Небо опустилось совсем близко и загорелось огнями. Одёрнула тебя - не прижимай сильно – ты груб и жесток. Это единственное проявление мужественности, на которое ты способен. Только разве что руки…. Шепчу небу этому, которое нависло над нашими головами, надзирателем и блюстителем, что влюбляюсь в твои руки, непристойно мечтаю о них. Оно грозит мне облаками, зашторивая мои чувства миллионами нельзя.
Ты груб и жесток, ты варишься в собственном котле и, никто кроме меня, не расскажет тебе об этом. Всё вокруг тебя жестоко и вульгарно, ты – чудовище. Но что-то же толкает тебя идти под этим низким небом непростительно ко мне близко и надеяться, что я всё так же вижу в тебе что-то другое.
А я иду и думаю, что когда занимаешься сексом, ты, наверное, не снимаешь носки…. И шепчу об этом небу, а оно смеётся и разгорается своим безудержным деревенским закатом.
Ты был мальчишкой, трогал мои волосы, гладкие и светлые, ты вытирал мои слёзы, прохладные и чистые. Ты хранил мои письма и помнил мою кожу…. Ты не был так груб.
Ты был мальчишкой и, не став мужчиной, превратился в мужика. Завтра ты снова сможешь этим гордиться, а пока… Я подставлю тебе плечо, скажу «ч-ч-ч!», твоему жестокому мирку и позволю расстроиться. Плачь, маленький деревенский мужчина, я нежно вытру твои слёзы, и буду гладить руками волосы.
***
Небо взъерошило свои облака и отпустило их порезвиться у закатного солнца. Нежатся они в красном зареве, а ты восхищаешься и щёлкаешь своим фотоаппаратом. Не делай своё лицо таким по-детски восхищённым! Неужели ты думаешь, что эти бабские ужимки производят какой-то эффект. Пухлые, влажные губы, взгляд, исподлобья… морщась отворачиваешься от сигаретного дыма – взрослая женщина…. Смотреть противно.
Ты думаешь, что разбираться в компьютерах и щёлкать твоим фотоаппаратом достаточно, чтобы выжить. Очнись! Ты ведь уже не ребенок, неужели ты не видишь, мир вокруг жесток. Тебе бы тяпку в руки и в поле на картошку. Погладил бы я тогда твои холёные ручки.
Ты когда-то писала мне письма и плакала, уезжая осенью в свой город. Ты когда-то не разбиралась в живописи и ни черта не понимала в «альтернативной литературе», ты не говорила о своих «арт-объектах», никогда не бывала в Турции и не кичилась дорогим мобильником. Ты просто радовалась солнечному свету и тёплой погоде, ты позволяла гладить твои волосы и вытирать слёзы, прохладные и настоящие…. Господи, какой же ты была девчонкой! Не видел я больше таких….
Если б только это небо со всеми своими взъерошенными облаками опустилось чуть-чуть пониже, закрыв нас ото всех любопытно глазеющих, мне хватило бы пятнадцати минут, чтоб показать тебе, городской и ничтожно наигранной, что такое настоящий мужчина. Если б только….