Мы познакомились на деловой основе. Она контролировала материальную часть одной организации. А мне нужны быль запчасти для моих механизмов. Это было начало фермерства. Я был полон энергии, энтузиазма и надежд на новую, достойную жизнь раскрепощенного человека. К той поре, на фермерские деньги, издал свой первый поэтический опус. Эту синенькую, тоненькую книжицу со стихами я и подарил Александре Евгеньевне. Ее реакция меня удивила. В общем-то, даря это испорченное в типографии издание, я рассчитывал лишь на послабление в деле "прихватизации" запчастей. Но дело зашло значительно дальше. Здесь не обошлось, конечно же, без милости Судьбы, которая отправила мужа Александры Евгеньевны на промысел. Как раз была осень, первый снежок. И её муж наслаждался видами заснеженных далей, а она решила в это время познакомиться поближе с "молодым" поэтом. И я был приглашен в гости.
Дверь мне открыла дочь Александры Евгеньевны. Сама хозяйка в это время принимала ванну. Она выглянула, поздоровалась. И пошла домываться.
Мы сидели в зале и беседовали с её взрослой почти, несовершеннолетней дочерью. Мама в сравнении с дочерью выигрывала. Вскоре мама вышла из ванной комнаты, в халатике. Она была уже навеселе. Принесла разнос с закуской и водкой. Налила. Дочь её в это время засобиралась к подруге. Одним словом, ситуация была предельно напряженная. Рюмка, а затем и другая сгладили мою трезвость и её подпитие. Мы слегка "подравнялись". Оставалось ещё подравняться в одеянии. Я обратил внимание, что под голубым халатиком у Александры Евгеньевны ничего нет. Я её уже называл, конечно же, без отчества, по имени. Саша, Сашенька. Имя и мужское, и женское.
О стихах, кажется, не говорили. Какие там стихи! Вот она, почти обнаженная Муза. Лишь протяни руку. И я почти сразу сделал это. Звучала музыка. Мы стояли рядом, обнявшись, как будто танцевали. Мои руки убедились, что под халатиком ничего нет. А это был сигнал к действию. Мне хотелось обладать её телом, не обремененным жировыми накоплениями, которые обычно присущи женщинам её возраста. Фигурка почти девичья. Не большая, но красивая грудь, умеренные бедра.
- Пойдем в спальню, - предложил я.
- Подожди. Вся ночь у нас впереди.
- А дочь? Она не придет?
- Она переночует у подруги.
После третьей рюмки я поднял её на руки и понес в спальню.
Широкая кровать. И наш дуэт в центре. Впрочем, не всегда в центре. Александра оказалась очень динамичной, не похожей на своих предшественниц, как на якоре лежащих на одном месте. Она была всюду, то подо мной, то сверху. Она была уже пьяна, и потому полностью раскрепощена. Но более всего производило впечатление её звуковое сопровождение акта любви. Она что-то бормотала, как в забытьи, называла меня чужим именем. Быть может, именем мужа.
- Миша, Миша, Миша, - говорила она скороговоркой. (Имя, конечно же, изменено)...
- Пойдем, выпьем ещё, - предложила Александра.
Мы пили, закусывали и снова шли в спальню. Она уже не надевала халатик. Дразнила меня собой.
- Как тебе моя фигурка?
- Ты совсем как девочка.
- А моя грудь? - и Александра вертелась передо мной, показывая себя то с той, то с другой стороны.
- Ты меня ещё хочешь?
- Хочу, но, кажется, уже не смогу.
- Сможешь!
И она опять приводила меня в состояние готовности номер один. И мы снова наслаждались друг другом. Снова звучал её мелодичный голос...
- Ах, Миша, Миша... Ах!..
И это продолжалось долго, до тех пор, пока она, наконец, не уснула в моих объятиях, получившая всё, чего желала. Следом утратил связь с реальностью незабываемой любовной игры и я, удовлетворенный и довольный собой, и талантливой партнершей.