В деревню, которая за всё своё существование не подняло ни одного восстания и то-му подобного безобразия, пришли рыцари. За каких-то пару лет они построили нечто по-хожее на замок на берегу гиблых болот, чтобы защищать беззащитных деревенских жите-лей от всякой нечисти. А нечисть, как сказал один умник (хотя никто уже и не помнит – кто), что всякая нежить должна жить на болотах.
Ага. Делать этой нечисти больше нечего, как кормить комаров и пиявок на каком-то гнилом болоте.
Единственные кровососущие твари на этом болоте были комары, которые и в ранние времена-то нечасто захаживали в деревню, а сейчас и вовсе забыли дорогу. Зачем лететь в такую даль (для них километр считается далью), если под боком есть такие вкусные ры-цари? А настоящий комар всегда найдёт лазейку даже в доспехе!
Крестьяне сами были не рады свалившимся им на голову защитникам. И это не толь-ко из-за комаров. Болото, названное рыцарями чуть ли не самой праматерью всей нечисти мира, исправно кормило деревню все годы его существования: клюква, морошка и прочая радость. А дичи там вообще не переводилось.
Крестьяне, в свою очередь, не забывали отблагодарить благодатное место, и каждый месяц приносили хлеб и крошили его там, где могли прятаться боги этого болота. Благо таких мест было не очень много.
Боги были всегда несказанно рады.
Ну, по крайней мере, ни разу не выдавали своего недовольства.
А если же какая-нибудь овечка или корова тонули в трясинах, люди лишь грустно вздыхали, и говорили, что даже богам изредка нужно некое разнообразие в еде. Благо, что такое случалось нечасто, а людей болото не «ело».
И надо же было появиться этим чёртовым рыцарям!!?
Теперь крестьянам приходилось отправляться на болото украдкой, так как «защит-ники» пресекали на корню любое туда проникновение…
…Как известно, вера не может уничтожить чего-либо ей мешающее. Но она способ-на создать то, что уничтожит это мешающее ей за нее.
А множество рыцарей, спящих и видящих, как они мечом (а некоторые и голыми ру-ками) штабелями укладывают взбесившихся чудовищ. А каждую молитву своему богу за-канчивали трепетным вздохом и мыслями: ну хоть бы одно чудовище, ну хоть бы одно!
…И оно появилось…
Начали пропадать люди. Через некоторое время их находили распространёнными по местности. То есть по частям.
Рыцари воспряли духом: очистили от ржавчины доспехи, согнали накопившийся жи-рок…
И началась охота… Кто вернулся ни с чем, кто не вернулся вообще. Не вернувшихся также нашли позже. И тоже по частям.
Вскоре рыцари смекнули, что лучше дождаться чудище в своём замке. Авось прого-лодается – и сам придёт. А туту уж они его всем скопом! Вот вам и слава!!!
Но чудовище, вопреки ожиданиям, не спешило выходить на верную смерть (на чью верную смерть – неизвестно).
И вот однажды…
Молодой ещё, только что посвящённый в рыцари, молодой человек стоял на посту у края этого злополучного болота и всматривался в темноту в надежде не увидеть там этого чудище.
Звали его Райан. Просто Райан. Титулов и прочего он ещё не заслужил. Да это и не важно.
Ну так вот. Стоял он на посту, а тут прыгнула какая-то тень. Прямо из-за его спины – и на болото. Та часть его сознания, которая не дрожала от страха, и имела способность мыслить относительно логически, подсказала, что это никак не может быть чудовище. Потому как чудищу, чтобы прыгнуть на болото, нужно из него выйти. А так как конкрет-но тут он ещё не выходил, да и предсмертного крика кого-то из соседей слышно не было, следовательно – это было не чудовище.
Рыцарь робко пошёл за тенью. Так тихо, что ни одна ветка под ним не треснула. Только через пару шагов земля под ногами издала радостный чавк, и оставила себе сапог. Ещё через шаг и второй сапог тем же макаром сгинул в начинающейся трясине. На треть-ем шаге он понял, что лучше возвратиться, но было уже поздно. Он стоял в трясине уже по колени. И очень быстро уходил на дно.
Приходили мысли о бесславной кончине, но жизнь перед глазами проходить не спе-шила. Скорее всего, этому мешала досада: мол, какого чёрта меня понесло в рыцари? По-сле чего некий тихий и приглушенный голос подсказал ему успокоится.
Запыхавшийся от беспрестанного дёрганья ногами рыцарь хрипло сказал: «Рыцари не сдаются, проклятое чудовище» - после чего выхватил меч и вслепую замахнулся в сто-рону предполагаемого чудовища.
- Если ты не перестанешь махать своей железкой, то я не смогу тебя вытащить…
- Зачем? Чтобы съесть? – удивился молодой человек, невольно опуская меч в воду.
- Ещё чего! Я ж не людоедка!
- Чудовище женского рода? – удивлению рыцаря не было предела.
- Ну извини… - голос начал приобретать форму тела, осторожно подкрадывающего-ся со стороны болота. – Но если ты ещё раз назовёшь меня чудовищем, то пеняй на себя. Я могу и пересмотреть свои взгляды на людоедство.
Голос, то есть его обладатель подумал, после добавил:
- Но голову оторву точно.
Тень подошла ближе, приобретя форму невысокого, но очень стройного тела с длин-ными, кажущимися при свете луны серебряными, волосами, и неестественно светящимися глазами.
…Рыцарь, который должен был утром сменить Райана, утром не нашёл ничего, кро-ме двух железных сапог (и как они в них только ходят?), крепко застрявших в трясине…
…Райан Весь взмок, а блуждание по болоту продолжалось. Уже третий день. Или четвёртый? Он уже не помнил, так как идти приходилось на автопилоте. Возвратится на-зад, не давала его рыцарская гордость. А её было в избытке. Да и не хотелось оставлять в гордом одиночестве его спутницу.
Кстати, о спутнице. Что о ней можно сказать? Звали её Виллана. Была она ведьмой. Не по жизни (хотя кто знает?), а, так сказать, по профессии. Зелёные глаза, огненно-рыжие волосы, гибкая, кошачья походка… короче, мечта человека, тащащегося от резиновых людей.
Шла она, в отличие от громыхающего доспехами спутника, легко и весело. Как буд-то за ягодами собралась. Иногда даже пыталась независимо напевать себе под нос нечто, похожее на мелодию. Сзади обречённо пытался схватить побольше воздуха рыцарь. Коль-чуга была на плечах, меч зажат подмышкой, другая рука беспрестанно вытирает пот. Ни-же пояса болтались насквозь мокрые семейные трусы, а также волосатые ноги, одетые в непомерно малые ботинки.
Сапоги, как известно, остались на краю болота, а железные штаны-доспехи заржаве-ли от едкой болотной воды ещё в первый день. Райановская спутница сжалилась над ним, и отдала запасные ботинки. Запасных штанов, на радость комарам, не оказалось.
Тем временем вечерело. Девушка, выбрав приглянувшееся ей место посуше (относи-тельно), и заставила рыцаря нарубить дрова. Мечом. Который уже и так весело хвастался ржавчиной. После почиркала отсыревшими спичками. Спички не зажглись. Виллана про-сто взмахнула рукой, и костёр загорелся. Заодно вспыхнули и несколько кривых болотных деревьев, которым не посчастливилось расти рядом.
- Упс… - только и смогла проронить она, увидев, как деревья изображают пионер-ский костёр, а рыцарь, лёжа в воде, остужал свою кольчугу.
- Это заклинание у меня всегда не получалось, - пояснила она. – То искра не проско-чит, то сразу молния в костёр ударит…
- Это, значит, мне ещё повезло? – Райан с трудом встал из воды. – У меня вообще-то кремень с кресалом есть… Кстати, я не заметил, как ты произносила заклинание.
- А почему я должна его произносить?
- Ну… я видел, кеак один колдун произносил заклинание. Вокруг него сгущались ту-чи, а орал он так, что аж воздух портил…
- Вот так?
После этих слов рыцарю показалось, что девушка испортит воздух. Но нет. Она лишь щёлкнула пальцами и, на высоте не более десятка метров, образовалась тучка. кото-рая, громыхнув пару раз для острастки, плавно перелетела к рыцарю и полила на него тё-плым дождём, смывая тину.
- Показуха, - только и сказала Виллана.
Разговор снова замолк. Как и все остальные за эти дни.
Райану, почему-то, подумалось, что будь тут поблизости какая-нибудь таверна, он бы пригласил её поужинать вместе.
Усердно помолчав какое-то время, Райан решился задать вопрос, мучивший его на всём протяжении «прогулки»:
- А почему ты хочешь убить это чудище?
Оглушающее молчание девушки стало ещё громче. Но всё же она ответила:
- Около полугода назад оно убило моего отца.
- А. Извини.
Юноша просто не знал, что нужно говорить в таких случаях. Для него лучшим уте-шением было молчание.
Неизвестно, сколько бы он выражал молчанием скорбь по безвременно почившему отцу Виланы, если бы недалече не послышался рык…
Так могло рычать только оно! Так грозно и… плаксиво? Самоотверженно крякающая невдалеке утка смущённо замолкла.
- Наконец-то, - произнесла Виллана. Глаза её загорелись знакомым зелёным цветом.
- Слушай, - заинтересовался рыцарь. – А как это у тебя, получается, светить глазами?
- Сейчас как засвечу в глаз, он у тебя тоже засветится. Синим, - зло ответила ведьма.
Похоже, что она к чему-то готовилась. К чему-то очень страшному.
Чудище зарычало ещё раз. На этот раз получилось ещё плаксивее.
- А тебе не кажется, что оно плачет? – не унимался рыцарь со своими вопросами. Но забрало всё же опустил, боясь за глаз.
Девушка прислушалась и, как ни странно, согласилась. Добавила только, что давле-ние на жалость ему не поможет.
Рык послышался ещё ближе, и в нём уже отчётливо слышались нотки обиды, беру-щие верх над остальными чувствами.
Виллана напряглась, потом ещё раз:
- Я его не чувствую! – заявила она.
Потом, взглянула на рыцаря, потом за его спину и… спокойно (может даже облег-чённо) заявила:
- Райан, он у тебя за спиной.
И сделала несколько лёгких и невесомых шагов в сторону того, что обиженно сопело у него за спиной.
- Только не мешай мне, - попросила она, хотя просьба звучала несколько угрожаю-ще.
Райан обернулся и узрел чудище. При взгляде на него рыцаря не было ни злобы, ни омерзения, а только… жалость. Родись он ТАКИМ, тоже бы плакал. А потом бы повесил-ся.
Оно вдруг село, ошарашив всех, и… заговорило:
- У меня нету времени (Виллана поникла). Как бы мне этого не хотелось, но мне придётся вас убить. Но уверяю, ничего личного. Просто я таким создан. Я должен. Поэто-му – приступим?
Оно встало. Ведьма приготовила парочку небольших огненных шариков и встала в некую, изощренную стойку.
…А до Райана тем временем стало что-то доходить…
Райан стоял и жалел чудовище. Вот оно, настоящее порождение силы веры. Частич-но и его веры.
Он сам не знал почему, но ему казалось, что чудовище должно дышать огнём. Чудо-вище дышало. Огнём. Да ещё как!
Рыцарь помнил, как они, выпив вина, делились своими мечтами (при этом каждый ещё и верил в исполнение мечты – а без этого никак).
Один верил, что у любого уважающего себя чудища должны быть рога. И они были. Да ещё какие – любой олень обзавидуется.
Другой, ныне съеденный, хотел бы перед боем поговорить с чудовищем. Поговорили они, наверно, на славу.
И так далее…
Вот и… доверились(?)…
Райан просто ужаснулся, осознав, сколько они горя принесли всоей святой, но со-вершенно идиотской верой. Правда навалилась на него пудовой наковальней.
Он схватил меч и ринулся в бой.
Как раз вовремя, потому как чудище хотело слегка подзакусить Виланой.
Ведьма, исчерпав весь свой магический запас, едва стояла на ногах. Чудище же не-много опалило свою (довольно-таки красивую) шкуру. Наверное, один из рыцарей (может даже ныне покойный) верил, что повесит эту шкуру над кроватью.
Райан краем глаза заметил, как ведьма, глотая слёзы, упала на колени. Но не было времени ни помочь, ни поучаствовать, потому как сталь клинка запела, вмиг избавившись от ржавчины, и требуя крови того паршивца, кто хотел убить его (меча) хозяина!
…Ну и ещё эту миловидную девушку, стоящую на коленях.
Чудовище же не сдавалось, а, усердно отбиваясь от мелькающего в воздухе меча, ус-пешно наступало. Этому способствовало огненное дыхание и запах изо рта, от которого не спасал никакой насморк.
Рыцарь понимал, что не победит, но жизнь отдавать просто так не собирался, когда краем уха начал улавливать слова молитвы, произносимую Виланой:
Слова, вылетающие из её уст, недоумённо зависали в воздухе и… оставались там ви-сеть, как бы обосновываясь на новом месте.
Невольно Райан сам начал повторять эту молитву, не раз слышанную, над которой он смеялся: мол, нашли кому молиться – болоту.
- …Ва, бог воды, и ты, Нюйт, богиня тины, – (удар – отбил), Вы, боги осоки и вы (удар – отбил – отскочил), боги клюквы…
Молитва как будто давала силы битьсяи биться дальше. Удар за ударом, взмах за взмахом, прыжок за прыжком…
- Вы, боги болота, - продолжала Виллана. – Простите меня. Простите за то, что не смогла освободить ваше жильё, ваш дом от нечисти… Простите за то, что не смогла по-стоять за вас…
- Да мы и сами можем за себя постоять – ответили боги.
Райан от удивления остановился. За что и поплатился. Сильнейший удар, сломав не-сколько рёбер, отправил его в пятиметровый полёт. Как раз под ноги плачущей девушке.
Он попробовал ободряюще улыбнуться, но изо рта пошла кровь.
Виллана в исступлении продолжала повторять:
- Простите… простите…
…Но тут земля стала дыбом.
…Появились люди. Прямо из-под земли. Наверное, это были боги болота или, как их называли в деревне «Нюр енъяс».
Сквозь пелену боли Райан пытался их разглядеть.
Вот тот, длинный, худой и «острый» паренёк, наверное, Турун, бог осоки. А вон та красна девица (во всех смыслах) – богиня клюквы. А вот тот квакающий зелёный дядька с выпученными глазами – бог лягушек…
- А мы подумали, что ты нас уже забыла, - с укором поведали Виллане боги. – А ты, оказывается ВЕРИШЬ! Истинно веришь! В душе.
Богини же не спускали глаз с Райана. При этом богиня клюквы покраснела ещё сильней.
Рыцарь опустил глаза и внимательно себя осмотрел (как смог).
Ну, конечно. Последняя защита ног – трусы – безвозвратно сгорели во время боя с огнедышащим. Осталась одна резинка.
Мыжщины-боги погрозили ему пальем, и бог осоки щёлкнул пальцами, и часть при-мятой травы хитро сплелась вокруг него, образуя некое подобие юбки. Которое, слава бо-гу, прикрывало то, что нужно. Женщины горестно вздохнули.
Потом взоры присутствующих здесь устремились на чудовище, которое… плакало?
- Мы не виним тебя. – сказали ему боги. – Ты ни в чем не виноват, тебя таким при-думали. А то, что ни не знали не снимает с них вину. Поэтому, проси, чего хочешь, и мы попробуем это исполнить.
Райан не услышал, чего же пожелало чудище, но боги кивнули, и оно исчезло.
Потом исчезли сами боги, сказав на прощанье:
- Спасибо, что верите. Спасибо, что даруете нам жизнь…
А бог воды вдобавок похвалил Райана за вкусные железные латы и приглашал его в гости ещё раз.
Потом исчезло и болото…
Виллана и Райан сидели у тропы.
Ведьма тяжело дышала и помаленьку восстанавливала свои силы после того, как за-лечила раны юноши.
Сам юноша пытался снять с головы погнутый во время боя шлем…
Как они оказались на этой тропинке – непонятно. Как-то плавно и незаметно исчезло болото, так же и появилась эта тропа, ведущая в деревню.
- И что ты думаешь делать дальше? – нарушила молчание девушка.
- Сниму шлем, потом уеду домой и женюсь, - твёрдо ответил рыцарь.
- На ком? –голосом Вилланы можно было высушить море.
В мыслях она уже отрывала голову бедному Райану.
- Да жила тут одна девушка (голова теперь отрывалась уже у неизвестной пока ещё девушки. Да с таким садизмом!!!). Виланой её зовут. Знаешь такую? При этом женюсь – хочет она этого или нет.
- А если она превратит тебя в лягушку?
- Тогда прискачу на это болото. Понравился мне этот бог лягушек…
- Хотя, как я думаю, она примет твоё предложение…
Райан облегчённо вздохнул.
А мысли Вилланы быстренько пришивали голову Рыцаря на место…
…И они были счастливы…
Через несколько дней из болота вылез статный паренёк, лет двадцати и поселился в деревне. Всё в нём было хорошо, если бы он по ночам не пробирался к рыцарскому замку и не писал на стенах всякие нехорошие слова о них.
…И он тоже был по своему счастлив…
Рыцари, каким-то образом узнав, что все несчастья из-за них, попытались загладить вину, и начали помогать селянам. Кое-кто из них даже женился на какой-нибудь местной девушке и жил тихо и мирно.
…И они тоже были крайне счастливы…
Боги болота знали, что в них верят, а значит они есть.
…И они были счастливы…