В женщинах я вижу партнеров своеобразной игры,
в которой они, якобы, защищают свое целомудрие.
Камю.
Осенний парк пригорюнился. Прыгая с ветки на ветку, истошно кричали вороны. Упавшие листья отдавали медью и вспыльчиво шуршали под ногами. С морщинистым от частых гримас страдания лицом бомж, в надежде отыскать пустую бутылку, заглядывал под скамейки. Кому-то одиночество несет боль, страдания, тоску, ностальгию по счастливой семейной жизни. Сытый ужин, совместный просмотр опостылого телевизора, двуспальная кровать, все реже становящаяся ложем любви, изредка визит в гости, еще реже - в театр. Придуманные конфликты - как правило, разрешимые, причем, одни и те же. Традиционный нехитрый выбор: семья, дети, успех по службе, благочинная кончина. Альтернатива - одиночество. Но оно не каждому по зубам. "О, одиночество! Как твой характер крут..." - стенали даже мощные личности. Пусть ты один, но не забывай, что жизнь - это улыбка, даже если по щекам текут слезы. Одиночество также - это достаточно значительные мысли, это покой, мудрость. Возможность творить, в конце концов. Обстоятельства влияют на тебя ровно настолько, насколько ты их воспринимаешь, ибо природа действия не меняется - все зависит лишь от наших ощущений. Воспринимаю я их сейчас плохо - мне не пишется, не лепится, не любится. Строящиеся предложения оказывают физическое сопротивление, и глаза болят от снежной белизны бумаги, не тронутой прикосновением пера. Глина - рыхлая, либо слишком вязкая, угрюмо темнеет в углу мастерской. Она чересчур холодна, и прикосновение к ней неприятно. Состояние влюбленности покинуло меня, и я начинаю понимать, что человек без любви - будто покойник в отпуске.
Липкое течение депрессивных мыслей прервала забавная картина: девушка пыталась увесистой палкой сбить шишки с елового дерева. Не проделав и половины пути к желаемой цели, ее орудие плюхнулось на землю. Намерение девушки не совпадало с ее действиями, но она не прекращала попыток. Не говоря ни слова, я поднял палку и запустил ее в гроздь шишек. Презрительно просвистев, палка затрепыхалась в ветвях и намертво в них застряла. Я виновато глянул на девушку. Карие глаза озорно улыбнулись. Она была одета в белый спортивный костюм, кроссовки. Льняные волосы рассыпались по плечам. Глаза цвета умбры подчеркивали белизну кожи. Осмотревшись по сторонам и не увидев больше палок, я снял куртку и попытался залезть на дерево.
- Что вы, не надо, - засмеялась она.
Но надо же было ее хоть чем-то удивить. Цепляясь за сучки и ветки, я добрался до злополучной палки и сбил ею несколько гроздей шишек. Они сухо застучали по земле, и девушка принялась собирать их в пакет. Я слез с дерева и, надев куртку, нарочито официально представился ей.
- Людмила Димитриевна, - именно такой акцент она сделала на первом слоге отчества. Лицо ее снова заискрилось улыбкой искренней, доброй, лучезарной - так радуются лишь хорошие люди. Мы не спеша, пошли к выходу из парка. Я знаю о чем говорить с женщиной в начале знакомства. О ее работе (она оказалась учительницей), о моде, о природе. Ни в коем случае нельзя затрагивать темы любви, политики или, предположим, экономики. Неспешная беседа о сиреневых закатах, сумках от Версаче, да тотальном введении в школах компьютерных классов - этих тем как раз хватило, чтобы дойти до трамвайной остановки.
- Шишки-то вам зачем? - праздно осведомился я.
- Я из них композиции по флористике делаю, - ответила она.
Мой еще более заинтересованный взгляд – в какой-то степени коллега - смутил Людмилу Димитриевну. Попрощались мы довольно трогательно, и она дала мне свой домашний телефон.
Мой кризис пробуждения канул в Лету. Глина стала теплой и пластичной, листы бумаги, наполненные словами, деловито зашуршали у меня в руках. "Ни дня без строчки", - это явно не мой тезис. Я всегда чего-то жду, наконец, Оно приходит, и вскоре начинаешь слышать голоса и уже пишешь под диктовку. Только надо обязательно дождаться. Писать и писять желательно, когда уже не можешь терпеть. Остается только определить ту неуловимую грань, где кончается вдохновение и начинается лицедейство от литературы. Многие писатели, увы, этого не замечают. Мы хвалим сочинителя за хороший рассказ, колоритную повесть, за ставшую бестселлером книгу... Не рано ли? Прежде чем хвалить человека за то, что он хорошо ныряет, надо подождать, пока он вынырнет.
Позвонить Людмиле Димитриевне у меня почему-то не получалось - то я был слишком занят, то друзья частенько наносили мне визиты, и было уже не до звонка. Когда же я созрел для разговора, оказалось, что бумажка с номером телефона утеряна. Конечно, это меня расстроило, но о суициде я не думал, хотя вспоминал о новой знакомой довольно-таки часто. Судьба же уготовила мне один из редких подарков, которых от нее уже не ждешь.
Серый унылый день перечеркивали косые линии дождя. Капли который час монотонно стучали в окно. Глина с покорностью рабыни прислушивалась к моим пальцам, выполняя нехитрый замысел ваятеля. Скрипнула отворяемая дверь. Кого же нелегкая принесла в такую погоду? Скорее всего, даже собаки сидели подле своих хозяев... Отряхивая капли с зонтика, передо мной стояла Людмила Димитриевна! Больше я удивился бы лишь сборной России по футболу, попавшей на чемпионат мира. Судя по удивленным глазам девушки, эта встреча не была запланированной. Зачастую, мы притягиваем в свою жизнь то, о чем думаем.
- Меня художники с Арбата сюда прислали, - словно оправдывалась Людмила Димитриевна. - Мне керамика нужна…
Никому не сломать горячий, размашистый ритм судьбы. Случайность или случайная закономерность? Мы пили крепкий чай и, перебивая друг друга, говорили о том, что каждый из нас часто вспоминал нашу первую встречу. Несколько часов пролетели незаметно, и, проводив Людмилу Димитриевну через весь город до самого дома, я вернулся в мастерскую. Радостно хлюпая башмаками по лужам и подставляя лицо колючему дождю, я чувствовал, что влюбился.
Каждый вечер звонил ей домой, и палитра нашего разговора была весьма разнообразна: музыка, спорт, искусство. Большинство женщин любят смотреть мексиканские и бразильские сериалы - роскошное зрелище для домохозяек. К сожалению, Людмила Димитриевна оказалась из их числа. Правда, некоторые недостатки возлюбленных кажутся нам ничтожными и незначительными. Я несколько раз беззлобно подшучивал по этому поводу, но она с невозмутимостью философа продолжала сопереживать героиням мыльных опер. И - о Боже! - ей нравилась певица Бритни Спирс. Полагаю, это был всего лишь популистский шаг перед ее учениками, ибо как может нравиться коротконогая простушка с лицом торговки, в незамысловатом танце топчущаяся на месте, словно ей нестерпимо хочется "по-маленькому". Что касается пения, то убежден: в любом районном клубе подобных спирсок отыщется не менее восьми. Налицо удачная продюсерская работа - антропологически незатейливая девушка из толпы с более чем заурядным голосом делается звездой. Она такая же, как и ты, чертовски популярна, и неважно, что нет голоса и внешность, мягко говоря, желает лучшего. Аргумент в защиту Бритни Спирс у Людмилы Димитриевны был весьма убедителен: "А мне нравится".
Это были самые главные "недостатки" моей возлюбленной, и воспринимал я их с мужской снисходительностью - не настолько я серьезен и мрачен, чтобы бояться разнообразия жизни. В остальном все было прекрасно. Мы ходили в театр, на концерты, часто гуляли в парке, где встретились впервые. Однако отношения наши оставались чисто платоническими.
Однажды мы пошли в гости к моим друзьям, где засиделись за рюмкой коньяка до позднего вечера. Когда я проводил Людмилу Димитриевну до ее дома и стал прощаться, она воспротивилась.
- Я тебя никуда не отпущу. Ты живешь на другом конце города, а уже полночь.
Ее предложение казалось более чем заманчивым, и я не стал сопротивляться. Опьянение мое постепенно растворялось и таяло, уступая место бархатистой мягкости желания. Но ожидания мои не оправдались. Хозяйка постелила мне на диване, а сама ушла в спальню. В ту ночь я, наверное, мог убедить кого угодно и в чем угодно, но только не Людмилу Димитриевну. Лишь безнадежные кретины хотят доказать свою правоту женщине и взывают к ее логике. Оказывается, отсутствие логики - тоже логика, только женская.
- Понимаешь, нет никакой нужды скрывать секс за чарующим словом "любовь". Нет необходимости создавать вокруг него романтический ореол. Секс с любимым человеком сам по себе прекрасен, - для большей, как мне казалось, убедительности я размахивал в темноте руками. Но дверь в спальню была неприступна и молчаливо белела в сумраке комнаты.
Утро оказалось мрачным и неуютным. Сильно болела голова.
- Пива бы, - предположил я. Но мой намек остался без внимания.
- Ты вчера часто цитировал Хайяма и Довлатова, - Людмила Димитриевна налила мне кофе. - Я вижу, твои гимны рюмке основаны на глубоком - до дна - знании предмета.
"Ну, только этого мне не хватало", - тоскливо подумал я. Никому из нас не нравится соблюдать правила, которые мы не устанавливали.
- Нет, я не настаиваю, но... надо учиться жить в условиях, где пиво не является ежедневным напитком.
Мы проговорили часа три. Каждый остался при своем мнении – Людмила Димитриевна оказалась ярой противницей алкоголя, а я был убежден, что умение много пить невероятно полезно для художника. Следует также помнить: то, что говорит женщина, писано ветром на быстротекущей воде.
Кулек, который я держал в руках, улетел в кусты, и, обняв Людмилу Димитриевну, я поцеловал ее в губы, затем в широко раскрытые счастливые глаза. Искрящийся на солнце снег с ветки осыпался нам на голову. Жизнь подошла ко мне вплотную, и я хотел протянуть руку, чтобы к ней прикоснуться, но… пальцы запутались в пахнущих морозом волосах моей возлюбленной. Я закрыл глаза и прикоснулся к ним губами. На женском волоске, ежели он с хитрой петелькой, можно водить кого угодно. И человек, которого ведут, никогда не будет сопротивляться, чтобы не порвать этот мудрый поводок любви. Лучшее в нашем мире - беспечальное, спокойное существование рядом с любимым человеком. К чему утомлять слабую душу расчетами вечности? Вернейшее средство не быть несчастным - не требовать большого счастья, и главное - не желать его. Оно придет само и так же незаметно исчезнет. "Есть время разбрасывать камни и время собирать их". Но сбор их, видимо, еще впереди, а пока я поднял кулек и отвинтил пробку с бутылки.