Кто любит людей, тот долго живет.
Японская пословица.
В воздухе витал аромат увядающей сакуры и озона. Был вечер. Холодный дождь лениво накрапывал с серого неба, с каждой, вновь упавшей каплей обещая, что следующая будет последней. Город, убаюканный этим мирным постукиванием, тихо готовился ко сну. В темных окнах домов то и дело загорались желтые огоньки, и капли, не спеша, сбегали с прозрачных стекол, пытаясь угадать в котором из них появятся отблески яркого света в следующий момент.
Этот мелкий дождь укутал город мокрым покрывалом, а серые тучи принесли с собой пронизывающий ветер, который безжалостно трепал деревья, сбрасывая с листьев набежавшие дождинки.
Молодая девушка как ураган неслась через мокрый городской парк, постоянно оглядываясь назад. Длинные черные волосы развивались вокруг ее тела и, словно пояса, обхватывали то тонкую талию, то голые плечи в длинных царапинах. Красивое, но слегка узкое лицо было напряженным и каким-то неестественно бумажно-белым. Эта бледность, так не свойственная такому бегу, увеличивало контраст с темно-красными, словно кровь губами и глазами, горящими, как две черные звезды. Казалось, что девушка не бежит, а летит над серым зеркалом бетонных дорожек и мокрой зеленью газона, да с такой скоростью, что ветер, с легкостью гнущий длинные ветви деревьев, едва поспевал за ней. А точные и острые движения рук и ног, уверенно разрезали воздух и тем самым, сами создавали маленькие ураганы из воздушных масс.
Ночные сумерки только начали сгущаться, но тучи, целый день заслонявшие солнце, делали их значительно мрачнее. Увы, но сегодня время работало против нее, с каждой ушедшей секундой его оставалось все меньше и меньше, так же как и ее сил. Но даже если и так, она все равно должна успеть, чего бы ей это не стоило. Должна, потому что Они шли за ней.
Она чувствовала Их все отчетливей, всем своим существом, каждой клеткой своего тела. Чувствовала по темным скользким сгусткам Их мыслей, которые бежали впереди их и ликовали о своей победе. Они были все ближе, легко распознавая ее след по каплям крови, упавшим из потревоженных ран, не успевших зажить. Злобные жадные псы, еще не справившиеся с ней, но уже считающие себя победителями, героями и царями мира.
Добежав до высокого каменного забора, отделяющего парк от городского шума, девушка легко перепрыгнула его и оказалась на сером уличном тротуаре. Оглядевшись, она направилась в сторону узкого прохода между многоквартирными домами с другой стороны улицы, где была видна главная дорога, по которой то и дело проезжали машины. Не долго думая, она прыгнула в проход и оказалась на середине встречной полосы, а прямо на нее летел огромный грузовик.
Ши Вонг работал водителем все те пятнадцать лет, что жил в Японии. Работа не была легкой, но его она вполне устраивала, потому, как он считал, что эта работа - дело гораздо более благородное, чем возделывание чеков на пыльном рисовом поле. Если бы не вдруг улыбнувшаяся судьба в лице Аяки Миру, путешествующей по провинции Цзилинь во время каникул в Чанчуньском университете, возможно, он занимался бы этим до сих пор.
Он влюбился в нее сразу, как только встретил на крыльце их скромного дома. Онаизучала археологию и вела раскопки неподалеку, поэтому постоянно носилась с огромными картами, лопатками и смешными кисточками, от которых отрывалась разве что перекусить. Вонг так и не понял, когда же она, наконец, его заметила, но каждый день благодарил судьбу и счастливый случай за то, что они были так благосклонны к нему. В конце концов, дело дошло до свадьбы, и они уехали жить в Японию, где он и стал водителем, устроившись работать на фабрику по переработке отходов. В ту минуту, когда запыхавшаяся и взлахмаченная девушка выскочила на дорогу прямо перед его машиной, он ехал домой и думал лишь о хорошем ужине и теплой постели, и уж совсем не мечтал встретить какого-нибудь безумного самоубийцу, вроде нее.
«За все надо платить» - любил говорить его дед, когда Ши был еще совсем мальчишкой, но почему-то он помнил эти слова всю свою жизнь. И вот, когда длинноволосая красотка, так неожиданно оказавшаяся на его пути, повернула свое бледное лицо и два черных, как ночь, глаза впились в него взглядом, он понял, что час расплаты настал.
Вдавив педаль тормоза до предела, он попытался свернуть вправо, но руль словно заклинило на одном месте. Тормоза скрипели, а машину все равно несло с огромной скоростью по мокрому асфальту, и столкновение было уже неизбежным. Вонг даже не успел ни о чем подумать, он просто смотрел как расстояния между девушкой и машиной практически не остается, и хотел закрыть глаза, как вдруг, легко оттолкнувшись от земли, девушка подпрыгнула до уровня лобового стекла, а в руках у нее блеснул широкий самурайский меч. Всего одним быстрым движением она разбила стекло и сквозь осыпающиеся осколки кубарем влетела в кабину.
Все произошло в считанные секунды, он даже опомниться не успел, а острое лезвие уже обжигало его горло холодной сталью.
- Не смей останавливаться. – Словно отрезав, сказала «пассажирка».
На окраине города стояло старое, полуразвалившееся здание. Оно было таким древним, что казалось странным, почему сильные порывы ветра, до сих пор, не унесли его отсюда по крупинкам.
Никто не мог сказать точно, сколько лет было этому строению, возможно, оно стояло здесь еще со времен сёгуната Токугавы, правящего в период эпохи Эдо. На самом деле так оно и было, и в нем действительно, когда-то готовили самураев для Великого Сегуна. Но здание повидало гораздо больше на своем веку: сначала, оно служило буддийским храмом, затем, стало оплотом христианской религии, и после, уже побывав альмо-матрой японских воинов, в нем нашли свое пристанище последователи одной из сект, которые с поразительной быстротой наводнили Японию в девятнадцатом веке. Так или иначе, религиозная, по преимуществу, история здания давала о себе знать, во всей красе проявляясь в полуразрушенной архитектуре, что не могло не бросаться в глаза.
Машина остановилась возле самого входа во двор. Когда-то здесь стояли красивые ворота, от которых теперь не осталось и следа. Ши Вонг нервно оглядел старый каменный забор с облупившейся штукатуркой и часть стены главного здания, которая была исписана древними иероглифами, скорее всего это были какие-то молитвы, а в середине стены было арочное окно с мозаикой из цветного стекла. Посреди двора стоял колодец и старая беседка, у которой не было крыши, подальше, чуть в стороне находилось разрушенное основание еще какого-то строения, которое окружали старый дубы. Он никогда не бывал здесь раньше, и в глубине души был этому очень рад, отовсюду, словно, веяло чем-то темным и зловещим. Боковым зрением он заметил, что девушка смотрит на него, не отрывая взгляда, и повернулся к ней лицом, она слегка наклонила голову и облизала пересохшие губы, казалось, что лицо ее при этом ничего не выражает, и в тоже время, она была так похожа на печального ангела. Вонг тяжело сглотнул, что-то подсказывало ему, что все это не спроста.Не понятное ощущение охватило его в одно мгновение и только спустя несколько секунд, он понял, что девушка ему что-то говорит.
Очень сильно хотелось есть и это сумасшедшая гонка просто высосала из нее последние силы. Но времени оставалось все меньше, и нужно было успеть завершить ритуал, до того как сумерки сгустятся окончательно. По всей видимости, этот китаец и впрямь родился в рубашке, поскольку даже и в половину не подозревал какой страшной опасности он только что избежал. Она последний раз взглянула на него, и мягко выскользнув из кабины, велела убираться. Он тронулся с места с таким визгом колес, что было не понятно, почему машина поехала, а не полетела.
- Лучше бы сюда так ехал, - с раздражением и досадой в голосе, сказала девушка, провожая транспортное средство взглядом. – Я бы поужинать успела. – Развернувшись, она направилась к исписанному иероглифами зданию.
Внутри было темно и сыро, свет лишь немного проникал в разбитые окна, но его было вполне достаточно, чтобы разглядеть пустую залу с серыми стенами и сводчатым потолком. На полу посредине комнаты, еле заметный под толстым слоем пыли, угадывался рисунок, словно паутиной, испещренный трещинами. Это была окружность, приблизительно метр в диаметре, в центре которой находилась шестиконечная свастика, свитая из двух переплетающихся трехконечных звезд, образующих внутри шестиконечную звезду поменьше.
Приглядевшись, можно было заметить, что рисунок темно-синего, почти черного цвета, как будто выбит в полу, и уходит глубоко в землю. Девушка подошла к нему и наклонилась, чтобы разглядеть получше. Осторожно, словно боясь, что он может рассыпаться, она провела по нему рукой, оставляя аккуратный след на пыльной поверхности.
Дождь прекратился, на улице становилось все темнее. Она встала и подошла к низкому окну напротив, вглядываясь в сгущающуюся тьму за ним. Почему никто не предупредил ее, что капля крови – это всего лишь метафора, разве может она пробудить вампира от тысячелетнего сна? Пустой взгляд ничего не выражал, а темнота на улице, казалось, начала жить своей жизнью. Девушка оторвала взгляд от окна и решительно вернулась к рисунку на полу. Нужно было попробовать, иначе весь ее путь в эту страну и недельная гонка будут просто зря потраченным временем, а этого ей не хотелось. Вытащив из сапога маленький кинжал, она взяла его в левую руку и начертила им на правой ладоне шестиконечную звезду. Понаблюдав несколько секунд, как из ран выступает кровь, она опустила руку в центр рисунка. В ту же секунду, голова закружилась, а в глазах потемнело, и жуткая слабость охватила ее, она опустилась на одно колено, а длинные черные волосы упали на пол, собирая пыль.Почему-то больше ничего не хотелось, слабость и боль в голове, как будто, ничего не оставили внутри нее, ничего, кроме желания отдохнуть или уснуть прямо здесь на грязном полу. Из последних сил она открыла глаза и прошептала:
- Метан-ка-Рни… - голос был хриплым. Ей хотелось кричать, но силы словно оставляли ее и она не могла. - Метан-ка-Рни, - снова, как могла громко повторила она, и в этот раз голос звучал гораздо тверже. – Взываю к тебе. Проснись… - девушка опустилась на второе колено, какая-то неведомая сила притягивала ее, как магнит.
«Он пьет мою энергию» - догадалась она. И вдруг в ее голове раздался чужой голос:
- Наследница. – Сказал он, чуть протягивая гласные звуки. – Дитя, в тебе течет моя кровь. Почему ты пришла одна? – голос был очень красивыми нежным, словно бархат, он окутал ее своими мягкими объятьями.
- Больше никого нет.- Грустно ответила она, поддаваясь непривычным ощущениям, и несколько слезинок скатились по ее щекам. Они упали на рисунок и тут же исчезли, словно попали не на камень, а на мягкую губку.
- Не плачь,- снова сказал ей голос. И она обнаружила, что головокружение прекратилось и ее больше ничего не держит у пола. – Мне нужна кровь. Много крови. Найди ее, девочка.
Голос затих, и она поднялась. Теперь перед ней стояла новая задача - найти кровь!