ПРОДОЛЖЕНИЕ
Её отца – Первого заместителя генерального директора по производству Тед Лоренс уволил в самый первый день.
Семья не бедная, жить дальше можно было, без особых слёз по воспоминаниям. Микки Траверу было шестьдесят. Свой дом, усадьба. Полный гараж, своя яхта. Есть к чему приложить руку.
Обида его была на Лоренса младшего не больше, чем у всех шестидесятилетних боссов концерна. Только вот не каждый рискнул излить обиду перед дочерью. Да и не у каждого была такая умница дочь.
Джулия Травер через приятеля Теда – Сэма Була узнала место, где Лоренс развлекает себя игрой в шахматы.
Университетский городок. Тед окончил учебу недавно, связи ещё привлекали глубиной. Он бывал там часто, посещал вечеринки, преподавателей, которые распознали в нём не только «топливо» для продвижения своих проектов, но и терпеливого слушателя лучших из их лекций о жизни науки. Из тех лекций, которые не стали бы популярны у широкой аудитории. А за шахматами Лоренс мог слушать хоть Библию.
Играть в шахматы Джудит не умела. Так, двигала фигурами от балды. Но в связи с одной идеей, ей захотелось научиться играть в шахматы. Она узнала, что младший Лоренс падок на дармовые деньги. И она через Була выяснила, смог ли бы Лоренс за пять сотен и пять вечеров научить её сносно мыслить за шахматной доской. Оказалось – «пара пустяков», только денежки выкладывай.
Да только девушка попалась подкованной, она расписку с Теда взяла, что он научит её играть в шахматы за пять дней, вернее вечеров. Он сказал ей, что с семи вечера до полуночи – он будет принадлежать ей. «Если не мертв, я – твой. Кстати, я люблю играть только на своей доске. Так что будешь ездить ко мне на квартиру. Согласна?»
-Пиши расписку.
-Что?!
-Ни что. Я плачу тебе пять сотен и не хочу остаться в дурах, потеряв их.
Тед задумался, разглядывая «фантазерку». – Хорошо. Ты заплатишь мне только после пяти вечеров. И тогда, когда поймешь, что, …по крайней мере, в шахматах, ты - не дура». И он сделал надпись на листке бумаги, выдрал листок из записной книжки и вручил Джудит.
Прочитав расписку, Травер кивнула. - Согласна.
Встреча с партнершей Лоренсу доставила удовольствие. Он решил, что наконец-то в жизни ему повезло, нашлась такая девчонка, которая не просто мечтает попасть к нему в лапы, а жаждет от этого удовольствия.
Однако оказалось, девушка совершенно тупела, глядя на доску в шестьдесят четыре клетки. Ну, просто в глазах у неё начинало рябить, как только смотрела она на неё более часу. А уж сосредоточиться на сицилианской защите, одолеть мудрость ферзёвого гамбита, понять преимущество защиты Филидора, жившего черт знает когда, - это совершенно оказалось ей не по силам. А уж когда она, бедняжка, начав «русскую партию» вдруг в обморок свалилась, Лоренс понял, не видать ему пяти сотен, как своих ушей.
-Да что за хрень, миленькая? Ты что, болеть сюда пришла, бледная ты какая-то.…Может, диетами замучилась? - Лоренс попытался приподнять девушку, посчитав, что та просто заигрывает с ним.
Ну, куда там, слабо ему поднять такую красотку!
Джулия Травер была девушкой веселой, энергичной и, …вовсе не худенькой, а даже напротив, весьма фигуристой. То есть и весом была крупнее Лоренса и выше на голову. А в одежде, на которой ремни да клепки на полтора кило тянули – тем более не поднять, воздуха не испортив.
Вчерашний вечер был первым уроком. Он позабавил Лоренса тем, что Тед впервые в жизни столкнулся с хорошей актрисой. Талантливой от того, что она знала где цель и как её достичь. Конкретно, Лоренс столкнулся с первой проблемой: девушка оказалось очень, ну очень рассеянной. Ему даже показалось, она пришла на его квартиру не учиться играть в шахматы, а поглазеть, кто тут да как, а заодно выяснить, водятся ли тут «тёлки». Ну и вторая, с которой он столкнулся уже на другой день, это … её качественные обмороки.
В первый день Тед утомился так, как не утомлялся, вникая в серьезное производство, осваивая технологию и знакомясь с организационными структурами крупного предприятия.
Разумеется, его знакомство с производством не включало столь глубокого анализа, которому он предавался, развивая шахматные дебюты. Тед считал, что как руководитель у целой дивизии специалистов, знающих дело до тонкостей, он должен знать лишь основы, принцип, иерархию и методы анализа возможных ошибок на вверенном ему производстве. А шахматы, это другое. Это как секс, чем глубже проникновение, тем больше удовольствия от отдачи. Шахматы – это было любимым для него делом. А концерн, его долгая жизнь - пока был всего лишь основой для благополучия быта и главное честного досуга маленького Лоренса. Тед не был трудоголиком, и его больше интересовал он в жизни, а не она вообще.
В первый день он рассказал своей «ученице», что есть каждая фигура в шахматах. Чтобы лучше запомнилось, как та ходит, он рассказал присказку – сказку о каждой фигуре.
Джу как будто осваивалась быстро. Теду даже казалось, она пришла подготовленной к встрече. Она легко усвоила некоторые простейшие дебюты. Ему было интересно с ней обсуждать очередной возможный вариант развития игры. И вдруг, минут за пятнадцать до конца встречи, вдруг, решая простейшую задачу, она переспросила его: «Ой, опять забыла, как слоник ходит? – Она подняла фигуру (танцующий на постаменте нефритовый слон) и искренне стушевалась. Мило улыбнулась своему «учителю» и помахала фигуркой слона, держа его двумя тонкими пальцами за миниатюрную, четко выполненную голову.
У Теда отвисла челюсть. - Что? …«Слоник»?!
-Да, прости, я забыла. Ты вот, …у тебя только что слон сходил, …а я не заметила, как. – Джули улыбнулась ещё милее.
Лоренс вот только хотел похвалить её за умение уловить и запомнить, а тут выходило, пора дать по заднице, и отправить ко всем чертям. – Мать твою. …Да иди ты в цирк, в зоопарк, …в Африку, на ферму вали! Там поинтересуйся, как слон «сходил»! Крепко, думаю. И густо, мать твою! …Убирайся! Шахматистка хреновая.
Джу тут же спохватилась. – Ой, я вспомнила. Да, я вспомнила. – И она сделала нужный ход слоном. – Вот - B5. Теперь твой ход. – Она нервно дернула щеками. Вроде получалось, что она признавала свою вину и, повиляв хвостом, улыбалась вспыльчивому учителю.
А тот никак не мог поймать её на «игре». Притих, посмотрел на «ученицу». «Мало ли, может память у неё такая», - и он …сделал ход. И Джулия за пятнадцать минут вывела дебют к ничей.
Но как пробило полночь, снова успокоив Лоренса своей понятливостью, она начала путать слово «гамбит», называя его, «кульбитом». Лоренс сжав челюсти, перетерпел. Нет, он хотел показать ей разницу, но счел, что вопрос о постели пока ещё не встал. По крайней мере, у него.
В общем, в первый день с горем пополам назначение дебюта было уяснено. Джу даже надеялась, что на этом вечерок и скоротали. Да куда там! Лоренс хоть и был скучающе вял, но вдруг объявил, желая ученицу из лап не выпускать. - Есть время. Ещё пятнадцать минут. Это мой тебе подарок, моя юная склеротичка. Я покажу тебе, как играется блиц турнир. Это быстро. Как будто игра в поддавки. Итак, ты играешь черными и …организуешь мне мат в два хода.
-А может….
-Смотри внимательнее, дурилка картонная, я покажу тебе, каково значение малявки пешки….- И «кооперативный мат» им был открыт...
К часу ночи Джу качало и даже чуточку поташнивало. Она посмотрела на четыре фигуры на доске, а те…поплыли у неё перед глазами. – Я пойду.
-Да, вали, милая. Утомила.
Ну, это он солгал. Когда утомленная шахматами (ну немного не подрассчитала, нарвалась на реального любителя шахмат, а не дур в пудре), девушка ушла, и дверь за ней закрылась, Лоренс разделся и, гуляя по квартире в одних трусах, пил ледяной кефир и улыбался. Время от времени он даже хмыкал. Или вздыхал: «Дурочка, «гамбиты - кульбиты», …столько пропустила, не оставшись на ночь».
А вот второй день обучения… душа Джулии не вынесла. И душа - или что иное не выдержало у Лоренса.
Девчонка после пары часов и в правду потеряла сознание (или серьезно притворилась, из-за тягот учения). Лоренс взглянул на часы. Было почти десять. «Не понял». Он поднялся со стула. Оглядел девушку. Та во время падения сильно ударилась об угол стола. На лбу Джу проступила красная полоса. Лицо было бледным. Глаза закрыты.
Лоренс смотрел на девушку сначала стоя. Он будто изучал её. Её позу. Раздумывал, можно ли так свалится, притворяясь или нет?
Он достаточно грубо повернул Джу набок и осмотрел сзади юбку. Он слышал, люди, падающие в обморок, то есть в полной отключке, писаются. «Ну, слава тебе, не обоссалась. И на том спасибо». – Подумав так, Тед тут же вернул девушку в первоначальное положение, то есть подтолкнул ногой, чтоб она снова оказалась на спине, и выпрямился. «Не понял».
Но от толчков Джулия начала приходить в сознание.
Тед помялся, потоптался, что-то нечленораздельно проворчал и присел перед ней на корточки. Теперь он, уже осторожно, приподнял её за плечи, придерживая голову. – Эй, ну что такое? Что, так серьезно ударилась? (Веки Джу дрогнули) Фу, как же ты напугала меня, брюнетка безголовая. Ну давай, покажи ляле глазки.
Девушка вздохнула и открыла глаза. Взгляд её был блуждающим и как бы даже нетрезвым.
-А что вдруг глаза разбегались? – Он поднял руку и пощелкал пальцами. - А ну, сосредоточься, маковка нездоровая. В глаза мне смотри. (Джу отреагировала на щелчки) Ну, всё в норме?
Джу широко раскрыла глаза и уставилась, будто впервые видела его.
Тед ещё вчера заметил что-то знакомое, даже как бы и родное в лице девушки. Вот сегодня, глядя на неё, приходившую в себя, он понял, в чем собственно заключается поразившая его «их схожесть». У Джудит и у него были светлые глаза (у обоих светло-серые) с черной точкой зрачка. У таких глаз взгляд пронзителен и чёток. Сейчас зрачки девушки были сильно расширены осталяя лишь тонкой обод для серой роговицы. Она смотрела на Лоренса, не мигая. На висках и под острым носом её появилась испарина. Тед, поддерживая, чувствовал дрожь её тела.
Он ослабил руки и одной из них погладил Джу по щеке. – Перестань, ну что за дела. Не хочешь играть, иди домой. – Он говорил с девушкой тихим голосом, он вовсе не гнал её, он успокаивал.
– Где я?
Тед ещё чуть выше приподнял её. Их лица были близко-близко. Каждый из них чувствовал дыхание другого. Тед взглянул рану на лбу Джу. Решил, что неприятности могут быть и большими, если девчонка так поведет игру. – Послушай, …аптечки у меня нет. Даже смазать рану нечем. Так что …вали-ка ты домой. На сегодня с меня хватит. Считай, напугала.
Девушка попросила пить.
Лоренс, осторожно уложив Джу на пол, принес воды без газа. - Я ресторанов дома не держу…вот, что нашлось.
Джу выпила стакан почти ледяной воды. Голова её от перепада температур в животе несколько прояснилась. Она даже улыбнулась ему, спокойно разглядывающему её лежащей на полу. – А, знаешь, Тед, это идея кстати. – Джудит будто совершенно очнулась. – Я не против, заехать куда-нибудь, поужинать. У тебя, знаешь, ужасная духота в квартире. – Девушка, лежа на ковре у ножек стола, оглядела помещение маленькой гостиной. - Ты вообще когда-нибудь окна открываешь? Проветриваешь тут? – Джу действительно чувствовала запах пыли. В комнате, должно быть, давно не убирали.
Лоренс заметно смутился. - А на хрена мне это? Мне итак недурно. Это ты кувыркаешься, …- он махнул рукой и забрал у неё стакан, - да ну тебя!
Он поднялся, отряхнул пыль с колен. Пошел к холодильнику и сам напился холодной воды.
Джу, посмотрев на него, вспомнила, с кем имеет дело. – Ладно, но зайти перекусить, соку попить, а потом снова за твои эти… «жертвы качества», а? Как ты? Я плачу. Ведь ещё не поздно, мы вернемся. Я даже согласна восполнить потраченное мною впустую время. Как ты, согласен?
Тед посмотрел на часы. Да, получалось, вчера он в это время ещё терпеливо разглядывал её, пока она пыталась изучить простейший дебют.
-Ну, раз приглашаешь.
Девушка продолжала лежать. Лоренс посмотрел на неё со стороны кухни. Подошел, уставился прямо стоя над ней. - Чего лежишь, пошли тогда.
Лоренс снова попытался приподнять девушку. Но опять только попробовал, да и оставил надежды. – Тяжелая ты. Прямо танк. – Он подал ей руку.
Но Джу махнула на него рукой. Она прекрасно расценивала свой вес и его возможности. Но она боялась головокружения, и не поднималась пока. – Душно, Тед. И пыль,…тут убирают вообще?
Лоренс дернул плечами и отвёл руку. Чуть – чуть покраснел даже. От отказа.
Женщины его мало, когда предпочитали в компании. Даже зная, что он владелец нового, обкатываемого компанией авто или яхты, не сильно радовались, когда «доставались» ему.
Тед отвернулся. – Вставай. Я ещё не передумал зайти поесть. За твой счет. И учти, обучать тебя долгие годы - не моё увлечение. Не прёт – и иди, значит, не твоё.
Джуд встряхнулась. - Моё. Мне же было интересно, как ты этих …дружков из университета обставляешь.
-А причем здесь университеты? Дружки мои-твои - какая разница? – Тед снова посмотрел на девушку прямо. Быстро оглядел её гибкое тело. - Шахматы – игра не светская, а интеллектуальная. При желании в нёё только полные дураки, да вот ты, играть никак не научишься.
И все же Лоренс смотрел на девушку с нескрываемым интересом. Та так и лежала на полу, у его ног. Будто ей нравилось лежать под его ногами. Он смотрел на неё сверху вниз и…совершенно ненавязчиво начинал любоваться ею. Её белой кожей, густыми темными волосами, округлой линией груди, высокой шеей…
Тед заметил, у Джу порвалась золотая цепочка. Он потянул её с шеи девушки, пригнувшись резким, трудно уловимым движением. Джу даже вздрогнула, когда по её шее что-то резко, больно скользнуло, несколько поранив кожу. А Тед протянул ей цепочку. - Вот, возьми. Цепь твоя ни к черту.
Джу намотала тонкую цепочку на пальцы. – Ага, вот бы ты сейчас за ту, которая «к черту» потянул. Отпилил бы мне голову
Лоренс хмуро прищурился, скользнул взглядом по шее девушки, будто примеривался, а после тихо, спокойно ответил: «Захотел, и такой бы отпилил. Ладно, вставай, разлеглась. Тут действительно сто лет не убирали». И он снова подал ей руку.
Джу оценила гуд в голове и решила ещё полежать.
Лоренс не понимал. «Если это игра, -думал он, -так почему она так реально бледна?»
Джу и не рисовалась. Позы не строила. Рожи с улыбочками – тоже. Бледная была, Тед решил, что, может и правда, от духоты ей плохо стало. Не зря она не встаёт, решил, ждет, пока голова перестанет кружиться. Сам он не выносил сквозняков. Сразу простывал, после долго хрюкал носом.
И всё же он пошел к окну. Открыл его. Вздохнул сам пару раз в открытое навстречу октябрьским ветрам окно и …тут же озяб. Поёжился, дернув узкими плечами, и закрыл окно.
– Ну, всё. Проветрились. Вставай. Пошли. Или, - Тед оглянулся к Джу, (та продолжала лежать возле стола) давай дальше продолжим. Время действительно ещё для парочки дебютов есть. Я расскажу тебе про ново и старо индийскую защиту. Давай?
Джудит сначала села, потом снова оглядела комнату. Та чуть плыла перед её глазами. – Нет, сначала я тебя «поучу». Поучу, как хорошее кафе найти в нашем городе. А…а… а уж потом ты меня…мучить продолжишь.
- Что? «Мучить»? …На какой хрен тогда нужно? Иди в кафе, нажирайся и не мучайся.
Тед неотрывно смотрел на девушку, теперь уже сидевшую на полу. Он не понимал её.
На столе - шахматы. Незаконченный ферзёвый гамбит. Джу только и запомнила фамилию придумавшего его – Алёхин.
Волосы Джулии чуть растрепались, превратясь в милые темные густые лохмы, укрывшие прямые плечи и спину. Узкая в талии, с высокой, привлекательной грудью, с бедрами узкими и вытянутыми, как у пчелки, с ногами, длинными, без лишнего веса, с маленькими ступнями…она, весьма миленькая и лицом, нравилась многим молодым мужчинам. И приятели отца донимали её своими «серьезными ухаживаниями». Да только она была не из тех, кто так просто сдается, глядя на кровать и того, кто в ней.
Она заметила специфический интерес в лице маленького «наполеончика», разглядывающего её, как «объект нападения». Джу думала о странностях Лоренса. Она решила, что Тед как-то иначе «заигрывает» с девушками. Впрочем, так – иначе – её не трогало. К Лоренсу у неё была серьезная претензия. Ведь ей сильно хотелось к юбилейному дню (к шестидесятилетию) поздравить отца вполне определенным подарком: «Папа, тебя восстановили в должности». Вот, она и трудилась. Даже лоб расшибла.
Джудит изящно заломила руку, потрогала шишку на лбу. – Ну вот, теперь я ещё и в бойцовской раскраске ходить буду. – Она улыбнулась. – А ладно, издержки обучения. Ага?
Вот теперь было заметно её откровенное кокетство.
При этом Джу так прогнулась в спине, разыгрывая «девушку, сидящую на полу», что не заметила, что пуговка на её обтягивающей короткой кофточке расстегнулась. Что её округлые груди с острыми сосками вскинулись вверх и аппетитно манят. – Что смотришь, подуй на синяк, я не против.
Лоренс был «против». Хотя и смотрел на кокетку с вожделением.
Джу пожала плечами и перестала играть. Села, поджала ноги, застугнулась на все пуговицы и потерла лоб. – Ладно. Ну а медь в твоих карманах найдется? …Нет? - Джу кивнула, - значит, синяк здоровый будет.
Лоренс пропустил и это мимо ушей. Сглотнул и быстро облизнулся, будто свой обед разглядывал. Ему и в самом деле захотелось пригласить девчонку… «пообедать». Отдохнуть. Но не в кафе. И вдруг он вспомнил о ещё одном обещании на сегодняшний вечер. Он задрал глаза к потолку, вздохнул и, тихо ругнувшись: «Вот зараза!», громко добавил: «Ну, чего? Так за стол или …как?
-За стол. Да только не этот. Пошли. Я честно проголодалась. И как ты можешь жить без еды в холодильнике?
-Легко.
Джу протянула ему руку. Тед хмыкнул, но подошел, помог ей подняться.
Ему было приятно, что девчонка не поддалась, то есть, позволила ему приложить силу к руке, блеснуть скрытой мужественностью.
-А ты сильный. Хотя с вида …не очень.
-А какая разница, ты ж не боксу учиться сюда пришла.
-И то верно. - В животе у Джу заурчало.
Лоренс. услышав это, вздохнул. - Пошли.
Они посидели в кафе недолго, но до этого Джу долго катала Теда на своей машине, показывая ему места, где можно «неплохо» поужинать. Лоренс их и вправду не знал.
Во время поездки, он то на часы смотрел, то на девушку. Но экскурсия его забавляла и он снова отодвинул обязательство перед другими людьми, отдав своё время глупой девчонке в шишкой на лбу.
Та привезла его в своё любимое кафе. Там Джу знали и встретили их приветливо.
Общих тем для разговора у них, как оказалось, было мало. Но Лоренс знал о шахматах так много, и так интересно и увлеченно о них рассказывал, что к его историям начали прислушиваться те, кто сидел за соседними столиками.
-…Дебют – начало шахматной игры, с него начинается встреча даже самого высшего порядка. Но никто не зацикливается на классике, всегда интересна импровизация, которая может развиться уже с третьего хода известного дебюта. Вот, например, помнишь песенку:
«Спи, моя радость, усни,
В доме погасли огни,
Птички затихли в саду
Рыбки уснули в пруду…» - А дальше шахматист делает отступление от классики и делает ход, который уже заранее обдумал. И, разумеется, он обдумал и ответный ход противника, и свой следующий вариант ответа. Ну, допустим, в тон первого куплета:
«Но пьяным вернулся сосед,
И в доме покоя уж нет.
Черт бы подрал этот дом
Нет больше радости в нём».
За соседним столиком рассмеялись, и даже зааплодировали.
Лоренс оглянулся, понял, их подслушивают. Он чуть нахмурился, вздохнул, повернулся к тарелкам и, наконец, принялся за еду. – Ладно, давай, ешь …остальное потом.
Пару машинально разглядывали. И большинство находило, что красивая девушка слишком непривередлива по части претендентов с нею поужинать. А уж когда она и оплату счета на себя взяла, все просто удивились. Кое-кто даже решил, что она пришла поужинать не с приятелем, а с тем, кто натаскивал её по части истории шахмат. Решили – тут любовью не пахнет.
И зря. Тед уже с этого, второго вечера их знакомства понял, девчонка она приятная.
Он думал о ней и после её ухода. Уже поздно вечером, она вдруг раззевалась не на шутку, и сонно поглядывая на шахматную доску, извинилась и убралась домой. А он долго смотрела на дверь, за которой она скрылась. «Чудная, какая-то. Неужели и правда, ради шахмат приходит?»
И всё же, его суть выперала после парочки часов бессонницы. «Да нет! Сучка, как все. Что-то надо, вот и ползает по полу, титьками поигрывает».
На другой день он стал объяснять ей, как вести захват центра.
-Кто владеет центром, тот и ставит условие. Кто дорог тебе в жизни?
-Отец.
-Вот, и смотри на своего короля, как на своего отца. Шевели его окружение, пусть работает на безопасность и славу твоего отца. Центр должен быть активным.
Он объяснял ей, что есть не просто «жертва», а «жертва качества», буквально цитируя при этом Бобби Фишера. – Тут главное, верить партнеру. Он может подставить даже ладью. Но ты думай, прежде чем клюнуть на приманку. Знай, любой дебют проходит по грани: тут победа, тут – поражение. Думай. Хапнув чужое, ты можешь потерять своё и это решит исход. Твой, милочка, если не подумаешь заранее. Итак, следи за доской. Вот он: королевский гамбит. – Тед принялся быстро делать ход за ходом. – Следишь (девушка кивнула ему), а вот игра приняла исходное состояние гамбита Муцио, где жертвуется конь. – Тед снова сделал несколько ходов и …вышел к победе белых. – Так вот. – Он расставил фигуры по первоначальным позициям. - Итак, давай повторим всё с начала. Запомнила, это «королевский гамбит».
Лоренс был хмур сегодня. Он устал за день.
Ему даже показалось, что концерн, ознакомление со всеми его проблемами - это слишком тяжелое для него дело. Он заставлял себя слушать людей, он ходил по цехам, лабораториям, ему показывали испытательный полигон и везде – «надо, надо», …а для него это было – хуже не бывает. «Дыры латать за чужой (мой) счет – это и дурак бы смог. Им такие бабки за должности платят, а они ныть?! Пусть пробуют собственными силами и средствами обойтись!»
Он часто вздыхал, выжидая многоминутные паузы в ответном ходе Джудит. Но он заметил, как серьезно она пытается «быть умницей». Таковой быть он попросил её, так и сказав: «Джу, я уставший. Ты, если что, не сердись на мою излишнюю резкость. Будь умницей, хорошо?»
Он глядел, как она кропит над защитой «четырех коней». «Но…что поделать, - думал он, - дурочка. Красивая дурочка. И синяк на лбу. Боже мой, ради чего?»
Уже любуясь ею откровенно, он вдруг ловил себя на том, что грустит, разглядывая её. «Пять сотен, она думает, я ради денег согласился пускать её сюда. Неужели она серьезно решила научиться играть? Тоже мне, Маня Чебурданидзе!»
-Джу, ты помнишь, как ходит конь? Ты куда фигуру поставила?
-Ой! Прости.
-Джу, что такое опять?! Я не обязан следить за твоими манипуляциями. Это ты должна помнить, что не на приеме у иллюзиониста.
-Да, конечно. – Она уставилась в клетки так, будто каждую из них аккуратно раскрашивала кистью. – Конечно, знаю. Вот так ходит конь. Она провела по доске пальцем и случайно (как будто) столкнула пешку. – Ой!
Он крикнул: «Не ой, а лезь под стол! – И чуть тише, потому как сразу заметил, как вздрогнула девчонка, добавил. - Я её доставать не буду. У меня спина от сидения в кресле болит. Сама, давай, сама».
Девушка вздохнула и полезла под стол.
Она просто полезла, без доли кокетства. На четвереньках пришлось лезть, стол был достаточно широкий.
Лоренс хмуро посмотрел на торчащий из-под стола круглый зад, обтянутый узкой, короткой юбкой. - А ты вспомнишь после, где она стояла?
Из-под стола прозвучало: «Да. На H4».
-Ну, тогда, вылазь. А то я решил, не вспомнишь, так под столом и останешься. – Тед вздохнул, перестал «пялиться» на девичью задницу, а напротив, посмотрел на потолок. – Ну, раз всё в порядке …с памятью, тогда, подъем и продолжим.
И снова она долго думала над своим ходом, а он разглядывал её этими долгими минутами, как под микроскопом. Рассматривал её, её одежду, её прическу. Следил за её жестами и всё думал. «Всё равно постелью всё кончится. Всё равно, будет как у всех. И чего она там увидела? Задача простая, не взять ладью за слона и пешку. Чего тут думать?»
Он отвернулся от стола, от ученицы. «Я наверно там таким же недотепой кажусь. Всем этим директорам. Разогнал старых дураков, набрал новых. И сам…дурак. Вот…и компания!».
Лоренс снова оглядел ту часть тела девушки, что возвышалась над столом. И вдруг заметил, заострились соски её округлых грудей. «Чокнутся можно! Её возбуждают шахматы?! …Мать твою!» - Эй, не перетрудись с титьками. Ход пешкой на С6.
Джу чуточку сжалась. Лицо её вспыхнуло стыдом. Но что она могла поделать? Лоренс наверно и не заметил, что уже дважды погладил ей колено. - Не нужно потакать мне. Я сама знаю, как нужно пойти. – И она сделал ход.
Лоренс сморгнул. Посмотрел в лицо «юной» шахматистки, затем на доску. И вдруг расхохотался. – Ну, ты и бестолочь. …Опять? Ты опять?! Как ходит ладья? Её дорога-горизонталь и вертикаль. А твоя почему налево, по диагонали пошла? …Чудо в сеточке!
Он смеялся нервно, будто сильно напрягался. Но веселился, было заметно.
Джу смотрела на него, не мигая. Потом вернула резную фигуру на место. Рассмотрела ладью, тщательно вырезанную из слоновой кости и установленную плоский, легкий пьедестал.
И, осмотрев фигурку, она подняла взгляд на Лоренса и потерлась коленями, туго обтянутыми колготами в крупную сетку. Потом вдруг сказала: «Тед, извини, пожалуйста, ты не мог бы отодвинуть своё правое колено. Оно мне скоро колготы на икре протрет».
Лоренс прекратил смеяться.
Нет, он вполне понимал, что мешает девчонке думать своими разглядываниями. Но он и, правда, машинально потянувшись к своей коленке, пару раз задел её колено. А уж чтоб тереться об её колготы специально, у него такого и в мыслях такого не было. Он вообще сегодня устал. Какие уж тут колготы!
Он похмурел ещё сильнее. Стал похож на узкоплечую усталость с глазами.
А смех его оборвался так резко, что Джу даже дрогнула. Но она только сглотнула и, часто поморгав, снова, уставилась на него. – Я ошиблась с ладьей. Прости. Я сейчас подумаю и…
Тед поднялся из-за стола. И вдруг тоже откровенно, сказал: «Перестань. Всё чушь. Ты не за этим сюда пришла. Тебе на хрен не нужны шахматы. Говори, чего тебе надо?»
Джу опустила голову, снова подперла её руками и уставилась на доску. Лицо её опять приняло спокойный вид сосредоточенного внимания.
-Прекрати, слышишь? – Он начинал злиться. И тут же лицо его преобразилось, стало жестким и злым. Однако, это не помешало ему тут же вспомнить о шуточной записке, на которой поставил свою роспись.
Ставя размашистый росчерк на бумажонке, он думал, развлечется. А что, отблагодарит она его пятисоткой - хорошо, переспит с ним - ещё лучше. Девчонка красивая, норовистая. А если не то, ни другое – да черт с ней с пятисоткой, девчонка скрасила парочку его одиноких вечеров полного безделья. Развлекла своим слабоумием. Он даже подумывал, поблагодарить её, выдав «сдачу». Но по условию он должен отзаниматься с ней пять дней, а надоест она ему за три дня, он выдаст ей две двустенных. Таков расклад. И чао, детка! И потому, после того, как девчонка опять придуриваться начала, он руку в карман сунул и смятые купюрки на ощупь пересчитал. Хватало дуре на «сдачу».
А в это время Джулия, серьезно подумав, сделала ход. И ход интересный. Тед осмотрел позиции фигур и решил, что ход обдуманный. Он привел бы к «ничьей».
Жаль ему стало и больше не купюры, а её. А ещё жаль обрывать на этом вечер.
Но и зло в нём не растворилось. Оно качалось тиной на поверхности его настроения. Он затаился и выжидал. – Хорошо. – И он быстро расставил фигуры на доске и, развернув её к себе «белыми», сделал первый ход. – Хорошо. Давай, не будем трепать друг другу нервы. Вот, новый дебют. Давай, посмотри и подумай. Поставь себе цель и сделай ход. Ты помнишь, он должен не просто открыть ферзя он должен стать смыслом второго твоего хода.
-Вот. Вот так я отвечу тебе. – Джу облизнулась, и посмотрела на доску. – Вот…так.
Лоренс лениво перевел взгляд с центра лба Джу на доску. Машинально сделал ход. Он уже знал его.
Джу мгновенно ответила.
Тед оглядел её и …задумался над её ответным ходом.
Перед ним открылась картина «испанской защиты». Девчонка будто шла давно обдуманным маршем. А «пьяная» её ладья – это так, отвлечение. – Кто учил тебя шахматам?
-Ты.
-Перестань! – Он сделал ход. – Делай свой ход. Ты ж всё уже знаешь. Делай ход, я сказал!!! - Он выкрикнул фразу в лицо, склонясь к Джудит через стол, чуть ли не коснувшись её ровного лба потемневшими губами. – Быстро!
Джу подняла лицо. Чуть отодвинулась от его губ. И вдруг ей стало понятно, что заставило её отстраниться – его странное учащенное дыхание. Такое нечеловеческое даже будто.
Джулию Травер никогда никто не пугал. Было, что её обманывали, над ней подтрунивали, но она, не знавшая испуга от человеческого зла, впервые вдруг ощутила его.
Джу испугалась. Всё вдруг сжалось в ней, мышцы перестали быть послушными, мозг будто парализовало от жуткого гипноза пары разъяренных серых глаз. Она с трудом, несколько глухо произнесла: «Не торопи меня. Я ещё не умею быстро думать».
-Что, думать? Ты уже всё знаешь. Это классический дебют! Давай думай, ну!
-Но я не знаю как!
-Как?! Ты спрашиваешь «как думать»? А о чем я тебе рассказывал вчера, ты записывала в эту свою… – Лоренс небрежно толкнул записную книжку, и та упала со стола, – книжку эту. Ты…
Джу тихо перебила его: «Подними. Это моя книжка, её уронил ты. Подними».
Их глаза были на расстоянии мизинца. Её требовательная серость отражала его злую серость. Джу даже показалось, она слышит буханье его сердца. И то было странно редким. Как звон тяжелого колокола. Бом…бом…бом…
- Ты знаешь, какой фигурой, и какой нужно сделать ход. – Голос его стал ровен, взгляд впивался в неё холодной иглой из льда. – Вот и ходи. И ответь, кто разбирал с тобой «испанскую партию»?
-Подними книгу, скажу.
Тед мгновенно схватил книгу и громко рядом с локтем Джу щелкнул ею по столу.
Шахматы от удара чуть подпрыгнули, но ни одна из них не упала.
-Ты. – Джу ткнула в него пальцем. А чтоб уйти от неприятного взгляда, открыла книжицу, и нашла нужную страницу. Ткнула пальцем в строчку. – Вот «русский гамбит», «русская партия». – Она держала палец на книге. – И …и…там же «испанская партия». – Она уставилась на Лоренса, понимая, что врёт. – А …она мало, чем отличается от «испанской». Принцип тот же: начало с жертвы, быстрое развитие центра…
Лоренс усмехнулся и забрал у неё записную книгу. Взял в обе руки и помахал ею.
С памятью у него было всё в порядке. Ему не обязательно было туда смотреть. Он ничего не рассказывал Джу об «испанской партии».
– Но тут ни слова про «испанскую партию». …Ты расценила их схожесть. Так ты умеешь играть! Тогда какого черта ходишь сюда?!
Джу отвечала ему тихим, и даже (она постаралась), нежным голосом. - Тед, отвлекись от фантазий. Всё просто. Пока днём ты снимаешь людей с должности, я открываю книгу и читаю её. А вчера дома я случайно нашла книгу, её написала грузинка. По-моему это биография шахматной чемпионки. Только не проси повторить её имя. Там что-то Чему…Чебу…Чубе…не помню. Её Майя зовут. Она подробно писала о шахматных дебютах. Там было и об «испанской партии». И сейчас у меня машинально получилось что-то верное. Но я не знаю хода наверняка. …Ах, да! я вспомнила, почему обратила на этот ход внимание. Он помог этой грузинке выйти из пикового положения. И получилась победная ничья.
- Зачем ты всё это мне рассказываешь? И при чем здесь пахнущие нафталином старики? – Тед сел, задумался. Лицо было хмуро – сосредоточенным. Взгляд прямым. – Постой, постой,…ты… Джулия Травер.…Травер,…ну да! – Он хлопнул себя по лбу. – Так я и подумал. Ах, ты ж, милашка,…значит, пришла сделку заключать. За папашу просить или, …или…- Зрачки глаз Лоренса сузились, будто в них сноп света направили. Зрачки стали иглами, их почти стало не видно в сером кругу зрачка. Взгляд его стал жутким. Будто ему глаза выбелили. Невыносимый, не человечий взгляд.
Джу пыталась справиться с малоприятным новым ощущением в себе. Лоренс сильно, жутко пугал её. Нет, на сумасшедшего он не походил. Джулия дважды наблюдала сумасшедших. Ходила по просьбе приятельницы проведывать сошедшую с ума мать, та у неё содержалась в отдельной палате спецклиники. Взгляд «тех» был иным. Тот был плаксиво ненормальным, даже в период агрессии. Лоренс же смотрела на неё взглядом …бурого медведя. В нём было слепое любопытство и более ничего. Ничего человеческого.
Она едва отлепила язык от нёба. – Сделку? …Ну да. Да, конечно, мы же её заключили. Ты учишь меня шахматам. Я плачу тебе. Ты…помнишь, помнишь, что ты учишь меня шахматам? Тед, ты…помнишь об этом?
Она слышала, дикие звери не выносят прямого взгляда человека. Она старалась не мигать, смотрела Лоренсу прямо в глаза. – У нас есть ещё время, Тед. Я хотела бы подумать ещё. Я сделаю ещё ход.
-Успеешь. - Лоренс навалился на спинку стула. – Он опустил голову, вздохнул и …вдруг закрыл лицо руками.
Он устал – это одно. Девчонка дурит его. И вместе с тем боится – это третье. Он думал так и хмурел ещё более. «Но как она посмела? Вернее, как осмелилась? Дурная слава о Лоренсах велика есть. Как она решилась прийти? Глупость привела? …Наглость? …Порок?»
Лоренс не заметил как сжал в руке фигурку ладьи, не находившуюся в поле доски. Прекрасная работа хрустнула, а он и не заметил.
Джу снова вздрогнула. Чтоб не показать, что заметила волнение в нём, она отвела взгляд. Заставила себя снова посмотреть на доску. Сосредоточиться на ходе она уже никак не могла. Испуг проник в каждую клеточку её мышц, она будто нападения ждала, затаилась. Перед глазами была шахматная доска, на ней ряд фигур…и каждая, Джу так казалось, имела глаза. И подсматривала за ней. «Господи, это не он, это я с ума схожу. А…чего я так испугалась? Ну, догадался он обо всём и что? Не съест же он меня, …не убьет…за мою дерзость. И…не созналась я. Можно ведь и не сознаваться».
Она взялась за одну из фигур. Это был конь. Костяная фигурка, сантиметра три в высоту. Работа тонкая. Бюст коня на прямоугольном постаменте. Слепые глаза коня,…круг между век. Сморгнула Джу, и…веки фигуры сомкнулись и …снова замерли, открыв светлый круг зрачка.
Лоренс чувствовал, как уменьшается объем волнующих его пузырьков в крови. Он реально чувствовал угасание кипения зла в себе. Он не успокаивался, он затихал. Взгляд его отслеживал каждое движение напротив. Теперь он следил за рукой Джу.
-Что ты разглядываешь его? Ходи. Всё правильно. Ну? – Он стряхнул крошки с руки на пол.
Джу сделала ход.
Лоренс зажмурился, покачал головой. – Ну, тупая….- Он открыл глаза. Уже живые, вполне человечные, с четким кругом зрачка.
Он улыбнулся и потянулся к доске рукой. - И всё. И потеряла ты своего защитника.
Тед взялся за макушку пешки и двинул ею по доске. Затем чуть поднял пешку, его рука замерла над обреченной фигурой.
Конь, Джу показалось, безмолвно заржал, обнажив ровные крепкие зубы. И, будто навсегда …скрылся в кулаке Лоренса.
– Всё. – Тед отбросил коня с поля. - Партию ты проиграла.
Небрежно он провел по «головам» фигур, оставшихся на доске рукой и, постукивая костяным стуком, бойцы его и чужие были повержены.
Лоренс помолчал. Всё глядел, переводя взгляд то на лежавшие в разброс фигуры, то, наблюдая какое-то сонное выражение лица своей ученицы. – Всё. Двенадцать уже. Иди. И не вздумай сегодня заниматься чтением, чьих бы то ни было биографий. …- Он отвел взгляд, продолжая говорить почти добродушно и как бы сам собой, то есть, не предполагая ответа. – Безголовая совершенно. …Зачем тебе шахматы?
Он поднялся, принялся ходить по квартире, будто и вовсе забыв о девушке, всё так и сидевшей за столом. Всё так и смотревшей на белые, черные фигуры.
Работа тонкая. Такую вещицу приятно подержать в руках.
Джу осторожно потянулась рукой к фигурке белого коня и …спрятала его в кулаке. Фигурка была теплой. «От чего он такой теплый? От того, что из кости слона? …нет, это от его руки. Он только что держал его».
Джу зажала в руке коня и отошла от стола. «Ну, раз мне запретил думать о шахматах, так и ты …не поиграешь сегодня».
И вдруг, от первого же его слова она снова вздрогнула. А потом и вовсе побледнела сначала и после залилась краской стыда.
Тед будто мысли её прочел. - Есть масса комбинаций, где конь и не потребуется.
Джу, не поворачиваясь к говорившему лицом, раскрыла ладонь и …положила фигурку обратно на стол. И тут же обернулась.
Лоренс был в смежной комнате. Та была спальней, он сворачивал покрывало. Он вовсе не смотрел на Джу.
«Так он ничего и не видел?! Он просто сказал, просто потому, что я не правильно сходила конём?!». - Джу быстро повернулась к столу и схватила коня снова.
Лоренс уже смотрел в её сторону. Что она сделала, этого он, конечно, не понял бы, но её движение, такое воровское, ловкое, было ему знакомо. Он подумал, присев на расправленную кровать, подумал…и решил, что Джу что-то взяла со стола. «Книжка в её левой руке. Тогда что? Фигуру? …Любопытно какую? И зачем?» - Он поднялся и двинулся к столу.
Джу пошла в сторону двери. – До завтра.
-Да, придётся потерпеть ещё и завтра.
Джу торопливо надевала высокие сапоги. Те были узкие, белые, выше колена. Она дернула замочек, рука её соскользнула с него. Она снова дернула за язычок замка. Второго…
Лоренс уже заметил пропажу. Понял, что девушка забрала со стола фигуру коня.
Он приблизился, встал за склоненной спиной Джу и стал смотреть, как неловко она застегивает второй сапог. – Рука…
-Что? - Джу подняла к нему лицо.
Книжка её была под мышкой, в одной руке фигурка, другой - она пыталась застегнуть замочек.
-Ладонь твоя, говорю, вспотела. Помочь? - Тед наклонился и действительно, застегнул ей второй сапог. – Вот, у меня и это получилось лучше. А почему именно коня?
Вопрос был задан без акцента, с улыбкой, и потому Джу не сразу поняла его смысл. Она сначала уставилась на Лоренса, а потом гордо выпрямила спину. – Что? При чем здесь конь?
-Я бы выбрал слона. Он улыбается. Мастер, по-видимому, любит животных. Конь и слон – самые красивые фигуры в этих шахматах. Ладья, лица пешек, короля и ферзя слишком безжизненны. Как болваны с Пасхи. Конь – спокоен, а вот слон – тот улыбается. Я бы взял на память коня.
-Я ничего не взяла. – Джу снова начало сковывать страхом. Лицо её было бледным, а на щеках всё ещё полыхал пожар стыда.
Лоренс потянулся рукой к её руке, разжал ладонь. Посмотрел на неё. – Говорю же, конь – слишком спокоен. Ну что за конь, если он слишком спокоен? Откуда в таком боевой дух? Думаю, мастер был стар и уже не объезжал скакунов. Скорее всего, он любил наблюдать коней на выпасе.
Он ничего не сказал об её проступке. Будто ничего и не произошло, и он не уличал её в обмане и воровстве. Джу ещё больше разволновалась, покраснела. Отвернулась и, сказав: «До свидания», - вышла за дверь.
Она уже села в машину, уже завела мотор, и вдруг заметила, дверь подъезда снова распахнулась. Лоренс и охранник переглянулись, и Тед, что-то сказав ему, быстро сбежал по лестнице и направился в сторону стоянки машин. Джу нажала на педаль акселератора, её машина тронулась. Она даже не поняла, с чего ей вдруг пришла мысль, что Тед что-то хочет сказать ей?
Лоренс сел в свою машину, легко выехал из тесной парковки и …направил машину в другую сторону.
Джу вскрикнула и нажала на тормоз. Было поздно, соседняя машина, которую Джу ударила своей, принялась сигналить, замигали её огни.
К машине её направился охранник. – Вы повредили чужую машину, мисс. Прошу Вас выйти из машины.
На другой день Джу на занятия по шахматам опоздала. Она гнала машину из соседнего города.
Джу не решилась ночевать дома одна. Отец уехал с приятелем на ночную рыбалку. Джу поехала к подруге. Ей нужно было выговорится. Получить совет, поддержку. Подруга посоветовала ей «всё сказать прямо». - Ты трусишь, потому что всё это слишком затянулось. Это как пытка для тебя. Я тут видела в газете его фото, фу! Джу, как ты можешь встречать с ним третий день подряд? Скажи этому плюгавому гавнюку всё прямо. Раз ты решилась на постель, значит, он прав, это сделка. Согласиться он - ты обрадуешь отца, нет - бросай ты всё это к чертям! Ты знаешь, связи с этим семейством – это даже опасно для здоровья. Эти Лоренсы мрут, как мухи и всё, знаешь, кем-то давленные.
-А если он обманет?
-А он может?
-Да. Конечно, да.
- Тогда отнесись к этому проколу, как к просто неудачному знакомству. А что? Мало было у тебя парней, на которых ты в чем-то надеялась, а они – бац! и кидали тебя. Вот, пережила же ты такое? …Пережила. И к этому так же отнесись. К тому же, такого потерять, знаешь, мне бы вовсе не жаль было. Так, просто проба секса. Он же даже, наверное, ниже тебя на голову?
-Если я на каблуках. А так, …да, всё равно я длиннее.
-Ты миленькая, брось, хандрить. Вспомни цитату – слова Наполеона в обратном смысле: не длинней ты его, а …выше. Вот и не прогибайся. Просто сделка. К тому же знаешь, пикантная. Ведь переспав с ним, ты ему ту самую пятисотку отдашь. Вроде как …за ночку заплатишь. Веселей, милая! Мужчины – дело такое, будешь принимать к сердцу - заболеешь, лучше уж к жопе. Ха-ха!
Паркуя машину возле дома, где снимал квартиру Лоренс, Джулия вспомнила каждое слово из разговора с подругой. «Легко ей говорить, не видя его. Не ощущая его удивительной энергетики. Я бы даже не удивилась, узнав, что он шкафы двигает взглядом. Нет, думаю, я и сегодня не решусь предложить ему свой вариант. Вот если бы он снова вспомнил о моей фамилии…»
Охранник преградил Джу путь к двери. – Мисс, я понимаю, у вас гостевой пропуск, но мистера Лоренс сейчас нет дома. А в доме подождать вы его не можете. Не положено. Простите».
Джу посмотрела на часы, получалось, Лоренс опаздывал серьезнее.
И она вернулась к машине. Села в салон и снова начала вспоминать поездку за город. Они с подружкой почти и не спали всю ночь, зато вот, только встали, часа два назад. Джу машинально посмотрела на себя в зеркальце. Достала косметичку и принялась наводить порядок на лицо.
Лоренс тоже торопился. Он даже не парковал машину, кинул ключи охраннику и тут же в двери. Но видимо охранник сказал ему об ожидавшей его гостье.
Тед оглянулся. Оглядел парковку. Он не знал, в какой машине приехала Джу. У его отца был гараж, где каких только машин не было. И все были к услугам наследника.
А девушка следила за ним из машины.
Охранник сказал ему что-то ещё. Лоренс направлено взглянул в сторону зеленого «пежо».
Джу отложила косметику в сторону и вышла из машины.
Она шла к подъезду медленно. Будто нехотя. Остановилась у стеклянной двери в шаге от Лоренса. – «Осталось два часа, может,…отложим?»
- Значит, давно ждёшь?
Она могла солгать, но рядом стоял охранник. Быть второй раз пойманной на лжи - это было бы слишком на начавшийся не по плану вечер. – Я опоздала.
-А я задержался. Пошли. Два часа – хватит и столько. – Тед обнял её за плечи, и они вошли в подъезд.
Перед дверью Лоренс предупредил Джу: «Меня не было со вчерашнего дня, так что не удивляйся, не прибрано».
«Не прибрано» было серьезно. Джу оглядывалась на перевернутую мебель, разбросанные по полу шахматные фигуры, машинально произнесла крутившийся в голове вопрос: «А разве здесь кроме тебя кто-то живет?»
-Нет.
-А кто так погулял?
-Я. – Лоренс перевернул стол. Вернее, установил его на ножки. Откинул ногой подальше валявшиеся на полу шахматные фигуры, затем прошел в спальню. Вынул из зеркального шкафа другую коробку с шахматами и принялся всё раскладывать на столе.
Джу заметила легкий налет пыли на нём. – Тед, а здесь вообще кто-то убирает?
-Горничная. Она должно быть опять приходила утром, но я запретил впускать её. Бог знает, что она после увиденного может наболтать своим подружкам. Вечером она заходить сюда боится. Я думаю, что боится. У нас с ней …ну, в общем, это не важно. Не обращай внимания, ты ж сюда не жить пришла, поиграться да убраться. Вот и …– Он вздохнул и указал обеими руками на позиции фигур. – Вот она, сицилианская защита, смотри….
Джу уже прочла кое-что о таком варианте дебюта.
-Тед, почему ты всё время учишь меня защите?
- Что? – Лоренс машинально взглянул на доску. – Почему? – Он пожал плечами. – Странный вопрос. Ты же не просто стремишься удар нанести, мат поставить, ты своего короля должна защитить. От моего удара. Помнишь, ты говорила, что король в твоем представлении - твой отец.
-А в твоём?
Лоренс внимательно посмотрел на гостью-ученицу. – Давай без вопросов. Защищаться тоже нужно уметь. В защите все средства хороши. Но только закон есть закон и здесь. Так что пусть твоя ладья ходит, как положено. И… не отвлекайся. Время дорого. Смотри…
Но Джу повернула к себе доску. Решила играть «белыми». Взяла фигуру в руку, и сделал ход.
Тед кивнул, похвалив, и ответил своим ходом скоро.
Джу чуть подумала и снова сделала верный ход.
Лоренс внимательно посмотрел на неё и сделал ход, но уже, будто раздумывая над ним.
–Что такое, ты снова обращалась, …-Тед улыбнулся, - … к биографиям?
-Нет. Но вчера мне попалась на глаза другая книга. «Практика в виде шахматных задач». Мне стала интересна одна мысль, высказанная тобою вчера. Я до этого не придавала этому значения. И вот оказалось, ты вчера так и сказал, «как нужно ходить» - это знают все. Вопрос, когда применить этот ход, как распознать ситуацию и воспользоваться…уже известным способом защиты – это главное. И, на мой взгляд, не только в шахматах.
Джу улыбнулась. Ей был приятен интерес Лоренса и его улыбка, которая удивительно скрашивала стандарт его физиономии. – Но, признаюсь, я не сумела решить не одной задачи из этой книги. Увы, побед у меня не получилось.
-Перестань. Мировая – это тоже прекрасно. Ничьи получались?
-Да.
-Вот это и ценно. А побед не было, потому, как я же вижу, ты себе такой задачи и не ставишь. А вот давай, закончи этот дебют победой. Порази меня.
-Тед, это же …защита.
-А хрен с ней, бей! И помни, если ты не убьёшь моего короля, это сделаю я – с твоим. – Лоренс усмехнулся. - И с превеликим удовольствием.
Джудит серьезно спросила: «Разве ты поставил себе такую цель?»
Лоренс улыбнулся, с интересом оглядел сегодняшний наряд Джу. Тот был более откровенным, чем вчерашний.
Кофточка – майка почти не прикрывала плоского живота Джу. Тед заметил, на пупке сверкал бриллиант. Хотя Тед и не любил пирсинг, этого пупка ему захотелось коснуться. А ещё провести рукой по округлости груди, весьма сегодня обнаженной. – Почему же, почту за честь.
-Не понимаю, Тед. Зачем?– Джу думала не о шахматах. Об отце. Она пыталась повернуть разговор на свою проблему, но, увы, и это у неё не выходило. Тед всё время возвращал её к шахматам. Или, как вчера, она спасалась, прячась за них, чтоб уйти от скользкого, непродуманного до конца хода. – Что значат твои слова? Ты…против моего короля?
-Ты смотришь на отдельную фигуру. Я заметил, ты думаешь: «Вот я пойду ферзём. Чем пойдет в ответ он? А если я пойду слоном, чем ответит он?». Но я же сразу предупредил тебя, думай за все фигуры и за мой ход – тоже. Рассуждай так: я пойду ферзем на Е4. Он может ответить пешкой F5. Тогда мне откроется путь для коня, который свергнет ферзя. Только так! Иначе ты попадешь в под мат после пары ходов.
Джу задумалась. «Ага, значит так: защита …Травера. Я скажу ему, что он уже привил мне интерес к шахматам. Он скажет: «Деньги?» Я отдам ему деньги. Он скажет мне: «Чоа!» И тогда уже излишне будет начинать разговор о папе. А если, как вчера я напрямую скажу про уволенных директорах? Вчера он просто взбесился….Стоп! нет, постой. Это произошло не тогда. …Я вчера сделала …не тот ход. Точно! Вот когда он разъярился на меня. Я…сделала ход за ходом, повторив какой вид защиты. И он стал спрашивать меня, откуда я это знаю? Вернее нет, он стал кричать: «Кто тебя научил?» Он решил, что я солгала ему, что не умею играть в шахматы. Я стала упираться, но снова сделала верный ход и вот тогда он, …да, чуть не накинулся на меня. Всё расшвырял….О, боже! – У Джу расширились глаза, взгляд её упал на фигурку коня….Она узнала её, хотя от «белого» коня остались лишь обломки. Обломки постамента и …морды. «Обломки от спокойствия».
Джу не успела отвести испуганного взгляда от раздавленной фигурки на полу, не успела перевести его на доску. Тед заметил, на что она только что смотрела. Ногой отшвырнул остатки шахматной фигуры от стола. – Не отвлекайся. Думай. Ты же сказала, что читала о «сицилианской защите». Вот и примени её. И поставь мне мат в …четыре хода.
-И что тогда? – Джу встрепенулась.
Она сделала ход, Тед сделал ответный, и вот, от неё лишь требовалось начать…защиту Травера. Сделать верный ход. – И что тогда, Тед? А…давай, заключим …
Лоренс уже перестал улыбаться. Но вот когда она заговорила, вернее, попыталась снова подвести его к теме об её отце, в общем-то, о сделке, он усмехнулся. – Давай, не стесняйся. Чего ты хочешь? Вернуть своего старика на заводы? Глупо, Джу. Вернись лучше к мыслям о деньгах. Давай, если ты ставишь мне мат, я плачу тебе те самые пять сотен, ага?
Джу скислила лицо и прерывисто вздохнула. «Он снова вывернулся. Снова шахматы, …деньги. Эти проклятые пять сотен. Как будто в них вся проблема. …Так может, Анна права, сразу предложить себя?»
-Да. А если я проиграю, я, …если ты захочешь, могу остаться у тебя сегодня.
Лоренс смял улыбку вообще. Он не ожидал, что она так скоро сдастся. Он думал, она будет тянуть до последнего вечера. А потом, переспит с ним за просьбу, а чтоб унять угрызения совести, сунет ему деньги. Пять сотен. «А она, значит, …да, поспешила. Что, неужели так шахматы надоели? …Или все-таки я?».
-А что «да»? Вот тут я не понял. Ты что же, и самом деле, считаешь, что твоему отцу это будет полезно? Он думает эти три месяца, что его там нет, там всё встало? Джу, перестань. Лучше ещё раз обдумай ход.
-Он тридцать лет на концерне. Знает каждое производство, как свои пять пальцев. Это его жизнь.
Лоренс покачал головой – «нет». - Она всё ровно когда-то кончается. Это же прекрасно, когда человек уходит на покой, Джу, - Тед, улыбнулся, - то есть на отдых уходит. Он свободен. И с наличием сил жить дальше. Я не лишал его жизни, Джу. И там нет уже тех, кто был ему поддержкой. Что ж он там один, старый пень, будет кружить по заводам. Не нужно этого делать, Джу.
- Ты не понимаешь. Концерн для тебя – игрушка. А для него дело дорого, – Джудит начала говорить медленно, будто обдумывая логику доводов Лоренса, - Он ведь не думает там работать до скончания сил. Ему важно, чтоб тот, кто встал на его место, не упал там, где когда-то набил шишек он. И ты, …отец сказал, ты теряешься, ты уходишь от ответов на возникшие вопросы, потому что не знаешь производства в целом и до тонкости каждое. Это как шахматы, Тед, не зная, как ходит конь, что толку хвататься за него, как за спасение.
Лоренс тыкал пальцем в шахматы. – Делай ход.
-Мы…э…мы уже …- она не посмела, сказать «поспорили». Получалось, на кону бы был её отец. Её отец и её совесть.
Она искала правильный ход. Посмотрела на доску. И вдруг вспомнила о принципе сицилианской защиты.
Она обдумала ход. Посмотрела на Лоренса. – Тед, так ты хочешь, чтоб я …в случае проигрыша, осталась у тебя?
Лоренс сделал ответный ход. Посмотрела ей в глаза. И вдруг рассмеялся на её серьезность. – Детка, у меня создается впечатление, что ты жаждешь проигрыша. А как же твой папа? – Лоренс резко наклонился, так резко, так быстро, что Джу встрепенулась и чуточку отодвинулась от стола.
А Лоренс просто достал из-под стола фигурку неразбитого слона.
Джу с удивлением заметила то, чего не заметила в предыдущий день: шахматный слон действительно симпатично улыбался, вскидывая вверх правую ногу.
А Тед продолжил: «Мы пока не договорились, что будет в случае твоей победы, Джу. Смысл обсуждать проигрыш? Не вижу смысла. Ты прекрасно играешь. Ну, если честно, кто тебя учил шахматам? Ты же солгала мне, что с нуля, правда?»
Джу заметила, внимание Лоренса усилилось. Он даже будто не только слух напряг, все чувства направил на то, чтоб по шороху, по дрожи нерва понять, какую правду она предпочтет.
Джу обдумывала ход. «Солгать ему, сказать, что отец научил? …Нет, лучше скажу, приятель поучил и …бросил». Но язык её повернул в другую сторону. – Ты сказал «честно», а честно – это ты. Да, с нуля. Я пришла к тебе, едва зная про игру. Но почему это интересует тебя? Ты спрашиваешь об этом уже второй день.
-Я удивлен, Джу. Раз тебе нужен покой твоего короля, только это….То есть ещё вчера, в случае проигрыша ты легла бы со мной. Получается так. – Тед не сводил с лица Джу пристального взгляда. – Вот, хочу знать, на хрена ты тянешь, процесс любопытен? А что, многим ты мечтала проиграть?
Она с удовольствием дала бы ему по физиономии. Но она помнила, что ставки сделаны и на кону всё-таки дорогой ей человек. - У меня не так много знакомых среди директоров концернов. И ты единственный, кто сможет вернуть папу на заводы.
-Ты решилась войти сюда, солгав, что хочешь научиться играть в шахматы. Ты уже три дня назад готова была лечь со мной, лишь бы я вернул отца на заводы.
Джу сглотнула, опустив глаза, но тут же снова подняла их, вцепившись рукой в фигурку веселого шахматного слона. Будто в символ счастья. – Ты ещё три дня назад понял это.
-Но ты стала настаивать, что пришла играть в шахматы. Почему ты сразу не начала с просьбы?
Она не услышала его гнева. Сегодня он либо скрывал его лучше, либо, уже не злился так, как вчера. «А может, это было вчера от усталости? А сегодня, он же сказал, где-то ночевал, может, в приятном месте». – Ты не поверишь, но мне и, правда, понравились шахматы. Ты, это сделал ты, Тед. Спасибо тебе.
-Уловка. Ответь на мой вопрос. – Лоренс жестко ухватился за кисть её руки и …вырвал фигуру слона. Ударом поставил его на стол, сделав на столешнице грубую вмятину. – Так почему?
И Джулия поняла: «Первое. Он снова рассердился. Нет, ничего у меня не выйдет. Я только научилась, …делать ход, а когда его делать – так и не поняла». – Твои ошибки, твои победы, Тед. Ты – учитель. Зачем же я буду отвлекать тебя, себя? Я не лгу, мне понравилось это, когда ты стал учить меня шахматам. И я видела, и тебе нравится учить меня». - Джу попыталась улыбнуться естественнее. И сделала очередной ход защиты, развивая центр.
Лоренс, не глядя на доску явно, сделал нужный ход. – Итак: ты выигрываешь – твой отец пасется на предприятиях, …сколько выдержит. Ты проиграешь,…где спальня, думаю, найдёшь.
У Джу забилось, затукало громко сердце. «Осталось выиграть эту чертову защиту. Защита…Травера. …Защита, …- она сделала ход, - от кого защищаться? Почему я должна защищаться от него? Он вполне сговорчив. Вот, с папой всё и уладилось».
Но сердце её тукало, отвлекая от мыслей. Она тянула руку то к одной фигуре, то к другой, …забыв правильный ход.
Шахматные фигуры были сегодня ещё красивее. Но холодными были. Из сердолика – белые, из опала – черные фигуры. Джу взялась за одну, заметив, как нервно дергает носом Лоренс, будто поторапливая её. – Красивые шахматы. – Она подняла слона и, …задумавшись, куда сделать ход, улыбнулась. – Симпатичные фигурки.
Заметив усмешку Лоренса, она тут же поставила слона на место. – Но вчерашние, мне нравились больше. Они были теплыми. – Она сделала ход ферзём.
Лоренс быстро ответил. При этом рука его, будто и не двигалась. Всё произошло так скоро. Раз! и всё, его король скрылся от поражения, а слон стал угрожать королю Джулии.
Джу сосредоточилась. «Он хочет выиграть. Ах, надо было не так ставить вопрос! Если выиграю я, если выиграю я,…папа возвращается на работу. Если я проиграю - я остаюсь с Лоренсом. Только сегодня. Завтра отдаю ему деньги. За учебу. Ну вот, так в чем же я же я выигрываю? Нет-нет, надо наоборот: выигрывает он – папа…восстановлен в должности, если я, … боже, я запуталась…. Но он хочет обыграть меня!»
И Джу сосредоточилась на защите своего короля.
Тед посмотрел на часы. Была полночь. Вообще-то, он мог сказать ей: «Чао», - дальше его время ей уже не принадлежало. Но ему стало любопытно, чего ж Джу хочется больше: выиграть, или всё же проиграть?
-Ты слишком мучаешь себя. Вчера мучалась, позавчера. И вот опять. Ну, если это мука, так какого черта, Джу? Вон она, спальня, двигаем?
Джу заткнула руками уши и уставилась на доску.
Лоренс тихо хмыкнул. Взял в руки «теплого» слона, стал, словно кусок пластилина, мять его в ладонях. И всё смотрел на «муки» девушки. «Значит, всё же из-за отца пришла. Надо же, какие жертвы?! И для чего, чтоб сморить родителя напрягом на работе. Я ж из него веревки вить начну, он сам у меня сбежит на другой день». Тед взглянул на часы. – Ну, что…в спаленку?
Джу заметила, что он уже дважды смотрел на часы. Она поняла, ему опять нужно исчезнуть из дома. «Ах, ты ж черт! надо менять условие, не хочу! Не хочу! …Папа…ах, папа. Я так хотела поздравить тебя приятной новостью…»
Тед подумал и …достал мобильный телефон.
Джу была сосредоточена не на ходе, а на трёх ходах, которые привели бы её к победе.
А Тед уже начал телефонный разговор: «Алло? Микки? Это Лоренс. Тед Лоренс. Вы можете завтра выходить на службу. Да, в свой собственный кабинет. Что? Нет, это не шутка. Тут вот ваша дочь…».
Джу отняв руки от ушей, но так и держа их у головы, уставилась на Лоренса. Лицо её бледнело медленно, но заметно. Во рту стало сначала кисло, будто от крови, а потом сухо до невыносимости.
-Тед, …пожалуйста…. - Она произнесла это так тихо, что возможно, Тед и не услышал её просьбы. Он продолжал: «…У нас пари. Да, пари. Она переспит со мной ровно столько раз, сколько дней Вы хотели бы задержаться в моём концерне. Нет, это не шутка. Вернее, я не знаю, что это. Но так решила ваша дочь. Да, ваша».
Джу снова почувствовала приступ дурноты. Ей снова показалось, в комнате нечем стало дышать, будто выкачали последний воздух. Ей только не понятно было, чем держится этот, …злодей.
В висках Джу такало. «А собственно почему, он – злодей? Ведь всё решила я. Он, …он тут не причем. Он просто…учил меня играть в шахматы». – И Джу свалилась со стула. Набок повалилась и бац! в странной позе, будто у неё прихватило живот, упала на пол. При этом, разрезав щеку об остатки осколков злополучного коня.
-Алло? Травер, как Вы? …В порядке? А я, знаете ли, не трезв сегодня. Несу всякую чушь. …Что? Да, вот как раз на счет этого – чушь. А то, что Вы восстановлены, даже с прежним окладом – это правда. Что? Нет, на счет дочки – это как раз шутка. Я не знаком с вашей дочерью. Я даже не знал, что у вас есть дочь. Что Вы говорите? Она все-таки есть. – Лоренс посмотрел на пол, где лежала Джу. Подумал: «Или была». – Она, наверное, уже взрослая? …Ах, совсем ребенок. Да, …- Тед посмотрел вниз, на Джу, - охотно верю, совсем ребенок. Всё, Мик, до завтра. Встретимся у меня в кабинете. – Тед отключил мобильный.
И тут же тот затрезвонил в сумочке Джулии.
-А вот и папочка. Так что у нас там? – Тед присел рядом с Джулией, та приходила в сознание.
Тед покачал головой. - Ах, как потрясающе натурально это у тебя выходит, …ребенок.
Джу разлепила густые ресницы, огляделась. – Где я?
-Да всё там же. Вон, папа зовет. Ответь. Только не болтай глупостей, дурёха. Скажи, что снова дунула к подружке загород.
При последних словах Джу полностью пришла в себя. Осознала и где она и …с кем имеет дело. – Откуда ты знаешь про Анну?
-А, так её Анной зовут. – Тед сам достал телефон из сумочки Джу и передал ей. – Без глупостей. Ты меня не знаешь.
-Знаю. - Джулия взяла телефон в руку. Глядела на Лоренса внимательно, но не зло. – Ты не ответил мне, откуда ты знаешь, что я ездила к Анне?
Лоренс с силой отнял телефон, включил и передал телефон назад Джу. – Отвечай, - произнёс он тихо, но властно.
Джу отключила телефон. – Ты не солгал, о восстановлении?
-А, значит, все-таки притворялась!
-Я не знаю, о чем ты.
Лоренс ткнул её в раскровавленную щеку. – Хорошо притворяешься, говорю.
Джу вытерла кровь, удивленно посмотрела на руку. – Что это?
Лоренс резко поднялся на ноги. – Да пошла ты к черту!!!
Он стал собираться, хватать одежду, менять её, переодеваясь прямо перед глазами девушки. Сменил всё, вплоть до трусов.
Джу отупело наблюдала за ним. Потом всё таки ответила на очередной трезвон телефона: «Алло? папа, это я. Я? Я дома. То есть, я еду домой. Что? Понятия не имею, кто это. Твой босс. И что с ним? …А лучше бы сдох…».
Лоренс только хмыкнул, услышав это. Продолжал наряжаться. Он и побрился и подушился одеколоном, сбрызнув им щеки. Вот уж он-то не стеснялся, не краснел.
Джу, всё следила за ним, разговаривая с отцом. – Я еду, па. Я…еду.
Она поднялась. Села на стул. Уставилась на шахматную доску. Сделала ход.
-Твоя очередь.
-Время ушло, детка. Время,…иди к папе.
-Я сделал ход. Он верен. Взгляни, ты…проиграл, Лоренс.
Тед уставился на доску.
Джу сделала ход, позволяющей ей достать его короля за три хода. Лоренс мог бы выйти к ничей, но…дело было сделано. Он признавал победу Джулии.
Он посмотрела на победительницу. Та подняла к нему лицо. По щекам её текли слезы. Она улыбнулась. – Ну что, …учитель? …Ты доволен? Такого хода в «сицилийской защите» не значилось.
-В сицилианской, склеротичка. Впрочем, это не важно.
Тед и эти шахматы сдул со стола одним взмахом руки. – Дура ты! Переспать со мной – дороже стоит, чем возвращение твоего отца на завод. …А теперь уходи.
Джу вытерла слезы. – Да. Сегодня я уйду. А завтра…
-Да, да, твой папа завтра будет работать на меня.
Джу качнулась, приподнимаясь из-за стола. – А завтра, я приду снова. Иначе ты, Лоренс, денег своих не получишь. Вот!
Тед замер, упершись руками в стол. Казалось тот, как вчера вот-вот полетит в чертовой матери. В глазах Теда было столько зла, что казалось, зрачков там нет. Казалось, те источники зла. И светят светом ненависти. – Ты…пожалеешь о просьбе, Джу. Ты пожалеешь о своих словах. А деньги….
Он сунул руку в карман брюк, которые вот только надел. Денег там, разумеется, пока не было. Он их ещё не выиграл у своих партнеров по картам.
Лоренс вывернул карман, и …выдрал атласный подклад, и кинул его в лицо девушки, гордо стоявшей перед ним у стола. – Вот тебе пока вместо денег!
Джу рассмеялась. – Нет у тебя денег, Лоренс! Нету их, пока я ими владею. - И она, достав из сумочки загодя приготовленные купюры, помахала ими у носа …разъяренного медведя. И снова спрятала их в сумочку. И пошла к двери.
Из-за правды, сказанной Джулией Тарвер, Лоренс охнул.
На счет наличных у наследника миллиардера всегда был напряг.
Стол полетел в сторону.
Джу испуганно вздрогнула, но продолжила путь. Открыла дверь, но вспомнила, что уходит босой. Огорчилась, что опять надела «эти чертовы сапоги». «Взять их в руки, да бежать, - рассуждала девушка, - глупо». И она, слыша, как всё рушится там, в нескольких метрах от неё, спокойно стала натягивать бархатистую белую замшу на свои ноги.
Тед, спустив пары, побузив с мебелью, накинув куртку, выскочил в прихожую. Он решил, что Джулия уже убежала, и потому сильно удивился, увидев, что та, спокойно надевает себе сапоги.
Дыхание его было прерывистым, но взгляд уже изменился. Был «человечьим». – Ты?! А… опять эти сапоги». - Он навалился на дверь туалета, переждал, пока Джу наденет второй сапог, и …вместе они пошли по лестнице вниз.
Джу, как только перестала ощущать кислость во рту, тихо спросила: «Тебе не жаль…твоих шахмат?»
-Жаль. - Тед резко дернул замочек на своей элегантной куртке.
Его немного смущало, что он значительно ниже ростом Джулии. теперь на высоких каблуках она …очень возвышалась над ним. Он нарочно позволил ей пройти чуточку вперед. Они вошли в лифт. Там он ответил ей: «Жаль. А что делать? Тебе оплеух надавать, чтоб язык придержала?»
-Ты не любишь проигрывать?
-Дура ты. Я ж сказал, что всё равно я выиграю. Твой отец сам сбежит с завода.
Лифт остановился. Они вышли.
Лоренс, уже плюнув на заметную разницу в росте, обнял Джу за плечи. – Ты права. Зачем рушить отношения. Давай, я не против, завтра играем опять. Подучи там, …решай, попрактикуйся. А завтра, либо деньги, ну если ты выиграешь, или, …если проиграешь, ко мне в постель. Договорились?
Джу повернулась к нему. Посмотрела на смеющегося. «Почему мне не противно слышать это? Действительно, такое чувство, что рядом со мной человек, который просто не умеет нормально шутить. А всё по-дурацки. Так зачем же на него обижаться?» - И она улыбнулась. –Посмотрим.
-Правильно, рассуждаешь, дожить надо.
Тед снял руку с плеча Джу. Перед ними автоматически открылась дверь, и он пропустил девушку вперед.
Джу посмотрела на охранника, потом снова на Лоренса. – Я согласна.
-Что, проиграть? – Тед остановился рядом с ней. Улыбнулся, но опустил голову. Ему будто не хотелось смотреть на неё снизу вверх.
Охранник с любопытством разглядывал пару. Он уже знал, что девчонка «прописалась» у молодого наследника миллиардера.
-Нет, конечно. Мне просто хочется расстаться с мятыми деньгами, которые уже провоняли моей пудрой и просятся в твой …выпоротый карман. – Джу потянулась рукой и …рванула нитку, торчавшую у кармана. И протянула её Лоренсу.
Тот взял нитку в руку, …попробовал её на прочность, и …поднял руки к шее девушки. И …мгновенно закрутил нить на высокой девичьей шее. – Ждешь победы, да?!
Нить была шелковой. Она тут же остро впилась в горло девушке. Джу машинально ухватилась за горло.
Охранник просто опешил, почти не поняв сути происходящего. А, угадав, что происходит что-то, что шуткой как бы не является, он кинулся к паре. – Э, господа, …господин Лоренс….
Тед уже не держал нити. Та просто была намотана на шее Джу и …ослабла, просто висела ниточным украшением.
Лоренс резко выдохнул и отстранил охранника с дороги в сторону. И поднял голову. Посмотрел на Джулию. Как та, сбрасывает с себя страшную и …прочную нить. – Ты …приходи. Приходи завтра. Ты мне нравишься. Нет, честно, Джу. Я думал, уже нет среди вашей братии таких. Я рад, рад, что есть одна. Ты…приходи. Я постараюсь помочь тебе. Я …попытаюсь…проиграть тебе. Всё…- Тед двинулся в сторону своей машины. – Пока.
Джу и охранник переглянулись.
Девушка чуть качнулась, будто пытаясь крутануться на каблуках, и …свалилась в руки охранника.
Машина Теда, свиснув резиной, с места рванула в сторону казино.
---------------------
Он так рассчитывал на эту последнюю встречу. Всё было готово, из ресторана подвезли шампанское, закуски, свечи были зажжены и уже плавились, плача заранее….
И вдруг этот звонок отца.
Тед не мог отказать старику. Хотел и очень. Но Джулия права, …он пока ещё никто. Дело в том, что он - никто, реши отец и завтра же у Теда будет отобрано всё: завод, беспроблемная жизнь, роскошь.
-Ты уверен, отец?
-Приезжай.
«Черт!!! Сны ему не те сняться! А я причем?!»
Лоренс дунул на свечи, все пять и погасли. В комнате стало тихо и …душно.
Джу или не захотела приехать, или снова опаздывала.
«Придется ехать».
Тед поднялся, оглядел стол. Взял что-то из еды, положил в рот, запил водой и …к двери.
***
Семейный склеп был отреставрирован. Должен был приехать высокий гость. Какой-то родственник отца Теда, из Ватикана. Тед ворчал, не стесняясь отца. – Куча чужих людей. Епископы эти, на хрен они нужны, папа?
-Ты спокойно, Тед. Спокойно. Он поможет нам.
-Что?!
-Он обещал, что после исповеди и очищения, нам станет с тобой гораздо легче жить. Это важно, сын.
-Па, ты меня удивляешь. Зачем нам епископ? Не спится тебе, выпей микстуры.
-Ты пьешь?
-Что?
-Микстуры ты пьешь?
-Нет. Но я и сплю – без проблем.
Артур прищурился, искоса поглядев на сына. – Врёшь. Не верю.
-Па, честно. Как сурок сплю.
-Врешь, которую ночь ты в казино проводишь. Думаешь, я поверил, что потому что поиграть захотелось? Не-ет, дружочек мой, - Артур посмотрела на чуть освещенную дорогу к склепу, тихонько двинулся по ней. - Тебе тоже не спиться. – Он погрозил Теду крючковатым пальцем, закинув руку за плечо. –Ты меня не обманешь.
Тед двинулся за отцом.
-Нет ничего страшнее совести, сын. – Я думал, ограбление. нет. Пожар, позор –нет, не то всё. Всё переживаемо. Позор, милый мой дружочек, переживаем, а вот подлюка эта, совесть, она замучила.
Тед припомнив слово, вспомнил о Джу. Взялся за телефон. Хотел позвонить Джу, предупредить. Но…склеп уже вот. Его раскрытый зев манил, как черный квадрат Малевича.
-Ну вот, мы и все вместе…
Тед ругнулся и сунул телефон назад в карман. – Да уж, здрасьте всем.
Тед огляделся. Кругом чувствовалось, поработала умелая рука дизайнера. Стало даже как бы уютно, красиво. – А раньше было сыро. Или мне казалось?
-Я потребовал, чтоб поставили кондиционеры. Теперь сыро не будет. Проходи, проходи. Этот…наш общий дом, сын. Нечего стеснятся.
-Ну, па,…умеешь же ты, … «дом». Спасибо, я ещё не спешу.
Артур снова покосился на сына. – Кто знает, милый, кто …знает?
-Да я, кто!
Лоренс младший прочел стих на постаменте матери. Вздохнул. – Мама…
Он перешел к гробу старшего брата, так же убитого им. – Тэо…
Тед посмотрел на отца, заметил, тот наблюдает за ним. – Что, па?
-Ничего. Ничего, ты…поздоровайся, правильно, поздоровайся с ними.
Старик глубоко вздохнул и раскашлялся. Тед тут же кинул чтение и подошел к живому человеку. – Па, и всё-таки это не дом. Может, подождем твоего родственника …на воздухе.
Тед так и не заходил в родной дом.
Артур осуждая, покачал головой. – Тедди, это и твой родственник.
-Па, во мне живет тенденция тридцатых годов, я подозрительно отношусь к итальянцам.
-Аль Капоне и прочее…Фу, милый мой, фу, это коммунисты придумали. Это чушь. Ты слишком далек от той эпохи, чтоб понять величие Капоне. Его умение сделать дело и скрыться в тени.
-Па, всё, не надо политики, морали. Где твой, то есть наш…
-Ты спешишь?
-Я? …- Тед дернул плечами и отвел глаза. – Нет, не спешу …пока.
Артур присел на пока ещё свободный постамент для пока ещё отсутствующего гроба. Пока ещё теплой задницей присел. – Перестань. – Голос его стал чуточку хриплым и тон пренебрежительным. – Мне не нравится, что ты стал скрывать от меня свою личную жизнь.
Тед стиснул зубы. Скулы его заострились. И в его голосе послышались ответные ноты. – У меня её нет, отец.
-А эта девушка, как её зовут, - не услышав ответа (Тед разглядывал надпись на гробе сестры «Чистой и светлой души прекрасно тело поится здесь вечно, как красота мира»), старик сам сказал, - ах, да, я вспомнил, её зовут Джулия Травер.
Тед, услышав имя, крепко ругнулся вслух: «Мать твою! И кто эту хрень стряпал?!»
Артур подошел ближе, прочел надпись. – Да. Не совсем верно, зато каков ритм, ты послушай: «Чистой…светлой души…прекрасное тело…покоится здесь». А? Каков ритм?
Тед удивленно следивших за декламацией отца чуть приоткрыл рот. Как только Артур закончил, Тед его …захлопнул слышным хлопком - ап! – Па, ты,…кинув на меня проблемы Совета, куда двинул, в …артисты?
Артур обнял сына и, похлопав его по спине, сказал: «Ты весь в мать. Лиза тоже, заговорит меня ерундой, считая, что я совсем дурак старый и уйдет от ответа. Так что у тебя с ней, говори.
-Шахматы, папа. И ничего кроме шахмат.
-Вот и мне доложили об этой ерунде. Но я тебя знаю, ты…-Отец погрозил пальцем, - шельма.
-Па, - Тед был серьезен, - шельма – это баба, а я …- Он махнул рукой и замер, закончив, - ладно…
В проеме стояло трое. Один – высокий человек в длинной широкой одежде. – Я послушал вас, друзья мои, и понял, миру в вашем доме как не было, так и нет. Да когда же вы, Лоренсы, успокоитесь.
Тед понял, кто перед ним и тихо, но зло процедил: «Все нас хотят «успокоить». Папа, ты слышишь?»
Суета встречи, слова, словеса, пожелания, одобрение - неодобрения и, наконец, гость спросил: «Вы хотите, чтоб это произошло здесь или в часовне?»
-Конечно там, Энтони. Там, идём в часовню.
При склепе была выстроена круглой формы небольшое здание с колоколом на вершине. Это была часовня, где на высокий каменный крест можно было помолиться в любое время дня и года. Только сюда из Лоренсов мало кто заходил, здесь молились слуги большого дома Артура. Теперь те, что остались: Роза – кухарка, Мэри – чуточку менее честная, чем двенадцать лет назад и ещё пара мужчин. Остальные в доме – из числа охраны. Артур действительно плохо спал. Его мучила совесть, мучила страхом и бессонницей.
Первым исповедовался Артур. Лицо его после причащения стало похоже на лицо успокоенного идиота. Он улыбался, и, казалось, без причины, цвел легкостью, безгреховностью души. Тед, глядя на него, чуть ли ни поверил в чудеса исповеди. Но повел её в своём, в обычном, провокационном ключе.
-Тед, я прошу тебя именем Господа нашего, отвечать мне правдиво и от всей души: ты грешен?
-Мать твою! Да, конечно же!!!
Епископ перекрестил прежде всего исповедующего, после – себя. – Искренне, Тед. И прошу тебя, я говорю с тобой, как посредник, будь учтив и требователен к словам и мыслям. Так что же ты считаешь в себе грехом, сын мой?
Лоренс вздохнул. А потом встал с колен, откинув покрывало с позолотой в сторону. – Дядя, знаешь, я не верю. Не пойдет это всё. Правда, лишнее. Ты не поможешь мне. Не ты, не бог твой. - Тед махнул в сторону креста. – Никто. Я верю в себя. Рухну – значит, пора. Нет, значит, не бог тому причиной, а я сам. Мои силы. Грехи, говоришь? До хрена! Ты мне скажи, что я не нарушил там, в заповедях святых? Сколько их, только семь? Ах, мало! Я б и те – ого!
Епископ был внимателен. Просто сказать хамоватому парню: «Замолчи, вспомни, от чьего имени я веду беседу с тобой?», - это было бы просто. Выслушав отца, епископ понял, что трясина засосала и самое зеленое, что ещё оставалось в этой семье грешников. Епископ помнил его ребенком. Ясноглазым, тихим. Сколько он просил Элизу, отдай его церкви. Я заберу его, он спасется. Глупая душа смеялась: «А для чего? Жизнь только тут. Там – только рай. И больше …ничего. Я выбираю для себя и сына жизнь».
Тед ходил по кругу. Казалось, ему хочется выйти из него, да за дверями отец, люди, приехавшие с епископом, охрана дома. Все ждали, что и он выйдет …с улыбкой ангела.
-…Не завидуй, не укради….Да я кайфовал, когда классного вора - брата моего покойного – Тома обламывал. Я до двенадцати лет спал с матерью, а после- с сестрой. Нормально! Обе довольны были, а как уж я был доволен. – Тед ударил кулаком по камню стены. Ни звука в ответ. Мягкий удар обреченного на печаль человека. – Я перестал ощущать радость от секса. Мазохистки только ускорили моё падение. Я смотрел фильмы, на которых был и с кучей, и с одной – всё скука. Просто щенячье позерство. В глазах пустота. А с нормальными – я …теряюсь. То они начинают шарахаться от меня, то я их …боюсь. Просто тупею, и чего им надо? Тут не трогай, сюда – не суй. Эти слова: «Скажи, ты меня любишь», - для меня как щекотка. Что там ещё: родителей, близких люби. Да боже ты мой, …нету теперь ни матери у меня, ни братьев, ни сестры. Нету, потому что я есть. Ты понимаешь это, …эй, бог?!
Тед задрал голову кверху. Потом, помолчав, резко повернулся лицом к человеку, так и продолжавшему спокойно сидеть на высоком, укрытым покрывалом кресле.
-И возжелал, и украл, и убил, и…не люблю. Не научился. Вот. Вот и …как тут? Я там, что-то читал: «Сколько б ни был черен душою, верь в меня. И я обелю душу твою, и станет чистой она, белой, как снег». То есть, прибудет вера – и будет покой? А если так, если не могу я верить в то, что не печали мне ни радости не принесло. Не могу, так как не умею. Элементарно – не умею!
Пауза позволила вставить слово гостю дома. – А если я научу тебя.
Что-то вновь толкнуло в сердце Теда. И снова он захлопал по карманам, в поисках телефона. Потом, вспомнив, где и с кем он, и главное, чего ждет от него отец, он снова успокоил руки. Только зло заблестело в его глазах. – Научишь? А возьмешь сколько? За учение, сколько? Знаю я, …зачем ты приехал сюда. Отец повинился, совесть замучила. Так ведь церковь ненасытна в ценах на покой. История семьи Страдивари….Или забыл?! Ты всё с отца сгребешь, всё. За его сон, за …упокой его души. Пока вот…на земле. – Тед ткнул пальцем в сторону бетонного пола. – Да только я пока есть. Вот я …и на земле …пока. Так что, извини, дядя. Извини. Ты вон, при регалиях своих, при белых одеждах, - Тед рукой махнул в сторону сидевшего и смотревшего на него человека – полунебесного существа, - мне трудно с тобой о делах говорить. А после, после посмотрим, чья душа в дураках останется.
Лоренс с силой толкнул тяжелую, оббитую железом дверь. – Всё отец, мы…тут исповедовались, причастились, обсопливились и разбегаемся.
Отец попытался удержать сына, но Тед, уже переросший его и ростом и крепостью, только оттолкнул его руку. Пошел он сразу к воротам поместья.
Артур ткнул пальцем в сторону сына, обратился к охраннику: «Верни. Скажи, я прошу».
Тед в сердцах пнул машину. Та вздрогнула и начала сигналить аварийными огнями. Он сделал несколько шагов к дому. Тот возвышался горой, громадиной. – Да чтоб …ни хрена! Я после вернусь, когда отсюда все, все, сколько есть, попы уберутся!» - Он сел в машину и уехал.
ОКОНЧАНИЕ следует