Мы видели, как времени рука
Срывает всё, во что рядится время
(Вильям Шекспир. Сонеты)
Когда я училась в школе, то вела дневник. Это была Гуманитарная школа, и почти все в нашем классе вели дневники. Иногда мы их давали читать друг другу. Мой не был самым интересным. Наверное, и мои записки не так уж интересны, если сравнивать их с другими. Я начинаю их на борту нашего космического корабля «Кассиопея-23». Пишу в электронной записной книжке.
22.08.2091 г. Мы летим уже полтора часа. Мы должны быть т а м, на А-19, через трое суток. Подумать только, а сто лет назад на это понадобились бы годы.
25.08. Мы уже на орбите А-19. Артур сказал, что новые планеты принято называть именами их первых исследователей, а поскольку, по негласному космическому кодексу, женскому имени отдаётся предпочтение, то А-19 получит имя Майя.
Артур сообщил, что мы сейчас будем садиться на поверхность, так как с орбиты ничего не видно. Судя по всему, никаких аборигенов на планете нет, и крупных животных тоже, хотя, кажется, имеется какая-то растительность, и, не исключено, более мелкие живые организмы.
26.08. Здесь нет ничего, кроме чахлой растительности и нескольких видов мелких насекомых. Хотя некоторые камни, лежащие на поверхности планеты, по мнению Артура, напоминают развалины древних зданий.
- Странно, - говорит Артур. - По расчётам специалистов, эта планета образовалась всего около пятидесяти тысяч лет назад. И - никаких следов цивилизации и даже крупных животных.
- Может быть, все погибли в результате какой-нибудь катастрофы или стихийного бедствия? - предположила я.
- Не знаю, - он не торопился соглашаться со мной. - Мы должны провести исследование планеты. Только тогда всё станет ясно.
...У нас почему-то кружатся головы. Такое впечатление, что почва уходит из-под ног со страшной скоростью. Но Артур говорит, что это явление временное и скоро пройдёт. Ещё одна странность - у Артура, тоже со страшной скоростью, растёт борода. Он едва успевает её брить. Она отрастает буквально на глазах, за считанные секунды. Он считает, что это здешняя атмосфера так действует. Ему пришлось синтезировать из препаратов нашей аптечки на целевом синтезаторе мазь для уничтожения корней волос. После этого борода расти перестала.
1.09. Прошла неделя. Наша жизнь на этой планете (теперь уже Майе) - однообразна. Мы путешествуем по окрестностям, собираем образцы почвы, растений, воды (правда, водоёмы здесь почти все почему-то пересохшие), приносим их на корабль, и здесь Артур всё тщательно препарирует. В конце концов он сделал вывод, что возраст планеты значительно больше подсчитанного учёными.
- Такой большой погрешности в расчётах быть не может. Тут что-то не так, - твердит он. По его словам, Майя находится на грани вырождения, несмотря на всю свою теоретическую перспективность для жизни.
- Это же планета класса А! Здесь должна быть мощно развитая цивилизация! Или хотя бы высокоразвитый животный мир! И атмосфера благоприятная. В чём же дело? - недоумевает он. Но я тоже не знаю, в чём дело.
Вчера Артур вдруг заметил:
- Ты что-то плохо выглядишь. Может, заболела?
Я глянула в зеркало. Действительно: под глазами - круги, как после бессонной ночи. На лбу появились тоненькие морщинки. Я стала похожа на женщину, которой за тридцать. Атмосфера Майи несла нам одни неприятности: у меня начали интенсивно расти волосы, как и борода у Артура, и я вынуждена была ежедневно стричь их, так как уничтожить корни волосяного покрова по эстетическим соображениям не могла. К тому же у нас портились продукты, которые мы оставляли открытыми. Через несколько секунд всё обращалось в гниль. Поэтому мы стали есть прямо из тюбиков, даже не выкладывая пищу на тарелки.
Кстати, Артур тоже выглядит неважно. У него заметно огрубело лицо, появились морщины. Болезненный вид делает его похожим на мужчину средних лет, а не на молодого человека. Да, здесь явно нездоровое место.
... Небо на Майе тоже какое-то странное. Солнце светит словно сквозь дымку. Кругом всё серое - ни день, ни ночь. Не поймёшь - сумерки или рассвет. Не бывает ни светло, ни темно. Самого солнца не видно - только лучи. Светят и ничего не освещают. Температура тоже какая-то средняя - ни тепло, ни холодно. Ни дождя, ни снега. Ничего, к чему я привыкла на Земле.
8.09. С нами происходит что-то страшное и непонятное. Расскажу всё по порядку.
С 4 сентября я стала чувствовать недомогание. Не было прежней лёгкости в теле. По вечерам (по земному отсчёту времени) ощущала себя разбитой. Пришлось прибегнуть к тонизирующим средствам, которыми пользуются обычно люди пожилые или больные. Артур тоже жаловался на ломоту в костях. А позавчера я ахнула: в его чёрных волосах блеснула седина.
- Что с тобой? - испуганно воскликнула я. Он сначала не понял, потом, подойдя к зеркалу, недоуменно обернулся ко мне и неожиданно закричал:
- Смотри, и у тебя тоже!
Тут я, в свою очередь, приблизилась к зеркалу. У меня довольно светлые волосы и седина не так заметна, но я увидела. Моя пышная чёлка (предмет школьной и студенческой гордости) была вся словно посыпана густой серой пылью. Я не выдержала и закричала от ужаса. И собственный голос показался мне чужим - не по-девичьи звонким, а каким-то глуховатым, с оттенком непонятно откуда взявшейся преждевременной усталости от жизни.
- Это всё твоя проклятая планета! - закричала я. - Это ты меня сюда притащил, ты во всём виноват! Я ненавижу тебя! Ты всегда думаешь только о себе! Тебе наплевать на меня, лишь бы работа была сделана!
Артур, ни слова не говоря, вышел из нашей общей каюты и отправился, должно быть, в отсек управления. Я упала на кушетку вне себя от горя и бешенства.
Он весь день не разговаривал со мной. К вечеру я решила, что ссориться в такой ситуации более чем глупо. Поэтому перед сном я подошла к Артуру:
- Прости меня! Я просто погорячилась. Это ведь наша общая беда. Мы должны что-то предпринять. Давай улетим, пока не поздно!
- Успокойся! То, что с нами происходит, вероятно, явление временное. Скоро всё придёт в норму.
- Но я же чувствую, мы стареем! По-настоящему. Здешняя атмосфера разрушает наш организм!
- Ерунда. Ты просто истеричка. Сейчас мы с тобой синтезируем средство от седины, и всё будет в порядке.
Мы синтезировали это средство, втёрли его в волосы - и седина действительно исчезла. Но сосущая тревога с тех пор не покидает меня. Вчера пропал аппетит. Пришлось снова глотать какие-то пилюли. А ночью у нас обоих была бессонница, и в ход пошло снотворное.
Мы стареем, я чувствую это. Конечно, я не знаю, по какой причине у нас наступил преждевременный износ организма. Но он наступил. И, боюсь, когда Артур это поймёт, будет слишком поздно!
15.09. Признаки старения проявляются с каждым днём. Наши волосы снова поседели, и мы уже не делаем попыток убрать седину. То и дело приходится ликвидировать морщины на лице и теле. Спать без снотворного мы оба уже не можем.
Сегодня я взглянула на себя в зеркало и обомлела, хотя увидела то, что должна была увидеть: лицо женщины за пятьдесят, пусть молодящейся, сохраняющей хорошую форму, но уже безнадёжно стареющей. Сколько нам осталось жить? Скоро уже никакие средства не помогут. Наступит полный износ организма. И тогда - смерть.
22.09. Три дня назад Артур разгадал тайну этой планеты. И эта разгадка не оставила нам никакой надежды на «излечение» от старости. Если бы износ организма был результатом воздействия каких-то химических соединений, содержащихся в атмосфере планеты, можно было бы найти средства, вызывающие обратный процесс. Но дело было совсем в другом. Оказалось, что Майя вращается вокруг своей звезды со скоростью, во много раз превышающей скорость вращения нашей Земли и многих других известных нам планет. Солнце всходит и заходит через такие короткие промежутки, что смена дня и ночи здесь практически не заметна. Отсюда и бедность флоры и фауны, и пища, гниющая, едва попав на воздух. Этим же и объясняется несоответствие возраста и разряда планеты тому, что мы на ней увидели. Счастье ещё, что предметы нашего обихода сделаны из очень прочного материала, рассчитанного на земные века. Иначе всё заржавело бы, сгнило, рассыпалось в прах.
Вероятно, некогда здесь была и цивилизация, сумевшая приспособиться к такому бегу времени, и более богатый, чем сейчас, животный и растительный мир. Но потом всё выродилось и погибло. Остались самые живучие организмы и развалины.
По подсчётам Артура, неделя на этой планете равна примерно десяти земным годам. Значит, по-земному нам обоим теперь за шестьдесят. И процесс старения нельзя повернуть вспять. Ведь никто ещё не изобрёл лекарство от старости.
- Но надо что-то делать! - воскликнула я. - Нужно предостеречь тех, кто ещё, кроме нас, попытается приземлиться здесь.
- Связи с Землёй у нас нет. Передатчики в этой системе работают только до определённого расстояния.
- Тогда нужно немедленно лететь на Землю и рассказать всё об этой опасной планете.
- Механизм корабля испорчен. Некоторые детали сделаны из материала, разрушающегося под действием времени, и пришли в негодность, - сказал мне Артур на следующий день.
- А ракеты?
- Одна из них исправна. Я вовремя спохватился и загерметизировал её механизм.
- Я не вижу другого выхода, кроме этой ракеты. По крайней мере, один из нас спасётся. Ведь ракеты как раз и предназначены для экстремальных ситуаций.
- А зачем нам спасаться? Ради чего? Мы оба теперь стары, у нас не будет ни детей, ни внуков. Для кого и для чего нам жить?
- А моё мнение тебя совсем не интересует?
- Я всегда поступаю по-своему. Ты можешь тоже поступать, как хочешь.
Я прекрасно знаю, что мне следует сделать сейчас. Настоять на своём и улететь. Пусть он остаётся...
...Я сидела в кресле перед пультом управления единственной исправной ракеты. Ждала, когда что-нибудь заставит меня нажать на кнопку пуска.
- Ты всё-таки улетаешь? - Артур стоял в проёме раздвижной двери и смотрел на меня. Совсем седой, уже немного грузный мужчина с почти незнакомыми чертами лица.
- Нет, - ответила я. - Иди, я скоро вернусь.
Он молча вышел. Сейчас я тоже уйду отсюда. Но свой электронный блокнот оставлю здесь. Я положу его в надёжное место, выберусь из ракеты и нажму на внешнюю кнопку пуска. Вдруг эта ракета долетит до Земли?
1991 год