Дорога к храму расчищена перед праздником. Идется легко и хрустко. Морозец. До службы еще есть время: вышла пораньше, пройдусь. Чудесная ночь! Свет фонарей добавляет чуда: под ногами не снег, а россыпи алмазов. Сколько лет хожу этой дорогой, а все не перестаю удивляться красоте.
Вспомнилось, как когда-то давно мы, подружки-студентки, решили сходить в церковь. Нельзя было – комсомолки. Да и не то чтобы очень верили. Просто был порыв – сходить в церковь перед Рождеством. А в доме напротив храма на лестничной площадке с биноклем в руках лежали в засаде бушующие атеисты (именно бушующие, потому что научный атеизм в институте преподавала мадам Бушуева), комсомольцы – ОКОДовцы. Я уже и не помню точно, что эта аббревиатура обозначала. Что-то типа «отряд комсомольского оперативного действия», юные барабанщики.
Мы слышали об этом, но как-то не очень верили. Кому надо нас ловить? Но к церкви шли на всякий случай дворами, да и закутались в платки, наивно полагая, что нас в таком виде матери родные не узнают.
А вот ОКОДовцы узнали! Мы и были-то в церкви минут двадцать - неприятностей же хватило на семестр. Отделались строгими выговорами в учетные карточки, радовались безумно: баптистов вообще выгнали.
С тех пор много воды утекло.
- Привет!
Меня догнал человек из моего прошлого. Он тоже идет в храм.
- Привет, Андрей!
Он сильно изменился внешне. А вот внутренне остался прежним. Раньше с жаром клеймил позором комсомольцев, посещающих церкви, теперь с не меньшим жаром ругает городское начальство за недостаточную помощь местной христианской общине в восстановлении храма.
Я не сержусь на него, обиды же и тогда не было. А сейчас я просто рада, что мы вместе идем в храм и никто не глядит на нас в бинокль через грязное окошко пятого этажа.