Тайная экспедиция.
Сколько же мир строил предположений! Но все же, почему драконы исчезли?
- Вымерли, как динозавры. А может быть, никаких драконов и не было никогда.
- Нет. Динозавры – земные. А те – они не отсюда.
Коля взглянул на небо и прищурился. Свет луны делал его похожим на фигуру,
вылепленную из гипса. А изнутри лицо будто само по себе светилось навстречу луне, и тоже чем-то белым, фантастическим.
- Я читал. Потому они и умерли.
- В смысле? Почему?
- Потому что если бы ты попал на Марс, ты бы тоже умер. Тебе бы стало нечем
дышать.
- Значит, им не подошла наша планета? Зачем они тогда прилетели?
- Я не знаю. Никто не знает. И вообще, очень странно все это. Вот мы, например, в
сказках читаем – «Змей-горыныч». Злой, страшный. А, к примеру, в Японии дракон почитался как символ мудрости.
- Ты бы лучше отдохнул. И не очень-то я верю во все это.
Роман взглянул на Колю, который собирал в ладонь мелкие камушки. Вокруг него
были разбросаны инструменты. За спиной белел купол палатки. С гор веяло прохладой, дым от костра напоминал почему-то о детстве. Потрескивало что-то в ярком пламени, щелкало, шуршало, ворчало.
- Драконы были очень сильными и очень мудрыми.
- Рыцари их за это убивали.
- Они убивали их, потому что хотели узнать Тайну.
- Какую Тайну? Они искали сокровища. И гномы тоже. Я читал у Толкиена.
Драконы охраняли сокровища.
- Может быть, они были завезены сюда пришельцами, и охраняли их перевалочные
секретные базы.
- Зеленые человечки? О Господи. Я хочу спать.
Роман полез в палатку, заворочался там, напоминая приведение в ночи, и скоро,
видимо улегся – стало тихо.
- Знаешь, - сказал он из глубины, и очень глухо, будто с головой залез в спальный
мешок, - А ведь мы никогда этого не узнаем. Копаемся, копаемся, денег нет. Кому все это нужно? Я собираюсь бросить и уехать в Красноярск.
- Зачем?
- Работу сменю. У меня ведь есть второе высшее, буду работать по специальности.
- Но… ЗАЧЕМ?
- Я устал.
- И всего-то?
- Я разочаровался.
- И хочешь перестать искать?
- Мы ничего не найдем. Каратов ведь говорил – может быть, следующей экспедиции
не будет. Финансировать никто больше не станет.
- Он пессимист. И потом, они никогда сам-то не бывал в экспедициях. Все сидит в
своем офисе, читает отчеты, вещички великолепные разглядывает. Жалко, небось, что сам никогда не испытывал этого – когда приподнимается завеса тайны, и…
- Иллюзия. Ничего не приподнимается.
- Значит, и драконов зря ищем?
- Конечно. Их не существовало.
- Спорим, что ты не прав?
- Ну конечно.
Коля обернулся, наконец, в сторону палатки, представив лежащего там Романа, и
улыбнулся. В улыбке была давно забытая печаль и привкус детской мечты – умирающей.
- Для чего мы пришли сюда…. Ты ведь зачем-то сюда шел, так?
- Чтобы вырваться из рутины. Я грезил.
- Грезишь ли ты сейчас? Продолжаешь?
- Нет.
- Почему?
- Грезы недолговечны и обманны. Я очень хочу спать.
- Ты успеешь проспаться.
- Не видишь – ветер поднимается, скоро будет выть и рычать, как зверь – не до сна
будет. Бросай ковыряться.
- Я докопался кое до чего.
- Скоро будет прохладней.
- Ты меня не слушаешь.
- Не хочу слушать. Ты со своими драконами стал как ненормальный.
- Ну и ладно. Незачем мне переубеждать человека. Хочешь уходить – уходи. А мы ведь всю жизнь….
Он не договорил – услышал долгий, протяжный гул где-то вдалеке. А может, это
только послышалось. Веки стали тяжелыми. Он опустил предмет из рук и поднялся на ноги, проковылял к обрыву, вгляделся в черноту там, внизу. Она как будто клубилось, и смотрели оттуда сияющие глаза дракона, и из открытой пасти вырывались языки пламени…. Нет, всего лишь воображение. Тогда Коля взглянул наверх – там было так много звезд, и они были такие яркие, что глаза подернулись пеленой слез.
Когда они с Ромкой были пацанами, они верили, что когда-нибудь сбудется их мечта. Хотелось искать ответы, хотелось тайн и захватывающих приключений. Они росли, уже совсем перестав вспоминать об этой мечте, когда подвернулся Каратов, который предложил им участвовать в «тайной экспедиции», которая тайной, конечно, называлась просто для громкого слова – о ней все знали, но от этого она не теряла своей прелести.
Работа опасная, но интересная. Таких, как они – немного. Их называют отчаянными. Или сумасшедшими. Но это не игры. А научные исследования. Очень серьезное дело.
В этих горах некогда, по преданиям, жили драконы. Огромные крылатые существа. И быть может, если им удастся приблизиться к этой старинной тайне, что-то изменится. Они не знали что, но что-то должно было измениться. Как раз так, как им представлялось в детстве.
Фигура человека четко вырисовывалась на фоне темно-синего неба, и молчаливые далекие планеты дарили ему свой холодный свет. Холодный до невозможности, сжигающий изнутри. Человек упал на колени, уронил лицо в ладони и замер так, превратившись в маленькую серую точку посреди громадных величественных гор.
Ночью сражались с ветром. Устояли. После – невнятные обрывки снов, затекшая шея, сухость во рту. Роман проснулся не сразу, долго выбирался из сна, как утопающий – на поверхность. Голова гудела. Вышел наружу, что-то грохнуло – упал ковшик. Утром солнце залило все вокруг горячими пятнами света, затрепетало внутри отогревающееся сердце, душа позвала снова – в путь.
- Колян!
- Никакого ответа. Наверное, пошел прогуляться, или на другой стороне скалы
сидит, думает, как всегда. Поэт.
Роман прошел чуть вперед и остановился, оглядываясь вокруг. Позвал снова. Забеспокоился. Тут показалась голова Коляна – точно, сидел неподалеку, не отвечал. Подлец. У него было что-то в руках.
- Что там у тебя?
- Да всю ночь трясся, боялся, что до утра не сумею сохранить. Хотел уже обратно
Закопать, оно из того самого ущелья, из которого думали – не выберемся. Но.… Сейчас я тебе покажу.
Вещь была бережно завернута в серую ткань.
Наверное, опять невидаль какая-нибудь.
- Но я тебе сразу хочу сказать – сегодня снимаем лагерь.
- Что? Ты же сам сказал….
- Извини, приятель. Я думал, что сумею…. До конца.
- Но…
- Слушай, Ром…
- А?
- Я совсем уйду.
- Что?
- Катька у меня…. Катька…
Тут он зарыдал, как ребенок, прижал к себе сверток. Он плакал, и тело его сотрясала дрожь. Неужели?…. Ромка подбежал, обнял его, по-отечески, и почувствовал, как у самого губы немеют от напряжения – сжались в тонкую полоску. В уголках глаз – словно соль, щиплет, жжет. Беспощадное, древнее время.
- Я ведь не думал, что так…. Решил же ведь…. Письмо из дома…. Прохоров в
четверг принес…. Сразу прочесть.… Ан нет, думаю, в экспедиции…. Там оно романтичнее как-то…. А там…
- Когда же ты прочел?
- Пару дней назад…
Держался. Но почему….
- Что же ты такое делаешь с собой, Колька!!! А я, дурак, о мечтах, о детстве!!! Не
надо было в эту чертову экспедицию! Черт, если б я знал!
- Да я чувствовал все это время. Она ведь приходила, во сне, сказала – идти, что бы
не случилось. Голос дракона послушай. И я пошел. И услышал, Ром. Голос… Дракона. Из самой глубины.
- Она знала о…
- Обо всем знала. Такая была близкая. Первая – и навсегда. Тонкие пальчики, глаза
большие, темные. Душа у неё такого красивого цвета, Ромка… Думаешь, нет у души цвета? Нет, есть… И теплота такая…. Любил, Ром. Теперь смерть все выжжет, ничего не останется.
- Но зачем тебе нужно было…. Сюда?
- Сейчас, сейчас…
Руки у него тряслись, но он все-таки развернул сверток, и что-то вспыхнуло синим
светом.
- Это он поначалу так. Потом гаснет. Постепенно. Знал ведь, что найду. Чуял. И
нашел. Хотел тебе показать. Пока решался, а потом ты – спать.
В руках у Коли был довольно крупный череп. Длинный, остроносый, с рогом и
какими-то наростами по бокам.
- Настоящий… - Ромка даже осел немного, колени подогнулись. На Колькином
лице, с размазанными по нему слезами, вдруг проступило странное умиротворение.
- Он поет. Ночью он поет. Голосом дракона.
Ромка смотрел на череп и молчал.
- Знаешь, о чем он поет?
- Что? – словно очнувшись. Глаза от удивления стали круглыми.
- Я слышал её голос. Как будто из глубины. Как будто Оттуда. Я думаю, они как
проводники. Нам надо оставить его здесь. Вернуть Горе, на которой я его нашел.
- Но…
- Надо, Ромка. Мы не имеем на это права. Мы всего лишь люди. Мы уже однажды
погубили их. Изрубили на части. Как безумные. А они хотели нам что-то сказать. Сейчас-то осталось только эхо.
- Какие они, должно быть, были прекрасные.
- Да.
- Надо собираться.
- Надо. Пойду, отнесу его. Отдам его Горе.
- Коль…
- М?
- Ты можешь всегда положиться на меня.
- Я знаю. Спасибо. Поговорим позже. Я… сейчас вернусь.
И он побрел в сторону каменного выступа, похожего на крыло гигантской птицы.
Роману показалось, что череп засиял с новой силой. Его свет вырывался из-за спины Коли. И даже как будто проходил сквозь его тело. Внезапно Коля остановился и, не оборачиваясь, сказал:
- Иди скорее сюда.
Когда Роман снова взглянул на череп, на месте глазниц ему почудились сияющие
зрачки. Он ощутил тепло.
- Прикоснись к нему.
- Но...
- Не бойся.
Пальцы ощутили легкое покалывание.
- Я что-то слышу…. Я… слышу…. Не может этого быть….
Внутри что-то зашевелилось, словно просыпались от спячки давно забытые чувства. И
сразу стало ясно – не зря. И жизнь – не зря. Ах, если бы все вернуть, если бы все хорошо, и Катька…. Но тогда.… Было бы тогда?… что?…. Да к чему это всё! Небеса сами привели, неужели додумаешься до такого сам? О Господи, он чувствовал себя ребёнком. И мир развернулся перед ним – в своей полноте, с болью и счастьем, с острым холодом и родственной теплотой.
- Я знаю, что охраняли драконы. – Тихо сказал Коля, замирая. - Души. Они охраняли
Наши души. Продолжают охранять их даже сейчас.
Роман улыбнулся, и его глаза стали похожими на маленькие узкие щелочки.
Над горами всходило солнце.