ЧАСТЬ ПЯТАЯ.
Штормовое предупреждение.
Глава первая.
- А ведь шторм будет через пару-тройку дней. – Сказал Ваську Леха, когда они убирали до утра флаг в кают-компанию.
Флаг решили поднять утром, на рассвете, с первыми лучами солнца, и впредь так поступать ежедневно. Поэтому его сейчас и убирали, после «любования» им на палубе. Хорошо его пошил Ван, качественно.
- Почему так думаешь? – Спросил Лёху Васек. – Погода-то хорошая. Большой шаман, однако, мало-мало барометру смотрел?
- Да причём тут барометр… - Сказал Леха. – Смотри, какая сушь да жара стоит который день, а в последние дни вообще штиль полный, ни ветерка! Такие вещи, однако, большим ветром кончаются. Много-много волна будет, корабль, однако, как бубен будет об стенку бить – сильно-сильно! В общем, сниматься до шторма надо, а то хрен знает, чем такое дело кончится. А если он нас тут прихватит, на судне оставаться нельзя. Хорошо, если «старик» выдержит – а то потом ищи другую посудину…
«Стариком» Леха называл «Циолковского», хотя судну было лет шесть, не более. Молодость для корабля ещё. Но в Лёхином выражении было такое уважение, что все помаленьку его перенимали.
- Ты это Сане скажи, по отплытию он решает. – Ответил Лехе Васек. – Со мной-то чего языком зря молоть…
- Так я так, по дружески поделиться… что тут такого?
- Да нет, всё в порядке, только вот такие вещи лучше сразу старшему докладывать: и ему больше времени, чтобы спокойно всё решить, и тебе спокойней: сказал – уже не потеряется. А то знаешь, как бывает – всем рассказал, а кому нужно было в первую очередь, забыл.
- Слушай, а ведь прав ты! – Немного подумав, согласился с ним Лёха. – Пойду, сообщу Ильичу нашему о своих подозрениях по гидрометеочасти…
Ужинали в корабельной столовой. Ужин сегодня был приготовлен Ваном, но ничего китайского в нём не ощущалось: пельмени как пельмени, чай как чай, всё очень просто и питательно. В начале и в конце тяпнули по маленькой, не пьянства ради, но здоровья для. На большее никого не потянуло, и графинчик, добытый Михалычем в каком-то ресторане, отправился обратно в холодильник с обиженным видом: не опустошили, извращенцы этакие…
В конце ужина разговоры опять закрутились вокруг сегодняшних «иностранцев». Когда вышли на палубу курить, начались уже настоящие споры.
- А я говорю, что они пещеры осматривали, потому и уцелели! – Шумел и кипятился Михалыч, доказывая свою точку зрения, хотя с ним никто особо и не спорил. – Осматривали, когда всё это – бах! – и случилось. А здесь у них гостиница или что-то такое, потому они сюда и вернулись. А теперь сами не знают, что делать, как в свою Финляндию добираться… Да и вообще они не знают, что это на всей Земле такая пакость творится! – Внезапно осенило его. – Тогда действительно надо к ним сходить, объяснить ситуацию, помочь как-то… В Финляндии ихней теперь делать нечего, всем теперь надо в Аргентине собираться, новую жизнь строить. Так что – как хотите, а я за то, чтобы их с нами пригласить. Что мы, нелюди, что ли, иностранцев одних тут на произвол судьбы бросать…
Михалыч почему-то воспринимал любых иностранцев как детей или умственно отсталых, совершенно всерьёз считая, что если человек не говорит по русски, то он и мыслит не совсем полноценно. И поэтому относился к ним соответственно: по его мнению разумелось, что если над ними срочно не взять шефство, то им каюк. И он готов был хоть сейчас бежать и спасать их, как маленьких детей, и даже кормить с ложечки, если придётся. Тем более, что он их видел, они ему понравились, хотя, конечно, молодёжь зелёная, их ещё жизни учить и учить …
- Русскому их научим, пока плывём, глядишь – подружимся, а если в Аргентине ентой война и впрямь разыграется не на шутку – то тогда ну её к лешему, возьмём остров какой поюжнее, почистим и будем жить. Ничего, управимся! А насчёт баб… невест, то есть – так вы не горюйте, мужики! Я вам так скажу: манёхо выдержки – и невест у вас хоть по десять штук на каждого будет! Выбирай - не хочу!
- Это как же? – Удивлённо спросил его Палыч. – Что это ты, старый, рожать собрался, что ли?
- Эх, молодёжь! Не рожать, а головой соображать! Как думаете, там, где война – бабе сладко живётся? И убить могут, и мужиков не остаётся – то воюют, дома не ночуют, а то на войне убиваются, к бабе не являются… Нам даже и ездить не придётся: по радио объявим о зоне, свободной от войны – сами набегут! Столько, что всех и не примешь! Сиди потом только и выбирай себе самых похотливых девственниц, как на конкурсе!
- Ну, Михалыч, голова! – Восхищённо произнёс Семен. – Как ты эту проблемку раздраконил, в один момент… Осталось только остров выбрать да назвать покрасивее:остров Мира там, или остров Возрождения…
- Остров Жизни.
- Тоже неплохо! Но это по пути обсудить можно – да ещё и на сам остров не мешало бы посмотреть вначале.
- Тогда сейчас выбирать и надо, и всё, что по нему найдём, изучить тщательно! – Сказал Андрей. – А то вдруг там чего-то не хватает…
- Обсерватории, например. – Ввернул Палыч.
Все заржали – кроме Вана, он понял бы юмор – но не совсем понял слова «обсерватория». Костик что-то начал ему объяснять на ухо, и через полуминуты Ван вежливо улыбнулся Андрею. Тот тоже смеялся – молодо и звонко.
- Обсерватории… - Сквозь смех выговорил Саня. – Не хватает…
- Кстати, Михалыч, благодаря тебе и твоим похотливым девственницам мы забыли о птичках. – Когда все отсмеялись, сказал Олег.
- О каких таких птичках?
- Да о заморских.
- А чего о них вспоминать? – Непонимающе спросил Михалыч. – И я тут причём? Курятину я сегодня доставил – двадцать пять коробок, в морозильник загрузил. Мало будет – ещё приволоку, мне не трудно.
- Я не о тех птичках, что у тебя в морозилке заложены, а о других!
- Да говори ты прямо, Олег, что ты мне мозги вокруг башки мотаешь?
- Да про туристов я, Михалыч!
- Тьфу ты, развел КВН! Так уже переговорили и решили же…
- С ними-то ещё не говорили! – Сказал Саня.
- И то верно. Кто финский знает? Два шага вперед!
Знатоков финского не нашлось.
- Может быть, они по-английски или там по-немецки парляют? – Подал надежду Лёха.
- Чего-чего делают? – спросил его Серега.
- Ну, говоряют то есть.
- Ты сам-то по-русску хоть говоряешь мало-мало? А то даже мы тебя не ферштеем.
Все опять посмеялись. И, все-таки, кто тут языками владеет?
Оказалось, что очень хорошо владеет английским Андрей, и даже знает немного шведский и норвежский. Костя чуть-чуть знал китайский, но это был, кажется, не тот язык. Тем более, что Ван знал его лучше. Сабир сказал, что он очень хорошо знает азербайджанский и чуть-чуть немецкий. На вопрос, что он знает из немецкого, Сабир с улыбкой ответил со своим неповторимым апшеронским акцентом:
- Хенде Хох. Аусвайс. Нихт шиссен!
- Сабирка, хорош нас стебать. – Попросил его сквозь выступившие от смеха слёзы Семен. – Мы же серьёзно говорим…
Васек смеялся вместе со всеми, хотя прекрасно знал, что всё сейчас говорящееся – пустые разговоры. Эти «финны» могут говорить хоть по-русски, хоть по-марсиански, хоть по-кошачьи. Для этого народа не существует языковых барьеров. Но идущий сейчас вокруг этой темы весёлый трёп он не прерывал.
Люди хорошо общаются – раз. Решают некоторую задачу, что полезно для мозгов – два. Вспоминают при этом о своих способностях и ощущают себя более значительными, чем раньше, в собственных глазах – три. И учатся совместно преодолевать препятствия на пути к цели – четыре. И всё это стоит потраченного времени. В конце концов, сейчас все просто отдыхают – пять!
Васек опять с удивлением прислушался к самому себе. Он думал сейчас даже не как руководитель группы, а скорее, как её наставник… воспитатель… Или что-то в этом роде. В общем, лицо, более старшее по рангу, чем даже старший, потому, что на нём лежала обязанность воспитывать и учить даже своего командира! Причём делать это так, чтобы всё выглядело легко и естественно, как будто само собой. Серый кардинал, что ли? Нет, тоже не то. В сознании всплыло слово «настройщик». Вот это, пожалуй, оно самое. Только откуда в нём всё-таки в двадцать лет такая уверенность в том, что он может – и должен – работать с людьми в таком качестве? Но Васек действительно ощущал, что он и может это делать, и должен. Он стал за последнее время другим человеком: более взрослым внутренне, здорово изменился, и при этом он не то, чтобы остался самим собой: он ощущал, что он стал самим собой больше, чем был до этого. Странное, конечно, ощущение, но что поделаешь, других сейчас нет.
Уже опускалось солнце, готовясь скрыться от них за портовые здания и освещая последними на сегодня лучами и их самих, и палубу корабля, на которой они стояли: солнце било в глаза, и поэтому никто не заметил, откуда на пирсе появился человек. Он постоял, глядя на них, спокойно развернулся и ушёл, скрываясь в садящемся солнце. Только его силуэт и видели.
Глава вторая.
Ночью Васек опять попал в страну своих снов, и опять был разговор с Элроном. Васёк усиленно требовал от него сведений о пришельцах в городе, а Элрон шутил и смеялся.
- До чего ты странный, Белый Олень! Ты же сам всё прекрасно знаешь и, может быть, даже больше чем я! Но почему-то ты решил, что не знаешь ничего, и хочешь, чтобы я знал всё за тебя.
- Да, Элрон, я знаю лишь то, что ничего не знаю.
- Кто это сказал?
- Я.
- И всё-таки: постарайся вспомнить: от кого ты это услышал в первый раз?
- Какой-то мудрец… Не то Сократ, не то Платон. А что?
- О Сократе или Платоне ты мог прочитать. Но от кого ты это услышал?
Они сидели у самого холма, где жил Элрон со своим племенем. Была на удивление тёплая для этих мест ночь, стояла полная тишина, а над тундрой, в чуть светлом небе, висела огромная, полная луна, глядя на них и удивляясь людям, не спящим ночью.
Из кустов, растущих у подошвы холма, выскользнула полосатая тень и, овеществившись полностью, прыгнула на колени Белому Оленю.
- Словно лунный луч, выходил Корабельный Кот… - тихонько пропел Элрон и добавил: - Здравствуй.
- Муррр… - тихо, но очень явственно, произнёс Корабельный Кот и потёрся головой о плечо Васька. – Муррр…
Кот был огромен невероятно, просто слон какой-то, а не кот, и весу в нем было почти с пуд. Но держать его на коленях было совсем не тяжело, так он удобно пристроился. Кот открыл глаза и посмотрел на Васька разумным, горящим зелёным фонариком глазом. Потом ещё раз произнёс своё «муррр…» и, свернувшись огромным мохнатым клубком, заснул.
- Надо же, он избрал тебя своим Корабельным Васьком. – Засмеялся Элрон вполголоса. – Надо сказать, он сделал неплохой выбор. Но, всё-таки – от кого ты это услышал?
- Учитель истории, кажется…
- Вполне может быть. А раньше? Посмотри раньше.
Перед Белым Оленем возникла картина: народ Элрона, уходящий куда-то в море на кораблях, в солнечный закат. И они, стоящие перед священником с суровым и тёмным лицом, мальчишки, повторяющие за ним слова, которые должны стереть всякую память о том, что они знали об этом народе и о своей дружбе с ним:
- Я знаю, что ничего не знаю…
Это было где-то здесь, но не в то время, когда Васька звали Белым Оленем, а гораздо, гораздо позже… Да, он после этого действительно перестал что-то знать об этом дивном народе, а когда слышал что-то о нём - смеялся, совершенно искренне считая, что это - сказки.
- Теперь тебе нужно что-то спрашивать у меня?
- Кажется, нет. Память опять вернулась. Спасибо, Элрон. Как ты это делаешь?
- Ага, спросил всё-таки! – опять рассмеялся тот. – Обучен сызмальства, вот и делаю… Всё на самом деле очень просто: это делаешь ты, а я лишь помогаю тебе. Ты легко можешь это делать сам, были бы интерес, смелость и настойчивость. Ну, и умение хорошо рассчитывать, где что спрятано, конечно. Как у горняка – через породу видеть. Не только я это могу или ты, это каждый может. Был бы интерес собой заниматься и другим помогать… Кстати, учти – такое проделывали в то время не только с тобой, а почти со всеми, так или иначе…
Васек открыл глаза в своей каюте-кубрике, которую делил с Андреем и Палычем. Васек спал на нижней левой койке, Андрей над ним, Палыч справа внизу. Через полчаса должно было взойти солнце, и пора было вставать, чтобы поднять флаг с первыми его лучами.
- Ребята, подъём! – крикнул Васек.
- А? Что? – сонно пробормотал Палыч. – Сынок, что случилось? – Спросил он, просыпаясь окончательно и садясь.
- Правильно кричит! – Отозвался сверху Андрей. – Подъём флага! Проспим же!
- Подъём так подъём… Тогда встаём. Развели тут, понимаешь, ритуалы всякие – скоро мумбу-юмбу петь начнём… - Шутливо ворчал Палыч, заправляя койку.
В коридоре уже раздавались звуки: вовсю хлопали двери, кто-то прошёл мимо их каюты, разговаривая на ходу – кажется, Костик и Ван с Лехой. До Васька донеслись через дверь обрывки разговора:
- Я тебе говорю – штормяга будет, такой, что ещё никто не видел. Нутром чую…
В кают-компании, когда все собрались, завтрак уже стоял на столе: сок и какие-то бутерброды с рыбой и луком. Перекусили быстро, и Костик объявил, что следующий завтрак будет через час, уже горячий. Но после подъёма флага. А сейчас начнётся как раз эта самая церемония.
Они действительно здорово подгадали: флаг, поднявшись по флагштоку, встретился с первыми лучами солнца, встающего из океана. Только он не развевался, а висел безжизненной тряпкой. «Действительно, ветерка бы сейчас!» - подумал Васек, глядя на флаг. - «Для полного счастья».
И ветерок появился: какой-то несильный утренний бриз выскочил из воздушного пространства и радостно подхватил полотнище, ожившее в его ласковых руках и развернувшееся в тот вид, в каком и должны находиться все флаги.
Действительно, было красиво, особенно, если смотреть с берега. Вид на флаг снизу несколько не тот, что со стороны, но всё равно здорово!
Только вот воздух тяжеловат: море ощутимо загнивало. Васек вспомнил, как вчера Андрей возился с образцами воды, микроскопами и справочниками по микробиологии, пытаясь определить, какие микроорганизмы сейчас размножаются в воде. Водорослей, вырабатывающих кислород, он почти не обнаружил, но всяческих «гнилух», как он выразился, было уже немало и, похоже, что они собирались развернуться в полную силу, пожирая то, что плавало поверху и лежало на дне.
Воздух пах пока не гнилью, а чем-то иным: больше было похоже на навоз, что ли. Не то, чтобы запах был отвратительным: он был ещё не так силён, чтобы вызывать отвращение, но он уже надоедал и всё более усиливался. Дохлую рыбу сейчас всю помаленьку прибивало к берегу, и вдоль береговой линии тянулась уже полукилометровая полоса рыбьих трупов. Словно огромная светло-серая площадь или пляж: воды здесь не было видно совсем. Глядя на это, Васек понял: действительно, надо уходить, и побыстрее. Когда это загниёт всерьёз, а это могло произойти даже сегодня к вечеру, какая-нибудь чума гарантирована всем. И она их уложит на месте не хуже той звёздной лучевой атаки, только процесс будет долгим и мучительным.
- Это я прекрасно понимаю. – Сказал ему Саня, когда Васек обратился к нему со своими соображениями после подъёма флага, за вторым завтраком. – Только у нас ещё не полная затарка. Нам надо на сегодня: воды – питьевой, очищенной, в таре по десять литров – ещё триста бутылей, муки пшеничной, высший сорт – пятнадцать мешков, данные по островам – это как раз твоя и Андрея забота, мотоциклы горные – четырнадцать штук, фотографии проявить и отпечатать, ноутбуки – двадцать штук… Да что я тебе рассказываю? Вот список, бери, читай – что можешь взять на себя? Это же нам всем как гаврикам носиться придётся: и до шторма в море выскочить надо, и чума на подходе – не знаю, что первое из этого нас прихлопнет.
- А туристы? Туристы-то как? – Спросил Саню Михалыч. – Их же тоже надо с собой брать. Пропадут они здесь, как пить дать, пропадут!
- Во, блин – так и на них же теперь загрузку рассчитывать! Точно не успеем тогда… - Огорчился Саня. – Но и бросать их тоже не стоит, не по-людски это. Да как с ними договариваться будем?
- С тем, чтобы они нас поняли, проблем не будет. – Сказал Васек, прихлёбывая чай. – Вот только поймём ли мы их?
- Это что они, как Ван, что ли? – Спросил Семен. – По-русски разумеют, а говорять не говоряют?
- Я узе говору цуть-цуть. – Вставил Ван. – Есцо немного – и совсем науцусь. Буду хо-ро-со говорить. – Добавил он, старательно выговаривая русские слова.
- Ваня, не уводи разговор в сторону. – Сказал Саня. – Вася, что ты имеешь в виду?
- Нет, по-русски они как раз говорят – и может быть, получше нас даже. Только вопрос: а нужны ли мы им?
- А нужны ли мы нам? – Спросил Семен. – Я это в смысле того, что какая сейчас разница – мы, они… нет же теперь наших и не наших – мы все наши. Договаривались же тогда!
- Это мы между собой договаривались, а они-то откуда в курсе? – Поправил его Михалыч.
- Да и как же мы им не нужны – куда они без нас…
- Дело в том, что они – действительно «не наши». – Сказал Васек, и все замолчали – уж больно это неожиданно прозвучало. - Они – не люди… не совсем люди, если быть точным.
- Так кто же – инопланетяне, что ли? Марсианцы какие?
- Нет. Они эльфы.
- Кто-кто?
- Эльфы.
- А, понял. – Сказал Костик. – Толкинисты! Нормальные ребята, между прочим. Только почему ты их за людей не считаешь? – Спросил он Васька с каким-то вызовом: видимо, очень ему эти толкинисты нравились. Потому он сейчас не боялся даже поссориться – видимо, его личная симпатия была ему дороже мира, основанного на чьём-то неправильном понимании.
- Костя, я ничего не имею против толкинистов. – Сказал ему Васек. – Но всё обстоит гораздо серьёзней.
- Так что же… кто же они, говори ты толком! Может быть, правда, толкинисты финские, а мы тут загадками балуемся?
- Нет, ребята, не толкинисты они. Эльфы – самые настоящие эльфы. Правда.
Глава третья.
Васек переживал, что ему никто не поверит, но почему-то поверили все. Видимо, было в нём нечто такое, что заставляло верить в то, что он говорит. Пришлось, конечно, рассказать то, что было ему доступно из того пласта знаний об эльфах, обладателем которого он был.
Васек рассказывал, старательно отсеивая то, что он ощущал как точное знание, от того, что, по его мнению, могло быть его собственными догадками или где-то прочитанным, увиденным в кино, или попавшим в его память другим, не прямым путём. Оттого его рассказ был неторопливым: он говорил медленно, иногда задумываясь на минуту над тем, что всплывало в памяти, чтобы определить: то это или нечто иное? В итоге весь его рассказ оказался очень простым, состоящим, в основном, из фактов древней-древней истории, когда люди поссорились с дивным народом, до той поры помогавшим им в становлении человеческой цивилизации, и заставили эльфов покинуть этот мир. Правда, сам рассказ получился из двух частей: до и после обеда.
- Поначалу всё было очень хорошо – они воспринимали нас как младших братьев, какую-то разновидность своей собственной расы, а мы их – как старших. – Рассказывал Васек в кают-компании после завтрака. - У наших женщин рождались дети от смешанных браков, и никто не видел в этом ничего плохого. Те, кто был потомком двух народов, могли выбирать, с кем они будут жить дальше, и обладал многими способностями, которые можно было бы назвать магией. Но они в первую очередь были основаны на знании мира. Самое же основное, что доставалось таким детям от родителей – так это человеческая настойчивость и умение бороться за жизнь, и эльфийский ум: он на самом деле значительно превосходит человеческий. И ещё – рост, потомки тех и других были гораздо выше своих предков…
Васек почувствовал, что его рассказ может затянуться и, остановившись, спросил:
- Это займёт около часа… Я имею ввиду изложение того, что я хочу рассказать. А у нас сегодня много дел. Может быть, вечером?
- Нет уж, давай сейчас. – Ответил ему Саня. – Неизвестно, какая хрень ещё к вечеру случится с этими «туристами» - а нам лучше о них знать. Знание – оно, знаешь ли, тоже - сила. Так что – рассказывай.
И Васек продолжил:
- Поначалу все люди, внезапно появившиеся на Земле – между прочим, в их появлении эволюция совершенно не причём – были смуглы и черноволосы. Белая кожа и светлые волосы – это как раз не человеческое. А также зелёный или голубой, серый цвет глаз. Так или иначе, наши народы постепенно сливались в один, и чем больше эльфийской крови становилось в людях, тем длиннее становилась жизнь людей, тем больше они могли понимать. Если бы не эльфы, то человечество вряд ли бы смогло подняться выше уровня счёта до пяти, да и то с помощью пальцев. Наши народы постепенно сближались. Это происходило не мгновенно и не непрерывно, были периоды, когда человеческие племена, получившие … скажем так, порцию эльфийской крови и знаний, расставались с ними – иногда на тысячелетия, и успевали позабыть о своих сродственниках и учителях, а потом встречались снова. Всё это было как-то увязано с ледниками – здесь я точно не знаю…
Васек поразился самому себе: как он умудряется всё это излагать? Да ещё в такой почти научной форме? Прямо как Андрей Иванович… точно, наверное, от него почерпнул.
- Но к концу ледникового периода стало ясно: через несколько тысяч лет, что для эльфов соответствует всего нескольким годам человеческой жизни, люди и эльфы действительно могут слиться в один народ, и стать даже чем-то большим, чем были до того по отдельности. По мере того, как у людей рос интеллект, у них открывались таланты, неведомые эльфам – например, инженерные, фермерские, в основном, умение управляться с огромными стадами, что даже эльфам казалось чудом. Вообще, при всей своей гениальности эльфы не могли оперировать большими объёмами чего-то материального, но люди это делали со смехом. Правда, они действовали больше руками, чем разумом и магией, но добивались при этом результатов больших, чем их учителя.
Васек в очередной раз задумался, оглядывая свою «аудиторию». Все слушали, как зачарованные.
- После того, как люди сравнялись бы с эльфами в способностях поддержания своего здоровья и в долголетии, а эти вещи увязаны напрямую, если эльф перестанет заботиться о себе – так, как он заботится – то вряд ли он проживёт дольше ста лет после этого… Так вот, после этого должен был начаться второй этап слияния: тогда бы эльфийки выходили бы замуж за людей и рожали от них. И через две-три тысячи лет Земля была бы заселена самой совершенной расой во всей Вселенной.
Но отчего-то – я опять пока не знаю, от чего точно – среди людей начались странные мутации. Не то, чтобы люди теряли при этом в здоровье или способностях, но они «всего лишь» становились завистливыми и злыми… Звучит это несколько по-детски, но я не могу сейчас подобрать более точного определения. Эльфы пытались с этим бороться, но они не могли найти причину, отчего, в общем-то, их потомки и родственники по боковой линии, становятся с эльфийской точки зрения просто извращенцами. Убийство с точки зрения эльфа было тогда результатом неосторожности или несчастья. Преднамеренное же убийство могло случиться, но это был тот же несчастный случай в их понимании – просто убивший действительно на момент убийства был не в себе – или травма головы сказывалась, или какое-то отравление… таких «убийц» тогда отлавливали, изолировали и лечили – если это было возможно. Но если нет – помогали тихо и спокойно уйти из жизни, оплакивая его зачастую более, чем убитого – ведь у такого человека или эльфа была сильно повреждена душа, и само его восстановления до исходного стояния занимало не одно поколение.
И вдруг внезапно оказалось, что люди начали убивать преднамеренно! Не сходя с ума - а расчётливо и жестоко. И это началось внезапно, во всех уголках тех мест, где через несколько сотен лет возникали первые человеческие цивилизации.
Эльфы пытались с этим бороться, но не помогало ничего, а человеческий гнев начал обрушиваться на них. А своих главных убийц люди делали вождями, и те натравляли своих подданных на эльфов.
Получалось, что эльфам теперь, чтобы выжить, нужно было начать действовать так же, как и люди: убивать и сражаться. Те из них, кто так поступил, исчезли бесследно – они оказались очень плохими воинами, думая больше о том, как спасти убивающих их. Впрочем, они были непревзойдёнными лучниками – но в ближнем бою эльф не мог ударить человека, которого считал своим братом по крови, или, точнее, внуком…
А те из них, кто отказывался воевать, стали уходить севернее: в те места, куда зараза убийства ещё не успела добраться. Но контакты с людьми они почти полностью прекратили – в плане того, чтобы брать человеческих женщин в жёны. Иногда это, правда, случалось, но такие браки сами эльфы рассматривали теперь как нарушение здравого смысла…
- Эй, на «Циолковском!» - донёсся до них через открытый иллюминатор голос с пирса.
- Кто это там? – Озадаченно спросил Палыч, подходя к иллюминатору. – Никак ельфы?
Все высыпали на палубу. На пирсе, действительно, стояло трое вчерашних «туристов»: ну хипы хипами, в своих зелёных клешах и такого же цвета куртках, с хайратниками и длинными светлыми волосами. Оттенок их одежды, что поразило Васька, был точно тем же, что и зелёный треугольник на их флаге. Один из группы помахал им рукой, совершенно по-человечески.
- Ну, что, спустимся, подойдём? – вполголоса спросил Саня всех.
Васек тоже помахал рукой в ответ. Две группы людей стояли и смотрели друг на друга – действительно, людей – и Васек не видел сейчас никаких различий между теми и другими, кроме роста, пожалуй: эльфы действительно не отличались доолговязостью. Саня рядом с ними должен смотреться как великан.
- Пусть лучше к нам поднимутся. – Так же вполголоса отозвался ему Палыч. – Не мы к ним пришли – они к нам. Да и на корабле лучше… покомфортнее будет.
- Нам нет нужды подниматься на ваш корабль. – Словно услышав их разговор (а может быть, и вправду, услышав?), произнёс говоривший. Голос его был ровен и не выдавал никаких эмоций.
- Так что же, кричать будем друг другу? – Спросил его Саня – без всякого вызова, совершенно спокойно.
- Трое из вас могут спуститься к нам. Мы разрешаем это.
Всех неприятно покоробило от этих слов: в них было что-то не то, явно. Хотя в тоне говорившего не звучало ни превосходства, ни приказа, но не было в нём и приглашения или действительного желания общаться. Какое-то равнодушие и немного… грусти, что ли?
- А чего ради мы должны спускаться? – Отозвался с борта Семен.
- Вы можете не спускаться, если не хотите или боитесь, и кричать дальше. Вы также можете не говорить с нами – мы не обидимся. Но этот разговор более нужен вам, чем нам, и он не будет длинным. Что вы решили?
- Ладно, хрен с ними. Кто пойдёт? – Спросил Саня.
- Ты, конечно! – Ответил ему Олег. – Ты же старший!
- А кто ещё? Или мне одному наш… народ представлять?
- Давай тогда Васька и Андрюху. – Сказал ему Михалыч. – Самое то для делегации.
- Ладно, пошли, если согласны. Чего бодягу разводить… - Сказал Саня.
- Только оружия брать не надо ни в коем случае. – Предупредил его Васек.
- Да что я, тупой, что ли? – Возмутился Саня. – Сам понял, ещё вчера…
И они спустились по трапу.
Глава четвёртая.
Подойдя к эльфам, Саня протянул руку говорившему с ним и представился:
- Саня. – Видимо, он решил с этими очень молодо выглядящими ребятами не разводить лишнего официоза. Сами эльфы были как будто на одно лицо: в глаза не бросалось ничего, что отличало бы одного от другого. Это казалось невероятным: они были, в общем-то, европейцы, но «европейский» глаз не различал их так же, как не мог бы различить китайцев, например, в первое время после знакомства с ними.
Тот никак не отреагировал на протянутую руку, а на то, что Саня представился, ответил так же равнодушно-отстранённо, как и говорил до этого:
- Нас совершенно не интересуют ваши имена.
- А как же нам вас звать? – Спросил Саня, с трудом подавляя в себе закипающее раздражение.
- Вам не надо нас звать. Никак. Ни сейчас, ни когда бы-то ни было.
Саня молчал, не зная, что сказать. Дебильная ситуация, и вообще, чего же хотят эти гости? Наконец он спросил, совладав с собой, и голос его был сейчас такой же равнодушный, как и у говорившего с ним эльфа:
- Что вы хотели сказать нам?
- Вам настало время отчаливать. – Это прозвучало как-то очень по-людски, и было в этой фразе при этом нечто большее, чем содержали сами слова. Мол, всё уже решено без вас и за вас, и при этом мы знаем, что это решено ещё и вами, и приговор окончателен и обжалованию не подлежит. Мене, текел, фарес.
Саня слегка обалдел от такого. Он начал наливаться краской, сдерживая закипающее в нём бешенство.
- А ты хорошо подумал? – Спросил он с выражением перегретого автоклава, готового вот-вот взорваться.
- Да, я подумал хорошо, прежде чем придти к вам. Мы думали все вместе, и это решение наилучшее для вас.
- Это почему же?
- Иначе вы погибнете.
- С вашей помощью? Видали мы таких!
- С помощью своей глупости. Скоро начнётся шторм, после которого в этой гавани не останется ни одного целого корабля. Вы просто не сможете уйти отсюда. Но даже если бы шторма не было, то наше решение было бы тем же.
- Да-да, о нас, бедолагах, заботитесь… - Саня криво ухмыльнулся. – Гуманисты хреновы.
- Мы заботимся о себе. О себе вы должны заботиться сами. Ваше место теперь не здесь.
- Ладно, я вас понял. – Саня, казалось, потерял всякий интерес к стоящему перед ним эльфу. – Но у нас есть несколько дел, которые мы должны завершить до отхода. На это нам потребуется как минимум день.
- День – это очень много. Максимум – час.
- Да ты смеёшься, что ли… - Саня хотел ещё что-то добавить, но сдержал свои рвущиеся из возмущенного сознания выражения. – Нам нужен день!
- О такой уступке я говорить с тобой не буду.
- Вот как? А о какой тогда будешь?
- С тобой – ни о какой.
- Так… А с кем тогда будешь говорить?
- Откуда у вас это? - Эльф показал рукой на флаг.
Саня, несколько удивлённый такой сменой темы, ответил уже более спокойно:
- Сами вчера сшили. А что?
- Где вы взяли образец символа?
- Сами придумали… Сообща. А что?
- Это наш символ, и наш флаг.
- Так… - Саня опять начал закипать. – И теперь, значит, нам и свой флаг надо снять и вам отдать?
- Нет, не надо. Он нас даже радует и вселяет надежды. Если бы у вас был другой флаг, или не было бы никакого, мы бы не стали с вами разговаривать.
- Так… При чем здесь флаг… то есть с кем ты там хотел переговоры вести?
- С тем, кто знает, что это такое. Среди вас есть такой человек.
- И кто же? Вообще-то, мы все знаем, что это такое…
- Нет, я имею в виду не толкование. То, что изображает, а не означает этот рисунок. Такой человек среди вас есть.
- Слушай, ты, как тебя там – я твоими загадками эльфийскими сыт по горло. Сам тогда ищи, кто – я не знаю.
- Значит, ты не настоящий вождь.
- Вожди в Африке по джунглям бегают и на пальмах сидят!
- Уже не бегают и не сидят. Но ты не вождь. Ты – лишь его рука. Я буду говорить с настоящим вождём вашего племени. Настало ваше время уплывать – он выделил слово «ваше» - и напоследок я хочу попрощаться с самым достойным из оставшихся людей.
- Так с кем же?
- Ты знаешь его сам.
- Да ни хрена я не знаю! Чего ты мне голову морочишь!
- От кого тебе известно, что мы – эльфы?
Саня посмотрел на Васька. В его взгляде было что-то не то: словно Васек был в чём-то виноват перед ним. Как будто украл нечто, и вот пойман с поличным. В общем, нехорошо как-то посмотрел на него Саня.
- Если ты так будешь переживать за свою власть, ты никогда не станешь хорошим вождём. – Сказал эльф Сане.
- Да иди ты… - Сказал ему Саня, положив руку на плечо Васька и подталкивая его к эльфу. – Нашел с кем говорить – вот и говори. А я тебе больше слова не скажу… Тоже мне, сверхчеловек!... Хренов.
Эльф посмотрел в глаза Ваську. Спокойно и изучающее, и что-то в них прочитал. Потом коснулся рукой его головы – волос, торчащих сейчас ёжиком и уха.
- Ты немного похож на орка - без волос. А с волосами ты будешь очень похож на нас. Но ты – человек. Ты – не наш… но в то же время очень близок к нам. Это странно…
Васек решил прекратить все эти разговоры: сейчас эти дела его не особенно почему-то интересовали, и добиться необходимой для всех отсрочки:
- Ты, кажется, хотел со мной говорить?
- Я с тобой и говорю – Улыбнулся тот.
- Ты хотел говорить о том, что мы можем договориться.
- Да, мы можем договориться. Но я не собираюсь торговаться и терять время. У вас его немного… Всегда очень немного, но вы его никогда не цените. Странный вы народ.
- Меня это не интересует сейчас.
- Как раз это тебя и интересует. Тебя интересует время. Оно вас сейчас интересует всех. А о нём я и говорю.
- Тогда не будем его терять. Говори то, что хотел сказать.
- Откуда ты знаешь о нас?
- Это во мне самом.
- Ты знаешь тот предмет, который на вашем флаге?
- Да.
- Ты знаешь, где он сейчас?
- Здесь.
- На корабле?
- На мне.
- И ты можешь его показать?
- Да.
- Я тебе верю. Нет, не показывай. Я уже понял, кто ты. Как причудливы пути судьбы… Здравствуй, Великий Белый! Моё имя для тебя – Элдар.
- Здравствуй и ты, Элдар. Моё имя для тебя - Василий.
- Когда-то у тебя было другое имя… Спасибо тебе за то, что ты доверил своё имя.
- Спасибо и тебе за это, Элдар.
- Мы согласны терпеть ваше присутствие ещё два дня. Но шторм ты должен сдерживать сам.
- Как?
- Ты, как Великий Белый, можешь это делать. Это в твоих силах. Ты и твои спутники в течении этого срока можете передвигаться по нашей земле и брать все вещи людей, которые посчитаете нужным взять с собой. Мы не будем чинить вам препятствий и замечать вас, при условии, что вы не будете пытаться причинять нам вред. В противном случае мы вольны расторгнуть наш договор и принять те меры, которые посчитаем соответствующими ситуации. Да не погибнет человек от руки эльфа!
- Да не погибнет эльф от руки человека! – Почти автоматически отозвался Васек на слова Элдара и, не успев удивиться этому, добавил: - И пусть наш договор сохранится без нарушений в то время, которому он предназначен. Да будет так, Элдар!
- Да будет так, Василий!
Эльфийская делегация, не говоря более ни слова, развернулась и спокойно пошла обратно в город. Отойдя на шаг, Элдар остановился и повернулся к Ваську:
- В знак нашей прошлой дружбы я от лица своего народа приглашаю тебя на наш праздник. Но только тебя. Сегодня вечером, в шесть, в баре «Весёлый Роджер». Мы будем ждать.
Глава пятая.
После того, как разговор был закончен, внезапно исчезла вся дохлая рыба: не утонула, а просто исчезла в мгновение ока, словно сменился кадр. Заодно пропал тот надоедливый запах, который стелился над морем. Дышалось легко и свободно, как и должно дышаться у моря. Это заметили все, но всем сейчас было не до этого, только Ван смотрел на очистившееся море с восхищением и с каким-то обожанием – на удаляющихся эльфов.
- Ни хрена ни понимаю, если честно. – Сказал Саня, когда они поднялись на борт. – Стоило им троим приходить – те двое стояли, как столбы, говорил один. Да и мы зачем втроём попёрлись? Вон, одного Васька хватило бы с ним тюльку вялить. – Это прозвучало как-то пренебрежительно-снисходительно по отношению к Ваську, и он внутренне напрягся: только что родилась проблема. Саня на глазах становился его врагом в борьбе за власть, которой Васек никогда не добивался. Никто ничего не сказал, но почувствовали это все. С этим нужно было что-то делать, но что именно, сейчас Ваську не приходило в голову. Он промолчал, остальные тоже. Но это осложнение, ненароком (а ненароком ли?) порождённое Элдаром, повисло над головами людей мрачной тучкой.
- Ладно, что теперь-то делать будем? – Сказал Саня. – Два дня нам дают – вон, Васек договорился.
И опять в его словах прозвучало что-то не то, он относился к Ваську теперь не так, как раньше. Хуже, в общем.
- Так что теперь надо грузиться и мотать отсюда, пока не поздно. Шторм, у них, понимаешь, небывалый грядёт… А то сами не знали. Ладно, давайте по коням – и вперед, город грабить, пока наши новые знакомые не передумали.
Ваську стало грустно. Теперь он понимал, что в глазах Сани стал представлять для него двойную угрозу: его личной власти и безопасности группы в целом. Он не только смог договориться там, где Саня потерпел полное фиаско, но также оказалось, что эльфы относятся к Ваську не так, как к остальным людям. И, похоже, что он, Васёк, был как-то с ними завязан. Сегодня они с помощью Васька получили добро на выполнение своих планов, а Васька эльфы пригласили на свою вечеринку, словно подчёркивая, что он, Васек, им – остальным членам команды - не ровня. А что будет там, на этой тусовке? До чего они там договорятся, что предложат этому непонятному теперь Ваське, какую свинью он им потом подложит? В общем, сплошные запутки и непонятки…
Ваську стало ясно: пытаться помочь сейчас Сане в этой ситуации бесполезно. Он сможет преодолеть это только сам, но по пути может наломать дров. Он уже утвердился в роли вожака, привык к ней и теперь, когда всё так шло гладко, случилась эта фигня с эльфами, и Васек оказался засланным казачком. Выкинуть его с судна к этим чёртовым эльфам, да и все проблемы… Но как тогда смотреть в глаза остальным, когда за то, что человек сделал хорошего, он так отблагодарит? Оставить его и наделить большими полномочиями? А чего от него вообще ждать? Приближать к себе человека, которому не доверяешь – что может быть хуже? Ему вообще сейчас никакой свободы давать нельзя…
Саня метался в своих мыслях, как тигр, попавший в ловушку, из которой нет выхода. Васек видел это и ощущал так, словно сам был на его месте. Но Элдар не виноват в этом, так же, как и Васек! Они были искренни и не лгали: ни друг другу, ни остальным. Правда не ставит ловушек, их ставит ложь, или подозрительность… Эту ловушку Саня поставил себе сам, и сам её захлопнул. Действительно, надо будет разобраться, почему так получилось, и где причина того, что он ставит сам на себя капканы…
Дальнейшие события развивались совсем не так, как это рисовалось с утра. Саня отменил дальнейшее повествование Васька об эльфийской истории и скомандовал срочное продолжение намеченного грабежа. Единственным здравым его действием был запрет на оружие в городе, и ненавистное всем железо осталось на борту. Но группы, по которым он распределял сегодня людей, оказались перемешанными: в них попадали люди, не работавшие друг с другом на мародёрских акциях. Кому-то достались в захват те предметы, в которых собирающие их ничего не понимали, или понимали очень мало. Последовал запрет на приближение к «Весёлому Роджеру» - во избежание…
В общем, Саня совершал одну ошибку за другой, и каждая из них отнимала время, и без того драгоценное. Это видели все, но все молчали, не зная, что делать и как это прекратить. В конце концов, Палыч не выдержал, и мягко сказал Сане:
- Ильич, что-то ты не в духе сегодня… Чувствую, если так будем сегодня собирать – в общем, поменять бы кое-что в разнарядке, пока не разъехались. Вчерашний твой план получше был, как мне кажется!
- Палыч, не лезь не в своё дело! – Чуть ли не заорал на него Саня. – Время идёт! И я здесь командую… Отвечаю за всё! Что ты споришь – бери своего любимого эльфёныша и катись куда разнаряжен – за водой! Триста бутылей – и чтоб до обеда были на борту! Всем ясно? – Как-то уже не по-людски рыкнул он на остальных. – Чтобы всё заказанное было на месте до вечера! А не то Васька к своим эльфам на тусняк не поспеет! Что встали? Вперёд!
На него было страшно смотреть, и всем было ясно, что этот выпад – главная и практически непоправимая ошибка Сани. Он не справился сейчас даже не с ситуацией, он не справился с собой. Какой-то другой коллектив ему бы это простил… или испугался. Но сейчас он был в окружении не таких людей: эти люди привыкли за последние дни всё решать сами, и они уже успели научиться работать не под жёстким контролем, а в согласии со своим командиром. И они были не слепы, они видели ошибки, творимые Саней, и могли рассчитать, к каким последствиям эти ошибки приведут.
Сам Саня оставался на судне в гордом одиночестве: как для связи и координации действий групп, так и для охраны самого судна. И поэтому, когда все выехали за территорию порта, никто не пошёл туда, куда их послали. Поставили мотоциклы возле какого-то кафе и, не сговариваясь, вошли внутрь и уселись за столы – держать совет.
- Ну, братцы-кролики, что делать будем? – Спросил Семен, когда все откупорили по баночке пива. – И что за дела такие в наших палестинах?
- Дела хреновые. – Прихлебнув из банки, ответил ему Михалыч. – Командир ревнивый оказался. Вопрос: как теперь быть?
- Да, золотые дни закончились. – Высказался Палыч. – Не потянул Саня. Эх, блин, и на чём срезался… Мне б такого помощника в своё время. – Он потрепал рукой за плечо Васька, сидящего рядом. – В общем, моё мнение: самовыхода на пенсию не будет в этом случае. А если оставлять его на месте – наломает Саня дров. До Японии – и то можем не дойти с таким раскладом. На судне оружия до чёрта – выбросить он его не даст, и будем, как на пороховой бочке – не дай Бог, у кого нервы не сдержат! - Палыч замолчал, и все очень живо представили себе эту картину: идущий по морю корабль с мёртвым экипажем, где все изрешетили друг друга из-за сказанного не так слова… Летучий Голландец…
- Может быть, уляжется всё? – с надеждой в голосе спросил Сабир. Ему ужасно не хотелось кого-то обижать, тем более Саню, какими-то там перевыборами, которые – и сейчас это было уже окончательно ясно всем – состоятся прямо здесь. Тайно.
Палыч ответил:
- Нет, Сабирка, нельзя его оставлять. Нам ещё чёрт-те сколько скитаться предстоит, а ситуаций разных ой-ё-ёй будет. Если сейчас Саню с командира снять – он даже рад будет на самом деле, он же сам понимает, что к чему. Вот только скажи ему об этом прямо – взорвется, как вулкан. И Бог ведает, чем такое выяснение отношений закончится. Снимать его надо, однозначно – если начал из-за ерунды на людей орать. И по тому расписанию, какое он сегодня составил – мы ни в два, ни в четыре дня не управимся.
А насчёт того, что он останется, и дальше всё так же гладко пойдёт – не будет этого, поверь моему опыту. Саня сегодня лицо потерял – а командир, один раз потерявший лицо, его уже не вернёт. Если и будет у него лицо, то другое, и опять же, гораздо хуже предыдущего. Не то, чтобы мы ему ошибки не простили – он сам теперь себе её не простит.
Так что – дело по моему, состоит из трёх вопросов: проголосовать за снятие, выбрать преёмника и утвердить и сообщить нашему президенту об импичменте… или как он там называется.
- Главное – импичмент с минетом не перепутать. – Сказал Михалыч очень серьёзно, вызвав некоторый смешок у остальных.
- Михалыч, не ожидал от тебя такой… пошлости! Не пацан же уже так острить! То девственницы у тебя похотливые, понимаешь, то о минетах каких-то… Козёл ты старый, похотливый, вот что!
- Да ладно, ладно, это я так, образно…. Давайте голосовать по первому …блюду, скажем так, сегодняшнего меню.
Всем сразу стало как-то неудобно и противно, гадко даже стало: смещать человека за его спиной… Мерзкое решение. Даже Михалыч, предложивший это, не мог продолжать дальше: «кто за то, чтобы…». И никто не хотел продолжать, а продолжать надо было. Васек с удовольствием бы предложил сейчас вернуться и поговорить с Саней по-человечески, чтобы не бить в спину и сохранять всем свои лица, но весь сыр-бор разгорелся именно из-за него, и он не мог по этой причине ничего делать, не было у него на это морального права. И повисло над столом молчание. Все ждали, кто же сделает последний шаг, чтобы переступить через порядочность - во всеобщее благо.
В этот момент ожила рация.
Глава шестая.
- Мародёры, говорит … Большой Слон. Как слышно, приём?
Почему-то никто не решался взять трубку, лежащую на столе. Словно, ответив, тут же получишь в лоб от Репы. Наконец, тяжело вздохнув, её взял Палыч.
- Большой Слон, слышим вас. Говорит Старый Конь. Приём.
Палыч даже не спросил, что хочет Саня, машинально отметил про себя Васек, и не сказал: «слушаю». Он не хотел общаться с Саней, и это здорово ощущалось.
- Палыч, меня сейчас все слышат? Приём.
- Да, все. Приём.
- Я так и думал… - Голос Сани в рации умолк, слышалось только шипение и потрескивание несущей частоты. Все ждали продолжения или окончания этой фразы ритуальным «приём», но её не было. Все думали сейчас об одном: Репа понял, что они никуда не поехали, а засели где-то мыть ему кости и решать вопрос о власти втихаря, под одеялом, и вот он их выловил и прищучил, как ревнивый муж неверную жену… Было гадко и стыдно: и за себя, и за Саню одновременно.
Наконец, когда ждать стало невмоготу, и Палыч собирался нарушить очерёдность диалога, голос Сани сказал:
- Палыч… и все. Ребята, простите меня за сегодняшнее… - Опять повисло молчание, и в нем появился голос Сани, но уже снова твёрдый и уверенный:
- В свете сложившейся ситуации, тщательно всё обдумав и взвесив, я пришёл к выводу о невозможности моего дальнейшего пребывания на занимаемом мной посту… старшего группы и капитана судна. Я принял решение о смещении самого себя с данного поста и передаче полномочий избранному всем экипажем при помощи открытого голосования кандидату. Своё решение считаю окончательным и не подлежащим пересмотру. Так же обязуюсь подчиняться вновь избранному предводителю… капитану… в общем, без разницы, как назвать – как и он подчинялся мне во время моего правления. Также обязуюсь не устраивать заговоров и прочих гадостей и работать, принося всем нашим максимальную пользу, не щадя живота своего. Как поняли? Приём.
Все сидели немного обалдевшие. Такого поворота совершенно никто не ожидал. Но Саня всё-таки оказался человеком, для которого общий успех был важнее личного, и сделал тот единственно правильный шаг, который не погубит в будущем команду, а сделает её ещё крепче.
Палыч нажал кнопку.
- Большой Слон, поняли тебя хорошо. Саня, если честно – тобой все восхищены. Как ты там? Приём.
- Ребята, спасибо. Сейчас гораздо легче, после того, как всё сказал. Возвращайтесь на судно… на выборы. Или я подъеду к вам – как скажете? Приём.
- Большой Слон, подожди минутку. – Сказал Палыч и посмотрел на всех:
- Ну? Мы к нему – или он к нам?
- Пусть подъезжает. Тут тоже сидеть неплохо. – Сказал Олег, и все согласно закивали.
- Большой Слон, ждём тебя в «Золотой Рыбке». Как понял? Приём.
- Понял хорошо, через минуту буду. Конец связи.
Все помолчали немного и слегка похлебали пива. Нарушил молчание Андрей:
- А всё-таки он отличный парень. Молодец.
- А у нас недостойных и нет, наверное. – Ответил ему Сергей.
На Серегу все, кроме Вана, не очень хорошо ориентирующегося в русском языке, посмотрели косо: как это «наверное»? Нет, и всё тут! Серега понял свой ляп и стушевался:
- Я не о том, блин… У нас все достойные… Так, само вырвалось… А то, правда, фигня получается – словно я подозреваю кого…
Все посмотрели на Васька: само слово «подозрение» теперь у всех ассоциировалось с Васьком – после его «невероятных» знаний об эльфах, удачных с ними переговоров и всей этой истории с Саней. Серега снова понял, что язык его – враг всего, и решил его проглотить. Так просто он глотаться не захотел, и Сереге пришлось сделать большой глоток из банки, после чего она опустела. Он встал из-за стола и направился ещё за одной. Но на этот раз молча.
Послышалось спокойное тарахтение мотоцикла, смолкшее возле дверей. Все посмотрели на дверь: в неё входил Саня. Его круглое лицо просто сияло от счастья! Было ощущение, словно он сбросил с себя неимоверную тяжесть, да собственно, так оно и было на самом деле.
Серега, взявший себе уже банку, взял ещё одну – Сане, его сорт. Он не понёс её, а просто крикнул:
- Саня, держи! – И запустил её с силой ему в голову.
Саня очень спокойно сделал неуловимое движение рукой – и банка оказалась в ней. Он открыл её и сказал, всё так же улыбаясь:
- Спасибо, Серж.
Вытаращившему на это глаза Костику Саня сказал, присаживаясь за стол:
- Не обращай внимания. Это у нас обычные приколы. – И с наслаждением хлебнул пиво.
Теперь все ждали, что скажет Саня. Он, правда, уже сложил с себя полномочия, но оставался старшим. По крайней мере до тех пор, пока все не определились с новым главой. Наконец, он нарушил молчание:
- Сказанное только что по рации – подтверждаю. Прежде, чем окончательно передать власть настоящему собранию, хочу выдвинуть кандидатуру на … престол. Мне кажется, это должен быть Василий. Я сегодня очень погорячился – Вась, извини, пожалуйста, и ты, Палыч, тоже прости меня ещё раз за эту хрень… Но на сегодняшний день, мне кажется, на моё место должен встать Вася. Справиться со всем он может не хуже меня, это точно – и к тому же знает, похоже, поболее всех нас, вместе взятых о том, что такое сейчас вокруг творится. Так что – таково моё мнениё. Фуух, всё вроде бы сделал. – И он опять хлебнул пива.
Васек задумался, задумались все. Да, Саня поступил весьма благородно, передавая власть тому человеку, с которым собирался получасом ранее за неё бороться. Но вот потянет ли он? Все смотрели теперь на Васька и ждали, что он скажет. Никто не был против, но никто и не понимал в то же время, как власть над всеми может перейти к самому молодому из них, ещё недавнему пацану. «Пятнадцатилетний капитан» - подумалось Ваську. Остальным, как это ни странно, тоже.
Васек представлял себе, как он будет «рулить» коллективом: и понимал, что с управлением людьми он управится, но тогда отойдёт в сторону нечто другое, не менее важное, то, что вроде бы и не касалось напрямую выживания всех, но без этого в этом начавшем меняться мире выжить было невозможно. Нет, он должен помогать группе, находясь как бы вне её, а не внутри, даже пусть в роли капитана или президента… Иначе никуда они не доберутся. И в то же время он может в ней работать: хоть лекции читать, хоть гальюны драить, без разницы. Но он не должен ею руководить, по крайней мере так, как к этому привыкло всё человечество. Его руководство совсем другого рода…
- Я не буду сейчас говорить что-то вроде «Тронут. Очень тронут». – Сказал Васек, вставая. – Саня, я хочу сказать тебе – спасибо за доверие. И всем остальным тоже. Насколько я понимаю, если я сейчас соглашусь, протестов не будет? – Васёк выдержал небольшую паузу, и каждый, на кого он посмотрел, слегка ему кивнул. – Но я также должен извиниться и сказать: нет. Единственное, о чём я сейчас хочу попросить всех – так это не допускать впредь ошибки, которую мы сегодня допустили. То, что нам неизвестно, ещё не всегда означает опасность. Это я насчёт себя и эльфов. И то, что я с ними как-то связан – поверьте, я ещё далеко не всё знаю о себе (а вот этого говорить не стоило – тут же подумал он) – но я знаю точно, что им нет нужды кого-то из нас переманивать на свою сторону и плести какие-то интриги. Нам с ними невозможно жить в одном месте, по крайней мере, пока. Но зла они нам не желают. И в то же время, если бы они захотели бы вдруг нас устранить – знаете, они не совсем люди, и логика, и способности у них несколько отличаются от наших. В общем, им не надо даже смотреть на нас, чтобы нас не стало, не стало совершенно. И они слишком ценят каждый момент своей жизни, чтобы тратить его на какие-то заговоры, игры в шпионов и тому подобное. Кто-то вчера из нас видел, как они отдыхали. Я знаю, что это на данный момент одна из основных целей их жизни. Не то, что бы отдых сам по себе являлся целью, на самом деле это творчество. Нам, правда, не совсем понятное – мы воспринимаем его как безделье. Они просто не успели как следует научить людей отдыхать, и отсюда тоже происходят наши многие беды. Пьянка, например. Но когда эльф, на наш взгляд, «бездельничает», на самом деле он творит. Причём такие шедевры, которые нам и не снились. У них нет понятий авторского права и прочей ерунды, в которой барахтались люди – созданное одним становится доступным всем. И поэтому они сегодня просили нас уйти подальше: находясь рядом с ними, мы мешаем созданию невероятных шедевров. А сейчас они заняты знаете чем? Они восстанавливают этот мир. Точнее, жизнь в нём. Это будет одно из величайших деяний эльфов за всю их историю. А мы им мешаем. И, отвлекая их, мы затягиваем возрождение своей же планеты, на которой нам всё равно жить. Понимаете? На самом деле дело обстоит именно так.
А то, что Саня сегодня сорвался, это может показаться даже диверсией со стороны сегодня приходивших. Мол, пришли, науськали друг на друга, и смылись. На самом деле всё дело в их немного другой логике: они не очень-то замечают слабые стороны людей. Они просто не думали, что возможна такая реакция на их слова. Тот эльф, который говорил сегодня с нами, он ничего не скрывал. – Васёк почему-то не стал называть Элдара по имени. – Но он не подумал о том, что кто-то из нас вдруг не сможет справиться с тем, что сидит где-то глубоко в нас и вылезает, стоит только это задеть или чем-то о нём напомнить, наружу, чтобы уничтожать и нас самих, и всех, кто вокруг находится. У эльфов нет такого чёрного скрытого сознания, как у нас. Нам повезло: у Сани проявилось это тёмное, но он сумел справиться с ним и победить. По крайней мере, он знает теперь свою слабую сторону, и предпринял необходимое, чтобы оградить от неё и нас, и себя…
Васька слушали, раскрыв рты: настолько неожиданно было то, что он говорил. И заодно всё вставало на свои места, и все понимали, что эльфов действительно, винить не в чем, лучше смотреть на себя. А то, что они собираются заселять их землю: что ж, ведь люди всё равно собирались её покидать, причём надолго, для них самих, скорее всего - навсегда.
- Вечером, после того, как мы завершим начатый сегодня сбор необходимого, я расскажу вам продолжение истории эльфов и людей, и вы сможете понять более полно, что происходит на самом деле. А сейчас я хочу закончить своё несколько затянувшееся выступление выдвижение другого кандидата – Семёна Петровича. Мне кажется, он вполне справится с тем, чтобы помочь нам добраться до нашего места назначения. У меня всё, большое спасибо.
Васек сел. Палыч смотрел на него восхищённо – да и все остальные тоже. Андрей же протянул руку через стол и, пожимая руку Васька, произнёс:
- Прекрасная речь! Поздравляю, коллега!
Глава седьмая.
Выбор Васька вызвал некоторые споры, но Семёна всё-таки утвердили единогласно. Был он спокоен, деловит, голова у него работала не хуже, чем у остальных, и была в нём прирождённая способность к утрясению разных закавык, сложностей, неурядиц и тому подобного. К тому же мог он и слово меткое сказать, да и никто к нему антипатии не испытывал, равно как и он ко всем. С Лехой, который должен был на днях стать полноправным кэпом на судне, у Семёна отношения были даже более, чем дружеские: они, похоже, души друг в друге не чаяли. Так что, подумав немного, все согласились с правильностью выбора Васька.
Семен не стал тратить время на инаугурационные речи, просто всех поблагодарил и сразу же взял быка за рога: заново всех перераспределил по местам «охоты» и по командам. И на этот раз все оказались довольны. Саню он отправил за водой вместе с Олегом. Андрей и Васек отправились опять за книгами и ещё какой-то мелочью – не тяжёлой, но требующей терпения в сборе, Костику и Вану достались ноутбуки и программное обеспечение – и так далее, и тому подобное. В общем, каждый получил своё и никто не ушёл обиженным.
Разгоняя всех по заданиям, Семен обратился к Ваську особо:
- Вась, ты постарайся до вечера уложиться поплотнее: чтобы и душ принять успел, и переодеться в цивильное. Не забудь – тебе контакт цивилизаций поддерживать и крепить дружбу миров! Головой отвечаешь за хорошую дипломатию! Андрей, проконтролируй, пожалуйста. А то заиграется юноша…
Взревели моторы, чихая синим дымом, и кавалькада одетых в спезназовские костюмы людей устремилась в город: очищать его от наследия исчезнувшей цивилизации.
После второго поворота Леха, шедший впереди, остановил своего «коня». Все остановились тоже, не понимая причины задержки.
- Лёха, что такое? – Спросил его Семён.
- Трупы. – Только и сказал Лёха.
- Что – трупы? – Спросил Саня, почему-то понизив голос. - Где?
- Исчезли.
Действительно, этого почему-то никто сразу не заметил: на улице не было ни одного тела, и тротуар, по которому ещё вчера они проезжали мимо лежащих неподвижных людей, был пуст. В машинах, перегораживающих дорогу и сбившихся местами в невероятные клубки, тоже не было видно ни одного мёртвого водителя. Живых, правда, тоже не было. Люди – все, кроме них, исчезли.
- Во дела… - Сказал, нервно закуривая, Серега. – Это как же они так умеют?
- Да, нам тут работы было бы лет на пять, не меньше. – Отозвался Михалыч.
Все молчали, оглядываясь по сторонам и обдумывая внезапно понятые возможности эльфов. Это было нечто невероятное, но как естественно и просто выглядело! Раз – и нету. Всех.
Саня поставил мотоцикл и вошёл в ближайший подъезд. Все молча ждали. Минут через пять он вернулся.
- В квартирах тоже никого. Чисто.
- Так что ты хотел? – Спросил его Семен. – Чистить – так всё чистить.
- Это что получается? – Высказал свой вывод Саня. – Им даже человека видеть не надо, чтобы…
- И в бункере, получается, не укроешься. – Развил его мысль Серёга.
- Значит, они, если захотят… Надо же, всех людей… того… Как это назвать?
- Дематериализация. – Подсказал Андрей.
- Язык сломаешь, но так оно и есть. Раз – и нету. Что же они так, не посоветовавшись?
Теперь в высказываниях людей звучало некоторое неприятие того, что сделали эльфы: об исчезновении мёртвых говорили так, словно исчезли живые. Похоже, всеми овладевала какая-то иррациональная неприязнь к чужакам, покусившимся на человеческих мертвецов. Но причина была в страхе, и это Васек видел сейчас отчётливо: что мёртвое, что живое тело – если его вот так можно бесследно убрать из этого мира, невзирая, где оно находится, хоть за стеной, хоть перед тем, кто его убирает, то чего стоят все их «пукалки», да и любое оружие вообще? Люди внезапно поняли, что они теперь безоружны и беззащитны в этом мире перед пришедшими. И те могут делать всё, что сочтут нужным, и делать так, как посчитают нужным. У людей исчезала последняя власть над этим миром.
Васек понял, что если сейчас не притормозить стремительно развивающийся у всех страх перед новыми соседями в этом мире, то он разрастётся и мутирует, захватывая сознание людей и заставляя их делать ошибки, фатальные и непоправимые.
- Ребята. – Сказал он.
- Что? – Откликнулся, словно выходя из транса, Саня.
- Я вот думаю, если бы они хотели людей извести… Всерьёз если бы хотели, понимаете? – так они давно бы это сделали. Без всякой сверхновой. И, если бы они к нам плохо относились, то не разговаривали бы даже. И к кораблю даже не надо было бы им подходить. Так что, я думаю, нам ничего не угрожает: если мы их не будем трогать, то и они нас не тронут.
- Прав ты Васек, прав. Только всё равно как-то не то: что им мёртвые сделали? – печально спросил Палыч.
- А чума? Если бы они гнить начали? Да и жить они теперь в этом мире будут… после нас.
- Да, тоже верно… Тогда всё правильно у них. Не придерёшься.
- А вот меня терзают смутные сомнения… - Сказал задумчиво Андрей.
- Какие такие сомнения? – Спросил его Палыч.
- А стоит ли сегодня вообще направляться за продуктами?
- Почему? Они же обещали – нас не тронут. – Сказал Саня.
- Нет, нет, я сейчас не о безопасности нашей говорю – о целесообразности вообще пытаться найти какую-то еду.
- Вроде того, что они вместе с мертвецами и продукты смели?
- Вот-вот, именно… Я не знаю, насколько они избирательно действуют – но, похоже, их … акция, скажем так, была направлена на дематериализацию именно мёртвой органики… - Андрей посмотрел на торчащие в сквере голые деревья – животного происхождения. И поэтому может оказаться так, что мы не найдём сейчас ничего мясного – только пустые запаянные банки с вакуумом, в лучшем случае.
- А в худшем? – С притворным ужасом в голосе спросил его Семён.
- В худшем окажется, что всё, всё натасканное мной непосильным трудом на корабль мясное продовольствие исчезло! – За Андрея ответил Михалыч. – Туш оленьих, замороженных – пятнадцать штук! Коробок с курятиной – двадцать пять штук! Консервы разные, в ассортименте – сорок… нет, сорок пять коробок! Тогда пускай собака приходит с милицией – разбираться с ними по закону будем…. - И добавил, уже более серьёзным тоном:
- Нет, конечно, не дай Бог, чтобы так оно было. А то придётся в море одними сухарями да водой питаться.
- А это зависит от того, насколько они избирательно действовали при этом… акте. Как бы это выяснить? Сразу и не сообразить…
- Профессор! – Рассмеялся Саня. – Снимите очки-велосипед!
- Что, какие очки? На мне нет никаких очков!
- Это я так, к слову сказал. – Улыбнулся Саня, к которому уже вернулась его способность шутить и улыбаться. – Всё очень просто, Андрей.
- Как – просто?
- Да сейчас пройдём по магазинам, и увидим, насколько они избирательно действуют. Ох, учёные, любите вы тень на плетень нагонять… За что вам только деньги платили?
- За науку… - Буркнул сразу же надувшийся Андрей. – И не платили вовсе, если на то пошло – так, финансово смеялись над нами только…
Теперь всё было в порядке: претензии к эльфам таяли на глазах, как снег под летним солнцем. Люди опять смеялись и перешучивались, всё становилось на свои места и входило в привычную колею. Одним словом, перестали бояться того, чего бояться по большому счёту не стоило, и начинали думать о том, что должны были сделать сегодня.
- А как мы это сразу не сообразили? – Спросил Костик.
- Что – не сообразили?
- Да когда рыба пропала. Они же тогда это и сделали – в тот момент. А мы как-то своими заморочками увлеклись, и всё мимо сообразиловки пролетело.
- Да… уж… Если будем такими внимательными дальше – не далеко ускачем. – Задумчиво сделал вывод Олег.
- Думать надо, мужики, думать! Головой, а не задницей! – Подвёл итог Семен. – И действовать! Вперёд, по целям! Время! Константин Циолковский – ту-ту!
И в треске заводящихся мотоциклов послышалось чьё-то весёлое:
- Цигель-цигель! Ай-лю-лю!
- Ди эрсте колонне марширен!
- Рассредоточиться! Зольдаты, город ваш!
- Эй! Кто что в лесу найдёт – всё моёёёёё!!!
И они понеслись по пустому теперь городу, который в ближайшие два дня принадлежал им, а сейчас ещё был и границей между мирами людей и эльфов, где они могли в эти дни встречаться и обмениваться мнениями… Правда, далеко не все люди, а только один из них.
Глава восьмая.
Проехав один квартал, кавалькада начала распадаться: все разъезжались по «своим» улицам, по «своим» складам и магазинам. Ваську и Андрею рулить было дальше всех: библиотека находилась у чёрта на куличках, по сравнению с удалённостью остальных точек. Но ходу даже туда оказалось сегодня всего ничего – минут десять.
Не доезжая до библиотеки метров триста, Андрей остановился. Остановился и Васек на своём мотороллере.
- Смотри – сказал Андрей – чем не находка?
Перед ними на обочине стоял мотороллер, но не такой, как у Васька, а грузовой, трёхколёсный, с миниатюрной кабинкой для водителя и грузовым коробом сзади.
- Японская штучка. – Сказал Васек. – А что?
- А то, что на нём мы в одну ходку уложимся. Я его ещё вчера заприметил, да только проехать на нём вчера было нереально. А сегодня, после того, как эльфы всё почистили, зелёный свет! В него полтонны только так можно запихать. И те книги, от которых вчера отказались, и ещё кучу всего положим.
- «Старика» бы не потопить.
- Не потопим, а с балластом он ещё устойчивее будет. Ну, что, меняешь коня?
- Почему бы и нет? Идея хорошая.
Идея была хороша, да вот только несчастное японское чудо не желало оживать. Не было ключа: видимо, хозяин его сюда просто поставил ещё до того, как произошёл этот лучевой «бабах», а ключи взял с собой. Где их теперь искать? Ключ от мотороллера Васька не подходил совершенно, нечего было и надеяться. Васек уже собирался опустить руки и сдаться, но Андрей, вытащив откуда-то отвёртку и что-то мурлыкая под нос, начал выкручивать винты и снимать какую-то крышку…
- Вась, ты езжай пока, я его заведу и тоже подъеду. Тут делов на десять минут… Всё очень просто, если знать, как….
Андрей так увлёкся, что не замечал вокруг себя ничего. Васек постоял немного, потом сказал:
- Так я поеду?
- Да, да, езжай… Я скоро буду… Вот так её…
Васек завел свой мотороллер и тронулся. Доехав до входа в библиотеку, он оглянулся: Андрей, прекрасно видимый на тротуаре, сидел на корточках перед «японской штучкой» и увлеченно копался в её потрохах. Васек ещё раз посмотрел на эту маленькую отсюда фигурку человека и вошёл внутрь.
В зале всё было так, как они вчера и оставили, только не было сидящего за столом несчастного Льва, который был прав. «А ведь он не мог быть прав, пока не признал бы свою неправоту» - подумалось Ваську, и он вспомнил о Сане. Саня действительно был неправ сегодня, но он нашёл в себе силы и смелость это признать, и только так он стал действительно прав – и стал человеком большим, чем был до этого, хотя и отказался от власти. И через это же недавно прошёл Палыч, и сегодня прошёл и он, правда, так и не испробовав этого вкуса власти… Да было бы о чём особенно жалеть: на самом деле власть не что иное, как груз чужих забот и проблем, но решать их должен человек, о котором почему-то все думают, что ему лучше всех. Правда, так тоже бывает бывало, поправил себя Васек, но тогда это не власть, а нечто другое, паразитизм на других. А люди в основном и воспринимали власть как кормушку…
Васек подошёл к стопкам книг, лежащим на полу. Часть уже была им увязана вчера, моток бечёвки и ножницы лежали тут же. Ещё часть требовала упаковки: та, что вчера решили не брать с собой. В общем, по большому счету работы здесь было не больше, чем на полчаса.
Васек уже снял рюкзак, чтобы начать увязывать книги, как среди стеллажей послышались шаги, словно шёл кто-то грузный и маленький. Почему-то вспомнился Туркай.
- А кто же ещё может быть, я не понял? – Ответил на его мысли Туркай, появляясь из-за книжных стеллажей. – Здравствуй, Васек, Великий Белый, Владелец Жизни!
- Здравствуй и ты, Туркай, достойный представитель горных гномов!
- О как! Хорошо сказал, Васек, красиво. Только что придумал?
- Ага.
- Ну, молодец, ёлы-палы, научился немного вежливости. А то стоял тогда, как сталактит пещерный – ни бе, ни ме, ни кукареку… - Туркай протянул ему руку, и Васек, наклонившись, пожал её.
- Приятно пожатие руки честного человека!
- Приятно пожатие руки честного гнома!
- Горного гнома, балда! Горного!
Нет, Туркай был в своём репертуаре: его весёлая грубость, перемешанная со стёбом и уважением к собеседнику одновременно, была неподражаема. Можно было бы назвать Туркая Горным Хамом или Наглым Гномом, если бы не скрывавшееся где-то глубоко в его словах безграничное уважение к собеседнику, и к самому себе, и ко всему, что существует в мире… Впрочем, горный гном так умело всё это прятал, что Васек смог это понять только теперь, когда его способности к эмпатии подросли в достаточной степени.
Туркай улыбнулся в свою широкую чёрную бороду:
- Вот наконец-то человек, способный полностью понять горного гнома! Спасибо тебе, Васек, и за Горного Хама, и за Наглого Гнома, и за то, что ты всё-таки увидел, что кроется в нас, таких грубых и задиристых! – И Туркай раскатисто захохотал, уперев руки в бока и далеко назад закидывая свою большую голову.
- А если правда – какими судьбами? – Спросил Васек.
- А мне сегодня делать нечего, выходной я себе устроил. «Сегодня в кузнице погром, и наковальня к верху дном, работа – синим пламенем гори!» - Пропел Туркай слова какой-то песни. – Вот старый горный гном и решил с тобой пообщаться. Можно?
Одет он был сейчас не так, как в шахте: на нём был чёрный костюм и туфли, белая рубашка с галстуком – ну прямо Карл Маркс ростом метр двадцать. Карликовый Карл…
- Слушай, я устал смеяться! – крикнул ему Туркай. – Ну что ты картинки одна смешней придумываешь, молотом тя по башке! Прекрати сейчас же! Мы, горные гномы, народ серьёзный и приколов не выносим…ха-ха-ха… потому, что можем умереть от смеха…ха-ха-ха!
Васек тоже засмеялся: не засмеяться вместе с Туркаем было невозможно. Но тут же скривился от боли: гном подбежал к нему и наступил ему каблуком на ногу.
- Чтобы не называл меня карликом! – Тут же пояснил Туркай. – Я не карлик! Я – горный гном!
Впрочем, этот выпад гнома не особо отразился на их отношениях. Продолжая посмеиваться, они подошли к оставленным вчера креслам и уселись в них. Теперь их лица находились примерно на одном уровне, что для разговора было, несомненно, гораздо более удобно.
Туркай достал из внутреннего кармана пиджака небольшую золотисто блестящую фляжку с изящным орнаментом – по цвету похожим на красную медь, открутил пробку и протянул Ваську:
- За встречу.
Васек глотнул. Оказывается, любят горные гномы побаловаться водочкой!
- А ты что думал! – Сказал ему Туркай, также сделав глоток – причём изрядный. – Там, у нас внизу, всё-таки сыровато – иной раз и радикулит прихватит, и ревматизм помучает… Вот так и спасаемся… Ну, не совсем так спасаемся, если честно, для лечения у нас другие методы – это у нас для профилактики в основном.
- Да и у нас тоже. – Сказал Васек.
- А то я не знаю! Только пить вы не умеете… Не умели. Поросята, честное слово, эти люди – только дай глотнуть, так нахрюкаются, никакой меры не знают! Ладно, не будем плохо о человечестве – спокойного ему пребывания в верхнем мире… Между прочим, нечего было мне глупые вопросы задавать – ведь сам же нашёл!
- Что нашёл?
- Библиотеку.
- А какие вопросы?
- А ты вспомни, какой ты мне вопрос самый первый задал?
Васек вспомнил их первую встречу: когда он, заикаясь от удивления, спросил первую глупость, которая всплыла в голове: «Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?». Надо же – как всё совпало!
- Не надо же, а так и надо. Как и было задумано. – Сказал ему Туркай.
- Кем?
- Ой, балда! Тобой, кем же ещё? Кто меня спрашивал? Ты, значит, тобой и задумано. На, ещё прими немного – только немного, я сказал! А то мне мало останется, ты вон какой большой, меня троих нужно, чтобы одного тебя сделать… Или, что гораздо лучше, из одного тебя можно было бы троих меня наклепать. Но, ёлы-палы – нельзя теперь, нельзя.
- Почему?
- Да потому, что вы, люди, теперь как исчезающий вид в Книге Жизни значитесь. В общем, по-вашему – в Красной книге, хотя это совсем другое. Так, что трогать вас теперь – ни-ни! Да и не очень-то хотелось, на самом деле.
- Понятно… Ничего, что сейчас сюда Андрей придёт?
- А не придёт… - Да не дёргайся так, с ним ничего такого – он просто с машиной этой… мотороллером возится, увлёкся, понимаешь. Всё, как надо работает – а не заводится! – Туркай рассмеялся. – Но когда скажу – заведется. Но всё-таки ты прав – время дорого, и на болтовню его тратить нехорошо. Мы, горные гномы, народ серьёзный – и время ценим, и своё и чужое…
«Болтуны вы серьезные, горные» - подумал Васек.
- Ну, это одна из наших ээээ… слабостей, мааааленьких слабостей. – Туркай показал пальцами, насколько эта слабость маленькая. - А что, нельзя?
- Да ладно, ничего.
- Впрочем, ты прав, Васек – давай ближе к делу. Я же не просто так пришёл – я тебя в подарок хочу сделать.
- Спасибо, конечно… А что за подарок? Амулет опять?
- Нет, для амулета ты великоват… Не понял ты меня – не тебе подарок, а тебя в подарок!
- Господи, Туркай, не шути так!
- Какие шутки? Мы, горные гномы – да, знаю, что утомил уже! – так вот, мы, горные гномы – народ серьёзный, ты правильно подумал. И всякие приколы - это не наша забава, пусть эльфы этим занимаются. И если что-то горный гном говорит, то он говорит это серьёзно, и то, что он сказал, должно быть сделано. Понятно? И если я говорю, что ты сегодня достанешься в подарок – значит, ты достанешься в подарок – и не надо от этого малодушно увиливать! Всё решено, и все согласны… Почему это тебя не спросили? Впрочем, да, не спросили – но ты же полностью согласен!
- А…
- Рот закрой, мальчишка, я ещё не всё сказал! Не перебивай, когда с тобой разговаривают старшие! И раз всё решено и никто, включая тебя, не против, и всё необходимое сделано, то решённое должно состояться! Итак… Васёк, не дёргайся – подаркам не положено брыкаться при вручении… итак, уважаемый Васёк! Позволь вручить тебя в качестве подарка от тебя самого тому, кого ты выбрал в качестве своего хозяина!
Васек сидел, совершенно опешивший и сбитый с толку – что это за цирк развёл здесь Туркай? А тот, повернувшись в ту сторону, откуда явился, негромко позвал:
- Кис-кис-кис…
И откуда-то на колени Ваську прыгнул Корабельный Кот Васька, которому он приходился Корабельным Васьком Кота.
Глава девятая.
- Всё, пора мне теперь. Туркай сделал своё дело – Туркай может гулять смело. – Сказал собеседник Васька, с удовольствием глядя, как Корабельный Кот с мурлыканьем трётся о плечо Василия. – И добавил, глядя куда-то в сторону и словно бы ни к кому не обращаясь:
- Можно.
С улицы донёсся отдалённый звук работающего мотороллера. Лицо горного гнома расплылось в широкой самодовольной улыбке:
- Во! Я же говорил – «Когда скажу – заведется». Вот и завёлся. Ладно, Васек, пока. Побёг я. Не скучай тут. – И пошёл куда-то на выход.
В дверях он остановился и повернулся к Ваську:
- Ты, это, вот что. Не забудь про эту фигню.
- Про что?
- Про этот, как его… про шторм, вот про что. А то эта встреча для нас последней будет. И Кота утопишь – сам же себе не простишь.
- Постараюсь не забыть. Только вот…
- Не знаешь, что делать? Это ерунда. Главное – не забывай. Вы, люди, такие рассеянные временами… - И опять повернулся уходить.
- Туркай!
- Ну что ещё тебе?
- А Кот откуда?
- Всё-то тебе расскажи… Не скажу, откуда. А, чуть не забыл в конце концов – привет тебе.
- От кого?
- А ты угадай с трёх раз.
- От Элдара?
- От Мэрилин Монро и Элвиса Пресли. Ещё раз.
- Ну не томи, а!
- Опять неправильно. Его не так зовут. Не Нунетоми. Третья попытка.
- Ну не знаю я!
- И опять пальцем в небо! Нет такого товарища вообще в природе – «Нунезнаюя»! – Было видно, что Туркай не против так мучить Васька хоть трое суток, но его поджимало время.
- От Элрона, балда. Как можно не угадать с трёх – с трёх! – раз такой элементарной вещи! Ой, ой, приехал! – и мгновенно исчез в пространстве коридора.
Васек услышал звук хлопнувшей двери, и через несколько секунд в библиотеку вошёл Андрей. Он скользнул взглядом по Ваську с Котом на руках и спросил:
- А кто это в подвал побежал?
- Да так, гном горный. – Сказал Васек просто, словно речь шла в недалёкие и былые теперь времена о каком-то случайном прохожем.
- А откуда он здесь? Ты что, говорил с ним?
- Даже приняли по полста.
- А где взяли?
- Да у него с собой было.
- Ну и дела… И как он?
- Да нормальный парень. Я с ним вообще-то уже давно знаком. – Сказал Васек, стараясь, чтобы сказанное звучало легко и непринуждённо, и с трудом сдерживая рвущийся наружу смех.
- Ты? Знаком с гномом?
- С горным гномом. Учти, Андрей - для него это очень важно: не просто гном, а горный. Иначе обидеться может.
- Теперь проясняется кое-что… И давно ты с этим миром… с тем миром… в контакте?
- Да не очень… Разобраться бы ещё получше, что к чему. А что, ты считаешь, что горных гномов не бывает? – Задал вопрос Васек, вовсю улыбаясь: Андрей смотрел прямо на него, но не замечал Кота – или замечал, но воспринимал как само собой разумеющееся.
- Ну, как не бывает? Я всегда считал, что они есть, но воспринимал это только наполовину, сам-то их не видел ни разу… Да что ты? Не помнишь, о чём в шахте тогда спорили? Господи, как давно это теперь было…
- Да всего-то десяток дней прошёл, ещё и двух недель нету с катастрофы.
- «Нету с катастрофы»… Василий, так не говорят…
- А мне так захотелось. Ничего не видишь?
- Лев пропал? Так он и должен пропасть был.
- Не туда смотришь. На меня посмотри.
- Ну, с тобой всё в порядке, целый… Ёлы-палы! Он же живой! – чуть ли не заорал Андрей, осознав наконец, что – а вернее кто – пристроился сейчас на руках Васька. – Откуда?
- Оттуда. От горного гнома.
- Вот это подарок! Кошка?
- Обижаешь. Кот. И подарок не он. Подарок – я.
- Кому?
- Ему. – Васек кивнул на Корабельного Кота, довольно мурлыкавшего на руках.
- Чем дальше в лес, тем больше дров. Гномы… гм… горные, обыкновенные, дарят котам огромным, полосатым, Василиев говорящих, прямоходящих. Весь мир сошёл с ума. Или это я свихнулся?
- Нет, Андрей, всё в порядке. Просто мы попали в сказку. Кажется, мы недавно говорили здесь как раз об этом? Вчера, если память не изменяет. А в сказке – в ней всё возможно. Ладно, давай займёмся наконец тем, зачем сюда прибыли.
Они почти мгновенно доупаковали оставшиеся книги и перенесли их в грузовой мотороллер, который Андрей подогнал вплотную ко входу. Корабельный Кот всё это время пролежал в кресле, свернувшись клубком и что-то мурлыча. Звуки он издавал, по мощности сравнимые с небольшим трактором. Потом Васек закурил, о чём-то думая. Андрей тоже о чём-то задумался. Было хорошо и спокойно.
Разглядывая улицу, Васек обратил внимание на то, что исчезли листья, ещё вчера устилавшие всё вокруг, и вообще, никакого мусора видно не было. Докурив, он бросил бычок на тротуар. Окурок внезапно исчез, как только коснулся асфальта. Вот, значит, как это происходит…
Васек вытащил из пачки сигарету, прикурил и сделал пару затяжек. Потом сказал Андрею:
- Смотри. – И продемонстрировал трюк с исчезновением.
У Андрея глаза разве что не полезли из орбит. Он покрутил головой, тут же присел на корточки, провёл рукой над тем местом, где исчезла сигарета и потрогал асфальт, словно желая убедиться в том, что это – действительно асфальт, а не что-то иное. Потом встал и посмотрел на Васька.
- Потрясающе. Ничего. И – даже никакого ощутимого изменения температуры в точке дематериализации. Брось еще одну, а?
Васек бросил – но на этот раз целую, не прикуренную сигарету. Она упала, как положено ей падать, не нарушая законов Ньютона и прочих корифеев физики, и осталась лежать на асфальте.
- Сломалось? – Спросил Андрей сам себя. – Или отключили? – Обратился он к Ваську.
- Не знаю. Может быть, не так бросил?
- А как надо бросать? Как-то по-особому?
- Да нет, вроде…Слушай, я те бросал использованные, а эту целую. Может быть, дело в этом?
- Может быть, но тогда какая это должна быть система, чтобы распознавать все предметы на такой площади… Господи, вот это объём памяти у неё! Нет, не может быть! Это должно быть минимум по терабайту на сто квадратных метров, плюс быстродействие…
Андрей с головой ушёл в какие-то математические подсчёты, и по мере того, как он что-то подсчитывал, его лицо всё более вытягивалось. Тем временем Васек уже с отвращением делая затяжки, превращал новую сигарету в использованную. Он просто разжал пальцы над тем местом, где лежала целая. Использованная исчезла.
- Точно, система их различает. – Сказал Андрей и… упал на тротуар.
Васёк рванулся к нему – но Андрей уже вставал.
- На живое оно, значит, тоже не срабатывает. – Сообщил он свой вывод.
Васек посмотрел на него, а когда понял, что хотел выяснить в этом эксперименте Андрей, покрутил пальцем у виска.
- Не ожидал от тебя такой глупости. Зачем?
- Мммм… Как сказать… Хотел посмотреть, как работает.
- Такие опыты на собаках и кошках проводят, а не на людях.
- На кошках? Я бы не смог. Жалко же.
- А себя не жалко?
- Я… я как-то об этом не подумал…
Васек понял, что спорить бесполезно: перед ним был настоящий, истинный учёный, у которого жажда истины иногда перескакивает за грань идиотизма. Такое заболевание не лечится, а такой пациент охраняется государством как всенародное достояние. Но государства у них не было и, значит, они сами должны его охранять. В первую очередь – от него самого.
Глава десятая.
- Да нет, безопасно это было. – Оправдывался Андрей, когда они входили в зал. – Что я, не понимаю, что ли?
- А зачем тогда было проверять?
- А если бы сработало?
- Так ты же говоришь – «безопасно»?
- Ну всё, всё, припёр в угол, твоя взяла. Дурак я, дурак учёный. Умный, однако, но дурак шибко. Твоя взяла. Доказал. Хватит давить, а?
- Да я и не давлю, Андрей. Только вот…
- Что?
- Что мы ещё увидим? С чем столкнёмся – совершенно для нас непонятным? Это же совсем другая цивилизация, и технологии у них… сказочные для нас. Понимаешь?
- Ещё бы не понимать! Да за понимание принципов теории того, что я только что видел, я головы не пожалею!
- Что мы только что и наблюдали. Андрей, нам совсем не хочется тебя терять.
- Да ничего со мной не будет!
- Представь себе молодого, удачливого и любознательного охотника из каменного века в зале… ну, общем, где кругом высокое напряжение. И ему всё интересно, он видит чудеса – и хочет разгадать их секреты и принести своему племени. Он долго проживёт?
- Аналогию понял. Вообще-то, ему и простой квартиры хватило бы – с бытовым напряжением и газовой плитой…
- Не уходи в сторону. Мы сейчас как те древние охотники в нашем современном мире – только не знаем, что тут является атомной станцией, что – квартирой, а что – сортиром. И где окажемся в следующий момент. Но ты же готов влезть во все дырки – хоть в унитаз, хоть в ядерный реактор – посмотреть, что там светится, или куда что девается. Так, что, Андрей – давай-ка поосторожней.
- Хорошо, хорошо… Василий, я тут подумал – пока ты говорил…
- А я-то думаю – как внимательно меня слушают… Радуюсь…
- Да я всё это понял! Так вот, что я подумал: а не взять ли нам ещё кое-каких книжек? Очень даже пригодятся.
- А именно?
- Вася, я сейчас всё объясню. – Теперь Андрей говорил с Васьком, как студент с деканом, не больше и не меньше. – Вот, к примеру, и гномов, и эльфов все считали сказочными существами. А тут мы их встречаем вживую. И оказывается, что все те сказки, которые всерьёз никто не воспринимал, вдруг оказываются, ну, не то, чтобы правдой, а всё-таки ближе к истине, чем всякая научная точка зрения. Так вот, если мы возьмём литературу по этим темам, то мы можем гораздо лучше понимать, что же на самом деле творится вокруг и чего ещё можно ожидать. Я понимаю, мысль ещё сырая, я не успел её как следует оформить – но что нам стоит взять из библиотеки ещё сто кило сказок?
- Братьев Гримм? Или про Колобка?
- Нет, конечно. Я говорю о фэнтези. Между прочим, прекрасно читается, вещи там вполне взрослые, их же можно и как просто книги читать между делом. Или ты предпочитаешь взять с собой в плавание «Войну и мир»?
- Я вообще читать не особый любитель… Вообще-то, мысль хорошая. Давай тогда отбирать, что ли. Времени у нас ещё завались – диски на обратном пути возьмём, магазин как раз по дороге. Вообще, с этим мотороллером мы теперь - короли времени! – Васёк улыбнулся. – Везде успеем!
Через час они уже были на «Циолковском». Андрей сменил свой мотоцикл на грузовой мотороллер, а Васёк ехал на своём. Буквально сразу же за ними прибыли Михалыч и Палыч с грузом мороженного и фруктов. Они были довольны, как два кота, объевшихся сметаной, и от обоих слегка попахивало водочкой. Корабельный Кот обходил в это время корабль, принимая на баланс его хозяйство. Вёл он себя очень спокойно и словно бы разумно: соображал, куда надо идти, а куда не надо. Вообще, было ощущение, что он отлично знаком с кораблём. Палыч и Михалыч чуть не прослезились, когда его увидели: надо же, живой котяра, да ещё какой! Авторитет Васька, как человека и охотника, сумевшего приволочь невероятную добычу, возрос до небес. О том, что на самом деле добычей был сам Васек, ни он, ни Андрей, распространяться не стали.
Потом произошло невероятное: появились все сразу, все остальные восемь человек, и привезли только отпечатанные Костиком фотографии, двенадцать ноутбуков, два ЖК-телевизора и два DVD-проигрывателя с кучей фильмов. И всё. На вопрос, где же всё остальное, Семен ответил с хитрой улыбкой:
- Доставят на дом.
Присутствующие ещё не успели как следует удивиться сказанному прибывшими, как на пирсе показался грузовик с десятикубовым контейнером, и ползущий за ним автокран. Четыре человека стояли на корабле и дивились происходящему, а остальные восемь рассредоточились для такелажных работ. Но кто же вел машины?
Оказалось, что машины вели… эльфы. Поставив куда надо грузовик с контейнером и закрепив кран, один из них забрался в кабинку крана и началась погрузка контейнера на корабль. Второй же, водитель грузовика, поднялся на борт и подошёл к Ваську. Корабельный Кот сразу же подбежал к нему и потёрся об его ногу. Тот погладил его по огромной голове, что-то сказал тихонько – как показалось Ваську, по-кошачьи, и тогда уже поприветствовал Васька. Это был Элдар.
- Здравствуй Василий!
- Здравствуй, Элдар! Что привело вас к нам, да ещё на машинах?
- Мы переговорили между собой, и пришли к выводу, что вы достойны помощи, впрочем, не чрезмерной. Основную работу для себя сделаете вы сами, и на самом деле вы справились бы без нас. Но мы решили, что если вы сегодня закончите свои труды до обеда, то это будет хорошо и для вас, и для нас.
- Вам не терпится дождаться момента, когда мы отчалим?
- Мы ждали этого момента полторы тысячи лет. И если бы он произошёл на день позже, это бы нас не огорчило. Мы умеем ждать и мы умеем не торопиться. Нет, Василий, это не от того, что мы не хотим вас видеть. Мы несколько изменили своё мнение о людях сегодня: после разговора с тобой и после того, что произошло между вами. У нас появилась надежда, что задуманное эльфами когда-то и нарушенное людьми течение истории вновь может вернуться на свой предначертанный путь, если вы выживете, конечно. Но вы всё равно должны отплыть с этих берегов, и следующая наша встреча, если она состоится, произойдёт не здесь. Но нарушенная дружба между нашими народами должна быть восстановлена. Поэтому мы сегодня и приняли решение разделить частично с вами ваши заботы. Также вы должны больше узнать о нас, а для этого ты должен провести с нами наш вечер. Мы будем общаться и узнавать друг друга ближе. Твои друзья также должны узнать нашу истинную историю, и это ты должен сегодня её рассказать до конца: то, что знаешь на сегодняшний день. А для всего этого нужно время, и мы его вам дарим. Когда-нибудь и вы сделаете нам подарок, не меньший, чем этот, но до той поры вы должны обосноваться на новом месте и встать на ноги.
В этом контейнере всё, что вам может потребоваться на первое время из того, что оставила ваша цивилизация, и ещё мы положили кое-что от себя. Пока я не предлагаю дружбу эльфов людям: вы должны ещё решить, хотите ли вы её сами. Мы придём в день отплытия с предложением дружбы, но я хочу сказать, что мы очень не любим отказов. Поэтому, если ваше решение по этому вопросу не будет положительным, то постарайтесь нам сообщить заранее.
- А… Как?
- Я попрошу у вас одну из ваших раций. Мой позывной будет очень прост: Эльф. А ответа я буду ждать завтра в это же время. Василий, я сказал всё, что хотел сказать. И – спасибо, что приняли нашу помощь.
Элдар развернулся и спустился по трапу. К этому моменту контейнер уже стоял на палубе корабля, тросы были сняты – на берегу Сабир забрался на его крышу, принял стропы, поданные краном, подцепил их и тут же был аккуратно перенесён по воздуху вместе с контейнером на корабль, где сразу же и отцепился. Вся операция заняла минуту, и кран уже заканчивал складываться в своё автомобильное состояние.
Эльфы ушли пешком: прямые и гордые. К Ваську подошёл Саня.
- Знаешь, они неплохие ребята. С виду хилые, полупрозрачные какие-то, а с техникой управляются – мне бы так! Тот, крановой, знаешь, что мне сказал?
- Что?
- Классная, говорит, у вас техника! У нас, говорит, такой нет!
Лицо Сани сейчас просто сияло от удовольствия: он был безумно рад, что эльф сказал ему несколько слов! Не иначе, как Саня был ими зачарован.
Глава одиннадцатая.
С разгрузкой контейнера управились шутя, за полчаса. Десять здоровых мужиков на сундук мертвеца - то есть на наследие ушедшей в прошлое цивилизации – не так уж много сил потребовалось от каждого, чтобы тупо перетаскать воду, мешки с мукой, как самое тяжёлое, и всякое барахло полегче в трюмы и на склад камбуза. Подарок эльфов представлял из себя среднего размера симпатичный сундучок из дерева с резьбой: сплошные листья, ветви, травы… Его в запарке даже не стали открывать и перенесли в кают-компанию, поставив в какой-то угол, чтобы не поцарапать ненароком.
На камбузе, пока шла разгрузка, гремели крышками кастрюль и стучали ножами Андрей и Ван. И к тому моменту, когда все только пошли переодеваться для отдыха, уже вовсю гремела рында, оповещая о начале обеда.
Времени было всего ничего, полпервого. От спиртного отказались, настроение у всех и так было хоть куда. Все поражались Корабельному Коту, который обедал вместе со всеми - правда, на полу. Он, деликатно и не спеша, поглощал горку тефтелей, специально приготовленных для него Андреем, из особой, теперь только его, миски. И Корабельный Кот уже стал и любимцем публики, и судовым талисманом, и чуть ли не душой компании: сейчас все смотрели только на него.
- Надо ему кошачьей еды захватить. – Высказался Михалыч, глядя на Кота. – Вискаса какого или там Чапи…
- Чапи – это для собак.
- Ну, тогда по этикетке посмотреть – и будет ясно, чего голову-то ломать.
- А я слышал, что от Вискасов этих у кошек в почках камни заводятся. Их специально придумали, чтобы за лечение потом с хозяев деньги драть.
- Чего придумали? Камни?
- Вискасы. Так что, наверное нечего над нашим Васькой… Ой, Вась, прости! Как его зовут?
- Корабельный Кот.
- Ничего себе имечко придумал…
- А что? Точнее и не скажешь. Молодец, Василий! Так держать!
- Олег, а тебе тогда Корабельному Коту о нём песню петь.
- Да хоть сейчас – лишь бы он не завыл от моего пения.
- Окстись, на баню лезешь! От музыки собаки воют!
- Олег, ты неправ по отношению к своему таланту. Его, если хочешь знать, в землю зарывать нельзя.
- Ага, зато в море топить можно …
- Олег, прекрати набивать себе цену! Ты для нас и так бесценен!
- Да ладно, ладно, спою вечером. Это вечерняя песня… Сейчас вообще не мне слово надо давать – что вы, как вороны, вокруг моей персоны! Сейчас Корабельному… Ваську, в общем, слово надо дать – он же про эльфов недорассказал утром. А вечером ему на эти… переговоры или что там у них за культурная программа, идти. Так что, как хотите, а Васек начатое должен закончить. Сейчас он у нас акын – ему и слово.
Никто не возразил: действительно, тема эльфов сегодня была самой главной. И Васек, приговорив обед, продолжил свою лекцию.
- Я, кажется, закончил на том, что эльфы прекратили общение с людьми, хотя не везде и не полностью. С этого момента и начинается история людей – такой, какой мы её знаем. Человеческая цивилизация зарождалась в северной Африке и Средиземноморье – и оттуда вытесняемые ей эльфы уходили на север и восток. Но люди расширяли границы своих государств, и этому дивному народу ничего не оставалось, как отступать. Даже для них оказалось внезапным становление человека как строителя огромных городов, организатора огромных армий – и вдруг выяснилось, что они со своей магией, предназначенной для заботы об окружающем мире, просто бессильны перед грубой силой, которой овладели люди. И им оставалось только отступать…
В конце концов, произошёл исход. Это было около полутора тысяч лет назад – точнее, тогда он практически закончился. А начался он тогда, когда римляне перебрались впервые через Ла-Манш в Британию. Именно тогда самым дальновидным из рода эльфов стало ясно: это конец всем надеждам на то, что удастся дождаться конца человеческого сумасшествия. И они, не дожидаясь, когда будет безвозвратно утеряно время, начали строить корабли – не очень большие, кстати – чтобы уйти за океан. Люди, с которыми они жили рядом, не особо радовались уходу эльфов: было ясно, что эти очень хорошие соседи уходят не просто так. Те племена, которые жили рядом с ними, почти успели построить свою цивилизацию, очень похожую на эльфийскую. Но с уходом их учителей эта культура, причём она не была основана на государственности! – почти мгновенно рассыпалась, как карточный домик. И дети ещё вчерашних художников и поэтов, волшебников и астрономов перешли жить в землянки и дома на деревьях, напоминавшие гнёзда. В общем, для почти полного одичания южной и средней полосы Британии, а также части Европы хватило каких-то несчастных пятидесяти лет. И пришедшие к этому времени римляне обнаруживали полудикие племена, дерущиеся с ними и друг с другом.
Но эльфы уходили не все. Были среди них и те, кто не захотел покидать свои земли. Они просуществовали очень долго – некоторые почти до наших дней, но совершенно очеловечились… те, кто выжил. Или смешались с людьми, растворившись в тех народах, которые оказались более сильны и удачливы. Последний чистокровный эльф ушёл в другой мир в начале двадцатого века. Его расстреляли чекисты – как шамана. На крайнем севере, возле Карского моря.
А те, кто уходил в море в сторону заката, попадали в Америку, в Северную. Но и там они обнаруживали те же проявления человеческой жестокости, от которых бежали. У индейцев это проявлялось не так сильно, но было ясно, что нужно уходить. Но уходить было некуда – на этой планете уже не оставалось места для её истинных хозяев с их укладом жизни и моралью… И тогда, в свои последние дни на земле – точнее, в этом, нашем мире – они смогли найти способ создать свой собственный мир – там же, где и находились, но невидимый для людей! Что-то вроде параллельного мира – но не совсем так… я пока не понимаю этого до конца.
Одним из магических умений эльфов была способность создавать пространство – или его изменять. Этим они пользовались издревле, в основном для создания своих жилищ в холмах. Им не нужно было рыть землянки или пещеры, чтобы укрыться от непогоды, они просто создавали дополнительное пространство, и в любой глухой до этого стене появлялся проход… за которым могло появиться что угодно – по желанию созидающего – тоннель, помещение, дворец… причём размеры холма, или любой другой возвышенности, роли не играли. Иногда в маленькой сопочке они размещали многолюдные поселения, где всем хватало места.
Вот этим умением и воспользовались ушедшие, создав на планете ещё один, невидимый для нас мир. Развив и усовершенствовав эту магию, они смогли жить практически везде, не пересекаясь с людьми. Но тот мир имел – и имеет до сих пор один недостаток: он не совсем настоящий и не очень устойчивый. В любой момент, как говорится, им на голову может рухнуть потолок: их пространство может внезапно свернуться в ничто вместе со всеми, кто в нём находится. Вот именно поэтому они вернулись в наш мир при первой же возможности. И сейчас, вычистив его от всего мёртвого, они начнут его оживлять и восстанавливать, а это они умеют делать очень хорошо…
Пока Васек рассказывал, все сидели, словно заколдованные, и одиннадцать пар глаз смотрели на докладчика, не отрываясь. Корабельный Кот спал на небольшом диванчике, весь в солнечных лучах, и только изредка просыпался, поднимал голову и смотрел на своего Васька с немым вопросом в глазах: а ты не врёшь? Смотри, мне-то всё известно об этом… Васек, кажется, не врал. В конце лекции пошли вопросы.
- Так что же, они людей могут оживить? – Спросил Михалыч.
- Далеко не всегда и, насколько я понимаю, погибших от лучевой атаки – вряд ли. Может быть, им удастся спасти хотя бы деревья.
- Это, Вась! – Окликнул его Саня, почему-то переживая, что кто-то другой опередит его с другим вопросом:
- Слушай, если последние из них отчалили так недавно – там получается, при короле Артуре, кажется – да и после этого они ещё, наверное жили среди людей – так почему о них ничего в рукописях и в истории нету?
- Просто сама память о них истреблялась после их ухода. Особенно старалась церковь… Вот что ты знаешь о волхвах?
- Ну, это… колдуны такие языческие были, предсказывали что-то… В общем, древность какая-то.
- Последние из волхвов работали ещё триста лет назад. Это наши эльфы – те, которые жили на территории России. Вот об Олеге Вещем мы знаем, а о них почти ничего. Людей просто заставляли забыть о том, что дивный народ есть. А на русском севере их называли чудь. Но оставшиеся, не ушедшие эльфы – они не выжили. А вот те, кто ушёл – в своём мире они развивали свою цивилизацию отдельно от человеческой. И теперь это уже не волхвы и не друиды какие-то – это сила, против которой бессильно человеческое оружие. Но сила добрая, к счастью…
Лекция длилась почти два часа. Васек поражался тому, сколько в нём всплывало знаний на эту тему – только тронь! Но, в конце концов, лекцию пришлось прекратить: пора было собираться в «Весёлый Роджер», на встречу. Васек сходил в душ, хотел побриться, и внезапно понял, что брить нечего: борода у него теперь не росла, и усы тоже! То ли последствия ожога – но на коже не было ни единого рубца - то ли он и на самом деле превращался в эльфа. Непонятно.
Перед тем, как выйти, Васек подошёл к Палычу.
- Бать, я хочу им подарок сделать.
- А какой?
- Бать, ты только не обижайся…
- А, понял… Знаешь, сынок, я даже доволен почему-то. Ведь эта игрушка – она словно… Ну, словно для них, что ли, сделана. И уж если ты им подарок несёшь – а я тебя знаю, понял я тебя давно, парень! – так ты же не понесёшь самое ненужное. Ты самое дорогое для себя отдашь, если делаешь подарок от души. Так что ты и им, считай, даришь – и мне, считай, то же. Нет, Васек, я не в обиде, я даже рад, что ты так эту игрушку ценишь. Вот будут они на неё смотреть – и тебя вспоминать будут, и меня, и всех нас…
Ладно, беги, беги. Рацию не забудь!
Конец пятой части.
Санкт-Петербург.
Апрель 2005г.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ.
Ветер перемен.
Глава первая.
Васёк отправился на том же мотороллере, который «приобрёл» вчера: на нём было привычнее и удобней. Вообще-то, на мотоцикле было бы круче, но Палыч воспротивился:
- Ещё расшибёшься… Ну их, проклятых…
Уже подъезжая к «Роджеру», он ощутил какие-то изменения в воздухе. Пахло чем-то, что было до боли знакомо и вызывало в душе весеннее ликование. Пахло свежей травой! Теперь этот запах воспринимался как нечто невероятное, и Васек просто млел, вдыхая этот аромат. Причём это была такая трава… можно было пожалеть, что не относишься к жвачным парно- и непарно-копытным, или к грызунам каким травоядным… В общем, офигительно пахло!
Возле самого бара Васек увидел, наконец источник благоухания: и тротуар, и часть очищенной от машин дороги были покрыты ковром поднявшихся уже по колено трав, в которых пестрели небольшие соцветия. А стены здания вокруг входа в бар уже вовсю захватывали плющи и виноградные лозы, и сам камень покрывался налётом ярко-зелёного мха. Не хватало здесь только птичек: таких маленьких, пёстреньких и серых пичужек, которые бы радостно щебетали и вили свои уютные гнёздышки в этой зелени…
Васек поразился сам своим мыслям: ещё чуть-чуть, и он от этого запаха, от этой картины начнёт сочинять стихи, что-нибудь вроде: «я поэт, зовусь я Цветик, от меня вам всем приветик…». Или букетик? В общем, не надо терять своё лицо, сказал он себе твёрдо, ставя свой мотороллер подальше от зелёного ковра и направляясь к входу, откуда сейчас лилась дивная музыка. Набор инструментов был тот же, что и вчера, но сам характер её немного изменился: теперь в ней явно проскальзывали явно китайские или азиатские мотивы. От этого музыка не страдала – наоборот, по мнению Васька она стала более близкой к человеческому восприятию. И она по-прежнему завораживала и очаровывала: мягко и неназойливо рождалось ощущение потери веса, или полёта в облаках…. В общем, нечто такое, этакое, паренье майское.
Подойдя к границе, на которой начинались заросли травы, Васек в нерешительности остановился. Сейчас он был одет в джинсы, спортивную куртку и кроссовки: именно последняя деталь гардероба и привела его в замешательство. Идти по этой траве в обуви показалось ему святотатственным извращением. Но тогда надо было разуться, а ноги просто молили об этом: дай, хозяин, нам по травке погуляти! Но впереться босиком на встречу двух цивилизаций – что о нём подумает высокая договаривающаяся сторона? Как-то это не по-людски….
«Вот именно, не по-людски!» - подумалось Ваську. По-людски – это как раз и означало: грубой подошвой по живой траве, танком по лесу, бомбой по городу… Не со зла, конечно, а так, для соблюдения приличий, этикета и политесу… Очень характерно для людей: почему у них в тех местах, где они живут – уже жили! – всё одето в камень и асфальт, на котором цветы не растут. Теперь, но уже не у людей. И, снимая с замиранием сердца в предвкушении ощущения живой травы ненавистные теперь кроссовки, Васек понял: не видать теперь людям этих берегов, как своих ушей, пока не пересмотрят они своего отношения к живой природе. Он бы на месте эльфов за такое хождение в обуви по свежесотворённым травам голову бы оторвал. Или сам потоптался в говнодавах по такому ходоку, чтобы знал, ёшкин кот, каково живому под сапогами живётся.
Он осторожно, словно это было минное поле, сделал первый шаг на этот «газон». Просто блаженство! Васек так же осторожно поставил вторую ногу… Он стоял, закрыв глаза и полностью попав в детство, такое это было ощущение… Словно босые ступни ласкает кто-то невидимый и мягкий, мохнатый, пушистый… Словно бы об них трётся Корабельный Кот…
- Мурррр…. – Послышалось из-под ног. Васек открыл глаза. Перед ним сидел, обмотав себя своим роскошным хвостом, Корабельный Кот, и внимательно смотрел на Васька зелёными эльфийскими глазами.
- Ты как сюда попал? – Машинально спросил его Васек. Действительно, когда он отъезжал от «Циолковского», Корабельный Кот сидел в кают-компании и смотрел вместе со всеми какой-то боевик в стиле фэнтези. И никуда уходить не собирался – просто тихо мурлыкнул, поглядев на Васька: пока, мол. Добежать на своих лапах за это время он не мог, точно: коты не обгоняют мотороллеры, у них принципы движения с колёсной техникой совершенно разные. В общем, либо это был другой кот, близнец Корабельного, либо сам Корабельный Кот мог творить чудеса: или со временем, или с пространством. Взял и телепортировался. Но уж если быть точным в данном случае – телекотировался. Удивительное научное явление: телекотация, необъяснимое с точки зрения современной науки!
Сейчас Васька этот вопрос – тот кот или не тот? – занимал настолько, что в голову ничего не приходило, кроме разных котов и пространств. Чтобы загадки не висели над головой, их надо просто разрешать, и Васек включил рацию. Разобраться сразу, и тогда двигаться дальше.
- Ковчег, Ковчег, это Сапёр. Как слышно, приём.
Пришлось повторить это ещё раз, прежде чем Семен «снял трубку».
- Сапёр, слышу тебя. Всё в порядке? Приём.
- Да, Старшой, всё в порядке. Где Кот? Приём.
- Да здесь сидит… Только что сидел. Выбежал куда-то, наверное. А что? Приём.
- Нет, нет, всё хорошо. Я возле входа в «Роджер», тут чудеса творятся: эльфы травку вырастили на асфальте. По окончании связи начну с ними общение. Потом, перед выездом обратно, свяжусь ещё раз, и передам рацию Элдару… Эльфу. У меня всё в порядке. Приём.
- Сапёр, понял тебя. Смотри, травкой особо не балуй, полкосячка – и не больше. Приём.
- Какой травкой? Не понял, о чём ты. Нет здесь никакой травки. Приём.
- Как нет? Сам только что говорил… Приём.
- Что говорил? Старшой, не понимаю тебя. Приём.
- Как что? Что эльфы травку на асфальте посадили. Приём.
- Старшой, эта не та травка, о которой ты подумал. Приём.
- Сапёр, ты в ней, кажется, неплохо разбираешься! Приём.
- Ладно, у меня всё. Конец связи.
- Понял, Сапёр, конец связи. Удачи.
Семен, как всегда, не упустил шанса немного поострить – сегодня, наверное, в кают-компании только и разговоров будет, что об «эльфийской травке»: а хорошо ли она пробирает или вставляет… Поржут мужики, точно. И о Коте не вспомнят, наверное, да и ладно. Нечего им проблемами телекотации грузиться, а то бегали бы сейчас по кораблю, Кота искали вместо того, чтобы спокойно кино смотреть. А вот, действительно: он или не он? Васек еще раз посмотрел на кота. Вроде бы он: пойди найди второго такого. Как бы его расколоть на честный ответ?
- Ты у нас Корабельный Кот или Береговой?
- Муррр….
Вот какой глупый котёнок… Ладно, в конце концов об этом можно спросить у эльфов, да и много ещё о чём спросить хотелось. Васек, повесив рацию на пояс, поднял с земли коробку с подарком и пошёл по этому зелёному травяному чуду к двери, к музыке, к эльфам. Рядом с ним, потираясь об его ногу, важно вышагивал кот… только какой вот?
За дверью было хорошо. Мягкий, приглушённый свет падал на отполированные стойки и кожаные диванчики вокруг столиков, за которыми сидело человек восемь эльфов. Какое-то странное словосочетание – «человек восемь эльфов» – получилось. Всё-таки, люди они или не люди, если по большому счёту? А кстати, сам он – насколько человек? Да и все остальные люди тоже? И насколько люди – эльфы? Ведь в почти каждом из землян течёт и эльфийская кровь, если исходить из того, что знал об этом Васек. Так что можно и наоборот сказать: что их на корабле эльфов двенадцать человек… Боже, как коряво!
Из-за одного из столов поднялся Элдар и подошёл к Василию.
- Здравствуй ещё раз, Василий! Приятно видеть тебя здесь без обуви, уважающим наши обычаи.
Васек посмотрел на пол: травка росла и здесь, а он даже не въехал поначалу! И Элдар, как и он, был босиком. Да и все остальные тоже. Удачно это у него получилось с разуванием!
- Здравствуй и ты, Элдар! Приятно быть в гостях у хороших… хозяев, так заботящихся о своей земле и о своём доме. – Эту фразу Васек заготовил заранее, и постарался произнести её так, чтобы в ней не звучало никакой обиды на то, что этот народ занимает теперь их, в общем-то землю и их, человеческие дома, и заодно вложить в тон высказанного своё понимание того, что эта планета принадлежала эльфам ещё до появления людей. – Да не будет между нашими народами непонимания и неприязни – отныне и впредь.
- Хорошие слова. – Ответил ему Элдар. – Пусть будет так, как ты сказал, и пусть не будет в наших словах, сказанных сегодня, обмана и хитрости. Мы рады тебе, Василий, и просим тебя провести сегодняшний ветер с нами, чтобы мы могли лучше узнать друг друга.
При словах о хитрости и обмане Васек ощутил исходящее от Элдара некоторое внутреннее неудобство, но настолько мимолётное, что оно почти сразу же потерялось за остальными словами. Но при этом осталась загадка, которую Ваську хотелось разгадать.
- Прошу тебя присоединиться к нашему столу. Сегодня нас будет девять, что очень хорошо. К сожалению, с нами нет наших женщин, но ваше время общаться с ними ещё не наступило… – тут Элдар слегка не то улыбнулся, не то усмехнулся, и в его эмоциях проскочила некоторая насмешка: мол, нос у вас не дорос, и непонятно вообще, дорастёт ли он вообще когда-нибудь. – Но оно придёт в своё время, и мы надеемся, что оно придёт скоро.
Под словом «скоро» он имел в виду своё, эльфийское понятие, что для человека могло оказаться невероятным сроком: лет сорок-пятьдесят. Васек понял и это. Элдар начинал вызывать в нём чувство не то чтобы неприязни, а какого-то недоверия. Но пока подловить его на чём-то было нельзя: ощущения они и есть ощущения, их к делу не пришьёшь. А слова у него были правильные, хорошие слова: так бы и слушать их, и радоваться, что всё так хорошо сложилось и сложится…
Васек в сопровождении своего Кота – или другого кота? – прошёл вместе с Элдаром к столу, стоящему в глубине зала. Только теперь Васек заметил, что трава, мох, цветы и листья здесь повсюду: они прорастали из корабельных канатов, обвивавших декоративные колонны, ползли по стенам, по стойкам бара… Но все это зелёное буйство было весьма ненавязчивым, и не бросалось в глаза: человеческое умение озеленять помещения тут и рядом не стояло. Растения эльфов не спорили с окружающей обстановкой, созданной людьми, они её просто дополняли. Как бы сами по себе. И даже невероятное травяное покрытие пола не казалось невероятным здесь, оно выглядело так, словно и было изначально задумано.
Глава вторая.
Эльфы из-за трёх других столиков переместились за тот, к которому подошли Васек и Элдар. На столе стояли бокалы: человеческие бокалы из бара этого же заведения, и непривычной формы сосуд, по виду золотой, объёмом литров на десять. «Вино» - догадался Васек.
Ещё на столе были фрукты, просто глобальный натюрморт, чего тут только не было… Тарелок, ножей и вилок не было, вообще никакой посуды, кроме бокалов и этого золотого жбана. Своеобразная сервировочка, ничего не скажешь.
Васек не знал, куда сунуть свой подарок, и когда его вручать. Он стоял на месте, указанном ему Элдаром: в конце стола, противоположном тому, которое занимал сам Элдар. Кот пристроился у его ног с самым важным видом, на какой вообще способны коты. Все так же стояли у своих мест, видимо, ожидая сигнала к посадке. Если садиться, то придётся коробку ставить на стол, это как-то не то. Если вручать её сейчас – насколько это соответствует местным правилам? Сигнала к вручению даров не звучало, да и знают ли эльфы, что у него в руках подарок для них?
Словно бы угадав его мысли, Элдар помог ему, сказав:
- Свой дар народу эльфов, Василий, ты можешь вручить сейчас, до начала застолья.
Вот как, сообразил, значит, что у Васька в руках. Но это дебилом надо быть, чтобы не сообразить… Васек слегка поклонился и сказал:
- Этот подарок я не считаю особо ценным, но пусть он напоминает вам, когда мы уйдём в море, что о вашем дивном народе люди помнили всегда, и вспоминали о вас хорошо. Надеюсь, глядя на него, вы тоже сможете вспомнить о нашем народе что-то хорошее. – И протянул коробку стоящему рядом с ним эльфу. Тот отрицательно помотал головой и негромко сказал:
- Надо вручать подарок без упаковки.
Васек, чертыхнувшись про себя, начал открывать старательно запакованную им коробку и, в конце концов, извлёк на свет Божий её содержимое.
Над столом повисло какое-то нехорошее молчание, и даже музыка, льющаяся неизвестно откуда, внезапно смолкла. И в этой тишине прозвучал голос Элдара, исполненный суровой мрачности:
- Чего стоят все слова людей о дружбе и хороших отношениях, когда они первым делом возвращают нам наши же дары!
Васек стоял, держа в руках свою любимую игрушку и не понимая, что произошло, и из-за чего все присутствующие смотрят на него с плохо скрываемым негодованием. Что имел в виду Элдар, когда говорил о том, что Васек вернул им их дар? Какой же это их дар, когда ему дарил это папа… Палыч… причём здесь эти эльфы? Тем более, что эта вещь не может быть эльфийской: какая же она эльфийская, когда она китайская? Васек чувствовал, что вот-вот заплачет, как ребёнок – от досады, что его не понимают, и он сам не в силах понять, почему. Он же нёс им самое лучшее, что у него было и, по большому счёту, это его подарок, а не всех людей!
Эта мысль заставила Васька проглотить обиду и попытаться исправить ситуацию хотя бы частично: пусть он виноват, но это вина его лично, а не тех людей, которых он представляет. Кот опять потерся о его ногу, и Васек посмотрел ему в глаза. Да нет, это всё-таки Кот, а не просто кот. В глазах Кота он прочитал явственное: «не дрейфь!».
Васек и не дрейфил: просто было обидно от того, что его не поняли… Или поняли не так. Или ещё что-то случилось, но всё равно непонятное. И он сказал со всем спокойствием и уверенностью в своих словах, какие только смог наскрести в этот момент:
- Я уверен, что сейчас произошло не что иное, как недоразумение. То, что сейчас у меня в руках, никогда не принадлежало вашему народу: это вещь, сотворённая людьми. И эта вещь – она принесена мной лично, и эта вещь моя, а не всей нашей команды. И выбирал её в подарок тоже я один. Поэтому я бы хотел попросить ваше неудовольствие из-за этого направлять на меня, а не на всех людей в целом.
По тому, как были восприняты его слова, Васек понял, что ни черта он не исправил: сказанное им возмутило присутствующих настолько, что было ясно: они просто в гневе.
- Это неслыханно! – Чуть ли не закричал стоящий рядом с ним эльф. – Как у тебя хватает наглости говорить такое после того, что ты сделал?
- Это не то, что бы неслыханно – это неслыханно даже для испорченных людей! – поддержал говорившего ещё один. – Неужели ты считаешь, что мы – полные идиоты?
- Неужели люди настолько отупели, что разучились даже убедительно лгать? Или наглость теперь совершенно им заменила ум?
- Я считаю, что после этого нам не о чем беседовать с людьми вообще, братья. – Сказал, словно подбивая результат, Элдар. – Если самый достойный из людей способен на такие поступки, то люди неисправимы по сути своей, и радость наша была преждевременной. Пусть люди уходят туда, куда собирались уходить, и пусть выживают, если смогут. Но сегодняшний вечер тоже не напрасен: по крайней мере, на нём люди показали своё истинное лицо, и тем самым избавили нас от опасных иллюзий на их счёт. Нам нет нужды возвращаться к тому, с чего мы в своё время начинали отношения с ними, и они очень скоро исчезнут из нашего мира полностью. – Он старательно, видимо специально для Васька, подчеркнул слово «нашего». – Мы же сохранили чистоту своей крови, и мы будем сохранять её впредь. Тогда мы сможем сохранить и эту планету такой, какой она была в наши первые дни, еще до прихода Великого Льда. Василий, я сказал всё. Убирайся отсюда, и да изгладится имя твоё из нашей памяти, как изгладятся следы рода людского на Земле. Убирайся.
Васек не позволил себе заплакать от досады. Он уже собирался со всем возможным в его положении достоинством развернуться и выйти: – говорить с этими было уже явно не о чем, когда ему в ногу впились когти. «И ты, Кот, с ними…» - грустно подумалось ему.
Но Кот был с ним! Оказывается, он не хотел, чтобы Васек уходил отсюда. Что-то тут было слегка не то … во всём этом. Чего-то Васек просто не знал и, по всей видимости, не знали и эльфы. И ситуация должна была решаться очень просто, проще пареной репы. И Васек решился на последнюю попытку.
- Я не буду говорить ничего ни в своё оправдание, ни в оправдание пославших меня на ваше приглашение людей. – Эльфы смолкли и нетерпеливо ждали, когда он закончит, но они слушали, и сейчас это было главным! – Ни мне, ни людям, не в чем оправдываться перед вами. Всё, сказанное мной – правда, и я не понимаю сейчас, о какой лжи и наглости вы говорите. Если вы хотите выглядеть в глазах людей такими честными и справедливыми, какими я описывал вас своим товарищам, а не народом, который лишен здравого смысла и непредсказуем настолько, что может выгонять своих гостей, которых сам же и пригласил, и заявлять о том, что человеку совершенно непонятно - то я не знаю, кто из нас выживет на этой планете в конце концов. Вы могли бы мне хотя бы объяснить, в чём наша вина перед вами – вина, которую я не могу совершенно понять!
- Он опять лжёт? – Словно бы спросил всех Элдар.
Но тут на столе появился Кот, уселся и начал хлестать себя по бокам хвостом, с возмущением глядя на эльфов. Сидел он так, словно защищал Васька, и у него потихоньку начинала дыбиться на загривке шерсть. Но он молчал. Говорил только его тяжёлый взгляд.
Васек ощутил, что между Котом и эльфами возник безмолвный контакт: Кот был возмущён их поведением. Похоже, он что-то знал, и призывал сейчас всех разобраться, в чём дело. Васек внезапно понял, к кому был обращён вопрос Элдара: к Коту! Не то Кот служил для них живым детектором лжи, не то судьёй в этом споре, но вопрос был однозначно обращён к нему! «Это кто же у меня за хозяин такой?». – Подумалось Ваську. – «Вот это подарочек от гнома горного, обыкновенного...».
Эльфы, похоже, успокоились. Теперь они не были возмущены, их возмущение перетекало в интерес к сложившейся ситуации.
- Василий, передай мне, пожалуйста, свой подарок. – Очень вежливо и спокойно произнёс Элдар.
Васек протянул игрушку рядом стоящему эльфу, тот следующему, и она оказалась в руках Элдара. Он внимательно её рассмотрел и поставил на стол.
- Василий прав. Эта вещь никогда не принадлежала эльфам и была сделана людьми.
Вздох изумлённого облегчения пронёсся над столом. Все с интересом теперь смотрели то на Васька, то на музыкальную шкатулку, которая опять пошла по рукам. Наконец, совершив полный оборот по орбите вокруг стола, заключённые в прозрачный пластиковый колпак эльф и фея оказались снова у Элдара.
- Теперь я должен принести извинения от лица всех присутствующих здесь, и от лица своего народа. Но, всё-таки, нам необходимы некоторые разъяснения. – Сказал смущённо Элдар.
- Все необходимые разъяснения, которые помогут нам прояснить суть дела, я готов дать, если, конечно, у меня существует достаточно для этого знаний. - Ответил Васек, радуясь тому, что сказал не «вам», а «нам»: это небольшое слово здорово меняло отношения в данном случае!
- Тогда давайте сядем. – Предложил Элдар. – А пить и есть будем после того, как разрешится это маленькое, как я надеюсь, недоразумение.
Все сели, положив руки на стол: ну прямо ученики за партой, только вместо книжек – бананы-ананасы, а вместо чернильниц – бокалы и ведёрный жбан с вином. Ваську стало весело.
- Я готов к вашим вопросам. – Сказал он. Кот сидел рядом, прислонившись слегка к его руке. От него исходило спокойное тепло, и он больше не стегал себя хвостом, а довольно, чуть слышно, мурлыкал. Сейчас его мурлыканье напоминало Ваську домашний холодильник, когда он не барахлит и хорошо выставлен. И поэтому стало уютно, и Васек вдруг понял, что он сейчас под такой мощной защитой, что может не бояться рядом с Котом ничего, даже атомной бомбы. Не говоря уже о вопросах о такой ерунде, как этот игрушечный подарок. О сущей ерунде, действительно… если откинуть в сторону то, что ощущал по отношению к этой игрушке Васек.
Глава третья.
- Сначала я спрошу тебя о том, где ты взял эту вещь? - Спросил его Элдар.
- Тогда я должен сначала сказать о небольшом нарушении наших обычаев, но сразу замечу, что я не придал этому значения в данном случае. – Сказал Васек. – Эта вещь действительно была подарена мне моим отцом… вторым отцом, как я теперь считаю по отношении к себе этого человека. Сергеем Павловичем. – Элдар кивнул в знак того, что ему известно, кто есть кто. – Подарена в тот день, когда я вернулся в этот мир… из комы… в общем, пережив серьёзную угрозу для жизни.
- Нам известно, что такое «кома» и нам известно, что произошло с тобой. Если в дальнейшем тебе придётся употреблять какие-то термины, ты можешь это делать смело. С жизнью людей мы знакомы очень хорошо. Но если мы чего-то не поймём, то переспросим. Так что говори свободно. – Сказал ему один из них – вроде бы тот, что работал на кране. Васёк вздохнул и продолжил.
- Где её раздобыл мой отец, я не знаю, скорее всего, в каком-то магазине. Такие сувениры не редкость в…
- Это мы знаем. Продолжай.
- А то нарушение, о котором я говорил… В общем, у нас не принято дарить подарки, которые тебе уже подарили - передаривать.
- У нас тоже. Но почему ты решил так поступить?
- Знаете, когда я думал о том, какой сувенир могу оставить вам на память и о себе, и обо всех нас… Мне этот показался самым лучшим выбором.
- Почему именно он?
- Это… - Васёк почему-то покраснел. – В детстве у меня была такая же игрушка, и я всегда думал, что в ней танцуют эльф и фея. И эта игрушка всегда была моей любимой. И когда я делал свой выбор для вас – честно, я хотел подарить то, что для меня… ну, самое дорогое, что ли, лучшее… В общем, от души.
- Понятно. – Сказал Элдар. – Это очень трогательно для нас и делает честь для тебя. Но, неужели, глядя на наш подарок, ты не догадался выбрать что-либо иное?
- Ваш подарок? – Непонимающе спросил Васек.
- Да, наш подарок вам. Неужели я непонятно сказал?
- А…. какой подарок? – Васек сейчас был совершенно сбит с толку. Им сегодня подарили несколько часов времени и помогли с погрузкой… о чём он говорит, этот эльф?
- Я говорю о сундучке, который был в контейнере.
Только тут Васек сообразил, о чём действительно речь! И чуть не выругался. Он даже сам переставлял этот сундучок в кают-компании, чтобы не поцарапали, и забыл о нём начисто.
- И что же в нём было? – спросил он, чувствуя себя глупее некуда.
- В нём было… А вы что, его потеряли? – с какой-то нехорошей интонацией спросил Элдар.
- Нет, мы его не потеряли.
- Тогда почему ты спрашиваешь?
- Я, конечно, извиняюсь – но мы его просто не открывали…
Эльфы рассмеялись: с облегчением и весело. «А где главная королевская печать? Ты её похитил и передал заговорщикам? - Извиняюсь, сэр, но я ей колол орехи, и сейчас она лежит в углу за диваном…». Что-то такое: с виду жуть какое преступление, а на самом деле просто недоразумение.
- Почему?
- Да как-то позабыли в запарке…
- Но ведь вы должны были заинтересоваться тем, что внутри! Людям всегда интересны… сокровища, тайны… - Эльфы были явно растеряны от такого поворота сюжета.
- Да, наверное. Должны были. Но не заинтересовались. – Сказал Васек в ответ.
- Почему? Разве вам было не интересно, что мы принесли в дар? Может быть, там эликсир бессмертия, или чудо-оружие?
- Ну извините нас, пожалуйста. – Сказал Васек, чувствуя, как его разбирает смех при виде озадаченных эльфов. – Мы как-то совсем об этом не подумали… Обед начался, а потом все хотели побыстрее о вас узнать. Так, что, это я, наверное, виноват: заговорил всех, а потом уже бежать надо было.
- Неслыханно! – Заявил один из эльфов. – Люди предпочли интерес к нам и нашей истории интересу к сундуку с неизвестным содержимым! Это настолько на них не похоже, что я не знаю, что и думать…. Неужели они могут это?
- Получается, могут. – Отозвался ему другой.
Эльфы не называли друг друга по имени: может быть, в присутствии чужака это было среди них не принято? И при этом Васек заметил, что кроме обмена мнениями при помощи слов они делают то же взглядом, жестом, просто положением тела, да и мысленно, кажется. А вслух они высказывались, видимо, только из уважения к Ваську.
- Так что же там было? – спросил Васек.
- Много чего… Вернёшься – не забудьте посмотреть. Но об одной вещи ты, наверное, догадался?
- Кажется, да.
- Интереснее всего, что она сделана… скорее, сотворена нами…и вдруг оказалось, что люди делают точные копии наших вещей. Материал разный, но выглядит совершенно одинаково!
- А ваша – с музыкой? – Спросил Васек.
- Нет, просто для красоты.
- А можно? – Он показал на сувенир, стоящий сейчас на столе возле Элдара.
- Пожалуйста. – И игрушка опять перекочевала к нему, переходя из рук в руки.
Васек завел её, и в помещении раздался мелодичный перезвон. Эльфы смотрели на это чудо – не то, чтобы они как чудо воспринимали механическую музыку или вращение игрушки… Для них чудом, да и для Васька тоже, было то невероятное совпадение, свидетелями которого они только что оказались. А эльф и прекрасная фея кружились в своём бесконечном упоительном танце под серебряный перезвон…. И всем стало ясно: не надо искать среди друзей врагов, и впереди у двух народов долгая и счастливая история. Словно бы возвращались те времена, когда люди были ещё совсем как дети, и ни над одним из них ещё не висело проклятие жажды убийства и наживы, зависти и превосходства над кем-то.
- Василий, мы должны ещё раз извиниться перед тобой. – Сказал Элдар. – Перед тобой и твоим народом. Мы были неправы, и просим за это прощения. А вы оказались гораздо лучше, чем мы привыкли о вас думать. И если дальше будет так же, то я не вижу никаких преград между нашим слиянием в один народ. Только, извини, конечно, но это вопрос уже не нашей или вашей вины, для этого всё равно потребуется время. И по вашим меркам оно будет весьма немаленьким. Но сегодня ты всего лишь одним своим поступком его значительно сократил.
Корабельный Кот потёрся щекой о плечо Васька и ловко перебрался к нему на колени. Повозился, пристраиваясь поудобнее, чтобы не мешать, и заснул под своё мурлыканье. Он был доволен, доволен по уши, этот огромный, полосатый котяра. Ваську стало интересно: а не разумен ли он? По крайней мере, его роль в сегодняшних событиях весьма определённо на это указывала.
- И ещё я должен поздравить человека, обыгравшего в этой игре сразу восьмерых эльфов! – Сказал Элдар, смеясь и поднимая бокал с непонятным образом уже налитым в него вином. Васек перевёл взгляд на свой – и он тоже был полон! Но к нему же никто не притрагивался! Чудеса, да и только. Впрочем, что ещё можно ожидать от дивного народа, кроме чудес?
«Сама собой» снова включилась музыка. Она не шла ниоткуда, просто рождалась в воздухе, сама по себе. Да, эта цивилизация была магической от и до, но вот на чём основана их магия?
Впрочем, Ваську не дали погрузиться в эти мысли: пора было пить вино вместе со всеми. С содроганием глядя на этот кошмарный в его восприятии золотой жбан, Васек подсчитывал, по сколько на брата им придётся принять, чтобы его осушить. Получалось, что по много. Но вино оказалось больше похожим на сок, чем на вино: оно было таким лёгким, что пить его стоило бы только из-за вкуса. А вкус в нём был, пожалуй, самым главным: он сразу же навевал ощущение праздника, дружбы, хорошего общения… У Васька немного поплыла голова, но не от алкоголя, которого в этом вине практически не было, а от охватившего его восторженного умиротворения. Напиток -обалдеть.
И Васек представил себе, каким может оказаться ещё один подарок эльфов. А в том, что они его сделают, у него не было сейчас никаких сомнений.
Глава четвёртая.
Некоторое время все сидели молча, просто наслаждаясь этим моментом: радость по поводу того, что люди наконец-то оказались действительно людьми, что разрешилась назревавшая ссора, что так хорошо всем… Эльфы создавали настроение так же, как они создали эти окружавшие их цветы и травы. И Васек ощущал, что настроение для них настолько же твёрдая и материальная вещь, как для него, допустим, вот этот стул или стол. И даже более важная.
Он до сих пор так и не мог различить сидящих за столом, отличая от них разве что одного Элдара. Не то, чтобы они все были на одно лицо: просто не было чего-то привычного для глаза человека в этих лицах. Или, скорее, в них во всех было нечто одинаково непривычное, что Васек заметил ещё в самый первый раз и не смог тогда понять. Да и сейчас не понимал, что это такое и кто где сидит – хоть бы имена назвали, что ли.
Вообще, было что-то неправильное в том, что они знали, как его зовут, а он, как зовут их – нет. Если на этой мысли не якориться, то всё очень хорошо и уютно. Если задуматься, то это уже не праздник, а бредятина какая-то. Ещё один сумасшедший театр. Только в нём всё наоборот, если сравнивать с театром Айсберга…
Так же молча, закончив с вином, его вкусом и послевкусием перешли к фруктам. Эльфы ели понемногу, как птички какие просто. По кусочку откусывали, по виноградинке смаковали… Нельзя сказать, конечно, что Васек привык запихивать себе в рот куски размером с Вавилонскую башню, но здесь на человеческий взгляд, правила приличий были, пожалуй, несколько гипертрофированы. И только после закуски фруктами продолжился разговор. Первым сказал своё слово Элдар.
- Что же, сегодня наш гость нас порадовал даже более того, что мы смели ожидать. Но ему не очень удобно с нами, ведь он не знает наших имён! Братья, как вы смотрите на то, чтобы назвать нашему гостю свои имена?
- Я согласен. – Ответил Элдару один из них. – Но имя человека даёт некоторую власть над ним тому, кто его знает. В ближайшем будущем мы уже не сможем уходить в созданный нами мир, и нам опять придётся жить с людьми в одном пространстве. А на сегодняшний день я ещё не уверен в том, что люди сохранят в себе без изменений те качества, которые нам сегодня показал Василий. – Присутствующие согласно кивнули. Вот, оно у них значит, как…
- Тогда мы можем назвать наши земные имена из этого мира. – Предложил Элдар. - От этого нам не будет никакого вреда, и мы соблюдём всю необходимую вежливость. По-моему, неплохой вариант. – Все опять согласно закивали. Ну и китайские церемонии у них с этими именами!
- Раз все согласны, то я представлюсь первым. – Элдар помолчал, словно собираясь с мыслями. Интересно, какое же у него «земное» имя? Не иначе, как Эльдар – подумал Васек. И попал пальцем в небо.
- В твоем пространстве Земли люди знали меня как Хосе.
- Ян. - Представился второй эльф.
- Дмитрий.
- Джон.
- Виктор.
- Тадеуш….
Имена оказались самые разные, из разных стран. На невысказанный вопрос Васька, почему такое разнообразие, Элдар-Хосе ответил:
- Мы много путешествовали по вашему пространству: изучали ваш мир, вашу культуру. И теперь по имени каждого можно определить его специализацию: в какой стране он дольше проработал. Я, например, в последнее время был специалистом по Испании и Южной Америке, в частности, по Аргентине. – Хосе хитро улыбнулся. - Поэтому и имя у меня такое.
Что-то в этом имени было знакомое, смутно знакомое… Элдар Хосе… Где-то Васек уже это слышал, но где – не мог понять. И поэтому он решил не сидеть с задумчивым лицом: какая разница, где он это мог слышать? – и решил задать свои накопившиеся вопросы.
- Элдар… Хосе. А как вы … в нашем мире… Ну, в общем – были как невидимки, или… выдавали себя за людей?
Эльфы слегка рассмеялись. Видимо, Васек задал какой-то забавный с их точки зрения вопрос.
- Нет, Василий, мы не можем быть невидимками. Уэллс придумал весьма неплохой рассказ, но это лишь сказка. Плотное биологическое тело не может быть одновременно живым и невидимым. Нет, мы выдавали себя за людей. В самых разных местах, в самых разных социальных группах мы день за днём изучали вашу жизнь… и вас самих. Может быть, нас за это можно назвать в вашем понятии «шпионы», но никакого вреда вашему народу мы не приносили. Старались только помешать вам уничтожить планету, ведь она и наша тоже.
- А как?
- Не совсем так, как ты подумал. Мы не перекусывали провода в ракетах, стоящих в шахтах. И не затыкали сливные трубы у заводов. Это не наш метод, мы не диверсанты. Мы старались будить в людях самое лучшее, что в них было, особенно в молодёжи. Разговоры на вечеринках, в студенческих клубах, идеи для книг, фильмов… Это тяжёлый и кропотливый труд: поддерживать в людях мечту о мире, когда все говорят о войне. Убеждать людей отказываться от выгод материальных и искать единения с природой, когда цивилизация призывает всех обогащаться и уничтожать зелёные луга и леса асфальтовыми покрытиями… Чтобы нас слушали, нам приходилось и работать вместе с людьми. Вот откуда, например, Дмитрий имеет такие навыки работы с краном. Каждый из нас знает, что такое компьютер и водопровод, и ещё многое из того, что придумано вами. И не только знает, но и умеет…
Что-то было в этой картинке, которая нарисовалась в голове Васька при рассказе Элдара. Что-то очень знакомое… Длинноволосые юнцы в клёшах и плетёных шлёпанцах, уходящие из своих семей и домов в лес для единения с природой и устраивающие демонстрации против войны… Хиппи.
Элдар понял, о чём он думает.
- Совершенно верно, это наша работа. В те годы, когда мы организовали это движение, опасность для Земли была наивысшей. И, в конце концов, её удалось значительно снизить.
- А хиппы здорово на вас похожи…
- Что же тут удивительного… Нам нужно было максимально контролировать это движение, чтобы оно не превратилось в обычное скопище наркоманов и бездельников, но это всё равно произошло в конце концов, к сожалению. А пока мы его вели, было необходимо большое количество наших в рядах людей. А наши уши здорово нас выдают. Поэтому мы и ввели моду на длинные волосы. Для маскировки.
- Но…
- Да, движение выродилось, в конце концов, но есть ли в этом наша вина? Люди всегда тянулись к грязи, и чем больше их собирается вместе, тем больше грязи они находят. А у нас были поначалу такие надежды на это движение… - Элдар мечтательно прикрыл глаза, словно представляя себе картины того мира, в который могло превратить Землю всеобщее хиппование. – Люди почти начали оставлять после себя наши следы но, в конце концов, всё скатилось к выращиванию конопли. Тогда мы очень, очень огорчились, и почти решили не связываться больше с вами.
- А… Что за следы? – Спросил Васек. Он не понимал, о чём хотел сказать Элдар-Хосе: ноги у эльфов, насколько он мог видеть, ничем не отличались от человеческих.
- Зелёные следы. – Грустно сказал эльф. – Мы оставляем после себя зелёные следы: травы, мхи, цветы и листья… Люди оставляют после себя следы красного цвета, это кровь и ржавчина. Хиппи по большому счёту не оставили ни тех, ни других. Но они хотя бы поняли, что большая толпа не обязательно должна быть армией. Но забыли свои идеалы, когда повзрослели. А ведь они могли за три десятка лет научиться тому, что можем мы! – Он показал рукой на зелень, захватившую зал. – Но они предпочли выращивать в цветочных горшках марихуану и уходить с её помощью в мир бреда, вместо того, чтобы раз и навсегда научиться создавать себе столько полезной пищи, сколько необходимо, и творить собственные миры, которые были бы гораздо лучше тех, что они наблюдали в своих глюках. Теперь ты понимаешь наше отношение к людям: они способны во имя минутной прихоти выбросить в помойку невероятные сокровища, приходящие к ним из другого пространства, и приносимые нами с таким трудом…
Глава пятая.
- «Зелёные следы» - это красиво. – Сказал Васек. – Красиво звучит. А как вы вообще это делаете? – Он показал на зелень, охватившую бар.
- Мы договариваемся с растениями. И они растут так, как мы с ними договорились. – Ответил Василию Виктор.
- Да, здорово… Но откуда они здесь вообще? В нашем мире нет ничего живого…
- Семена мы принесли с собой. Из того, нашего пространства.
Почему-то эльфы крайне редко говорили: «наш мир», предпочитая этому выражению другое, только что названное.
- А почему вы говорите «пространство»? – Спросил Васек. – Это как-то странно звучит…
- Если провести аналогию, которую вы, люди, в силах понять, то миром можно было бы условно назвать дом, а пространством – квартиру в этом доме. Понимаешь? Планета у нас одна, а пространства разные. Ваши математики и физики подошли к этому почти вплотную: они смогли высчитать, что на самом деле пространство не трёхмерно, и в одной единице объёма может поместиться гораздо большее количество материи, чем считалось до сих пор. Вот это свойство Вселенной мы и используем. Но если что-то происходит в одной, скажем так, квартире, то это иногда ощущается и в других.
- То есть?
- Если ты в своей комнате ешь, спишь, слушаешь негромкую музыку – в общем, живёшь нормально, то соседи могут даже не знать о том, что за стеной кто-то есть. Но когда один из жильцов начинает, к примеру, травить тараканов, вонь идёт по всему дому. Или долбить стены, или устраивать взрывы … Тогда пострадают все жильцы.
- Понятно. – Сказал Васек, краснея разом за всех людей.
- А что же случилось с вашей «квартирой»? В смысле, почему вы теперь возвращаетесь?
- Понимаешь, она создана нами как… пристройка к дому, что ли. И когда мы создавали своё пространство, у нас ещё не было точных знаний о том, как различные слои реальности взаимодействуют между собой. Поначалу всё было хорошо: наша «квартира» получилась как почти точная копия этой, старой. Но потом начали сказываться некоторые перекосы, что ли… В общем, трещины в реальности. И через них полезли неведомые нам твари, вообще неизвестно откуда. У нас тоже были войны… Свои, непохожие на ваши: нам приходилось применять магию высших уровней, чтобы справиться с этим. Вот тогда мы и освоили безопасное для миров рассоздание. Как оно действует, вы сегодня видели.
«Трещины в стенах» мы, в конце концов «замуровали», и остановили дальнейшую деформацию пространств. Но наше пространство всё равно осталось в неустойчивом равновесии. И если бы в вашем произошло бы нечто серьёзное, вроде ядерной войны, то рухнуло бы и наше. И при этом пострадали бы почти все остальные, в том или ином смысле.
- А в вашем… Тоже был взрыв сверхновой?
- Был, но свойства всего у нас несколько иные, и вреда он нам почти не принёс. Так, просто пару дней на нашем небе горело два солнца: одно дневное, другое ночное. В некоторых районах их было два одновременно, и там произошла засуха… впрочем, незначительная. А того излучения, которое погубило людей, у нас не было вообще.
- А как действует эта магия… Ну, по рассозданию?
- Очень просто! – Засмеялся Элдар. – Мы всего лишь навсего не соглашаемся с тем, что нам не нравится, не соглашаемся одновременно друг с другом, и всё. И всё то, что мы не хотим видеть, пропадает.
- То есть, если я решу не согласиться с тем, что вы здесь, то вас не станет?
- Попробуй! – Улыбнулся Дмитрий. – Но у тебя не получится.
- Почему?
- Потому, что ты должен будешь представить нас такими, как мы есть: полностью, со всеми нашими мыслями, знаниями, структурой тел, до самых мельчайших элементов… Ты должен для этого знать о нас всё, и удерживать это в голове на момент своего несогласия. Тогда получится.
- Но это же невозможно!
- Всё зависит от твоего сознания: его возможности безграничны. Но пока в сознании таится некоторая чернота, те области, которые ему недоступны для него самого, то оно не может использовать свои возможности в полную силу.
- Это то, что я ощущаю… как черные места?
- Да, примерно… Но не всегда. Чёрное сделать белым ты можешь, а вот с теми местами, которых ты вообще не видишь, ты не можешь сделать ничего. А есть и такие.
- А вы не боитесь выдавать мне свои … такие секреты?
- Совершенно не боимся. – Они все рассмеялись, и внезапно оказалось, что бокалы опять полны. – Чтобы сделать то, о чем мы говорили – рассоздать, тебе, да и любому человеку, придётся так почистить себя самого… В общем, до полного сияния! А нам, в общем-то, этого и надо в нашей игре.
- То есть вы добиваетесь того, чтобы люди смогли стать настолько сильными, чтобы имели возможность вас уничтожить? Честно говоря, не понимаю.
Эльфы опять рассмеялись.
- Добивайтесь на здоровье! – Это, похоже, было тостом. – Нам этого и надо!
Минуты на две наступила пауза в разговорах – опять смаковали. Потом Джон, кажется, сказал:
- Чем больше вы сделаете на пути к этому всемогуществу, тем ближе станете к нам. И тем более вы будете становиться нашими союзниками и друзьями! Чтобы причинять вред другому существу, не обороняясь от него, это каким же чёрным надо быть! А чернота как раз и не даёт возможности обладать могуществом. Разве что атомной бомбой, но это такой примитив… Кстати, братья! – он обратился к присутствующим. - Пора бы что-то сделать с ближайшими к нам ракетами в шахтах…
Вот оно значит какое, секретное оружие дивного народа. Васек был этим искренне восхищён: действительно, как всё у них просто и беспроигрышно! Но о какой игре они всё время упоминают?
- Кстати, Василий заинтересовался играми! – Провозгласил Элдар, прерывая какое-то совещание, стихийно возникшее между эльфами. Все опять повернулись к нему.
- Да, мы всё время ведём игры. – Сказал Элдар. – Это делает жизнь интересной и наполняет наши дни смыслом до краёв. Что же тут такого?
- Но в любой игре всегда кто-то должен проигрывать!
- В наших играх проигравший иногда выигрывает даже больше, чем обыгравший его! Ведь, на самом деле, игры бывают разные: те, в которых проигрывают все, и те, в которых все выигрывают. На самом деле игра – это соревнование! И мы, создавая живое и прекрасное, соревнуемся в этой игре с теми, кто делает то же самое! Кто при этом может проиграть?
- Те, кто разрушает? – Спросил Васек.
- Точно! А играющие в разрушительные игры проигрывают всегда: они уничтожают окружающий мир и при этом уничтожают себя в первую очередь, на самом деле, хотя далеко не всегда это понимают. Поэтому они и боятся проиграть: это для них смертельно, и не радуются долго своим победам, ведь они тоже не приносит им счастья. После таких побед разрушители очень быстро теряют свои силы, и становятся через какое-то время даже меньше, чем были в начале игры. Вот так.
- Но то, что вы сделали с мёртвыми сегодня… Разве это созидание? Ведь это тоже разрушение!
- Вот как? А давай заполним океаны на Земле живой водой, всю воду на Земле сделаем живой, чтобы никто никогда не умирал. Начнём сохранять всё, что есть в нашем мире: сохранять, не разрушая ничего вообще. Ты в силах себе представить то, что получится хотя бы через год?
Васёк задумался. Действительно, если представить квартиру, в которой бережно сохраняется весь созданный хозяином за год мусор, это нечто… а когда все всегда живы и смерти нет вообще… Питаться как-то надо! И приходится есть кого-то живьём, и кто-то живьём ест тебя, а ты при этом не можешь умереть… Вспомнился фильм «Реаниматор», где обыгрывалась подобная ситуация. В общем, мысль Элдара стала несколько более ясной после минутного обдумывания. Да и вообще: по большому счёту невозможно создавать, не разрушая ничего! Всё созидаемое складывается из разрушаемого,так или иначе. Равновесие, одним словом. Но тогда как определять, что за игра перед ним? Если одно необходимо для другого?
- Всё зависит от конечного результата, ожидаемого от того или иного действия. Чего, в конце концов, будет больше, созидания или разрушения? Так и становится ясно, кто в чьей команде в Большой Игре. Остальные игры - это лишь её фрагменты, и каждый из живущих стоит на самом деле на той или другой стороне. Правда, не всегда понятно, на какой. Чтобы определить это тот, кто пытается решить такой вопрос, сам должен быть на момент оценки вне игры, точнее, над ней, и видеть дальше того игрока, которого рассматривает. И очень желательно, видеть дальше его противника. Тогда оценка будет более точной.
- Видеть дальше… - Задумчиво сказал Васёк. – То есть видеть… будущее, так получается?
- Совершенно верно. Когда-то мы учили этому людей: что-то осталось, конечно, но сам смысл этого умения был утерян. Люди становились пророками, но не могли понять, что делать с пророчествами. Ими то пугали друг друга, то объявляли их бредом, но очень мало кто мог использовать их с настоящей пользой.
- А как это происходит? Я имею ввиду пророчества… Как человек вообще может видеть будущее?
- Как? Да просто его создавая. Будущее это лишь замысел и достаточно твёрдая уверенность в том, что задуманное произойдёт. Плюс хороший расчет возможных вариантов и знание того мира, для которого это делается. Всё очень просто.
Как всё у них было просто! Это «просто» звучало чуть ли не через слово и, похоже, действительно было просто для этого странного народа. Просто взял и убрал в никуда то, что не нужно. Просто взял и договорился с растением. Просто взял и создал будущее. Просто взял и стал таким, как они… Проще некуда!
Тут Васек вспомнил о гномах, горных гномах. Интересно, они к эльфам каким боком относятся? На его вопрос Элдар ответил с каким-то скрытым неудовольствием, словно эта тема ему была то ли неприятна, то ли он не хотел об этом говорить.
- Горные гномы… Они тоже находились в другом пространстве, но не в нашем. У нас с ними «разные квартиры», если можно так сказать. Но в гости мы друг к другу иногда заглядываем. По разным делам.
- А они – к вам или к нам относятся? В смысле – они люди или эльфы?
- Они – горные гномы. – Ответил Ян, словно удивляясь непонятливости человека. – Они не относятся ни к нам, ни к вам. Они относятся к самим себе.
- А из нашего… пространства они когда ушли? Вместе с вами?
- Гораздо раньше. И гораздо позже. То есть, их уход начался ещё до ледникового периода, а завершился… Ну, где-то пару сотен лет назад. На самом деле они по настоящему даже и не уходили. И вообще, это не их родная планета.
- Как это?
- Они – потомки одной древней межзвёздной экспедиции. Гуманоиды, как назвали бы их люди. И генетически они ничего общего ни с вами, ни с нами не имеют. И сознание у них несколько иное, и их магия на совершенно других принципах: мы почти не можем её понять. Впрочем, как и они нашу. Вообще, чтобы понять гнома, нужно им быть.
- Вы как-то не очень… дружелюбно о них отзываетесь. – Заметил Васек.
- Это наши проблемы. – Ответил ему Дмитрий. – И давай не будем больше о них говорить: они честны и не играют в разрушительные игры. Этого достаточно, чтобы их уважать. Вы, люди, можете выстраивать свои отношения с ними так, как пожелаете нужным, но постарайтесь делать это без ссор. Или не делать этого вообще.
О гномах действительно не хотели говорить: какая-то больная точка у эльфов, не иначе. Но Васек всё-таки задал ещё один вопрос:
- А почему они - горные? Что, есть ещё какие-то?
- Есть. И эти другие – не горные гномы. Всего их около восьми разновидностей, или народов… С горными мы общаемся, по необходимости. С остальными – нет. Теперь, если можно, о чём-нибудь другом.
Глава шестая.
Далее беседа опять потекла легче, но всё-таки эльфы показались Ваську не таким уж весёлым народом, как он считал когда-то недавно. Они могли немного посмеяться, но в целом были гораздо серьёзнее и людей, и гномов, если судить о гномах по Туркаю. Васёк представил себе, что творилось бы здесь… или на любой подобной вечеринке, если бы он сидел с восемью гномами, а характером они были бы подобны его знакомому… Это было бы нечто: ведь «горные гномы народ очень серьезный, не то, что эти легкомысленные эльфы…», как выразился тогда Туркай.
Кот лежал на коленях у Васька, блаженно мурлыча и наслаждаясь самой атмосферой этого вечера: ему тут очень нравилось. А ведь и правда, как и откуда он появился в этом мире? Васёк задал этот вопрос, и увидел, что этого делать не стоило. Элдар сразу же помрачнел и словно бы насупился, и тут Васёк вдруг понял, что отличало эльфов от людей и одновременно делало их похожими друг на друга: их лица будто светились невидимым светом! И тогда вспомнились слова Элдара о том, что для обладания беспредельным могуществом нужно быть беспредельно чистым.
А сейчас лицо Элдара словно бы померкло: вдруг не стало того невидимого света, который только что от него исходил. Эта перемена и подсказала Василию, в чём настоящая разница между человеком и эльфом. А также между эльфом и гномом, даже горным.
- Кот порождение другого мира. – Только и сказал Элдар в ответ. Кажется, он вообще не хотел даже об этом думать, не то, что говорить. В чём дело? Какая-то тайна? Васёк не очень понял эту внезапную смену настроения, но решил всё-таки разобраться в ней до конца.
- Другого мира? – Переспросил он. – Не пространства?
- Да, другого мира. – Подтвердил Элдар.- А также нашего… товарища и…. тебя, Альтанинквэ, и это нас очень тревожит.
Васёк был слегка ошарашен: как-то всё очень странно это звучало, ни к селу, ни к городу. Причём здесь он, если на то пошло? И тут ему вспомнился позавчерашний сон: ночь, луна, тундра и он с Элроном, сидящие у подножия холма, и этот Кот, прыгающий к нему на колени: так всё и было. Но коты, пусть даже и сказочные, и корабельные, не приходят в этот мир из снов. Должно же быть какое-то объяснение: может быть, на самом деле он жил в пространстве горных гномов… А ведь Туркай передавал ему привет от Элрона! Вместе с передачей Васька Коту! Так, что, похоже, сказанное Элдаром – правда. Но только вот он сам тут всё-таки причём? Какое участие он принимал в появлении Кота, в каком бы то ни было мире?
- Ты его создал как живое существо и наделил его разумом. – Чуть грустно сказал Элдар. – И в новом мире… нашего товарища – «нашего товарища» он сказал чуть ли не с отвращением, такая неприязнь в этот момент прозвучала в его словах – твой замысел воплотился материально. Он создал мир, где мечты могут становиться реальностью, даже у тебя, Альтанинквэ, хотя ты и не имеешь никакого… никакой способности сделать это сейчас в этом мире.
Опять это странное имя, которым его назвал Элдар! И сказанное прозвучало как «не имеешь права»: он же хотел сказать именно это, но изменил последние слова в последний момент! Как тут всё у них сложно! И ведь не хочет ни в какую называть Элрона по имени! Что же это такое? В контрах они, что ли?
- Да, Василий, у нас с ним некоторые разногласия. – Сказал Тадеуш. – Мы не можем понять, чего он добивается: он создаёт мир, как две капли воды похожий на тот, который существовал десятки тысяч лет назад… Зачем? Причём он научился создавать мир, а не пространство. Понимаешь?
Кажется, Тадеуш хотел высказать Ваську все свои сомнения на этот счёт, но его остановил неуловимым жестом Элдар, и Тадеуш покорно замолчал.
«А однако, у них тут, дисциплинка ещё та!» - подумалось Ваську. Все молчали, но оставалось много недосказанного, и было понятно, что эту тему уже не объедешь. Надо что-то досказывать. Но никто уже не хотел этого делать, а из-за этого настроение падало. Похоже, что темы, связанные с Элроном, были для них чем-то вроде табу. Но что плохого в том, что он смог создать настоящий мир? Завидуют, что ли? Или они его боятся? Это не вязалось с предыдущими словами о том, что в созидательных играх хорошо даже проигрывать. В чём же дело-то?
- Василий, мы решили не поднимать и не обсуждать эту тему до тех пор, пока не сможем увидеть ясно тех последствий, к которым могут привести действия этого новоявленного творца. И я прошу тебя, не произноси здесь его имени вслух и по возможности, не общайся с ним, пока нами не будет принято окончательное решение по этому вопросу. А если он войдёт с тобой в контакт, постарайся убедить его прекратить свои эксперименты. Хорошо?
- Такого обещания я давать не буду. – Твёрдо сказал Васёк. – Мне хотелось бы сначала самому во всём разобраться. И – неужели Кот плохой?
- А разве кто-то из нас сказал это? Кот не плохой. Но мы ещё не можем понять, какой он на самом деле. Он непонятен. И он удивителен! Поэтому он тоже нуждается в нашем исследовании.
- Кота я вам не отдам. – Сказал Василий, сразу же вспомнив «в поликлинику, для опытов!». – Он мой.
- А ты – его. И никто не требовал от тебя, чтобы ты с ним расстался. Для того, чтобы мы его могли изучить как следует, нет никакой нужды его вскрывать или разлучать с тобой. – Сказал Джон. – Мы его исследуем уже сейчас, и будем это делать, даже когда он окажется за океаном. У нас не те методы…
Васек немного успокоился, но всё-таки спросил:
- А он согласен на это?
- Вполне. – Ответил Элдар. И никаких секретов от нас не держит. Но в нём столько непривычного…
Было похоже, что он возвращался в хорошее настроение, но было ясно: это не от того, что сказано всё, а лишь потому, что на эту тему говорить больше не надо. Но Васёк не собирался так просто отступать: нужно было узнать ещё как можно больше из того, что всё-таки можно.
- А вы можете так же создавать?
- Целые миры с изменёнными свойствами? Это ещё преждевременно, и нам нужно до конца освоить уже наработанное. Но, в принципе, можем. Но вот то, что делает он! Он же создаёт живые разумные существа, людей, Кота… Помнишь, я говорил о том, как из других пространств в наше полезли невероятные создания… Мы опасаемся, как бы эта история не повторилась, тем более, мы ещё не знаем, кто создавал тех чудовищ. Мы и сами наломали дров при постройке своей "квартиры", а теперь история может повториться, но уже не в масштабах планеты, а всей Вселенной. Вот почему мы так переживаем. – Кажется, Элдар сказал всё, что считал нужным сказать, и стало ясно, что дальнейшие вопросы будут теперь крайне неуместны.
Бокалы опять наполнились чудесным образом, и опять потянулась пауза для приёма этого напитка и фруктов. Васёк теперь улавливал некоторую периодичность этих застольных действий, она была как-то рассчитана. Обсудили вопрос – перекусили. Обсудили – перекусили… подумали во время перерыва, собрались с мыслями…
"Да они же в этих паузах создают будущее!" – Внезапно дошло до Васька. Кто что должен сказать, что должно произойти… Точно! А он должен вести себя так, как они в эти моменты между собой договорятся? Что-то тяжеловато становилось с эти народом: как они жаждут его, Васька, предсказуемости, как стараются держать ситуацию под контролем… Но он, кажется, не очень-то совпадал с линией начертанного для него поведения: Васёк ощущал это, и видел, что его непредсказуемость выбивает их временами из колеи. И это было уже неплохо: по крайней мере, он не марионетка в руках великих магов… боящихся, или не доверяющих своему "товарищу". Тоже великому магу, между прочим: даже более великому, чем они сами. Но Элрон был Ваську симпатичен: и по общению, и по действиям, ведь он не пытался никого ниоткуда выживать, он создавал свой мир, со своими жителями, со своими, может быть, законами, но при этом никому не переходил дорогу. Что-то он тогда говорил: в том, последнем сне… или это был уже не совсем сон? Да, мир, который он творил сейчас, будет в конце концов открыт для всех, и из него будут открыты двери в другие миры… Действительно, это может оказаться опасным, если оттуда полезут неведомые твари, неизвестно чего желающие… Но тот, кто способен создать целый мир, неужели он не предусмотрел такого варианта событий и не принял необходимых мер? Вряд ли это было так, но всё-таки Васёк принял решение: при первой же встрече с Элроном спросить его об этом. И заодно попытаться получше разобраться в отношениях внутри этого народа.
Кстати, что же это за имя, которым они его называли? Алтын-На-Тыкве? Как-то так… Надо будет и об этом спросить у Элрона: здесь, похоже, этот вопрос не очень понравится… почему-то. Велики эльфы, а их заморочки велики гораздо более!
Глава седьмая.
Как-то получилось, что в один из моментов этого застолья Васек остался сам по себе, вне круга общения, со своими мыслями. И в тот же момент на душе вдруг появилось ощущение неведомой грозной силы, способной снести всё на своём пути, и при этом далёкой-далёкой… Васёк не мог понять, что же это такое и откуда оно, это ощущение, исходит, но оно становилось всё больше и явственнее. Непонятное ему самому возбуждение охватило Василия: ему захотелось спрятаться или зарыться в землю от этого надвигающегося бедствия. И в то же время выбежать ему навстречу и радостно кричать и прыгать, носиться в этом урагане вместе с ним, с порывами ветра, под тугими дождевыми струями, между бьющими с неба колоннами молний… Ощущения из детства, когда он бегал во время грозы по лужам.
Решив не углубляться в эти мысли: что и почему и откуда, Васек просто расслабился, чтобы лучше это прочувствовать. И увидел картинку, саму собой всплывшую в его сознании: на город налетает невиданный ранее тайфун, выбрасывая на берег стоящие в бухте корабли, ломая столбы электропередачи как спички, срывающий крыши и ослепляющий дома, вынося окна и швыряющий стоящие на улицах машины, как бумажные коробки…
Странная картина: такой ветер невозможно себе представить! Да и к чему вдруг это всплыло? Глядя на Элдара, сидящего напротив него, Васёк внезапно вспомнил сегодняшнее утро: как они говорили на причале. Правильно, он тогда говорил о шторме. Ещё раньше о нём говорил Лёха, и Туркай тоже говорил… Вот оно к чему, оказывается!
И это грядущее невиданное доселе бедствие должен остановить он, молодой и неопытный… Кто? Даже не шахтёр, ведь Васёк так и не успел им стать. Связист? Электрик? В общем, молодой человек, с непонятными пока ему самому способностями, без определённых занятий и места жительства. Но это он теперь без места жительства, а вот где живёт шторм?
Васёк ощутил, как какая-то часть его сознания вдруг оказалась в точке зарождения тайфуна. Он зарождался прямо сейчас: над всей планетой стоял полный штиль, все массы водяных паров и воздуха висели в шатком, неустойчивом равновесии, над всей Землёй сразу! И всё это ждало только маленького толчка, который нарушит, сместит это равновесие, и тогда тяжёлые слои пропитанного влагой воздуха ринутся вниз, нагретые солнцем вскинутся вверх, образуется огромная атмосферная воронка суперциклона, и держись, земная поверхность…
Этот невиданный штиль был вызван каким-то возмущением в магнитном поле Земли после взрыва сверхновой, и ещё массой сопутствующих этому явлению факторов. Но он не мог длиться вечно, и вот, наконец, подошло время "пуска". Сейчас этим пусковым механизмом могло стать всё, что угодно: от микрометеорита до тихого выдоха вулкана в нужном месте, стоило лишь чуть-чуть нарушить равновесие.
Поняв, что происходит, и должно вот-вот произойти, Васёк впал в отчаяние. Он не мог контролировать всю атмосферу, а даже если бы и мог, то нельзя это делать вечно, пожизненно стоять на страже… Да и кому нужен вечный штиль! Но и позволить сорваться с цепи тому чудовищу, что зарождалось сейчас где-то над Тихим океаном, тоже было нельзя: иначе нет смысла ни оставаться на берегу, ни выходить в море, а только бежать обратно к своей шахте и прятаться в ней от грядущего кошмара.
"Но ведь должен быть какой-то другой выход!" – подсказала ему неизвестно откуда вынырнувшая Сила, о существовании которой он в последнее время уже успел позабыть, так редко она напоминала о себе в последние сутки.
"Какой?" – спросил её Васёк. "Думай" – ответила она ему. И опять скрылась неизвестно куда. Етиттская Сила! Только и может, что выскакивать, как чёртик из коробочки, озадачивать и убегать по каким-то своим делам. Совершенно кошачье поведение, честно говоря: Сила, которая гуляет сама по себе.
Гуляет, гуляет… что-то в этом было. А если не смотреть в центр будущего циклона? Васёк воспринимал его сейчас как точку абсолютного равновесия со стянутыми в неё напряжёнными и звенящими, как струна силовыми линиями. А если прогуляться и посмотреть вокруг, рядом? Может быть, что-то можно сделать не в этой точке, а в других местах?
Действительно, на первый взгляд, это выглядело полным идиотизмом: не делать ничего там, где гнездится корень проблемы, а делать что-то совсем в другом месте… или в других местах! И тут в голове вспыхнуло слово: разгрузить! Точно! Не позволять сработать этому "центру детонации" до тех пор, пока не закрутятся тысячи и миллионы других, маленьких циклончиков. Маленьких, конечно, по сравнению с тем, который ожидался, но тоже нехилых по обычным меркам. И тогда эти напряжённые линии ослабнут , а этот суперцентр потеряет у невероятную мощь взведённой мегапружины, способной принести невиданные разрушения.
Васёк теперь видел и причину, которая должна заставить эту пружину сработать: средних размеров метеорит, которому до входа в атмосферу оставалось полтора часа. Остановить его он не мог, не согласиться с его существованием, как это делали эльфы, тоже. Их, что ли, попросить? Но всё равно где-то да сработает, нужно прежде всего запустить остальные очаги, чем больше, тем лучше. Только вот как?
И опять выскочила Сила: "Создай немного пространства!". Ничего себе совет! Час от часу не легче. "Что я тебе, Гарри Потер?" – возмущённо подумал в ответ Васёк. И опять в ответ тишина. Снова смылась. Да что за жизнь такая у начинающего мага! Нет, надо обращаться к эльфам, самому это не решить.
- Элдар, я хочу вас о чём-то попросить. - Сказал Васёк, выходя из своего транса. Эльфы словно бы ждали этого момента: все уже смотрели на него.
- Да, Альтанинквэ, мы слушаем тебя! – отозвался Элдар.
- Мне… Да нам всем, если на то пошло, нужно нарушить спокойствие атмосферы. – Сказал Васек, ужасно глупо себя чувствуя: вот ведь бред какой несёт!
- Ты имеешь в виду зарождение тайфуна? – Всё-то они знают! И молчат до последнего.
- Да, поэтому… Но я не умею создавать пространство, к сожалению.
- А причём здесь это?
Васёк начал объяснять свой замысел: несколько путано, нужных слов ему не хватало отчаянно, но эльфы, кажется, его поняли.
- Было бы здорово, если бы ты осуществил свой замысел сам… - Задумчиво произнес Виктор. - Тем более, что это необходимо в первую очередь вам, людям: мы в любой момент можем перейти отсюда в своё пространство, нам ничто не угрожает.
Васёк просто обалдел от такого подхода: это после всех разговорах о дружбе и хороших отношениях в будущем… которого не наступит, если они не справятся сейчас с этой наползающей катастрофой. Что стоит слово эльфа после этого? Весёлые они ребята, ничего не скажешь…
- Понимаешь, Василий, мы были бы рады тебе и всем вам помочь, но это может создать нежелательный прецедент для будущего. Получится так: люди будут создавать идеи, а эльфы их осуществлять. У нас такого не принято: кто придумал, тот и делает.
- А результатом пользуются все? – Спросил Васёк с плохо скрываемой злостью.
- Именно так. Как же иначе? Вам, людям, сложно это понять: у вас очень сильно развито чувство собственности, вы так переживаете за свои усилия, приложенные к чему-нибудь… Мы от этого свободны, я имею ввиду жадность. И, может быть, именно поэтому мы добились того, чего мы добились, и вы тоже… своего.
"Лежачего не бьют" – вспомнилось Ваську. Но эти прекраснодушные создания сейчас лупили лежачего ногами наотмашь – и Васька, и всех оставшихся на Земле людей разом. Своим благодушием и точно рассчитанной заботой о будущем… тех, кто погибнет от этого небывалого урагана.
- У нас нет ничего, на данный момент, что заставило бы нас принять участие в том, что ты придумал. Это потребует много сил, а они нам необходимы для возрождения жизни в вашем пространстве.
У Васька после этих слов зародилась смутная надежда, что он их всё-таки сейчас обыграет, и добьётся от них столь необходимой ему помощи. Жалостью их не пробьёшь, угрожать бесполезно, торговаться – а что он может предложить в обмен? – нечем… Но есть нечто, из-за чего они сделают это, и Васёк уже твёрдо знал, что это сработает. Жизнь. Не жизнь людей: похоже, эльфам на неё по барабану абсолютно. И не жизнь эльфов: она в безопасности. Кое-какая другая жизнь.
- А что вы будете делать с растениями, когда скроетесь в своём пространстве? – Спросил их Васёк. – Вы можете их забрать с собой?
- Нет, это потребует слишком большого расхода сил. Да и для растений в процессе роста нежелательны такие перемещения…
"Садовники вы мои дорогие!" – Обрадовался Васёк. – "Попались… На свой собственный крючок!"
- А вы отвечаете перед растениями за их жизнь?
- Да, естественно. Мы же с ними договаривались, что они будут в безопасности… - Элдар осёкся на середине фразы, не закончив её. – Опять ты нас обыграл. – Сказал он с каким-то непередаваемо грустным восхищением.
Васёк не считал, что он их обыграл. Васёк считал, что он их просто уел. Начисто.
Глава восьмая.
Всё предотвращение катаклизма заняло минут двадцать, не больше. Правда, эльфы связались со своими по всему миру, и в эти двадцать минут их работало одновременно около сорока тысяч. Нужно было создать достаточное количество внезапно схлопывающихся в воздухе вакуум-мешков, необходимое, для одновременного зарождения более сотни тысяч микроциклонов, которые смогут разгрузить и лишить силы тот созревший суперглаз в полутора тысячах километров отсюда. И, кажется, они сработали успешно. С улицы донеслось два мощных взрыва, но они прогремели отдалённо. Словно самолёт перешёл звуковой барьер. И после этого всё осталось таким же тихим, как и было.
- А где ветер? – спросил Васек. Ему почему-то казалось, что сразу же после этого должно задуть, но ничего не происходило. Дмитрий улыбнулся, глядя на него:
- Задует позже: запущенная сейчас циркуляция должна набрать обороты. Но на корабль тебе придётся возвращаться уже при сильном ветре. И отчаливать вам лучше завтра с утра, пока до этих берегов не добрался настоящий тайфун. Если вы хотите иметь шансы сохранить свой корабль, то должны бороться с ураганом в море. Тоже, конечно, несладко будет, и опасность для вас велика, но здесь вас просто выбросит на берег. Так что оставаться не советую.
В общем, ясен пень: валите отсюда, пока ещё раз не объегорили нас. У Васька сложилось мнение, что эльфы устали проигрывать людям даже в созидательном соревновании. И были у них какие-то недомолвки, странности: то, что не позволяло им доверять на все сто. Всё это Васёк не хотел сейчас обдумывать, лучше потом, когда останется один и сможет ещё раз прокрутить в голове сегодняшний вечер. Пусть всё в мозгах уляжется сначала, тут спешка не нужна, это не схватка с бешеным тигром. Они, может быть, и чище, и умнее, но чего-то в них не хватает всё равно: того, что есть у людей и только у людей. Понять бы это, и тогда с этим можно что-то сделать…
Его опять поздравили, опять тянули эльфийское безалкогольное и закусывали по-птичьи. Это начинало уже утомлять: и даже эльфийская музыка, казавшаяся такой прекрасной поначалу, начала восприниматься как мелкая наждачка, трущая по ушам бесконечной лентой. Становилось попросту скучно, и Васёк уже мечтал о том, чтобы снова оказаться на корабле, в представляющейся теперь такой родной кают-компании среди таких уже родных и знакомых лиц. Пусть и не излучающих невидимый внутренний свет, но простых и понятных …
И опять его сознание нащупало в пространстве нечто тревожное: снова какое-то напряжение, словно это нечто гудело, тихо и натужно, удерживая неимоверное сжатие. Но теперь это было не в атмосфере, а где-то под землёй. Но в той же точке, где перед этим собирался запуститься суперциклон. Васёк посмотрел на Элдара: тот, похоже, откровенно скучал. Будь, что будет, но он его всё-таки спросит.
- Хосе!
- Да, Альтанинквэ, мы слушаем тебя! – отозвался Элдар.
- Прошу извинить меня за назойливость, но я опять что-то ощущаю, там же, но как бы в глубине… что это может быть на этот раз?
Элдар словно бы прислушался на секунду.
- Да, вечер перестаёт быть томным, господа. Альтанинквэ, ты нашёл теперь землетрясение. Оно лишь собирается, но произойдёт уже скоро, часов через двадцать – тридцать. Весьма приличное, баллов на девять-десять. Вам действительно нужно выходить в море: сюда придёт цунами.
- А что же будете делать вы? – Спросил Васёк. – Его можно как-то погасить?
- Не стоит. – Сказал Тадеуш. – Иначе произойдёт что-то другое: планета дышит, и нельзя ей запрещать этого делать. Мы только что немного нарушили цикл её дыхания, и она теперь перестраивается, чтобы войти в норму. Всё взаимосвязано, и ничто нельзя в этом мире совершить без последствий. Каждая причина имеет своё следствие. Так что пусть оно произойдёт.
- А как же вы?
- Ничего, здесь нам цунами не страшно, это место довольно высоко, и вода сюда не достанет. А что же до землетрясения, у нас есть навыки, как удержать здание от разрушения. Так что сейчас ни мы, ни наши растения не пострадаем.
- А я бы… Я бы мог его предотвратить?
- Зачем тебе это? В море вам ничего угрожать не будет, вдали от берега цунами безопасно, вам нужно лишь отойти подальше.
- Я бы не хотел, чтобы гибли прибрежные города.
- Люди их строили для того, чтобы разрушить, разве не так?
- Разумеется, нет!
- А почему они их строили у самой воды, зная, что их всегда может смыть в море?
Васёк не нашёлся, что на это возразить: похоже, здесь эльфы были правы.
- Кажется, я только что сказал глупость. – Он посмотрел на Элдара. – Глупо спасать то, что уже никому не нужно и вызывать при этом новые катастрофы.
- Совершенно верно.
- Здесь я проиграл?
- Да, и сразу же выиграл!
- Каким образом?
- Да признав свою ошибку! Так что ты нас ещё раз порадовал, Альтанинквэ!
Васёк всё же решился на свой вопрос.
- Что обозначает это имя, которым вы меня называете?
- Ну, это эльфийское имя… - Немного замялся Элдар. – Мы же представились тебе своими человеческими именами, а в ответ зовём тебя иногда по-эльфийски. Тем более, что… - он остановился, не договорив. Словно задумался.
- Что? – Спросил Васёк, желая выяснить до конца.
- В общем, нам тебя можно называть этим именем. – Уклончиво ответил Элдар, всем своим видом показывая, что разговор на эту тему исчерпан и закрыт. И тут же сменил тему разговора:
- Вот к кому стоило бы обратиться по поводу землетрясений, так это к горным гномам. В этой области они непревзойдённые специалисты: Земля вся ниже уровня почвы так же понятна им, как нам воздух, вода и Жизнь. В тебе есть что-то и от гнома, Альтанинквэ: ты ощутил это готовящееся землетрясение так рано… Впрочем, я уверен, что гномы знали о нём ещё неделю назад.
- А что-то сделать они могут?
- Они уже, скорее всего, сделали всё необходимое: укрепили свои потолки и заговорили подземные воды.
- Что они сделали… С подземными водами? – Ваську показалось, что он ослышался.
- Заговорили. Чтобы те не прорвались в их жилище через какую-нибудь трещину.
- А как они… их заговаривают?
- Нам это точно неизвестно, это же горная магия, она совсем другая, не такая, как у нас. Да я тебе говорил об этом. Знаю только, что гном может заставить воду сделаться вязкой, как мёд, или заморозить её, или превратить в пар совершенно без нагрева и мгновенно: всё зависит от той цели, которой он хочет добиться. Но вот как они это делают, нам совершенно непонятно. Единственное, что у нас с ними общего, так это умение создавать пространство в твёрдых породах, когда-то они нас этому и научили. Но больше ничего из их магии мы не смогли использовать, у них слишком по-другому устроено сознание.
- А как может сознание быть устроено по-другому? Я как-то не совсем понимаю…
- Друг мой Василий, это вопрос, требующий таких познаний в сознании… Мы сами ещё не до конца в этом разобрались но, вероятно, ключом к ответу на этот вопрос является чувство прекрасного. Эстетика.
- Как это? Разве вкус может…
- А почему, по-твоему, о вкусах не спорят? – Включился в разговор ещё один эльф, имя которого не отложилось в памяти Васька совершенно. – Не просто же так! Какова бы не была логика, но она всегда увязана со здравым смыслом. А вот прекрасное иногда не имеет с ним ничего общего.
- Скорее, оно имеет с ним общее крайне редко! – Рассмеялся Ян. – Если кто-то считает, что вот это красиво, а вот это – нет, попробуйте ему доказать обратное! Скорее всего, ему для этого придётся изменить своё сознание, причём полностью, чтобы согласиться с другой точкой зрения в области эстетики. И наоборот, чтобы изменить сознание, достаточно изменить понятие о прекрасном….
Вот эта тема их зацепила! Со всех сторон слышались реплики, и спокойные до сей поры, как танки, эльфы внезапно оживились: они начали спорить между собой. Ваську показалось даже, что назревает потасовка но, конечно, до неё дело дойти не могло. Но дело дошло до того, что эльфы начали разговаривать во время еды и питья, совсем, как люди. Такими они Ваську нравились гораздо больше: ну, пусть у них разговоры больно учёные и все они по уши в каких-то дебрях этики и эстетики, но хоть на живых людей похожи, а не на манекенов просветлённых.
Но ему стало немного не по себе, когда до него долетела фраза: "И всё-таки, бытие определяет сознание!". Что-то он из этого слышал: вроде бы, марксизм–ленинизм какой-то древний. Что это – совпадение, или такое же явление, как хиппи в плане того, что оно организовано ими?
- Да, конечно! – Бросил ему ответ на не успевший ещё вылететь вопрос Элдар и опять затараторил о чём- то со своими, но теперь уже на совершенно другом, певуче-квакающем, нерусском языке. Красивом и непривычном. Как и его, Васька, эльфийское имя: Альтанинквэ.
Глава девятая.
Было похоже, что вечеринка затянулась: интерес Васька к ней уже совершенно истаял. И, хотя темы, обсуждавшиеся сейчас за столом, были весьма интересны: например, выяснилось что горные и прочие гномы не только в своем пространстве и под землёй сидели, а так же, как и эльфы, шатались среди людей, кося под карликов, и даже иногда влезали в большую политику в давние времена, становясь придворными шутами, слушать уже не хотелось. Хотелось домой. Васёк не знал, будет ли вежливым сейчас встать и откланяться или же это будет, наоборот, невежливо, по эльфийским понятиям. То ли лучше уйти, то ли лучше остаться… Кто их разберёт?
- Мы попрощаемся с тобой, когда закончится вино! – Явственно послышался у него в голове голос Элдара. Сам он говорил в этот момент с Джоном, оживленно размахивая своим кубком. Васёк поразился этому: оказывается, он способен к телепатии! – и внезапно осознал: да их же зацепило! Как ни легко было это вино, но эльфов уже развезло слегка, точно! Да, с Саней им в этом умении не тягаться! И крепкое спиртное любому эльфу, скорее всего, совершенно противопоказано. Ну, да и ладно, хоть оттаяли, на людей похожи стали.
Но сидеть как пень, совершенно не хотелось, и Васёк отважился на нарушение этикета: ежели таковой тут существовал. Был, наверное, и у них этикет, да и Бог с ним! Васёк выбрался из-за стола, держа на руках Кота. Тот взглянул на него своим зелёным глазом и опять захрапел. Мол, ничего, походи, ноги разомни – не убьют тебя за это тут.
Васёк решил осмотреть бар: как эльфы в нём обустроились. И ещё его интересовало, откуда у них звучит музыка: не из воздуха же, действительно! Впрочем, эльфы на его смелый демарш никак не отреагировали: как болботали на своём, эльфийском, о своём, загадочном, так и продолжали болботать. Васёк подошёл к стойке бара, сейчас почти неузнаваемой, так её оплела разная зелень.
Растения только напоминали привычные Ваську плющ, виноград, мох и травы, на самом деле это было нечто другое. Всё это разнообразие росло из одной точки, из одного корня: когда Васёк, проследив, откуда всё начинается, понял это, он немного поразился. Впрочем, он не был никогда ботаником, и слава Богу, на самом деле. Мичурина, например, от увиденного, точно бы хватила кондрашка.
Васька же больше всего поразило, как рос мох: он начинался тонкими зелёными нитями из той же трещинки в полу, и нити эти захватывали окружающие каменные поверхности, образуя именно мох. А потом стекались в стебель с палец толщиной, делящейся впоследствии на ветви и плюща, и винограда, и какой-то традесканции и ещё неизвестно каких аспарагусов. Но мох, отделяясь от общего корня на самом выходе, превращался в тонкую зелёную паутину, которая плавно переходила в зелёную живую марлю, и дальше становилась похожей на плотный войлок, плотно сидящий на той поверхности, к которой он прикоснулся.
Васёк раздвинул слегка эти заросли, и прямо перед собой увидел всё то фруктовое изобилие, которое сейчас было на столе, прямо как в рекламе: сплошной натюрморт. И яблоки, и виноград, и что-то вообще неведомое: всё росло иногда на одной ветке, и не особо, похоже, выбирало, на какой расти – что ветвь плюща, что винограда… Прямо из моховой скатерти на столешнице стойки нахально торчал ананас: он вылезал из мха, словно гриб. Да, чисто экологическая скатерть-самобранка! Посади такое семечко у себя в квартире, и забудь о голоде на тысячу лет…
А музыка звучала отсюда, из бара, точно! Васёк обошёл стойку. За неё можно было попасть и из зала, не совершая обходной маневр через подсобки. И за стойкой он обнаружил источник музыки: магнитофон–сидюшник. Как всё на самом деле просто! Только что же это получается: эльфы вовсю пользуются сидиськами? Бред какой-то…
- Нет, почему же бред? – Сказал ему Элдар, незаметно подошедший к стойке. – Пользуемся, и уже давно… Дольше, чем вы, на самом деле!
- Так это что – ваше изобретение?
- Ну, не совсем, конечно… Электронику люди изобрели сами, без нашей помощи, если ты хотел выяснить именно это. У нас она к тому времени уже была. И принципы цифровой записи тоже не у нас взяты, это люди сами, молодцы. Единственное, что нам пришлось подкидывать в ваш мир, так это стандарты. Чтобы наши носители подходили к вашим, а ваши программы могли работать на наших устройствах, и всё такое. А то люди поначалу такого бреда наворотили, особенно в программистике…
Васёк был слегка ошарашен: внезапно он понял, как дело обстояло на самом деле.
- Да, ваш Интернет был для нас вполне привычным делом. Игр мы туда своих запустили немало, и сообщений… Так что связь между нашими пространствами была не только магической! И впоследствии ваши сети будут нами восстановлены, и мы будем ими пользоваться и их улучшать. Так что милости прошу на наши сайты! – Элдар рассмеялся. – Вы же с собой взяли ноутбуки? Так что – мы сможем общаться. И не только телепатически.
Только сейчас Васёк заметил, что Элдар не говорит – его мысли просто были слышны, как слова, произнесённые вслух. И стиль его речи заметно изменился: он стал говорить проще и более короткими, почти рваными фразами. Странно, почему он решил так общаться? Чтобы другие не услышали?
- Потому, что у меня язык заплетается. – Объяснил ему Элдар. – С кем поведёшься, от того и наберёшься…
Васёк не понял последней фразы, и Элдар ему терпеливо объяснил:
- Ты можешь иногда напиться, как и всякий человек. Но ты сейчас этого не хочешь делать. И я тоже. Но у нас такая физиология… В общем, ты заметил, что вино у нас на ваш вкус – почти безалкогольное. Кумыс тоже хорошо… - Он мечтательно прикрыл глаза. – Но сейчас нет. Нет кумыса пока. Но будет. Так вот… о чём это я? Не о кумысе же – хотя и о нём тоже… Ах, да. В тебе… Если честно, завидую я вам, люди – вы всегда моложе нас, сколько бы лет вам не было… и как бы не выглядели внешне. Остаетесь детьми почти. И вам бывает интересно натрескаться по самые брови. И посмотреть, что из этого получится. Нам – давно уже нет. Пройдено. И это, и многое другое… Другие интересы.
Но когда я встречаюсь с человеком – а ещё более особенно, когда я с ним в контакте, как с тобой сейчас – понимаешь, мне передаётся его состояние. Люди неуравновешенны – в них больше хаоса, меньше порядка… А сознания взаимодействуют! Как сообщающиеся сосуды. И у меня при этом возникает сумбур и человеческие желания, а у людей добавляется что-то от меня… вот меня и развезло слегка сегодня – как с тобой напрямую законтачил. Понимаешь?
- Если честно, не совсем. – Ответил Васёк. – Я-то трезв…
- А это и не важно. Да и трезв ты, может быть, потому, что на нас смотришь. В общем, с кем поведёшься…
- А вам не скучно быть… такими серьёзными?
- Скучно, не скучно… Дело надо делать. Если честно – правда, надоело это тело – пятьдесят тысяч лет его таскать без всяких изменений. Скорее бы вы, что ли, подросли – тогда можно завершить эту историю.
- И что?
- И начать другую. Не будет эльфов и людей – будет совсем другой народ… И у него будут другие ценности.
- И наши, и ваши?
- Э, нет, Васёк, не то. Другие.
- Какие?
- А я откуда знаю? В таких случаях происходит синтез – а это совсем не то, когда один плюс один равно два. Это нечто совершенно новое – с другими свойствами, качествами и так далее… В общем, даже мы пока не знаем…
"А знает ли Элрон?" – подумалось Ваську. Элдар его услышал.
- Может быть, может быть… Но – запомни, Альтанинквэ, он ведёт опасную игру. По крайней мере, мы её не понимаем. И даже не уверены в том, понимает ли он сам, что затеял. Этот его новый мир, открытый для всех – он же хочет сделать это просто так, для всех сразу – и хочет, чтобы каждый мог подняться до уровня его могущества… Зачем? Чтобы прекратилась всякая игра – а вместе с ней Жизнь?
- Или для того, чтобы началась новая? – Спросил его Васек.
- Не знаю, не знаю. Но не называй при нас его имени. Это считается дурным тоном среди нашего народа. А то некоторые молодые… и не очень… мечтатели и так на него посматривают. А нам просто необходимо сейчас полное единство…
Глава десятая.
Вино всё-таки допили, но Ваську к этому моменту казалось, что он уже состарился, как сама Вселенная. Вино никак не желало кончаться, а по заведённой каким-то эльфом в какие-то древние времена традиции не полагалось заглядывать в жбан, чтобы выяснять, сколько его там ещё. В общем, это тянулось и тянулось, а с улицы уже доносились звуки порывов ветра и, похоже, он не желал утихать.
- Утром, на восходе, будет тихо. Как раз через наше место пройдёт глаз первого циклона. – Объяснил Ваську Дмитрий. – Так что при отплытии у вас не будет никаких проблем. Только не задерживайтесь возле берега: глубины здесь небольшие, меньше ста метров, и если на шельфе вас встретит цунами, может нехорошо получиться. Двигайтесь в море на всех парах!
Прощание было простым и скромным: пожали друг другу руки (наконец-то!), Васёк вручил Элдару рацию, предварительно сообщив на "Циолковский" о своём убытии из "Роджера". На корабле уже начинали волноваться: времени полдвенадцатого, уж полночь близится, а Васеньки всё нет. Обыскались Кота, но Васёк всех успокоил, сообщив, что Кот с ним. Саня сообщил, что на корабле зажгли два прожектора для ориентировки в наступившей темноте, и если необходимо, Васька встретят. Но он отказался: чего его встречать, пусть лучше готовятся к выходу завтра утром. Судя по тону ответа, никто не был против: всем действительно хотелось дёрнуть отсюда куда-нибудь, и побыстрее. Андрей с Лёхой уже вовсю составляли маршрут (или прокладывали курс, как там по морскому правильно?) к какому-то южному острову. Данные об этом островке раскопал Костик в прихваченной им где-то программе. Михалыч и Палыч с Сабиром наводили блеск в машинном отделении, Ван что-то стряпал, несмотря на поздний час и начавшуюся качку, Олег с Семёном тоже чем-то были заняты. В общем, сводка с корабля была самой деловой, и Ваську захотелось оказаться там немедленно, чтобы тоже включиться в дело.
Элдар проводил его до двери, и дверь в мир эльфов закрылась. Правда, с сегодняшнего дня их группе стало можно снова её открывать, и это было сейчас самым главным. Получилось, всё-таки, что люди не окажутся в резервации, а смогут свободно перемещаться по планете. Они, по крайней мере. А остальные – как себя покажут, как сами договорятся.
Заодно Элдар сообщил Ваську более-менее точное количество живых людей на Земле: что-то около десяти миллионов. Около двадцати тысяч сейчас были в таком же положении, как и они, и мало кто из них знал о Аргентине. Кроме их группы, туда направлялось ещё четырнадцать, в основном, из Китая. Остальные пытались выживать там, где спаслись, и многие из них уже пересеклись с эльфами. Кто-то с ними смог договориться, как и Васек, кто-то их проигнорировал, кто-то открыл стрельбу – были и такие идиоты… На вопрос о судьбе стрелявших Элдар ничего не ответил, и Ваську стало ясно: спрашивать уже не о ком. Поднявший автомат с автоматом и исчезнет… Сначала Васёк возмутился: ведь можно же было их, дураков пьяных, просто обезоружить, а потом вспомнил про мину на дороге… Да, пожалуй эльфы здесь были правы: в мире сейчас не так много людей, чтобы позволить им истреблять друг друга. И если сегодня эльф обезоружит такого, завтра тот запросто уничтожит, вооружившись вновь, своих сородичей… Которые ни в кого стрелять и не думали. Да, теперь на земле, занятой эльфами, царил закон: никакого оружия. В Аргентине – пожалуйста, в море, на своем корабле – ради Бога, а чтобы в их владениях – ни-ни. Такое вот напутствие.
Непогода разгулялась вовсю. Ветер уже начинал завывать в проводах и бросаться дождевыми зарядами, небольшими порциями, но плотно. Кот сразу же спрыгнул с рук и пропал в траве, словно растворился. Васёк решил, что он опять телекотировался на корабль и, найдя кроссовки, поднял и завел мотороллер, который уже успело свалить порывом ветра. От входа в бар падал рассеянный свет, а в остальном мире наступила кромешная тьма, разгоняемая изредка лишь вспышками зарниц приближающейся грозы. Теперь тьму разгоняла ещё и фара транспортного средства одинокого человека, спокойно двигающегося на нём по большому городу, в котором больше не было людей, и не будет ещё очень долго. Только эльфы. А когда люди в него вернутся, то это будут уже и не люди, наверное, а кто-то другие: с совершенно другими вкусами, привычками, способностями и отношением к окружающему миру и к самим себе. Это будет раса, стоящая неизмеримо выше и сегодняшних людей, и эльфов, и так же непонятная им обоим, как сегодня гномы, например, непонятны дивному народу. Но Ваську казалось, что он в силах понять гномов. Хотя, с другой стороны, что он знал о них на самом деле? Две коротких встречи с одним из них, и только.
Дорога пролетела незаметно. Васёк слегка промок, но ветер был тёплый. Подъезжая к кораблю, он засмотрелся на бьющий в небо луч прожектора, поставленного Саней, как в низких, подсвеченных им тучах, скачут и клубятся причудливые тени, и с ходу вписался в задницу нагло стоящего на дороге автокрана, который пригнал сегодня эльф Дмитрий с эльфом Элдаром Хосе. Который любит кумыс… Васёк думал именно об этом, вставая после падения. Он не расшибся, хотя побаливал локоть и колено но, в общем, дёшево отделался. Мог бы и сильнее шарахнуться. Нечего ворон ловить и о сказках думать, которые ему Элдар Хосе понарассказывал. Который любит кумыс…
И тут Васек заржал, как конь Пржевальского: он понял, с кем он общался весь вечер! Элдар Хосе! Он же – Алдар Косе, безбородый обманщик! Сказочный герой степей казахских… Не такой уж и сказочный. Вот так и рождается народный фольклор – из реальных событий. Жаль, не допер в баре, подумал Васёк, там бы его спросить напрямую – он или не он? Да вообще-то он, скорее всего, и мутил умы казахам лет триста назад в бескрайних просторах Средней Азии, подготавливая почву для ростков задуманного ими будущего… Ну надо же! Блин, а можно ли ему после этого верить? Вот ситуация…
Так думал Васек, поднимаясь на борт пришвартованного не ими корабля, который сейчас уже слегка покачивался, и который им завтра утром предстояло… отшвартовывать, что ли? И который теперь станет их домом на то время, пока они не найдут новый дом на новых берегах.
На "Циолковском" царило оживление и, честно говоря, всем сейчас было не до рассказа Васька о эльфах. Действительно, приготовить корабль к выходу в море, это вам не фунт изюму. Васёк спустился в машинное отделение, где возле комингса, у входа в него уже сидел, нетерпеливо ожидая, Корабельный Кот. Значит, телекотирование прошло успешно. В отделение Васёк вошёл вместе с Котом.
Чтобы что-то сказать и быть услышанным, приходилось чуть ли не кричать: грохотал корабельный дизель, на малых оборотах пока. Палыч и Михалыч были в берушах, и было ясно, что сейчас рассказ не получится.
- Завтра, завтра всем расскажешь! –прокричал ему Палыч. – Сейчас чего орать! Чай, глотка не казённа! Давай, помогай, раз пришёл! Нам всё веселее втроём будет!
- Вчетвером! – Так же почти прокричал в ответ Васёк, показывая на Кота.
- А, вот он где, гулёна! – Рассмеялся Михалыч. – А мы тут его обыскались. Правда, что ли, с тобой был?
- Ну да! А что нам делать-то?
- Да хоть подшипники мой! Вон там, возле вытяжки бадья с соляркой! В ней и полоскай их, значит! Сегодня они на фиг не нужны! Но потом пригодятся! А лежат они там вон, на столе большом, верстаке, то есть! Ветошь в ящике, увидишь! А те, какие отмоешь – в бумагу заворачивай и в ящик складывай! И уши надень! А то оглохнешь к чёрту!
- Что-то сделать бы надо, чтобы эта железяка не грохотала так! – прокричал Палыч.
- Отрегулировать нормально! Что сделать… И в третьем блоке вроде как прокладка прогоревшая – оттуда и грохот! Но это не сегодня смотреть будем – в море уже!
Васёк взял из шкафчика, указанного ему Михалычем, рабочий комбинезон и беруши, переоделся и занялся отмывкой подшипников. Кот куда-то убрёл, посидев рядом и убедившись, что Васек не отлынивает и полощет подшипники как положено. Васёк намывал их с каким-то радостным удовольствием, насухо протирал ветошью, заворачивал в хрустящую под руками упаковочную промасленную бумагу и укладывал в ящик, стараясь, чтобы они не путались по размеру. Всей работы оказалось на полчаса, и к часу ночи они втроем, уставшие и довольные, поднялись наверх. В кают-компании все уже были в сборе.
Море штормило ещё сильнее, и "Циолковский" ощутимо покачивало. Семён что-то дописывал на листке бумаги, советуясь потихоньку с Лёхой и Саней. Все ждали, попивая "Кока-колу" из баночек, стоящих в ящике возле стола. Васёк посмотрел на эльфийский сундук, томящийся в углу в ожидании, когда его откроют. Вот прокол сегодня получился с ним… Наконец Семён закончил свои труды и осмотрел присутствующих.
- Все в сборе? Вроде все. Тогда позвольте огласить список вахт… разнарядку, так сказать. Мы тут посовещались, и я решил… в общем, с этой минуты на корабле вводится четыре вахты по шесть часов: с ноля ноль-ноль до шести ноль-ноль и далее соответственно. В каждой вахте стоит по три человека. Свободные от вахты, и отоспавшиеся члены команды могут быть привлечены к работам в любой момент, в случае необходимости. В качестве помощи, так сказать. Но – попрошу этим не злоупотреблять. Каждый должен делать свое дело хорошо, и отдыхать тоже хорошо. Всем нужно учиться морскому делу: в свободное от вахт время – теория, на вахте – практика. Кроме морского дела придётся изучать ещё массу всего, и тоже в свободное от вахт время. Так, что, отдых у нас относителен, работа – абсолютна… - Семен улыбнулся.
А расписание вот такое: первая вахта – с ноль-ноль до шести ноль-ноль: Алексей, как рулевой, капитан и протчая связанныя с этим хрень, в общем – главный. Михалыч – ты у нас по ночам в машинном отделении. Сабир – ты вместе с Лёхой в рубке, штурман, вестовой, и так далее… При необходимости – помогаешь Михалычу.
Вахта вторая… с шести ноль-ноль до двенадцати ноль-ноль - Лёху сменяет Андрей, Сабира – Константин, Михалыча – Палыч. Обязанности те же.
Третья вахта, с двенадцати до восемнадцати по судовому времени соответственно: в рубке - Александр Ильич, при нём – Василий, внизу – Олег.
И последняя, с осемнадцати до смены дат по судовому хронометру, в двадцать четыре ноль-ноль: Семён, ваш покорный слуга – в роли кэпа, Ван Ли – в роли всего-на-свете-что-придётся-сделать-кроме, и Сергей – как повелитель машин и властитель хода. Все ли согласны?
Несогласие высказал Костик:
- Мне хотелось бы попасть в одну вахту с Ваном… мы языки изучаем…
- Как раз по этой причине я и разнёс вас по разным вахтам. Зацепитесь языками – а дело мимо пролетит. На вахте – ко всем относится, и ко мне тоже! – на вахте внимательность в первую очередь. А наболтаетесь потом, в свободное от вахт время. Все согласны?
- А по камбузу кто?
- Первая половина дня – Ван, вторая – Андрей. А если так перекусить – в машинном отделении и в рубке мы сегодня холодильники поставили – так что, приносите с собой. Непорядок это, конечно… Но я думаю, что можно. Чайники там есть, стаканы и прочее – кофею там попить, всё такое если что. Не возбраняется… пока.
- А почему – пока? – Спросил Сергей.
- Да была одна морская история… не помню точно, кто – но какой-то хрен ушастый кофием увлёкся и на айсберг налетел. В общем, все умерли… Кому в шлюпках места не хватило. "Титаник", кажется, судёнышко называлось. Может, слышал кто?
Семён не мог без шуточек – даже в тех моментах, которые требовали максимальной серьёзности и строгости. Такой уж он был человек – совершенно не эльф.
Возражений больше не последовало, Олег по просьбе всей команды спел "Корабельного Кота", и первая вахта отправилась на вахту, а остальных Семен погнал спать, сказав, что все остальные разговоры – завтра.
Васёк спустился со всеми вниз, у душа уже выстроилась очередь – там было всего четыре места, но его, Палыча, Михалыча и Андрея пропустили первыми – троих, как работавших в машинном отделении, а Андрея как заступающего на утреннюю вахту.
Долго размываться не стали, и через пятнадцать минут Васёк уже лежал в своей койке. Тихо стучала машина, о борт бились волны, корабль немного покачивался… Было как-то по особому уютно. Внезапно навалилась усталость, скопившаяся за весь прошедший день, и Васек просто провалился в глубокий, без сновидений сон, успев только подумать напоследок: "А сундук-то эльфийский так и не открыли...
Конец шестой части.
Санкт- Петербург.
Апрель 2005г.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ. МАРТ – АПРЕЛЬ 2005Г.