Стихийный текст рождается легко и так же легко умирает. Время его быстротечно. Боюсь представить, сколько подобных текстов сгинули не родившись. Тысячи, миллионы, миллиарды. Только в моей голове, наверное, сотни. Интересно, где их кладбище? То есть, куда они деваются, так и не воплотившись на бумаге? Должны же они выродиться в нечто материальное. Например, в… даже не знаю. Черт, нет идей.
Значит, все-таки уходят безвозвратно. И очень жаль. Ведь, может быть, они гораздо весомее всех высказанных слов, которые, как известно, обращаются в ложь. А я, тем временем, превращаюсь в заправского могильщика невысказанных идей. Я ловлю их налету, как раз когда они перебираются через пропасть между правым и левым полушарием. Им еще неизвестно, что их ожидает. А я нещадно обдираю с них перья, и от них остается нечто крошечное и невесомое, с чем просто расстаться, без сожалений. В угловатом мире вокруг ценится лишь выраженное словами, вернее, поддающееся словесному описанию. Став невозмутимым стражем на границе своих половин, я отменно потрошу явления жизни и превращаю их в набор букв, которые складываются в слова. Нужные или нет – уже не мне судить.
Хорошо быть стражем родины. Пограничником. Несешь службу, ходишь в патрули. При появлении нарушителя вскидываешь к плечу АК-47. Другое дело - не допускать полетов мысли из одного полушария в другое. В нашем мире их лучше приземлить. Пусть себе ползают по своим родным правым извилинам, но не вздумают порхать на свидания с левыми соседям. Вроде бы не слишком большая разница с пограничником, но… Но тут ведь потрошишь свое, родное. Будь то правое, или левое.
Не даром говорят: «Можешь не писать – не пиши!».