Серая.
Мышка очень любила белый цвет. Ей нравилось выделяться в серой скучной толпе, нравилось чувствовать себя таким светлым пятном на фоне однообразия, скуки и повседневности. Она не чувствовала при этом никакого неудобства от чужих, изучающих взглядов. Она знала, что все они, жители маленькой планеты, находятся под наблюдением, и это наблюдение ведётся постоянно, непрерывно. Всё это очень напоминало большую лабораторию. Причём наблюдающих и ставящих опыты было несколько.
Первый – это тот, который даёт жизнь. Некоторым везло – они появлялись на планете довольно быстро и без проблем. Некоторые подолгу томились в ожидании, прежде чем познать радость существования, прежде чем сделать свой первый вдох и издать свой первый крик.
Второй – это тот, который отнимает жизнь. Некоторым везло – они жили довольно долго и без проблем, а смерть их настигала тогда, когда они уже никуда не торопились, а просто поджидали полупрозрачную фею с тонкими костлявыми пальцами. А некоторые встречались со злобной старухой в длинном чёрном одеянии тогда, когда даже не задумывались о существовании того, кто отнимает жизнь.
Иногда тот, который даёт жизнь и тот, кто отнимает жизнь, ссорились. Из-за чего происходили у них конфликты – неизвестно. Может быть из-за того, что тот, который всё знает, в спешке путал что-то в своих расчётах, и его подчинённые получали разную зарплату, может быть из-за того, что кто-то один встал не с той ноги или у него болел зуб, может быть… Впрочем, ссорились они по всем тем причинам и поводам, что и обычные земные люди. Ведь именно за ними велось наблюдение, именно с них и брали пример те, которые живут вверху. Когда они ссорились – они срывали своё зло, свою обиду, своё плохое настроение на тех, кто внизу. Тот, который даёт жизнь, подолгу обходил вниманием тех, кто мечтал о появлении новой жизни в их доме. Тот, который отнимает жизнь, иногда посылал своих тружеников не по адресу, и в домах, где раньше звучал детский смех, где было шумно и весело, появлялись новые квартиранты – горе, тоска, боль, отчаяние. Этих новых жителей было так много, что они заполняли собой всё пространство, вытесняя всё живое, угрюмо перемещаясь сквозь стены. Люди, которые раньше с таким упоением обращались к тому, который даёт счастье, поднимали к небу глаза, в которых отчётливо читалось обращение к тому, который всё знает: « Почему? За что? А как же дальше жить?» Тот, который всё знает, молчал. Он-то, конечно, знает всё, но он не может нести ответственность за поведение своих подчинённых. Люди вновь поднимали глаза к небу и обращались к тому, который отнимает жизнь: «А когда же наша очередь?» Тот, который отнимает жизнь, возможно, понимал, что он что-то напутал, что был не прав, но не признавался в этом. А может, он просто снова был в плохом настроении и сурово наблюдал за работой своих тружеников.
Третий. С ним дольше всего велись молчаливые разговоры людей. Ведь именно он контролировал их передвижение от того, который даёт жизнь к тому, кто её отнимает. Тот, который даёт счастье. Абсолютно бесконфликтный, немножко рассеянный, щедрый к одним и скупой к другим. Он сам порой не понимал, почему ведёт себя именно так, а не иначе. Ему льстило, что практически все жители маленькой планеты рано или поздно обратятся к нему. Кому-то для полного счастья не хватает новой Барби, кому-то компьютера, кому-то автомобиля. Его мало интересовали подобные просьбы. Хотя, иногда, он помогал и этим просящим. Куда интереснее было с теми, кто просил любви, везения, понимания, справедливости. Он доставал свой неисчерпаемый мешочек и, тщательно взвесив каждую порцию, раздавал просимое. Жаль, что он иногда путал компоненты. Жаль, что иногда он путал адресаты. Количество просящих не становилось меньше. Им хотелось всего-всего и побольше и сразу.
Тот, который всё знает, наблюдал за поведением своих подчинённых. Он знал, что он не будет исправлять их ошибок, что он не будет давать им советов, как поступить правильно. Он просто владелец этой лаборатории, которому не важен процесс, которому важен результат.
Мышка надела новое белое пальто. Она ещё хотела купить себе белый зонт, что бы её было легче заметить сверху. Она понимала, что, облачившись в белое – она остаётся той же серой мышкой, за которой по-прежнему просто ведут наблюдение. А есть ли разница, над кем ставить опыты – над мышками белыми или серыми? Ведь это никак не влияет на работу лаборатории.