После 1941 года
Громким визгом сирены, означающей конец уроков, меня выбило из состояния дремоты. Протирая глаза, я бросил взгляд на учителя истории, стоящего возле доски и услышал обрывок его фразы:
- На сегодняшнем уроке мы изучили все, что касается Второй Мировой Войны. Запомните, что пятнадцать лет назад наша страна, наш народ были освобождены из-под гнёта тоталитарной власти, немецкими войсками. Наши благодетели, защитники нашего народа, вошли на русские земли в 1941 году, дабы освободить нас и уничтожить всех, кто стоял при власти, всех кто всех кто повиновался этим властям, всех кто вставал на сторону социализма, против Германии и соответственно против русского народа. Наши освободители, после десяти лет суровой кровопролитной войны, жертвуя миллионами своих солдат, сумели победить. Были уничтожено около сотни миллионов русских солдат. Которые встали на сторону врага. Которые осмелились предать наш народ. Которые пошли против наших немецких освободителей. Войска Германии сумели победить главного мирового врага – СССР, освободив тем самым большое количество стран Европы, освободив наш русский народ! И они благотворят нас и по сегодняшний день! Каждый россиянин обязан чтить подвиги Германских освободителей! – громко вещала учительница, патриотическую речь.
Я пробежался глазами по спинам всех своих одноклассников: На всех была одета коричневая джинсовая рабочая униформа, а на рукавах и спинах было нашито по красному квадрату, означающих, что мы русские. На нескольких мальчиках были нашиты белые квадраты, с синими шестиконечными звездами. Все ребята сидели смирно, усердно записывали за учителем и внимательно слушали его речь.
Только мой друг, сидящий рядом со мной, упорно тянул вверх руку. Его конспект был разрисован всякими каракулями, рисунками и надписями, последней из них была карикатура на историчку с надписью сверху “Агафья Аркадьна дура!”.
- Ну, чего тебе, Прохоров? – проскрежетала изменившимся тоном учительница. Она жутко недолюбливала Витьку.
- Агафья Аркадьевна, как же так? Что за чушь вы городите? Мой дед, мой отец и моя мать погибли на войне, а может быть даже после неё. И с младенчества я был отправлен в детский дом. Почти все сидящие здесь дети – сироты, и так не только у нас, но и по всей стране! Немцы убили и покалечили всех наших предков, а вы тут нам втираете какую-то чушь! Разве не видите, как они с нами обращаются??? – срываясь в конце на крик, без запинки произнес Витек.
Едва Витя начал говорить, с задних пар начали слышаться презрительные смешки и издевки, а когда он договорил, ропот только усилился…
- Вот дурак то!
- На уроках больше слушать надо было, а не спать!
- Циник, как так можно?
- Лентяй!
- Полный идиот!
- Ха! Тоже мне всезнайка нашелся…
Витек продолжал молча стоять. Гневно сжав кулаки, все больше багровея, от переполняющих чувств стыда, злости и безысходности.
Напротив него с таким же багровым лицом стояла учительница. Рот был стянут губами в тончайшую нить, а взгляд, наполненный злобой, буравил Витька. Она что-то прошипела, сквозь зубы, а потом вдруг выкрикнула по-немецки:
- Увести!
В классе сразу все стихло. Одна из девочек вскрикнула: Ой!
Через мгновение два немца, которые весь урок стояли в дверном проёме, метнулись к Вите. На них была военная одежда, и через плечо у одного был перекинут автомат. Ещё через один миг фашисты заломили Виктору руки и поволокли его к выходу из класса. Он кричал, отбивался, просил у нас всех помощи, снова кричал… Уже скрываясь в дверном проеме он успел бросить хриплым шепотом последнюю фразу:
- Эх вы, предатели…
С тех пор я больше не видел Виктора Прохорова, но его слова глубоко засели у меня в душе.
Снова прозвенела сирена. Теперь она уже означала, что время отдыха закончилась и всем пора идти на практику, как это называли учителя. В этот день была среда, поэтому как по понедельникам и субботам, девочек отправили в прядильный цех, а меня и всех остальных мальчишек на металлургический завод. По воскресениям нам разрешали отдыхать, а в остальные дни всех отправляли на полигон, где учили воевать. И так всегда, начиная с пятого класса.
Отработав положенные шесть часов на заводе, я бегом отправился домой – до комендантского часа оставалось всего несколько десятков минут. Уже вбегая по крыльцу, я услышал сирену, теперь уже означающую, что людям запрещено выходить на улицы, если у них нет специального разрешения. В противном случае солдатский патруль мог любого арестовать и отвести в штаб для дальнейших разбирательств.
Переведя дыхание, я разулся, кинул в холодильник, купленные по дороге, продукты и побежал на второй этаж. Мой дед, во время войны был серьезно ранен и по сей день, он лежит в кровати, не вставая и не выходя на улицу. Мне приходится ухаживать за ним, и ещё часто за ним присматривает соседка из дома напротив.
Я сел на краешек кровати и пересказал ему все, что произошло. И этот беспомощный, уставший от жизни старик, заплакал… Одна за одной, слёзы скатывались по его щекам, омывая морщинистое лицо, испещренное светлыми полосками шрамов. А губами он беззвучно шептал какое-то слово и снова плакал. Беззвучный плач, но его чувства звенели у меня в душе погромче любых сирен. Слеза за слезой.
- Деда, Деда! Ты чего? – шептал я склонившись над ним и стараясь смахивать слезинки с влажного старческого лица. При этом, чувствуя, как у самого щиплет в глазах, и ощущая прохладную влагу на щеках.
Дед перевел дыхание, успокаиваясь, и произнес:
- Прости… Все дочери и все сыны, простите нас! – из последних сил выдавил дед, захлебываясь новым потоком слёз.
Позже дедушка дал мне свой дневник, который вел на протяжении всей войны и до сегодняшнего дня. Дневник, в котором была написана только правда.
В школу я ходить не перестал, но не ради фальшивых знаний. Я агитировал одноклассников, раздавал листовки, рассказывал о настоящих исторических событиях, находя с каждым днем новые факты и их подтверждения. Появлялись сподвижники, которые поддерживали меня и помогали. Война ещё не закончилась. Она будет продолжаться, пока есть народ. Народ, который помнит свою историю. Пока есть хотя бы один сопротивляющийся. Пока жив дух.
Я рисковал, но мой риск был оправдан. Я, мы, должны исправить ошибки наших предков, наши ошибки! Потому что у тех, кто забывает своё прошлое, не может быть будущего…
19.04.2006