Придуманные людьми беды с высоты Кавказских гор кажутся совсем маленькими. Они сосредоточены там, у набережной, — и люди, и беды. А здесь наверху — ветер.
Приятно сидеть на камнях и ловить стекающие с вершин жёлтые лучи. Сейчас солнце щедро освещает правильный овал бухты, и город, кольцом сдавивший берег, виден, как на ладони. Педантично прочерченные линии улиц сами по себе: ни с морем, ни с горами. Они поддерживают порядок в мире, наполненном людьми. Попадая в примитивно-прямоугольные сочленения улиц, человек начинает верить этому порядку, и, поддаваясь на его рекламные уловки, перестаёт восхищаться сложными изгибами горных хребтов, романтическими линиями моря. Такова жизнь любого курортного города. Такова жизнь любого человека.
Но с вершин видно всё. Видно, как дрожащая сизым нетерпением дымка набегает от воды на набережную, потихоньку скрывая улицы, — одну за другой. Видно, как в марево у кромки зелёных гор садится усталое солнце. А ветер неразборчиво шепчет в кустах шиповника, и нет ему дела до мира людей.
Остывают камни. Стихают разговоры на туристической тропе. Хочется закрыть глаза и уснуть здесь до утра, чтобы незаметно напитаться тайной мудростью гор, вобрать в себя эти линии, краски, звуки, и тихо колыхаться душой в такт вечному ритму бытия.
Города уходят, горы остаются. Рассеивается марево мыслей, остаётся море — прекрасное, Чёрное море. Вслушиваясь в мудрый шёпот ветра, вижу свою душу. Она сейчас раскинулась передо мной, как городок, зажатый в добрых, сильных ладонях камня и воды, — словно крохотное дитя в ладонях любящих родителей.