Мой приговор

 
- Так значит, расстаёмся? – неуверенно спросила я.
Он удивлённо взглянул на меня. Казалось, будто ему совершенно не понятен язык, на котором я говорю. «Расстаёмся» - для него этого слово не существовало вовсе.
- Нет! Конечно, нет! – заверил он меня, а потом добавил с улыбкой, наконец, сняв с лица маску удивления, - Вздумала избавиться от меня?
Я уезжала на год, а может и на 2-3. Он был согласен ждать, наверное, чтобы повторить счастье, которое мы испытывали этим летом, ставшим для нас обоих Первым Мировым. Подумаешь, 3 месяца, зато находиться друг без друга годы, а значит ждать, скучать, помнить, верить, любить… Его это не пугало. Возможно потому, что он усвоил истину: минуты счастья – это не мало, просто нужно суметь пронести их, бережно храня, словно воду в ладонях жаждущему, сквозь печаль и время.
Своим ответом он давал мне надежду на то, что нам все беды ни по чём, море по колено, а до солнца – подпрыгнуть только – и оно уже в руках вертится. Но существует ли на самом деле всепоглощающая любовь? Вот если бы можно было предугадать, остановить этот миг, заглянуть в будущее и тогда сделать правильный выбор...
* * *
Я знаю, что моё измученное счастье далеко, но ведь когда-нибудь мы снова встретимся! Ему тоже трудно болтать босыми ногами в воздухе, парить над водой, лететь с ветром – с хозяйкой лучше, она им дорожит и всегда просит чуть-чуть задержаться, заманивает леденцами, мороженым, сладкими трюфелями. Но счастье такое капризное, всё ему не то, иногда и ему хочется побыть счастливым и свободным. И вот, опять убежало…
А я всё равно продолжаю каждый вечер ждать звонка – он обещал не забывать обо мне.
Но когда боль уже не выходит со слезами, когда стираешь номер его телефона, разбиваешь о пол стеклянную рамку с его фотографией, сжигаешь все строки, посвящённые ему и написанные с такой теплотой и любовью…
Когда раскалённые угли на рану и кровь по запястью уже не помогают справиться с душевной болью, потому что душа тоже мечется в огне, окроплённая кровью, словно терпким гранатовым соком…
Когда чувствуешь, что не отвоюешь его у всех земель и небес, у тех других и у той одной, у всех ночей и у всех времён, как желала Марина Цветаева…
Когда перестаёшь верить во всепоглощающую любовь, его любовь ко мне, потому что она будто бы медленно испаряется с его невниманием: неписьмами и незвонками…
Когда ненавидишь себя за то, что когда-то можно было всё изменить, стоило лишь произнести непоколебимый вердикт: «Расстаёмся». И его тоже ненавидишь за то, что это слово не имеет для него смысла и не входит в его планы…
Тогда хочется повернуть время вспять, и всё изменить, чтобы в будущем осталась только толика ностальгии по Первому Мировому лету…
* * *
Он нетерпеливо топал ногой, пока я стояла с закрытыми глазами и будто бы видела своё будущее, наполненное тоской, надеждой и мучительной любовью. Он обнял меня с такой нежностью, словно боялся, что это объятие окажется для нас последним. Я почувствовала рядом с собой его тёплое дыхание и заметила, что его вдох совпадает с моим и так же одновременно мы выдыхаем. Приятно было осознавать, что не только наши сердца бьются в унисон, но и дыхание у нас одно на двоих. А значит, если он уйдёт, то и жизнь моя, и счастье моё уйдут вместе с ним, оставив наедине с не пригодившимся горьким шоколадом.