Наследницы. глава 4

Глава четвёртая. Она должна быть моей.

Она должна быть моей.
Эту мысль Артём Ортега ощутил почти физически, глядя с высоты вто¬рого этажа на посетительницу, сидящую внизу, в торговом зале его «Мага¬зина аксес¬суаров для дома». Сколько достоинства в каждом движении – бе¬рет чашку с кофе, подно¬сит к губам… как хочется целовать эти губы вновь и вновь! А взгляд – так смотрят королевы. Откуда, из какой страны прибыла эта гордая, царствен¬ная, статная пантера?
Артём потрясённо молчал, продолжая рассматривать незнакомку. За свои 29 лет он ни разу не ошибся, руководствуясь потрясающей, почти звериной интуи¬цией. И сейчас она даже не подсказывала – требовала: возьми её. Именно эта девушка – достойная тебя пара. Только она станет Львицей, подругой Вожака. Ни у одной из тех, кого Артём легко, порой небрежно поко¬рял раньше, не было и сотой доли той твёрдости и силы характера, красоты и достоинства движений, ясного ума, что светятся в этих глазах цвета юж¬ного моря в полдень. Да где же она была? Почему не появилась раньше? Почему до неё ни разу так не заце¬пило? Кто она?
Прагматичный, холодный, сдержанный мужчина с изумлением ощутил, что в левой стороне груди шевельнулось и обожгло прикосновением… сердце. И оно устремилось навстречу рыжеволосой грации, невозмутимо подносящей к губам чашку кофе – элегант¬ным, выверенным жестом коро¬левы…
Глядя на полную сдержанного достоинства незнакомку, Ортега отчётливо по¬нял: моя. Не отстану. Добьюсь. Отниму у кого угодно. Она чётко вписалась в его жизнь – так, словно была в ней всегда. И теперь представить эту жизнь без неё было решительно не¬возможно. Да и не хотелось.
Артём перевёл дыхание и попытался успокоить бешено колотящееся сердце. Надо узнать всё об этой чудесной девушке, и как можно скорее.
Тем временем поразившая его сердце особа расплатилась и вышла. Ар¬тём осто¬рожно отправился следом.

Незнакомка зашла в магазин женской одежды, где купила длинное пляж¬ное платье и купальник-бикини, затем в отделе детских игрушек приобрела куклу-златовласку в тигро¬вом костюмчике. Подойдя к площади, она уверенно напра¬вилась к такси, в котором её ждала девушка, кажется, сестра, потому что похо¬дила на незнакомку мимикой, жестами и некоторыми чертами лица. Между со¬бой они разговаривали на итальянском, но чувство¬валось, что этот язык им не родной. Время от времени в диалог вплетались испанские фразы, словно для тренировки незнакомого говора. Они двинулись к выезду из города, и Артём, остановив проезжающее такси, поехал следом.
На пляже старшая девушка быстро переоделась и вошла в воду. Ортега не¬вольно за¬любовался её стройной, подтянутой фигурой – ни грамма лиш¬него веса и достойные резца древнегреческого скульптора совершенные ли¬нии тела. Сестра тоже обладала не¬плохой фигуркой, но спортивной её на¬звать было сложно – какая-то детская неуклюжесть и неловкая пластика. Она, как ребёнок, постоянно спотыкалась и сшибала то сумку, то пляжный зонтик, за что получала беззлобные насмешки со стороны сестры. Инте¬ресно, откуда они?
– Настя, вылезай! Замёрзнешь! – крикнула Рита, обеспокоенная тем, что се¬стра доб¬рых два часа не выходит на берег.
– Отстань! Здесь тепло, это тебе не Россия! – лениво отозвалась русалка, раскинув руки навстречу волне. Артём сидел в баре, взяв коктейль, и наблю¬дал за своей симпа¬тией. Словно услышав его желание рассмотреть её по¬ближе, не¬знакомка выбралась на берег и подошла к стойке бара и попросила два лимон¬ных коктейля, один без сахара. В ожидании заказа она скользила взглядом по посетителям, ни на ком не задерживаясь. Бармен подал ей бо¬калы.
– Я же просила один без сахара! – принюхавшись, Настя вернула один бо¬кал. Бар¬мен, извинившись, заменил коктейль. Так же глядя поверх голов, ры¬жеволосая грация верну¬лась к сестре.
– На, держи!
– А дай свой попробовать! – оживилась Рита. – Фу, кислятина!
– Ну не сироп же, как у тебя.
– Настя, – шепнула сестра. – Гляди, какой мужик симпатичный в баре си¬дит! Вон тот, синеглазый, в белом костюме!
– Дура! У него же глаза убийцы! Он по трупам, как по проспекту, пройдёт и не заме¬тит, сколько судеб и жизней растоптал.
– Да, пожалуй. Что характер у него не сахар, сразу видно. Смотри, что я мальчишкам купила, – сменила тему Рита. – Вот: мулета и шпага – Максу, тебя укрощать. Димке – две статуэтки, игуана и дракон. А мужу в коллекцию – парус¬ник в стиле Кортеса, вылитая «Нинья». А ты наборы купила?
– Да. Посмотри, я не обгорела?
– Нет, нормально.
– А, забыла: возьми в сумке хрустальный колокольчик для твоей коллек¬ции.
– Спасибо. Пойдём, а то уже четвёртый час жаримся.

Они неторопливо собрались и направились к машине. Через два часа сё¬стры вхо¬дили в один из самых роскошных отелей Севильи. Артём проводил де¬вушек до стойки портье и посмотрел, от какого номера они берут ключ. Вернувшись до¬мой, он набрал длинный номер. Трубку долго не снимали. На¬конец в мембране прозвучало:
– Слушаю.
– Серджио, мне нужна полная информация о двух девушках. Они ино¬странки, ка¬жется, из России, живут в отеле «Кармен», номер 747.
 Собеседник, попрощавшись, повесил трубку. Через полчаса Артём уже имел пред¬варительные данные: Настя Кузнецова и Рита Анциферова, рус¬ские, сёстры в четвёртой степени, живут в Вероне. Рита замужем, сотрудни¬чает с римской фирмой «Ла каза миа». Муж – Михаил Анциферов, строит развлека¬тельный парк в городе. Настя – владелица отеля «Эпохи», делает ремонт, к Но¬вому году планирует открытие. У неё пятилетняя дочь Анна. Разведена, есть по¬стоянный партнёр Максим Ярославский.
– Спасибо, – поблагодарил Ортега. – А теперь разузнай о них все, даже мысли. Мне нужны все сведения, которые ты сможешь достать. А ты можешь многое, как известно.
– Ты мне льстишь, – проворчал собеседник. – Знай сразу: Настя – гораздо сильнее сестры, у неё резкий и непокорный характер.
– Хорошо, до свиданья.

– До свиданья. – Высокий худощавый старик положил трубку и зажму¬рился от уда¬рившего по глазам яркого солнца. Весь двор вокруг симпатич¬ного домика был засажен цветами. На кресло хозяина вспрыгнула крупная рыжая кошка, свернувшись клубком на его коленях и замурлыкав. Старик, улыбнувшись, по¬гладил любимицу и закрыл глаза: – Смешные люди. Суе¬тятся, ищут что-то. Мо¬лодёжь… Эти девочки погубят Артёма, и ведь беспо¬лезно предупреждать – он никогда не слушался. Жаль…

– Ритка, пойдём! Мы ещё в музее не были! Срамота бескультурная! – Настя, не слу¬шая возражений сонной сестры, с утра пораньше вытащила ту на экскур¬сию. Впрочем, любознательная Рита быстро перестала ворчать, разглядев в од¬ном из залов гобелены. Настя медленно ходила вдоль стен, рассматривая по¬лотна Коро и Караваджо, мысленно насмехаясь над серыми оттенками первого и трагическими нотками второго. Со стороны казалось, что она поглощена со¬зерцанием, Артём незаметно ходил следом, неотрывно глядя на предмет своего обожания. Надо же, она ещё и в искусстве разбира¬ется!
Настя, нахмурившись, достала из сумочки зазвонивший телефон.
– Алло?
– Ты, разумеется, не делаешь зарядку, – уверенно проговорил низкий муж¬ской голос с японским акцентом.
– Нет, сэнсей, – без тени смущения призналась прогульщица. – Я же на от¬дыхе.
– У нас отдыха нет. Как с таким отношением к делу ты претендуешь на вто¬рой дан? У тебя хороший потенциал, но его надо развивать.
– Простите, сэнсей, вернусь и отработаю.
– Куда ж ты денешься! – согласился собеседник, прощаясь. Артём, по¬дойдя по¬ближе, отлично слышал разговор. Не девушка, а сокровище, пока¬чал он голо¬вой, – в списке её достоинств и боевые искусства! Какие ещё от¬крытия ждут за этой царственной внешностью? Скорее бы получить досье от Серджио!

Следующие дни не отличались разнообразием – прибывая в очередной го¬род, се¬стры ходили по городу, ездили на пляж, во время сиесты отдыхали в но¬мере. Под конец они полетели в столицу Испании.
Артём сидел в третьем ряду салона бизнес-класса, позади сестёр. Они ув¬лечённо обсуждали увиденные испанские города и строили планы, как по¬лучше посмотреть и Мадрид, и Каталонию.
– Слушай! – ахнула вдруг Рита. – Когда мы возвращаемся?
– Двадцатого, а что? – не поняла Настя. В следующую секунду до неё дошло: – Лёшка с Сашкой приезжают! А мы им подарки ещё не купили!
– В Мадриде подберём, – решила Рита. – Как они есть наши охранники, по¬дарим им антикварные кинжалы, чтобы могли наших обидчиков зарэзать!
«Тебе это не поможет, если обидчиком буду я», – нехорошо улыбнулся Артём. – Ты мне не нравишься – слишком легкомысленная девчонка, хоть и заму¬жем. Зато из тебя, как из воска, можно вылепить все, что угодно. А впрочем, на сестру ты всё же похожа. Может, с возрастом сможешь перенять от неё что-нибудь полезное».
Он мысленно разговаривал с обеими девушками, представляя Настю в своем доме. Интересный поединок получился бы у неё с матерью – две силь¬ные, гордые натуры! Столкновение двух стихий. Двух клинков. Сестра у неё кра¬сивая, сильная, но до харак¬тера рыжеволосой тигрицы ей далеко.
Артём не стал сопровождать их по Мадриду, а поехал в Верону, к Серд¬жио. Там его ждала собранная информация.

– Ну что, сынок? – спросил Серджио, когда Артём закрыл папку.
– Да, пожалуй, ты прав: Настя – это что-то неподвластное. Боюсь, её мне придется держать на цепи или всю жизнь уговаривать, добиваясь взаимно¬сти. А времени у меня нет. Хотя покорил же её этот Максим!
– Думаешь, покорил? – усмехнулся Серджио. – Хочешь совет? Возьми Риту. Придай ей черты лица Насти, дай похожую одежду, привычки, манеры, вкусы. Ты получишь точ¬ную копию своей мечты, с которой сможешь делать все, что за¬хочешь, не встречая со¬противления. Её можно держать страхом за близких. Кстати, устрой катастрофу, и пусть для родных Рита погибнет. Её не будут ис¬кать, и отчаяние быстро сломит её волю.
– Хорошая идея, – задумчиво проговорил Артём. – Она как раз получает права, а неопытные водители часто попадают в аварии. Надо только найти дуб¬лёршу, которая умрет вместо моей пленницы.
– Дублёршу я тебе найду, но не перестарайся, ломая Риту. Купи остров, увези её туда, и пусть живёт под охраной. Кстати, ты можешь жениться на ней. Идеальный вари¬ант – здоровая, красивая, умная девушка, дети полу¬чатся от¬личные, а вне острова бу¬дешь вести привычный образ жизни и твоей свободы Рита ограничить не сможет. Ты ведь этого боишься в браке? – про¬ницательно усмехнулся Серджио. Артём не ответил. – Лучше применить по¬литику кнута и пряника. Может, со временем она тебя и полюбит.
– Вряд ли, она слишком привязана к мужу. Да и не нужна мне её любовь. Достаточно покорности. Может, со временем я придумаю, как заполучить Настю.
– Как знаешь, – пожал плечами старик. – Иди, я устал. Я позвоню, когда найду под¬ходящую девочку.

Через неделю в аэропорту Вероны приземлился самолет, на борту кото¬рого находи¬лись отдохнувшие, загоревшие сёстры. Встречать их собралась вся ком¬пания, тоже вы¬глядящая получше, чем неделю назад.
– Рита, чем пахнут твои волосы? – спросил Миша, обнимая жену.
– Маврами, – хихикнула Настя.
– Да нет, не похоже.
– А ты откуда знаешь, как пахнут мавры? – подколола рыжая ехидина. Мишка угро¬жающе вздохнул. Максим, желая разрядить ситуацию, спросил лю¬бимую:
– Ты, конечно, сходила на корриду. Понравилось?
– Ох, не помню, – томно вздохнула Настя. – Я любовалась только тореа¬до¬ром! До чего же красивые эти испанцы!
– Все, родная, одна ты больше никуда не поедешь.
– Как одна? Я с Ритой ездила! Она следила за мной и не разрешала за¬плы¬вать за буйки! – доложила хитрая бестия. – Кстати, мы привезли подарки, но по¬лучите вы их только завтра, когда придут мальчишки. Макс, скажи им, чтобы пе¬рестали обращаться ко мне на «вы», а называли просто по имени и на «ты». Я им не начальница, а, приехав сюда вместе с нами, они автомати¬чески пере¬стают быть и твоими подчинёнными, а ста¬новятся просто друзь¬ями. Что не по¬мешает им работать на тебя.
Она улыбнулась и подмигнула дочери. Анютка подлетела к матери и вы¬сы¬пала на неё ворох токийских впечатлений. Ромка молча стоял рядом с от¬цом. София и Дима смущённо поздоровались: предположение Максима ока¬залось верным, и молодая пара всерьёз готовилась к свадьбе. Настя в шутку ворчала, что совратить юную девушку не позволит, и если они до поры по¬смеют, она их покусает.
Все весело переговаривались, усевшись за столик кафе в здании аэро¬порта. Артём, наблюдавший за трогательной церемонией встречи друзей, сидел в баре в тёмных очках и с изменённой прической. Он не боялся быть узнанным, но меры предосторожности все же принял. И теперь внимательно присматри¬вался к будущим актерам своего спектакля. Он иронически хмык¬нул, услышав реплику Насти об испанцах. «Мальчишка, – презри¬тельно по¬думал он, глядя на Мишу. – Что она могла в тебе найти? Ты повзрослеешь ещё не скоро, если не подтолкнуть. Ничего, скоро я подтолкну тебя так, что всё детство ра¬зом выле¬тит из твоей головы. А вот Настин ухажёр посерьёз¬нее, хотя тоже вряд ли способен на грандиозное дело. Но её выбор мне нра¬вится больше. Вряд ли она способна наделать глупостей, чего вполне можно ожидать от сестры». Он зло скривился, видя нежные поцелуи Насти и Мак¬сима, сам удивившись приступу ревности у себя. Провожать своих героев до дома Артём не стал.
Отмечать поездку поехали в «Киото», уже полностью отремонтированный и откры¬тый для посетителей. Ресторан был укомплектован штатом поваров-япон¬цев, а главным поваром Настя поставила Софию. Рита тут же потребо¬вала за¬печённых кальмаров и копченого угря. Слабая на алкоголь девушка опьянела с первой же рюмки текилы и ве¬село хохотала под ухмылки сестры, которую не брала и пятая рюмка.
Среди посетителей мгновенно ставшего популярным ресторана был моло¬дой испа¬нец спортивного телосложения. На вид ему было лет 25. Вни¬мательный взгляд нашел бы в выражении его лица эгоизм и самоуверен¬ность, сочетаю¬щиеся с сильной волей и жест¬ким характером. А ещё более внимательный от¬метил бы некоторое сходство с мужчиной, понравившимся Рите на севильском пляже. Он неторопливо накалывал на вилочку ми¬дий и отправлял их в рот, на¬блюдая за веселящейся компанией во главе с хозяй¬кой рес¬торана, сидящей за соседним столиком. Настя понравилась ему, и порой он забывался, вперив в неё жадный взгляд. Пару раз она недоуменно улыбнулась и повертела головой, ежась от пристального взора, но молодой испанец уже скучающе смотрел в окно, хму¬рясь и периодически поглядывая на часы.
Через пару минут в зал влетела хорошенькая девушка кукольной красоты. Длинные белокурые волосы волной разлетелись по плечам, растрепавшись от быстрой ходьбы. Очаровательное личико Барби раскраснелось, пухлые губки надулись в капризно-вино¬ватой улыбке, а глаза цвета глубоководных сапфиров радостно засияли при виде ожидающего её красавца.
– Прости, дорогой! – она подлетела к столику, картинно вздыхая. – Знаю, что опо¬здала, но в городе ужасные пробки!
Спутник встал, чтобы поприветствовать девушку и пододвинуть ей стул. Она заще¬бетала, что-то рассказывая своему кавалеру.
– Ну и бездарность! Что за идиотский спектакль, и для кого они его разыг¬ры¬вают? – презрительно фыркнула Настя, наблюдавшая эту сцену.
– Ты о чем? – не понял Максим.
– О той парочке за столиком у окна. Ему же плевать на её опоздание, разве не видно? А ей как будто все равно. Так влюблена или просто дура?
Девушка, заметив интерес своего спутника к компании, сморщила хоро¬шенький но¬сик, желая поддразнить парня:
– Ну и шлюшки сидят за тем столиком! Но мальчики у них очень даже ни¬чего! Осо¬бенно вон тот, кареглазый.
– Фиона! – угрожающе посмотрел на неё красавчик. – Уймись!
– А что я сказала? – обиделась красотка. – Просто отметила его красоту.
– И тем не менее.
– Хорошо, – и больше девушка ни разу не посмотрела в ту сторону. Поси¬дев ещё час, парочка удалилась.

В этот вечер Настя и её друзья провожали Анютку и Ромку в римскую за¬крытую школу, где им предстояло пробыть до совершеннолетия, выходя из школьных стен лишь на каникулах.
– Нюта, чего куксишься? – спросил Максим.
– Я не хочу в школу! Я с мамой хочу жить! – заявило прелестное дитя.
– Не переживай, мы будем часто приезжать к тебе, а на каникулы забе¬рём домой, – пообещала Настя.
– Да, а теперь ты не купишь мне собаку!
– Куплю и подарю в первый же приезд. Какую ты хочешь?
– Спаниеля или как «Чаппи»!
– Нет, Чаппи слишком большой, а на спаниеля согласна, – улыбнулась мать. Ребёнок решил дожать ситуацию и выклянчить ещё подарок:
– А можно мне позвонить в Самару Маше и рассказать про школу?
– Конечно, – кивнул Максим. Аня, выторговав ещё пару подарков «бед¬ному обижен¬ному ребёнку», успокоилась и повеселела.
Красивый испанец расстался с Фионой сразу после выхода из ресторана. Посадив её в её машину, отошел в сторону и набрал номер:
– Привет, ты где?
– Еду к Серджио, посмотреть девочку, – прозвучало в трубке. – Приезжай, доло¬жишь.
Парень сел в машину и скоро подъезжал к небольшому уютному домику. Все про¬странство двора было засажено цветами, а на дорожке дремала крупная рыжая кошка. Не обратив на неё внимания, он зашёл в дом.
– Артём, Серджио, здравствуйте. – Он сел в кресло и улыбнулся: – А ни¬чего у тебя вкус, брат. Девчонка – высший класс, да и сестра у неё очаро¬вашка. Не отказался бы за¬получить такую в свою постель.
– Докладывай! – нахмурился старший. Пабло подробно изложил свои на¬блюдения. Артём слушал, изредка задавая вопросы. Потом встал:
– Ладно. Серджио, показывай девчонку.
Все трое спустились под лестницу, и хозяин дома толкнул маленькую не¬приметную дверцу. За ней оказался просторный подвал, обитый плотной темно-красной материей, похожей на тот, которым отделывают стены в па¬латах для буйных. Лишь крохотный «уголок задумчивости» и раковина не опирались на мягкий пол. В дальнем углу лежал широкий матрас, а над ним из стены торчало толстое металлическое кольцо с висящими на нем наруч¬никами. Странную ком¬нату заливал тусклый свет, излучаемый прикреплён¬ными к потолку светильни¬ками в виде тарелок, оплетённых металлической сеткой. На матрасе сидела девчонка лет восемнадцати; по покрасневшим векам было видно, что ночь она провела без сна, да ещё и плакала. Она по¬ходила на ту, кого должна была заменить в смертельном трюке, лишь воло¬сами – такой же, как у Риты, светло-каштановой копной ниже пояса – да сло¬жением пока полудетского тела. Серые глаза блестели от не¬пролитых слез и были до краев наполнены испугом. Не¬счастная совершенно не пони¬мала, что происходит и где она находится.
– Знакомьтесь, Жюли Легран! – кивнул Серджио в её сторону. – Юная шлюха, три месяца назад вышла на панель, чтобы прокормиться после смерти матери. Сирота. Как видишь, сынок, сходство есть, и довольно силь¬ное. Про¬блема была с волосами – такую длину и цвет встретишь нечасто. Эту я в Па¬риже нашёл. Ей восемнадцать.
– Годится. Портретное сходство мне не нужно, в остатках покореженной машины, да ещё при соответствующих декорациях, её никто разглядывать не будет, – Артём бросил равнодушный взгляд на скорчившуюся в углу пленницу. Та, не поняв ни слова по-испански, но уловив свое имя, снова за¬плакала и жа¬лобно залепетала на французском:
– Что происходит? Где я? Пожалуйста, отпустите меня! Я ничего вам не сделала, я хочу домой!
– Заткнись, – холодно бросил старший Ортега и повернулся к выходу. – Серджио, ей надо сбросить килограммов шесть. Рита весит 58, а эта явно толще. Займись. Мне здесь больше делать нечего, я поехал домой. Скоро Рита получит права, а до тех пор надо хо¬рошо понаблюдать за обеими де¬вочками. Готовь пока эту.
– Брат, а дай мне её на вечер поразвлечься? – облизнулся Пабло. – Я ос¬то¬рожно, да и в любом случае до срока все пройдёт!
– Бери, только предохраняться не забудь, а то хороша будет католичка по¬сле аборта, – усмехнулся Артём и вышел, не обращая внимания на слёзы буду¬щей жертвы. Пабло подошёл к девчонке и профессиональным жестом защёлк¬нул наручники на её тонких запястьях, приковав жертву к стене. Ар¬тём и Серд¬жио, закрывая дверь, услышали долгий, пронзительно-отчаянный крик плен¬ницы…

На следующий день в благородном семействе разразился скандал: сё¬стры увидели в женском журнале татуировку на щиколотку и загорелись идеей сде¬лать себе такие же, одинаковые, в японском стиле. Парни дружно запротесто¬вали:
– Не майтесь дурью, зачем вам это надо!
– Хочется! – упрямились сестры. Вразумить их не удалось, Рита шипела, как разъя¬рённая кошка, а Настя улыбалась, как сытая пантера, всем своим видом показывая, что всё равно сделает по-своему. Миша не выдержал:
– Ну что вы, как дети малые! Я понимаю, протест и все такое, но зачем себя уродо¬вать? Вы знаете, как выглядит татуировка, сходя? И долго ли она будет сходить?
– Да вам-то какое дело? – закричала доведённая до точки Марго. – Мишка, не навя¬зывай мне своих вкусов, я сама знаю, что мне делать! По-мо¬ему, с моего дня рождения я только и делаю, что подчиняюсь тебе. Можно мне что-нибудь самой решить? Ты муж, а не хозяин, ясно?
– Ясно, – ответил Мишка. – А только я, дурак, считал, что супруги должны принимать решения вместе, так сказать, коллегиально!
– Не ори! – рассердилась Настя. – Циля, идём в салон, они мне надоели!
– А мальчишек встречать? – удивился Димка. – Они ведь сегодня приез¬жают!
– Сами встретите! – бросила взбешённая Рита, выходя на улицу. Пабло, наблюдав¬ший в бинокль эту сцену, ни слова, разумеется, не услышал, но по гу¬бам прочёл все ска¬занное. Он ухмыльнулся:
– Ай да Рита! И у тебя, оказывается, есть характер! А я уж было испугался – амёба. Вот натешится с тобой Артём, возьму попользоваться. Хороша стерва рыжая, да не про мою честь! Но ты тоже в порядке, красотка. Чувст¬вую, на ост¬рове будет не скучно, если мой брат позволит тебе демонстриро¬вать нечто по¬добное.

Встречать охранников Мишка и Максим поехали вдвоем – у Димы была важная встреча. Леша и Саша удивились отсутствию сестёр:
– А где девочки?
– Мы поссорились, – буркнул Макс, – садясь за руль.
– Из-за чего? Опять наша подопечная буянит? – предположил Саша Ор¬лов.
– Обе хороши. Татуировки им, видишь ли, понадобились, ноги собрались исчертить иероглифами. Идиотки! – рявкнул его разозлённый начальник. – Да пошли они!
Охранники переглянулись, мысленно сказав что-то друг другу. Дома, в об¬щей гости¬ной, обнаружили Димку и Софию, приехавших с киносеанса. Сели пить кофе.
– А ведь у моей тренировка сегодня, она Ритку своему сенсею показать хо¬тела. Спортсменка чёртова! – пробурчал Максим. – Вот, Миша, и так у тебя с женой сладу нет, а каратисткой станет, и вообще не управишься!
Внезапно двери распахнулись, пропуская Риту и Настю. Их щиколотки свер¬кали све¬жими татуировками. Они слегка покачивались, хмельно улыба¬ясь, а Настя вдобавок ку¬рила. Саша изумлённо встал:
– Вот это да! Настя, ты пьяная? И куришь?
– Кто пьяный? Кто курит? – обиделась рыжая, пряча за спиной тлеющую си¬гарету. – Подумаешь, бутылочка «Баккарди», и всё!
– Литровая, конечно, – утвердительно кивнул Леша Энгель. – Девочки, а как же тре¬нировка? Кстати, может, поздороваемся?
– Здравствуйте, ребята! – хором воскликнули барышни. – Сейчас подарки получите! Минутку!
– Подождите, – остановил их Саша, видя, что Максим снова начинает за¬ки¬пать. – Идёмте!
Они увели девушек в разные комнаты. Неизвестно, что было сказано, но на¬зад сё¬стры вернулись присмиревшие. Они подошли к своим мужчинам и, поту¬пившись протя¬нули мизинцы:
– Мирись, мирись, мирись,
И больше не дерись,
А если будешь драться,
Я начну кусаться!
А кусаться ни при чём,
Я ударю кирпичом,
Кирпичом нельзя,
Мы с тобой – друзья! – с несчастным видом продекламировали они дет¬ским тоном. Парни крепились пару секунд, но не выдержали и, расхохотав¬шись, за¬ключили бунтов¬щиц в объятья. Мир был восстановлен. Пабло, про¬должавший наблюдение в лучших традициях испанских коммандос, расхохо¬тался. «Да и не страшная вовсе эта рыжая!», – подумал он, щёлкая затвором фотоаппарата.
– А теперь – подарки! – объявила Рита. Это просто сувениры, – протянула она рос¬кошные деловые наборы. – Это мне колокольчик. Тебе, Миша, парус¬ник в коллекцию. Димке вот фигурки. Сонька, держи набор для фондю. Макс, а это тебе! Будешь Настёну укрощать.
По лицам присутствующих было видно, что мулету и шпагу они оценили. Максим сглотнул то, что вертелось у него на языке, и поблагодарил.
– А, вот ещё! – вспомнила Настя. – Мальчики, вы пулемёты купили?
– Нет, – серьёзно ответил Саша.
– Ну и на фиг нам безоружные телохранители? – обиделась Рита. – Это вам! Чтобы всех наших обидчиков могли зарезать!
– Спасибо, прелесть! – восхитился Саша, беря под руку дарительницу. – А теперь приведём вас в порядок перед тренировкой. Лёшка, забирай Риту!
Как и что они делали, осталось загадкой, но девушки протрезвели. К сен¬сею они по¬ехали вместе с охранниками.

– Настя-сан, как тебе не стыдно! – пожурил Наката-сан, невысокий японец лет со¬рока, смеясь одними глазами. – Переодевайся и за работу!
Претендентка на второй дан ушла в раздевалку и через несколько минут вышла в кимоно белого цвета, перепоясанная черной лентой. Весь следую¬щий час зрители не ус¬певали следить за быстро передвигающимися в по¬единке те¬лами. Мелькание рук и ног заворожило Риту, и она с завистью по¬думала, что ей самой никогда так не научиться. Леша и Саша одобрительно кивали удачным броскам Насти.
Вскоре разгорячённые противники прекратили схватку и принялись разби¬рать допу¬щенные ошибки. Потом наставник отправил ученицу в душ и подо¬шел к присутствующим:
– Здравствуй, Рита!
– Здравствуйте, Наката-сан, – тихо ответила девушка.
– Я не буду вызывать тебя на татами. Мне и так видно. Ты – хорошая де¬вочка, но ка¬рате – не для такой, как ты. Есть другие виды спорта, более мяг¬кие, но они так же спо¬собны оборонить. А в карате нужен бойцовский харак¬тер, ты им не обладаешь. И, зна¬ешь…– на лицо наставника набежала тень.
– Что?
– Нет, ничего. Ты сильная девочка, справишься, – невпопад сказал сэн¬сей. Вышла Настя, и все поехали домой. Сестра не смогла объяснить стран¬ные слова своего учи¬теля.

Пабло, проводив сестёр к сенсею, помчался к Серджио:
– Они сделали татуировку! – сообщил он, едва войдя в дом. Старик помор¬щился:
– Не суетись. Оставь рисунок и адрес салона, сделаем и этой девочке, у меня есть неплохой мастер. Когда венчание у Риты?
– На Рождество. Слушай, а зачем она Артёму венчанная нужна? Взял бы сразу На¬стю, она свободна.
– Его дело. К тому же замужем Рита Анциферова, а Жюли, то есть Настя Легран, свободна. Фотографию будущей француженки принёс для паспорта?
– Ага. Можно мне к пленнице?
– Иди. Кстати, её искупать пора. Тебя неделю не было, а заниматься ею мне недо¬суг.
Пабло спустился в подвал и скомандовал Жюли:
– На выход, красотка!
Та уже не плакала, лишь изредка вздрагивая, как наревевшийся ребёнок. Она сильно похудела, проводя ночи почти без сна, а дни – на строгой диете, предписанной Серджио, хорошенькое личико осунулось, под глазами за¬легли тёмные круги. Несчастная ещё не знала, что с ней будет, но уже пони¬мала, что ничего хорошего, и мысленно бла¬годарила Бога, что мама умерла и не узнает, что случилось с дочерью. И все же юная француженка моли¬лась, чтобы стран¬ные и страшные мужчины отпустили её. Или хотя бы оста¬вили в живых…
Пабло отвёл ее в ванную:
– Раздевайся и под душ! Шампунь и прочие средства там! – кивнул он на шкафчик. Девчонка медлила.
– В чем дело?
– Вы меня не убьёте? – тихо спросила Жюли. – Пожалуйста, не убивайте! Что вы хо¬тите со мной сделать?
– Узнаешь. Мойся!
– А разве Вы не выйдете?
– Никак стесняешься? Тоже мне, девственница-монашка! – осклабился Пабло. – Шлюха, а туда же – скромница! Бегом!
Жюли быстро сбросила нехитрую одежонку и шагнула в душевую кабину. Её тюрем¬щик присел на край ванны, глядя на гибкую, ладную фигурку своей жертвы. Она повора¬чивалась, с удовольствием подставляя тело под струи воды.
– Выключи воду! – вдруг приказал парень. Девчонка вздрогнула:
– Зачем?
– Повторить? – щелкнув задвижкой на двери, Пабло повернул кран и рас¬стегнул ру¬башку…
Этим же вечером ногу Жюли Легран украсила свежая татуировка. Облада¬тельница рисунка долго смотрела на неё, гадая, что же происходит и зачем она здесь, помимо роли игрушки для жестокого красавчика. Если бы она могла знать…

Накануне венчания Рита исповедалась в церкви и от греха подальше из¬гнала оби¬женного Мишку из супружеской спальни. Бедный муж отправился но¬чевать в одну из свободных комнат. Максим, узнав о горе друга, пришёл в гости с бутылкой. Настя, идя по коридору, увидела свет и заглянула:
– Чего пьёте? Завтра свадьба!
– Поэтому и пьём, – грустно вздохнул Миша. – Меня жена из спальни вы¬гнала, чтобы после исповеди не грешить.
– Подожди, то ли ещё будет! – «утешила» Настя. – Это она ещё скромни¬чает, а вот как станет законной женой перед Богом, и вовсе на шею ся¬дет!
– Она и так на ней сидит и ножками покачивает, – проворчал изгнанник.
– Это цветочки. А сейчас быстро спать. На свадьбе «варёный» жених хуже шпиона.

На следующее утро Рита проснулась со странным ощущением «невы¬спанности» и нервной дрожью. Показалось, что первой свадьбы не было, и она только сейчас наденет подвенечный наряд. Невеста заметалась по ком¬нате, нервничая и срываясь на слёзы. В таком состоянии её и застала се¬стра, пришедшая к вечеру одевать новобрачную.
– Чего дёргаешься? Первый раз, что ли, замуж идёшь? – она повесила на вешалку венчальный наряд из дорогого итальянского кружева. Сшитый в люби¬мом стиле Риты, он спадал к низу мягкими волнами, отливая на сгибах лазурью. Ткань, словно невесомое облако, была соткана прямо из крупных цветов без тканевой основы. Платье было двой¬ным: первый слой – нежно-голубой, второй – снежно-белый, и сочетание двух оттенков превращало его в шедевр. Это был прощальный подарок «старого швея» Михаила Со¬ломо¬новича.
– Я боюсь и нервничаю. Я только сейчас поняла, что выхожу замуж, что это навсегда и что единственным мужчиной в моей жизни останется Мишка.
– Не зарекайся! – предрекла более опытная в житейском плане Настя. Не¬весту по¬везли в салон делать причёску и макияж.
В церкви их уже ждали. Рита, вздохнув, как перед прыжком в ледяную про¬рубь, сжала покрепче «букет невесты» и шагнула в храм.
Зазвучала музыка, и Максим на правах посажёного отца повёл Риту к ал¬тарю. Она встретилась глазами с будущим мужем, который нервничал ни¬чуть не меньше, и неожи¬данно успокоилась. На торжественную рождествен¬скую службу в веронский храм собра¬лось много народа, и прихожане улыба¬лись, провожая взглядами невесту.
Священник объявил их мужем и женой. Мишка надел супруге обручаль¬ное кольцо. Рита на миг перестала осознавать реальность и вдруг поняла, что сча¬стлива до безумия.
К сожалению, эйфория длилась недолго: едва закончилась церемония вен¬чания, парни заторопились домой.
– Ну, мальчики! Я хочу остаться! Это же первое Рождество в Италии! По¬жа¬луйста, всего полтора часа осталось! Мало того, что моя сестра не при¬шла на венчание, так ещё и вы хотите меня отсюда увести! Мой праздник здесь!
– Не спорь с мужем, – вмешался Максим. – Успеешь помолиться, пошли.
– Пошли, – неожиданно согласилась девушка. – Я носик припудрю, ладно?
Она вышла из церкви и достала сотовый:
– Настёна, спасай! Эти изверги не дают мне остаться до конца службы!
– Вернись к ним и попроси пятнадцать минут. Я скоро буду. Включи виб¬роз¬вонок без звука, – коротко проинструктировала Настя. Рита, уговорив парней за¬держаться, надела длинный плащ с капюшоном и вышла на улицу подышать свежим воздухом в перерыве между частями литургии. Неожи¬данно над ухом прозвучало:
– Иди в машину и переоденься.
Не оборачиваясь, она скосила глаза и увидела сестру в точно таком же плаще. Взяв ключи, заговорщица помчалась к такси. Оттуда вышла уже длинно¬волосая блондинка с ярким макияжем. Стоя в сторонке, Рита и ус¬кользнувшая от бдительного ока парней Настя посмеивались, глядя, как на крыльцо храма выскочили ребята, лихорадочно на¬жимая кнопки телефонов. Дима и София, по¬винуясь приказу Максима, сели в такси и поехали в отель, чтобы не мешать по¬искам. На случай, если беглянки появятся там, им была дана инструкция сразу же звонить.
Немного переждав, девчонки вернулись в храм и сели прямо перед своими. Охран¬ники принялись обходить храм в поисках беглянок, а Миша и Максим рас¬терянно огля¬дывались вокруг, стоя у выхода.
– Как ты думаешь, что нам за это будет? – тихо спросила Рита.
– Молчи, – предостерегла Настя. – Наши сзади сидят. Хотя нет, уехали. Ни¬чего хо¬рошего нам за это не будет.

Пабло и Артём, в подробностях наблюдавшие побег из машины, весело пе¬регляну¬лись.
– Чувствую, Настина идея, – хмыкнул младший.
– Да, пожалуй, вряд ли Рита рискнула бы сбежать с собственной свадьбы. Ох, и вле¬тит им! – покачал головой Артём.

– А может, вообще сбежим? – предложила невеста.
– Легко! – согласилась сестра и ойкнула от неожиданности: её крепко схва¬тили за плечо. Она обернулась – рядом стоял Саша Орлов и нехорошо улы¬бался. Леша Энгель придерживал Риту.
– Ой, ребята, а разве мы знакомы? – пропела Настя. Леша покрепче сжал руку своей подопечной:
– И где же вы ходите?
– Да так, погулять, – «завиляла хвостом» рыжая лисичка. – А что, нельзя? Праздник ведь!
– Можно. Но нас ждут. Идем. Рита, твой муж волнуется.
– А я не замужем, – пойманная спрятала руку с кольцом за спину.
– Расскажешь это синьору Анциферову? – предложил Саша, уводя Настю к выходу.
– Погуляли, называется, – заворчала та.
– Мальчики, а может, до конца останемся? – Рита просительно заглянула в глаза своего сурового стража. – Полчаса всего. А? Вряд ли это что-то из¬менит в нашей участи!
«Мальчики» дрогнули и разрешили досидеть до конца службы. Правда, на причастие Леша повел Риту за руку. После окончания литургии охранники целе¬направленно по¬везли беглянок на расправу.
В гостиной сидели парни. Выражения их лиц не предвещало ничего хоро¬шего. В гро¬бовой тишине Рита, впервые оказавшаяся в этом доме, с любо¬пытст¬вом огляделась:
– А что это за домик? Я тут еще не была. Это чей? Мы в гостях?
– Нет, милая, это наше собственное жилище. Так сказать, семейное гнёз¬дышко, по¬дарок друзей к свадьбе, – съязвил Мишка. – Пойдём, я тебе суп¬руже¬скую спальню по¬кажу.
Он схватил жену за руку и потащил наверх, невзирая на слабое сопро¬тивление. Настя судорожно сглотнула и заняла круговую оборону. Но спра¬виться с тремя разо¬злёнными парнями не в состоянии даже без пяти минут обладательница второго дана. Очень скоро она почувствовала на руках же¬лез¬ные пальцы Саши и дёрнулась, слабо пи¬скнув от боли.
– Нагулялась, милая? – подошёл к ней Максим. – Поздравляю. Но за всё надо пла¬тить, так что получение дана придется отложить на год, ибо на со¬рев¬нования ты не по¬едешь. Значит, так: в чулан её, суток на двое.
– Нет! – вскрикнула Настя. – Максим, не надо!
Её никто не слушал. Вскоре провинившаяся оказалась в чулане, с тоской глядя на закрывающуюся дверь.
– Вот сволочи! – грустно вздохнула она. – Накинулись втроём на бедную слабую де¬вушку!

Кара Божья в исполнении мужа не минула и Риту: кипящий от ярости суп¬руг швыр¬нул её на кровать и от души приложился тяжелой ладонью пониже спины. Жертва взвыла от боли, но мучитель, не обратив на это никакого внимания, ме¬тодично отсчиты¬вал удары:
–…Это – за побег. Следующая порция – на будущее, для профилактики. Не рас¬страивайся, твоей сестре тоже досталось. Будь она моей женой, убил бы за дурацкую идею увести тебя из церкви, – рассуждал он вслух. Рита не¬ожиданно для себя не запла¬кала, а рассвирепела:
– Это она бы тебя убила, супермен хренов! А идея была моя! Я ей позво¬нила, когда на улицу выходила!
– Ага, конечно, а то я не знаю, что ты на такое не способна, – кивнул Мишка. – А те¬перь пойди и умойся! Раскрасилась, как шлюха!
Рита не послушалась. Тогда он схватил её в охапку и, сорвав одежду, по¬та¬щил в ванную. Включив ледяной душ, каратель сунул виновницу в ванну и, на¬мылив, окатил водой.
– Холодно! – завизжала несчастная.
– Ничего, зато выглядишь теперь как нормальная женщина, а не как про¬сти¬тутка! А теперь марш в постель – исполнять супружеский долг!
– Разбежалась!
– Ах, так?! – взорвался Мишка. – Ну и сиди тут!
Он собрал одежду жены, сдернул с кровати простынь и, завернув все это, вышел и запер дверь. Рита влетела в комнату и кинулась к шкафу в поисках экипировки для но¬вого побега. Увы: полки были девственно пусты – переезд со¬стоялся рано утром, чисто символически, поскольку вещи остались в отеле. Просто Миша хотел провести брачную ночь под крышей нового дома. Вместо этого ему пришлось спуститься в гостиную и расположиться на ди¬ване в компа¬нии бутылки шампанского, так и не выпитого в постели с женой.
Рита упала на кровать и заревела в голос, оплакивая испорченную ночь. Злость ее чудесно испарилась.
Миша поднял голову и увидел вернувшийся с расправы отряд карателей.
– Ну что, выпьем за мою свадьбу? – предложил он. – Извините, жена ус¬тала и при¬сутствовать не может.
Бутылка опустела через десять минут, но в глазах участников пьянки не за¬блестело ни следа хмеля. Тогда добавили пол-литра крепчайшего из най¬денных в баре напитков – виски. Помогло – в голове приятно зашумело.
– Что ты с Риткой сделал? – хмуро поинтересовался Максим.
– Отшлёпал да запер, а чтобы не сбежала, отнял одежду. А Настя как?
– В чулане посидит пару суток, и никакого ей дана. Пусть поумнеет слегка.
– Может, проведаем?
– Давай. Только вперёд не суйся, это тебе не Ритка, убьёт и как звать не спросит.

Настя слегка повернула голову на звук открывающейся двери. Чулан раз¬мером с не¬большую комнату сервисом не баловал: единственным спальным ме¬стом был холодный деревянный пол. Сощурившись от включенного света, она зло посмотрела на вошедших изумрудными от бешенства глазами.
– Не холодно ли Вам, девушка? – поинтересовался изрядно захмелевший Мишка. Настя, зарычав от бешенства, метнулась к обидчику, неосторожно шаг¬нувшему вперёд. Саша среагировал мгновенно: отодвинув камикадзе за спину, он ловко скрутил ведьму и аккуратно уложил ее на пол. Максим очень вовремя поспешил помочь: рыжая пленница как раз попыталась вырваться из объятий телохранителя.
– Миша, иди, а то Рита вдовой останется, – посоветовал он другу.
– Убью, сука! – подтвердила фурия, тщетно пытаясь вырваться.
Участники конфликта поторопились исчезнуть. Парни отправились каж¬дый к себе, а Мишка пошел в спальню мириться с женой. Та сладко спала, вдоволь наревевшись. Он решил не будить спящую, а просто лёг рядом и обнял. Почув¬ствовав сквозь сон его руки, Рита улыбнулась и прижалась к мужу.

Утром она проснулась с непонятным настроением. Минуту подумав, ново¬брачная сообразила, на каком свете и в какой конкретно его точке находится. Умывшись, она брякнулась в кровать и отвернулась. Мишка открыл глаза и, улыбаясь, потянул её за руку:
– Жена, а жена! Брачной ночи у нас не было, может, утром компенси¬руем?
– Нет! – супруга отвернулась, поморщившись от воспоминаний о вчераш¬нем.
– Давай мириться! – весело предложил кающийся грешник.
– Не буду! Я обижена!
– А я нет? Сбежала в брачную ночь и ещё дуешься! Последний раз пред¬ла¬гаю мир, потом перейду на нецивилизованные методы!
– Да пожалуйста!
Парень картинно вздохнул и внезапно прижал жену к постели своим те¬лом, чуть приподнявшись на локтях. Рита замерла, упрямо сжав губы и не намерева¬ясь сдаваться. А мужу и не требовалась капитуляция. Он дунул в лицо любимой, отчего волосы отле¬тели со лба, и тихонько поцеловал её в нос. Дальше поце¬луями были покрыты глаза, во¬лосы…
Как ни была зла Рита, ссориться в первое свадебное утро ей не хотелось. Да и бес¬полезно: Миша и Максим недаром подружились: характеры у них были схожи. Обоим достались непокорные, пусть и в разной степени, под¬руги, и оба не реагировали на их выпады в момент конфликтов, получав¬шихся до обидного одинаковыми: все стрелы сарказма или ярости разбива¬лись о стену дьяволь¬ского терпения парней. Так и в этот раз: Мишка весело проигнорировал выпады бунтовщицы, и ссора заглохла в самом начале. Примерно через час брак нако¬нец свершился. И только тогда Рита получила возмож¬ность спросить о сестре:
– Где она?
– В чулане.
– Всю ночь? Голодная?
– Наверное, если пол не сгрызла.
– Вы что, даже одеяла ей не дали? – возмутилась Рита. – Значит, так: я объявляю голодовку до тех пор, пока не покормят мою сестру, и требую при¬нести ей тёплое одеяло. И вообще, отпустите её, потому что идея была моя! И не надо думать, что я на такое не способна! Я ещё и не то могу!
Мишка посмеялся над яростью жены и отправился вниз. Хмурый Максим в компании охранников вытаскивал во двор коробки с мусором, оставшимся после ремонта. До тех пор, пока все не обзаведутся собственным жильем, жить ре¬шили в доме Анциферовых. Отказались только Дима и Соня, пред¬почтя отель.
– Хорошо спалось? – поинтересовался Мишка. – Настю проведывал на предмет одеяла или она так и мёрзнет на холодном полу? Может, хватит?
– Не хватит! – Максим поставил очередную коробку и достал сигареты. – Она из меня всю кровь выпила, стерва рыжая, теперь моя очередь! А одеяло… Саша, отнеси!
– Ну как? – спросил он телохранителя, вернувшегося из подвала.
– Сказала, что вы об этом пожалеете.
– А моя голодовку объявила, – вспомнил Миша. – Опять брала вину на себя. Да так убедительно. Может, и правда её идея? Ну хоть раз могла она набезоб¬разничать? А то чуть что – у нас Настя виновата. Они все-таки сё¬стры, не забы¬вай. И потом, что заста¬вило Настю прийти в храм? Она же на наше венчание не пошла. А потом ради пакости явилась? Нет, не то. Вот от¬кликнуться на просьбу Риты, которой хотелось досидеть до конца, вполне могла. Логично?
– Логично, – согласился Максим. – Всё равно не выпущу.
– Как знаешь. Я в отель, вещи взять, а то вы так неожиданно выступили с этим по¬дарком, что у нас даже зубной щетки нет. Хочешь, вместе поедем?
– Нет, я в клинику. Багира с Мурляной куксятся. Да и ремонт доделывать пора, через неделю открываемся, уже клиенты записываются, а у нас и конь не валялся. Кстати, Соньке с Димкой дом бы присмотреть, они на апрель свадьбу наметили. Только скиды¬ваться придется, у меня не хватит. Я, зна¬ешь ли, собст¬венным гнёздышком обзавёлся, а у твоей жены, помимо дизай¬нерских идей, ещё и наглости немерено. Похоже, дом для любимой сестры она решила обставить золотой мебелью и бриллиантовыми аксессуа¬рами. Мне не жалко, для Насти – хоть луну с Мозамбика, но денежка кончается.
– Да какие проблемы, девчонки дадут, – невесело пошутил Мишка. – Я пока что ни¬щий альфонс, с меня взятки гладки.

Рита спустилась в сад разведать обстановку вокруг сестры. Закутавшись в про¬стыню, она села на крыльцо.
– Лёша, а ты у Насти был?
– Да. Не бойся, ей Сашка одеяло отнёс.
– А покушать дали?
– Макс не велел.
– А ведь у неё дан сегодня, – Рита опустила голову и принялась чертить на земле круг носком туфли. Охранник с лёту уловил намёк:
– Ну выпущу я её, и что мне потом за это будет?
– Я тебя на работу возьму, если Макс уволит. И Настя возьмёт. Мы за ве¬щами по¬ехали, а ты не забудь, ладно?
Она вернулась в дом и получила от мужа одежду, в которой совершала по¬бег. Парик Миша демонстративно выбросил в коробку с мусором. Взяв Сашу, они отправились в отель. Убедившись, что машина отъехала, охран¬ник спус¬тился в подвал:
– Настя, выходи, все уехали.
Рыжая пленница встала и потянулась:
– Который час? Полдень уже есть?
– Два. Успеваешь поесть и искупаться?
– Легко! Ты пока кушать сделай, пожалуйста. Мне мяса, и побольше. Хотя нет: лучше немного, но зато тазик салата.
Она облизнулась и ушла в ванную. Леша вытащил из холодильника не¬большой кусок мяса и положил его в разморозку, начав пока резать овощи. Рас¬паренная Настя верну¬лась как раз к моменту, когда на стол была торже¬ственно водружена еда – небольшая отбивная с гарниром из риса и солид¬ная миска са¬лата с крабами. На тарелке поблёски¬вали свежими срезами алые пузатые по¬мидоры, щедро залитые сметаной. Голодная уз¬ница схва¬тила ложку и приня¬лась за пищу.
– Ням! А кстати, кто меня спас? Сам придумал?
– Нет, Рита попросила. Она из-за тебя голодовку объявила, поэтому одеяло и при¬несли. А сейчас они в отель поехали за вещами. Ты бы поторо¬пилась, что ли.
– Молодец Циля, решилась, – проворчала Настя. – А то всё я да я. Пра¬вильно, пора и ей научиться характер показывать, глядишь, пригодится.

Максим и супруги Анциферовы, собрав в отеле вещи, отправились по ма¬га¬зинам. Скоро багажники и задние сиденья обеих машин заполнились ко¬робками с бытовой тех¬никой и прочими полезными для дома и приятными для глаза ве¬щами. Рита, пройдясь по отделам эзотерики, накупила ещё предметов фэн-шуй и очаровательных аксессуаров – светильников, вазочек разных калибров, всяких коробок и баночек для специй и круп. Решив, что все остальное она купит потом, жертва шопинга напоследок приобрела часы в гостиную, телефон и длинную напольную вазу светло-серого стекла. Мишка, улыбаясь, погрузил покупки в ма¬шину, подшучивая над хозяйствен¬ным пылом жены. «Смейся, смейся, – хихикнула про себя Рита. – Настя, на¬верное, уже у сэнсея, так что вечером смеяться буду я».

Братья Ортега собрались на очередное совещание к Серджио. Уже был го¬тов план операции, куплен остров, найден хороший пластический хирург. Дело было за малым – довести вес дублерши Риты до нужного предела.
– Может, пора уже? – в очередной раз спросил Пабло, разглядывая снимки на столе. Старик покачал головой:
– Не время ещё.
– Почему? – это спросил уже Артём. – Всё и в самом деле готово, дев¬чонка почти в норме. Недели на шлифовку хватит.
– Двух, – поправил Серджио, не открывая глаз. Крупная рыжая кошка ле¬жала на его коленях, подставив солнцу ослепительно-белое брюшко. – Седь¬мого января – день рож¬дения её мужа. Удобный предлог. А пока для вас есть билеты на забавное, но поучи¬тельное шоу. Рекомендую. Кстати, ваша обо¬жае¬мая Настя тоже там будет. Извините, что не смог достать места рядом с ней, но вы и так увидите всё, что нужно.
Артём и Пабло недоумённо переглянулись, но билеты взяли.

– Грузи коробки, я пока вазу отнесу. – Рита вытащила стеклянную змея¬щуюся колбу и пошла в дом. Парни взяли по коробке и направились ко входу.
– Лёшка, помогать иди! – крикнул Максим, расставляя технику. Молчание было ему ответом. – Не понял. Лёш, ты где?
– Максим, дверь чулана нараспашку, – подошёл Саша.
– Как открыта? А где Настя? – глупо спросил его шеф.
– Ни её, ни стража. Кажется, свой дан она всё же получит.
– Выходит, так. Но Энгель не посмел бы сам аннулировать мой приказ. Кто его нау¬чил? Рита!
– Да, – хозяйка дома подошла с охапкой керамики и коробкой посуды, ко¬то¬рую тут же принялась ставить в кухонные шкафчики.
– Ты Настю выпустила? – спросил Максим.
– Нет.
– Врёшь. Прошу, не вмешивайся в наши отношения. Ладно? Я принял ре¬шение за¬переть её на том основании, что я мужчина. И если ей потакать, наша рыжая красавица сочтёт меня размазнёй и бросит. А я люблю её, – мягко объ¬яснил Ярославский. Рита, ожидавшая взбучки, растерялась:
– Да ради Бога, только чулан оборудуй поудобнее. А то там пол холод¬ный.
– Хорошо, – улыбнулся недавний тиран.
– Тогда поехали, я хочу поболеть за сестру, – предложила младшая бун¬тарка.

Голос диктора, объявляющего Настину фамилию, застал компанию у две¬рей зала.
Рыжая кандидатка на второй дан вышла на татами, внешне спокойная. Только вни¬мательный взгляд рассмотрел бы необычную зелень её глаз – при¬знак крайней ярости. Пока выходил противник, она сделала короткую разминку.
– Осторожнее, девочка. Помни, что я говорил: сначала надо взбесить про¬тивника, а сделать это ты сможешь, только оставаясь спокойной, – настав¬лял сэнсей, чувствуя бе¬шенство своей воспитанницы. Настя сделала не¬сколько ды¬хательных упражнений и шаг¬нула на татами. Мир для нее остано¬вился и сузился до размеров коврика, которого каса¬лись её ноги, да чёрных глаз противницы-итальянки…

– Поздравляю, ты молодец. – Настя тряхнула головой, возвращаясь в ре¬альный мир. – Подумать только – размазать по татами чемпионку юга Ита¬лии последних четырёх лет! – восхищался Наката-сан. – Теперь буду про¬сить твоего друга злить тебя перед поедин¬ком специально.
Обладательница титула тяжело вздохнула и вдруг заметила своих. Глаза её вспых¬нули ледяным изумрудным огнем, и Артём поражённо застыл, за¬смотрев¬шись на изуми¬тельный оттенок. Он решил сделать очи Риты такими же.
Не подходя к своим, Настя ушла в раздевалку.
– Ребята, идите в машину, мне надо с Настей поговорить, – попросил Мак¬сим. Саша и супруги Анциферовы молча повиновались. Зрители уже ра¬зошлись, и служители на¬чали наводить порядок.
– Настя! – Максим догнал подругу на улице. – Кажется, за тобой должок примерно в сутки. Не пора ли в чулан, синьора?
Беглянка посмотрела на него, как на пустое место, и спросила, пожав пле¬чами:
– Вы что-то хотели, молодой человек? – И, не дожидаясь ответа, прошла мимо. У машины её ждал Лёша. Максим опустил голову, испугавшись ров¬ного холода, исходив¬шего от любимой. Кажется, переборщил…

Братья Ортега, посмотрев поединок, сели в машину и двинулись обратно к Серджио.
– Как тебе моя рыжая любовь? – улыбнулся старший. – Хороша?
– Хороша, – признал Пабло. – Но, по-моему, не такая уж она и сильная. Чего бо¬ишься, брал бы её. На фиг тебе эта кукла Марго.
– Вижу, ты не понял, для чего Серджио послал нас на это шоу. Эх, ты, а ещё «чер¬ный пояс»! Настя – мастер, каких поискать. Пантеру не удержать в клетке.
– А ты правда женишься на Рите? – посмотрел на брата Пабло.
– Я хочу наследников, а они должны родиться в законном браке, – серь¬ёзно объяс¬нил тот. – Хорошая жена будет – сидит на острове, воспитывает детей, в дела мужа не лезет и ревностью не достаёт.
– Ты что, до смерти собираешься её на острове держать?
– Посмотрим. Пока молодая и красивая, пусть живёт. А там решу, – бес¬печно улыб¬нулся Артём. – Может, подарю кому.
– Ты страшный человек, брат, – констатировал младший Ортега.


Солнце надело алую накидку и медленно опускалось за горизонт, напос¬ле¬док оки¬дывая взглядом сделанное за день. Закатные лучи окрасили окна домов причудливыми узорами и оттенками, смешавшись с электрическим светом. Рита, Миша и Максим си¬дели в кухне. Леша уехал в отель присмат¬ривать за На¬стей, которая после соревнований уехала туда, не снисходя до объяснений. Он обещал исправиться и больше так не де¬лать, но Максим не поверил, видя его искреннюю симпатию к своей подруге. Саша ос¬матривал дом на предмет сигна¬лизации, кокетничая с Терезой – горничной, которую на¬няли в местном агент¬стве. Прошло три дня с момента «чуланного заточе¬ния».
– Что делать будешь? – спросил друга Мишка.
– Мириться, – невесело усмехнулся тот.
– Цветы помягче покупай, а то больно будет по морде получать, – посове¬то¬вала Рита.
– Догадался. Только если бы она их швырнула мне в физиономию – пре¬красно. А она – ноль эмоций, и это куда страшнее. Абсолютно спокойна, до рав¬нодушия. Прихожу в отель каждый вечер, а она со мной – как с посторон¬ним, вежливо и отстранённо. Рита, подскажи, что делать? Я чувствую, что теряю её, а поделать ничего не могу. Помоги!
– Всё, что я могу подсказать – жди. Она только внешне, а внутри кипит вся. Пусть перегорит. Сама не придёт мириться, но ты поймёшь, когда будет можно.
– Спасибо за совет.
– Да запросто. А мы с Фабио хотим расширить фирму и сделать в Вероне филиал. Пока в отеле практикуюсь. Греческий и японский этажи уже готовы, – похвасталась Рита, – а английский и русский она доделывает. И ещё я рес¬торан на крыше буду оформлять. Вот. В новогоднюю ночь состоится откры¬тие.
– Ну, добро. Я спать пойду. – Максим кивнул и вышел. С минуту в кухне ца¬рила ти¬шина.
– Малыш, прости меня за порку, – заговорил Мишка. – Мы были в ярости – это же надо додуматься, с собственной свадьбы сбежать!
– Прощаю, – задумчиво ответила Рита. – Знаешь, я вот чего понять не могу: как я ухитрилась пропустить момент, когда из коллеги ты превратился в близ¬кого мне чело¬века? Я и не думала, что мы встречаемся, ну провожаешь ты меня, ну целуешь иногда. А когда ты пришел и сказал про свадьбу, я ведь не сильно и возмущалась – так, для по¬рядка, что не спросили. А мысль о браке с тобой вовсе не показалась мне кощунствен¬ной, понимаешь? Почему ты понял, что мы – две половинки одного целого, а я – нет?
– Малыш, это слишком философские вопросы, чтобы ответить на них с ходу. – Мишка сел рядом и обнял жену. – Главное, что ты приняла необходи¬мость нашего брака, а остальное приложится. Слушай, может, ребёнка ро¬дим?
– Сейчас? – плаксиво сморщилась потенциальная мама. – А попозже нельзя? Я ещё не наигралась в жену, а ты уже предлагаешь мне роль ма¬тери.
– Злая ты. Хорошо, даю тебе год на раздумье, а потом, как обычно, всё сде¬лаю сам. Начнёт расти живот, и никуда ты не денешься, будешь рожать, – при¬грозил будущий отец.
– Боюсь, – округлила глаза супруга. – Ты всю ночь будешь здесь сидеть, или у нас все-таки состоится брачная ночь?
Тот, кому был адресован намёк, сообразил на лету, и, схватив жену на руки, понёс её наверх, в спальню.


– Хорошо-то как! – потянулась Рита, зажмурившись от ярких утренних лу¬чей. – Подъём, муж! Я ещё хочу!
– Ну и ненасытная же ты! – беззлобно заворчал проснувшийся Мишка, сбрасывая одеяло. – Одно знаю точно: в монастыре тебе делать нечего, слиш¬ком страстная. Ну, держись, только потом не жаловаться!
Рита, замурлыкав, потянулась к нему и обняла, крепко прижавшись к горя¬чему и та¬кому родному телу. Через минуту мысли покинули её голову, рас¬пла¬вившись под жар¬кими поцелуями мужа.
Последней была мысль о том, что ей ве¬зёт, как в сказке – муж, наслед¬ство, Италия...
Хотя нет – последним был мимо¬лётный страх, что за всё это рано или поздно придётся платить…


– Что сегодня на обед? Или опять японскими кушаньями питаться? – в кухню загля¬нул вернувшийся из клиники Максим.
– Курица и запеканка с сыром, – ответила Рита, – открывая холодильник и доставая оттуда упитанную птичку. – Ты не ответишь мне, где твой напарник и моя сестра? Я их с самого венчания не вижу. Никак заработались?
– Что ты! – Максим сделал таинственную физиономию. – У них полным хо¬дом приго¬товления к свадьбе идут! Димка на работе после обеда и не по¬явля¬ется. Хотят в апреле пожениться, типа подарок ему ко дню рождения. Вот и но¬сятся с платьем и прочими пре¬лестями. Кстати, ты бы поговорила с сестрой на предмет покупки дома для них. У меня одного не хватит, я же себе хатку приоб¬рёл. А просить у неё сам не буду – гордый я!
– Дурак ты! – передразнила Рита, высыпая на сковородку пачку соли и ук¬ладывая на неё курочку. – Кстати, а откуда у тебя деньги, давно хотела спро¬сить? У моей сестры ты не взял ни копейки, а живёшь припеваючи, даже клинику строишь. Дома опять же да¬ришь. Колись, откуда дровишки?
– Из леса, вестимо, – хмыкнул парень, сооружая огромный бутерброд. – Ты прямо как маленькая, вопросы глупые задаёшь. Заработал, откуда. Я му¬жик, за¬рабатывать умею. Думаешь, у меня только ресторан был? Как бы не так. Закон¬ный бизнес тоже мо¬жет быть прибыльным. Да и тратить мне не на кого было. Дом и квартиру я ещё когда обустроил, а так – куда их девать?
– Как куда? А техника, порошки, а оплата лечения? Ты только тогда штук пятьдесят потратил, если не больше!
– Тоже мне траты, – Максим откусил кусок чудовищного сооружения из хлеба, вет¬чины, сыра и помидоров. – Между прочим, хотел поблагодарить за помощь в оформле¬нии. А ты уверена, что моей будущей жене понравится такая аскетичная обстановка? Цвета какие-то шахматные, однотонные.
– Уверена. Настя не любит пестроты. Именно такая цветовая гамма ей и нравится. Вспомни нашу самарскую квартиру. Она там в момент переделала всё, что ей не нрави¬лось. А было куда пестрее, чем стало.
– Ням. Давай быстрее – есть хочется.
– Не командуй! – привычно огрызнулась Рита. – Кстати: Настя уехала за детьми, а мне ничего не сказала. А ведь мы договорились. Вот не вернётся – будем знать.
– Прям! – не поверил Максим. – А отель? Реклама уже дана, люди пригла¬шены. Не говори ерунды. Что же она, не понимает?
– А почему нас не позвали? Я платье заказала, время в салоне зарезер¬вировала. А она не звонит, – пожаловалась Рита.
– Не волнуйся. Не позовёт – сами съездим. – Парень успокаивающе погла¬дил оби¬женную девушку по руке.
– Эй, а ну не флиртовать с моей женой! – возмутился Мишка, изо всех сил грозно улыбаясь, и весело шлёпнул друга по ладони. – С Настей поссорился – сиди молча, а мою не трогай. Любимая, покорми умирающего с голоду суп¬руга!
– Ешьте, всё готово. Я посплю перед вечером. Позовут нас в отель или нет, а я по¬еду! Праздника хочу!

Она поцеловала мужа и исчезла. Парни молча принялись за еду. Вдруг Максим по¬жаловался:
– Миш, Настя уехала в Рим за детьми и ни слова не сказала, даже Рите. А вдруг я не сумею её вернуть? Я же ничего неправильного не сделал, ну ведь за¬служила!
– Заслужила, – согласился Мишка. – Но лишать дана – это слишком. Пере¬борщил.
– Почему? Потерпела бы год.
– Она так не считает.
– Но если бы я дал ей поблажку, она бы вообще обнаглела! И так на шее сидит и ножками своими красивыми покачивает!
– Пора привыкнуть, она всегда такой была. Рита тоже не ангел, хотя до На¬сти ей да¬леко, – спокойно сказал Мишка, наливая чай.
– Скажешь тоже! Да Рита – просто сокровище! Посмотрел бы я, будь твоей женой Настя! Сколько бы ты вытерпел? Её ведь не отшлёпаешь.
– Зачем?
– А зачем ты Риту бил?
– Заслужила.
– Так и моя заслужила. Что ты сделал бы с Настей, отколи она такой но¬мер? Запер бы?
– Запер. Но на дан выпустил бы. Она тебе именно этого простить не мо¬жет.
– Сам бы запер или с нами? – съехидничал Максим. – Я бы не стал вме¬ши¬ваться. А сам бы ты не справился.
– Я и жениться бы на Настёне не смог, её перед фактом, как Риту, не по¬ста¬вишь.
– А думаешь, Рита пошла бы замуж, кабы не хотела? Чёрта с два! Не за¬бы¬вай, они всё-таки сёстры. Она и возмущалась-то для порядка. А так по¬слала бы. И порку тебе простила, потому что вину чувствовала. Иначе кон¬фликт был бы серьёзнее. А Настя – другая, она и вину не признала, и во¬обще не её идея была, просто на уговоры сестры поддалась.
– Ага, поддалась! Тоже мне, внушаемая натура! Тоже не хотела бы – не по¬шла. Да поговори ты с ней, Рита же сказала, Настёна не всегда такой была. Помнишь, она перед нашей свадьбой объясняла?
– И за что нам такие достались? Ни минуты покоя. Вон Сонька – милая, бес¬кон¬фликтная девочка.
– Нам такие не подходят, со скуки умрём. Вспомни вашу первую поездку на дачу! Скажи, классно было, когда ты её со злости на страсть переключил? Я с Риткой посто¬янно такие штуки проделываю.
– С Настей такой номер сейчас не пройдёт. Такой злой я её не видел. Что же мне делать, я её люблю! – Максим с тоской уставился в окно.
– Любишь – простит. Согласись, был бы ей не нужен – послала бы да¬леко. Так что шансы у тебя есть. Слушай, сегодня же маскарад! Лови идею: придешь в маске и кос¬тюме, пригласишь Настю на танец. А после этого она уже не сможет строить из себя ос¬корблённое достоинство – поздно. А кос¬тюмы подберём оди¬наковые, чтобы с толку сбить. Благо Настя наши наряды ещё не видела.
 – Здорово! – глаза Максима радостно загорелись. – Поехали! Буди Ритку!
– Ай, красивые, где вы Ритку увидели? Перед вами Рада, девушка из та¬бора! Позо¬лоти ручку, всю правду скажу! – в кухню влетела мадам Анцифе¬рова в потрясающем на¬ряде цыганки. Многочисленные юбки шуршали, каса¬ясь пола, а не менее многочислен¬ные украшения весело позвякивали. Её было не узнать со «специальным» макияжем. Остановившись, она подбоче¬нилась: – Хороша?
– Класс! – Максим восхищённо поцокал языком. – Поехали!

Отель «Эпохи», два месяца будораживший воображение жителей Ве¬роны, гостепри¬имно распахнул стеклянные двери навстречу посетителям. Шестиэтаж¬ное здание (верх¬ний этаж – личный), радовало глаз строгой ней¬тральной отдел¬кой снаружи, ничем не вы¬дающей сути отеля. Изюминка была внутри: ресторан «Киото» на первом этаже и второй ярус воплощали собой Страну Восходящего солнца. Третий этаж заставлял перенестись во времена Зевса и Афродиты, за¬всегдатаев мифов Древней Эллады, а чет¬вёртый и пя¬тый встречали старорус¬ской обстановкой и истинно английской элегантностью. Разуме¬ется, персонал на каждом этаже своим обликом соот¬ветствовал общему колориту.
До начала праздника оставалось больше часа, и приглашённые гости бро¬дили по этажам, восторженно разглядывая бамбук и циновки, девушек в сара¬фанах с вышивкой и лёгких туниках, принюхивались к ароматам, везде разным. У входа в наряде былинного богатыря Ильи Муромца стоял Саша Орлов и так¬тично отбирал у гостей оружие. Чингач¬гукам-близнецам, к их вя¬щему сожале¬нию, пришлось отдать роскошные луки со стре¬лами. У Риты едва не отобрали огромные гадальные карты, но она сумела их отстоять.
Наконец зазвенели колокольчики, и зал ресторана погрузился в полумрак. Столики сдвинули к стене и накрыли на них «шведский стол» с самыми раз¬но¬образными закус¬ками и напитками.
На освещённой эстраде появился молодой самурай, вопреки правилам не сдавший ни меча, ни кинжала для харакири. Он приветствовал гостей на трёх языках, и тут до Мишки дошло:
– Максим, смотри! Да это же Настёна! Ну и ну! Класс!
– Правда? – присмотрелся Ярославский. – Во даёт! А размалёвана-то! Так, что она говорит? Лотерея, потом танцы? Ребята, кажется, у меня есть шансы.
Гости вытащили по билету, и самурай позвал Лису Алису и Кота Базилио (в которых без труда угадывались Ромка и Анютка), чтобы вытащить призо¬вой но¬мер. На секунду в зале воцарилась тишина.
– Внимание! – объявил японский воин. – Главный приз – бесплатное годо¬вое прожи¬вание в любом номере нашего отеля выиграл № 146. Где счастлив¬чик? Сеньор Испан¬ский Гранд, пожалуйте за выигрышем!
Обладатель главного приза не торопясь поднялся на сцену и, принимая из рук леди-самурая специальную Карту Победителя, на секунду дольше, чем сле¬довало, задержал её руку в своей. Ярко-синие глаза выигравшего не¬торопливо оглядели хозяйку празд¬ника, а жёстко очерченные губы кастиль¬ского дворянина тронула еле заметная улыбка.
– А теперь – праздничный торт для наших маленьких гостей из приюта Свя¬той Аг¬нессы! – провозгласила Настя. В зал въехала тележка с внуши¬тельным кондитерским шедевром в три уровня – покрытый белой глазурью первый, ук¬рашенный орехами второй и осыпанный кокосовой стружкой тре¬тий. Оградку ка¬ждого «этажа» сделали из витых шо¬коладных «шнурочков», соткавшихся в при¬чудливый ажурный узор. На средней сту¬пеньке располо¬жились сказочные герои в сценках. А на самом верху, на облучке вол¬шебных саней восседал Санта-Клаус, погоняющий оленей.
Увидев торт, дети радостно загалдели, не веря, что это чудо принадлежит им. Все они были наряжены в костюмы зверушек – подарок отеля (Настя сразу решила, что бу¬дет опекать приют Святой Агнессы, расположившийся в двух кварталах от гостиницы, следуя неписаной традиции благотворитель¬ности), а у эстрады, чуть дальше «взрослых» столиков, были накрыты дет¬ские. Под каждым стояли сундучки с подарками и корзинки с фруктами и сладостями. Детишки робко взяли по куску необыкновенного торта и, затаив дыхание, понесли лаком¬ство к своим столикам. Монахиня, сестра Марта, ко¬торая при¬вела детей, растро¬ганно качала головой, видя искреннюю радость своих подопечных.
Настя объявила танцы, и гости дружно разбились на пары. Сложились до¬вольно за¬бавные тандемы: Чингачгук танцевал с Цыганкой, Пират нежно об¬ни¬мал итальянский аналог Бабы Яги, а Телевизор-Димка держал в объятьях Скрипку-Софию. Самураю от¬дохнуть не пришлось: один из близнецов-Чин¬гачгу¬ков подошёл, протянул руку, пригла¬шая на танец, и скорчил уморитель¬ную гри¬масу. В следующую секунду его загорелое лицо, размалёванное по моде на¬стоящих индейцев, вновь не выражало никаких эмоций, как и поло¬жено настоя¬щему вождю. Кружась в танце, Настя уловила смутное сходство партнёра с кем-то безумно знакомым, но, подумав, отмахнулась от этой мысли.
Последние аккорды музыки смолкли, пары остановились. Но Чингачгук не торопился отпускать её из своих объятий и только тряхнул головой, поправ¬ляя роскошный головной убор из орлиных перьев, обрамляющий голову и широкой волной до колен спадающий за спину. Настя недоумённо попыта¬лась отстра¬ниться. Чингачгук серьёзно, даже строго по¬смотрел на неё сверху вниз и вдруг широко улыбнулся и проговорил по-японски:
– Настя-сан, а Настя-сан, давай мириться!
– Ах ты, сволочь! – выдохнула ошеломлённая девушка, наконец догадав¬шись, кого же напоминал ей этот дикарь. – Пусти!
– Ни за что! – ещё крепче сжал её Максим. – Давай мириться, я извиня¬юсь, хотя ни в чем не виноват. Ты заслужила наказание.
– Максим, опять напрашиваешься?
– Нет, слова подбираю. Я по-японски не очень-то, – перешёл на русский ин¬деец. – Любимая, ну давай мириться! Я не могу без тебя! Что мне сделать, чтобы ты согласи¬лась?
– Отвали! Без тебя дел выше крыши!
– Я много места не займу! – не смутился вождь.
– Мне детей посмотреть надо, идиот! – попыталась отвертеться Настя.
– Они танцуют. А ты не хами вождю!
– Мне ты не вождь!
– Это ничего для тебя не меняет.
– Отстань! Мне надо покормить детей мороженым.
– Но я могу надеяться?
– Потом поговорим.
– Ура! – присутствующие удивлённо увидели, как важный вождь прыгает, словно мальчишка. Настя пожала плечами и отошла. Вождь помчался к «брату».
– Она меня сволочью обозвала и сказала «потом поговорим»! – Максим, сверкая улыбкой, готов был плясать от счастья.
– Можно подумать, тебе Нобелевскую премию дали! – покачал головой Мишка.
– Лучше, чем премию. Она меня любит!!! – счастливый Чингачгук отпра¬вился выпить чего-нибудь холодного. Мишка задумчиво посмотрел ему вслед и покачал головой, об¬ращаясь к Рите:
– Надо же, как просто сделать человека счастливым. Вы нас совсем в стро¬гости держите, дуреем от капельки вашей любви, как пьяные!
– Да ладно, не такая уж я и плохая жена, – обиделась Рита. – Ты вспомни, какой хо¬рошей я была после свадьбы!
– А потом? – насмешливо улыбнулся муж. – Мы здесь только и делали, что пахали, а в постель падали, чтобы уснуть. Я так надеялся, что у нас бу¬дет ро¬мантическая ночь по¬сле венчания, но ты сбежала. И что это за супру¬жеская жизнь?
– Прости, – повинилась преступница, прижимаясь к любимому мужу. – А хо¬чешь, по¬ехали со мной в Рим! Я днём буду с Фабио работать, а вечера и ночи – твои. Хочешь?
– Хочу, но в то, что ты исправишься, верится с трудом. Ладно, попробуем.
– А давай сбежим наверх прямо сейчас? Ну его, салют этот! Что мы, салю¬тов не ви¬дели? Встретим Новый год в постели! – предложила Рита. Миша с вос¬торгом согласился. Праздничный фейерверк супруги наблюдали из окна номера, после чего устроились в кровати с твёрдым намерением не покидать её до утра.

– С Новым годом! – дружно закричали в полночь участники праздника, ста¬раясь за¬глушить треск салюта. Довольные дети радостно галдели и пры¬гали. Через час взрос¬лым была объявлена свободная программа до утра, а ма¬лышню, накормив до отвала, отправили спать. Оставив на служащих про¬веде¬ние дальнейшего праздника, Настя под¬нялась в свой номер и включила воду в ванную. Переодевшись в шёлковый халатик, расцвеченный золотыми драко¬нами на чёрном фоне, она достала из шкафчика флакон¬чик с маслом для ванн, вкусно пахнущий маракуйей, и налила в воду щедрую порцию. За¬бравшись в ванную, Настя, уставшая до предела и не спавшая ночь, бла¬женно вытя¬нулась и закрыла глаза. В голове лениво кружились мысли о том, какой сумасшедший и богатый событиями год выдался в её жизни: развод, переезд, наследство, се¬стра, отъезд в Италию и приобретение отеля. «Надо же, сколько всего! – подумала Настя. – Дай Бог, будущий год выдастся спо¬койным и тихим». Бывший са¬мурай зевнул и задремал.
Проснулась она от чьего-то взгляда. На краю ванны сидел Максим, нежно глядя на любимую. Из одежды на нём было только полотенце, закреплённое на бёдрах. Торс ат¬лета поблёскивал в свете неяркого ночника. Глаза свети¬лись любовью.
– Родная, вода почти остыла. Пойдем в постельку.
– И давно ты на меня смотришь? – прищурилась Настя.
– Минут пятнадцать. Вставай, я отнесу тебя в кровать, – бывший индеец бе¬режно приподнял девушку и обернул большим махровым полотенцем.
– Только не приставай, ладно? – сонно протянула Настя. – Я так спать хочу!
– Хорошо, я просто лягу рядом и обниму тебя, – Максим отнес подругу до кровати и уложил. Она тут же свернулась калачиком, совсем по-детски подло¬жив под голову сло¬женные ладошки. Максим ласково улыбнулся и лёг рядом, укрыв обоих лёгким покрыва¬лом. На этом празднование Нового года закончи¬лось.

Город переодевался в утренний наряд и прихорашивался, стирая со своих улиц ос¬татки неизбежного в таких случаях беспорядка. Первое утро года Зелё¬ной Обезьяны в отеле заметили только служащие, вставшие по¬раньше, чтобы прибрать всё после празд¬ника. Гости, вдоволь навеселив¬шись за ночь, умаяв¬шиеся, разбрелись по этажам и просыпаться пока не со¬бирались.
Заслуженный отдых позволили себе и обитатели шестого этажа. Дети ра¬до¬стно улыбались во сне, наверное, им снилась прошедшая ночь и все по¬дарки, которые они получили.
Рита и Миша буквально окутали друг друга долгожданной нежностью, впер¬вые за долгое время ощутив себя единым целым.
Спали Димка и Соня, сбежавшие после салюта погулять прямо в маска¬рад¬ных кос¬тюмах.
Максим проснулся ближе у полудню и долго, почти час, смотрел на спя¬щую Настю. Она по-прежнему лежала на его руке, склонив голову на грудь парня. На её лице не было и следа агрессии или холодности, появлявшихся в минуты раз¬дражения. Оно было спо¬койным и в мягком свете, пробивав¬шемся сквозь шторы, казалось даже наивным, словно ей снилось что-то волшебное. Максим старался даже не шевелиться, боясь разбудить люби¬мую. Пусть хоть во сне побудет ми¬лой и ласковой.
Но чудеса случаются не только в новогоднюю ночь, но и утром: Настя по¬тя¬нулась и открыла глаза, светившиеся любовью и нежностью.
– Доброе утро, солнышко, – ласково промурлыкала она. – Ты меня охра¬нял? Ах ты, моя прелесть! Дай поцелую, лапушка! Какой ты у меня хороший!
Максим, казалось, утратил веру в собственный разум и способность здраво рассуж¬дать и воспринимать слова. Он оторопело смотрел на де¬вушку, не веря ни глазам, ни ушам своим, и судорожно помотал головой, прогоняя морок. Од¬нако полуденные лучи все так же освещали ласковое лицо улыбающейся На¬сти.
– Я, кажется, прощён? – на всякий случай уточнил парень.
– Ты о чём? Ах, да. Ну конечно, родной! А где мой кофе?
– Минутку. – Максим заказал завтрак по телефону: бутерброды с ветчи¬ной и солид¬ная порция омлета с помидорами, грудинкой и грибами для себя и кофе с фруктами для Насти. Тарелка источала соблазнительные запахи, и голодный парень невольно облиз¬нулся. Но поесть ему не удалось.
– А что у нас к кофе? – с намёком посмотрела на него девушка.
– Ну…фрукты…– растерялся Максим.
– Идиот! – театрально закатила глаза рыжая нимфа. – У него в постели ле¬жит обна¬жённое совершенство, а он думает о еде!
– Прости, любовь моя! – Максим торопливо откатил в сторону столик и вы¬тянулся рядом с Настей. С минуту он словно собирался с духом, а затем, вос¬хищённо глядя в лу¬кавые глаза девушки, осторожно поцеловал …
Впервые ему не приходилось ни в шутку, ни всерьёз побеждать, сковы¬вать, удержи¬вать. Настя с полувзгляда угадывала любое его желание и вы¬полняла прежде, чем оно высказывалось вслух. Максим совершенно потерял голову, очарованный такой новой и необыкновенно нежной любимой…
Надо ли говорить, что кофе и омлет мало не подёрнулись льдом, так и не дождав¬шись, пока их съедят?

– А теперь я хочу кушать! – заявила Настя, потягиваясь, как насытив¬шаяся кошка. Парень несколько раз сморгнул, неохотно возвращаясь в ре¬альный мир. Прошедшее утро стало для него шоком, открытием. Он не мог поверить, что провёл его с Настей, по¬тому что такой её ещё не видел, при¬выкнув к «колю¬чему» варианту, когда она в штыки воспринимала любое про¬явление внимания со стороны мужчин и не принимала ничего, что предлага¬лось ей в дар, словно боясь, что придётся отдавать долг. В то же время она легко сдавалась, стоило ему чуть надавить – как тогда, на даче. Может быть, дело в том, что бывший муж отбил у неё всякое желание верить мужчинам и ждать от них чего-нибудь хоро¬шего?
Максим чувствовал, что новогодняя ночь что-то изменила в сознании его любимой, причем в лучшую сторону. Не было в её движениях настороженно¬сти. Она доверчиво шла ему навстречу в любых желаниях. «Господи, сделай так, чтобы это чудо не исчезло! – взмолился Максим. – Пусть Настя и дальше мне верит!»
– Выходи за меня замуж! – в который раз попросил он. Против обыкнове¬ния, де¬вушка не засмеялась. Она задумалась, перебирая в пальцах его во¬лосы.
– Что, очень хочется?
– Ага, – признался Максим. – Сил нет, как.
– Ладно, вот Сонька с Димкой будут жениться, и мы заодно.
– Ура! – воскликнул парень и помчался в ванную.

Полуденное солнце заглянуло в окно японской комнаты шестого этажа, от¬разившись в сундучках камфарного дерева, деревянной окантовке ширмы, отго¬раживающей широ¬кую низкую кровать от остального пространства. По-прежнему пахло восточными благо¬вониями, и где-то звучала мелодия скрипки.
Рита проснулась и некоторое время лежала неподвижно, обнимая мужа. Она не хо¬тела шевелиться, боясь отпугнуть пушистый тёплый комочек сча¬стья, пригревшийся в груди. Мишка чему-то улыбался во сне, прижав к себе жену. Она с любовью смотрела в его безмятежное лицо, на чёрные взлохма¬ченные во¬лосы, которые так любила переби¬рать пальцами в минуты нежно¬сти, родинку над ухом. Взяв его за руку, Рита поцеловала ладонь и прижа¬лась к ней щекой.
 – Господи, как же я тебя люблю, хороший мой! – тихонько прошептала она. Словно услышав, Миша открыл глаза и хитро улыбнулся.
– Дорогая, я не ослышался? Моя жена меня любит?
– Любит. Она только что призналась мне в этом, – серьёзно кивнула Рита. Мишка состроил глубокомысленную физиономию:
– Интересно, почему она призналась в этом тебе, а не мне, своему мужу? И почему она столько времени бунтовала, если любит?
– Знаешь, для неё было большой неожиданностью однажды узнать, что она заму¬жем, и она долго привыкала к этой роли. Но теперь привыкла и больше не будет.
– Это хорошо, – медленно проговорил парень. – Это уже документ, а на важных бу¬магах положено ставить печать.
Он неторопливо оглядел любимую, подыскивая место для штампа. Выбор пал на губы, дразняще облизываемые владелицей. Через минуту документ был подписан. К окончательному соглашению стороны пришли примерно че¬рез час.
– Малыш, ты точно не будешь больше украшать нашу семейную жизнь раз¬ными вы¬ходками, и я могу вздохнуть спокойно? – спросил «синьор Анци¬феров», переведя дыха¬ние.
– Да. Я больше не буду. Прости меня. – Рита потёрлась носом о щеку мужа.
– Очень хочу верить, что ты начнёшь вести себя как взрослая женщина и моя жена.
– А как должна вести себя твоя жена?
– Не хамить мужу, не перечить ему и не напрашиваться на телесные нака¬зания, – перечислил Миша. Лежащая рядом персона задумалась.
– Договорились. Но это будет очень трудно, – честно предупредила она.
– Ничего, родная. Главное – твои искренние намерения.
– Любимый, – мечтательно вздохнула жена. – Покушать бы! Наши, навер¬ное, уже встали. Пойду-ка я в душ.
– Иди. Я тоже голодный.

В соседней комнате наблюдалась забавная картина: на широкой кровати вольготно раскинулась юная девушка лет семнадцати на вид, разметав длин¬ные темные волосы по подушке. На её лице уютно устроился солнеч¬ный зайчик, перепрыгивая с носа на лоб, с виска на губы. На широкой тахте спал молодой человек, жалобно скривив губы, словно обидевшись на что-то. На полу лежали маскарадные костюмы Телевизора и Скрипки.
Скрипка проснулась первой и направилась в душ. Вернувшись, она тро¬нула за плечо парня:
– Дима, вставай. С Новым годом! Кушать хочется.
– Сейчас, – пробормотал спящий и сел на кровати. Тряхнув головой, он зев¬нул и поднял глаза на девушку:
– С Новым годом! А ты бяка. Могла бы сделать мне подарок и позвать в свою по¬стельку. Ведь всё равно поженимся, почему не сделать этого по¬раньше? Знаешь, как жё¬стко спать на этой скамейке!
– Сочувствую, – проникновенно кивнула Соня, причесываясь перед зерка¬лом. – Ша¬гай в душ, я оденусь.
– Нет, вы точно сёстры с Ритой, – вздохнул Димка, надевая халат. – Та тоже над Мишкой до самой свадьбы издевалась. Ну погоди, ужо тебе после регистра¬ции!
– После венчания, – насмешливо поправила невеста. – Ишь, скорый ка¬кой!

Зал «Киото» ничем не напоминал поле Мамаева побоища, оставленное под утро. Аккуратные служащие-японцы быстро ликвидировали следы бес¬порядка и открыли рес¬торан. Первыми посетителями этого года оказались дети из приюта Святой Агнессы до отвала накормленные котлетами и рисом, а на десерт полу¬чившие пирожные со взби¬тыми сливками. Часам к одинна¬дцати пошли заказы на крепкие напитки в номера, и лишь к полудню на кухне начали готовить горячее. Мишка, Максим и Димка пили кофе, ожидая появ¬ления своих спутниц. Наконец те изволили спуститься к завтраку. Парни с любопыт¬ством смотрели на разне¬женные лица сестёр и ироничную улыбку Сони.
– Привет, мальчики! – пропела Рита, целуя Максима и Димку. София, улыбнувшись, села за стол и попросила сок. Мишка с опаской смотрел на цве¬тущую Настю, прибли¬жающуюся к нему.
– Здорово, подлец! – насмешливо кивнула та. – Спасибо, что зашёл прове¬дать бед¬ную узницу. Это было мило с твоей стороны.
– Пожалуйста, – опустил голову парень. – Не насмехалась бы ты!
 – Что ты! Как можно! Только воспоминания об этом визите согревали меня на хо¬лодном дереве!
При этих словах Максим поперхнулся кофе.
– Ребята, а мы с Настюшкой поженимся в апреле, вместе с нашими буду¬щими моло¬дожёнами! – поспешил объявить он торжественным тоном. Се¬кунду царила тишина.
– Ура! – первой отмерла Рита.
– Поздравляем! – хором проговорили будущие супруги. Настя незаметно по¬казала жениху кулак.
– Спасибо. Какие у кого планы на ближайшую неделю? В принципе, аврал закон¬чился, можно заняться своими делами. Итак?
– Мы на неделю в Рим, – сказала Марго.
– У меня в клинике дел невпроворот, – ответил Димка. – Да и предсвадеб¬ные хло¬поты.
Остальные промолчали. Настя допила сок и встала:
– Девочки, берём детей и по магазинам. Женщины мы или кто? Ни разу не совер¬шили безумного шопинга и не накупили себе всякой милой ерунды. Кстати, а где моя дочь и твой сын, Дима?
– Бассейн крушат.
Позавтракав, девушки откланялись. Минуту царило осторожное молча¬ние.
– Ребята, ночью магнитной бури не было? – осторожно спросил третий из участников утренней встречи с некоторой долей зависти – ему, к его сожале¬нию, так пока не по¬везло. – С чего это ваши дамы так милы и нежны?
– Сами удивляемся, – пожал плечами Миша. – Не иначе, медведь в лесу сдох. Чтоб они каждый день стаями дохли, мы бы в раю жили.
– Макс, а как ты Настю замуж уломал? – спросил Дима.
– Не знаю, предложил в очередной раз, а она возьми и согласись. Через не¬делю у нас новоселье. Надеюсь, – торопливо поправился будущий семья¬нин. – Только ей не го¬ворите, это сюрприз. Хорошо, что она тогда, в отеле, в день при¬езда не обратила внима¬ния на мои слова, будет неожиданно, но приятно.
– Между прочим, через неделю у меня день рожденья, – сурово напомнил муж Риты. – И я желаю видеть на нём всех присутствующих, желательно вместе с супругами или ба¬рышнями, которые только собираются ими стать. Впрочем, есть выход: соединим два праздника, а заодно и помолвку вашу отметим. Воз¬ражения есть?
– Никак нет, – дурашливо козырнул Максим. – Полностью согласные мы. Ох, хорошо-то как! Заметьте, ребята, мы вообще-то счастливы. Пожалуй, пе¬реехать сюда было хо¬рошей идеей. Вот ещё развернёмся!


Вечером чета Анциферовых улетала в Рим. Максим, любуясь по-преж¬нему милой Настей, искренне молился, чтобы и дальше она оставалась та¬кой. По¬хоже, в небесной канцелярии работал в этот день особо отзывчивый и добрый ангел, потому что никаких отрицательных эмоций со стороны бу¬дущей мадам Ярославской не последовало. Счастливый жених таскал в кармане булавку на счастье и на итальянский манер стучал кула¬ком по же¬лезу. Настя, прекрасно эти ухищрения видевшая, про себя усмехалась: «Надо же, как переживает. Пра¬вильно, не расслабляйся, дорогой мой».
– Мама, а можно, мы не поедем в аэропорт? – спросила Анютка перед вы¬ездом. – У нас званый ужин в ресторане, и приедут дети из приюта. А вече¬ром там свободно, тётя Соня сказала.
– Хорошо, – улыбнулась Настя. – Идите, попрощайтесь с тётей Ритой.
– Пока! – закричали дети, подбегая к уезжающей Марго. Заодно они вы¬про¬сили по¬дарки, предпочитая, несмотря на богатство, раскручивать её на разные приношения. Вот и в этот раз им это удалось, доверчивая тётя по¬обещала гос¬тинец.

Вернувшись из аэропорта, Настя и максим застали в зале «Киото» торже¬ст¬венную и трогательную картину: за длинным, празднично накрытым столом си¬дели дети из приюта Святой Агнессы, а во главе восседала Анютка в бе¬лом платьице и Ромка в костюмчике и с галстучком.
– В чём дело? Что за повод? – спросила хозяйка ресторана.
– Мама, я выхожу замуж, – серьёзно объяснило прелестное дитя. – Тётя Соня сшила мне свадебное платье и сделала причёску.
– Понятно, – постаралась не расхохотаться без пяти минут тёща. – Рома, но сна¬чала следует устроить помолвку, а ты у меня руки дочери не просил. Не¬порядок.
– Простите, тётя Настя. – Рома встал и подошёл поближе. – Разрешите нам с Аней пожениться!
– Хорошо, но давайте чуть позже, когда вы подрастёте. А пока устройте по¬молвку, и с этого момента вы будете считаться женихом и невестой.
– Ну вот, значит, фата не пригодилась…– разочарованно протянула не¬веста. – Тётя Соня, снимите!
София быстро сняла фату, и тут Настя увидела, из чего она была изготов¬лена: это оказалось платье Риты – белое, длинное, с широким подолом и ру¬ка¬вами, украшенными нежно-лазурными волнами.
– Сходила Ритка сегодня в ресторан, – хмыкнула Настя. – Да, дети, вы мо¬лодцы. Я ничего не скажу, но когда владелица наряда будет вас бить, я выйду.
– За что бить? – возмутился Ромка. – Нам нужна была фата, а больше ни¬чего синего не было! У моей невесты ведь голубые глаза! И потом, мы же только один рукав взяли!
– А что не всё платье? Или подол, а то у тёти Риты нет коротких вещей, – улыбнулся Максим.
– А цветы можно Ане подарить? – робко спросил жених. – Я тут нарвал се¬годня.
– Дари, – разрешила мама невесты.
В зал вошли охранники в ярко-зелёных, шитых золотом ливреях сказоч¬ных лакеев, неся две корзинки с цветами. Настя ахнула, увидев парниковые орхидеи редчайшего сорта из собственной оранжереи.
– Только не это! – простонала она. – Мои цветы! Там же рядом лилии рас¬тут, они красивее, почему эти?
Вид почти плачущей Насти шокировал сильнее, чем самая сильная буря в её испол¬нении. Максим, видя её искреннее горе, обнял подругу.
– Не расстраивайся, я тебе другие куплю.
– Не надо. Я в эти столько сил вложила, чтобы зацвели!
– Между прочим, у детей помолвка, а кольца нет! Поедем в магазин? – предложил парень. Настя горестно вздохнула:
 – Кольца нет! Ладно, поехали. Но вы, ребята, за то, что знали и молчали, поедете в этих тряпках. В наказание.
– Не надо! – попросил Саша, но хозяйка была неумолима.
 В ювелирном бутике Аня уселась на стульчик у входа, заявив, что не¬весте не поло¬жено выбирать украшение. Рома подошёл к витрине и при¬нялся сосре¬доточенно рас¬сматривать выставленные там кольца. Наконец он выбрал и ткнул пальцем:
– Это! Дядя Саша, приведите, пожалуйста, мою невесту!
Охранник, изо всех сил пытаясь казаться серьёзным, исчез в дверях. Че¬рез секунду присутствующие посетители замерли при виде необычного зре¬лища: ог¬ромный парень в зелёной ливрее лакея вёл за руку маленькую де¬вочку в явно свадебном платье. Она опустила голову вниз, отчего белокурые пряди, выбив¬шиеся из причёски, упали на лицо.
– Аня, выходи за меня замуж! – торжественно провозгласил Ромка и, полу¬чив согла¬сие, надел невесте на пальчик колечко с голубым камешком. После «окольцевания» де¬тей повезли обратно в ресторан, где их ждали гости, а Мак¬сим усадил Настю в машину и тронулся с места.
– Родная, – остановился он вскоре у симпатичного дома с садом. – Не знаю, утешит тебя это или нет, но я хочу кое-что показать тебе. Помнишь, я обещал купить для нас дом? Я его купил. Рита помогла мне с отделкой, а вот обстанов¬кой я пока не занимался, хочу попросить тебя помочь. Готова только кухня и спальня. Посмотришь?
– Давай, – вздохнула Настя.
Дома, в котором предстояло жить будущей семье, ещё не обрёл той осо¬бой атмо¬сферы, которая присуща лишь обжитым жилищам. В нём явно не¬давно сделали ремонт: свеженькой краской и штукатуркой сверкали окна и стены, чуть поскрипывали новенькие даже на вид двери. В саду были приго¬товлены места для будущих клумб, оснащённые прутьями для зимней «одёжки», а чуть поодаль приглашающе открыла двери оранжерея, готовая принять растения.
Настя осмотрелась. Странно, но Рита ухитрилась угадать с цветовой гам¬мой, и ей понравилось увиденное. Светло-серые стены с еле заметным, на тон светлее, рисунком. Нет ковров и картин, которые она не потерпела бы в доме. Шаги гулко отдавались в ти¬шине пустого дома.
– Хочешь посмотреть спальню? – предложил владелец «теремка», беря На¬стю на руки. Она улыбнулась, позволяя отнести себя наверх. Комната Максима ей понравилась тоже: строгая обстановка, стильные тёмные тона – серый, си¬ний, чёрный, коричневый. «Печальная девушка», встав на ноги, не¬вольно раз¬веселилась при виде низкой широкой кровати, предусмотри¬тельно расстелен¬ной. Свойства лежбища парочка испытывала до утра, и Максиму постепенно удалось отвлечь любимую от мысли о погибших цветах.

Рита и Миша, прилетев в Рим, остановились в отеле, решив время до ужина про¬вести в номере. Они заказали закуски и лёгкое вино, потом позво¬нили Фабио и договори¬лись встретиться вечером за ужином.
– Чур, я первая в душ! – бросив сумку, Рита побежала раздеваться.
– Жена, я не понял, кто в доме хозяин? – полушутя спросил её муж.
– Во-первых, у меня имя есть, а во-вторых, не вижу связи между главенст¬вом в доме и очерёдностью помывки! Уйди, я мыться буду!
– Нетушки! – подождав несколько секунд, Мишка влетел в ванную и, схва¬тив полу¬раздетую супругу в охапку, выставил её из ванной, весело улыбаясь. Стук в дверь его не беспокоил, и раздевшись, глава семьи встал под силь¬ные струи го¬рячей воды.
– Сволочь! – фыркнула Рита, в раздражении хватая сумку. Достав платье для похода в ресторан, она полюбовалась мягким лазурным шёлком, про¬свечи¬вающим сквозь такого же оттенка шифон, и отложила его, чтобы отдать в гла¬дильную, как вдруг заметила акку¬ратный разрез ножницами. Спустя се¬кунду варварская расправа с нарядом предстала перед нею во всей красе: один рукав был начисто отхвачен прямо по шву. Некоторое время Рита не¬понимающе смотрела на изувеченный наряд. Миша вышел из ванной, обер¬нувшись поло¬тенцем, и удивлённо подошёл к ней. Причина горя стала ясна сразу.
– Малыш, не плачь! – обнял он расстроенную жену.
– Иди к чёрту! – взорвалась прорвавшимися наконец эмоциями Рита. – Это был мой любимый наряд! В чём я теперь в ресторан пойду? Остальные вещи повседневные!
– Купим другое, проблема-то. А это починишь дома. Соне отдай, она сде¬лает. Алло? – взял он телефон. – Дима, привет. Поженились? Фата? А, вот кто платье испортил! А Рита обнаружила и теперь плюётся огнём! Ещё и цветы? Боже мой! Бедная Настя. А, Максим увёз? Ну и правильно, пусть утешает. Да, пока. Малыш, слышишь, оказывается, Ромка Ане сделал фату из твоего рукава. Они сегодня помолвку устроили. Настины ор¬хидеи в букет собрали. Прикинь, как она расстроилась?
– Пришибу обоих, до свадьбы не доживут, – прошипела Рита. – В чём мне теперь идти?
– Я же сказал, другой купим. Иди, купайся, потом перекусим и в магазин.
Синьора Анциферова бросила обесчещенное платье на кровать и пошла в ван¬ную. От¬туда она вышла в костюме Евы, нарочито игнорируя откровенно лю¬бующийся взгляд мужа, скользящий по её фигуре. Протянув руку за одеж¬дой, Рита неожиданно оказалась на коленях супруга.
– Значит, так: у тебя есть выбор, – предложил Мишка, проводя ладонью по плечам, груди, спине жены. – Или ты успокаиваешься, и мы идём в мага¬зин за новым платьем, или я прибегну к любимому способу укрощения разъ¬ярённых жён, и ты останешься без наряда и без причёски. Итак?
Рита, подумав, предпочла первый вариант, понимая, что, если руки мужа не прекра¬тят гулять по её телу, в ресторан она вообще не попадёт.

На обед с Фабио чета Анциферовых явилась вовремя. Рита уже успокои¬лась и даже сходила в магазин, где приобрела брючный костюм цвета мор¬ской волны. Как и в про¬шлый раз, ослепительно красивый Фабио поднялся на¬встречу, сверкая улыбкой в глазах цвета дыма костра:
– Рита, милая, привет! Думаю, рядом с тобой твой муж! Познакомишь?
– Фабио – Микеле, – церемонно провозгласила Рита. Мужчины пожали друг другу руки и сели.
– Ах, Микеле, как я тебе завидую! – трагически вздохнул Фабио. – Твоя жена – уди¬вительная девушка, я понял это еще в России. Но уже был ты, верно? И вот она приез¬жает в Италию – но с обручальным кольцом на пальце! Как не¬справедлива жизнь! Мо¬жет, попытать счастья с твоей сест¬рой? Она тоже мне понравилась. Или ее поклонник все еще с ней?
– Все еще с ней, – подтвердила Рита.
– Ну вот, не видать мне русской жены, – расстроился итальянец. – Ладно, теперь к делу. Марго, скоро мы открываем филиал в Вероне, как договори¬лись. Вот бумаги, я под¬готовил. Твои проекты я показал своим дизайнерам, они одоб¬рили. Жаль, ты не была на семинарах, это пошло бы тебе на пользу – теория никогда не мешает, даже если есть талант.
– А когда? – возмутилась Рита. – Я переводчиком у своих служила, пока они более-менее разговаривать не научились! А вечером – водительские курсы. Думаешь, легко? А ведь еще к тебе то и дело летала!
– Ты машину водишь? – поразился де Марко. – Ну и девушка! Микеле, ты счастли¬вец!
– Знаю, – улыбнулся счастливец. – Но мне ее увлечение автомобилем почему-то не нравится. Но что делать – Маргарита свободный человек, а я не ти¬ран.
Рита задохнулась от праведного гнева. И это говорит человек, который от¬шлепал ее в ночь свадьбы, который выставил ее сегодня из ванной… и вообще раскомандовался слишком?!
– Фабио, а я справлюсь одна? Я же в деньгах ничего не смыслю.
– Справишься. В Верону переезжает один мой друг – после свадьбы они не хотят жить в одном городе с ее родителями, тесть и теща его не слишком-то любят. А финан¬сист он толковый. Зовут Марко дель Сорте. Потом позна¬комлю. А теперь тост за вашу семью! И, кстати, с Новым годом!
– Ох, верно! Я и забыла с этими хлопотами! – спохватилась Рита. Фабио по¬дозвал официанта, и через минуту на столике красовался букет белых роз. Мужчины договори¬лись после ужина пойти в магазин и обменяться подар¬ками.

– Ох, и устала я! – Рита плюхнулась на кровать. Мишка ласково потянул ее за руку:
– Вставай! Идем вместе купаться в честь мирного договора.
Но Рита уже спала, прижавшись щекой к подушке. Муж покачал головой и, раздев обоих, лег рядом.

– Эй, ребята, совесть где? Когда домой приедете? – Мишка зевнул и про¬снулся, ус¬лышав в трубке веселый голос Насти. – Неделю прохлаждаетесь, а мы тут работаем! Кстати, забыла: с днем рождения!
– Спасибо. Вылетаем через пару часов, так что к праздничному пирогу успеем. По¬здравь: моя жена теперь – глава фирмы.
– Да? Кто же ей доверил? Никак Фабио, глупый, – съехидничала Настя. – Разорения не боится?
– Нет, он парень предусмотрительный, своего финансиста пришлет. Ладно, до встречи.
Миша положил трубку и затормошил жену:
– Рита, хватит спать! Я желаю получить свои подарки ко дню рождения! Начнем с тебя!
Рита обняла его, не открывая глаз.
– Хороший ты у меня муж! – улыбнулась она. – Повезло мне.
– Знаю. Если бы ты еще всегда вела себя как моя жена, а то попалась бун¬тарка ка¬кая-то, – засмеялся «хороший муж».
– Сам виноват! Тебя не заставляли жениться! – Рита дернулась, но без¬успешно – муж крепко прижал ее к постели, ухмыляясь.
– Бес попутал. А теперь помолчи, иначе я не успею получить подарок до от¬лета.
Попытка сопротивления была подавлена, как всегда, в зародыше.


На веранде небольшого домика в Вероне собрались трое мужчин. Стар¬ший, усмеха¬ясь, держал в руках несколько снимков, которые то и дело цеп¬ляла лап¬кой крупная ры¬жая кошка. Самый младший скучающе разглядывал хорошо зна¬комый двор. И лишь по¬следний сохранял ледяное спокойствие айсберга.
– Повтори детали, – приказал он брату. Тот капризно поморщился, играя ложечкой в чайной чашке:
– Я знаю все, надоели вы мне со своим инструктажем!
– Тем не менее повтори, – не меняя тона, снова сказал Артём.
 – Пожалуйста, – хмыкнул Ортега-младший. – Они прилетают через два часа. Муж поедет в парк, она – домой. Встретятся у сестры. Дорога до дома ры¬жей изучена доско¬нально. Бросить под колеса манекен, когда выйдет, вы¬рубить, вывести девчонку, пере¬одеть, сунуть в машину и столкнуть с обрыва. Что-то еще? Ах, да, Риту привезти сюда.
– Молодец, Пабло, – кивнул Артём. – Веди девчонку купаться, и начнем. Времени мало. Мы пока кое-что обсудим.
– А можно с ней развлечься напоследок? – облизнулся Пабло.
– Нет, ты достаточно развлекался.
– Ну вот, – обиделся парень. – Сам теперь на острове постоянную шлюшку будешь держать, а мне ничего не достанется. Всегда ты все самое вкусное за¬бираешь!
– Верно, а ты пока не дорос. И не вздумай трогать Риту. Эта девочка – моя. Езжай, она прилетит через полчаса.

– Миша, ты в парк сейчас? – спросила Марго, выглядывая в иллюмина¬тор.
– Да, проверить, как дела. А ты двигай домой. Может, я заеду? Ты же только-только права получила, а на улице дождь с утра, по мокрой дороге опасно ездить, – тревожно предложил муж. Рита отказалась:
– Нет, мне надо права обновить. И потом, дожди здесь часто, что мне, во¬дителя на¬нимать?
– Неплохая идея, – пробурчал Анциферов, но жена его не услышала.
– Жаль, к Настёне нельзя пораньше, они с Максом новый дом осматри¬вают. Ладно, приму ванну с молоком и медом, сделаю маску, – размечталась она. – А ты работай, трудоголик. Взял бы у меня денег и не парился сейчас.
– Повторяю в сотый раз: я не привык быть альфонсом. Хватит и того, что до откры¬тия парка ты меня содержишь.
– Я?! Да когда последний раз ты у меня деньги брал? Темная личность прямо – у вас с Максом деньги неизвестно откуда берутся. Ладно, у него – рес¬торан, а у тебя от¬куда? Кроме кредита, который ты у Насти на парк взял, дене¬жек у тебя еще достаточно. А что до наследства – так мы семья, если ты пом¬нишь, и средства эти – наши общие! – бурк¬нула обиженная Рита. Муж развер¬нул газету и уткнулся в нее, и не подумав утешить супругу. Обида ис¬парилась как дым:
– И что? Так и будешь читать? А я тебе побоку?
– Мне сплясать или клоуном переодеться, чтобы развеселить тебя? – спо¬койно ос¬ведомился Мишка.
– Зачем клоуном? Мог бы просто поцеловать. Кто-то утверждал, что лю¬бит, – глаза Риты повлажнели от слез. Мишка улыбнулся:
– Поцеловать – это можно, я думал, ты что другое попросишь, луну с Мо¬замбика, на¬пример…
Рита расхохоталась, вспомнив знакомый обоим случай, и потребовала ле¬карство от обиды. Снадобье было выдано немедленно, и хорошее на¬строение воцарилось до по¬садки.

– Вот, теперь открывай глаза!
Максим осторожно ввел Настю в гостиную с сдернул шелковую черную по¬вязку. Она осмотрелась вокруг. Цветовая палитра будущей хозяйке дома по¬нравилась – видно, се¬стра угадала. Строго, стильно, без малейших при¬знаков пестроты.
– Солнышко, я люблю тебя! – расцвела Настя. Парень осторожно кашля¬нул:
– Мне не послышалось? Ты меня любишь? Правда?
– Правда-правда, люблю! Ты у меня такой хороший! – рыжая бестия об¬няла воз¬любленного, нежно глядя ему в глаза. – Слушай, у меня идея: к празднику всё готово, наши приедут не раньше семи, а сейчас только пять! Может, по¬смотрим, не изменилось ли чего в нашей спаленке? А потом я по¬еду в космети¬ческий салон за психотерапевти¬че¬ской помощью, а ты, пожа¬луй, на работу съезди, Мурляну с Багирой проведай. А сей¬час… отнесёшь меня наверх?
– Запросто! – обрадовался парень, хватая любимую на руки.

Рита смывала в ванной маску, когда позвонил муж.
– Привет, родная. Воплощаешь свой гедонистический план? – пошутил он.
– Точно, – доложила Рита. – А ты где?
– В парке, где же ещё. Разбираюсь тут с тем, что мои натворили за не¬делю. Уве¬рена, что заезжать не надо?
– Уверена.
– Смотри, опоздаешь хоть на пять минут – поеду навстречу и привезу на буксире, – пригрозил Мишка. – Всё, мне надо идти на площадку. До встречи, лю¬бимая.
– До встречи, любимый, – тепло повторила Рита, кладя трубку.

Артём зашел в гостиную, где младший смотрел футбол:
– Пабло, веди девчонку, пора. Рита сейчас выезжает из дома.
Парень молча поднялся и спустился в подвал. Через минуту он вышел от¬туда, ведя за руку Жюли. Пленница дрожала от страха и холода – несмотря на дождливую погоду, она была одета в простенькое платьице и только – времени на рокировку и переодева¬ние в плане было отведено немного.
– Ладно, Серджио, нам пора. Жди гостью. Ты мне ее препаратом не угро¬бишь?
– Она у меня первая, что ли, такая? – лениво отбрил старик, садясь в кресло у ка¬мина и жестом подзывая рыжую любимицу. Братья вышли. У ма¬шины Жюли вдруг словно очнулась и поняла, что происходит то самое, ради чего ее сюда привезли, и что обратно она уже не вернётся. Бедняжка заби¬лась в истерике, но Пабло вмиг отрезвил ее хлесткой затрещиной и втолкнул в салон. Артём сел в свою машину и тронулся с места.

Они остановились в трех километрах от дома Риты и приготовились ждать. Жюли тихо поскуливала на заднем сиденье. Парни молчали, глядя на дорогу. Водитель Артёма убавил музыку и закурил. Через несколько минут послышался неуверенный звук мотора.
– Пора. Вытаскивай манекен, – приказал Артём водителю. Тот быстро из¬влек из ба¬гажника большую куклу в детской одежде – короткое платьице и накидка с капюшоном. Он замер рядом с огромным камнем у дороги, обозна¬чающим на¬чало опасного поворота и обрыв. Показался темно-синий «Фиат» Риты. Хладно¬кровно выждав, пока он прибли¬зится на нужное расстояние, парень точным броском отправил «ребёнка» прямо под ко¬лёса.
Рита, напряженно следившая за дорогой и старавшаяся припомнить все на¬ставле¬ния инструктора по этому поводу, не сразу заметила сквозь пелену до¬ждя падающий предмет и автоматически нажала на тормоза. Скользнув по мок¬рому асфальту, машина пошла юзом и, ударив летящего через дорогу человека, остановилась, страшно заскри¬пев шинами. Похолодев, девушка вылетела из салона, сообразив, что сбила кого-то. Од¬ним прыжком обогнув капот, винов¬ница происшествия подлетела к жертве и только чу¬довищным усилием воли удержалась на ногах, увидев маленькую девочку. Не поду¬мав, откуда здесь мог взяться ребёнок, она опустилась на колени рядом, глотая слёзы, и, про¬тянув руку, откинула капюшон, чтобы посмотреть, насколько та пострадала. Ощу¬тив ла¬донью холодный мокрый пластик и невидяще уста¬вившись в неживые стек¬лянные глаза, Рита едва не лишилась чувств. Осто¬рожных, тихих шагов в шуме дождя, щедро поливающего окрестности, она не услышала…
– Готово, доставай ее! – приказал Артём брату, увидев упавшую на до¬рогу девушку. Пабло вытащил наружу отупевшую от страха пленницу и рыв¬ком стя¬нул с нее платье. Водитель быстро раздел Риту и помог натянуть ее вещи на дублершу. Затем главную ак¬трису страшного спектакля втолкнули за руль. Артём взял Риту на руки и положил в свою машину, откинув сиде¬нье.
– Все, я поехал. Доделывайте тут все и встретимся у Серджио.
Пабло с водителем подошли к краю обрыва, прикидывая, где лучше столк¬нуть «Фиат». Внезапно за их спинами взревел мотор. Парни одновре¬менно обернулись: Жюли, неизвестно каким чудом сумевшая завести мотор, отчаянно пыталась избежать приготовленной ей участи.
– Ах ты, сука! – закричал Пабло, угадавший ее маневр. – Она же убежит сейчас!
Парни кинулись к своей машине, но тронуться не успели: за поворотом раз¬дался страшный удар. Подбежав ближе, злоумышленники увидели, что дело повернулось еще лучше: не умевшая водить Жюли на полной скорости влетела под «телегу», прикрепленную к огромному ярко-оранжевому грузовику «Scanio», шедшего по шоссе с приличной скоростью. Та срезала всю верхушку автомобиля, как разогретый нож – масло. Естественно, живой беглянка ос¬таться никак не могла. Лицо води¬теля даже на расстоянии было белым от ужаса. Двадцати¬летний мальчишка явно не соображал, что делать. Наконец трясущимися ру¬ками он достал теле¬фон и принялся нажимать кнопки.
– Порядок, судьба справилась сама, – удовлетворенно кивнул Пабло, за¬би¬раясь в теплый салон. Набрав номер брата, он улыбнулся: – Артём, всё полу¬чилось лучше не¬куда: эта идиотка попыталась убежать и влетела под гру¬зовик. Там такая меша¬нина, что опознать её даже сестра не смо¬жет. Мы едем. Пока.
Он выключил телефон и тронулся с места. Подъезжая к городу, убийцы увидели ка¬валькаду полицейских машин, явно мчавшихся к месту происшест¬вия.
– Бедная девочка, умереть во цвете лет! – с фальшивой патетикой вос¬клик¬нул Пабло. – Классная любовница была. Оно и понятно – хоть и начи¬нающая, а всё же шлюха.
 

Войдя в гостиную Серджио, он первым делом сбросил мокрую куртку и, не обращая внимания на стоящего у окна брата, сел поближе к огню, мельком ог¬лядев крепко спя¬щую на диване обнажённую Риту. Артём тоже посмотрел на неё и встал:
– Нам пора. Серджио, дай какое-нибудь покрывало – завернуть её.
Старик вынес шерстяной плед в крупную красно-синюю клетку и закутал спящую.

В частном самолёте компании «Ортега инкорпорейтед» было довольно комфортно – отдельно оборудованная гостиная с баром и телевизором, не¬большая спальня и душе¬вая кабинка. Артём положил Риту на диван, стояв¬ший под иллюминатором, и сел ря¬дом в кресло. Пабло тут же налил себе «Бак¬карди» и предложил то же самое брату. Тот от¬ка¬зался.
– Как хочешь, – не обиделся младший. – А все-таки мы молодцы. Вот суета, навер¬ное, сейчас в Вероне. А мне немного жаль ее мужа – это же надо, ос¬таться вдовой в день рождения! Кошмар!
– Заткнись, – приказал Артём. – Ты предупредил хирурга, что мы скоро бу¬дем?
– Разумеется, – фыркнул Пабло. – И охрану на острове тоже. Уже гото¬вятся к на¬шему приезду. Я там поставил Маркуса главным, не возражаешь?
– Нет. Все, помолчи немного, тишины хочу.
– Ну и нервы у тебя. Я так не могу. Тебе что, Жюли совсем не жаль?
– А надо? Она мне никто, и ее судьба меня совершенно не интересует. Куда инте¬реснее, что даст операция и дальнейшая дрессировка девочки. Ее новый день рождения – 20 января, через две недели. Появишься в это время, швы как раз снимут. Я буду наездами показываться. При¬готовь паспорт будущей француженки, будь добр, и привези.
Он замолчал до самой посадки. В клинике, где должны были «перекроить» Риту, их уже ждал врач – немолодой грек с усталым взглядом. Он попросил фо¬тографию для образца и спросил, когда за его пациенткой придут.
– Завтра утром. До одиннадцати она успеет выспаться? – безразлично поин¬тересо¬вался Артём. Эскулап кивнул. – Вот и отлично. До завтра.
– Привезите ей одежду, – предложил доктор.
– Зачем? На яхте её рассматривать некому, а дома ей не скоро понадо¬бятся платья, – отрезал старший Ортега и вышел.


– Настя, который час? – спросил Миша, входя на кухню. Продолжая ре¬зать ветчину на бутерброды, девушка мельком взглянула на большие часы, висящие над окном.
– Половина девятого, а что? Кстати, где Ритка? Пора бы ей появиться.
– Вот и я о том же. Черт, предлагал же заехать, давно бы уже здесь была, – Мишка взял со стола стакан с апельсиновым соком, сделал глоток. Вне¬запно он побледнел и уронил стакан на пол. – Я поеду навстречу, что-то у меня предчув¬ствие нехорошее. До вас ехать самое большее полчаса, а её уже час нет. А Те¬реза сказала, что моя жена вы¬ехала вовремя. И где носит эту водительницу но¬воявленную? И мобильник не отвечает, а она с ним даже в ванной не расстаётся.
– Пожалуй, надо ехать, – согласилась Настя. – Мне с тобой?
– Не надо, сам съезжу. Пока.
Мишка торопливо вышел из дома и почти побежал к гаражу. Максим и Димка удив¬ленно проводили его взглядом, ничего не успев сказать. В гости¬ную вошла Настя с сер¬вировочным столиком, уставленным закусками. Осто¬чертевшие на родине гулянки «с размахом» были единогласно запрещены. Каждый пил и ел, сколько хотел.
– Налей мне мартини, – попросил Максим. – А куда Мишка помчался как ош¬парен¬ный, не знаешь?
– За Ритой, – ответила Настя, протягивая ему бокал. – Час уже нету, а выехала во¬время. Приедет – уши оборву.
– Милая, ты уже приняла мое предложение, так прими же и этот скромный символ, – Максим встал и надел невесте красивое стильное кольцо с изумру¬дами. – Как раз под цвет твоих изумительных очей.
Будущая новобрачная со вздохом посмотрела на украшение:
– Вот дура, и не жилось мне спокойно. Но ты не обольщайся, жизнь со мной – не рай.
– Так и я не ангел, – парировал жених. – Так что посмотрим ещё.
 Дружный смех прервал телефонный звонок. Настя испуганно посмотрела на аппа¬рат.
– Что-то мне трубку брать не хочется. Алло? Да, я. Что? Да, сейчас приеду. А он уже там? А, ладно. До свидания. Сворачивайте вечеринку, – чужим голосом приказала она. – Макс, едем в полицию, Ритка разбилась.
По комнате разлилось тяжелое, ледяное молчание. Ярославский встал и пошел за¬водить машину. Прочим было велено остаться и ждать.

В участке Настя и Максим сели на диван в ожидании комиссара Кальенде. Охранники принялись мерить шагами коридор.

Мишка мчался по залитому водой шоссе, терзаемый мрачными предчув¬ствиями и уже не надеясь на простую поломку. В нескольких километрах от дома его остановил по¬лицейский.
– Прошу прощения, синьор, – подошел он. – Произошла авария – девушка разбилась, под грузовик влетела. Нужны свидетели, а время позднее, вряд ли мы сейчас найдем кого-то. Не согласитесь ли нам помочь? Это недолго.
– Конечно. – Миша выбрался из машины и подошел к ярко-желтой ленте, огоражи¬вающей место происшествия. В квадрате, очерченном ею, сверкали фо¬товспышки и суе¬тились спасатели, вытаскивая из-под фургона сплющен¬ные в лепешку остатки темно-си¬него «Фиата». Сердце что-то кольнуло. По¬дойдя ближе, он увидел носилки, на которые как раз укладывали тело по¬гибшей де¬вушки, упакованное в черный блестящий мешок с «молнией» по¬середине. Подо¬шел молодой парнишка в форме.
– Жаль девчонку, молодая совсем. Лет двадцать максимум. Кто ее за руль-то пус¬тил? – сокрушенно вздохнул он. Мишка не отрываясь смотрел на автомобиль. Сердце сжала ледяная рука. Он начал понимать, что происхо¬дит, но изо всех сил гнал от себя эту мысль. Нет, этого не может быть…
– Простите, синьор, как Вас зовут? – к Мишке подошел немолодой чело¬век, одетый в длинный плащ-дождевик.
– Михаил Анциферов, – пробормотал парень, не отрывая глаз от лежа¬щей на носил¬ках погибшей. Их как раз собирались поставить в «Скорую». Комиссар про¬следил за его взглядом.
– Увы, но мне придется это сказать. Кажется, Вы перестали быть свиде¬телем и пре¬вратились в пострадавшего. Антонио, похоже, не случайно оста¬новил именно Вас. Мне жаль, синьор, но Ваша жена погибла. Вот, взгляните.
Он протянул пластиковый прямоугольник, с которого весело улыбалась Рита. Мишка окаменел. Перед глазами заплясали противные белые мухи. На плечи словно водрузили тяжелую каменную глыбу. Комиссар Кальенде со¬чувст¬венно взглянул на мужа погибшей:
– Прошу Вас, сядьте в машину. Вам все равно придется поехать с нами в участок, а за руль я Вас не пущу в таком состоянии.
– Я хочу посмотреть на нее, – попросил Мишка непослушными губами.
– Да, конечно. Скажите, у неё были какие-то украшения, татуировки на но¬гах? Лицо слишком изуродовано для опознания.
– Татуировка на правой ноге. Японские иероглифы, не знаю, что озна¬чают.
Анциферов подошел к носилкам. Эксперт расстегнул замок и явил взору женскую ногу со знакомым затейливым рисунком. Сообразивший, что стал вдовцом, парень почув¬ствовал, что ноги его не держат. Комиссар почти си¬лой усадил его в свой «Форд» и вру¬чил кружку с виски. Мишка автоматически сделал глоток, но согреться так и не смог, не¬смотря на накинутое на плечи одеяло. Он не помнил, как приехали в участок. Закрыв глаза, парень про¬должал гнать от себя страшную картину: покорёженная машина и кон¬туры тела, угадывающиеся через плотный пластиковый мешок…

Настя и Максим продолжали сидеть в тех же позах, что и прежде. Охран¬ники, нахо¬дившиеся по коридору, сидели на соседнем сиденье. Настя первая заметила оглушен¬ного произошедшим парня и вскочила ему навстречу.
– Миша! Родной, мне очень жаль.
– Мне тоже, Настюша. Этого не может быть, но это случилось. Я сам ви¬новат, надо было все-таки заехать, не слушая ее, а я… – он обнял свояче¬ницу и прерывисто вздох¬нул.
– Я хочу на нее посмотреть, – обернулась Настя к комиссару.
– Зачем? Не ходи, родная, Мишка уже видел. – Максим попытался оста¬новить ее, но тщетно.
– Я должна, пойми, – печально, но твердо покачала головой его невеста и выжида¬тельно взглянула на комиссара. Тот вздохнул и кивнул, приглашая следовать за собой.
 – Я не пойду, ладно? Не могу второй раз через это проходить, – вопроси¬тельно по¬смотрел на них Мишка, садясь на жесткую скамью. Настя грустно улыбнулась и пошла.
В холодильнике полицейского морга было, разумеется, не жарко. Максим крепко держал Настю за руку, стараясь не смотреть на металлические ячейки вокруг и не вды¬хать запах формалина и разложения. Эксперт в синем халате выдвинул одну из ячеек и отошел в сторону. Настя, побелев, сцепила зубы и перевела взгляд на тело.
– Это не моя сестра, – вдруг сказала она. Максим, старавшийся не смот¬реть на изу¬веченное тело, не удержался и бросил взгляд на то, что еще не¬давно было Ритой.
– Малыш, ну как же не она? Смотри, волосы, фигура, да и татуировка – рисунок до¬вольно уникальный, не у каждого такой, – уговаривал он люби¬мую. – Кто же это тогда, если не Рита?
– Не знаю, но это не моя сестра, – упрямо повторила Настя. – Я чувствую.
– Девушка, Вам успокоительного дать? – вмешался эксперт, видя, что по¬сетитель¬ница на грани истерики.
– Отвали! – по-русски бросила Настя, выходя наружу. У двери она обер¬нулась:
– Когда мы сможем ее забрать?
– Думаю, через пару дней. В принципе, дело закрыто – причина аварии ясна. Оста¬лось уточнить формальности, – извиняющимся тоном проговорил комиссар Кальенде. – Приходите вместе с мужем Вашей сестры.
Настя вновь хотела возразить, что это не Рита, но почему-то промолчала.
– Поехали домой, – устало попросила она. Максим подошел к охранникам и приказал отвезти Мишку в их с Настей дом.
– Нет, я к себе, хочу побыть один, – вяло отбивался Анциферов.
– Фиг тебе! Нечего делать, после такого я тебя месяц домой не отпущу! – прикрикнул Максим, и парню ничего не оставалось, как выполнить приказ друга.
Соня и Димка были потрясены рассказом о случившемся. Девушка долго плакала, утешаемая возлюбленным.
А Настя и Миша пили следующие три дня, так что забирать тело и орга¬низовывать похороны пришлось Ярославскому.
На похороны Настя не пошла и отпевать Риту запретила под страхом своего отъезда. Нарушить запрет парни не рискнули.


Артём явился в клинику наутро.
– Как она? – спросил он доктора. Тот улыбнулся.
– Прекрасно. Эта операция была одной из самых удачных в моей прак¬тике. Можете забирать. Через две недели я должен буду снять швы. Приве¬зете ее сюда?
– Нет, приедем за Вами, – покачал головой Пабло.
Через полчаса Артём уложил Риту в постель дома на острове и сделал последний укол снотворного. Назавтра начиналась новая жизнь для той, кого в эти минуты оплаки¬вали близкие.

– Не верю я, что Ритка умерла! – твердила Настя на кухне. Мишка молча пил кофе, не вступая в споры по поводу смерти его жены, которые велись с момента приезда из по¬лицейского участка. Максим и Димка убеждали Настю внять здравому смыслу и не искать подвоха там, где его нет. Соня просто плакала, вообще не участвуя в разговорах. Все дела свалили в качестве эк¬замена на Марко дель Сорте, приехавшего наконец в Верону, но так и не ставшего помощником Риты. А сами все дни – уже четыре – проводили в доме, где должна была состояться вечеринка по поводу новоселья и по¬молвки, а случи¬лась тризна по Рите, пытаясь научиться жить без нее, такой необходимой и родной. Настя упорно твердила «не верю», отказываясь при¬нимать во внимание любые доводы. Она пыталась объяснить, что невиди¬мая связь между ней и сестрой не оборвалась, а значит, в могиле кто-то дру¬гой, и если спектакля быть не могло, то это не значит, что его не было. Аня и Ромка тихо сидели в комнате, забыв про игры. Соня кормила их прямо там – спускаться в раскаленную от эмоций гостиную и столовую малыши боялись.
– Настюша, но это глупо, пойми! – вновь заговорил Максим. – Ну кому это надо? Ведь такая подготовка – следить, найти дублершу, срежиссировать, в конце концов, узнать, ко¬гда Рита к нам поедет! Не слишком ли сложно? Ладно бы ее похитили – девочка богатая, объяснить легко, но убивать? Кому и зачем это надо?
– Не знаю, но этого кого-то я на запчасти разберу, когда найду! – пообе¬щала Настя. – Разве вы не видели? Оттенок волос другой, татуировка не та! У нас смысл был – «нико¬гда не сдавайся», а там одна закорючка неправиль¬ная и от этого – полная абракадабра. Не она это! Ладно, все. Я на работу, может, и вам стоит потрудиться.
– Да, ты права. Сколько можно. – Максим поднялся, за ним все осталь¬ные. Дом, словно прощаясь, скрипнул дверью. В воздухе висел четкий запах тоски и неизбывного горя. С фотографии в гостиной загадочно улыбалась Рита, словно зная что-то, не извест¬ное пока остальным…
Мишка и Соня поехали в отель на машине Насти, чтобы немного переку¬сить, а за¬одно прийти в себя. Саша и Леша повезли в школу детей, а Максим и Дима отправились в клинику.
– Как думаешь, ее родителям что сказать? – спросил Миша, вздохнув.
– Ничего! Говори, что хочешь, я в этом не участвую. Не приучена врать, – отрезала Настя.
– Почему? Ты же сестра!
– А я не верю, что она мертва!
– Ты опять? Мы же ее видели.
– Не знаю, кого видели вы, – Настя выделила последнее слово, – а я уз¬рела посто¬роннюю девчонку, похожую на мою сестру только волосами и фи¬гурой. Все, тема закрыта. Решай сам! – и она замолчала до самого отеля.