Я проснулась от холода. Серое одеяло сползло на пол, видимо, во время сна я сама скинула его с себя. Стуча от холода зубами, я поспешно закуталась в одеяло.
Слышался мерный стук волн о борт корабля. Много дней прошло с тех пор, когда этот стук мешал мне заснуть. Теперь я привыкла и полюбила его.
Сон не шел. По моим расчетам, было около 6 часов утра. Начало светать.
Я решительно вскочила с узкой койки и ступила босыми ногами на дощатый пол. Торопливо подобрала одежду, раскинутую по всей каюте, быстро оделась. Искать ботинки, которые я, как обычно, закинула невесть куда, времени не было.
Я выскользнула из каюты, и тихо пробежала по коридору до лестницы. Будить звучно храпящего капитана и его офицеров желания не было – и так они при виде меня презрительно кривят губы – «женщина…»
Я вышла на палубу. Рулевой радостно улыбнулся мне и кивнул. Я помахала рукой, приветствуя его, и обернулась на восток. Дыхание замерло…
Моему взору предстала действительно чудесная картина, достойная кисти лучшего мастера. Море было безбрежно спокойным и гладким, его будто зеркальная поверхность притягивала взор, а там, где оно соприкасалось с бесконечным небом, был виден огненный, ярко алевший кусочек огромного солнца. От него всполохами отходили алые лучи, и их сияние отражалось в волнах. Солнце сияло, окруженное кромкой нежных цветов – розовый, красный, малиновый, голубой и фиолетовый – они сливались в единой, чудесной гармонии…
Но вот цвета стали бледнеть. Солнце вставало, словно поглощая собой отблески света.
Пробили склянки. Юнга, взбираясь по вантам на воронье гнездо, запел песню. Со стороны полубака послышался звон посуды и ругань нашего кока. Потягиваясь, на ют вышел матрос.
День на корабле начинался…