Он был воплощением практичности. Возможно, я и не был никогда его другом, так как друзей он не держал. Он заводил только временных знакомых, от которых ему надо было что-то кроме дружбы. Но все же я был самым близким ему человеком и пусть он никогда не был полностью откровенен со мной, он достигал верха открытости, на которую только был способен. Я не буду называть его по имени так как мой рассказ вряд ли не вызовет у читателя отвращения к этому человеку или по меньшей мере негативного к нему отношения. И мне как тому, кто считает себя другом погибшего не хотелось бы осквернять его имя, так как я не потерял надежду, что за маской безразличия возможно скрывалась чуткая и добрая душа.
При одном взгляде на него непременно возникали следующие ассоциации: пунктуальность, точность, расчетливость, стойкость, уверенность в себе, надменность и решительность. Вот этими словами можно описать этого человека. Он следил за модой и всегда был на гребне ее волны. От него веяло новинками и ультрамодной техникой. Не просто техникой, а новейшими технологиями. Его профессия – журналист. Он постоянно был окружен всевозможными аппаратами, помогавшими ему и в жизни и в работе. Они следили за новыми «жертвами» его профессиональной деятельности. Эго агенты постоянно присылали ему факты из жизни знаменитостей. Благодаря всему этому, а также постоянно возникающим в его голове четким планам, он всегда был успешен в работе и всегда находил общий язык со знаменитостями. Его боялись и старались избегать, но снова и снова попадались в ловушку его обаятельности, проницательности и меткого слова, суть которого была следующая: он показывал, что знает о человеке многое что он в отличие от других журналистов понимает человека с которым имеет дело…
И вот на следующий день появлялось новенькое интервью с шокирующими подробностями, на которые так падка публика. Германская расчетливость, американская жажда успеха и денег и английская невозмутимость слились в этом человеке. С каждым днем он становился успешнее и богаче.
Я часто задавал ему вопрос: «Что побуждает его каждый день продолжать погоню за деньгами и славой?» И вот однажды за рюмкой вина он ответил: зависть к другим, к тому, кто богаче и известнее. Я не могу сидеть, сложа руки, пока такие люди есть. «А что будет, если ты станешь самым богатым и знаменитым?» «Тогда и посмотрим, а пока мне некогда думать о подобном».
Обладатель самого дорогого дома в мире лежал на диване и впервые за долгое время (а может и за всю жизнь) никуда не спешил и неторопливо обдумывал свою жизнь, будто бы смакуя свои мысли.
Вдруг он вскочил и заметался по комнате, как пойманная птица в клетке. «Я один из богатейших людей на свете»- кричал он. Будто в агонии. Тут с ним случился настоящий припадок: он крушил все, корчился в ужасающих позах на полу…
Когда я навестил его в психиатрической больнице, выглядел очень плохо. Особенно ужасными казались его глаза. Не то, чтобы они потеряли прежний блеск, теперь они казались безжизненными, дикими. Он сказал мне только одно: «Я потерял свою главную ценность в жизни: богатство и признание, и потерял я ее, как только ее добился. Прошу тебя, пойми: мечтать и стремиться к мечте прекрасно, но всегда имей хотя бы одну мечту, которой ты никогда не достигнешь».
Через пару дней его нашли мертвым в палате. Его палата выглядела так, как будто бы там происходила битва, а он сам лежал на полу с сомкнутыми на горле руками. Это был единственный случай, когда человек задушил себя собственными руками.
Безумец, который начал завидовать сам себе – говорили люди.
Человек, который потерял цель – говорил я.