Медленно оглядываюсь. Стены, как и секунду назад, серые в мутных разводах. Только что-то не так. Воздух стал свежее. Вдыхаю полной грудью и голова слегка начинает кружиться. Сразу же подумалось о весне, о солнце, но откуда они здесь и сейчас. Грустно и тошно. В жизни, в душе, словно, дыра. Пустота. И я точно знаю, что там что-то должно быть. Но что? Теряюсь в догадках. Раздражаюсь. Наливаю четвертый стакан. Из закуски только муха, что сдохла от недостатка той же закуски, кусок черствого черного хлеба. Начинаю пить. Водка теплая. Все равно. Закашлялся, и едва не вывернул содержимое желудка наружу. В глазах стоят слезы. То ли от обиды – то ли от кашля. Все вертится. Надо допить. Допиваю. Выворачивает. Прямо на стол. Плевать, у меня еще есть. Открываю средний ящик и достаю очередную бутылку самогонной водки «Пшеничная». Всегда, когда смотрел на ее этикетку, душа будто окрылялась. Хочу туда. В тот мир. В то пространство. Да, и купил – то я ее, скорее всего, из-за этикетки. Плевать. Живой? Живой, вроде. Только в животе, как ножом режет. Наливаю пятый стакан. Кусаю хлеб. Вкусный. Почему всегда, когда нет нихрена, лишь этот черствый хлеб, он кажется таким вкусным? Улыбаюсь своим мыслям и плавно тяну руку к стаканам. Хватают первый попавшийся. Остальные, почему-то, вереницей плывут за ним. Мистика или банально напился? Плевать. Все одно – напился. Скоро рассвет. Конец рабочего дня. Меня найдут заблеванным и, наверное, уже холодным, но я буду там… в том месте, куда всегда мечтал попасть. Губами припадаю к краю стекла. Делаю глоток и на секунду, только на одну секунду мне становится все понятно! Все! Абсолютно. Пытаюсь вернуть эту мысль. Не выходит. Как же так?! Я же все осознал. Будто нашел решение, давно терзавшей душу, задачи. Забыл. Нет. Как же так? Обидно. Настолько сильно, что внутри начинает зреть ненависть и злость к самому себе. Хочу мести. Страшной, по настоящему зверской. Я должен наказать себя, отомстить причинить боль. Нет. Убить. Себя. Да. К чему жить с этим всю жизнь? Знать, что потерял самое ценное, что только могло быть у меня! А жизнь… Ну, что жизнь? Это загнивание. Я гнию заживо. Распадаюсь на части. Достаю «Приму». Курю. Нужно что-нибудь придумать. Обязательно. Иначе, сдохну сам так ничего и не сделав. Да, хотя бы, не отомстив. Стало еще паршивее. Плачу. Сильнее. Громче. Вою… Как же жаль себя. Мы все жалеем себя на протяжении этой паршивой жизни. Но это неправильно. Так не должно быть. В этой жизни я всегда старался думать о других. Не только о себе. Я жалел котят, которых сажали в мешок и тащили топить на реку, я жалел голубей, которых я ловил вместе с остальными мальчишками, чтоб не быть в стороне. Потом я жалел, всеми забытых и никому ненужных, дедушек и бабушек которые захлебываясь от тоски, умирают в домах для престарелых. Жалел лес, который вырубают и жгут просто так. Или нет. Не просто, а чтоб нажиться и купить жене шубу из, опять же, пойманных и убитых животных, которых я тоже всегда жалел. А о себе я никогда не думал в подобном ключе, но теперь я жутко жалею себя.
Смотрю на небо. Падает звезда. Душа замирает и мне становится легче. Боль уходит и, трепеща от восторга, наливаю шестой стакан. Теперь улыбка освещает мое лицо, а также все помещение, в котором я нахожусь. Облупленный шкаф с парой книг о садоводстве в Советском союзе и правила дорожного движения с комментариями за девяностый год. Диван, засаленный и истертый до дыр. А, собственно, освещать улыбке больше нечего.
Падаю со стула. Но на душе все равно легко и просто. И водка должна еще остаться, но похоже, что я не найду в себе сил сесть обратно за стол. Играю песчинками на полу. Улыбаюсь. Но резкая боль во всем теле отрывает мое внимание от грязного ленолиума. Меня вновь выворачивает. Вы когда-нибудь теряли сознание? Я тоже. Наоборот, мне показалось, что я, наконец-то, обрел его. И воздух. Этот волшебный свежий воздух, окутывающий меня со всех сторон. Оглядываюсь. Вокруг все те же, уже сотню раз опостылевшие мне, стены. Шкаф. Диван. Лежу на спине. Чувствую свежий прилив тошноты. Пытаюсь перевернуться набок, чтобы сделать все более – менее прилично. И застываю, замираю – не знаю как еще сказать. Подо мной было огромное синее небо и нежно-белые облака. Прямо подо мной. Сердце, кажется, перестало стучать. Я поднимаю голову, но вокруг все те же стены, а небо синим квадратом, заменило пол. Приступ рвоты прошел. Кому-то там внизу сегодня не повезло. А я стою в полный рост уперевшись ногами в небо,и не верю в то, что это на самом деле со мной. Улыбаюсь, рассматривая небо под ногами.
Куда-то вдаль улетают птицы. Наверное, скоро осень…