышаний слов Господних
Несмотря на это, Лейнг, переставляя акценты, как принято в антипсихиатрии, утверждает, что шизофренический, психотический опыт - это не сбой в нормальной работе организма и не дефект, а нечто необычайно ценное, возможно единственный доступный сегодня мистический опыт. Он говорит:
"Давайте вылечим их. Поэта, путающего реальную женщину со своей Музой и
действующего соответственно... Юношу, отплывающего на яхте в поисках Бога..."
"У Амоса есть пророчество, что время будет, когда на земле наступит голод, "не голод хлеба, не жажда воды, но жажда слышаний слов Господних". Такое время сейчас пришло. Это - настоящее".
Эта точка зрения, конечно, очень лестная для всех психов, имеет право на существование, по крайней мере, в качестве противовеса преобладающему презрительному отношению к сумасшествию. И все-таки в любой традиции - в христианстве, исламе, буддизме - сумасшедшие не являются святыми старцами, просветленными или духовными учителями. И хотя существуют эзотерические практики, близко связанные с безумием, существуют также и критерии истинности эзотерического опыта. Например, у суфиев священное безумие, "сумасшедшая" любовь к Богу поверяется системой достижения стоянок "макам", на которые постепенно восходит адепт: это определенные состояния духа, с конкретными характеристиками, которых он должен последовательно достичь при восхождении. И в каждой традиции обязательно говорится об опасности сбиться с пути.
К примеру, в христианстве, важный критерий, по которому судят о духовном опыте - по его плодам. Если он привел к несчастью и краху, значит, это не от Бога, а бесовское смущение духа. По этому критерию сумасшествие с госпитализацией, жалкое положение невменяемого, с позором и потерей всех постов и регалий однозначно исключается из разряда высшего духовного опыта.
Смешать безумие и просветление, как я и сделала, вероятно, можно только в нынешней ситуации скудости, когда духовный опыт настолько редок, что любой его вид представляется исключительным. Наверно, это та "жажда слышаний слов Господних", о которой говорит пророчество.
Зато у Лейнга есть другая очень важная, системообразующая идея. Мы думаем, шизофреник наблюдает изменённый мир, и пытаемся представить, какой. В этом предположении уже ошибка. Дело в том, что наличие наблюдающего субъекта, заданное в нормальном мире и само собой разумеющееся - это как раз то, что для шизофреника под вопросом. Шизофреник онтологически не уверен. Он не уверен в собственном существовании. Это ключевая черта, характерная и для психоза, которую трудно представить человеку, никогда не сомневавшемуся в собственном существовании.
Я уже описывала, как это может быть: если вас не существует, это не значит, что вообще никого не существует. Напротив, значимые для вас фигуры близких очень даже существуют и обладают большой силой. Они существуют настолько явственно, что вы путаетесь и всё чаще становитесь ими: вы думаете их мыслями, говорите их словами, чувствуете их чувствами. Вам так отлично известны их чувства только потому, что это ваши собственные субличности, не реальные люди. Но вы не замечаете разницы. Вы совершенно уверены в их существовании, но сомневаетесь в своем. Собственно, вы просто не видите, куда в этой истории можно воткнуть себя. Вы не находите у себя ни одного отчетливого качества, вы напоминаете себе медузу или привидение – а крепкая кладка текущей ситуации отлично держится и без этого. Взаимодействия значимых фигур совершенно достаточно, чтобы описать все, что происходит в вашей ситуации. Эти фигуры - тяжелые ребристые кирпичи в стене вашей реальности. Студенистая субстанция вашего «я» там совершенно ни к чему. Это и хорошо: если бы вы на что-то претендовали, каждая из этих фигур врезала бы вам со всей силы. Причем защищаться вам заранее запрещено.
Ну, чтобы не быть голословной, приведу пример. Представьте, что голос вашей совести агрессивен по отношению к вашему эго. Совесть подсказывает вам, что вы - мерзкое ничтожество, потому что не слушаете её голоса. Но вы не можете слышать, как она называет вас мерзким ничтожеством. Это ситуация double bind.
Предположение Бейтсона о влиянии double bind заключается в том, что шизофреник имеет приобретённый с детства паттерн, запрещающий распознавать и категоризировать разноуровневые коммуникативные сигналы, то есть выходить на метауровень.
double bind: "Если ты скажешь, что эта палка реальна, я ударю тебя. Если ты скажешь, что эта палка нереальна, я тоже ударю тебя. Если ты ничего не скажешь, я тоже ударю тебя".
Слабая "эго-функция", согласно этой гипотезе, соответствует процессу определения модальностей как во внутренней, так и во внешней коммуникации.
Если вам неясно, шутит человек или говорит серьезно, значит вы не можете определить модальность. Скорее всего, однии коммуникативные сигналы говорят вам о том что он говорит серьезно, а другие сигналы – что он шутит. Невербальные сигналы обычно имеют приоритет над вербальными – если смысл слов серьезен, а человек смеется, он скорее всего шутит – его мимика, интонации – это коммуникативный сигнал более высокого уровня, чем смысл его слов, потому что, как говорит Бейтсон, слова появились совсем недавно, и еще мало что серьезного значат, по сравнению с теми системами коммуникации, которыми мы пользовались несколько предыдущих миллионов лет. Если вы распознали сигналы разных уровней, и выделили те, что имеют более высокий приоритет (смех в нашем случае) , то вы вышли на метауровень данной коммуникации – это – шутка.
Труднее, когда наоборот – человек говорит подозрительные вещи совершенно серьезным тоном. Люди модерна склонны принимать постмодернистские шутки за чистую монету, поскольку не видят в серьезном тексте, сказанном серьезным тоном второго смысла, который тут является коммуникативным сигналом более высокого уровня, чем даже невербалика. Фальсифицировать невербалику модерн не умеет, поскольку, в отличие от постмодерна, просто не осведомлен о ее коммуникативной значимости. Комедия отношений человека модерна и человека постмодерна составляет эссенцию современного юмора: постмодерн смеется над модерном, который не понимает, что над ним смеются.
Недавно я выложила отрывки из этой книги на графоманском сайте proza.ru, и мне стали писать борцы с сектанством, что дескать мы даже знать не хотим что там у вас там за цели, но цели, очевидно, темные, и мы постараемся вам воспрепятствовать. Этот текст опасен, так как в нем вероятно применяются недобросовестные методы воздействия на психику. Лучше уберите его и уйдите отсюда сами, иначе мы не отвечаем за последствия. Я ответила, что и рада бы уйти, но секта приказала мне завербовать как минимум человек десять на этом сайте, и ослушаться приказа я не могу, а то меня не повысят из ЗПК в БЗКК. В ответ они пообещали принять меры, чтобы оградить читателей от опасного влияния. «Повторяю, уходите сами» - написал один из борцов. «Знайте : я умею быть недобрым». Эта переписка так понравилась моему издателю, что он попросил сделать скриншоты для рекламы.
Дмитрий Федотов, русский переводчик Бейтсона, замечал, что ситуация double bind – невозможности отнести коммуникацию ни к одной из возможных модальностей –в виртуальном общении усугубляется – поскольку нет основного «модулирующего» какнала невербалики, по которому можно было бы отслеживать мета-коммуниккацию. Вербальная коммуникация – «цифровая», невербальная – у млекопитающих «аналоговая». Однако в виртуальном мире мы начинаем использовать цифровую невербальную коммуникацию – вместе с текстом мы посылаем друг дургу смайлики - символы эмоций, совсем как дельфины, которые сообщают о своих настроениях высокочастотными сигналами – символами чувств.
Но ситуация double bind это не только ситуация в которой вы не можете_ определить модальность сигнала, это ещё и ситуация, когда относить сигнал к любой из возможных категорий запрещено. В том и шизофреногенность, что ситуация не может быть разрешена, она угрожающе нависает над вами, вы ею не владеете. Например, мама говорит ребенку «я тебя люблю» злым, презрительным тоном. Можно было бы просто взять и выяснить, что она имеет в виду – но ребенок боитс это сделать, он одновременно и страдает от ее презрения, и страстно желает верить что его любят. Определять смысл сообщения в данном случае для него запрещено.
"Неправильную" коммуникацию, когда, например, вербальный сигнал противоречит невербальному, называют одной из причин расстройств психики. Ее называют шизофреногенной. Такой тип коммуникации был мне знаком с детства, я уже рассказывала - как я провинилась и мама совершенно несчастная, горько плачет и тем требует моего утешения, нежности, но на робкую ласку кричит с презрением "не трожь меня!" - и я впадаю в ступор.
Так что манера АЧ выражать свои мысли намеренно туманно и неоднозначно - говорить важную для меня, серьезную вещь и смеяться, утверждать и отрицать одновременно - тоже по сути, ситуация double bind, попала прямо в десятку - я тут же впадала в транс, но на этот раз крайне привлекательный. Меня привлекала такая манера. Мне казалось, она намекает на некие тайные и невыразимые вещи. Их-то я и ощущала, как я догадывалась во время явления ангелов, вещи такие священные, что, естественно, прямо их обсуждать нельзя, для чего и есть специальный язык намеков, язык посвященных. Я старалась подражать АЧ и говорить таким же образом.
Решающей и, я бы сказала, переломной стала ситуация с ЮФ и АЧ. Это была классическая шизофреногенная ситуация.
Постепенно я стала замечать, что АЧ чрезвычайно заинтересован ЮФ. Он говорил с ней совсем не в том легком или назидательном тоне, как со мной. Похоже, он говорил с ней на равных - он мог чувствительно ее задеть, как и меня - но и она могла задеть его тоже, а я этого не могла. Их стычки были для меня неожиданными и не совсем понятными. Казалось, они продолжают спор, который начался ещё задолго до моего появления. Я помню, как-то зимой мы шли вместе на концерт Рады, я держала АЧ за руку, ЮФ шла чуть поодаль, все молчали - вдалеке работал отбойный молоток. Когда мы почти подошли к дробителям асфальта, АЧ оказался вдруг несколько впереди меня и рядом с ЮФ. Я видела, как он склоняется к ней и что-то говорит, грохот, как завеса, скрыл несколько резких фраз, которыми они перебросились, я услышала только "пиковая дама". Это было ещё в самом начале нашего знакомства. Я почувствовала себя тогда как ребенок, которого взрослые не допускают в свои взрослые тайны. Позднее АЧ дал мне понять совершенно ясно, что может хотеть любую симпатичную ему девушку. Он просто объяснил, что симпатичная ему девушка и значит, та, от которой он бы в этом смысле не отказался. Он объяснил, что в современном матриархате мужчины страшно запуганы женщинами и даже боятся признаться в том, что всё равно так и происходит. Я узнала от него с удивлением, что мужчины очень много каких женщин хотят: если видят более-менее подходящую, то сразу и хотят. Мама бы назвала это скотством, а я научилась принимать как факт. Что АЧ, в принципе, от ЮФ бы не отказался - для меня тайной никакой не было. Но, как я мрачно подозревала, дело было гораздо серьезнее. Мне начинало казаться, что он в нее влюблен. Я очень плохо понимала АЧ, он был закрыт для меня, но все-таки я чувствовала, что влюбиться для него было бы весьма необычно. "Я вижу Возлюбленного что-то слишком часто в образе ЕП, может, и АЧ видит нечто столь же возвышенное", - подсказывала мне нечистая совесть (то есть простая справедливость).
Я была ученица, АЧ был учитель, мое место в иерархии было четко ниже, чем его. Но с ЮФ, мне казалось, он вел себя так - и уж точно она так вела себя с ним, - будто она ему равна. Я снова вспомнила о высшей расе и превосходстве и о собачках. Без ЮФ всё было в порядке, я была хотя и ниже учителя, но выше очень многих, а вот ЮФ портила картину. Я начала подозревать, что являюсь низшей по сравнению с ними обоими, и, естественно, к ней он относится совершенно иначе, чем ко мне, может быть, даже боится ее и восхищается ею! Бояться меня или восхищаться мной ему и в голову бы не пришло. АЧ никогда не был в меня влюблен. Он мог любоваться мною, посмеиваться надо мной, производить впечатление, воодушевлять, жалеть, заботиться, учить - и так дальше, в общем, относился ко мне доброжелательно-покровительственно. Меня такое отношение, как безотцовщину, естественно, очень привлекало. Но были и, как выяснилось, свои минусы. К лету у меня были характерные паранояльные реакции: я в каждом слове, сказанном между АЧ и ЮФ, подозревала некую скрытую от меня тайну. Как-то АЧ опубликовал рассказ Кроули о собаке, которую пристрелил гнусный, отвратительный муж его возлюбленной, его тайной жены, жены перед Богом. Она плакала об этой собаке, и они плакали о ней вместе. "Всего лишь собака!" - восклицал в гневе герой. Его возлюбленную звали Анна, так же, как называл в некоторых своих рассказах свою возлюбленную ЕП.
Я всегда подозревала, что когда ЕП пишет об Анне, он пишет обо мне. Но АЧ, разумеется, имел в виду не меня. На переводчика этого рассказа, который не мел никакого отношения ни к кому, то есть все-таки скорее на АЧ, который поместил этот перевод в лист, совершенно неожиданно и необъяснимо для меня накинулся МВ, муж ЮФ. Создавалось впечатление, что его оскорбили. Я всё пыталась понять, зачем же АЧ поместил в лист этот рассказ и почему МВ был так зол на это, и вдруг все мне стало ясно: АЧ имел в виду ЮФ, которая на самом деле его небесная жена. А плакала она о собаке, о всего лишь собаке - конечно же, обо мне, жалея меня и запрещая АЧ бросать меня и всё на свете ради неё, небесной ЮФ. Так она была благородна. Не то чтобы я прямо проговаривала всё это внутри, это всё жило в сознании в виде смутных опасений и нехороших предчувствий, которые всё равно никак не проверишь, так что остается только ждать, пока грянет гром. Конфликт АЧ и ЕП с МВ и ДК со временем обострялся. Постепенно это стало выглядеть как война между кланами. Я здесь не буду подробно пересказывать историю конфликта, скажу только, что к осени конфронтация стала весьма острой и что ЮФ называла это "войной за Сало". Речь шла о "Голубом Сале" Сорокина, которое я как-то отсканировала и выложила в сеть, чтобы его мог прочитать ЕП, и о котором АЧ и ЕП отзывались крайне одобрительно, а МВ с ДК, по непонятным мне причинам, - с кучей оскорблений. Я понимала, в общем, что дело было не в "Сале".
Тем временем ЮФ и АЧ затеяли страннейший публичный спор о частоте солнечных и лунных затмений за период. Отвлеченность темы и сухость аргументов явно контрастировала с упорством и ожесточением, с которым они несколько дней уточняли количество полных и неполных затмений. Я подозревала, что под полным затмением они имеют в виду полное затмение рассудка, при котором всё-таки способны кинуться друг другу в объятия, несмотря на войну кланов. Это предположение по крайней мере сразу делало спор интересным. Поскольку они научно выясняли вопрос, то получалось, что оба исследователя полагаются в этом вопросе на суд фактов. В споре поучаствовал ЕП, сообщив, что полное затмение бывает один раз в 17 лет - вот это мнение мне было совершенно понятно. В конце концов ЮФ предложила перенести спор в личную переписку, так как он вряд ли интересен остальным участникам листа. Это показалось мне очаровательно смелым - она будто предлагала ему уединиться. Но тут АЧ сделал свой ход - он убрал переписку с листа, но подписал на нее меня и ЕП - пояснив, что мы должны это знать. Для меня не оставалось сомнений, что АЧ тоже желает действовать благородно, и не бросает своих товарищей ради возлюбленной. Ничем понятным не начавшись, этот спор ничем понятным и не кончился, но тут в гостевой книге ЮФ пригласила всех-всех-всех в клуб на концерт одних из их любимых панков. Это напомнило мне время, когда я сходилась с АЧ - я тоже приглашала постоянно народ в клуб. Я даже посочувствовала ЮФ - я знала, она очень ждет, что АЧ придет, и когда у ЮФ были какие-то проблемы со связью, и она боялась, что сообщение ее не услышат "все", я его всем сама и передала. Я понимала, она волнуется, и жалела ее - она еще не знала, что АЧ не придет. Он сказал это мне как бы между прочим, и я стала его уговаривать передумать. Я хотела, чтобы он видел, что я не возражаю - пусть идет к ней, пусть она теперь окажется на моем месте. Но его было не уговорить. Мне показалось, он хочет проучить ЮФ за высокомерие, которое она всегда проявляла, или может быть, робко думала я, он решил быть верным мне – ну, то есть нам с его Ленкой?
ЮФ написала очень бравурную статью - отчет о концерте, что всё было лучше не придумаешь, в тексте проскальзывали истерические нотки. Как раз в это время АЧ и ЕП опубликовали отличнейшую пародию на журнальные статьи мужа ЮФ МВ, в которой речь шла о магической эксплуатации маленьких девочек. Статья была подписана ЗПК Ордена МВ. То есть они как бы взяли таким образом МВ в орден, несколько его подредактировав. Это говорило мне о стремлении АЧ заместить МВ и встать на его место. И хотя все эти ощущения были смутными, большой неожиданностью для меня не было, когда АЧ позвонил мне как-то днем, и сообщил, что вчера был в гостях у ЮФ (МВ в это время был в отъезде), приехал к ней с целью послушать ту самую панк-группу, на которую раньше не пошел, а там у нее страшно напился, вел себя, видимо, безобразно, ничего не помнит и потерял паспорт. "Я уже звонил ей, извинялся". - Сказал он мне. - "Вроде ничего". Я подумала, почему это он решил мне об этом специально сообщить. Не прошло и нескольких часов, как в интернете появился знаменитый пасквиль ЮФ в виде письма мужу о том, как приходил инвалид и недочеловек АЧ и что он там такое низкое вытворял. Это письмо было опубликовано в сетевом журнале, который они издавали, так что публичность была полная.
Меня больше всего поразил невероятно презрительный тон, в котором она говорила об АЧ. После этого меня поразило то, что она рассказывала. По ее словам АЧ валялся на полу, рыдал, просил любви, как студенты, которым девочки не дают, говорил, что ЮФ лучше всех, а другие девочки (я и МН) ему просто служат, был выгнан, возвращался и долго выл под дверью. Я вообще не могла себе представить такого АЧ. Но некоторые фразы, которые она цитировала, я узнавала. Например, он ей сказал: "Ты такой нож, с инкрустированной ручкой, который летит и в полете переворачивается. Его в меня бросила древняя магиня". Что-то такое он говорил про ЮФ и мне. И вообще, как бы дико не выглядело все, что там было рассказано о гордом АЧ, я не верила что ЮФ настолько неблагородна, чтобы что-нибудь соврать. Хотя это и не укладывалось в голове, я понимала, что мне придется это как-то проглотить. Я даже не могла представить, что это за безумие, в которое надо было впасть АЧ, чтобы ЮФ его потом так описала. Безусловно, решила я, это величайшая влюбленность. Он же признался ей, что она - лучше всех на свете. Я понимала, почему ЮФ так на это негодовала - она и объясняла - потому что а как же девочки - как же я! - которая оказывается всего лишь ему служит! Справедливое сердце ЮФ не могло такого вынести, она его жертвы не приняла. Так я примерно поняла ситуацию. АЧ, долгое время сдерживающий неистовую любовь к ЮФ, не выдержал и рухнул, побежденный, к ее ногам. Но она, помня о том, что совершила бы двойное предательство - своего клана и меня - устояла, и решила, что в этой ситуации остается лишь один выход для них, влюбленных друг в друга: расстаться навсегда. Поэтому она пишет в невероятно оскорбительном тоне, которого АЧ никогда ей не простит, и война кланов отныне становится вечной. Он так любил ее, что предал всё, предал всех, а она - не приняла его предательства. Всё это мне стало ясно в первые пять минут после того, как я прочитала этот пасквиль.
В следующие пять минут я уже мчалась к АЧ домой - я представила, что ему должно быть ужасно плохо, и хотела скорее его пожалеть. Я сразу же приняла решение, что в этой войне остаюсь на его стороне - хотя он и сказал, что я только служу ему, а так ничего не значу. С точки зрения идеального это было вполне допустимо - в верности учителю несмотря ни на что заключается честь ученика. А если попроще, я к нему привязалась, он был "свой", а своих в беде не бросают.
АЧ выглядел ужасно - у него были совершенно красные глаза, он шатался, как контуженный, хотя не был пьян, и взгляд у него был, как у трупа. Когда я обнимала его, он горько сказал, что по сравнению с ЮФ я - чистое золото. Я поняла: какой бы она ни была, что бы она ему ни сделала, он будет любить ее всё равно. С тех пор я не слышала от него ничего хорошего об этом клане вообще и о ЮФ в частности. Он выражался о ней исключительно неприязненно. Так я поняла, что настоящая ненависть и настоящая любовь - это одно и то же, они перемешиваются и получается особенная горечь, с которой говорят о предательстве обожаемой женщины.
"Как же так можно было", - думала я, - "прийти и так вот взять и все выкинуть, всех забыть ради одного человека!" И сама себе отвечала: "А если бы ЕП так пришел ко мне?" Да, я вполне представляла себе такое. Это могло случиться. И еще неизвестно, повела ли бы я себя так благородно как ЮФ. Просто АЧ ее безумно любит, даже гораздо безумнее, чем, наверно, ЕП любит меня, думала я.
Это давно назревало. Я восхищалась силой их страсти, которая искорежила всё вокруг, и их чувством чести, которое не позволит им больше никогда в жизни оказаться вместе. Я знала, они не забудут друг друга никогда. Я понимала, что АЧ ни за что не изменит своему правилу говорить о ней только плохо. Я боялась вообще трогать эту тему. Однажды, года через два, я таки позволила себе какой-то насмешливый намек насчет ЮФ. АЧ страшно посмотрел на меня и сказал: "Знаешь, есть одна частушка, она мне очень нравится, такая артикулированная, вот.
"А у Кукуева гармонь голосистая,
ты Кукуева не тронь,
шваль обдристанная!"
Эту "шваль обдристанную" он произнес с таким выражением, что я больше вообще не смела заикаться ни о чем, связанном с ЮФ.
Сложилась примерно такая ситуация:
Я одновременно была страшно оскорблена, что меня поставили в низшие, в служанки, не то что она, прекрасная ЮФ. С другой стороны, считала делом чести служить, раз сказано, что служу. Это поднимало меня на некоторую высоту, но какой ценой! Я попеременно то корчилась от унижения, то наслаждалась горькой гордостью за свою верность. Я одновременно ненавидела ЮФ за то, что она так оскорбила АЧ, и была благодарна ей за благородное отречение от любви к нему. Она одновременно омерзительнейшая чванливая, жестокая тварь, которая унизив меня возвысилась надо мной и отняла у меня любовь АЧ и в то же время прекрасная Возлюбленная моего Учителя, идеал благородства духа и красоты для того человека, который научил меня, что такое хорошо и как это возможно. Прекрасная Дама, которой он поклоняется.
Поэтому я делаю вот что: я начинаю очень сильно любить ЮФ. Раз она идеал, я решаю любить ее так же, как и он, как и АЧ. Я смотрю на нее, чтобы увидеть, что восхищает АЧ, и я это вижу. ЮФ во многом бы заслужила одобрение моей мамы. Она честная и ненавидит вранье и врунов, она перебарывает себя, у нее огромная сила воли и железная дисциплина, и она никогда не предаст своих, как Зоя Космодемьянская, хотя и будет страдать от этого всю жизнь. Она умна и горда, как королева, и так ведет себя с людьми, что они поневоле относятся к ней с глубоким почтением, она красива и благородна и ставит чужое счастье выше своего. Она пожертвовала собой, так что ее возлюбленный теперь должен вечно ее ненавидеть, но у нее никогда не сорвется с губ ни слова жалобы. Словом, на нее отлично проецировался образ идеальной женщины - но только моей идеальной женщины, не его.
Но я думала, что разделяю его теперь с АЧ. Этот образ очень сильно меня тонизировал - я делала массу вещей, думая о том, как бы ЮФ поступила на моем месте. Я чувствовала, что становлюсь лучше, когда делала так, почти как она, и чувствовала себя последним дерьмом, когда потворствовала себе, а не преодолевала себя, как прекрасная и гордая ЮФ. Она всегда была лучше меня, и во всем была лучше меня. Я была плохая, а ЮФ - хорошая. Ее боготворили, а я выносила мусор.
Конечно же, я ни в коем случае не могла себе позволить проявить агрессию непосредственно по отношению к ЮФ, а тем более к самому АЧ - своему счастливо обретенному - наконец-то - "отцу". Это и было ядром того конфликта, смягчить который оказалась в итоге важнее, чем выживать и самосохраняться.
Ох как и ело меня чудище стоглавое
Чудище большое, охуенное
Уж оно изжевало мою внутренность
Изо всех-то косточек мозги вытянуло
Вот я осмелела неожиданно
Да как вдарю кулаком по его чешуе
Изо всей силы прямо так и стукнула
От души и без зазрения совести
Да а чудище, чего ему сделается
Не моргнуло ни одним из своей сотни рыл
Ни одним псевдоподием не дрогнуло
Как огромная стена стоит, ужасное
А тогда я собрала себя да со всех сторон
Схоронилась от него в небольшой орех
Завернулась в колечко внутри ядрышка
Зацепилась клыками за свой собственный хвост
Я закрыла все свои восемнадцать глаз
Поползли из них змеи чёрные
Змейки юркие, уворотливые
Во все стороны расползалися
И как заползли они в горла чудищу
Заползли ему в ноздри, в другие отверстия
Заплелись клубочками, расплелись косой
Разыгрались желудочными коликами
А я была неживая внутри ядрышка
Созревала до будущего времени
Упадёт орех во сыру землю
То-то из него кустарник вырастет
Станет он питаться фотосинтезом
Размножаться начнёт почкованием
Вырастет в могучие заросли
Образует чащобу непролазную
Уж тогда не тронет меня чудище
Не найдёт кого бы съесть во дремучем лесу
А мои-то змейки порадуются
Чехарду затеют внутри гадины
Буду я хорошо расти
Подставлять листочки ясну солнышку
Не сломать всех моих многих веточек
Нет у меня ни крови, ни печени
Уж как ела меня образина жуткая
Образина гнусная и противная
Так и съела целиком, не поперхнулася
Ничего-то от меня не осталося
Ты иди теперь, чудо страшное
Здесь тебе делать больше нечего
Никого тут нет, посмотри само
Только лес шумит, по ветру клонится.
Этот плач я написала, на не помню который год мучения этой жестокой ревностью и обидой. Кстати, тут и описано решение проблемы, которое я постоянно находила - диссоциация и распад, исчезновение. Конечно, я никому таких стихов не показывала. Тут были слишком неблагородные чувства.
А вот благородные чувства: защитой было, например "глубокое" понимание воинской иерархии, иерархии вообще, в которой служить не является ничем позорным, а напротив, очень почетным, если ты служишь настоящему господину, воплощающему высшие принципы. Для этого АЧ должен быть идеальным, этаким истинным Царем, главой кшатриев, верховным администратором воинского ордена. Тогда то, что я ему служу – это круто. В этих отношениях, как и в паре учитель-ученик, нет пола, что дает возможность убежать от соперничества. Я с удовольствием ощущала себя юношей, мальчиком, служащим великому Магистру - у меня и раньше-то с гендерной идентификацией было не очень, и секс между мальчиками всегда нравился.
Другая защита была: "А зато меня тоже любит ЕП". Типа, такую же великую любовь, как у АЧ к ЮФ, ко мне испытывает ЕП, а я к нему, только мы по одну сторону баррикад, и потому мы тут впереди – мы показываем другой, лучший путь. Мы держимся почти на той же дистанции, что и АЧ с ЮФ: мы тоже никогда не будем вместе, мы враги, потому что я для ЕП враг всего проекта, не допускающего привязанность к человеку, но лишь к идеальному образу. Я его враг, потому что я хочу его, а он мой враг, потому что хочет меня - больше всех остальных. Мы не совершим той же ошибки, что АЧ, не бросим остальных ради друг друга, хотя этого только и хотим – потому что хотеть этого совершенно правильно, ведь этого хотел АЧ. Это такая чудовищная борьба воль. Подвиг самоограничения позволял с удобством трактовать поведение ЕП в выгодную для легенды сторону - поведение, я бы сказала, крайне сдержанное: бывало, он полгода не говорил мне ни слова.
И окончательно психотические защиты "я - это ЮФ", "я - это АЧ" и, следовательно, "я - это кто угодно", начало работы которых и открывало фазу острого психоза. Только в ней я могла проявить и наконец-то проявляла агрессию по отношению к АЧ.
Это представление о благородной любви АЧ к ЮФ вместе со всем сопутствующим пакетом сохранялось у меня по крайней мере в течение 5 лет.
Прошло 5 лет, и я осмелилась, наконец, публично рассказать правду:
Та история началась ещё до того, как я поступила к учителю, когда Большой Змей познакомился с Летящим Снегом и Кривым Копьём. Летящий Снег была красива и умна и в совершенстве владела мечом. Кривое Копьё был мастером сражений трое против всех. Большой Змей был учтив с Кривым Копьём, и честь соблюдалась. Когда я поступила к учителю, не было войны кланов, и друг Большого Змея, Сломанный Меч, был ещё смешлив и несерьёзен. Полная Луна тогда была такая же упрямая, как и сейчас. Она мастер тяжестей. Затем между кланами началась вражда, сначала неявная, потом открытая. Летящий Снег оказалась врагом Большого Змея, и честь не позволила ей поступить иначе, чем она поступила, когда Большой Змей открыл ей своё сердце. Когда учитель вернулся, я немедленно отправилась к нему, чтобы перевязать его. Я любила учителя и знала, что не могу его утешить. Дружба со Сломанным Мечом всегда поддерживала Большого Змея. Отношения между ними были образцом любви. Я также любила Сломанный Меч. Сломанный Меч любил Полную Луну, а она любила его. Но так вышло, что они никогда не говорили друг с другом. Полная Луна считала, что все важные вещи говорятся единожды и нет нужды их повторять. Сломанный Меч никогда не обсуждал Полную Луну. Летящий Снег, конечно, никогда не изменила бы своему клану, но я знала, что она не была счастлива. Шли годы, Сломанный Меч стал совсем серьёзный, учитель совершенствовался в искусстве, иногда доходили какие-то новости и о Кривом Копье. В первый весенний месяц этого года я отправилась в деревню, чтобы обратиться к родовым духам. Я попросила родовых духов избавить меня от болезни и о том, чтобы всех этих людей, о которых я пишу, также миновала несчастливая судьба. Когда я возвращалась домой, с собой у меня был мешочек риса. Родовые духи сказали, когда зёрна кончатся, они исполнят мою просьбу.
Эту историю рассказал мне Большой Змей.
Сегодня я проснулась во владении Аояма в Токио, на 17 этаже. Я работаю на сборке принтеров посменно. Завтра выходной. Может быть, вы знаете, что стало с Летящим Снегом и Кривым Копьём, а я нет. Сломанный Меч, говорят, теперь настоящий учёный. Полная Луна осталась такая же упрямая, как была. Не знаю, какие духи могли бы изменить Полную Луну.
АЧ откомментировал это :
Уточнения со стороны
Более распространённое прозвище Большого Змея - Император.
Кривое Копьё был мастером сражений один или двое против всех. Третий его спутник не находил большого удовольствия в сражениях.
Я любила учителя и даже не знала, что утешаю его.
Сломанный Меч был равно-душен ко мне, к Полной Луне и к Летящему Снегу.
Сломанный Меч никогда не обсуждал их прилюдно.
После этого не прошло и нескольких месяцев, как я уже довольно непринужденно сказала АЧ про его безумную любовь к ЮФ. И он всё-таки был крайне изумлен.
Оказалось, мои интерпретации имели отношение прежде всего ко мне самой. Да, АЧ бы не отказался от ЮФ, это он и говорил с самого начала, но никаким идеалом она для него не была и не могла быть. Он в нее вообще не был влюблен. Это человек, который больше всего на свете остерегался смешивать идеальную женщину и реальных, земных. Я узнала гораздо позже, почему. У него был травматический опыт такого рода, вплоть до нейропатических болей, когда он не выдержал и отправился к психологу, чтобы вылечиться от этого. И он от этого вылечился. Не знаю, насовсем или нет, наверно что-то мне позволило почувствовать, на что он вообще-то способен. Я так себе это и представляла - как ужас, летящий на крыльях ночи. Только вот идеальную женщину выбрала по своему вкусу.
Обсуждая мои многолетние представления о его любви к ЮФ, он довольно насмешливо отзывался о ней, о ее "романтичности" и "благородности", и называл «гусыней». Когда он приехал тогда к ЮФ, как он мне наконец объяснил, то увидел, что она очень испугана его ожидаемой сексуальной агрессией, она даже вызвала срочно ДК, чтобы "защититься", и кроме этого защитилась сама: она стала высокомерно и презрительно выспрашивать у АЧ, из какой он семьи и кто была его мама… Так что он сообщил к ее удовольствию, что он из рабочих и что мама его всю жизнь стремилась в Москву и ей это удалось. Словом, как раз то, что хотела бы услышать ЮФ, чтобы почувствовать себя на высоте. Дальше он стремительно напивался и старательно оправдывал все предчувствия ЮФ на его счет. Я помню, говорил он, что хватал ее за ляжки и сообщал, что она лучше всех.
Если мне хоть немного удалось описать ЮФ, то вам должно быть понятно: хватать ее за ляжки - это последнее, что стоит сделать, желая ей понравится. Пожалуй даже стихов не стоит читать – это как-то подозрительно либидозно. Лучше всего говорить о физике или математике.
А насчет того, что он ей говорил «ты - лучше всех, а Катерина и МН мне просто служат», он мне сказал: вот ты подумай – кто станет говорить, желая тебе понравится, про своих девочек что они – полная фигня, а ты одна только лучше всех? Ты сразу подумаешь – а что же он другим потом скажет про меня? Имеет смысл так говорить, желая тебя привлечь? Я поняла его аргуметацию. Что он бы так глупо не поступил. И зря. Меня можно было бы этим привлечь. Другое дело ЮФ, она умела думать на два хода вперед.. В общем, чем больше она выражала презрения, тем ужаснее он себя вел. У него было что-то вроде такой довольно гнусной истерики - позже я видела такую пару раз, что вообще-то для него нехарактерно в моем присутствии. Но для тонкой и чрезвычайно приличной ЮФ, как чувствовал АЧ, это было как раз то что надо. "Ах, вы считаете меня дерьмом! Так я вам покажу, что вы плохо себе представляете, что такое настоящее дерьмо!" Словом, это была голая жопа в офицерском собрании. Что не обязательно является романтической трагедией.
Касательно поведения ЮФ – конечно, она была оскорблена – ведь ее как раз и оскорбляли. Но гораздо важнее было дать знать об этом мужу, о том, как она оскорблена, и какое испытывает презрение к этому недочеловеку, которого пригласила в гости. Надо было написать ему отчет о событиях так, чтобы не возникало ни малейшего сомнения в ее нравственной позиции в этой истории.
МВ же это письмо опубликовал в порядке склоки в отместку за приставание к жене и для скандала, что для еврейского спора вполне нормально. Русский, как заметил ЕП, в таком случае вместо журнальной публикации скорее дал бы в морду.
Я же продолжала в течение 6 лет сохранять собственную романтическую версию событий, которая каждый раз меня целиком разрушала. Причем последующее как бы излечение не затрагивало этого ядра. И хотя после выписки я уже не говорила, что "я - это ЮФ", «я – это АЧ», то есть крайние психотические защиты у меня снимались, со временем все опять к этому возвращалось. Сам конфликт оставался в неприкосновенности.
Прошло несколько дней после скандального письма ЮФ, и АЧ опубликовал в качестве результата испытаний свою программную статью под названием «Против Иудеев».
Резюме ее было такое:
Если рассмотреть типичную транзакцию по существу между вами и иудеем, речь ни в коем случае не идёт об открытом противопоставлении заявленной вами позиции, что было бы возможно только через принятие её нуменозного содержания хотя бы в качестве исходной посылки, речь идёт об её изощрённом игнорировании: в лучшем случае в предлагаемом вами контексте будут рассмотрены все элементы, слова и конструкции, кроме имеющих отношения к сути высказываемого, рассмотрены и выданы иудеем за главное. Уточнения здесь не помогут, поскольку с уточняющим материалом повторится та же самая история, и так до тех пор, пока вам этот никуда не ведущий процесс не надоест. Подчиняясь мироустроительному началу своей культурно-расовой миссии, иудей, сознательно или нет, стремится установить парадигму Закона в окружающем его коммуникативном пространстве. Его коммуникациям присуща своеобразная внутренняя автоструктуризация (конечно же, доказательная в своей основе), в ультимативном ключе предлагающая сдаться на милость Закона, выступающего здесь как диктат матриархального консенсусного начала (так принято / не принято) и низших проявлений Сатурна. Конечно, неспособность к значимым коммуникациям в современном мире - патология общечеловеческая, здесь же я обрисовываю её особенности именно для данной схемы.
Упрекнуть иудея как иудея за подобные действия даже и нельзя, ибо именно в этом и состоит его культурно-расовая задача - подготовить мир к приходу Машиаха, расчистить его, максимально ослабить гоев, которые будут служить (***). Т.е. совершая это, он не врёт ни себе как представителю народа, ни своему "раввинистическому" (см. выше) предназначению. Таким образом, каждый контекст, предложенный вам иудеем-"раввином", пусть даже состоящий из правильных слов, конструкций и материалов, является контринициирующим, а полезность - кажущейся, или же она обращается в свою противоположность в долгосрочной перспективе. Следует уточнить, что отнюдь не возбраняется возможное использование деталей предлагаемой вам бомбы, но вопрос о таковом встанет уже после опознания бомбы как бомбы и изучения её механизма, сперва же речь идёт об опасности принять мимикрию за настоящее, желаемое за действительное, со всеми вытекающими последствиями.
Вывод таков, что наполненная конструктивными инициатическими энергиями коммуникация русского с иудеем (простую, бытовую рассматривать не интересно) не только принципиально невозможна, но вредна даже попытка её осуществить. Теоретически существует ещё возможность расового предательства одной из сторон, практически же разнообразные переходы в православие или в иудаизм крайне мало сказываются на внутренней сути субъекта. Если же наоборот, вы решили испытать себя выявляющим воздействием деструкции, крайне целесообразно выбрать в любовницы иудейку.
Я понимала его всей душой (то есть не понимала ничего): как же, он стремился пробить полотно реальности, открылся ЮФ, поклонялся ей как богине, но законы тварного мира жестоки и неумолимы. Чем дальше ты продвинешься на пути к идеалу, чем больше приблизишься, тем жестче тебя отбросит назад в мир несправедливости, горечи и непонимания. Но я-то понимала его – я ведь и сама делала почти то же самое, – и как естествоиспытатель поделилась в ответ собственными наблюдениями:
Про обмирщение.
Если воплощение всегда происходит (и ожидается) ежесекундно - вина состоит в не-воплощении, в обмирщении.
Чем напряженнее стремление к воплощению, в момент, чем сильнее стягиваются края ткани, тем больше искривляется несхваченное пространство, тем сильнее, вследствие упругости материала отбрасывает назад.
За краем всегда есть отторгнутое, из этого не складывается целого.
Отказаться от ежемоментного усилия (приводящего всякий раз к обмирщению), отложить на "потом, когда" (будет достигнуто лучшее, по известному способу, по закону) - значит отказаться навсегда.
У меня после нескольких ярких наркотических опытов была теория, что воплощение прекрасного духа, Возлюбленного, Идеала происходит ежемоментно всегда, просто люди обычно этого не видят, а то бы у них волосы стояли дыбом. Но если человек стремится к тому, чтобы идеал воплотился, – то есть движется по направлению к нему, – то он может приблизиться, вот только постоянно происходит какой-то сбой, и волшебный ангел снова становится обычным человеком в ваших глазах. Это, конечно же, ваша вина. И чем ближе, растягивая резинку привязанного к тебе материального мира, ты подтянулся к идеальному, тем красивее ебнешься назад об землю, – как вот и вышло с АЧ, со всей дури, с ЮФ, я имела в виду. Я очень сильно его уважала за такую смелость – так далеко оттянуть резинку, – имея в виду последствия. И подумав, я поняла, что иначе и невозможно. Если ты стремишься к Сестре – ты каждый раз шибаешься назад о камни, но стоит тебе хоть раз остановиться и не стремиться – и ты потеряешь ее навсегда. Эта героическая картина вполне удовлетворяла моим эстетическим критериям.
Будучи последовательной, я и прыгала на резиночке до тех пор, пока силой инерции, откатившаяся реальность меня не вырубила наглухо.
Думаю, что никто из моих тогдашних читателей не представлял размеры моей героической решимости.
Отправив донесение о воплощении, я еще немного подумала и добавила важные уточнения для коллег:
Применение метода предполагает выставленную цель или наличие известного пути.
Имеется в виду, что каждое новое усилие может возникнуть из невозможности принять имеющееся, и оно всякий раз иное, не метод, а процесс преобразования, происходящий из неохваченного. После поражения он, конечно, может быть как-то описан.
"Отказаться" имеется в виду не то, что имеется возможность выбора из вариантов, отказаться то есть обратиться к методам.
Но что, спросите вы, я все время подразумеваю под этим «идеальным»?
Я и не знала. Если бы я уже точно знала, какое оно (Он) и где, то нетрудно было бы разработать какой-нибудь метод этого достичь. А поскольку мы ищем «не знаю что», то и методов поиска у нас быть не может. Каждый новый рывок совершенно иной, чем то, что раньше – ты стремишься ощутить присутствие и оказывается, что рядом с тобой сидит невидимое существо, которое ты желаешь. Но тут входит другое прозрачное существо, которое тебе нужно, и говорит, чтобы вы каялись. Представив себе золотой шар в районе щиколоток и очень-очень захотев приблизиться, ты добиваешься того, что ощущаешь присутствие этих существ. Потом идет откат – их больше нет рядом, мир снова приобретает грубость и реальность. Теперь уже бесполезно представлять себе золотой шар – эти существа не вернутся. Ты вспоминаешь, как именно сказали тебе каяться, и каешься. Теперь ты стремишься ощутить присутствие того, в чем виновата и того, перед кем. Раз – и тебе приходит письмо, подтверждающееся пробой ткани реальности. Все сходят с ума. Затем следует очередной откат. Но теперь бесполезно каяться – и так далее.
На самом деле я, конечно, имею в виду не сами - такие простые - действия, а связанные с ними и вызвавшие их сложные чувства, составляющие суть поступка. После каждого «отката» чувства вбирали и это очередное поражение со всеми последствиями, и тогда можно было описать достигнутое. Но только после того, как в очередной раз потерпишь поражение. И всякий раз приходилось начинать все заново – все ориентиры менялись. Всё в очередной раз портилось. Я не знала, почему. И у меня не было готовых методов. Как только я решила бы, что у меня есть метод, как достичь того неназываемого, чего жаждет моя душа, я потеряла бы навсегда возможность найти это. Такова вкратце была пассионарная идея, из-за которой я, не моргнув глазом, спрыгнула в шахту метро.
Когда я недавно спросила АЧ, как он воспринимает эти мои донесения, он сказал, что как шум. Ничего из того, что я имела в виду, ему не было ясно. А форма подачи материала ему была активно неприятна – эта претенциозность, как в плохих ньюэйджевских оккультных трактатах про «Исламские давиции». В конце концов у него случилась истерика в виде потока похожих на мои идиотских оккультных рассуждений о квантовой механике и Богородице, которыми он объелся еще во младенчестве. На самом деле у меня не было никаких претензий написать концепцию: я простодушно и неумело подражала интонациям АЧ, что со стороны могло смахивать на жестокую пародию.
Тогда я об этом не догадывалась, а ответ ЕП и вовсе привел меня в восторженный делирий:
>> Чем напряженнее стремление к воплощению, в _момент_, чем сильнее стягиваются
>> края ткани, тем больше искривляется несхваченное пространство, тем сильнее,
>> вследствие упругости материала отбрасывает назад.
> Применение метода предполагает выставленную цель или наличие известного пути.
> Имеется в виду, что каждое новое усилие может возникнуть из невозможности принять
> имеющееся, и оно всякий раз иное, не метод, а процесс преобразования,
> происходящий из неохваченного. После поражения он, конечно, может быть как-то
> описан.
Слово "поражение" может вызывать совершенно разные следствия. Более конкретно, пожалуйста, охарактеризуйте это слово.
> "Отказаться" имеется в виду не то что имеется возможность выбора из вариантов,
> отказаться то есть обратиться к методам.
Тут тоже не совсем ясно. "Отказаться" - это в вульгарном смысле, или "от казать себя"? Во всех языках, кстати, есть совершенно тождественная одна другой хитрость (о ней меня не спрашивать, но писать, если ум есть).
Несомненно, он имел в виду, что «поражение» может быть не только неудачей, но так же и признаком точного попадания по цели, и еще изумлением вероятного противника – он предлагал варианты, которые превращали поражение в победу, он предлагал победоносную войну, и от имени цели атаки свидетельствовал о возможности ее поражения. Самое страшное – отказаться от этого ежемоментного усилия – он одним движением превратил в чрезвычайно привлекательное действие: оттуда – из отказа - показывания себя. Он так видел. Он видел меня там, в этом отказе. Это был прямой лифт на небо. Который почему-то привез меня вниз, под эскалатор.
продолжение
глава 22. Группа древних магов: http://www.proza.ru/2006/04/27-166
оглавление книги "Куда убегает ваш утренний кофе": http://www.proza.ru/avtor/schwartzbrown