В один из тех редких июльских дней, когда многие вернулись в город, и лодки, вытащенные на берег, сиротливо пустели, она лежала в одной, что оставалась на плаву, и загорала.
Небольшой дачный домик, который женщина покинула на некоторое время, виднелся неподалеку на пригорке, и только полоска приусадебного участка широкой ступенькой отделяла его от пологого песочного пляжа.
Глаза женщины были закрыты и, несмотря на то, что лежала она на деревянных стланях, какие обычно кладут на дно весельной лодки, ей было удобно и приятно на своём махровом полотенце. Легкая улыбка касалась ее губ. Робко и гулко прокатывалось что-то под днищем, когда мимо проплывал катер; в этот момент лодка слегка покачивалась, будто, плыла по реке. Солнце стояло высоко, тени от бортов не возникали, и только легкий ветерок случайно шевелил волосы женщины, да край полотенца. Подойдя к берегу, она не сразу решила прилечь позагорать в лодке, а сначала разместилась на корме и смотрела, как образуются круги и буруны, болтая ногами в воде. Это высокое солнце, это движение воды навеяли воспоминания. Ей вспомнился тот день, как она каталась вместе с ним на водном велосипеде, и было также тепло, и позади велосипеда, за колесом летели брызги, и струилась вода, и буруны были большие и долго не исчезали.
Вместе они отплыли от берега и направились к противоположному. Несмотря на то, что противоположный берег был рядом, река в этом месте была глубока и сюда иногда заходили корабли. Девушке стало немного страшно, поскольку при сильном волнении то один поплавок велосипеда, то другой исчезал под водой, и при встречном ветре брызги от набегающей волны попадали в лицо. Она удивилась - прогулка ей нравилась, хотелось этих странных, в чем-то страстных ощущений, хотелось продолжать оставаться с ним наедине.
Проплыв вдоль противоположного берега, обогнув его длинный мыс, сплошь покрытый густым кустарником, они остановились. Волны утихли. Здесь, в стороне, за мысом росли высокие камыши, и течение слегка сносило к ним катамаран. Теперь ни велосипед, ни их самих не было видно с пляжа, и сердце у нее учащенно забилось. Девушка улыбнулась. Ей захотелось, чтобы он крепко поцеловал её, и на щеках вспыхнул румянец. Куда бы они ни смотрели, вокруг – ни души, никто не проплывал мимо, и только высоко в небе летали чайки с нежными палевыми боками.
И вдруг, как наваждение, близость с ним. Настолько сильное и захватывающие было это чувство, когда возбуждение смешалось с чувством опасности, что их могли случайно увидеть, что и сейчас, как тогда, всю её охватило волнение и страстное желание, чтобы он подошел, обнял, а она прижалась бы к нему...
Поднявшись в лодке и прикрывая глаза от солнца рукой, женщина посмотрела вдаль. Просторная, широкая гладь реки простиралась до далекого, – как казалось раньше, зеленого мыса. Со временем этот мыс стал ближе. Это что-то из теории времени и пространства,- подумалось ей. Где-то правее уже за мысом, где широко разливалась река, взгляду попались маленькие темные фигурки кораблей. На небо набежали облака. Ветер подул сильнее, спутав на лбу волосы. Пора возвращаться, пора разогревать обед и начинать готовить ужин, сказала она себе. Женщина поправила волосы и пошла босиком вдоль берега, направляясь к дому. Песок на пляже был горячим и обжигал ноги, но она привыкла ходить босиком и не обращать на песок никакого внимания. Возвращалась домой, погрузившись в раздумья...
Войдя в дом, она прошла мимо шкафа с резными дверцами, что стоял в холле, и даже не взглянула на него, не задержалась подле него, как обычно. Из просторного зала женщина свернула в смежную детскую комнатку. Ребенок спал в том же положении, как она его уложила. Щечка его мило лежала на маленькой детской ручке, а ротик был слегка приоткрыт. Она прошла, присела рядом. Ей нравилось сидеть около него и смотреть, как он спит, а иногда, наклоняясь, слышать, как он забавно сопит. Позже, когда ребёнок проснулся, они сидели вдвоем на веранде, смеялись, пили чай с сушками.
К вечеру от реки потянуло прохладой, и женщина отвела двухлетнего внука в дом. Совсем скоро приехал сын с женой, они вместе поужинали, и женщина медленно проводила всех троих к машине. Возвращаясь в пустой дом, она остановилась в холле у старого шкафа и посмотрела в зеркало резной дверцы. На неё смотрели усталые, добрые глаза и покрытое морщинами загорелое, обветренное лицо. Минуту постояв у дверцы, женщина привычным движением поправила седые, опаленные временем волосы.
Нет, не увидеть ей рядом веселого молодого лица, задорного блеска глаз давно умершего мужа, как бывало, смотрел он, подходя, обнимая. Настанет день – не увидит она и себя.
Но где-то останется качаться на волнах лодка, и чайки будут также кружиться над рекой и подставлять новому ликующему взору свои палевые нежные бока.
****
Август 2005