На космодроме Александрии приземлился очередной лайнер.
Среди пёстрой толпы встречающих выделялся человек в одежде цвета хаки и такой же широкополой шляпе, в руках он держал табличку, на которой красными буквами было выведено по-русски «ИВКИ», что означало: «Институт Военно-Космических Исследований».
— Кирилл Васильевич Крыгин? — к нему обратился человек средних лет, спортивного телосложения, бледный цвет кожи которого бросался в глаза среди загорелых лиц толпы.
— А Вы — господин Шварцшильд?
— Игорь. Игорь Николаевич. Зовите меня просто, Игорь.
— Тогда я — Кирилл.
Они пожали друг другу руки.
— Знаете, Игорь, показать пирамиды и прочие египетские древности я не могу, у нас нет времени, тем не менее, могу предоставить взятый на прокат автомобиль, где есть кондиционер.
— Тогда — скорее в машину. Здесь — такая духовка! А пирамиды можно и потом
— Кстати, я и сам их не видел. А, вот и наша машина, — Крыгин кивнул на подкатившийся автомобиль. — Температуру в салоне устанавливайте сами, — он сделал приглашающий жест рукой.
В двухместном салоне автомобиля не было ни руля, ни педалей, только подвижные трубки кондиционера.
— Что я хотел спросить, — сказал Крыгин, когда машина бесшумно тронулась с места и набрала скорость, — я по образованию — биолог, но кое-что о Чёрных Дырах знаю. Вы случайно не родственник…
— Нет, нет. Я — не тот Шварцшильд, — рассмеялся гость. — Мои предки много столетий назад переехали в Россию. Так, что — я к тому ученому вряд ли имею какое-нибудь отношение. Родной язык для меня — русский.
Там, в космосе, — продолжал гость, показав рукой вверх, — мы между представителями разных рас, общаемся на языке кини.
— Да, я знаю. Наши вьетнамцы говорят, что он для них очень лёгок для изучения.
— Да. Он — лёгкий. Хотя самих кинийцев, похоже, уже нет, они растворились среди других рас. Но мы с Варитой — женой моей, в основном разговариваем на русском.
— Какое необычное имя — Варита.
— Дешанское, означает одно растение, какого на Земле нет. Она, ведь у меня — настоящая дешанка. Сама — инженер-конструктор, но, как легко она осваивает другие языки!
Лёгкая тень промелькнула по лицу Крыгина.
— Игорь, Вы знаете, что такое соя?
— Мм, кажется, это какое-то земное растение.
— Да, есть и такое растение из семейства бобовых. Но речь — не о том. Та соя, о которой я говорю, расшифровывается как «собачий язык».
— Тысячелетия собаки понимали слова людей, — продолжал Крыгин, — но не могли ничего сказать. Потом, несколько столетий назад, люди пытались научить их говорить на некоторых человеческих языках, но толку было мало. Собачий голосовой аппарат не приспособлен к человеческой речи. Теперь появилась соя — искусственный язык, состоящий из звуков, которые легко произносится нашими четвероногими друзьями.
— Вот оно, что, — лицо у Шварцшильда стало серьёзным.
— Да. Теперь о наших собаках, с которыми Вам предстоит работать. Долгие годы селекции, плюс операции на генном уровне, и мы получили новую породу собак, которых, иногда, называем «мобаками» — «модифицированные собаки». Средняя продолжительность жизни у них около двадцати лет, интеллект — как у маленьких детей, но, кое в чём опережает; сами мобаки очень похожи на овчарок, но слегка крупнее, и цвет у них серый. Мы из них готовим бойцов; очень надеемся, что они покажут себя в войне, — и веско добавил, — В этой войне с марназами.
— Но, для этого, — Крыгин улыбнулся, — нужно сделать хороший прицел. Потому-то Вы здесь
— Хорошо, — ответил Шварцшильд. — Там, — он показал рукой вверх, — у нас есть традиция, с соратниками по оружию обращаться на «ты».
— Согласен. Не будем нарушать традицию. Но, мы уже подъезжаем, готовься к выходу.
Дверцы машины автоматически открылись. Выпустив пассажиров, автомобиль, ведомый встроенным роботом, тут же куда-то отъехал.
Жара не давала времени на промедление. Крыгин и Шварцшильд быстро заскочили в маленький, похожий на блюдце самолёт института.
Во время полёта Кирилл немного рассказал о своих хвостатых питомцах.
— Конечно, как и в остальных подобных группах, мы стараемся не допустить появления собачьего потомства. Разные, там таблетки. Но, проморгали, — вздохнул Крыгин, — и одна собака ощенилась. Кутят теперь надо воспитывать. Лишняя головная боль.
Уже вечерело, когда они подлетали к огороженной ферме, окруженной редколесьем, вокруг которого простиралась бескрайняя саванна.
Самолёт вертикально опустился на крошечную площадку в центре фермы.
К Крыгину с радостным визгом бросился пёс, хотя, визг этот был больше похож на бормотание.
— Град, я привез друга, — сказал Кирилл, поглаживая пса, — зовут Игорь.
Град подошёл к Шварцшильду и что-то проворчал.
Затем, остальные полтора десятка собак подошли к Крыгину, каждая лизнула ему руку, каждую надо было погладить. Шварцшильд заметил то, что у всех собак были чёрные клыки.
— Игорь, ты когда-нибудь носил тяжелую резину?
— Тяжелую резину? — Шварцшильд задумался. — Э… на планете системы Котуна у нас была хорошая стычка. Мы испытывали новый автомат, нам тогда хорошо врезали, но последнее слово осталось за нами. Я тогда был в резиновом жилете, от него пули хорошо отскакивают.
— У Игоря была резиновая броня, — объяснил мобакам Крыгин.
Мобаки немного поворчали, затем Град подошёл к Шварцшильду, и слегка коснулся мордой его руки. Игорь погладил пса между ушей. Такую же процедуру ему пришлось проделать со всей остальной стаей.
— Ну, всё. Хотя сейчас вечер, в здании всё-таки прохладней, — сказал Крыгин, показывая рукой на элегантный домик, органически вписывающийся в окружающий пейзаж, невдалеке от которого тянулись небольшие, крытые брезентом помещения для собак. И, обращаясь к мобакам, приказал:
— Начинайте вечерние тренировки. Я потом подойду.
В ответ раздался веселый перелай.
Потом, находясь в уютной прохладе здания, Крыгин сообщил Шварцшильду, который уже расположился в отведенной ему комнате:
— У нас здесь как: я понимаю их сою, а собачки довольно-таки неплохо понимают русский. Так и общаемся. Многие наши слова находят свой, иногда забавный, аналог в сое. Кстати, ты знаешь, как переводится с сои то имя, которое они тебе присвоили?
— Наверное, что-то связанное с резиновой броней?
— Да. Человек-резина, так звучит это в дословном переводе.
— А почему у них такие чёрные клыки?
— Это — пластиковые чехлы. На самом деле, у них стоят коронки из сверхпрочного сплава с алмазными наконечниками. Но, они ж какие: даже в дружеском общении им надо слегка взять зубами, а такой обнаженный клык может причинить серьёзную травму. Поэтому у нас существуют специальные приспособления — расчехлители, при помощи которых можно как расчехлять, так и зачехлять их клыки.
У Шварцшильда на руке запищали часы, которые были одновременно и телефоном.
— Да. Ах, Варита, у меня всё в порядке…
Крыгин вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
На следующий день, утром, за чашечкой бодрящего чая, Крыгин спросил:
— Ты вчера говорил по телефону. Твоя жена где-то поблизости?
— Да. Она сейчас в Москве. Завтра отправляется на Марс. Я буду скучать без неё. Мы столько лет вместе. Она — очень хорошая, — Шварцшильд вздохнул. — К сожалению, мы не можем иметь детей — у нас разная генетика. Говорят, в третьем рукаве Галактики освоили трофейную технологию, но до них — далеко, — Шварцшильд как-то невесело усмехнулся.
Крыгин собирался встать из-за стола, но остался.
— У меня — тоже семья, — как-то выдавил он из себя, — два пацана. Один уже студент, а младший заканчивает школу. Дети, когда приезжают ко мне, любят беситься с собаками; они и сою неплохо знают. А вот, с моей бывшей, — Крыгин глубоко вздохнул, — отношения не сложились. Капризы, концерты, непонимания…
Крыгин встал из-за стола. Надо быть гостеприимным хозяином.
— Как завтрак, Игорь?
— Восхитительно. Там, — он указал рукой вверх, — у нас такого нет.
— Ну, что ж. Тогда — за работу.
Весь день Шварцшильд потратил на знакомство с лагерем и тренировочным оборудованием. Одновременно он привыкал к африканской жаре.
Между прочим, эта группа хвостатых воинов уже успела потренироваться в тайге и тундре, так, что Игорю оставалось только удивляться их выносливости.
К вечеру, он собрал автомат, установил на него свой прицел, надел обруч управления на голову и прикрепил глушитель к стволу оружия. У него, как и у всех воинов Союза, в мозг были встроены особые проводники, и теперь прицельная система автомата управлялась непосредственно мыслью человека.
Все мобаки собрались посмотреть, что же их гость будет делать. Вели они себя беспокойно, перебегали с места на место, играючи прыгали друг на друга.
В качестве мишени были выбраны засохшие ветви акации, в тени которой подопечные Крыгина любили прятаться от дневного зноя.
Первая очередь. Автомат чихнул, и с дерева посыпались мертвые ветки, некоторые из них застряли в зеленой кроне. Очередь, ещё очередь: теперь все сухие обломки, застрявших было веток, валяются на земле.
Собаки притихли, изумленно наблюдая результаты такой меткой стрельбы.
— Теперь — разрывными пулями, — Шварцшильд сменил магазин.
Короткая очередь, и три булыжника с треском разлетелись на куски.
Собаки оживленно заворчали.
— Игорь, они говорят, что автомат на камни чихнул три раза.
— Да. Они правы. По одной пуле на каждый камень.
— Всё понятно? — обратился к собакам Крыгин.
— С таким прицелом, — продолжил Шварцшильд, — все пули попадают точно в цель.
К Крыгину подошла одна собака и что-то проворчала.
— Потом, Гамма, — ответил он ей, — у вас у всех будут автоматы. А с этим, — он коснулся рукой автомата Шварцшильда, — ты не справишься. Он — для людей.
Уже начинало темнеть. В лагере приготовились к обычным для здешней жары ночным тренировкам.
Сначала собаки, разделившись на группы, гонялись за пластиковым зайцем, развивая свои скоростные качества, при этом они всё время пытались ухватить его зачехленными клыками. После «зайца», к каждой собаке была подведена аккумуляторная тележка, которая сама мягко обхватывала лямками мохнатое тело. И запряжённые собаки побежали. Такие тележки приносили двойную пользу: у собак развивалась сила и выносливость, когда они носились по дорожкам лагеря, одновременно заряжались аккумуляторы.
Шварцшильд, всё ещё держа в руках автомат, наблюдал за всем этим с крылечка основного здания лагеря, которое было не только штабом и гостиницей, но и складом, где в глубоком и многоярусном подвале было ещё много свободного места.
— Старательные у тебя бойцы, — сказал он подошедшему Крыгину, — у них должно получиться. А прицел я сделаю.
Мобакам в мозг уже были внедрены особые проводники. Но, оказалось, что прицел был рассчитан для человеческого мозга. Пришлось ждать посылку с Марса с аппаратом для считывания мысли, с его помощью удалось настроить каждый прицел на работу мозга своего хвостатого хозяина.
Дело пошло на поправку. Имитацию стреляющего устройства установили на собачьих касках. Тренировки проводились в виртуальном тире под навесом, где установили большой стереоэкран. Со стороны было видно, как там появлялись изображения разных зверей, вспыхивали и медленно гасли следы от виртуальных пуль. Мохнатый стрелок подпрыгивал, и, даже кувыркался, если попадал.
Однажды, поздно ночью, когда учения в виртуальном тире закончились, и собаки предались своему любимому занятию — расчехлив клыки, и надев жилет, они рвали макет-робот очередного «врага», на этот раз — тигра, который, хотя и яростно сопротивлялся, но, всё равно, был повержен; Крыгин спросил Шварцшильда:
— Игорь, а что там произошло, когда ты был в резиновых доспехах?
— Ты имеешь в виду тот последний бой, когда мы испытывали этот прицел? Когда я был в резиновой броне?
— Да.
— Это было на планете с примитивной формой жизни…
Шварцшильд начал рассказ о своих приключениях среди камней, покрытых бурыми пятнами лишайников, с кое-где проглядывавшими зелеными подушечками мхов. Довольно-таки унылый пейзаж, и это слегка усыпило их бдительность, когда вдруг, они наткнулись на вражеский патруль.
Неприятель первым открыл огонь. Тяжело ранило двоих бойцов. К счастью для Игоря, пули, предназначенные ему, имели большой угол падения, поэтому они срикошетили от резиновой брони. Но, его группа ответным огнем смогла уничтожить двух врагов. Шварцшильд тогда предложил, двоим уцелевшим сотрудникам, пойти в обход и ударить с тыла, пока он будет держать противника под огнем.
Лежать среди гранитных глыб было безопасно, но и врага не увидишь. Поэтому Игорь прикрепил на камне перед собой небольшое зеркальце. Когда противник попытался сменить позицию, чтобы не дать себя обойти, Шварцшильд приподнял автомат на руках над собой, и дал очередь. Прицел сделал свое дело: три выстрела — три поверженных врага. Остальное довели до конца автоматные очереди и разрывы гранат — это ударили в тыл противнику двое подоспевших сотрудников.
Поверженные враги были не марназы, а салои — сателлиты марназов.
— Вот это — приключение! — воскликнул Крыгин. — Да, с таким прицелом мы кашу сварим, — и, помолчав, спросил. — А, всё же, кто они такие, эти марназы? Откуда они взялись?
— Давай поговорим об этом в следующий раз, — попросил Шварцшильд, — я ужасно хочу спать.
Работа велась по двум направлениям: создавалась система крепления стрелковой установки на спине, поверх бронежилетов животных, она должна быстро разворачиваться для открытия огня, и, после стрельбы, складываться, плотно прилегая к телу, чтобы не мешать движению в зарослях. С другой стороны, на головы четвероногих бойцов надевали прицел и имитацию оружия в виде телекамеры. Поскольку собаки — существа близорукие, то им в мозг передавалось изображение мишени от камеры.
Однажды к Шварцшильду подошёл Град, и что-то проворчал. Крыгин стал переводить. Оказывается, собаки сами предложили усовершенствовать прицел для стрельбы на слух. Это сильно озадачило Шварцшильда.
— Ну, что? Как тебе их идея? — с усмешкой, спросил Крыгин.
— Да… Идея не плохая, — задумчиво ответил Игорь, — надо повозиться. Я хочу начать с инфракрасного увеличителя и…
— Погоди, — прервал его Крыгин, — утро вечера мудренее. Тем более что ты обещал рассказать подробности о марназах.
— Хорошо, Кирилл, — усмехнулся Шварцшильд. — Я расскажу кое-что из трофейных материалов…
Речь пошла о далекой планете, где сила тяжести была чуть больше земной. Странности там начались ещё в мезозойскую эпоху. Климат на той планете был стабильным многие миллионы лет, ни каких катастроф глобального масштаба там не было, поэтому ни каких ледниковых периодов не наступало, и мезозойская эра затянулась.
Но, на одном удаленном острове появились новые динозавры, они не были великанами, но, тем не менее, были чрезвычайно проворными и кровожадными. Кому-то из землян ловкость этих чудовищ напомнила земных мангустов из одной очень старой, но весьма популярной сказки. Поэтому этих ящеров предложили назвать мангозаврами. Так среди исследователей Союза и закрепилось это название, а не марназское.
То ли это был ураган, в результате которого несколько мангозавров были выброшены в море, и они смогли спастись на своеобразных плотах из сцепленных деревьев, которых унесло течением. То ли каким-то другим способом, но мангозавры, так, или иначе, оказались на материке, где условия для их размножения были весьма благоприятны.
Марназские палеонтологи нашли много костей ловких ящеров. Эти динозавры захватывали материк как лесной пожар, оставляя после себя пустоту. Находили следы зубов мангозавров даже на костях гигантских хищников. Великолепные зубы и ловкость позволяли охотиться даже на таких великанов. Судя по всему, уничтожив всех динозавров, сами мангозавры вымерли с голода, выжили только мелкие животные.
— Но, это же не причина жестокости марназов, — отметил Крыгин.
— Не скажи. У марназов был культ «великого зверя». Они поклонялись окаменевшим скелетам мангозавров, — ответил Шварцшильд, и продолжил свою лекцию.
Ещё одной особенностью жизни на планете марназов было то, что, если на Земле все сухопутные позвоночные произошли от единственной разновидности кистеперой рыбы, то там таких разновидностей было две: от одной произошли обычные четвероногие существа, от другой — шестиконечные, это были крылатые создания на четырех ногах.
Жизнь на планете марназов была в конкуренции между потомками этих кистеперых рыб. И, если в кайнозое воздух был завоеван двуногими птицами, то на суше фауна пестрела своим многообразием. Особенно выделялись существа, которых ученые Союза назвали «крылатыми львами». Летать они не могли из-за своего веса, но, тем не менее, крылья помогали им быстро бегать и далеко прыгать.
Крылатые львы обладали языком, и местные гуманоиды — предки марназов, общались с ними. Но, в отличие от сои, язык крылатых львов не был искусственным. Основным ареалом обитания этих существ была экваториальная зона. Все молодые крылатые львы, при достижении определенного возраста, собирались в стаи и совершали тысячекилометровые походы. Предположительно, как-то раз, они напали на чьё-либо стадо, где-то в прохладных областях материка, за что хозяева убили нескольких молодых особей. Уцелевшие львята, вернувшись на свою родину, рассказали о случившемся. Так началась их война с гуманоидами, которая длилась два тысячелетия, и после которой сами гуманоиды значительно изменились. Они теперь игнорируют боль, и не знают жалости.
— Вот это — настоящая причина их поведения, — подвел итог Крыгин. — Над этим надо подумать.
— Не только, — ответил Шварцшильд, заканчивая свое повествование.
Когда марназы перебрались на другой материк, то обнаружили, что там крылатые львы и гуманоиды живут в мире и дружбе. Но, к тому времени, у самих марназов уже было огнестрельное оружие. Они просто перестреляли как крылатых львов, так и гуманоидов, таких же, как и они сами.
Когда же, около миллиона лет назад, марназы достигли спутника своей планеты, который очень похож на Землю, то обнаружили там жизнь на уровне мезозоя со всем многообразием, какое имелось когда-то у них. Было такое, что богатые марназы летали на этот спутник, чтобы убивать крылатых четвероногих динозавров, многие из которых были похожи на драконов из старых земных сказок.
Похоже, что у марназов генетически закрепилась ненависть к крылатым четвероногим, да и к другим, чуждым им существам.
— Теперь, кажется, я начинаю понимать источники их жестокости, — задумчиво протянул Крыгин. — Надо попытаться, исходя из этих сведений, разработать методику борьбы с ними.
Учёба серых воинов продолжалась своим чередом. Но, поскольку таких групп на Земле было несколько, а Крыгин передавал все материалы своим коллегам, то получалось, что работа велась с несколькими сотнями собак.
Для мохнатых бойцов была сделана специальная «раздевалка»: стоило только собаке подойти к своему блоку, и нажать носом кнопку, как манипуляторы тут же облачали её в бронежилет, а на шею вешали чёрную коробочку — расчехлитель клыков. Если у серого существа возникало определенное желание — из мозга поступал сигнал, расчехлитель приподнимался к пасти, и пластиковые чехлы оказывались в коробочке.
Однажды, к Крыгину обратились за помощью местные жители, они жаловались на то, что шакал нападает на их стада.
Кирилл подозвал Града, и что-то стал ему объяснять.
— Игорь, собирайся. Предстоит «боевая операция», и неплохая тренировка для наших питомцев. Я хочу кое-что проверить. Берём собак и едем на машине. Проводник покажет дорогу.
После коротких сборов Крыгин позвал Града, но пса нигде не было. Подошли несколько собак и стали что-то ворчать.
— Они говорят, что Град взял с собой несколько мобак, они бросились в раздевалку, надели доспехи и выбежали за пределы станции, — перевел обескураженный Крыгин. — Я сам виноват, я же не сказал Граду, что поедем вместе на машине.
— Кто пошёл с Градом, — переспросил он собак. — Ага, понятно. Самые быстрые и сильные.
— Игорь, прыгай в машину. Поехали.
Как не торопился старенький пикап, но было уже поздно. Подъехав к месту развязки, они обнаружили своеобразное собачье оцепление вокруг места схватки. Четвероногие воины не без гордости показали на останки шакальего семейства. Было видно, что некоторые особи попытались спастись бегством. Но, кто убежит от таких спринтеров?
— Мне тебя, конечно, жалко, — вздохнув, сказал Крыгин, обращаясь к останкам одного из шакалов. — Но ты сам виноват. Не надо было тебе нападать на стада, у которых есть хозяин.
Как-то раз Крыгин спросил Шварцшильда:
— Игорь, ты сам-то сою изучаешь? Далеко продвинулся?
— Мм… Мне недосуг, — промямлил тот в ответ. — У меня жена этим занимается. Я ей на Марс послал материалы по сое в одном транспорте. Передавать через эфир опасно — возможны шпионы марназов.
— Зря, что недосуг. Могло бы и пригодиться.
В этом им вскоре пришлось убедиться, когда ночью Шварцшильд стучался в комнату Крыгина.
— Кирилл. Скорее! Вставай!
— Что случилось? — ответил сонный голос.
— В лагере собаки подняли большой шум.
— И о чём они шумели? — спросил всё ещё сонный голос. — Ах, да, — руки Крыгина потянулись к клавиатуре, и стена-монитор ожила.
— Не слышу я ни какого шума, да и в лагере пусто. Наверное, спят. Посмотрим раздевалку, на всякий случай.
— Что?! — у Крыгина сон как рукой сняло.
В раздевалке все блоки показывали своим видом, что доспехов в них нет. Руки Кирилла лихорадочно забарабанили по клавишам. На стене-экране замелькали кадры.
— Кажется, я всё понял, — сказал он. — Щенки Гаммы прогуливались за пределами лагеря, и на них напал молодой лев. Кутята бросились бежать, пропускная система лагеря, конечно, льва не пустила вовнутрь, но одного щенка он всё же схватил.
— Ужас, — пробормотал Шварцшильд. — Значит, все собаки пошли охотиться на него. Он же — настоящий и очень сильный зверь. Что ему стоит их поубивать?
— Да, да. Собирайся. К самолёту.
Уже, находясь в воздухе, Крыгин включил инфракрасную камеру.
— Видишь, Игорь, светлую полосу? Это их тепловой след. Следуем за ним.
Очень скоро они оказались над местом схватки.
Самолёт включил огни и пошёл на посадку. В свете прожекторов виднелась растерзанная туша льва. Подбежал Град с окровавленной мордой.
— Потери есть? — спросил его вскипающий Крыгин. — Кто ранен?
Пёс что-то проворчал в ответ и скрылся в темноте
— Господи, — Крыгин схватился за голову. — Сколько же мне над ними работать?!
Подошла Гамма и невесело уткнулась носом в колено Крыгина. Тот погладил её по голове, и похлопал по бронежилету на спине, выражая сочувствие. Потом собака подошла к Шварцшильду, чтобы и от него получить порцию соболезнования.
Мобаки стали собираться возле самолёта. Крыгин их пересчитал.
— Кому из вас сейчас будет трудно бежать? — спросил он свою группу.
Ответа не последовало.
— Слушай мою команду! — приказал Кирилл. — Всем идти в лагерь. Град идёт последним. Град смотрит, чтобы все вернулись в лагерь. Все собаки смотрят, чтобы на них никто не напал. Клыки зачехлить только в лагере. Марш!
И вся хвостатая группа, не произнося ни звука, исчезла в темноте.
— Как мне с ними трудно, — пожаловался Крыгин Шварцшильду, после того, как самолёт взлетел. — Ты заметил? — вскипая, произнес он. — Когда они рвали льва, ни одна собачья морда не стояла в охранении. А, ведь, другие звери смогли бы напасть на них! А жилет таких зубов не выдержит.
— Ни чего, — подбодрил друга Игорь. — Кому сейчас легко? У вас на Земле, у нас в дальнем космосе… А, что касается жилета, то я заметил, что ни одна из собак не позволила тому льву себя грызануть.
— Ладно. Я им, всё равно, устрою. Сначала — полный медосмотр. А потом — они от меня получат…
Заканчивалась работа Шварцшильда на Земле. Наступило время своеобразных экзаменов.
Серые воины были полностью одеты в свои доспехи. Стреляющие устройства — собачьи автоматы зарядили учебно-боевыми патронами. Всё готово к проверке.
Днём стреляли по движущимся мишеням, попадания были безупречны. Потом началась стрельба через дымное облако, с прицелом на слух и инфракрасной доводкой, и стрельба через тростниковую стенку, с прицелом только на слух; при этом автомат производил не один выстрел, а короткую очередь, для большей вероятности поражения. И, только при стрельбе через тростниковую стенку, собаки допустили промахи, ими оказались три молодых пса, неопытность которых можно было простить.
Наступила ночь. Высоко над лагерем, неслышно для человека, пролетали небольшие, размером с птицу махолёты. Все они были сбиты. Никто не промахнулся.
На следующий день привезли новые тренировочные макеты. Шварцшильду пришлось задержаться с отлётом.
— Смотри, Кирилл, — объяснял он Крыгину, — это — монстры марназов. Их генетическое творение. Этих чудовищ, перед выпуском на какую-либо планету, настраивают питаться только плотью гуманоидов, то есть людей с этой планеты. Затем, непосредственно в мозг им заносится информация, как охотиться на этих людей. Ты смотри, — он с отвращением показал на пятисантиметровые когти на руках. — Да и клыки не малые.
— А морды у них, всё-таки — гиеньи, — отметил Крыгин. — Клыки большие, а морды — гиеньи. Ну, ничего, — он усмехнулся. — Мы найдем способы бороться с ними.
Через три дня, после того, как Игорь Шварцшильд прилетел на Луну, для того, чтобы встретиться с женой и готовиться к отлёту в дальний космос, было получено крайне тревожное сообщение. Земля была атакована.
Кирилл Крыгин вместе со своей группой осторожно пробирался по подмосковному лесу. Когда-то в этих местах он любил бродить с рюкзаком на спине. Но сегодня, с автоматом наперевес он шёл во главе вооруженного отряда мобак. Марназы атаковали Землю, выбросив туда своих монстров.
Эти чудовища были десантированы группами в нескольких местах. Их решили ликвидировать силами вооруженных собачьих отрядов, каждому из которых было поставлено задание, захватить живьем хотя бы одну эту тварь. Группе Крыгина была поручена ликвидация вражеского десанта в Подмосковье.
Отряд молчаливо приближался к месту предполагаемого выброса вражеского десанта. Рядом с Крыгиным был виден только шлём Града, остальные собаки, рассредоточившись, незаметно крались за деревьями и кустами.
Град что-то возбужденно проворчал, блеснув клыками с алмазными наконечниками.
— Понял, — ответил Крыгин.
Он и сам видел через свои охотничьи очки какое-то тепловое излучение там, впереди на дереве.
Коротко чихнул автомат Кирилла. С треском и стоном на землю свалилась туша двух с половиной метрового гиганта.
Сразу же из-за кустов появился весь отряд. Собаки с любопытством обнюхивали тело поверженного врага.
Какой-то странный костюм, очень тонкая работа; казалось бы — прозрачная ткань, но сквозь неё виднелось не тело монстра, а трава, на которой он лежал. И по костюму-невидимке расплывалось большое пятно жёлтой крови. Руки и ноги зверя, созданного изуверским мозгом марназов, не были защищены маскировочной тканью, чешуйчатые и мускулистые, они имели длинные толстые пальцы, которые заканчивались острыми пятисантиметровыми когтями. Рядом валялась какая-то разновидность стрелкового оружия, которое, судя по всему, должно висеть на шее у чудовища.
— Идём по его следу, приказал Крыгин, — найдём место высадки, дальше — выследим каждого.
Отряд снова растворился в лесных дебрях.
Вскоре они подошли к лесной поляне с сильно примятой травой.
«Именно здесь марназы и выбросили этих тварей. Тогда они уже далеко разбежались. Следовательно, это место безопасно»— подумал Кирилл, и свистом подозвал собак.
Крыгин разделил отряд на несколько частей, чтобы мобаки нашли направления, куда скрылись монстры, а сам направился к могучему дубу, стоящему на краю поляны. Он решил здесь уточнить свое местоположение.
Но, только Кирилл дошёл до дуба и повернулся к величественному дереву спиной, доставая электронный планшет, как страшный удар обрушился на него сверху.
Крыгин, словно во сне, увидел перед собой серые, покрытые чешуей руки с огромными, впившимися в его тело когтями, которые легко подняли его над землей.
«Почему он оказался здесь?» — лихорадочно проносилось в голове Кирилла. — «Почему не стреляет мой автомат?»
Но нервы его рук уже были умело рассечены когтями чудовища.
Крыгин увидел отвратительную морду, которая вонзила свои огромные клыки в его грудь. И в этот момент пронзительный нечеловеческий вопль оглушил его. Кирилл видел, как он медленно опускается на землю. Быстро промелькнули какие-то серые тени, сверкая алмазами.
— Рви его, рви! — услыхал Кирилл, когда к нему стал возвращаться слух.
— Рви его на мелкие куски, — это на сое переговаривались разъярённые собаки, раздирая монстра.
— Отставить! — прохрипел их умирающий командир. — Ищите остальных врагов. Найдите их всех!
Зачихали собачьи автоматы. Каждая мобака выпустила разрывную пулю в уже убитое ими чудовище.
«Милые мои пушистики», — подумал Крыгин. — «Всё-таки, какие вы забавные».
Он так и умер с улыбкой на губах.
Месть! То, чего жаждала каждая собака каждой своей клеточкой. Человек, которого они так любили, который был для них всем самым дорогим на свете, лежал мёртвым под деревом. И теперь эта безграничная собачья любовь превратилась в лютую ненависть к его убийцам.
Существа, которые являлись прирождёнными охотниками, теперь использовали свои древние инстинкты и новые знания, полученные от людей. Только, в этот раз они охотились не ради пищи, а ради мести. И горе тому, против кого эта месть направлена.
Отряд разделился на две части и бесшумно растворился в лесу.
Игорь и Варита Шварцшильды уже сидели в креслах челнока и летели к Земле, когда получили срочное сообщение. В нем говорилось, что атака марназов полностью отбита, при этом захвачено в плен несколько монстров. Погиб один человек — Кирилл Крыгин и четыре собаки. В группе Кирилла потерь среди мобак не было. Игорю было предписано: срочно явиться на место дислокации группы Крыгина и временно возглавить её.
Уже при заходе на посадку на Домодедовском космодроме, поступило новое сообщение, в котором говорилось, что монстры, с которыми сразилась группа Крыгина, были жестоко растерзаны. Все чудовища сначала были обезврежены — им были прострелены руки и ноги, затем разорваны зубами. Игоря предупредили, чтобы он был осторожен.
Но, несмотря на все предупреждения, Игорь отправился на встречу с мобаками без оружия. Единственной его экипировкой был карманный переводчик.
Подходя к высокому дубу, Шварцшильд громко позвал Града. Из-за кустов вышел понурый пёс с полным вооружением.
— Горе великое, — проскулил Град.
— Проводи меня к Кириллу, — попросил Шварцшильд.
Крыгин лежал в тени дуба. Раны его уже были зализаны, но на одежде виднелись следы крови. То, что осталось от его убийцы, собаки оттащили в кусты, куда тянулась желтая полоса.
Игорь долго объяснял мобакам, что Крыгин должен быть похоронен, а им самим необходимо поесть. После чего он приказал зачехлить клыки. Собаки повиновались.
На поляну выехал робот-раздатчик пищи. Миссия Шварцшильда удалась.
Впервые на похоронах человека присутствовали собаки. Небольшая группа людей и отряд Крыгина без расчехлителей и других доспехов.
Когда, после воинского салюта могилу стали засыпать, раздался долгий и печальный вой.
Вот и всё. Появился свежий холмик. Люди собрались расходиться. К Варите Шварцшильд, у которой только зеленоватый цвет лица выдавал в ней инопланетянку, подошли понурые Град и Гамма, что-то ворча друг другу.
— Да, — сказала им дешанка, — я его жена.
После чего собаки встали рядом с ней: Град возле правого колена, Гамма — возле левого.
— Игорь, — спросила на языке кини взволнованная Варита, — что это значит?
— Погладь их, — ответил на кини удивленный муж, — начиная с правого, — и добавил по-русски. — Это они взяли тебя «На Караул». Гм… мне они так не делали.
Варита, присев на корточки, стала ласкать собак, которые, в свою очередь, постарались лизнуть её. Тут же к ней потянулась остальная группа опечаленных хвостатых воинов.
— А они ещё болтали, сказала на кини Варита с некоторым раздражением в голосе, — что эти милые существа могут напасть на меня, потому, что я — не землянка.
— На то они и болтуны, чтобы болтать, — ответил Игорь на кини.
Сначала, Игорь Шварцшильд был временно назначен командиром отряда мобак, как друг Крыгина. Но, после того как четвероногие бойцы, все как один, тепло восприняли Вариту, командование решило, что Шварцшильды должны стать постоянными командирами этого отряда.
Варита с живым интересом взялась за изучение своих новых клыкастых друзей. Для начала, она решила лично заняться воспитанием щенков Гаммы и Града, тех самых, которые пережили нападение льва. Но, для этого ей пришлось перечитать много специальной литературы.
Как-то раз Шварцшильды сидели одни в своей комнате, каждый, занимаясь своим делом, Игорь рассматривал электронные схемы через микроскоп, а Варита разбирала свежую почту.
— Слушай, Игорек, что нам прислали.
— Что-то важное? — спросил Игорь, не отрываясь от бинокулярного микроскопа.
— У этого монстра, что убил Крыгина, оказывается, была повреждена нога. Поэтому он оставался на месте.
— Как — повреждена? — Игорь поднял голову.
— Предположительно, во время высадки.
— Да ты, что! — Игорь с интересом присоединился к жене разбирать почту. — Значит, марназы неаккуратны со своими тварями. Это надо учесть.
Тихо отворилась дверь, и вошли две мобаки с опущенными головами. Это были лидеры: Град и Гамма.
— Что случилось? — спросил их Игорь, оторвавшись от почты.
— Не бросайте нас, — проскулил Град.
— Возьмите нас с собой в небо, добавила Гамма, — мы будем хорошо стрелять.
— Мы вам пригодимся.
— Что вы! — Игорь подошёл к собакам. — Мы и не думаем вас бросать. Мы будем вместе с вами.
— Мы готовимся к полёту с вами туда, — Варита показала рукой вверх. — Мы все будем вместе.
Радостно взвизгнув, и облизав Шварцшильдов, Град и Гамма начали толкать друг друга спиной в спину, пыхтя и упираясь лапами в пол. Так они пытались приблизиться к двери, за которой уже был слышан радостный гвалт; тонкий слух собак, остававшихся снаружи, позволял им слышать всё, что происходило в небольшом здании подмосковной базы. Натолкавшись, Гамма и Град начали прыгать друг через друга, так они и выбрались через автоматически открывшуюся дверь, и присоединились к радостно визжащим собратьям.
Однажды, устав от изучения особенностей воспитания мобак — будущих воинов, Варита решила прогуляться по осеннему лесу. Гамма сказала, что и она тоже хочет побегать среди деревьев.
Варита и четверо мобак в минимальной экипировке скрылись за одетыми в разноцветный наряд деревьями.
Дешанка, мурлыча под нос какую-то песню, собирала жёлтые, красные и оранжевые листья. Если прислушаться, то можно было разобрать мотив её песни — это была «Тёмная ночь», старая песня землян, ставшая очень популярной среди воинов Союза.
Когда очередной букет из листьев был готов, Варита раскладывала его на тропинке и принималась собирать новый. Несколько мелких засохших листочков застряли в её каштановых волосах. Одетая в простенький джинсовый костюм, Варита была похожа на местную девушку, забредшую далеко в лес, если бы только не зеленоватый цвет её миловидного лица.
Собаки где-то скрылись, их не было слышно совсем. И в лесу стояла благодатная тишина.
— А ну, стой! — раздался сзади неожиданный окрик.
— Мужики, идите сюда. Смотрите, кто к нам пожаловал.
Варита в этот момент находилась на лесной поляне. Она повернулась на окрик, и увидела бородатого бритоголового человека одетого в костюм под натуральную кожу, вооруженного обрезком металлической трубы.
— Так, она ещё и зелёная!
Тут к нему присоединились ещё четверо, точно таких же бритоголовых.
— Ты что? Сдурел? — сказал один из подошедших. — Зачем она тебе такая, жаба зелёная? Забьём, давайте, сразу на смерть! И всё!
— Что я вам сделала плохого? — спросила спокойно Варита.
— Смотрите, она ещё по-русски разговаривает, — гоготнул один из них.
— Из-за таких, как ты, тварь зелёная, — злобно ответил ей другой, — у нас все несчастья.
Рука Вариты машинально потянулась туда, где обычно висела кобура, но там было пусто. Она приняла боевую стойку.
— Нет, мы её не сразу прибьём, — прорычал первый из них, бросая на Вариту мутный взгляд, — сначала, переломаем руки, затем — ноги.
— Хорошая у нас будет тренировка, — подхватил один из отморозков.
Хищно прищурив глаза, угрожающе помахивая обрезками труб, они стали приближаться к дешанке, стараясь окружить её.
«Одного, или двух я уложу, но их пятеро», — лихорадочно соображала Варита. — «Жалко Игоря. Для него моя смерть будет настоящим горем».
Но, тут на её лице появилась улыбка. Бритоголовые не сразу поняли, что означал этот короткий злобный лай, раздавшийся сзади. Сверкая расчехлёнными клыками, на них неслись разъяренные мобаки, четверо на пятерых негодяев.
Преступники не успели обернуться, как один из них был сбит с ног слаженным ударом четырёх передних лап, и тут же у остальных руки, держащие оружие, почувствовали, что такое зубы четвероногих воинов.
— Как ты могла! — Игорь не находил себе места. — Ты, безоружная, запёрлась в такие дебри! Если бы не Гамма… — он осекся.
— Ну, всё, Игорёк, — Варита успокаивала мужа. — Я же не знала, что эти твари могли оказаться в таком прекрасном лесу. Такого больше не повторится. Всё, милый, — её руки нежно обвили шею мужа.
Буря утихала.
— А, всё-таки, — уже совершено спокойно спросила Варита, — что с ними произошло потом?
— Гм. Мне недавно сообщили, — ответил Игорь, — что после того, как по твоему вызову прилетела полиция и забрала этих подонков, то их сразу же отправили в тюремный госпиталь. А врачи, узнав, что произошло, отказались им делать восстановительные операции бесплатно, ну, это когда полностью восстанавливается поврежденная часть тела. А все благотворительные фонды тоже отказали им в помощи. Поэтому всем преступникам роботы-хирурги просто ампутировали кисть руки. Хотя, — добавил Игорь, — один из них уже был доставлен в госпиталь без этой самой кисти, и ему ампутация не понадобилась.
— Это — Гамма его, — вставила Варита.
— А что произошло с тем, у кого порвано ухо?
— А, — вспомнила Варита, — ему Вольф сказал, чтобы он лежал и не двигался, я перевела, а он стал орать всякие грязные слова, вот Вольф и…
— Понятно, — усмехнулся Игорь, — Вольф прокомпостировал ему ухо. Ну, и поделом ему, подонку!
Уже была ночь, и осенняя прохлада давала о себе знать.
— Ну, всё, — сказал Игорь. — Утро вечера, сама знаешь, мудренее.
— А что с ними будет?
— Юристы мне сказали, что всем этим тварям обеспечено длительное тюремное заключение. Нападение на защитницу планеты, да ещё и при таких обстоятельствах — просто так не пройдёт. Так, что, они в госпитале под особой охраной, — ответил Игорь, и добавил. — Всё. На сегодня хватит. Ты и так переволновалась. Пора баиньки.
На следующий день, вечером, когда все мобаки были накормлены, и расположились на отдых, Игорь спросил у жены:
— Сегодня Град сделал мне интересное заявление. Он сказал, что в свою очередь ему сказала Гамма, что она разорвет любого, кто посмеет причинить тебе какой-либо вред. А он — Град, будет рвать с другой стороны. Ну, ты понимаешь, разорвать что-либо им легче, как минимум, вдвоем, когда каждый тянет в свою сторону.
— Да, понятно.
— Объясни мне, почему Гамма за тебя так, «горой»?
— Наверное, — невесело вздохнула Варита, — потому, что я рассказала ей о своем горе.
— О каком горе? — насторожился Игорь.
— Ты же знаешь, мы не можем иметь совместных детей.
— Да, да, — помрачнел Игорь. — А она тебя поняла?
— Скорее всего — да, — с грустью усмехнулась Варита. — Она тогда с меня всю косметику слизала.
Наступила зима. Однажды, Шварцшильдам передали расшифровку кодоперехвата, который произвела разведка Большого Союза.
Судя по переговорам марназов, они планировали массированную атаку монстрами на Землю, которая должна была завершиться предложением сдаться, чтобы не подвергать Землю новым, более ужасным нападениям. Те несколько групп, которые были уничтожены отрядами мобак, представляли собой только некоторое подобие разведки — марназский первый эшелон; у большей части монстров, остававшихся на космической базе, была установлена чувственная связь с теми, кто уже напал на Землю. Чудовища, которые оставались на марназской базе, должны были тоже почувствовать удовольствие от поедания человеческой плоти, но, вместо этого они ощутили весь ужас и боль тех тварей, которых разрывали живьем на куски. Все монстры, находящиеся на базе, одновременно взбесились, и их пришлось ликвидировать, взорвав часть базы. Марназский генерал покончил с собой, потому, что его базе был нанесен непоправимый ущерб
Всё же Игорь и Варита, опасались, что марназы смогут создать новых монстров, кровь которых будет ядовита для их подопечных. Поэтому они решили провести занятие со своим отрядом.
Шварцшильды долго объясняли псам, что такое яд, и что в монстров нужно только стрелять.
— Почему нельзя их кусать, — проворчал на сое обиженно Град, — если они убили Крыгина?
— Потому, ответил жёстко Игорь, — что, если Град погибнет, он не сможет убивать других врагов.
До отлёта оставались считанные дни. Варита сидела на полу и рассматривала полётные карты. Игорь стоял рядом, задумчиво разглядывая потолок. Прибежала Гамма, и что-то проворковала Варите на ухо.
— Ха-ха-ха, — рассмеялась дешанка, — она сказала, что она — коза, и она будет меня бодать.
Собака в этот момент уже уперлась головой в плечо своей хозяйки.
Откуда-то неожиданно появился Град, и, упершись головой в колено Игоря, стал издавать звуки, похожие на козье блеяние. Поскольку пёс давил сильно, Шварцшильду пришлось подвинуться.
—Ах, так! — шутливо возмутился Игорь. — Сейчас я тебе пузо…
Град весело, вприпрыжку, бросился к двери, открыл её ударом передних лап, и исчез.
Гамма в этот момент уже облизывала Вариту за ухом, что-то нежно воркуя.
Через несколько дней отряду новых воинов предстояло отправиться в дальний космос. Таких воинов Галактика ещё не знала.