Наталия Май
Интервью
одноактная пьеса
Действующие лица:
Джесси Нортон
Говард Нортон
Тони Морелли
Девушка-репортер
Действие происходит в доме Джесси в Беверли-Хиллз.
Занавес открывается. Джесси, красивая женщина лет 40, изо всех сил старающаяся казаться моложе, сидит на диване в гостиной с книгой в руках. Она делает вид, что читает, украдкой посматривая на часы. Входит Говард. Ему около 50, он не красавец, но очень приятный человек. От всего его облика веет теплом.
Говард: Ее еще нет?
Джесси (слегка раздраженная): Ты же видишь. Мы договаривались на одиннадцать, а уже половина двенадцатого. Долго я еще буду так сидеть?
Говард: Ну-ну, дорогая, не волнуйся…
Джесси: Сижу тут с этой дурацкой книгой - и ради чего? Чтобы в газетах прочесть, что Джесси Нортон «как обычно», застали за чтением любовных романов.
Говард (смеется): Интервью займет полчаса, не больше. Но ты всегда делаешь из этого показательное шоу.
Джесси: А ты как думал? Это работа. Это целый спектакль. Мне нужно продумать каждую мелочь.
Говард: Дорогая, я все понимаю. В последнее время ты постоянно раздражена. Не может же это быть из-за журналистов?
Джесси (вздыхая): Конечно, нет.
Говард: А в чем тогда дело?
Джесси: Ты - мой продюсер, и задаешь дурацкие вопросы. Я на пределе! Может, мне нужен отдых… не знаю… Как хорошо работать, и потом расслабляться, отдыхать и плевать на всех. Хорошо, когда никому нет до тебя дела! А не так, как у нас – одна работа закончена на съемочной площадке, начинается другая – для журналистов. Там роль, здесь роль. Вся твоя жизнь – это работа, каждый чих, каждый вздох, каждый жест, каждое слово…
Говард (садится рядом и обнимает ее): Только не надо себя так настраивать перед интервью. Потом отведешь душу. Говори, что угодно, делай что угодно, можешь меня ударить – но только потом… Понимаешь?
Джесси (грустно): Ты уверен? А если услышит прислуга?
Говард (внушительно): Джесси, не надо. Родная моя, не сейчас.
Джесси: Раньше мне это нравилось, Говард… Действительно, нравилось. Да что там, я упивалась всем этим… (Меняя тон.) Ну, как тебе моя прическа?
Говард: А какое впечатление ты хочешь произвести?
Джесси: Все как обычно. Джесси Нортон слегка небрежна, но ослепительна. Очаровательное дитя.
Говард (смеется): Ну, это тебе всегда удавалось.
Джесси: Не смейся. Отойди вон в тот угол и посмотри оттуда. Какой я кажусь издалека?
Говард (послушно встает на указанное место): Мне ты всегда нравишься, понравишься ли ей, не знаю.
Джесси: Говард! Я серьезно. Взгляни на меня глазами постороннего. Не слишком тщательно я накрашена?
Говард (задумчиво): Да нет…
Джесси (поворачивая голову из стороны в сторону): Все та же милашка Джесси? Не покажусь ли я ей старушенцией?
Говард: Она ведь видела тебя только на экране. Кто знает, чего она ждет.
Джесси (вздыхая): Это уж точно… Кто знает…
Входит служанка.
Служанка: К вам журналистка, миссис Нортон. Она говорит, у вас назначена встреча.
Джесси (быстро): Говард, уйди. (Говард послушно уходит.) Пусть подождет пару минут, а потом заходит.
Служанка: Я так и скажу. (Уходит.)
Все поведение Джесси меняется. Раздражительность как рукой сняло. Она входит «в образ». На ее лице появляется мечтательное и наивное выражение. Несколько мгновений – и перед публикой новая Джесси. Меняется даже тембр ее голоса – он становится нежно-воркующим.
Появляется девушка-репортер.
Девушка (она очень молода, но изображает из себя опытную журналистку): Доброе утро, миссис Нортон. Я опоздала. Диктофон сломался.
Джесси (взяв книгу в руки): О… я так зачиталась, что не заметила, как время пролетело…
Девушка (подойдя ближе): Что вы читаете?
Джесси (показывая ей книгу): «Стрела амура».
Девушка (усмехнувшись): Про любовь?
Джесси (томно вздыхая): Эта книга про то, как трудно найти любящее сердце…
Девушка (доставая фотоаппарат): Можно вас сфотографировать сейчас? С этой книгой в руках?
Джесси (изображая наивность): Вы думаете, это нужно сделать?
Девушка: Наши читатели хотят знать о вас все.
Джесси: О… ну, конечно… Ваши читатели… Как же я не подумала…
Девушка отходит в сторону. Джесси принимает привычную позу. Раздается щелчок – снимок сделан.
Девушка: Большое спасибо, миссис Нортон. (Садится рядом с ней на диван.)
Джесси: Вы так добры… Все время меня благодарите…
Девушка: Я?.. Добра?.. (Смотрит на нее озадаченно.)
Джесси: Я же ничего особенного не сделала. Это вы трудитесь – задаете вопросы, записываете ответы на диктофон, фотографируете. (Вздыхая.) Как трудно, должно быть, быть журналистом!
Девушка (сбитая с толку): Журналистом… ну… не знаю… Разве быть киноактрисой – легко?
Джесси (доверительно): Только никому не говорите. Договорились? Это останется между нами.
Девушка (с готовностью): Да, конечно! Говорите, миссис Нортон. (Потихоньку включает диктофон. Джесси все подмечает, но старательно изображает наивную детскую непосредственность.)
Джесси (кладет свою руку на ее руку): Знаете, вы мне сразу понравились. Рассказать вам, как я стала сниматься в кино? Это было так просто, что мне самой не верится…
Девушка: Серьезно?
Джесси: О, да. Мне было двадцать лет. Кажется, это было так давно…
Девушка (льстиво): Ну, что вы… Я бы и сейчас вам не дала больше двадцати…
Джесси (делая вид, что польщена): Спасибо. Вы очень милы. Как вас зовут?
Девушка: Мэри.
Джесси: А фамилия?
Девушка: Флеминг.
Джесси: Мэри Флеминг! Какое очаровательное имя… (Умиленно смотрит на нее.) Вы и сами очаровательны…
Девушка (даже смутившись): Ну, что вы, миссис Нортон…
Джесси: Называйте меня просто - Джесси. Знаете, мне приходит столько писем, где зрители называют меня «своей Джесси». Или даже «нашей Джесси». Это очень приятно.
Девушка: Конечно. Так оно и есть. Вас очень любят.
Джесси: Когда говорят «миссис Нортон», я чувствую себя такой старой… Так о чем я говорила? (Делает вид, будто вспоминает.) Ах, да. Как я стала сниматься в кино. Так вот… мне было двадцать… чудесный возраст… Вам сейчас столько же?
Девушка: Да.
Джесси (изображая удивление): Подумать только! Неужели я догадалась? Знаете, интуиция… У меня такое бывает…
Девушка (усмехнувшись, приняв за чистую монету поведение Джесси и сделав выводы о ее умственных способностях): Да, понимаю.
Джесси: Так вот… я шла по улице. Увидела цветы – огромный букет роз…
Девушка: Где вы его увидели?
Джесси: У продавщицы. Я подошла к ней, чтобы взглянуть на цветы поближе. У бедняжки был такой расстроенный вид… мне стало ее жалко, понимаете?
Девушка (незаметно посмеиваясь): О, да, конечно.
Джесси: Я спросила, сколько стоит букет. И она мне сказала. А у самой глаза на мокром месте. Оказалось, что она хочет быть актрисой. И не прошла пробы в каком-то фильме. А ей казалось, что роль просто создана для нее. Я никогда не думала о том, чтобы сниматься в кино, играть, вообще быть актрисой… даже не думала, понимаете?
Девушка: Да… понимаю.
Джесси: Я говорю ей: «Стоит ли так расстраиваться, милая девушка? У вас вся жизнь впереди, вы молоды и красивы, и держите в руках такой чудесный букет цветов?» Я даже заплакала, когда это сказала, так мне было ее жалко. Рядом стоял какой-то мужчина. Он внимательно смотрел на меня, когда я это говорила. Девушка замечает его и шепчет мне, что это известный режиссер… представляете?
Девушка: Режиссер?
Джесси: Того самого фильма… о котором мне говорила эта девушка. Он обратил на меня внимание. Я хотела идти домой, но он меня задержал и сказал, что роль в его фильме должна играть именно я.
Девушка (едва заметно ухмыльнувшись): Потрясающе!
Джесси: О, да. Его тронуло до глубины души то, как я посочувствовала этой бедной девушке. То, что я сказала, взволновало его… пронзило в самое сердце… Ему стало жаль бедняжку… Жалко всех девушек, которые мечтают о кино, и чьи надежды несбыточны. И он сказал мне, что это я заставила его пожалеть их всех. Что-то есть в моем голосе, в моем взгляде такое… в общем… (Скромно потупившись.) Вы понимаете…
Девушка (ехидно): О, это все замечают, поверьте…
Джесси (встает): Я стояла - вот так, как сейчас… (Поворачивается к ней.) Он смотрел на меня, и по его щеке катилась слеза… Я никогда не забуду этот момент, не забуду!
Девушка: На съемках этого фильма вы познакомились со своим мужем, Говардом Нортоном?
Джесси (садится на свое прежнее место): Он был помощником режиссера. Скромным и незаметным. Но он смотрел на меня такими глазами… поэтому я обратила внимание на него.
Девушка: Наверное, у вас было много поклонников?
Джесси (очаровательно надув губки): Вы так думаете? Вы хотите сказать, тогда их было больше, чем сейчас? Да, ведь уже прошло двадцать лет… Я совсем не думаю о времени. (доверительно) Знаете, его как-то просто не замечаешь.
Девушка (пряча улыбку, снисходительным тоном): Вы правы. На некоторых людях время совсем не отражается.
Джесси: О, вы хотите сказать, я слишком простодушна? (вздыхает) Ничего не могу с собой поделать. Наверное, в мои годы нужно владеть собой лучше… но у меня не получается. (Растерянно смотрит на гостью.)
Девушка (в полной уверенности, что говорит с дурочкой): Как раз об этом мы и хотели поговорить, миссис Нортон. (изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица) В своем последнем фильме вы снялись с Тони Морелли, он был вашим партнером. В своем интервью Тони Морелли ясно дал понять, какие чувства испытывает к вам.
Джесси (сдавленным шепотом): Он… он так и сказал?
Девушка: Разве вы не читали вчерашние газеты?
Джесси: Он не должен был так говорить. Ведь Говард мог прочесть… О, он так неосторожен.
Девушка (отбросив церемонии, решительно): Значит, это правда?
Джесси (беспомощно глядя на нее): Я не знаю… Я ничего не знаю… Тони… Он слишком торопится…
Девушка: И как давно вы любите друг друга?
Джесси (всхлипывая): Я совсем запуталась… Но что же делать… Тони слишком настойчив, я… не готова… Кажется, я не могу без него жить. (Закрывает лицо руками.)
Девушка (вкрадчиво): Значит, ваш муж ничего не знает?
Джесси: Он не должен… не должен… Я не вынесу скандала и суда… Ни за что на свете! (плачет) Я не хотела обидеть его, никогда не хотела… Но так уж вышло. Ведь вы мне верите?
Девушка (хихикнув, с готовностью): О, да… конечно.
Джесси (мягко): Я знала, что вы поймете. Мне так трудно держать себя в руках, быть начеку… (мечтательно) Особенно, когда вижу Тони. (едва слышно) А я очень скоро его увижу.
Девушка (крайне довольная услышанным, поднимаясь): Спасибо, миссис Нортон…
Джесси (протестующе): Джесси!
Девушка (неуверенно): Джесси. Вы были с нами очень откровенны.
Джесси (изумленно ахнув): Я?.. Ну, раз вы так считаете. Но ведь я ничего вам не рассказала.
Девушка: Конечно, нет. Просто я очень рада нашей встрече.
Джесси (с очаровательной улыбкой): Я тоже… тоже очень рада.
Девушка собирает свои вещи и, помахав рукой Джесси, выходит из комнаты. Джесси медленно встает и потягивается. Раздается телефонный звонок. Джесси берет трубку. Теперь она говорит и ведет себя совсем иначе, так, как было до прихода журналистки.
Говард? Иди сюда. Она уже ушла… Ну, та корреспондентка. (зевая) Можешь не сомневаться, записала все. Она клюнула… Что-что? Да все репортеры одинаковые. Думают, что они очень хитрые, и их не видно насквозь. Да?.. Возьми. Это нам может пригодиться.
Входит Говард с телефоном в руках. Он принес газету.
(Джесси берет у него газету и снова усаживается на диван.) Та-ак… Что там этот кретин наболтал… (читает) «…она похожа на нежный цветок, такая женщина нуждается в защите. Сама непосредственность, теплота, мягкость. Ради Джесси я готов на все». (зевая) Что ж, могло быть хуже. Гораздо хуже. (откладывает газету, говорит самой себе) Ладно, нежный цветок, тебе надо переодеться.
Говард: Джесси, зная тебя, я не сомневаюсь, что все прошло как по маслу. Но скоро здесь будет Тони. Мне нужно с ним поработать.
Джесси: Я знаю. Но на сегодня с меня хватит. Я выдохлась.
Говард: День только начался.
Джесси: Для тебя. А я уже свое отработала.
Говард: Как ты думаешь… а если эта девушка напишет о тебе зло, с издевкой… ну, ты понимаешь? Захочет поиздеваться… журналисты это любят.
Джесси (смеется от души): Говард, милый, она ушла, окрыленная. Я дала ей возможность почувствовать себя кладезем мудрости. Она сравнила себя с Джесси Нортон, с этой глупенькой кинодивой, и показалась самой себе такой умной! У нее не могло испортиться настроение, это точно. Я всегда ладила с прессой, они меня обожают. Если и прохаживаются на мой счет, то не зло. Люди злятся, когда их что-то задевает за живое. А кого может задеть за живое болтовня этой милой малышки – Джесс Нортон? Если она напишет обо мне зло, этим она навредит только себе. Тогда она будет злюкой, которая ни с того ни с сего накинулась на всеобщую любимицу, эту маленькую милую девочку… (Пародируя сама себя.) Я скажу: «А мне так понравилась эта девушка, почему же она на меня так разозлилась? О, Господи! Что я ей сделала?»
Говард и Джесси смеются. В гостиной появляется Тони Морелли, ослепительно красивый итальянец в элегантном костюме лет 30 с небольшим.
Тони: Джесси, Говард, привет! (Поднимает руку в приветственном жесте.)
Говард (встает, пожимает ему руку): Наш герой-любовник! Добро пожаловать.
Тони: Может, мне не стоило приходить? От вас выбежала девушка, она так на меня посмотрела…
Джесси: Лучше бы тебе не появляться здесь пока, но раз уж пришел…(вздыхает) Все в порядке. Ты просто не смог удержаться, пришел, чтобы увидеть меня. И не знал, что мой муж дома.
Все трое смеются.
Тони (Говарду): Мне звонили по поводу вчерашнего интервью. Журналисты хотят знать подробности моего романа с Джесси. Что мне сказать?
Говард (деловым тоном): Погоди. Пока никаких договоренностей с прессой, придет время, я скажу, с кем ты будешь говорить и что скажешь. А пока нам нужно обдумать, как себя вести на приеме, где все мы будем.
Тони: Расскажи мне еще раз все по порядку, чтобы я запомнил.
Джесси: Порепетируйте тут без меня, а мне надо переодеться.
Уходит.
Говард: Итак, на приеме появляемся мы с Джесси. Она входит со мной под руку, ты останавливаешься и замираешь на месте.
Тони: Все должны это заметить, верно?
Говард (устало): Само собой, иначе зачем все это?
Тони: А репортерам я потом брякну что-то вроде: «Я увидел эту маленькую женщину, и почва ушла у меня из-под ног».
Говард (брезгливо): Забудь ты эту вымученную пошлость… Хотя… (Машет рукой.) Да, ладно, сойдет.
Тони: А что – разве плохо звучит? (с затаенной гордостью, делающей его смешным) По мне, так лучше и не скажешь. Я это сам придумал.
Говард: Для журналистов – нормально. Но больше никакой импровизации, Тони, они сами все домыслят за вас. Воображения у них побольше, чем у тебя. Им за это платят.
Тони (растерянно): Тогда как же мне…
Говард: Просто смотри на Джесси весь вечер, можешь вполголоса выразить восхищение. Только улови момент, когда в двух шагах окажется какой-нибудь репортер и ясно расслышит каждое твое слово. Он еще все как следует приукрасит, но нам это на руку. Сделай вид, что слова вырвались у тебя случайно, и ты предпочел бы промолчать. Можешь покраснеть для правдоподобия.
Тони (тяжело вздохнув): Ясно… а Джесси?
Говард: Джесси застенчиво признается в ответной симпатии… где-нибудь через неделю после приема. Даст еще одно интервью.
Тони: Пока… это все?
Говард: Пока, да. Смотри, не опаздывай. Это важно.
Тони: Понимаю… Ну, мне пора. Созвонимся, Говард.
Тони уходит. Говард опускается в кресло.
Говард (один, закрывает глаза): Все-таки он редкостный кретин.
Входит Джесси. Она в халате.
Джесси: Ты о Тони? Ну, что ж… Тем лучше. (зевая) Как раз то, что надо.
Говард: Да… да…
Джесси (подходит к Говарду и садится к нему на колени, он прижимается лбом к ее щеке): Мне еще нужно выбрать платье.
Говард: Как ты чувствуешь себя? Лучше?
Джесси: По сравнению с чем?
Говард: Утром мне показалось, что ты…
Джесси (отмахиваясь): Забудь. Ты же меня знаешь. Журналистка опаздывала, вот я и разозлилась.
Говард (осторожно): Дело только в этом? Ты говорила…
Джесси: Забудь то, что я говорила. Когда я начинаю играть малютку Джесси, настроение у меня поднимается. Иногда я так устаю от нее, что начинаю ее ненавидеть… но все-таки… в ней что-то есть. (Смеется.)
Говард: Джесси, родная… Если ты и правда устала…
Джесси (пожимая плечами): Устала… А ты как думаешь? Я сама придумала эту Джесси. Могла ведь придумать другую, но придумала эту. Она уже существует. Ее любят зрители… Кого мне в этом винить?
Говард: Почему ты решила, что для репортеров и зрителей Джесси Нортон должна быть именно такой? Это ведь ты так решила, я ничего тебе не навязывал.
Джесси: Потому, что это проще всего. И отлично сочетается с моей внешностью. Я кажусь всем трогательной, милой… Я пробовала разные варианты, разыгрывала что-то, записывала на видео и просматривала потом. Этот вариант – самый лучший. Я долго выбирала и выбрала. Ты же знаешь, все происходило на твоих глазах.
Говард: Я помню, как ты меняла цвет волос, причесывалась то так, то этак…
Джесси (смеется): Не напоминай мне!
Говард: А как ты придумывала себе фамилии? Помнишь? Джесси Торнтон, Джесси Норфилд… И в конце концов остановилась на моей. Джесси Нортон.
Джесси: Она подошла лучше всех. (шутливо) Может, поэтому я и вышла за тебя замуж? Я помню, как репортеры острили по этому поводу. (задумчиво) Знаешь, всем кажется, что легко быть малюткой Джесси. А ведь даже придумать ее было совсем не легко. В ней ведь много всего – тембр голоса… сколько я их перебрала, этих тембров! Как я старалась найти то, что нужно… То так, то этак… (заговорив глубоким грудным голосом) Говард, мой дорогой, я все время думаю о тебе…
Говард смеется.
(улыбаясь) А если так? (на этот раз почти пищит) Я еще совсем молода, у меня все впереди…
Говард (вытирая слезы): Джесси, не смеши меня.
Джесси (своим обычным голосом): Это еще что! А вот так… (говорит в задорной задиристой грубоватой манере) Эй, парень! Не выводи меня из себя, а то знаешь, что будет? (снова своим обычным голосом) И, наконец, я остановилась на этом… (нежным, не слишком высоким и не низким голосом – таким, каким говорила с журналисткой) О-о-о… я не знаю, что вам сказать… просто не знаю… простите…
Говард: Иногда я начинаю забывать, как ты говоришь на самом деле.
Джесси (погрустнев): Да… и это хуже всего… Именно об этом я и говорила утром. (Встает, прохаживается по комнате. Говард внимательно за ней наблюдает.) Она часть меня, и она меня поглощает. Понимаешь… та Джесси, которую я придумала, разрослась до гигантских размеров… внутри меня разрослась. И мне кажется, что для другой Джесси, для настоящей, там места все меньше и меньше. Она как-то сузилась, съежилась… Двум Джесси стало трудно уживаться, они не так хорошо ладят, как прежде.
Говард: И давно ты так чувствуешь?
Джесси: Это находит временами… а потом я убеждаю себя, что все пройдет, это временно… И мы с той, другой Джесси, заключаем перемирие.
Говард: Ради бога, Джесси!.. Ты так говоришь, будто внутри у тебя постоянная война… но это не так, я же знаю. Ты сама создала ту, другую, она тебе нравилась…
Джесси: До поры до времени мы отлично ладили, но знаешь… (тихо) Тебе не понять, ты не просыпаешься по утрам со странным ощущением – кто ты, на тебя не наваливаются сразу два человека и не разрывают на части… Сначала это было игрой, увлекательной игрой, я посмеивалась над всеми, моя роль была для меня удовольствием…
Говард (встает и подходит к ней): Тебе всегда нравились розыгрыши, это было частью твоей натуры. Неотъемлемой частью. Не обманывай себя, Джесси, сейчас ты устала, но ты не могла бы жить иначе, чем сейчас живешь… Ты живешь именно так, как хотела, и так, как должна. Ты – это ты. Это твоя природа, твоя сущность. Другая Джесси – это не только маска, это тоже частичка тебя.
Джесси (глядя ему в глаза, спокойно): Ты говоришь, что мне нравились розыгрыши… это правда. Помимо моей работы, помимо съемок в кино, я любила разыгрывать окружающих, вводить в заблуждение, потешаться над ними… Но не так. Я хотела это делать тогда, когда у меня было желание и настроение. Но не круглые сутки, когда это становится работой, когда, хочешь, не хочешь, а ты должна это делать. И это помимо съемок и репетиций. Знаешь, в какой-то момент это перестает быть удовольствием, перестает смешить, перестает забавлять…
Говард: Я понимаю…
Джесси (понизив голос): Ты хочешь сказать, что никто меня не принуждал, что я сама так решила когда-то… Но, Говард, от этого ведь не легче… Кому и когда становилось легче от мысли, что он сам во всем виноват? От этого только хуже, даже винить некого… а иначе…
Говард (обнимая ее): Джесси!
Джесси: Есть такие дебри, куда лучше не забираться… Лучше бы ты не задавал мне этих вопросов, честное слово…
Говард (нежно): Нет, Джесси, нет. Я должен знать, что с тобой происходит.
Джесси: И легче тебе от этого знания?
Говард: Речь ведь не обо мне.
Джесси (улыбаясь): Милый Говард! Речь, как всегда, обо мне. Только обо мне. А когда мы о тебе вспоминаем?
Говард (смущенно): Не надо, Джесси.
Джесси: Чего бы хотелось тебе? Ну… скажи мне…
Говард: Знаешь, как только я тебя увидел впервые, все, чего мне хотелось, – это видеть тебя, слышать твой голос… Даже когда тебе плохо, я не чувствую себя несчастным, потому, что ты рядом.
Джесси (она тронута и взволнована): Если бы я могла так любить, чтобы никогда не чувствовать себя несчастной…
Говард: Нет, просто в тебе слишком много всего… а во мне слишком мало.
Джесси: Неправда!
Говард: Не говори мне, какой я хороший, я знаю. (От души смеется, глядя на ее заплаканные глаза.)
Джесси (улыбается): Знаешь, что я сейчас сделаю? (шутливо дергает его за нос) Вот! Если будешь дразнить меня, получишь. (Они оба смеются.)
Раздается телефонный звонок. Говард берет трубку. Джесси отходит в сторону.
Говард: Да?.. Это я. Так и сказали?.. Подождите-ка. (Медленно подходит к дивану и садится на него.) Скажите мне все по порядку. Так-так… Значит, Джесси назвали… Не может быть…
Джесси (шепотом): Что случилось?
Говард (жестом останавливая ее, продолжает говорить по телефону): Сара, этого не может быть… Джесси никогда этого не говорила. Конечно, я точно знаю, о чем речь… Тони? Он здесь вообще не при чем. Мы с ним уже обо всем договорились… Ты хочешь сказать, что… В суд? За клевету? Нет, нет, подождите… (вздыхая, закрывая глаза) Мне надо подумать обо всем спокойно. Перезвони мне. Пока. (вешает трубку)
Джесси (нетерпеливо): Ну, говори же! Что там такое?
Говард: Я скажу… (переводя дыхание) Сейчас… подожди…
Джесси (пристально смотрит на него): Это серьезно… Говард, я вижу, это мне надо тебя успокаивать.
Говард (растерянно): Да нет, Джесси… Просто…
Джесси: Это журналисты, да?
Говард: Да. Журналисты. Сара случайно включила телевизор, а там…
Джесси (напряженно): Ну…
Говард: Помнишь, Нору Филлипс? Твою костюмершу… вы с ней поссорились, и она…
Джесси: Да, помню. И что же?
Говард: Она решила рассказать о тебе кое-что.
Джесси: Да что она такое могла рассказать? Какие такие страшные тайны? Не смеши меня, Говард!
Говард: Нет, это не тайны… Речь о другом. Она говорит о тебе, о твоем характере… понимаешь?
Джесси (подходит к нему и садится рядом): Так-так…
Говард: Похоже, Нора решила прославиться таким способом. В результате она стала героиней телевизионного шоу. Но… дело не только в этом. Оказывается, она и Тони Морелли были любовниками. Это было полгода назад. Никто об этом не знал. Он ее бросил, для него это было ничего не значащей интрижкой, он был тогда восходящей звездой экрана… а она… затаила обиду.
Джесси (нахмурившись): Постой-ка… Нора уволилась месяц назад. Тогда поползли первые слухи о том, что я и Тони нравимся друг другу. Я и не думала ссориться с Норой, мы столько лет проработали вместе… но она вдруг, ни с того, ни с сего…
Говард: Ты хочешь сказать, именно поэтому она спровоцировала ту ссору между вами?
Джесси: Она решила, что у нас с Тони и правда роман. Не поняла, что это всего лишь спектакль. Что мы разыгрываем перед журналистами влюбленную парочку, чтобы привлечь внимание к новому фильму.
Говард (осторожно) Ты думаешь, она стала ревновать и тогда…
Джесси: Это возможно. Нора стала очень странной. Она так на меня смотрела…
Говард: Значит, это ревность?
Джесси (пожимая плечами): Как знать? Может, Тони и правда вскружил ей голову этими своими бархатными глазами… Бедная Нора… Знаешь, это был первый раз, что я вышла из себя… вышла из образа малютки Джесси и поссорилась с ней. Но она первая начала. Наверное, я так удивилась ее поведению, что потеряла контроль над собой… Я надеялась, что она обо всем забыла…
Говард: Так вот в чем дело! Очевидно, в момент вашей ссоры, она поняла, что милая, хрупкая, беззащитная Джесси – это всего лишь маска…
Джесси: Наверное, что-то заставило ее так подумать… (размышляя) Говард, раньше об этом знали только ты и я… Даже прислуга не знала. А теперь знает еще и она.
Говард: А с ее помощью – все, кто включил телевизор сегодня в одиннадцать тридцать.
Джесси: Как раз в тот момент, когда пришла эта журналистка… брать интервью… (Встает.) Господи… Похоже, сегодня утром я сыграла свой последний спектакль. (Ее лицо застыло. Невозможно понять, что она чувствует.)
Говард (закрывая лицо руками): В это невозможно поверить… Ну и как нам теперь выкручиваться?
Джесси (странным безжизненным голосом): Подумать только… вот только что мы с тобой говорили о том, как мне надоела та самая Джесси… Эта беспомощная малышка. И, кажется, вот он – шанс от нее избавиться. Ты так не думаешь? Что это и есть наш шанс?
Говард молчит. Джесси пристально смотрит на него.
Говард, скажи что-нибудь. Ты боишься?.. Боишься жить без нее?
Говард (поднимая глаза): Тебе решать, Джесси. Не мне.
Джесси: А ты… ты хотел бы попробовать с этим покончить? Вывести милочку Джесс из игры?
Говард (просто): Тебе нужен честный ответ?.. Я привык к ней. Боюсь ли я жить без нее? Я не знаю… Но, думаю, нет… Не боюсь.
Джесси (ее лицо прояснилось): Спасибо, любимый. Спасибо тебе. (садится рядом и дотрагивается до его руки)
Говард (удивленно): Что с тобой?
Джесси: Я поняла, чего я все время боялась… Я думала, что со временем она тебе стала дороже, чем я. И ты уже сам не замечаешь, как перестаешь во мне нуждаться.
Говард (улыбается): Что за глупости… Джесси! Только не говори мне, что ты к ней ревнуешь.
Джесси: Но так оно и есть. Знаешь, мне стоило труда это понять. Все-таки хорошо, что Нора это сделала. Иначе меня бы всегда мучили сомнения – кого же из нас ты любишь больше. Меня или мою маску. Она уже стала на меня давить, я готова была ее сдернуть… но теперь я знаю, что делать.
Встает, подходит к зеркалу, поправляет прическу. Несколько мгновений смотрит на свое отражение.
Говард (наблюдая за ней, робко): Джесси… так что ты решила? Что мы будем делать?
Джесси (улыбаясь): Думаешь, я отдам малютку Джесси на растерзание желтой прессе? Она все равно, что мой ребенок. Никогда я еще не чувствовала так свою силу. Малютка Джесси нуждается во мне… она во мне, а не я в ней. Мне даже кажется, я ее слышу… она зовет меня… Я больше ее не боюсь, а она без меня пропадет. Кто же еще придет ей на помощь, если не я – настоящая Джесси?
Говард (встает и подходит к ней): Ты уверена?
Джесси: О, да. Только теперь я уверена. Я тоже выступлю в этой передаче. Нора сказала то, что хотела. Не волнуйся, Говард, я тоже найду, что сказать. Но мне надо порепетировать. Отойди в сторону, посмотри глазами постороннего.
Говард послушно отходит в сторону.
(голос и манеры Джесси становятся нежными и чарующими, сопротивляться ее обаянию невозможно) О… мне так жаль. Когда я встретила Тони, я не знала, что между ним и Норой что-то было… Он ничего мне не сказал… Бедная Нора! Ведь он ее бросил… Как ей должно быть тяжело сейчас… Она так сказала обо мне? О, боже… Ведь я ее так любила, я всегда желала ей только добра… Бедная Нора, бедная Нора… (закрывает глаза и всхлипывает)
Говард (в его голосе вновь появилась уверенность): Браво! (хлопает в ладоши)
Джесси поворачивается к нему и кланяется. Занавес опускается.