Было странно стоять в приемной психотерапевта. Никогда не думала, что придется обращаться за помощью такого рода. Все эти женщины, сходившие с ума от нечего делать или пытавшиеся спасти заплесневевший брак… боже, какой скукой и глупостью от них веяло, как они были жалки. Я чувствовала себя волчицей, оказавшейся среди стада кичливых, заносчивых коров. И пока бы они догадались затоптать меня, я бы успела перегрызть горло каждой из них. Моя очередь скоро подошла, и я вошла в кабинет. Доктор окинул меня внимательным, изучающим взглядом. Я давно привыкла к таким взглядам и меня, пожалуй, было бы трудно чем-то смутить. Может быть потому, что я потеряла стыд, совесть, страх… Я села в кресло, а он продолжал меня разглядывать. Он раздевал меня взглядом, оголяя не столько тело, сколько саму душу. Но мне было все равно – я принялась разглядывать его. В моей голове царил такой пугающий мрак, что ему наврядли захочется лезть поглубже в мои мозги. Наконец он заговорил.
- Ну что ж, рассказывайте, что вас привело.
- Страх. Меня привел страх.
- Страх по поводу чего?
- По-моему страх может быть из-за чего угодно, но только по одному поводу – по поводу собственной жизни.
- Хорошо. Значит, вы боитесь за свою жизнь. Почему вы боитесь?
- Должно быть это действительно странно, что в тридцать лет мне еще хочется жить.
- Так… Я хочу узнать, что вас пугает. Отвечайте искренне, если хотите, чтобы я вам помог.
- Хорошо, доктор. Я буду называть вас «доктор», если не возражаете. Можно курить? Мне так будет легче… Когда она пришла ко мне в первый раз…
- Простите, кто пришел?
- Она, моя бабка.
- В гости?
- Ха-ха. Наверное. Она умерла.
- Так…продолжайте.
- Когда она пришла ко мне в первый раз, я надеялась, что это просто какая-то случайность, какой-то странный исключительный случай. Я пошла в церковь, впервые за многие годы я пошла в церковь, чтобы исповедаться, поставить свечку за упокой, помолится и все такое. Вообще я не верю в бога, меня даже не крестили, наверно родители тоже не сильно этим страдали. Священник отпустил мне грехи. Я думала, не отпустит. Пришла домой, окропила комнату святой водой, даже икону повесила. Ха-ха. Накупила всякого фен-Шуйского барахла от злых духов, ну и успокоительное, естественно, купила. Думала, если придет еще раз, то пойду к вам. И вот, через месяц, ночью несколько дней назад она пришла опять…
- Вы считаете, что это было приведение?
- Черт его знает, что это было. Я очень надеюсь, что это была просто галлюцинация, что вы махнете рукой и скажете: «А, мы такое проходили»,- и накатаете мне рецепт от моего недуга. Вы такое проходили?
- Проходили, я много чего проходил за свои годы, но так просто выписать вам рецепт может и не получится. Но я конечно вам помогу. Это очень хорошо, что вы понимаете нереальность происшедшего с вами, это поможет. Расскажите теперь о себе и о вашей бабушке, что вас связывает с ней, какие отношения у вас были и почему, по вашему мнению, она к вам пришла.
- Мне тяжело рассказывать о себе и о ней, потому что для этого приходится вспоминать то, что очень хочется забыть и то, что должно быть забыто. Но если нужно, я конечно расскажу. Мои родители умерли, когда я была маленькой, и я плохо их помню.
- А что с ними случилось?
- Не знаю.
- Как не знаете?
- Она никогда не говорила о них, чтобы я забыла, а я никогда не говорила о них, чтобы забыть. После того, как они умерли, бабка забрала меня к себе. Жизнь была очень трудной, понимаете, не было времени и сил, чтобы жалеть себя, нужно было как-то выживать. Мы жили на ее пенсию в селе, в маленьком обшарпанном доме за покосившемся и обвалившемся забором. Стекла в окнах были давно разбиты, а на новые не было денег, и мы затягивали их толстой клеенкой. Это была нищета. Вы знаете, что такое бедность?
- Догадываюсь.
- В самом деле? У нас обеих никого больше не было на этом свете. Все умерли, все покинули нас, все, кого мы любили, кем были любимы, и мы были одни. Два убогих растения: одно умирающее и второе, только начавшее жить. Что нас связывало? Нам обеим очень хотелось жить, и мы жили, не смотря ни на что. Она всегда нагоняла на меня некоторый ужас, потому что была безобразна. А я была ребенком, который еще помнил сказки про бабу-Ягу и какие-то обрывки из нормальной жизни. Она была просто омерзительна: маленькая, сгорбленная, с черным беззубым ртом, нет, от туда торчало еще несколько обломанных зубов, ее маленькие острые глазки так и бегали, и еще эти пальцы с гадкими ногтями. Боже, как я ее боялась!
- А как она относилась к вам? Она вас любила?
- Да, пожалуй, любила. Она никогда не била и не наказывала меня, никогда не ругала, да, наверно, и незачем было. Видеть ее уже было достаточным наказанием. Поэтому, когда мне исполнилось шестнадцать, я сбежала и уехала в город. У меня не было другого выхода, во всяком случае, я не видела его тогда, а сейчас уже нет смысла жалеть о содеянном. Жизнь научила меня принимать решения раз и навсегда и не жалеть о том, чего нельзя вернуть. Я была красивой, хоть и замученной, и одетой в обноски. Меня подобрал любитель-пидераст. Я жила с ним, потому что больше некуда было податься. У него был магазин, и он дал мне работу. Я очухалась, отъелась, оделась и ушла к другому, у которого было больше денег. Сейчас это мой муж. У меня хорошая работа, хорошая жизнь, на много лучше, чем просто нормальная. Там под окном стоит моя машина. Классная, да? Только детей боюсь заводить. Мне страшно от мысли, что с ними может случиться тоже, что и со мной.
- А что стало с ней? Вы навещали ее?
- Нет. Я больше никогда туда не возвращалась.
- И вы ни разу за четырнадцать лет не вспомнили о ней?
- За тринадцать. Нет, вспоминала… пару раз. Зачем отравлять себе жизнь, всегда найдется кто-то, кто позаботится об этом. Однажды ко мне пришло письмо из села. Его написали наши соседи. В нем было столько ругательств и проклятий. Они сообщили мне о похоронах, если это можно так назвать, потому что по сути ее просто закапали во дворе, на кладбище денег не было. Она умирала одна. Врача она вызвать не могла, потому что не было телефона. Никто не мог помочь. Ее обнаружили через пару дней – из окон доносился сильный отвратительный запах. Когда ее нашли, она уже разлагалась.
- Вас мучает совесть?
- Мне жаль. Мне кажется, что она не заслужила такой смерти. Но я больше ропщу на бога и проведение, чем на себя – не все в моей власти.
- Я думаю, что вам нужно самой простить себя.
- А вы бы простили себе такое?
- Нет…Ваши галлюцинации – это ваша совесть, которая не дает вам покоя. Я, конечно, пропишу успокоительные, но поймите, что в этом случае многое зависит от вас.
- Ничего, я привыкла рассчитывать на себя.
- Вы еще не рассказали про само ее появление.
- А надо?
- Надо.
- Ну что ж, раз надо… Я спала одна. По комнате бегали тени от деревьев. Я проснулась посреди ночи и смотрела в окно. За окном была серая ночь без ветра. Было очень-очень тихо и все замерло. Я слышала как тикали часы. Они меня пугали. Странное дело, но их тиканье то приближалось, то раздавалось как будто дальше, становилось то тише, то громче. Потом я как-то случайно повернула голову в сторону стола, стоящего в левом углу… За столом сидела какая-то женщина. Стул под ней скрипел. Она была повернута ко мне спиной, так что я не могла видеть ее лица, но по силуэту я сразу узнала кто это. Это была она. Маленькая сгорбленная старуха из моего кошмарного прошлого. Меня всю сжало. Я боялась шелохнуться. Я боялась, что она обернется. В какой-то момент я совершенно ясно осознала, что не сплю, и вот тогда мне стало действительно не по себе. Она была довольно далеко, но я все равно боялась закричать, да и позвать было некого – мужа не было дома. Просто не знала, что делать и чего ждать, и я просто смотрела на нее, смотрела, боясь оторвать взгляд. Она продолжала сидеть. Но вдруг она исчезла… просто исчезла… толи это у меня в глазах помутилось, но я потеряла ее из виду. Я абсолютно перестала соображать, вертелась во все стороны, бегала взглядом по всем углам, ища, куда же она могла деться. А она притаилась в другом углу, за портьерой и тихонько выглядывала оттуда. Мне было жутко. Она как-то гадко улыбалась черной щелью рта и смотрела на меня, а потом перестала улыбаться, и ее лицо стало страшным. Это была ведьма. Голова опущена ниже плечь, седые космы падают на плечи…она постоянно перебирала пальцами. Потом она зашла за портьеру, и я видела только, как она там копошится. Потом все прошло. Я выбежала из комнаты, повключала везде свет. Мне было страшно оставаться одной в доме после этого, поэтому я решила куда-то уехать, хотя бы до рассвета. Я села в машину и покатила, куда глаза глядят. Я ехала на большой скорости по пустой дороге мимо лесов и полей. Когда начало светать я почувствовала сильный холод и заметила, что я в одной ночной рубашке где-то на дороге посреди леса. И тогда я впервые перевела дыхание после этой ночной гонки. Знаете, в лесу красивый рассвет…Свет потихоньку проникает вглубь через сетку сплетенных ветвей, падает на землю. Просыпаются птицы, начинают прыгать белки, а иногда мелькают и другие зверьки. Там как-то спокойно, мило и умиротворенно. Я заехала в лес, оставила машину и пошла прогуляться. Уже было совсем светло, нежно грело солнце. Я сидела у ручья на камне в той же ночной рубашке и не могла найти в себе силы вернуться домой. В лесу было так хорошо…Я не в состоянии была понять того ночного видения. Оно не поддавалось никакой логике, но у меня сдавливало горло каждый раз, когда я вспоминала о нем. Я решила больше не думать об этом. И конечно думала постоянно, вскользь. Дома даже днем мне было не по себе. Я боялась смотреть в темные зеркала, потому что мне казалось, будто она может вдруг появиться в них. Я вздрагивала от каждого шороха, скрипа. Дошло до того, что я стала бояться собственной тени. Когда приехал муж, стало немного легче. Я перестала быть одна. Он заметил, что я постоянно чем-то встревожена и предложил поехать куда-нибудь отдохнуть и развлечься. Естественно я согласилась. Мы поехали на остров Крит. Но видения догнали меня даже там.
Когда на небе было солнце – все было хорошо, я не о чем не думала и была спокойна, но когда солнце садилось, когда я оставалась одна, все начиналось с начала. Опять бегали смутные тени, опять вокруг раздавались странные звуки, и я ничего не могла сделать со своей головой, не могла успокоить воображение. Мне казалось, что я сходила с ума. Возможно, так оно и было.
Обычно я спала с включенным светом, но однажды случайно заснула днем, после моря. Я проснулась в кромешной темноте. На моей кровати сидела она. Она стонала и раскачивалась из стороны в сторону. Я решила резко вскочить и убежать, но как только я шелохнулась, она резко повернула голову и покачала ею: «Нет». Я не смела больше двигаться. Она сидела в самом конце кровати, довольно далеко от меня, но настолько близко с предыдущим разом! Вдруг я почувствовала, что не могу пошевелиться, как будто кто-то держал меня за руки и ноги. Я стала прикладывать огромные усилия, чтобы доказать, что я могу заставить свое тело двигаться. Но она повернулась опять и по ее губам скользнула ухмылка, от которой меня покрыл холодный пот. Я стала молиться про себя. Она исчезла. Но где-то вдалеке, в коридоре скрипели полы и двери, как будто кто-то ходил, ходил возле моей двери. То вдруг я слышала какую-то возню под кроватью, будто бы она ползала там, и мне казалось, что я вижу ее безобразные, сморщенные руки, выглядывающие из-под кромки покрывала…На рассвете я заснула, заснула от бессилия. Когда я проснулась, меня всю трясло. Говорят, у меня был безумный блуждающий взгляд…Но видите: сейчас я сижу перед вами и я совершенно спокойна. Я не сдамся – я сильная. И мы еще посмотрим, кто кого поборет.
- Я думаю, что вы нечеловечески сильная или нечеловечески жестокая. Я не сужу вас, боже упаси, я только хотел бы вам помочь. Надеюсь, что мои рецепты помогут вам и ваши кошмары, ваши галлюцинации вскоре исчезнут, но помните, что лекарство от совести еще не придумано, и вам придется самой найти средство, чтобы успокоить ее. Желаю вам удачи.
- Спасибо. Я думаю, мы больше не увидимся.
- Зря вы так думаете. Я бы хотел вас видеть через несколько недель.
- И я хотела бы вас видеть…
Я ушла от доктора, уже предчувствуя, что будет дальше. Слишком угрожающим был ее последний взгляд, а я солгала, сказав, что у меня хватит сил. На самом деле я еще никогда не была так слаба, как теперь. Может быть потому, что я не видела смысла противостоять этой силе, может быть потому, что просто устала противостоять. Я чувствовала себя бойцом, который истерзан тяжелыми предыдущими боями и теперь уже еле стоит на ногах. В один момент я почувствовала всю свою слабость, которую убивала на протяжении всей жизни, всю разбитость. Моя душа была изорвана в лохмотья, мое сердце было избито и кровоточило, а в разуме царил такой беспредельный хаос и мрак, что я приходила в отчаяние. Отчаяние…
Прошло несколько дней. Как-то раз я шла по узкому темному переулку, и мне навстречу из-за угла вышло несколько монахинь в черных балахонах. Они прошли мимо меня вплотную. Вдруг одна из них запрокинула голову, и я увидела Смерть. Она вцепилась мне в руку холодными пальцами и крепко сжала. Монахини прошли мимо, а мне еще казалось, что я чувствую чью-то руку, и холод был вокруг меня. Как это глупо верить своим фантазиям, как опасно подчиняться им.
Еще несколько ночей я спала абсолютно спокойно, мне даже показалось, что я выздоравливаю. Я знала, что это должно было как-то закончиться, и мимо воли чувствовала, как именно. В ту ночь я не выпила снотворного, и не спрашивайте зачем. Чувство страха, терзавшее меня постоянно, уже притупилось, вообще притупились все чувства. Я не могла больше. Как только дверь закрылась с каким-то зловещим скрипом, как закрываются обычно двери в клетки и западни, как только потух свет, и ожившая темнота поползла по углам, все ожило, все задышало, задвигалось. Я легла и закрыла лицо руками. Мне казалось, что чьи-то руки хватают меня за ноги, что кто-то летает надо мной. Сердце вдруг стало биться, как будто кто-то другой управляет им, последние силы стали вылетать из меня. Я открыла глаза. В комнате никого не было. Я недоверчиво огляделась. Но тут что-то вверху надо мною стало тяжело дышать, плача. Я медленно подняла голову. Под самым потолком на стене, как огромный паук, сидела она. Слезы текли по ее лицу.
- Зачем ты оставила меня, внученька? – меня как током ударило от этого плачущего старческого голоса, полного неподдельной боли. – Зачем ты оставила меня?
И я впервые ощутила ее страдания, я только тогда поняла, что сделала. Я смотрела на нее и слышала этот, разрывающий душу, плачь, и видела в тоже время, как у нее на голове растут рога. Я с ужасом заметила, что плачь становился все тише и тише и вскоре совсем затих, слезы ее высохли в одно мгновенье и лицо стало осатанелым. Она поползла ко мне по стене. Я отскочила в сторону. Она исчезла. Я неожиданно обернулась и увидела, что она стоит возле меня. Что-то сдавило мне горло, в глазах у меня потемнело, резануло по сердцу и…
«Инфаркт» - сказал доктор, осмотрев тело еще молодой и очень красивой женщины.