Виктора Степановича уволили по статье. За пьянку и за прогулы. И что более всего обидно, за два года до пенсии. И поэтому он пил горькую. Уже пятый день. Жена его, Екатерина Андреевна всячески его ругала за это, предлагала одуматься и приняться за поиски новой работы. А он все отмахивался и продолжал пить. Она упрашивала его прекратить запой, и увещевала по-всякому, и деньги пыталась прятать, и грозилась бросить его. Но ничего не помогало, он не слушал ее, где-то находил деньги и снова заливал водкой свою боль и обиду.
На шестой день она все-таки не выдержала, сложила в сумку кое-какие вещи, и уехала. А уехала она к сестре в город. Настало утро седьмого дня. Запоя. Виктор Степанович проснулся поздно. Еле открыв один глаз, обвел взглядом пустую комнату.
- Вот дожился, стакан воды некому подать, - тихо простонал он.
Он неимоверными усилиями заставил свое тело встать с дивана и пойти в сторону кухни.
- Катя, – слабым голосом позвал он. Ответа не последовало. Он дошел до кухни. Там тоже было пусто. Набрал из крана полную кружку воды. Виктор Степанович вернулся в комнату, сел на диван и принялся размышлять, где может быть его жена. Но в голову ничего не приходило. После стольких дней запоя Виктор Степанович чувствовал слабость всего своего предпенсионного организма. Так незаметно для себя он снова заснул. Второй раз проснулся уже под вечер. Снова обошел всю квартиру. Жены нигде не было. Голова, что называется, не соображала. Поэтому уволенный Виктор Степанович так и не смог придумать ни одной версии.
Утром следующего дня он не на шутку обеспокоился. И вот ему в голову пришла идея, что ей могло стать плохо, и ее увезла скорая. Тогда он позвонил в единственную в районе больницу. Девушка в трубке сказала ему, что такая к ним не поступала. Виктор Степанович снова задумался. Он вспомнил, что в случаях исчезновения людей, обычно звонят в милицию. И он позвонил. Часа через два перед окном его дома притормозил милицейский воронок. В дверь постучались. И в комнату вошли два милиционера. Последовали вопросы.
- Когда в последний раз видели свою жену? Что было на ней одето во время исчезновения? Кого подозреваете? Есть ли родственники за границей?
Ни на один из заданных вопросов Виктор Степанович вразумительно ответить не мог. Тогда приехавшие милиционеры попросили разрешения осмотреть квартиру на предмет поиска каких-либо зацепок для уголовного розыска пропавшей. Виктор Степанович любезно им это разрешил.
- Это паспорт вашей жены? – спросил один милиционер, тот, что повыше ростом.
- Да, - ответил Виктор Степанович, когда ему показали извлеченную откуда-то из серванта красную книжечку.
- Так, хорошо, - сказал высокий милиционер, продолжая внимательно осматривать содержимое серванта. Другой милиционер, который был коренастый и меньше ростом, вышел тем временем в коридор. Там его привлекла дверь в кладовку. Он открыл ее и стал искать что-то внутри. Спустя несколько секунд он позвал высокого. Когда высокий подошел к нему, тот молча указал пальцем на прислоненный к стене топор. На топоре виднелись бурые пятна.
- Кровь? – тихо спросил высокий.
- Возможно, - так же тихо ответил коренастый.
Стражи порядка вернулись в комнату. Коренастый нес топор, держа его двумя пальцами. Виктор Степанович сидел на стуле. Его пальцы нервно постукивали по столу. От внимания милиции это не ускользнуло. Милиционер положил топор на стол, аккурат перед Виктором Степановичем.
- Это Ваш топор? – спросил высокий.
- Мой, - ответил Виктор Степанович
Милиционеры переглянулись. Вряд ли Виктор Степанович уловил, какие изменения произошли в атмосфере вокруг него. Просто в этот момент он превратился в подозреваемого.
- Так-так-так. – задумчиво пробормотал высокий.
- Ну, и где же тело? – задал вопрос коренастый.
- Какое тело? – переспросил Виктор Степанович. – Я вас не понимаю.
- Ах, он не понимает? – снова произнес коренастый. Только Виктор Степанович так и не понял, к кому тот обращался, к нему или к высокому. Высокий стоял рядом. Вдруг Виктор Степанович получил сильный удар в ухо. Удар был действительно сильный. Виктор Степанович упал со стула.
- Вы что? – только и успел спросить удивленный Виктор Степанович. Но тут же получил удар ногой по ребрам. Высокий по-прежнему стоял рядом. Виктор Степанович посмотрел на него снизу вверх, хватая ртом воздух.
- Так может, скажешь, где ты труп спрятал? – снова поинтересовался коренастый.
- Какой труп? – вытаращил на него испуганные глаза Виктор Степанович. Сильные руки высокого подхватили его за грудки и усадили обратно на стул.
- Это что? – рявкнул он.
- Т-топор.
- Чей?
- М-мой.
- А сейчас ты нам все расскажешь, алкаш.
- Что имен-но? – переспросил перепуганный Виктор Степанович.
- Тут он снова получил удар. На сей раз ногой в грудь. Это уже приложился коренастый. Удар был сильный. Виктор Степанович упал назад вместе со стулом и больно ударился затылком об пол.
- Когда убил жену? Где труп спрятал? – орал коренастый.
Виктор Степанович уже перестал что-либо соображать и со страхом смотрел на милиционеров.
- Так, забираем его в участок, - сказал высокий, защелкивая на его запястьях наручники
Они повели вконец обалдевшего Виктора Степановича к машине. Высокий держал его под руки. Коренастый шел чуть позади, неся топор в полиэтиленовом пакете. На пакете была нарисована шоколадка и написано «Россия – щедрая душа».
По дороге в милицию Виктор Степанович мучительно пытался вспомнить события прошедших дней, но не мог. Как будто кто-то стер ему кусок памяти. Он вспомнил, как познакомился с Катериной после армии, как они поженились и как ездили двенадцать лет тому назад на Черное море. А вот, как убивал ее, как прятал труп, вспомнить у него почему-то не получалось.
В милиции допрос продолжился. На сей раз за дело взялся капитан. Коренастый что-то ему тихо рассказал и удалился, унося с собой пакет с топором.
Допрос длился уже часа три. Капитан задавал все те же вопросы, на которые у Виктора Степановича не было ответов. Периодически капитан приближался к Виктору Степановичу, каждый раз впечатывая ему в бок свой форменный ботинок сорок шестого размера, дробя ему при этом камни в почках. Виктор Степанович падал на пол, каждый раз думая, что больше не поднимется. Все внутри находилось в состоянии желе. Или было близким к тому. «Вот и смертушка моя пришла», - думал Виктор Степанович. И вот так бывает, что перед самой смертью человек вспоминает всю свою жизнь в мельчайших подробностях. От первого курса ПТУ и до последней сигареты, выкуренной накануне. Вот в этот самый момент он и вспомнил, наконец, про тот злополучный топор. От радостного озарения у него хлынули из глаз слезы. Вернулся коренастый и положил на стол какую-то бумажку. Виктора Степановича подняли и снова усадили не стул.
- Ребятки, миленькие, не бейте меня, - обратился он к милиционерам, я вспомнил про топор.
И он рассказал им, что две недели назад помогал соседу резать свинью. И тот дал ему кусок свинины. И вот его-то, кусок, стало быть, и порубил Виктор Сергеевич у себя на кухне тем злосчастным топором. А помыть лень было, вот и кинул в таком виде в кладовку.
- Не пойдет, дядя, - ответил коренастый, - вот результат экспертизы. Кровь на топоре человеческая, третьей группы, резус фактор положительный.
- А вот паспорт твоей жены, - сказал капитан, - и группа крови совпадает. Вот тебе бумага и ручка. Пиши. С повинной оно-то лучше будет.
Виктор Степанович взял ручку и стал писать. Ему очень не хотелось, чтобы его снова били ногой в форменном ботинке сорок шестого размера.
Все это время, что Екатерина Андреевна отсутствовала, сердце у нее было не на месте. И вот она не выдержала и вернулась домой. Дома никого не было. Она вышла на улицу и присела на лавочку, чтобы собраться с мыслями. На крыльце соседнего дома появилась женщина.
- Здравствуй, Катерина, - сказала она. – А где ты была?
- Да вот к сестре на пару дней ездила. А ты Виктора моего не видала?
- А его сегодня утром милиция забрала.
- ???
- А приехали на воронке, и забрали.
И Катерине пришлось снова возвращаться в райцентр, в милицию. Она спросила у дежурного, не приводили ли к ним ее мужа. Дежурный снял трубку и кому-то позвонил. Потом положил трубку и предложил ей пройти в девятый кабинет. Она толкнула дверь девятого кабинета. Ее муж сидел за столом и что-то писал. Он поднял голову и взглянул на жену.
- Катя, - тихо прошептал он и снова заплакал.