Каким-то чудным образом наконец-то оказался дома. О, да, мой дом, любовь моя навсегда. И одновременно с этим дикая ненависть к этим облезлым стенам. И к этим людям, живущим в этом 16-этажном здании.
Время воскресного дня было просижено на работе. Иногда сидя перед рабочим компьютером, во мне возникало приятное желание свалить, нажать на съебатор и никогда больше не появляться в этом занюханном офисе, переполненным запахом никотина. Я часто курил там, наплевав на тех, кто там бывает чаще меня. И теперь уже чаще прежнего я хотел убежать, закрыть дверь и не открывать ее больше никогда посредством электронного ключа доступа. Как же вы заебали, мудаки! - кричал я, поднимаясь на 4 этаж.
Работа своей нудностью погружала меня в сон. Спать хотелось настолько сильно, что порой я даже не понимал, что происходит вокруг, и что же я все-таки делаю, отдаваясь лишь уже привычке на охуенном автоматизме делать какую-то поеботу-работу.
В это время, видимо, он уже проснулся. Я понял это, увидев на экране своей "Nokia" сообщение: "1 message from DF". Отвечать было лень. Но все же от любви к этому ненормальному типу я нашел в себе силы написать ответ. На что сразу же получил похуям. "Да пошли вы нахуй!", - оглушительно прокричал я на весь офис, - "Будут мне тут еще мозг ****ь". Но все же ускорил темп своей работы, дабы через каких-то пару часов погрузиться в дурман предстоящего процесса кальянокурения.
Звоню. В ответ слышу лишь доносящийся с той стороны до боли знакомый женский голос: "Абонент временно не доступен. Попробуйте перезвонить позднее". Тут же девушка-робот получает мой ответ - "Пошла нахуй, дура".
Ах, ты, ****ь такая, педераст старый. Какого фига я? Ради тебя! Ради общения с тобой! Торопился неизвестно куда, спустя рукава делал работу? "Мудак" - словно чувствовал мое настроение, подтвердил слова внутренний голос.
Как говориться - обидно, досадно, но ладно. Мимо пролетел серебристый жеребец "Land Rover", оседланный жирным ублюдком, даже не имеющем представлении о том, что в этом мире существует Паша Ефалов. Из полуоткрытого полузатонированного окна отчетливо донеслись слова старой и уже всеми забытой песни "Не надо печалиться..." Да, не надо печалиться, - успокоился я, и, нацепив наушники, направился в метро.
"Иди ко мне, я буду...
Как жизнь твоя, я буду твоим вуду
И поцелуем буду, и простудой
Иди ко мне, я буду"
Надрывался в наушниках "Мумий-Троль". Мысль вернулась в знакомое русло. Настроение приняло форму уютного дивана, как будто разостланного перед сладостным сексом "Мастера и Маргориты".
Курская, Комсомольская, Проспект Мира - "Абонент временно не доступен..." - я продолжал стучаться в его "СониЭриксон", похожий на ржавую совковую лопату, которой можно только убивать людей.
Новослободская. Эта ****ь доступна, снимает трубу, перезванивает. "Пошел нахуй, я отдыхаю. Не нужно делать мне одолжений. Я тебя люблю". Далее следует немая сцена под хлопок закрывающейся раскладушки, усиленной на той стороне таким же хлопком.
Дом. Жена в халате и тапочках, с накрашенными бровями, губами и ****ой, трясет своими полуоткрытыми сисьсками, радуясь, признаваясь в том, что правда соскучалась (...)