Скоро будет год, как умер Рудек,восточно-сибирская лайка. моя собака, а боль совершенно не прошла...А говорят, время лечит. Слабенький лекарь,значит, либо любовь была настоящей и сильной. И огромное чувство вины - не смогла в последние минуты быть с ним рядом. И даже, когда он заболел, ушла на целый вечер к Шауки (никогда себе этого не прощу)....
Все тешила себя мыслью, что он просто заболел...
Всю жизнь у меня были животные, которых я так любила. Был Чарли, пес необыкновенной красоты (помесь колли и одомашненного волка). Рядом с ним я чувствовала себя Королевой, на десять шагов не подпускал ко мне ни одного мужчину. С восхищением расступались передо мной группы парней, собиравшихся вечером на улице. Всеобщее почитание Чарли распространялось и на меня. Трудно было с ним. Он не пускал меня к моему маленькому ребенку и даже однажды укусил его. За всю свою жизнь не посмотрел ни на одну сучку, его взгляд был устремлен только на хозяйку. Ревновал даже к заливу, к воде, в котрой я по его мнению слишком задерживалась. Тогда он брал мою одежду и бежал домой, а я в одном купальнике бежала следом и просила его подождать меня, но он был неумолим. Чарли был очень крупной собакой и прожил недолго, но всю жизнь он жил в любви.
Рудек же был бездомной собакой и ко мне питал чувство благодарности за еду, ласку и удовлетворение всех его прихотей - я гуляла с ним до тех пор, пока ему самому не хотелось домой, он ел только из моих рук и приходилось жидкую пищу черпать ладошкой и подносить к его мордочке. Он безбожно храпел возле моей кровати, чего бы я не простила ни одному мужчине. Но его храп был для меня божественной музыкой, поскольку означал крепкий и здоровый сон.
Когда в бесконечных загулах он отказывался идти домой и у парадной подруги ждал ее выхода, я стояла с ним ночами, боясь, что его кто-нибудь обидит. Как ругала меня моя мать за такое баловство. Но я понимала его собачью натуру, бедовый характер, выработанную самостоятельность и ум во время бродяжничества. Какая собака смогла бы самостоятельно прийти домой за 58 км от него. А он мог, соскучившись по мне, отправиться летом из дачи в город. Это уж в книгу рекордов Гиннеса можно заносить. Соседи поднимали его на лифте на мой этаж, звонили в дверь и говорили - твой пришел. Знал его весь микрорайон, любили все.
А артист какой был. Сложит ушки на макушки, хвостик подожмет, как только увидит женщину с сумкой, и забежит впереди нее с видом очень несчастной собачки. Всегда свою пайку получал. В такие моменты я к нему не признавалась. Отучить его от прошлых навыков было невозможно. Ему был важен сам факт, что он не потерял своей квалификации попрошайки.
К маленькой Аське,серому котенку, которого никто не хотел брать, которую мы приютили совсем слепой, он отнесся снисходительно. Зато для Аськи он был все время кумиром. Эта своевольная кошечка превращалась в мягкую половую тряпочку перед ним. Она подзывала его к своей тарелке с кошачьей едой, которую предварительно выпрашивала именно для него, ловила момент его крепкого сна, чтобы как можно ближе улечься к нему. Он немного стыдился ее любви на людях и отворачивался всегда от нее. Все-таки он - собака, а она кошка. Но я знала, что он питает к ней нежные чувства и всегда ее защитит.
Рудек не был лишен и эстетических чувств, места для нужды он выбирал подальше, почище и желательно с красивым дизайном. Хорошо, если рядом будет маленькая елочка, на которую он неприменно усядится. Любил долго смотреть на Неву, далеко, далеко. О чем он думал в такие минуты? И найденную упаковку от еды он аккуратно разворачивал, смотрел, что там осталось и также аккуратно зарывал (на потом).
Если дрались собаки, то всегда вступал в драку и был на стороне слабого. Зарвавшихся псов он пригибал к земле, держал несколько минут, а потом отпускал.
Трогательно нюхал цветочки и старался на них не наступать. Разговаривал на все лады, когда я приходила после работы домой, не лаял, а именно разговаривал. И я его понимала. Почему так долго не шла домой? Ну где ты пропадала? Я так скучал! Как же тебе не стыдно! - все это произносилось разным тоном и с разной долготой до тех пор, пока я не обниму его и не поцелую в нежный лобик...
Похоронили его в красивом месте, в краях, откуда он родом. И скоро я поеду туда. Кто знает, может его душа ждет меня...