Александр Святов
БОГ ИЗ МОСКВЫ
киносценарий
Святов Александр Сергеевич (г. Нижний Новгород)
У входа в зону таможенного досмотра аэропорта толпилась большая группа людей. Публика была довольно разношерстной – вальяжные стареющие дамы, солидные деловые мужчины, дети, молодые люди. Белые, черные, желтые лица. Над толпой слышался легкий гул переговаривающихся между собой людей.
Пассажиры неспеша проходили досмотр.
Среди группы выделялся немолодой – лет пятидесяти, мужчина, несколько располневший, с большой багровой лысиной во весь череп, почти беспрерывно протирающий ее платком. Он слишком суетился и нервничал. В руках он держал большой дорогой чемодан и «дипломат». Мужчина, стоящий рядом, обратился к нему и располагающе произнес:
- Что вы так нервничаете? Первый раз за рубеж?
Лысый, расплывшись в угодливой улыбке, с радостью поддержал разговор:
- И не говорите! Что-то я совсем…, - и снова, в бесчисленный раз вытер лысину. – Вы знаете, за границей-то я бывал, да все как-то с группами. А тут…
- По службе? – поинтересовался мужчина. Выглядел он представительно – высокий, в отлично сшитом костюме. Седые, очень густые волосы придавали ему еще более солидный вид.
- Да, вы знаете, в командировку!.. В Рио!
- У-у, куда вас!
- Прямо дрожь берет… Контракт еду подписывать, - похвастался вдруг он. – Да-а! - с гордостью протянул при этом.
Подошла их очередь и, таможенник попросил поставить чемодан на стойку.
- Что везете? – привычно спросил он, читая декларацию.
Лысый, сильно нервничая, проговорил:
- Да ничего особенного. Икра там, водка, сувениры…
- Откройте, пожалуйста, - попросил таможенник.
Трясущимися от волнения руками, лысый открыл чемодан. В нем действительно ничего особенного не было – какая-то одежда, несколько матрешек, пара бутылок водки и несколько металлических банок, по-видимому, с икрой.
- А здесь что? – указал таможенник на кейс, который лысый держал в руках.
- Здесь бумаги, - засуетился тот, пытаясь его открыть.
Таможенник кивнул головой:
- Не нужно, - и, отметив что-то в бумагах, произнес, - можете пройти. Счастливого пути, - сурово сказал он лысому.
Тот счастливо закивал головой, опять вытирая платком свою багровую лысину:
- Спасибо, спасибо…
Самолет ровно гудел. Пассажиры в салоне занимались кто чем: кто дремал, кто листал журналы, кто беседовал между собой, скрашивая разговором длительную дорогу.
Вот и Пуштевский с Нарзановым, а сидели они, благодаря хлопотам Ильи Андреевича, вместе, тоже мило беседовали и беседа эта, судя по внешнему виду, если уж не доставляла неудовольствия, то, по крайней мере, не была в тягость ни той, ни другой стороне.
- Вы знаете, Виталий Сергеевич, - склонившись к Пуштевскому, проговорил Нарзанов, - я ведь, по правде сказать, не совсем контракт еду заключать…
Пуштевский удивленно поднял брови.
- Да, да. Я, знаете ли, давеча, прихвастнул слегка… Я на экспертизу еду. Наш отдел будет контракт готовить, ну и я, как завотдела…
Тут Нарзанов сделал важное лицо и, опять наклонившись к Пуштевскому, заговорщицки молвил:
- Ну, вы меня понимаете?
- Ну, конечно, о чем разговор.
- Ну вот… - Илья Андреевич откинулся в кресло и, сложив руки на обаятельном животике, похлопал по нему пальцами.
- А вы, простите, где трудитесь? – поинтересовался Пуштевский.
После небольшой паузы Илья Андреевич ответил:
- Во Внешторге. Завотделом. – Затем он немного помолчал, по-видимому, ожидая вопроса и, не дождавшись его, продолжил сам. – Вообще-то я много где трудился… В молодости на комсомоле был, потом на спорт перекинули… В издательстве работал… А теперь вот – дослужился… - с гордостью закончил он.
Пуштевский слушал, изредка кивая головой, и ничего не говорил. Через некоторое время Илья Андреевич не выдержал:
- А вы простите, где служить изволите?
Виталий Сергеевич пожал плечами и ответил:
- Да я, знаете, простой служащий в посольстве. До высоких чинов не дослужился.
- Да-а? – протянул Илья Андреевич с той изумительной ноткой удивления и в то же время радости и гордости за себя – за свое высокое положение.
Илья Андреевич зевнул, как-то сразу поскучнел и достал из кейса журнал:
- Почитать, что ли?
Полистал страницы и углубился в чтение.
Пуштевский долго смотрел в иллюминатор, затем откинулся в кресле и задремал.
Нарзанов тоже недолго занимался журналом. Сон сморил и его.
В кабине пилотов шла обычная будничная работа. Летчики смотрели на приборы, щелкали тумблерами, поворачивали штурвал.
Бортинженер, молодой парень, что-то вычерчивал в блокноте. Радист крутил ручки приемника.
- Метеосводка, - обратился он к командиру, сидящему за штурвалом, - сильная буря.
Командир кивнул головой:
- Учтем.
Через некоторое время сильно потемнело за бортом и самолет начало потихоньку болтать. Кое-где поблескивали молнии.
- Как бы не въехать, - проговорил бортинженер, с тревогой посматривая на всполохи.
Командир посмотрел на приборы и сообщил:
- Семь тысяч метров.
Тьма за бортом не расступалась.
Самолет трясло как телегу на булыжной мостовой.
Снизились еще.
- Пять тысяч, бросил второй пилот.
Еще через некоторое время:
- Три тысячи…
За бортом тьма начала расступаться и в кабине посветлело. Болтанка тоже закончилась.
Наконец, самолет вырвался из плотной пелены облаков. Внизу, а земля оказалась рядом, был виден, насколько хватало глаз, сплошной массив леса.
- Джунгли, сообщил радист, хотя и без его сообщения все было понятно.
- Ну вот так, примерно, и будем двигаться. А там видно будет, - проговорил командир.
Нарзанов потянулся в кресле.
Пуштевский мирно дремал. Илья Андреевич встал и, захватив зачем-то с собой кейс, отправился по проходу.
В туалете Нарзанов оправился, застегнул штаны, а затем открыл кейс. В нем лежали какие-то бумаги. Илья Андреевич просунул руку поглубже и достал плоскую бутылочку коньяка. Открыл пробку и приложился к горлышку. Послышалось здоровое бульканье. Нарзанов оторвался от бутылки и прислушался к своему организму.
- Ха! – С силой выдохнул он и, закрыв пробку, положил бутылку на место.
Затем он вышел из туалета, подергал зачем-то дверную ручку. В проходе осмотрелся. Там был ещё один туалет и какая-то дверь. Илья Андреевич с интересом посмотрел на неё и, оглянувшись, - нет ли кого – повернул ручку. Дверь открылась. Нарзанов осторожно заглянул внутрь и увидел, что попал в багажное отделение.
При тусклом освещении все же можно было различить чемоданы и сумки. Все было свалено в большую кучу. Илья Андреевич закрыл за собой дверь и устремил свой взор на чемоданы.
- Вот мерзавцы! Свалили все в кучу! Как попало…
Нарзанов начал разбирать груду чемоданов, приговаривая:
- Где же мой-то, мой-то где…
Наконец он разыскал свой чемодан, встал перед ним на колени, открыл и, перебирая содержимое, бормотал:
- Мерзавцы…
Затем Нарзанов вытащил из чемодана точно такую же бутылочку, к которой прикладывался в туалете, и переложил ее в дипломат. Закрыв чемодан, он встал и оглянулся:
- Куда бы её пристроить?
Илья Андреевич увидел небольшую дверцу:
- Ага!
И решительно направился к ней. Внушительных размеров ручка, возле которой было что-то написано красными буквами, красовалась на двери. Полумрак, который царил в багажном отделении, скрывал смысл это надписи.
Илья Андреевич смело взялся за ручку и дернул ее…
…Яркий ослепительный свет и бешеный, обжигающий порыв ветра ворвался внутрь самолета…
Не удержавшись от удара воздуха, Нарзанов вылетел в открытую дверь. Сжимая в руках чемоданы и раскинув их в разные стороны, Илья Андреевич вертелся в воздухе, как большая странная птица с крыльями-чемоданами.
Нарзанов стремительно уменьшался в размерах и, наконец, окончательно скрылся где-то внизу.
Из открытого люка самолета выпали еще несколько чемоданов и, подобно Илье Андреевичу, через какое-то время исчезли из виду…
Виталий Сергеевич мирно дремал в своем кресле. Прошло уже минут десять, как Нарзанов отправился в туалет.
Пуштевский очнулся от дремы и бросил взгляд в проход, в сторону туалета. Ильи Андреевича он не увидел и, встав с кресла, сам отправился в конец салона.
Там Виталий Сергеевич заглянул в туалет и, не обнаружив никого, несказанно удивился. Несколько мгновений постоял в растерянности, а затем направился на свое место. Сел, подождал немного, нажал кнопку вызова стюардессы.
Когда она подошла к Пуштевскому, тот слегка замялся:
- Понимаете, дело в том… У меня сосед… Нарзанов Илья Андреевич. Минут двадцать назад в туалет ушел… Ну нет его и нет… Я отправился посмотреть… Вы знаете – в туалете нет его! И вообще нигде нет!
Стюардесса удивленно и в то же время с недоверием вскинула на Пуштевского глаза, а затем в его сопровождении прошла в хвост.
Виталий Сергеевич шел сзади и повторял:
- Нигде нет… Я дремлю, а его нет…
Стюардесса заглянула поочередно в оба туалета и в растерянности посмотрела на Пуштевского. Тот произнес:
- Вот видите…
Несколько мгновений они стояли молча. И в этой тишине, сквозь шум работающих двигателей, они вдруг явственно услышали какой-то странный свист, доносящийся из-за двери багажного отделения.
Стюардесса повернула ручку м в то же время бешеный порыв ветра ворвался в салон. Девушка вцепилась руками в дверь, с трудом захлопнула ее и бросилась по проходу в сторону пилотской кабины. Виталию Сергеевичу она бросила:
- Сядьте на место!
Пассажиры начали вставать с мест:
- Что случилось? Мы падаем?!
- Спокойно, спокойно. Всем сесть и привязать ремни… Все в порядке.
Пробежав по салону, она ворвалась в пилотскую кабину. Летчики удивленно посмотрели на нее.
- Александр Андреевич, - обратилась она к командиру, - в багажном отделении ужас! Наверное, люк открылся!
- Ты что несешь? Как это открылся?
- Не знаю. Там пассажир пропал… Пошел в туалет и пропал… Я туда… Его нет. Заглянула в багажку, а там… еле дверь закрыла, - скороговоркой выпалила она.
В это время стрелки на приборах начали мотаться из стороны в сторону. Бортинженер воскликнул:
- Александр Андреич! Разгерметизация!
- Вижу!.. Срочно снижаемся, - и, пощелкав тумблерами на панели приборов, начал работать штурвалом. При этом он бросил радисту:
- Сережа! Связь!
Радист в это время говорил в микрофон:
- Я борт 2144, я борт 2144. Всем на связи. Срочно снижаемся, срочно снижаемся. У нас разгерметизация. Срочно снижаемся.
В наушниках потрещало и голос с сильным акцентом, но по-русски, произнес:
- Я 6-13, я 6-13. Что с вами? Ответьте.
- У нас разгерметизация. Срочно снижаемся. Дайте посадку.
- Посадку даю.
Внизу показалась взлетная полоса и через некоторое время самолет, плавно ударившись о бетон, покатился по полю. На аэродроме стояло с дюжину пожарных машин и с десяток санитарных. Все они, как только самолет остановился, ринулись к нему, гудя сиренами и мигая фонарями.
Самолет спокойно стоял на взлетной полосе.
Через некоторое время открылся люк, и оттуда показалась довольная физиономия бортинженера:
- Все в порядке!
В это время к борту подкатили трап, летчики спустились на землю. К ним подошел молодой человек в форме и козырнул:
В это время к борту подкатили трап и летчики спустились на землю. К ним подошел молодой человек в форме и козырнул:
- Лейтенант Марти! Все в порядке?
- Да, спасибо, - ответил командир и обменялся с лейтенантом рукопожатием. – Мы, простите, где находимся?
- Это военный аэродром на территории суверенной республики, господин…
- Васильев.
- …Господин Васильев. Что с вами произошло?
- Господин лейтенант, давайте разместим людей и пройдем куда-нибудь.
- Не беспокойтесь, господин Васильев, я уже дал указания – всех сейчас устроят и проверят ваш самолет.
- Благодарю вас.
Васильев похлопал себя по карманам, вытащил пачку сигарет, закурил. Затем предложил лейтенанту.
- Нет, спасибо.
- Черт знает… - как бы про себя произнес Васильев, - обошлось, кажись, а, лейтенант?
Лейтенант улыбнулся в ответ:
- Да, вам повезло… Ну что, пройдемте?
- Да, да, конечно.
Командир с лейтенантом сели в стоящий неподалеку джип. Васильев бросил товарищам, стоящим у трапа:
- Мужики, проследите чтоб…
- Да ясно, Андреич, не беспокойся, = закивали те в ответ.
Джип быстро помчался по бетонной полосе к стоящим неподалёку строениям.
- Да, господин Васильев, вам чертовски повезло, - сказал лейтенант командиру экипажа. – Не будь поблизости нашего аэродрома, неизвестно чем бы всё закончилось…
Васильев ничего не ответил, лишь курил и просматривал окрестности. Джип лихо нёсся по аэродрому. Самолеты, стоящие на полосах, были зачехлены.
Через некоторое время джип подкатил к небольшому двухэтажному строению, подле которого стояло несколько автомобилей, и четко остановился у самого входа.
Лейтенант ловко соскочил на землю и произнес:
- Прошу вас, господин Васильев.
Александр Андреевич выбрался из автомобиля и вслед за лейтенантом направился к строению.
Они вошли в комнату. Мерно гудел кондиционер, было прохладно.
- Садитесь, - пригласил Марти. – Я сейчас доложу, а потом решим.
И вышел за дверь
Васильев остался в комнате один, сел в кресло и огляделся.
Тут приоткрылась дверь и Марти, заглянув в нее, произнес:
- Да, извините, если хотите выпить, возьмите в холодильнике.
Посидев немного, Васильев подошел к холодильнику и открыл его. От большого количества бутылок разбегались глаза. Александр Андреич взял банку колы и выпил ее.
Лейтенант беседовал с кем-то по телефону:
- Да… Да… Нет, всё в порядке. Видимо, у них действительно разгерметизация… Ну, конечно, все проверим… Да… Человек у них выпал за борт… Да. Слушаюсь. Конечно, сейчас пошлем вертолет… Да… Надежды, конечно, никакой… Ну да. Там такие дебри… Земли вообще не видно. Сплошные джунгли. Да… Надежды мало… Слушаюсь… Да. Есть.
И положил трубку.
Затем нажал на пульте кнопку и услышал:
- Слушаю.
- Сержант, срочно передайте Максу – три поисковых вертолета в квадрат Б-14. Искать человека… Или… Что там осталось. Выполняйте.
- Есть.
После этого Марти подошел к зеркалу, причесался и вышел.
- Ну как? Не скучали? – с вежливой улыбкой произнес лейтенант, войдя в комнату, в которой находился Васильев.
- Нет, нет.
- Ну и отлично… Я послал вертолеты на поиски. Но… сами понимаете – надежды почти никакой. Джунгли. Даже если он не разбился, что само по себе чудо, найти его все равно вряд ли возможно. Растительность такая, что ни черта не видно… Да и сесть там совершенно негде… - лейтенант развел руками, подошел к холодильнику и, достав оттуда яркую бутылку, налил себе в стакан. – Не желаете?
- Нет, спасибо.
- Года полтора назад у нас вертолет в тех местах пропал… Упал, конечно, но куда? Джунгли сплошные…
Лейтенант подошел к окну и, потягивая из стакана, стал смотреть в окно. Через некоторое время спросил, глядя на Васильева:
- Как это он у вас выпал?
Александр Андреич покачал головой:
- Ума не приложу. Сколько летаю – ничего подобного не припомню.
- Да-а, - протянул Марти.
В это время в комнату вошел бортинженер в сопровождении солдата.
- Савкин! Ну как там, что?
- Все в порядке, Андреич! Ничего не повреждено.
- Выяснили, кто там пропал?
- Да. Некто – Нарзанов Илья Андреевич. Завотделом Внешторга.
- Черт…
- Ну что делать, Александр Андреич?
- Ждите пока, - и, обратившись к лейтенанту, спросил, - вы ведь, наверное, осматривать будете самолет?
- Прошу прощения, но… Сами понимаете.
- Понятно. Савкин, пускай осматривают.
Савкин вышел в сопровождении солдата. Марти извинился:
- Простите, пойду дам указания.
И скрылся за дверью.
По трапу поднимались пассажиры. Внизу стоял лейтенант Марти и Васильев.
Лейтенант, дружелюбно улыбаясь, говорил:
- Желаю, господин Васильев, продолжить полет удачно.
- Спасибо, лейтенант.
- Ну а с вашим человеком… - после секундной паузы продолжил лейтенант. – Боюсь, что ему вряд ли нужна чья-нибудь помощь.
Васильев покачал головой и согласился:
- Да, наверное.
Постояли еще немного, пока последние пассажиры не скрылись в самолете.
- Мы еще поищем там. Но… - развел руками Марти.
- Всего доброго, - пожелал Александр Андреич и стал подниматься по трапу.
Марти козырнул Васильеву и направился к джипу. Васильев скрылся в самолете.
Джип лихо развернулся и покатил вдоль взлетной полосы.
Через несколько минут, мощно ревя двигателями, самолёт, оттолкнувшись от бетона, взмыл в небо и начал ровно и уверенно набирать высоту.
Промелькнули аэродромные постройки, какой-то поселок, а потом всё осталось где-то внизу и позади. Бескрайние, плотные и чужие джунгли простирались под крыльями…
В джунглях, на берегу небольшого озера, над которым плотной сетью нависли кроны мощных деревьев, два темнокожих, почти голых человека устанавливали замысловатое сооружение из прутьев. Привязав к сооружению конец лианы, один из них осторожно забросил её в воду.
В это время со страшным треском, разорвав занавес нависших деревьев, в озеро упало что-то большое и ужасное. Это что-то подняло в озере большой столб брызг. Следом упало еще несколько больших непонятных объектов и те тоже подняли с озера фонтаны брызг. Озеро закипело.
Темнокожие люди с ужасом смотрели на воду. Внезапно из среды кипящей пены появилась большая лысая голова с вытаращенными глазами и начала орать и стучать по воде руками.
Это был Нарзанов.
Вокруг плавало с десяток чемоданов различной расцветки и размеров.
Темнокожие люди с криками скрылись в джунглях.
Илья Андреич с шумом выбрался на берег и прилег на песок.
Спустя минуту он встал и сделал шаг вперед. Посмотрел на озеро, где плавали чемоданы.
Нарзанов сделал шаг в воду, но затем остановился и в растерянности оглянулся по сторонам. Потом подошел к бамбуковым зарослям и, выбрав длинный и довольно толстый стебель, начал его ломать.
Сломанным стеблем он подтолкнул чемоданы к берегу. Одним за одним Нарзанов вытащил их из воды и поставил в одном месте. Затем он вытер пот со лба и уселся подле чемоданов.
Нарзанов с тоской смотрел на озеро, на непроницаемую стену джунглей и от тоски и безысходности на его глазах навернулись слезы.
Сквозь плотную стену густой растительности на Нарзанова смотрели несколько пар глаз. Они внимательно наблюдали, как человек вытаскивал из озера чемоданы, складывал их, как сидел на берегу…
Наконец, Нарзанов встал и посмотрел на джунгли, как раз в то самое место, откуда за ним наблюдали. Глаза бесшумно исчезли. Нарзанов сделал несколько шагов в сторону джунглей, как вдруг из них выскочили несколько темнокожих существ и упали на колени, склонив при этом голову на землю.
Нарзанов в испуге остановился, как вкопанный и с ужасом выставился на туземцев.
Те подняли головы от земли, что-то пробормотали, закатив глаза, а затем вновь стукнулись лбами о песок.
Те подняли головы от земли, что-то пробормотали, закатив глаза, а затем вновь стукнулись лбами о песок.
Нарзанов залепетал:
- Э-э… Товарищи… Вы что?.. Я товарищи…
Люди повторили свои действия.
- Товарищи… - бормотал Илья Андреич, - как бы мне в аэропорт… А? Товарищи…
С противоположной стороны озера под стук барабанов появилась странная процессия. Разрисованные яркими красками темнокожие люди, исполняя какой-то ритуальный танец, медленно приближались к Нарзанову. Возглавлял эту группу человек, разрисованный ярче других. Он держал в руках копьё, на конце которого находился человеческий череп.
Илья Андреич с ужасом наблюдал за происходящим.
Танцующие время от времени выкрикивали в такт боя барабанов какие-то звуки.
Наконец, процессия приблизилась к Нарзанову и остановилась. Вождь поднял руку, и все стихло. Он сделал шаг вперед и произнес:
- О-о!
И, закатив глаза, поднял лицо вверх. При этом он поднял руки, как бы моля о чем-то.
Товарищ… - начал было Нарзанов, обращаясь к нему.
Тот вдруг рухнул на колени. За ним опустилось на колени все племя. Затем все подняли руки к небу, закатили глаза и начали что-то бормотать, время от времени стукаясь лбами о землю.
Нарзанов подошел к склонившемуся вождю и дотронулся до его плеча:
Товарищ… Как бы мне… Того… В аэропорт попасть?
Вождь от этих слов склонился еще ниже, а затем вдруг с жаром обхватил ногу Нарзанова и начал ее целовать.
Илья Андреич отпрянул:
Ну что вы, товарищ! Я ответственный работник, а вы мне ноги…
И попытался поднять вождя:
- Встаньте, товарищ, встаньте…
Вождь поднялся и с испугом и, в то же время с преданностью, смотрел на Нарзанова. А тот опять попытался объясниться:
- Мне бы в аэропорт… А? Где тут у вас ближайший?
Вождь молчал.
Илья Андреич с надеждой смотрел на него.
Тут вождь поднял руку и помахал ею.
Из джунглей выбежали четверо молодых мощных туземцев с какими-то странными носилками, украшенными зеленью и цветами и остановились подле Нарзанова.
Вождь молча указал Нарзанову на них. Тот понял, что нужно сесть и, смирившись со всем происходящим, взобрался на зеленое ложе.
Туземцы легко подняли его на плечи и понесли. Илья Андреич судорожно вцепился в жерди и, в который уже раз, повторил:
- Товарищи… Мне бы в аэропорт…
Племя, во главе с вождем, под ритмичный бой барабанов, двинулось вслед за носилками. Вся процессия прошла вдоль озера и скрылась в джунглях. Несколько туземцев тащили чемоданы, которые выловил из озера Илья Андреич…
ПОСЕЛОК ТУЗЕМЦЕВ. ХИЖИНЫ, СПЛЕТЕННЫЕ ИЗ БАМБУКА, РАСПОЛОЖЕНЫ ВОКРУГ НЕКОЕЙ ПЛОЩАДИ. В ЦЕНТРЕ БОЛЬШАЯ КАМЕННАЯ ПЛИТА, НА КОТОРОЙ СТОЯТ ЗНАКОМЫЕ, УКРАШЕННЫЕ ТРОПИЧЕСКИМИ ЦВЕТАМИ, НОСИЛКИ. НА НИХ СИДИТ НАРЗАНОВ И ИСПУГАННО СМОТРИТ НА ПРОИСХОДЯЩЕЕ.
Племя, а собрались здесь, по всей видимости, все, сидели на коленях, склонившись ниц. Все читали какую-то молитву.
Несколько туземцев волокли упирающегося козла. Они подталкивали его и подвели к самой плите. Один из них широким ножом перерезал козлу горло. Животное забилось в агонии и стихло. Кровь стекала масляной густой струёй в песок. Вождь подошел к козлу и отрезал голову. Затем он поднял её вверх, и кровь закапала ему на руки и на грудь. При этом вождь что-то произнес.
Илья Андреич с ужасом наблюдал за происходящим.
Вождь встал перед Нарзановым на колени и положил к ногам козлиную голову. Племя дружно вскочило на ноги и принялось исполнять вокруг каменной плиты ритуальный танец.
Наконец, вождь жестом указал, что нужно идти. Илья Андреич поднялся, сошел с плиты и двинулся вслед за вождем. Тот провел Нарзанова к большой хижине, которая заметно отличалась от других не только размерами, но и внешним видом.
Вождь, склонив голову, указал, что надо пройти внутрь. Нарзанов вошел. В хижине на стенах висели черепа животных, цветы. Посредине в большой плошке горел маленький огонек. Дым, который струился от огня, был необыкновенно ароматен, так что Илья Андреич невольно повел носом.
В больших плетеных корзинах находилось множество различных экзотических фруктов. Тут же, у стены стояли чемоданы, которые Нарзанов выловил в озере. Илья Андреич выглянул из хижины. Около входа стояли на страже двое туземцев, которые при виде Нарзанова пали ниц.
Илья Андреич скрылся в хижине, осмотрелся и подошел к корзине с фруктами. Постояв в раздумье, он взял яркий плод и откусил от него. Сок потек по губам и стекал на рубашку. Илья Андреич зажмурил от удовольствия глаза…
Возле хижины послышались шаги и, чей-то голос произнес что-то на языке племени. Затем откинулся плетеный полог и в хижину кто-то вошел.
Это был цивилизованный человек. Вернее, он когда-то был им, о чем свидетельствовали остатки джинсов, излохмаченные до неприличия и еще довольно приличная куртка из кожи.
Человек был высок, строен, черные густые волосы покрывали голову, борода с сединой скрывала возраст.
Он долго смотрел на Нарзанова, который так и застыл с полуоткрытым ртом.
- Гуд дей! – хрипловатым сильным голосом произнес человек.
Илья Андреич закивал головой.
- Ду ю спик инглиш? – спросил человек.
- Ес, но… плохо. Я русский.
- Рашшен?? – изумился незнакомец и вдруг на довольно приличном русском, только с большим акцентом, заговорил. – Вы русский?
- Да, да, - радостно закивал Нарзанов.
- Русский… - как бы про себя проговорил человек. – Я учился в Советском Союзе… Давно… В Грозном. Знаете такой город?
- Это на юге где-то?
- Да… У вас это, кажется, называется югом…
И замолчал.
Нарзанов тоже молчал.
- Я вертолетчик, - продолжил бородатый, - по спецнабору учился у вас.
Незнакомец подошел к корзинам, выбрал большой плод и откусил от него. Затем сел на пол.
- Как вы сюда попали? – спросил он Илью Андреича, - туземцы говорят, что вы с неба сошли… Богом вас называют, - усмехнулся гость.
- Вы знаете, - немного успокоился Нарзанов, - жуткая история. Рассказать кому, не поверят… Я, видите-ли, ну как бы это вам сказать, из самолета выпал.
- Как это? – удивленно поднял брови незнакомец.
- Ну как? Дернул какую-то ручку и… вот.
- Ну и ну! Как же вы не разбились?
- Ума не приложу… Я как из самолета вылетел, так больше и не помню ничего. Очнулся, когда сквозь деревья летел… Наверное, они спружинили… Да я еще и в воду упал.
- Кстати, - продолжил незнакомец и, подойдя к Нарзанову , представился, - майор Декарос. Можно просто Габриэль.
- Илья Андреич… Нарзанов.
Они пожали друг другу руки.
Постояли немного.
- Присаживайтесь, - первым предложил майор.
- Спасибо, - Нарзанов сел на пол.
Декарос присел рядом.
- А вы… простите, - протянул Илья Андреич, - как тут оказались?
- Я здесь уже полтора года… - ответил Габриэль и задумался. – Вертолет у нас забарахлил, ну и… Второй пилот погиб. А меня эти, - кивнул в сторону Декарос, - чуть не съели. Не понравился им чем-то поначалу… А сейчас вроде привыкли.
Илья Андреич с ужасом посмотрел на выход из хижины. Майор заметил это и усмехнулся:
- Да не бойтесь, вам они ничего не сделают. Считают, что вы бог… Так что держитесь – теперь они вас почитать будут. Кстати, знаете, где вы находитесь?
Нарзанов вопросительно посмотрел на Декароса.
- Это их храм. Ну или что-то в этом роде. Они тут черепа жертвенных животных хранят. Вон, смотрите, сколько набили, - и указал на развешенные по стенам черепа. – А вы у них теперь, выходит, за бога…
- Что же делать? – пересохшим враз голосом просипел Нарзанов.
- Да чего же теперь делать? Жить… Да, вообще, они ребята неплохие… Бабы то у них вообще потрясные! Вы как насчет женщин? Я тут всех почти перепробовал!.. Вам то они, как богу… - и засмеялся.
- А вы что же, понимаете по ихнему?
- Да, за два-то года разобрался. Вполне сносно объясняюсь. Так что берите меня, Боже, в переводчики… Кем-кем, а вот переводчиком у Бога быть не приходилось.
И вновь рассмеялся.
Илья Андреич попытался тоже улыбнуться, но вместо этого на лице у него появилась лишь жалкая гримаса.
- А выбраться отсюда вы не пытались? – спросил Нарзанов майора.
- Бесполезно. Я примерно ориентируюсь на местности – все-таки по воздуху сюда добрался. Сплошные джунгли, не пройти, никак не пройти. Есть, правда, река, но до нее тоже порядочно, а по джунглям в одиночку не ходят.
Сказав это, он глубоко задумался.
Илья Андреич не тревожил его.
Два человека сидели посредине туземного храма и думали каждый о своем.
А за стенами хижины время от времени раздавались голоса, крики, бряцание – шла обычная жизнь туземного племени…
МОСКВА. ВАГАНЬКОВСКОЕ КЛАДБИЩЕ. ИДЕТ МОКРЫЙ СНЕГ.
У свежевырытой могилы стояла большая группа людей. Красный гроб с черными лентами покоился на двух табуретах. Люди кутались в пальто, куртки.
На небольшой возвышенности стоял настолько худой человек, что пальто на нем висело, как на вешалке. Он комкал в руках шапку и нервным, срывающимся голосом громко говорил:
- … От нас ушел человек большой доброты, умница. Всё, что делал Илья Андреич, всё он делал на совесть, как и подобает большому человеку. Большой опыт позволял ему…
Два могильщика стояли неподалёку от траурной группы и, оперевшись на лопаты, курили. Один – молодой рыжий парень в грязной, неопределённого цвета, куртке, говорил:
- Слышь, Митрич?
- Ну? – отозвался второй – пожилой мужик, небритый и явно с большого похмелья.
- Знаешь, хоронят кого?
- Ну?
- Никого.
- Как это? – удивился Митрич.
- Ну пустой гроб-то.
- Это как? Жульё что-ли какое?
- Да нет… Человек-то и вправду помер, а тела нет.
- А-а, ну так бы и сказал, - успокоился Митрич, - так бывает. Мы вот месяца два назад тоже одного хоронили. Тоже гроб пустой… Утонул и нету.
Помолчали.
- А этот куда делся? – спросил вновь Митрич.
- Слыхал, передавали? Из самолета вывалился.
- Ну?! Так это тот самый?! – изумился Митрич. – Ты смотри, а! Вот судьба-то, итит-твою мать!
- Да-а… - отозвался рыжий, - вот так вот живешь, живешь…
Падал снег. Тощий мужчина закончил речь. Митрич и рыжий легко опустили пустой гроб в могилу и стали забрасывать землю. У края могилы стояла моложавая женщина, рядом с ней молодой человек. Женщина плакала, мужчина поддерживал её за локоть и говорил:
- Мама, успокойся…
Женщина склонила голову ему на грудь и беззвучно плакала.
Могилу зарыли, соорудили аккуратный холмик, заложили его венками. Сверху установили небольшой портрет. С него смотрел серьезный и задумчивый Илья Андреич Нарзанов…
ТУЗЕМНЫЙ ХРАМ. НАРЗАНОВ И МАЙОР ДЕКАРОС.
Илья Андреич молча жевал яркий плод. Майор лежал, подложив руки под голову, и смотрел вверх. Вот он резко поднялся и посмотрел на чемоданы, стоящие у стены.
- А что, Нарзанов, в чемоданах у вас? Я видите – поизносился, скоро, как туземец, листья на голый зад нацеплю.
- Да вы знаете, тут мой-то один всего.
- Ну так давайте посмотрим, - оживился Декарос и принялся открывать большой желтый чемодан, стоящий с краю.
Замок не поддавался. Майор чертыхнулся и спросил:
- Острое есть что-нибудь?
Нарзанов взял свой дипломат и открыл его. Сверху лежала початая бутылка коньяка.
Майор, увидев её, переменился в лице, подскочил к Илье Андреичу и схватил бутылку. Быстро открыв её, он приник к горлышку. Илья Андреич смотрел, как быстро исчезало содержимое бутылки.
- Оставьте, - попросил он Габриэля.
Тот оторвался и протянул бутылку Нарзанову. Илья Андреич живо допил остатки.
- Два года, - изменившимся голосом проговорил майор, - два года ни капли во рту…
- А у…
- У туземцев? – кивнул Декарос на улицу. – Они и не знают, что это такое.
И на минуту смолк. Затем погладил себя по животу и засмеялся:
- Хорошо…
Илья Андреич протянул майору маленький ножичек:
- Вот возьмите.
- Ага, - с интересом повертел ножик в руках Габриэль, - сейчас мы его сковырнем.
И принялся ковыряться в замке чемодана. Вот он открыл один замок. Затем второй.
- Может не стоит? – спросил Нарзанов.
Декарос удивленно посмотрел на него:
- Что?
- Ну… Всё-таки чужие чемоданы.
- Вы что, серьёзно?
- Ну-у… - промычал Нарзанов.
- Запомните. Всё – обратной дороги нет. Может придётся прожить здесь до конца дней… А вы теперь здесь – Бог. Поэтому выглядеть и вести себя следует соответственно, - и вновь занялся чемоданом. Через мгновение добавил: - А то съедят.
Илья Андреич испуганно захлопал глазами.
Майор открыл чемодан и принялся рассматривать содержимое. Примеривал на себя штаны, рубашки, вынимал какие-то банки, свёртки…
Илья Андреич молча наблюдал за ним.
ТА ЖЕ ХИЖИНА СПУСТЯ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ.
Майор Декарос стоял посреди хижины, одетый в белые, ослепительно яркие брюки и такую же светлую рубашку. Чёрное от загара тело сильно контрастировало с белой одеждой.
Илья Андреич был одет в светлый комбинезон со множеством карманов. Брюшко солидно выпирало и Нарзанов был необыкновенно смешон в этом одеянии.
Рядом с чемоданом высилась горка ярких банок, коробок, по-видимому с едой. Отдельно стояло большое количество бутылок – в основном с водкой.
Габриэль был уже порядком пьян. Он держал в руках отпитую бутылку водки и смеялся.
- Ну вот, Боже, а вы стеснялись!
И вновь приложился к бутылке. Потом протянул её Илье Андреичу. Тот хлебнул.
- Будем жить… - заплетающимся языком пробормотал майор и осоловело уставился на Нарзанова.
Тот согласился:
- Ик, - кивая головой.
Через некоторое время из хижины раздавались пьяные голоса, которые выводили старательно и совершенно бездарно:
- …Как мне доро-о-оги, помо-о-осковные ве-е-ечера-а…
Туземцы с интересом смотрели на хижину.
ВЕЧЕР. ПЛОЩАДЬ В ТУЗЕМНОМ ПОСЁЛКЕ. ЗАКАТНОЕ СОЛНЦЕ ЗОЛОТИТ ВСЁ ВОКРУГ.
Илья Андреич, одетый в дурацкий комбинезон, гордо восседал на носилках, украшенных зеленью, которые стояли на камне посредине площади. Вид у него не такой растерянный, какой был вначале. К тому же он порядком навеселе.
Рядом, тоже пьяненький, сидел Габриэль.
Вокруг камня на коленях расположились туземцы. Все они внимательно и одухотворенно смотрели на Нарзанова.
Декарос повернулся к Илье Андреичу и произнес:
- Надо сказать что-нибудь.
- А чего? –глупо спросил Нарзанов.
- Тронную речь, - засмеялся майор. – И сказал Бог, да будет так и стало так… - напыщенно изрёк он. – Так что давай… Перевожу.
Нарзанов помолчал немного, затем встал. Потоптался, а затем произнёс:
- Товарищи туземцы!.. В наше время, когда технический прогресс ступает по миру большими шагами, а империализм стремится помешать, я говорю вам – так жить нельзя!.. Нельзя так жить, товарищи туземцы!
Декарос удивленно посмотрел на Илью Андреича:
- Ты чего несёшь?
- Разговорчики! – вдруг властно бросает он Габриэлю. – Переводи.
Майор недоуменно хмыкнул и начал переводить. Туземцы с интересом смотрели на Габриэля, кивая при этом головами.
- Как вы живёте? – продолжал Илья Андреич. – Никакой организации, никакого управления! Будем перестраиваться товарищи. С завтрашнего же дня… Так… Товарищ вождь! Вы мне подберите человека четыре – пять потолковее, будем создавать управленческую структуру.
Декарос переводил. Вождь глупо смотрел на Нарзанова. Тот заметил этот взгляд и, смутившись, обнадёжил:
- Вы… Не волнуйтесь. Как вождь, будете в правительстве премьер-министром.
Декарос усмехнулся:
- Ну ты, Нарзанов, даёшь!.. А я кем буду?
- Я, думаю, - весомо произнёс оратор, - советником.
- О кей! Советником у Бога я ещё не бывал.
Нарзанов продолжал, обращаясь к племени:
- Так что вот. Перестраиваться начинаем с завтрашнего дня. – И вновь вождю: - А пяток людей мне подберите.
Декарос перевел. Вождь почтительно кивал головой.
- На сегодня, пожалуй, всё, товарищи. Желаю успехов! Все свободны.
После перевода Габриэля туземцы переглянулись и с неохотой стали расходится, лопоча что-то.
Смеркалось.
УТРО. СОЛНЦЕ ПРОБИВАЕТСЯ СКВОЗЬ ДЖУНГЛИ И ОСВЕЩАЕТ БОЛЬШУЮ ХИЖИНУ.
Внутри хижины, на полу, кругом сидели Нарзанов, Декарос, вождь и еще пятеро туземцев.
В самой хижине были заметны изменения. Чемоданы сложены в углу. У одной из стен лежал надувной матрац. На нём – плеер с наушниками. На бамбуковой стене висел вырванный из цветного журнала портрет Ельцина. Вокруг по стенам развешаны черепа животных.
- …Слушай, - шепотом спросил Нарзанов Габриэля, - а как вождя-то зовут?
- Боа.
Вождь, услышав свое имя, внимательно посмотрел на майора. Тот что-то сказал вождю, и туземец успокоился.
- Ну что же, - начал Илья Андреич (Габриэль при этом переводит), - будем считать наше заседание открытым.
Туземцы закивали головами.
- Мне тут Габриэль примерно обрисовал ваше житьё-бытьё. Что я могу вам сказать? Будем работать…
Его внимательно слушали.
- Прежде всего вам надо создать орган управления, Совет, так сказать. Предлагаю следующую структуру: Президент племени, вождь племени, советник Президента, управляющие отраслями жизнедеятельности – по обороне, по охоте, по аграрному вопросу, по охране правопорядка и по образованию. Это основные отрасли, появится что-то ещё – выберем управляющих и на эти отрасли.
Габриэль переводил.
Туземцы переговаривались между собой и кивали головами.
- Возражения, предложения есть?
Один из туземцев что-то сказал. Габриэль выслушал и перевел:
- Предлагает выбрать главного жреца.
- Жреца? – недоумённо переспросил Илья Андреич.
Майор кивнул головой.
- Не возражаю… Так, ну что же. Кто будет президентом? У кого какие предложения?
Габриэль что-то сказал туземцам, те оживленно и радостно закивали головами и начали бить поклоны.
Нарзанов вопросительно посмотрел на майора
- Предложил им тебя, - сообщил Габриэль.
- Да?.. – довольно спросил Илья Андреич, - ну и что? Согласны ?
- Не видишь, что ли?
- Ну ладно, ладно, товарищи, спасибо… Проголосуем? – и обратился к Декаросу, - объясни, что им делать.
Майор вздохнул:
- Слушай, заканчивай давай. Ну что ты в самом деле?
- Что значит?.. Порядок есть порядок. Будем создавать правовое племя. Чтобы всё по закону.
Декарос покачал головой. А затем начал что-то говорить туземцам…
- Итак, товарищи, управленческая структура создана. Поздравляю всех с новыми должностями. Надеюсь, что перестройка племени будет поворотным звеном в истории, - торжественно произнёс Нарзанов. – Ну, а теперь, по случаю, так сказать, исторического события – небольшой банкет.
Нарзанов достал из чемодана несколько бутылок водки и поставил их в центр, посреди нового правительства. Затем поставил рядом корзину с фруктами. Габриэль открыл бутылки и разлил водку по глиняным черепкам. Взял свой и произнёс:
- За здоровье Президента!
И выпил
Илья Андреич выпил следом. Туземцы смотрели на президента и не пили.
Декарос сказал им что-то и жестом показал. Что надо выпить. Те решительно опрокинули черепки и тут же бросили их на землю, схватились за горло, закашлялись.
Илья Андреич и Габриэль покатились со смеху…
ТА ЖЕ ХИЖИНА СПУСТЯ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ .
Всё «правительство» пьяно. Пустые бутылки разбросаны по полу, кругом огрызки. Один из туземцев сидел и покачивался, делая при этом какие-то ритмичные телодвижения – на груди у него висел плеер, на голове наушники. Двое туземцев лежали пьяные. Один, медленно опираясь о стенку, пробирался к выходу.
Илья Андреич сидел в обнимку с вождём. У того какое-то блаженное выражение лица. Нарзанов пытался что-то спеть. Вождь время от времени тоже издавал утробные звуки, видимо, подпевал.
Габриэль сидел на надувном матраце и, облокотившись на стенку хижины, смотрел на происходящее, время от времени прикладываясь к красивой бутылке.
Солнце за стенами хижины давно встало.
Жизнь племени текла пока что своим чередом.
УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ. ТУЗЕМНАЯ ДЕРЕВНЯ. ЯРКО СВЕТИТ СОЛНЦЕ.
Илья Андреич со своей свитой – Габриэлем, вождём и пятью министрами обходил свои владения. К «правительству» присоединился ещё и главный жрец – старый седой туземец, разрисованный страшными красками. Взгляд у него был умный и хитрый. Он шёл несколько сзади и сбоку основной группы.
Вождь показывал Нарзанову территорию, которой владело и на которой обитало племя.
Вот процессия приблизилось к группе женщин, которые нянчились с детьми и одновременно крутили большие каменные жернова – мололи зерно. Дети играли рядом. Увидев Нарзанова, женщины прекратили работать и принялись усиленно кланяться. Дети испуганно сбились в кучу и настороженно поглядывали на подошедших.
Вождь что-то сказал.
- Это у них что-то вроде детского сада, - пояснил Декарос, - они сюда всех детей сводят, пока взрослые заняты.
- Похвально, - одобрил Нарзанов, - а учатся как и где?
- Девочек женщины обучают чему надо, а мальчиков мужчины приучают к охоте.
- Так, так… Ну что же – с образованием вроде всё в порядке. А?
Габриэль пожал плечами.
- Надо управляющего по образованию наградить, - продолжил Илья Андреич. – Как его?
- Сну, - напомнил Габриэль.
- Сну! – позвал Нарзанов одного из туземцев.
Тот, услышав своё имя, встрепенулся и подошёл. Нарзанов хлопнул его по плечу:
- Молодец! Одобряю. Выражаю благодарность! Но… - протянул он совершенно другим голосом, - чтобы на достигнутом не останавливаться.
Декарос с иронией перевёл. Сну закивал головой и согнулся в поклоне.
- Да, а как с телесными наказаниями? Бьют бестолковых?
Декарос перевёл. Сну начал что-то говорить.
- Били…
- Отменить! – быстро перебил его Нарзанов.
- …Но давно уже не применяют, - закончил майор.
- Тогда ввести, - подумав немного, приказал Президент.
Габриэль перевёл.
Сну покорно закивал головой и что-то сказал женщинам. Те вскочили, схватили нескольких ребятишек и начали шлёпать их. Те заревели.
- Во-о-от, - протянул Нарзанов и немного понаблюдал за экзекуцией. – Ну хватит, хватит… Важно, чтобы за дело… И впрок!
Двинулись дальше.
Прошли немного по тропинке в джунглях, вышли на поле. На нём стройными рядами росли какие-то всходы, а несколько туземцев склонились и рыхлили землю палками.
- Чибаго, - проговорил Декарос.
- Чего? – не понял Нарзанов.
- Ну типа риса, - пояснил Габриэль. – Они из него лепёшки пекут.
- Да? – весомо спросил Илья Андреич. И, помолчав немного, изрёк: - Земледелие, так сказать?
- Угу…
- А чего это они делают? – поинтересовался Нарзанов, показав рукой на работающих в поле туземцев.
Габриэль перевёл.
Один из свиты, по-видимому управляющий по аграрно-промышленному комплексу, что-то начал говорить.
Илья Андреич внимательно и очень солидно слушал.
Майор перевёл:
- Землю рыхлят.
- Зачем?
Декарос пожал плечами.
Нарзанов понаблюдал ещё немного за работающими туземцами, затем нагнулся и, подняв горсть земли, размял её в руке. Затем понюхал для чего-то
- Да, - глубокомысленно изрёк он, - а землица-то ни к чёрту…
Все молчали.
- Вот что, - продолжил Нарзанов, - неправильно они делают.
- Что? – не понял Декарос.
Нарзанов подошёл к ближайшему туземцу и, взяв у него палку, начал что-то копать около стебля.
Свита смотрела на работающего Президента. Тот выпрямился.
Земля вокруг стебля была уложена горкой.
- Вот так надо! Окучивать… Я из деревни сам-то. Как картошку окучивают, знаю.
Габриэль перевёл.
Управляющий – земледелец закивал головой и замахал руками туземцам. Те подошли. Управляющий, указав на работу Нарзанова, начал что-то говорить им. Те молча слушали. Затем молча побрели в поле и начали окучивать стебли «нарзановским» методом.
- Ну вот! Так-то оно лучше будет, - довольно проговорил Илья Андреич.
Свита во главе С Нарзановым двинулись дальше…
ВЕЧЕР. ЗНАКОМАЯ ХИЖИНА.
Илья Андреич и Декарос, оба изрядно выпившие, находились в обществе двух привлекательных молоденьких туземок. Те хихикали, видимо, тоже успели выпить.
Илья Андреич время от времени что-то шептал одной из них на ухо и принимался тискать её грудь, благо на туземках ничего кроме набедренных повязок не было.
Габриэль разлил по черепкам водку:
- Давай, Нарзанов.
Илья Андреич оставил девицу и потянулся за черепками. Один протянул туземке, другой взял сам.
- А ну, а ну на брудершафт! – заорал он вдруг.
Туземка испуганно посмотрела на него.
- Чего смотришь?.. Вот так вот, смотри, - начал показывать Нарзанов.
Сцепив с девкой руки, выпил. Та, глядя на него, выпила тоже.
- Ха-ха-ха! – заржал довольный Нарзанов и, обняв туземку, начал целовать её взасос.
Декарос смеялся.
- Вот бестии, - проговорил Нарзанов, - до чего хороши!
- Да уж, что-что, а девки у них классные, - согласился майор.
Выпили ещё.
Нарзанов принялся опять тискать туземку. Габриэль взял другую за руку и отвёл её в противоположный, дальний угол хижины. Там он тоже принялся обнимать туземку, и они сплелись в вечерней темноте в одно общее бесформенное тело.
Илья Андреич повалил свою туземку на матрац и запыхтел, залезая на неё…
Время от времени сумрак хижины прорезал страстные вздохи и стоны.
Вечер незаметно переходил в ночь…
ТА ЖЕ ХИЖИНА. УТРО.
Нарзанов и майор лежали в хижине и болели. Постанывали время от времени.
- Ох, голова, голова… - страдал Илья Андреич.
- Да опохмелись, - советовал в ответ Декарос, который успел «подлечиться».
- Смотреть не могу.
- Ну смотри… А я повторю.
Илья Андреич с отвращением смотрел на то, как майор выпил.
Через некоторое время Габриэль порозовел и даже счастливо улыбался. Нарзанов не выдержал:
- Налей.
- Ну вот, давно бы…
И налил.
Илья Андреич через силу поднёс черепок ко рту и с отвращением, двигая кадыком, выпил. На глазах у него выступили слёзы.
- Ну? – спросил Декарос.
Илья Андреич замер, прислушиваясь к реакции организма, и через некоторое время просипел:
- Полегче вроде.
- Надо думать!.. А то сидит как…
Через некоторое время Нарзанов и Декарос «вылечились» полностью и живо обсуждали вчерашнее мероприятие.
- Ох девочки! – восхищённо шептал Илья Андреич.
- А я что говорил! – вторил ему майор. – Сегодня поменяемся.
- Давай! – живо согласился Нарзанов.
В это время в хижину проскользнул темнокожий маленький туземец. Он тут же пал ниц и застыл в этой позе.
- Эй! – осторожно позвал Илья Андреич. – Ты чего?
Тот испуганно взглянул на Нарзанова и вновь склонил голову.
- Ну-ка, разузнай – в чём дело, - кивнул Нарзанов Габриэлю в сторону туземца.
Майор подошёл к нему и что-то спросил. Туземец приподнялся и живо начал шептать на ухо, время от времени, кивая на Илью Андреича.
Габриэль выслушал и, сказав туземцу что-то, отправил его за дверь.
- Заговор, – сообщил Декарос Нарзанову, когда туземец скрылся…
- Чего?
- Жрец настраивает против тебя туземцев. Подбивает, чтобы ты «чудо» совершил. А нет – значит и не Бог ты вовсе.
- Та-а-ак, - протянул Илья Андреич, - то-то мне этот хитрюга-поп не понравился. Так и зыркает, скотина. Ну ладно, даром ему это не пройдёт.
- Ты чего задумал? – настороженно спросил майор.
- Да так… - неопределённо ответил Нарзанов.
- Ты смотри, а то ведь они знаешь…
- Ничего-о, - протянул Нарзанов, - посмотрим кто кого…
Лицо его при этом застыло, и в глубине прищуренных глаз вспыхнул и тут же погас какой-то жутковатый бесовский огонёк…
ЯРКИЙ СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ. КАМЕННАЯ ПЛИТА В ЦЕНТРЕ ПОСЁЛКА.
Облокотившись на кучу веток, Илья Андреич полулежал на горячем камне. Вся его поза выражала царственный покой и величие, и лишь по холодным и ясным глазам можно было догадаться о том, что Нарзанову не по себе.
Рядом сидел Габриэль.
Почти всё племя собралось на площади и внимало тому, что говорил Бог.
Илья Андреич приподнялся и встал. Десятки глаз наблюдали за ним. Нарзанов кашлянул и произнёс:
- Товарищи! Перемены, которые начались в племени с моим приходом, ведут вас в светлое будущее…
Декарос переводил. Туземцы внимательно слушали.
- … Но вместе с тем, - продолжал Илья Андреич, - встречаются и такие, я бы сказал, типы, которые мешают вам в нашем стремлении. Им не нужна светлая жизнь впереди, им хорошо и сейчас…
Илья Андреич остановился, нагнулся и взял кувшин, стоящий подле ног. Опрокинув его над головой, он долго двигал кадыком и в той тишине, которая висела над посёлком, были слышны лишь зычные звуки горлодвижений Нарзанова.
Наконец, он поставил кувшин и продолжил:
- Одним из таких людей является человек, которого вы прекрасно знаете…
Нарзанов сделал здесь многозначительную паузу и обвёл взглядом притихшее племя. Толпа молчала.
- Нужно отбросить авторитеты! – отрезал Нарзанов. – И выбрать, что важнее – светлое будущее или никудышное сегодня. И потому я называю человека, который мешает нам.
Тут Нарзанов вновь сделал паузу.
- Этот человек… - пауза, - ваш… жрец!
Племя замерло.
Нарзанов помолчал. Потом кивнул вождю, стоящему невдалеке:
- Приведите его сюда.
Декарос перевёл.
Вождь кивнул и что-то сказал молодым сильным туземцам, стоящим рядом. Те скрылись в джунглях.
Стояла жуткая тишина.
Нарзанов присел на камень.
Через некоторое время из джунглей появились туземцы. Они вели упирающегося, со связанными руками, жреца. Тот дико вращал глазами и ругался. Туземцы поглядывали на него со страхом и уважением.
Нарзанов встал и устремил свой взор на жреца. Тот сверкнул глазами и начал что-то очень быстро говорить, обращаясь к племени. Туземцы закивали головами, переговариваясь между собой. Толпа загудела.
Илья Андреич с тревогой спросил у Габриэля:
- Чего это?
Декарос кивнул головой, сделал останавливающий жест рукой, прося обождать. Через некоторое время, послушав о чём говорят туземцы, сказал Нарзанову:
- Говорят, что ты не Бог никакой, всё делаешь только во вред им – чибаго после окучивания засохло, все посевы… Говорит, что надо принести тебя в жертву и тогда на их племя снизойдёт благополучие.
Тут несколько туземцев начали что-то выкрикивать. Нарзанов вопросительно взглянул на Декароса:
- Чуда просят, - пояснил тот.
- Чего? – глупо спросил Илья Андреич.
- Надо доказать, что ты Бог.
Нарзанов с испугом смотрел на взволнованное племя, на беснующегося жреца, на вождя, который бросал жалкие взгляды то на свой народ, то на своего «бога».
- Ну что делать-то? – просипел Илья Андреич.
Декарос лишь пожал плечами.
Вдруг Нарзанов выпрямился, сделался величественным и значимым, поднял руки вверх и произнёс:
- Спокойно!
Гул затих.
Илья Андреич вынул из кармана линзу, которую он всегда носил с собой – с детства любил увеличительные стёкла:
- Сейчас я дам вам кусочек солнца!
И склонившись, сфокусировал луч света на клочок сухой травы, которая во множестве валялась кругом.
Туземцы с интересом наблюдали за Нарзановым. Жрец смотрел на всё это, выражая беспокойство – переминался с ноги на ногу, то и дело вертел головой, наблюдая за поведением туземцев.
Наконец, трава задымилась, появился маленький язычок пламени. Туземцы замерли. Когда же сухая трава вспыхнула и затрещала, всё племя с жутким криком пало ниц перед Нарзановым. Упал и жрец.
Илья Андреич торжествующе оглядел склонившееся перед ним племя.
- Вот так вот!
Габриэль усмехнулся:
- Встаньте!
Племя с почтением стало подниматься.
- Слушайте мою волю! – произнёс Нарзанов. – Этого жалкого интригана я приговариваю к смерти.
Племя склонило головы, соглашаясь с приговором.
- Увести, - приказал Нарзанов.
Декарос перевёл.
Те же самые молодые туземцы, которые привели жреца, схватили его и поволокли куда-то в джунгли. Через мгновение плотная стена зелени скрыла их и лишь крики упирающегося жреца время от времени доносились оттуда, но и они вскоре стихли…
Илья Андреич торжественно обвёл взглядом притихшую толпу. Остановив взгляд на Декаросе, с удовлетворением спросил:
- Ну как?
Тот протянул:
- Ба-а-альшой человек!
- То-то!
Нарзанов помолчал, а затем обратился к туземцам:
- Судя по всему, вам надо выбрать нового жреца!.. Предлагаю, - и обратился к Габриэлю, - как того коротышку зовут?
- Какого?
- Ну, который про жреца предупредил?
- А-а… Гузо. А зачем тебе?
Нарзанов громко продолжил:
- Я предлагаю Гузо!
Туземцы чуть слышно загудели.
- Возражения есть? – строго продолжил он и без паузы закончил. – Нет. Итак, новым жрецом единогласно становится Гузо!
Маленький тщедушный Гузо, смущаясь, встал рядом с Нарзановым. Племя покорно молчало.
Габриэль грустно смотрел на происходящее…
Вечером из хижины, которую занимал Нарзанов, вновь доносились хмельные голоса, прерываемые женским хихиканьем… Всё повторялось, лишь ещё два голоса присоединились к хмельному хору. Это были голоса Гузо и девицы, с которой он праздновал своё назначение…
В посёлке оживление. Туземцы хаотично бегали, носили какие-то ветки, шесты, палки. Многие были раскрашены жуткими узорами – лица, руки, ноги. У женщин на головах сооружения из веток, листьев и ещё чёрт знает из чего.
Суета стояла необыкновенная.
Нарзанов и Габриэль полулежали в хижине и потягивали сок из скорлупы больших орехов.
В углу стояло множество пустых бутылок. Нарзанов с тоской смотрел на них и тянул:
- Слушай, что, вообще больше ничего нет?
Габриэль отрицательно покачал головой.
- О-ох! – охает Илья Андреич и держится за голову. – Подохнуть можно.
И роняет голову на матрац. Стихает.
Через некоторое время, не открывая глаз, Нарзанов спросил:
- Как же дальше-то жить будем?
Декарос усмехнулся.
Неожиданно Нарзанов резко сел.
- Слушай, - живым и бодрым голосом произнёс вдруг он, - а давай самогонку гнать!
- Чего? – удивленно спросил Габриэль.
- Ну самогон, спирт самодельный.
- А как это?
- … Я ведь деревенский! У нас без неё никуда… Берёшь сахар, дрожжи и всё.
- Где же мы возьмём их?
- Да-а, - погрустнел Нарзанов, - я как-то и забыл.
Замолчали.
Через минуту Нарзанов вновь воспрянул.
- Тогда вино будем делать!.. Ягоды тут есть какие-нибудь?
- Да полно!
- Ну вот! Надавим ягод, постоят недельку, бражка будет – закачаешься!
Нарзанов схватил какой-то деревянный молоток и ударил по здоровенной плите, стоящей у входа. Раздался мощный гул, и через мгновение в дверях показалась голова туземца.
- Значит так, браток, - приказным тоном вещал Илья Андреич. Габриэль переводил. – Возьми с пяток человек и отправляйтесь по ягоды. Корзин пять наберёте, принесёте сюда.
Туземец кивал головой, слушая майора.
- Давай, дуй, - приказал Нарзанов.
Туземец скрылся.
Илья Андреич и Габриэль вновь оцепенели на своих матрацах. Через какое-то время Нарзанов вдруг предложил:
- А может по одеколончику?
Майор вопросительно посмотрел на Илью Андреича.
- Что? Ни разу не пробовал?
Декарос отрицательно покачал головой.
- А мне приходилось… Давненько, правда, в студентах ещё, - и задумался, - мерзость, конечно, но…
Затих на мгновение, затем резко встал и решительно открыл чемодан. Повозился немного и торжественно показал майору:
- Во!
В руках его был большой красивый флакон желтой жидкости. Нарзанов открыл пробку и прямо из горлышка сделал несколько глотков.
Лицо его приняло ужасную гримасу. Вытаращенные глаза ошалело шарили по сторонам. Наткнувшись взглядом на корзину с фруктами, Нарзанов схватил первый попавшийся плод, и вцепился в него зубами. Сладкий сок потёк по губам.
Декарос наблюдал.
Нарзанов дожевал плод, лицо его несколько прояснилось – порозовело и расправилось. Он потёр себя по груди и сладко протянул:
- Прошла, стерва! – и, взглянул на страдающего майора, предложил: - Подлечись!
Декарос замотал головой, отказываясь.
- Да не робей! Классная штука!.. Бьёт сразу.
Габриэль отказался:
- Нет, я не буду.
- Ну смотри, - с обидой заметил Илья Андреич.
Затем он походил по хижине, съел ещё что-то.
- Та-а-ак, ну как там народ?.. Готовится-нет к демонстрации? – и выглянул из хижины.
Некоторое время понаблюдал за суетой, царящей в деревне, затем философски заметил:
- Движение – это жизнь!
Габриэль спросил:
- Слушай, чего это ты затеял?
- Демонстрацию-то? Ну-у! – оживился Нарзанов, - сегодня же Первое мая – святой день. Как же без демонстрации? Это брат, - Нарзанов задумался, - о-го-го! Святое дело, одним словом… Будем демонстрировать перемены!
- Зря ты всё это затеял.
- Да ты что? Это же политический вопрос!.. Вот увидишь, как им понравится! И потом, раз уж завели новые порядки – надо и новые ритуалы вводить.
Помолчал немного, понаблюдал за бегающими туземцами.
- Это жизнь, дядя! – тихо и торжественно сказал он.
Суета в посёлке не прекращалась…
На каменной плите посредине площади стояли несколько человек – Нарзанов, Декарос, вождь, управляющие отраслями жизнедеятельности племени, новый жрец, короче, всё правительство. Каждый из стоящих на трибуне являл собой эталон солидности и уверенности в правильности происходящего. Только один Габриэль выглядел грустным.
Туземцы были выстроены колоннами, отдельно – женщины, отдельно – мужчины, отдельно – дети. Что происходит, они, вероятно, понимали смутно или не понимали вовсе. Перед каждой колонной бегали специально выделенные для этого туземцы, которые были проинструктированы и разбирались в тонкостях происходящего. Они что-то кричали, размахивали руками, пытаясь выстроить колонны, порой ударяли по обнаженным телам плётками. Детская колонная походила на жалкую кучку – дети жались друг к другу и никак не могли выстроиться в стройные ряды.
Наконец, кое-как сформированные колонны, после зычной команды одного из туземцев замерли на мгновение, а затем несмело двинулись по направлению к «трибуне».
Пройдя несколько метров, надсмотрщик крикнул и колонна женщин запела песню, которая никоим образом не подходила нив такт, ни в ритм и скорее сбивала с них, чем помогала. Но так как никакой стройности в церемонии не было, то и песня особо и не мешала. Была и всё тут.
Дети мелкой рысью передвигались в конце колонны.
Нарзанов, стоя на «трибуне», помахивал рукой. Делал он это солидно и совершенно серьёзно.
Туземцы-мужчины несли в руках громадные листья какого-то растения и, проходя мимо трибуны, помахивали ими. Пройдя один раз мимо, колонны обошли всю площадку и, развёрнутые надсмотрщиком, вновь пошли к «трибуне».
- Надо что-нибудь сказать что-ли? – тихо спросил Нарзанов у Декароса.
Тот пожал плечами:
- Ну, скажи.
Нарзанов кашлянул и набрал воздух в лёгкие. Вождь и всё «правительство», как по команде повернули головы и устремили свой взор на Илью Андреича. Тот, вмиг осознав весомость своего положения, кашлянул ещё раз, а затем начал:
- Товарищи… Поздравляю вас с праздником – Днём международной солидарности трудящихся! Ура, товарищи! – выкрикнул он с воодушевлением.
Все с интересом смотрели на президента, но никакой ответной реакции не выражали. Нарзанов с удивлением посмотрел на колонну и, повернувшись к Габриэлю, спросил:
- Ты им всё переводишь?
- Всё.
- Так чего же они?
- Что?
- Не кричат.
- А что они должны кричать?
- Как что? Что на демонстрациях кричат – будто не знаешь?
- Не знаю.
Нарзанов с интересом глянул на переводчика:
- Что в самом деле не знаешь?
Тот покачал головой.
- Ну ты темень! А ещё в СССР учился. Чему ты там учился? – снисходительно протянул Нарзанов. – Надо после каждого призыва моего кричать – ура! Ур-а-а-а! – заорал он. – Переводи.
- Ура?
- Ура, ура, - подтвердил Илья Андреич.
Габриэль перевёл.
Нарзанов собрался и вновь заговорил:
- Переменам в жизни племени – ура!
Туземцы вразнобой загудели:
- Ор-а-а…
Нарзанов воодушевился и продолжил:
- В борьбе за светлое будущее теснее сплотим свои ряды! Ура!
- Ор-а-а-а…
НОЧЬ. ЗАГАДОЧНЫЕ ТЕНИ ДВИГАЛИСЬ ПО ДЕРЕВНЕ.
Неизвестные осторожно пробрались в центральную хижину. Там было спокойно, лишь в густой темноте разрезали тишину прерывистое и громкое дыхание Декароса и звонкий, булькающий храп Нарзанова.
Туземец, первым проникнувший в хижину, осторожно, жестами подозвал соучастников. Ещё двое пробрались внутрь с носилками. Снаружи остались ещё двое.
Пробравшиеся в хижину приблизились к Нарзанову и осторожно, за концы, приподняли надувной матрац, на котором спал президент. Илья Андреич перестал храпеть, пробормотал что-то про себя, но не проснулся. Туземцы осторожно положили Нарзанова вместе с матрацем на носилки и вынесли из хижины.
Странная процессия с тяжёлыми носилками тихо пробиралась по ночному посёлку.
Вот она завернула за одну из хижин и скрылась в джунглях…
Процессия следовала по едва заметной тропинке. Время от времени из темноты раздавались жуткие звуки. Стрекотали цикады, слышался неясный, чуточку шелестящий звук, переходящий в гул.
Наконец, джунгли расступились и тогда стала ясна природа шелестящего звука – большая тёмная река несла свои воды сквозь непроходимые дебри.
Туземцы поднесли носилки к берегу и положили их на землю. Илья Андреич завозился и издал нечленораздельный звук, но не проснулся.
У берега стоял небольшой плот. Туземцы снова подняли носилки и установили их на плот. Затем тихо оттолкнули его от берега.
Илья Андреич спал на своём матраце.
Плот неспеша отплыл от берега, слегка покачиваясь на волнах. Вот его подхватило течением и вынесло на простор.
Туземцы стояли на берегу и смотрели вслед отплывающему Нарзанову. Их лица были суровы и непроницаемы.
Плот вынесло на середину реки, где мощное течение подхватило его и, сильно раскачивая на волнах, понесло навстречу неизвестности.
Илья Андреич открыл глаза. Он увидел над собой чёрное небо и звёзды. Несколько секунд он смотрел на них, ожидая смены сна, а затем резко сел. От изумления рот его открылся сам собой, глаза округлились, волосы, почти явно, встали дыбом.
Мощная река несла Илью Андреича Нарзанова по своей упругой глади.
Нарзанов в ужасе издал звук, который нельзя было назвать даже криком. Это был вопль, в котором слышались и отчаяние, и ужас, и бог-весть какой страх перед неизведанным.
И вопль этот – протяжный и жуткий, долго витал над притихшей рекой, пока, наконец, не увяз где-то в бескрайних и дремучих джунглях…