Небольшая бухта, окруженная лесной поляной с цветущими незабудками, ранним утром сверкала лазурью своей поверхности, застывшей как волшебное зеркало. Кругом стояли сосны. Утреннее небо ещё не пылало раскалённостью раннего лета, а спускало прохладу утренних часов.
- Здесь, - сказал первый и воткнул лопату в землю.
- Здесь, так здесь, - ответил второй, и устало упал в траву.
Копали минут сорок, тяжело дыша и выбрасывая комья земли из всё более углубляющейся ямы.
- Всё, - сказал первый. – Я думаю достаточно.
- Достаточно, так достаточно, - ответил второй и прислонился к стволу развесистой катальпы, затесавшейся между сосен. Поднял глаза к небу, где плыл ястреб.
Два портфеля и одна сумка полетели в глубину вырытой воронки. Первый обыскал карманы, вытащил мобильный телефон, ключи от машины, документы, и всё кинул в яму. Второй сделал тоже самое и кинул в яму даже джинсы, оставшись в спортивных шортах. Первый аккуратно снял костюм, уложил его в пакет и опустил в глубину тайника.
Принялись молча закапывать. За десять минут зашвыряли яму и разровняли поверхность. Устало сели на траву возле куста эхинацеи. Молча смотрели на море и на разгоравшийся восход.
- Искупаемся? – предложил первый.
- Давай, - ответил второй.- Почему бы и нет?
Они зашли в морскую воду, покалывавшую тёплой волной. Немного постояли, глядя на горизонт, пылающий своей линией в предвкушении рождения солнца.
- Хороша водичка, - сказал первый.
- Прелесть, - ответил второй. – Я не был в море лет десять.
Зашли глубже и медленно поплыли вперёд.
- Я всю жизнь мечтал совершить кругосветное путешествие, - сказал первый. – Всю жизнь. А сорок лет просидел за книгами, пытаясь там что-то найти.
- То же самое, - ответил второй. – Только у меня вариант похуже. Я нашел. Нашел маленькую теорему Ферми и решил её. Считалось, она не имеет решения. Не надо было мне её решать. – Второй погрузился с головой. Вынырнул и с брызгами выдохнул воздух. Добавил:
- И я подсел на это. На Ничто.
- Я понимаю тебя, - ответил первый. – После защиты второй диссертации, я почувствовал, что в жизни происходит что-то не то. После третьей у меня уже не проходила депрессия.
Неожиданно прямо перед пловцами вынырнула пара летучих рыб и, пролетев метров двадцать, нырнула обратно в море.
- Видишь, - сказал первый, - какие умные твари. Они понимают прелесть кратковременности.
- Я это понял только недавно.
- А я давно, что ещё хуже.
Молча плыли брассом. Огненный край солнца уже наполовину взошел над водой.
- Когда мне было четыре года, я считал, сколько мне осталось жить, - сказал первый. – Я от ста отнял четыре и получил девяносто шесть. Это была вечность. Мне мама сказала, что человек живёт сто лет. И я поверил. Она мне только не говорила, что живёт он лишь в мечтах. А в жизни он пытается удержаться в воздухе, как та рыба, любыми способами, но без всякого смысла.
- Да, смысл, это проблема, - ответил второй. – Но без смысла вообще всё теряет смысл. Которого и не было.
- Да, так оно и есть, - сказал первый. – Помолчал, ритмично врезаясь в воду. Спросил:
- Тебе не страшно?
- Есть немного, - ответил второй.
- У меня тоже.
Поплыли дальше, упруго преодолевая легкую волну.
- Грязь имеет свойство засасывать, - сказал первый.
- Ещё как, - подтвердил второй.
- А из клетки животное через некоторое время боится выходить. Не выгонишь. Так же и люди, - выдохнул сквозь гребень волны первый.
- Мой друг детства отсидел двадцать лет, и остался работать в тюрьме.
- Да, это обыкновенное явление.
- Слушай, мы же с тобой на голову нормальные? – спросил второй.
- Я думаю – да, - ответил первый. – Я думаю остальные ненормальные.
Молча плыли дальше. Пылающий диск взошел над морем, освещая лучами вечности суетливую кратковременность.
Двое плыли к солнцу.