ИСТОРИЯ ОДНОГО БОГА
Вязкая молочно-белая пелена укутывала город. Я стоял на балконе и видел, как навстречу ползет неотвратимый, ощутимо тяжелый, пугающий монолит. Туман с неторопливостью опытного гурмана поглощал мир. Все тонуло в нем: дома, деревья, люди, звуки. Даже, мысли бесследно растворялись, как в серной кислоте. Куда бы ни направил взгляд, везде этот проклятый мутно-белый цвет - завеса, сквозь которую угадывались ускользающие, смутные очертания исчезающих предметов. Казалось, город, а может быть и весь мир, попал в один огромный желудок и туман подобно желудочному соку медленно разъедает все сущее, переваривая его... во что?
А если это и есть настоящий Апокалипсис? Не детские сказки с огнем, потопом, шествием мертвецов и низвержением в преисподнюю, а ужас спокойного, будничного прекращения существования. Конечного, тотального небытия. Ведь если вдуматься, даже Ад дает какую-то надежду, по крайне мере, ты осознаешь там свою самость. Быть же вот так разъеденным, расплавленным, уничтоженным навек, что может быть хуже? Потерять свою душу, сущность ... навсегда.
Тем временем, неумолимая холодная стена приближалась. Вот уже первые щупальца тумана подбираются ко мне. Они ласкают мою кожу, как кошка поглаживает мышь перед последним актом смертельной игры, пробираются глубже, поражая тело могильной стужей. Туман не торопится, нет. Зачем? Впереди у него вечность, пусть даже она укладывается в одно биение пока еще живого сердца. Он обволакивает, молит слиться с ним, стать частицей вечного покоя.
- Вот вам, смертные, нирвана: блаженство, избавление от терзающих вас мыслей и страстей. Растворитесь, влейте свою жизненную силу в меня.
Но, нет, так просто не сдамся: «Я - есмь».
- А надолго ли? - Шепчет вкрадчивый голосок. - Что ты такое, человечек? Песчинка, камушек, перекатываемый волнами Мироздания из одной жизни в другую. Сколько их ты прожил, а как был пылью, ничем, так и остался - ценность твоя ничтожна.
- Пусть так, но я мыслю, чувствую. Это уже повод, для того чтобы быть.
- Все равно - час пробил. Мир ваш был задуман мной, как изысканное блюдо, одно из многих. Участь его предрешена. Ты, лишь один из бесконечного сонма ингредиентов, придающих ему пикантность. Впрочем, ты забавен, возможно, я продлю твое существование, на некоторое время.
- Нет... - Прохрипел я, судорожно переваливаясь через скользкие перила. Вовремя. Меня уже начало растворяет в чем-то огромном, где уже плавают обглоданные стенающие куски чьих-то душ.
Земля приближалась медленно, словно не желая принимать в свои объятия. Спасительная темнота захлестнула сознание...
Я почувствовал тепло. Странно, что вообще могу что-то ощущать. Отовсюду доносится сдержанный гул голосов. Я сосредоточился, вычленяя из потока звуков ближайший разговор, отсекая все остальные.
- А парень, молодец, не растерялся. Выбрал единственный верный путь бегства из распадающейся реальности.
- Да, спаслись не многие. Когда Хаос проглотил их мир, большинство даже не успело понять, что же произошло.
- Но как Ему удалось прорвать кордоны Упорядоченного.
- Да как обычно - где-то мы недоглядели. А вообще, как всегда, виноваты сами местные жители. У большинства начала стираться грань между жизнью и грезами: книги, виртуальные миры, психотропные вещества... Они, практически, перестали жить в своей реальности. Вот она и поддалась натиску.
- Все придется начинать заново, большая работа предстоит, но, думаю, она не пропадет впустую. Ребята, пережившие такое, будут очень цепко держаться за вновь обретенное, оберегая свое бытие. Возможно из них нам удастся воспитать новую расу творцов.
Я открыл глаза. Вернее глаз-то как раз, как и тела, у меня уже не было. Я сам, весь, превратился в единый орган восприятия, обладающий всеми видами чувств, что были при жизни и еще несколькими, названия которым подобрать пока не получалось. Открывшаяся картина ... ошеломляла. Я находился посреди бурлящего Нечто, из центра которого во все стороны разлетались сложные многомерные образования. Напротив находились две конструкции сложной формы, описать которые не берусь, то была геометрия иных порядков.
- Ну, вообще-то, ты можешь видеть нас так, как пожелаешь. - Долетел до меня импульс чужого сознания. Что-то щелкнуло, и я оказался на цветущем лугу, около меня стояли два парня с белыми крыльями и нимбом. Посмотрев, друг на друга, они поморщились.
- Ну и пошлятина, кончай валять дурака. - Произнес ближайший ко мне субъект.
- Вы что там, в вашей бывшей реальности, сговорились что ли. - Поддержал его второй.
- Простите, - смущенно пробормотал я, - после такого кошмара всякая чушь в голову лезет.- Окружающая обстановка вновь переменилась. Теперь все мы находились на моем любимом балконе, подвешенном, правда, не понятно к чему, с видом на абсолютную пустоту.
- Часть нашего разговора ты уже слышал. – Проговорил старший. - Так что в общих чертах имеешь представление о том, что произошло у вас.
- А что сталось с остальными, теми, кто не успел …
- Ты и, правда, хочешь знать это? - Неприятно посмотрел на меня второй.
- Да он и сам обо всем уже догадался. Просто не хочет брать на себя ответственность за это знание. В каком-то смысле ты, парень, послужил причиной всего этого, вернее, поводом, толчком, ввергнувшим ваш мир в хаос. Твоя глупая фантазия, насчет тумана-желудка инициировала процесс уничтожения вашей вселенной. Именно ты придал конкретную форму силам разрушения.
- Так что же, выходит, это я во всем виноват? - Раздавлено прошептал я.
- Да не волнуйся ты так. Подобная участь, увы, уготована большинству миров, населенных разумными существами вашего типа. Рано или поздно - это должно было случиться и твой сценарий, поверь, не худший из возможных. Все же вас спаслось довольно много. Мы просчитывали гораздо более страшные варианты.
- Только вряд ли это будет утешением для тех...
- Хватит ныть, - довольно грубо оборвали меня, - не ты, так кто-либо другой. Ваши глупые, но очень опасные грёзы уже давно разъедали ткань мироздания, и явление Хаоса было лишь вопросом времени. Не ты один, но многие поколения планомерно уничтожали реальность своими бредовыми идеями, которые, кстати сказать, вполне материальны, сами ведь об этом постоянно твердили.
- И что же теперь будет с уцелевшими, что будет со мной?
- Что будет? Мы создадим для вас новый мир, где ты станешь вождем выживших, первым патриархом. Тебе, единственному из всех, мы сохраним память о происшедшем. Остальные же будут владеть этой информацией на бессознательном уровне.
- Но почему? Ведь это из-за меня произошла эта чудовищная катастрофа. – Ошарашено пробормотал я.
- Именно по этой причине. Ты лучше всех прочувствовал происходящее и в будущих жизнях сделаешь все, чтобы подобное не повторилось. Ты будешь рождаться много раз, в разные эпохи и всегда с памятью о судьбе своего старого мира. В нем, кстати, тоже был такой человек. В разные века он воплощался в разных пророков, учителей ваших народов. Ты будешь играть его роль для новорожденной вселенной. Искренне надеюсь, что у тебя получится лучше.
- Но я не справлюсь...
- Куда ты денешься. Считай это своим искуплением. Уверяю, тебе понравится, и когда-нибудь мы еще вернемся к этому разговору.
- Но, что я должен делать, какова цель моей работы? – Мне показалось или, действительно, мои собеседники взглянули на меня даже с некоторым уважением?
- Если коротко - твоя задача преобразовать свой вид в расу конструкторов реальности и отбить атаки Небытия. Видишь ли, возможности наши по этой части ограничены, мы можем только создать условия для развития разума. Воспитать же себя он должен сам, с помощью таких, как ты. Самостоятельность - необходимое условие развития сознания, только зрелый разум сможет предотвратить рост энтропии в постоянно усложняющемся мире. Технический прогресс и постоянно меняющиеся условия жизни сообщества разумных существ должны сопровождаться качественным изменением сознания последних. Иначе, с уверенностью можно прогнозировать гибель подобного вида. Если же мы попытаемся сразу создать более или менее совершенный разум, то в качестве образца можем взять только себя, то есть мы наштампуем свои копии, клоны, что, поверь, никому не интересно. Ценность бытия в его многообразии. Это, кстати, тот момент, в котором мы принципиально расходимся с твоим, да и нашим недругом, Хаосом.
- А в чем ваша цель, что в последствии предстоит делать моему народу?
- Мы занимаемся упорядочиванием Большой Вселенной. Бесчисленные эпохи мы бьемся с Хаосом, создавая бытие. Работа наша бесконечна. Тем более, что и мы, увы, довольно часто совершаем ошибки, одной из них был и твой мир. Мы не правильно выбрали для него сущность Наставника.
- Но, тогда, разве не бессмысленна ваша деятельность? Если результатов не будет. Зачем все это?
- Как зачем? Мы занимаемся созиданием ради самого процесса. Творчество доставляет нам ни с чем не сравнимое наслаждение. Оно - единственное наполнение нашей жизни. Ты сам со временем поймешь, что иного пути у разума нет. И потом, почему напрасное? Ты считаешь свое существование бессмысленным?
- Нет, но... – Замешкался я, чуть подумав, добавил. - Мне надо свыкнуться с этой мыслью. А можно пару еще вопросов?
- Давай.
- Где мы находимся?
- Хм... интересное место, не правда ли? Это Котел Миров. Наше, так сказать, рабочее место. Отсюда появляются новые сущности. Мы творим их из Хаоса, отвоевывая у него материю, преобразуя ее в устойчивые состояния.
- Так значит, он лгал, когда, явившись, ко мне в виде тумана сказал, что это он нас создал?
- Видишь ли, не все так просто. Хаос - тоже разумная сущность. Он начало и конец всего. Мы не можем существовать без него. Кстати, мы тоже его дети. Он воплотил нас случайно. Правда сам-то, говорит, что сделал это нарочно, от скуки. На самом деле, мы считаем, что он не способен к сознательному творчеству. Забавно, но он считает себя единственной созидающей силой Большого Мира.
- Можно еще вопрос?
- Хватит… Мы, и так дали тебе больше знаний, чем было необходимо. - После этих слов всё, как по команде, погрузилось во мрак, сознание покинуло меня...
А где-то в молодой вселенной появился на свет младенец. Мальчик почти никогда не плакал, и, казалось, постоянно думал о чем-то. Так новый мир получил своего первого Спасителя.
Я приходил к людям множество раз, неся учение о гармонии и созидании, внушая им, что жизнь свою надо творить здесь и сейчас. В моих словах было больше спокойной уверенности в грядущем, чем в проповедях моего коллеги в прошлом мире. Да, бывало, меня умерщвляли: сжигали, забивали камнями и рвали на части. Народ и здесь был хитер на выдумку по части смертоубийства, но в этих людях, детях моих, было сильнее здоровое творческое начало.
И пришел день, когда в окна своего дома я увидел вновь надвигающуюся полосу смертельного тумана. Но я и ученики мои не поддались панике. Все знали что делать: каждый из нас сосредоточившись, представил себе тот уголок своего мира, что был ему особенно дорог и в сплошной пелене тумана начали протаивать эти милые нашему сердцу островки бытия, кусочки нашей реальности. Мы вложили в воспоминания, в воспроизведения этих образов всю свою любовь, всю жажду жизни, все тепло, что хранили наши души. И Хаос отступил, морок рассеялся, мы вновь обрели наш мир, нашу Вселенную.
Среди ликующей толпы лишь я сохранял спокойствие. Дети... они еще не знали, что главные битвы у них впереди, что выиграно только сражение, война же никогда не будет окончена.
Но сейчас не хотелось портить им радость, пусть проживут эти упоительные минуты, потому что завтра праздник кончится и наступят будни, жестокие будни Творцов Реальности.
А моя работа здесь окончена. Надо искать новый мир, нуждающийся в спасении, нуждающийся во мне. Свое предназначение я уже давно осознал: что может быть выше доли учителя? Неблагодарного, но столь необходимого зарождающемуся разуму, кропотливого труда наставника.