Суббота.
Я сидел на кухне у бабушки и никак не мог прийти в себя. Так влипнуть! Только вчера я считался одним из счастливейших людей в университете, был единственным человеком, которому все же удалось неимоверными усилиями добиться от студентки Морковкиной того, о чем, день и ночь, мечтали поголовно все студенты нашего факультета, а именно, взять у нее бесценный материал, чтобы подготовиться к полугодовалому, простите, полугодовому экзамену по лингвистике. И все коту под хвост.
Я вытащил ложку из банки с грушевым вареньем, посмотрел на бабушку и недовольно поморщился.
- Ничего страшного, дорогой мой, - заявила госпожа Андреева своему старшему внуку, - у тебя великое множество экзаменов и лишь одна бабушка, которую иногда нужно навещать.
- Иногда, бабушка, иногда, - простонал я, - мы же были у тебя месяц назад, нельзя было подождать хотя бы еще недельку.
- К тому же, - не обращая никакого внимания на слова внука, улыбнулась бабушка, - Завтра тебя и твоих брата и сестру ожидает приятный сюрприз.
Поблагодарив госпожу Андрееву за вкусный ужин, я, понурив голову, двинулся в незанятую никем комнату, чтобы, если не окунуться в волшебный мир лингвистики, то хотя бы на него взглянуть со стороны, готовясь к самому худшему.
Первое, как впрочем, и последнее, на что я наткнулся в этот вечер, была статья некоего Дмитрия Коротулькина. Этот рязанский лингвист с мировым именем, в детстве, наверное, мечтал стать анестезиологом. Пожалуй, только этим можно было объяснить его интерес к двум фразам: "Мать любит дочь" и "Дочь любит мать". Щелкнув пальцами перед носом больного, медленно, но верно теряющего сознание, маленький Дима настойчиво просил его найти разницу между двумя этими фразами. Когда тот уже не мог этого сделать, то, скорей всего, можно было говорить о том, что лекарство подействовало. Не знаю, было ли это на самом деле, наверное, нет, но почему-то именно эта картина пришла мне в голову, когда я открыл статью лингвиста.
В любом случае, я не был в данную минуту под наркозом и, поэтому меня невозможно было сломить двумя этими пустячными фразами. Видно, Коротулькин об этом подспудно знал или догадывался, и пошел еще дальше. Он задал поистине каверзный вопрос: "Кого любит мать?" На первый взгляд, вопрос казался бесхитростным и полный ответ на него звучал следующим образом: "Мать любит дочь". Однако, воображение лингвиста, возможно, даже, больное, сыграло с ним злую шутку. Я представил себе Коротулькина, сидящего почему-то в ванной у себя дома. Что-то замкнуло у него в голове, и он дико прокричал:
- Дочь любит мать, дочь любит мать.
Затем я увидел жену, которая, подбежав к двери, жалобно запричитала:
- Димочка, что случилось, что с тобой?
- Ответь мне, жена, - совсем по-гречески кричал он, забрызгивая всю ванную комнату, - Кого любит мать, кого?
- Мать любит дочь, мать любит дочь.
- А вот и нет, дочь любит мать, дочь, а не сына.
- Представь себе, жена, - топя кораблики сына, орал лингвист, - Что "Дочь" - дополнение, которое стоит на первом месте в предложении. Кого, значит, любит мать?
- Дочь любит мать, Димочка, дочь.
- Так то лучше, жена. Так то лучше.
Я, конечно, не мог присутствовать при этой, вне всяких сомнений, интимной сцене в семье Коротулькиных, но посчитал, что все было именно так, и никак иначе.
Выяснив, таким образом, к какой путанице может привести безобидная фраза с двумя существительными третьего склонения, которым просто забыли добавить окончание в винительном падеже лет 150 назад, я продолжил чтение этой увлекательной статьи. Почему-то перед глазами снова возник образ Коротулькина. Он уже покинул ванную комнату и сидел на кухне за столом, с нетерпением ожидая ужина и прислушиваясь к радио:
- Жена, увеличь звук радио, - потребовал Дмитрий.
Голос диктора огласил: "Обострилась ситуация на границе между Грузией и Азебра... Азербайджаном. Тбилиси уже выразил свое недовольство действиями Баку. МИД России призвал стороны солбю..., простите, соблюдать достигнутые ранее договоренности, и заявил, что Грузия должна..."
- Выключи звук, жена, - вскочил на ноги муж мадам Коротулькиной.
- Тбилиси угрожает Баку! Тбилиси угрожает Баку. Жена, кому угрожает Тбилиси?
- Тбилиси угрожает Баку, Димочка, Тбилиси угрожает Баку.
- А что если нет? - бесновался Коротулькин, - Кому угрожает Баку? Тбилиси угрожает Баку, кому еще?
- Да, Димочка, все верно.
- Жена, а если наш МИД не знает точно, кто кому угрожает?
- Не волнуйся, пожалуйста, они знают.
- Тбилиси угрожает Баку, Еревану угрожает Баку, Еревану угрожает Тбилиси, - как в горячке шептал себе под нос Месье Коротулькин, пока его образ не испарился и не вылетел у меня из головы.
Однако вылетел он ненадолго. Через каких-то 10 минут, образ уже подходил к зоопарку со своим сыном, объясняя последнему, почему мама любит его сестру, а не его:
- Понимаешь сынок, дочь любит мать, а не сына, дочь.
- Папа, - плакал, жестоко обиженный судьбой, младший представитель династии Коротулькиных, - А ты меня любишь?
- Секунду, сынок! Отец любит сына, сына любит отец. Да, сынок, никаких проблем. Отец любит своего сына.
- Пап, а ты купишь мне мороженое?
Положительно ответив на пожелание сына, и подойдя к киоску на входе в зоопарк, Дмитрий Коротулькин услышал некий шум, исходящий от клетки с обезьянами.
- Кенгуру напал на шимпанзе и укусил его, - объяснил проходящий гражданин в шляпе гордому отцу семейства Коротулькиных.
- Сын, а ну-ка, подержи мороженое. Стойте, товарищ. Кто укусил-то? Кенгуру или кто?
Получив ответ, и вернувшись к сыну, Коротулькин вдруг прыгнул на месте и прокричал:
- Сын, кого укусил кенгуру?
- Шимпанзе, папа, кенгуру укусил шимпанзе.
- Нет, сынок. Слушай. Кого укусил кенгуру? Шимпанзе укусил кенгуру. Шимпанзе укусил кенгуру.
Делая ударение на слове "шимпанзе", Коротулькин-старший все прыгал и прыгал на входе в зоопарк, а его сын все плакал и плакал, искренне желая увидеть, наконец, шимпанзе кусающего кенгуру, пока я не встал, и не швырнул статью на стол и, семейство Коротулькиных не исчезло, как будто его и не было никогда. Пожелав спокойной ночи бабушке, я улегся спать с парадоксальной мыслью о том, что завтра, в воскресенье, подготовлюсь к экзамену как надо. Бывают же на свете наивные люди - эта мысль, к сожалению, пришла ко мне несколько позже.
Воскресенье.
Мысленно пообещав себе вчера вечером, что обязательно встану пораньше, эдак в полвосьмого утра, я продрал глаза лишь в восемь сорок, быстро позавтракал и уселся заниматься. Постепенно приходя в себя от жестоких неурядиц в семействе Коротулькиных, я обратился к статье другого известного лингвиста, на этот раз родом из Саратова, Андрея Засылаева. Засылаев, судя по статье, был далек от бытовых проблем Коротулькина. Зато, этот знаменитый лингвист из Саратова был хорошо знаком с преступным миром и с неким господином Кузьмякиным. Честно говоря, имя Кузьмякина мне ни о чем не говорило, но это и хорошо. Засылаев же предложил читателям следующую фразу: "Убийца Кузьмякина - сумасшедший". По словам автора статьи, многие лингвисты склонны считать, что фраза двусмысленна; либо мы знаем, кто является убийцей и он сумасшедший, либо мы понятия не имеем, кто этот душегуб, но, разглядывая тело бедного Кузьмякина, мы осознаем, что убийца сумасшедший, так как только душевнобольной мог лишить жизни такого милого и доброго человека, каким был Кузьмякин, да еще с таким зверством, простите за подробности.
В общем, все ясно и статью можно убрать в сторону.
- Нет, нет, стой, - кричит мне откуда-то, почему-то хриплый голос Засылаева, - есть еще несколько интерпретаций этой фразы.
Перед глазами встает хитрая улыбка лингвиста, который неодобрительно машет указательным пальцем правой руки.
- Допустим, - говорит он, - Кузьмякин покончил с собой из-за, скажем, больших долгов, а мы поймали сумасшедшего в доме самоубийцы или недалеко от него, и решили, что это он убил Кузьмякина. Как, тогда расценивать фразу " Убийца Кузьмякина - сумасшедший", скажите мне, пожалуйста? Получается, - развел руками Засылаев, - Что, либо Кузьмякин становится сумасшедшим, хоть он уже и умер, либо пойманный остается душевнобольным, хоть он и не убийца.
Мысленно спрашивая лингвиста: "Что за бред?", я медленно закрываю статью.
- Это еще не все, - шепчет Засылаев, - представь себе, что Кузьмякина никто не убивал. Просто, сегодня - первое апреля, и друзья решили подшутить над его женой.
- А у него, что, жена есть?
- У Кузьмякина? А как же, - удивился моей неосведомленности Засылаев, - Так вот, ей сообщили, что мужа убил какой-то сумасшедший, вызвали скорую, отвезли жену в больницу, и там уже объяснили, что жив Кузьмякин, ошибка, мол, вышла.
- Ладно, спасибо, я понял. Мне можно идти?
- Нет. Есть еще одна версия убийства Кузьмякина. Допустим, на него действительно напал сумасшедший, пустил в него 5, нет, 6 пуль. Все решили, что помер Кузьмякин, нет его. Ан, нет. Жив, курилка. Доставили в больницу, привели в чувство, сняли бронежилет и поставили на ноги.
Наконец, Засылаев покинул меня, и пока я раздумывал над тем, остался ли в живых, уже дорогой моему сердцу Кузьмякин, или все-таки его настигла пуля сумасшедшего, как в комнату зашла бабушка и произнесла:
- Сюрприз. Твои двоюродный брат и сестра приехали.
- Они, что, сумасшедшие? - вырвалось у меня.
- Что?
- Нет, ничего.
В комнату вошли 10-летняя девочка и двенадцатилетний мальчик и поздоровались со мной. Нужно заметить, что моя маленькая кузина - крайне любопытное создание. Вот, и на этот раз, она подлетела к столу и спросила:
- А что ты тут делаешь?
Не дождавшись моего ответа, она схватила статью Засылаева и, не удержав в руках, случайно послала ее в аквариум, временно стоявший возле стола. Я мгновенно вытащил Засылаева из аквариума, но он был уже вдрызг мокрый.
- А ты что тут делаешь? - сердито проворчал я ей на ухо.
Бабушка попыталась замять случившееся:
- Не переживай, - сказала она мне, - через полчаса листы высохнут. Дети не мешайте вашему двоюродному брату заниматься, выйдите из комнаты, пожалуйста.
Они вышли, прихватив с собой мокрые листы, а я взял себя и новую статью в руки. Не знаю, была ли Мария Сироткина, автор новой статьи, родственницей Андрея Засылаева, но она тоже интересовалась темными делишками преступного мира. Проанализировав предложение: "Скворцов хочет убить мужчину, который живет в квартире номер 3", Сироткина справедливо заметила, что и эта фраза вызывает некоторое беспокойство, не только у мужчины живущего в третьей квартире, но и в стане лингвистов.
- Дело в том, - заявила она, зачем-то появившись передо мной в образе студентки Морковкиной, - Что Скворцов, возможно, знает лично мужчину из третьей квартиры, и хочет его убить, скажем, потому что последний - глупый, молодой, умный, пожилой, храбрый, любовник его жены, тунеядец, муж его любовницы, или просто наступил ему на ногу, едучи с ним в автобусе два года назад.
- Морковкина, это ты? - проскочила у меня мысль в голове и мягко стукнула молодого лингвиста по плечу.
- Подожди, не мешай. Существует, однако, и вторая интерпретация этого предложения. Может быть, Скворцов ни разу в жизни не видел мужчину из третьей квартиры, а убить он его должен, по сути дела, по заказу Сицилийской мафии, по просьбе жены или по спецзаказу.
Сироткина в образе Морковкиной завершила свою речь и медленно удалилась, оставив меня гадать: убьет Скворцов мужчину из третьей квартиры или нет?
Так или иначе, примеры Кузьмякина и потенциальной жертвы Скворцова, с которыми меня познакомили Сироткина и Засылаев наталкивают на одну, весьма печальную мысль - каждый должен быть начеку. Если даже такие люди, как безобидный Кузьмякин и обычный гражданин из третьей квартиры гибнут ни за что, ни про что, то все мы в опасности. Все.
Я уже хотел, было, подумать, как все-таки важно иногда внимательно читать между строк лингвистические тексты, но не успел, потому что в комнату вошла моя двоюродная сестра и всучила мне в руки высохшего Засылаева. За ней в помещение ввалились мой брат и сестра. Братик ввел за собой пса нашего двоюродного брата, а сестричка держала, отчаянно вырывавшегося у нее из рук, бабушкиного кота.
- Погладь кошечку, - пролепетала сестра, - она такая милая.
- Нет, спасибо. Давайте, выходите из комнаты. Мне нужно заниматься.
Они уже собирались оставить меня в покое, но тут коту все же удалось выскочить из сестриных рук, и он со скоростью болида Формулы 1 на двойном повороте, подлетел к аквариуму и залез лапой в воду. К сожалению для новоиспеченного рыболова, его рыбалка закончилась, не успев начаться, поскольку я быстро оттащил его от аквариума и положил обратно в руки сестры.
- Забери своего дурацкого кота и иди отсюда, - прокричал я, и обе девочки покинули комнату.
- А ты, что тут делаешь? - строго спросил я своего 10-летнего брата, который смотрел на меня раскрыв рот, - Давай, ступай отсюда.
- Но, почему? Собака же не любит рыбок. Хочешь, я покажу тебе, что она умеет делать?
- Ты, что, шутишь? А ну давай из комнаты.
Наконец, он вышел, закрыл за собой дверь, и я снова раскрыл статью Засылаева. Оказалось, что случай с Кузьмякиным, за которым я внимательно следил до тех пор, пока статья не была брошена в аквариум, был не единственным криминальным делом, рассматриваемым лингвистом. Автор, решив, что убийств на сегодня, пожалуй, достаточно, обратил свой взор на проблему алкоголизма. Этот кощунственный поступок автора статьи нельзя ничем объяснить, ни простить, но я постараюсь.
- Студент, меня хорошо слышно? - обратился ко мне уже знакомый голос Засылаева.
- Угу, - невежливо ответил я.
- Забудь на время про Кузьмякина.
- Уже забыл.
Лингвист представил на мой суд следующую фразу:"Кто этот мужчина, который пьет Мартини?" Проблема этого предложения, по словам автора, была в том, видит ли задающий вопрос пьющего или нет.
- Допустим, студент, - зашептал Засылаев, - Что некто Ручейкова, одиноко сидящая за столиком в ресторане, увидела симпатичного мужчину пьющего Мартини и поинтересовалась у официанта, кто бы это мог быть, и какие у нее шансы.
Тут мне пришлось перевернуть страницу статьи, поэтому Засылаев на некоторое время замолк. Его молчание длилось недолго:
- Но, возможно, и совершенно иное развитие событий. Представь себе, студент, - мне показалось, что Засылаев ехидно усмехнулся, - Что госпожа Ручейкова явилась в ресторан не одна, а в сопровождении своего мужа, господина Ручейкова. Более того, Ручейков был действующим председателем союза трезвенников России, проводившего свой слет именно в этом ресторане. И вот, отойдя на минуту от своей жены к шведскому столу, подслеповатый, но резкий на ухо председатель слышит, что его жена нагло восхищается каким-то мужчиной. Раздражению Ручейкова, понятное дело, нет предела. Пытаясь разглядеть этого человека, он вдруг видит, что у него в руках бокал с какой-то подозрительной жидкостью и председателя Ручейкова прорывает: "Кто этот мужчина, который пьет Мартини?" Так вот студент, - закончил Засылаев свой длинный монолог, - если выяснится, что мужчина пьет именно Мартини, а не газированную воду, то пусть земля будет ему... ну и так далее. Но если окажется, что это вовсе не Мартини, а какой-нибудь квас, то все зависит от Ручейкова и его нежных чувств к любимой супруге. Может все и обойдется.
Сказав это, Засылаев исчез, а мне почему-то показалось, что Кузьмякин и неизвестный мужчина в ресторане, это одно и тоже лицо, за жизнь которого никто и не дал бы копейки, после прочтения статьи Засылаева. Как бы там ни было, случай с Мартини ясно показывает, насколько алкоголь все же вреден для человека, за что можно смело поблагодарить лингвиста из Саратова.
Не успел я отойти от прочитанного, как в комнату, на цыпочках, зашел мой двоюродный брат и прошептал:
- Мы играем сейчас в прятки, и я хочу спрятаться в платяном шкафу. Они меня там не найдут.
- Ты думаешь? - шепнул я и посмотрел на шкаф.
- Ага.
- Ты думаешь, что я позволю тебе мешать моим занятиям, а-а? - я несколько поднял голос.
Он с удивлением посмотрел на меня, а я закричал:
- Ты, мой двоюродный брат! Выйди из комнаты, немедленно. Оставь меня в покое.
На шум, пришел мой дедушка, а это значит, что кричал я очень громко.
- Чего ты расшумелся? Вон, Кирилл уже чуть не плачет. Ты и мне мешаешь смотреть футбол.
- Кто играет?
- Манчестер - Челси.
- Какой счет? - я грустно посмотрел на учебный материал.
- Ничья. Только начали. Мощный матч.
- Ладно, - вздохнул я, - посмотрю немного, а затем продолжу заниматься. Все равно, мозги уже не варят.
Когда я вернулся в комнату, после футбола и плотного обеда, я пересмотрел статьи еще раз, а за одно заглянул в записи, сделанные мною на лекциях в течение семестра. В записях оказалось на удивление много чего интересного. Среди прочего, выяснилось, что наречие "уже" вполне может сыграть злую шутку с любителями велосипедов: "Я купил уже подержанный велосипед". Эта фраза, по уверению профессора Бурятского, статьи которого у меня, к сожалению - нет, пожалуй к счастью - не наблюдалось, была двусмысленная. Насколько я мог судить, в одном случае, велосипед был уже подержанный, когда его покупали. В другом же варианте, велосипед был уже куплен, несмотря на то, либо, благодаря тому, что он был подержанный.
В общем, все еще плавая в этих велосипедах, я вдруг услышал крики и какой-то подозрительный шум. Приоткрыв дверь и высунув голову в коридор, я тут же ее пригнул, поскольку на меня летело что-то похожее на Ту-154. Пролетев надо мной, Туполев ворвался в комнату, продемонстрировав при этом пару технически сложных элементов высшего пилотажа.
Вскоре выяснилось, что это был волнистый попугай, которого мой брат выпустил из клетки, чтобы посмотреть, сможет ли тот долететь от телевизора до люстры. Попугай явно перевыполнил план, и теперь картина в моей комнате напоминала поход Коротулькина в зоопарк:
Брат и две девочки ловили попугая, довольно безуспешно. Двоюродный брат почему-то лез в шкаф, прижимая указательный палец к губам, чтобы я никому не сказал. Кот - на него было тяжко смотреть - разрывался между попугаем и аквариумом, не зная, куда ему бежать. Я пытался поставить аквариум на стол, тем самым, помогая коту принять единственное верное решение - помочь поймать попугая. Вокруг меня прыгала собака, которой вроде ничего не было нужно. А венец всему этому зверинцу, были крики попугая: "Долой кота. Долой кота". Долой лингвистику, сказал я себе, и сложил вещи в рюкзак.
Наконец, попугай был пойман. К счастью, не котом. Двоюродный брат по - прежнему сидел в шкафу, когда я сказал бабушке, что нам пора ехать. Взяв в охапку брата и сестру, я вышел из дома с сильной головной болью и с одной лишь мыслью – больше не приближаться к студентке Морковкиной ни при каких обстоятельствах.