Какой смысл имеет в пьесе убитая чайка и тригоринское: «сюжет для небольшого рассказа»?
...
***
...
Буквальный символизм убитой Треплевым чайки заложен в его же словах обращённых к Нине Заречной: «Скоро таким же образом я убью самого себя». Треплев бесится, буквально сходит сума от чувства нереализации, от ощущения, что его «гений» не находит должного признания. Он жестоко критикует творчество Тригорина за безыскусность, отсутствие новых форм, но эта критика подогревается отнюдь не только творческой завистью к более признанному писателю, но далеко не в последнюю очередь и личными мотивами: молодая актриса Нина Заречная, в которую он влюблён, не обращает на него внимания и наоборот полностью поглощена Тригориным. Это вызывает болезненную ревность Треплева доходящую до исступления, в котором он совершает уже совсем неадекватные поступки.
Заметив, как Нина реагирует на появление Тригорина, Треплев с горечью отмечает: «Это солнце еще не подошло к вам, а вы уже улыбаетесь, взгляд ваш растаял в его лучах». Нина влюблена и, как и пушкинская Татьяна изнывает от нереализации и ощущения, что её счастье уходит. В последний день отъезда Тригорина и его пассии, немолодой уже актрисы Аркадиной, она дарит ему медальон с выгравированными на нём его инициалами и зашифрованными строками его же произведения: "Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее".
Что-то произошло. Тригорину очень чутко передалась вся полнота чувств юной влюблённой в него Нины. Он захвачен этим откровением и уже не хочет уезжать. Об этом он сообщает своей любовнице Аркадиной, упрашивая её «отпустить его».
Тригорин. Останемся еще на один день!
Аркадина отрицательно качает головой.
Останемся!
Аркадина. Милый, я знаю, что удерживает тебя здесь. Но имей над собою власть. Ты немного опьянел, отрезвись.
Тригорин. Будь ты тоже трезва, будь умна, рассудительна, умоляю тебя, взгляни на все это, как истинный друг... (Жмет ей руку.) Ты способна на жертвы... Будь моим другом, отпусти меня...
Аркадина (в сильном волнении). Ты так увлечен?
Тригорин. Меня манит к ней! Быть может, это именно то, что мне нужно.
Аркадина. Любовь провинциальной девочки? О, как ты мало себя знаешь!
Тригорин. Иногда люди спят на ходу, так вот я говорю с тобой, а сам будто сплю и вижу ее во сне... Мною овладели сладкие, дивные мечты... Отпусти...
Аркадина (дрожа). Нет, нет... Я обыкновенная женщина, со мною нельзя говорить так... Не мучай меня, Борис... Мне страшно...
Тригорин. Если захочешь, ты можешь быть необыкновенною. Любовь юная, прелестная, поэтическая, уносящая в мир грез, - на земле только она одна может дать счастье! Такой любви я не испытал еще ... В молодости было некогда, я обивал пороги редакций, боролся с нуждой... Теперь вот она, эта любовь, пришла, наконец, манит... Какой же смысл бежать от нее?
Аркадина (с гневом). Ты сошел с ума!
Тригорин. И пускай.
Аркадина. Вы все сговорились сегодня мучить меня! (Плачет.)
Тригорин (берет себя за голову). Не понимает! Не хочет понять!
Аркадина. Неужели я уже так стара и безобразна, что со мною можно, не стесняясь, говорить о других женщинах? (Обнимает его и целует.) О, ты обезумел! Мой прекрасный, дивный... Ты, последняя страница моей жизни!
(Становится на колени.) Моя радость, моя гордость, мое блаженство...
(Обнимает его колени.) Если ты покинешь меня хотя на один час, то я не переживу, сойду с ума, мой изумительный, великолепный, мой повелитель...
Тригорин. Сюда могут войти. (Помогает ей встать.)
Аркадина. Пусть, я не стыжусь моей любви к тебе. (Целует ему руки.) Сокровище мое, отчаянная голова, ты хочешь безумствовать, но я не хочу, не пущу... (Смеется.) Ты мой... ты мой... И этот лоб мой, и глаза мои, и эти прекрасные шелковистые волосы тоже мои... Ты весь мой. Ты такой талантливый, умный, лучший из всех теперешних писателей, ты единственная надежда России... У тебя столько искренности, простоты, свежести, здорового юмора... Ты можешь одним штрихом передать главное, что характерно для лица или пейзажа, люди у тебя, как живые. О, тебя нельзя читать без восторга! Ты думаешь, это фимиам? Я льщу? Ну посмотри мне в глаза... посмотри... Похожа я на лгунью? Вот и видишь, я одна умею ценить тебя; одна говорю тебе правду, мой милый, чудный. Поедешь? Да? Ты меня не покинешь?..
Тригорин. У меня нет своей воли... У меня никогда не было своей воли...
Вялый, рыхлый, всегда покорный - неужели это может нравиться женщине? Бери меня, увози, но только не отпускай от себя ни на шаг...
Аркадина (про себя). Теперь он мой. (Развязно, как ни в чем не бывало.)
Впрочем, если хочешь, можешь остаться. Я уеду сама, а ты приедешь потом, через неделю. В самом деле, куда тебе спешить?
Тригорин. Нет, уж поедем вместе.
Аркадина. Как хочешь, вместе, так вместе...
Аркадина должна быть постоянно рядом, что бы эта притягательная иллюзия собственной значимости не растворилась. Но ей-то больше ничего и не надо – известный, популярный писатель и желанный мужчина рядом с ней – для неё он гарант её молодости, жизненных сил и власти над временем.
В это время Нина, так и не получившая обнадёживающего её ответа, всё же убегает из дома, едет в Москву вслед за Тригориным, находит его по адресу, который он ей оставил и у них завязывается роман. Но вскоре уже Тригорин оставляет влюблённую в него девушку.
«Был у нее ребенок. Ребенок умер. Тригорин разлюбил ее и вернулся к своим прежним привязанностям, как и следовало ожидать. Впрочем, он никогда не покидал прежних, а, по бесхарактерности, как-то ухитрился и тут и там. Насколько я мог понять из того, что мне известно, личная жизнь Нины не удалась совершенно» - отмечает с неким скрытым торжеством Треплев. Он по-прежнему тяжело переживает то, что Нина никогда не воспринимала его как желанного мужчину и некогда, будучи отвергнутым, он по-прежнему горит неугасимым желанием завоевать чувственное расположение Нины. Нина возвращается, она изменилась, стала сильнее, мудрее, но она по-прежнему не воспринимает Треплева более как друга и она по-прежнему любит Тригорина и будучи уже подстреленной им чайкой, кажется готова снова прокричать: "Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее".
Ещё раньше при виде подстреленной Треплевым чайки у Тригорина рождается сюжет для небольшого рассказа: «на берегу озера с детства живет молодая девушка, любит озеро, как чайка, и счастлива, и свободна, как чайка. Но случайно пришел человек, увидел и от нечего делать погубил ее».
Нина для Тригорина и стала всего-навсего «сюжетом для небольшого рассказа», маленьким эпизодом его жизни – жизни в которой он никогда не имел своей воли, хотя и имел свободу поступать сообразно лучшим чаяниям своего сердца. Треплев убил буквальную чайку, но Тригорин, этот утончённый беллетрист подстрелил куда более дорогую «дичь». Он это сделал более искусно, более талантливо, сообразно своей утончённой эстетской душе. Подстреленная чайка, вздрагивая, красиво летит навстречу своему безжалостному охотнику-эстету.
Для Треплева, как имеющего немалую претензию на созидание своего собственного мира – это полное поражение. Он убит не столько тем, что его любовь отвергнута, а тем, что его соперник более удачлив, более состоятелен как личность и любим всеми, чьё расположение и чьё признание так страстно желаемо для Треплева и в чём он полагает смысл своей жизни. На самом деле он и не любит вовсе. Обожание Нины с самого начала нужно ему как подтверждение собственного успеха, собственной состоятельности. И наоборот в этой отверженности он видит лишь своё поражение как писателя, автора, созидателя своего собственного мира.
Он видит и чувствует «низость полёта» Тригорина, но в ужасе осознаёт, что он не смог подняться даже до его уровня. Это откровение, столь ярко проявившееся в последней беседе с Ниной Заречной, которая даже после всего произошедшего с ней по-прежнему безнадёжно влюблена в его вечного соперника: всё это убивает последнюю надежду его состоятельности как достойного автора, созидателя, творца… и он убивает себя, как некогда и обещал Нине. Беда Треплева была в том, что он всё же обладая талантом, о чём ему проникновенно и искреннее говорил доктор Дорн, не смог и даже более того не захотел вдохновенным трудом, верой в своё предназначение, любовью к выбранному делу и ясной, чёткой целью задуманного окупить этот талант и обрести своё счастье.
«Вы должны знать, для чего пишете, иначе, если пойдете по этой живописной дороге без определенной цели, то вы заблудитесь и ваш талант погубит вас» - предупреждает его Дорн. Увы, эти пророческие слова полностью окупаются; Треплев в отчаянии убивает себя и у Тригорина появляется ещё один «сюжет для небольшого рассказа».
Удивительно, но сюжет этого рассказа как бы невзначай ещё раньше был предложен Сориным – он даже даёт название будущей повести: «Человек, который хотел». «В молодости когда-то хотел я сделаться литератором - и не сделался; хотел красиво говорить - и говорил отвратительно; хотел жениться - и не женился; хотел всегда жить в городе - и вот кончаю свою жизнь в деревне и всё».
Чехов рисует нам именно такой привычный сюжет жизни «человека, который хотел» - хотел породить что-то значительное, яркое, наполненное жизнью и вечно молодое; мечтал воплотить в жизнь лучшие чаяния некогда искрящейся молодой души, но не смог, а честнее не захотел и где-то даже побоялся… Побоялся любить с такой силой, что бы пережить все сомнения мятущейся души, некогда покорившись обстоятельствам и каждый день погружаясь в привычную рутину, хотя и каждый новый день несёт в себе новые возможности и новые перемены – все эти истории жизни чеховских героев как пугающий молчаливый крик пытающийся ворваться в души читателя и зрителя, побуждая его разглядеть в этих сюжетах свои судьбы, свои пути и пробудиться от этого сна, в котором реалии насущного быта полностью вытесняют юность, молодость, искру, страсть, дозволяя человеку лишь только существовать - жить, но не творить жизнь, ежедневно насыщая её любовью к выбранному делу, любовью к людям, любовью к самой жизни! Именно в этом молчаливом призыве к внутренней борьбе с её победами и поражениями, но желанием, страстью, жаждой и неугасаемым жизнелюбием и обретается самый главный посыл драматургии Чехова.