МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ!
«Мамочка моя, мамочка! Как всё надоело! Эти липкие бутылки из-под пива и «Пепси»! И я, как попрошайка, стою, жду – пока какой-нибудь амбал допьёт своё «Клинское»...А потом эти разборки с «конкурирующей фирмой»!.. И всё из-за проклятых денег, денег, денег!..»
Лёлик сидел на корточках на ступеньках какого-то супермаркета, от полного расстройства чувств и усталости не видел никого и ничего и тупо вертел в руках очередной сверкающий на солнце «бутылочный» трофей.
Стояла теплая погода. Даже щебетали воробьи – а на дворе декабрь!
Но Лёлику было всё равно!..
Вдруг, неожиданно для самого себя, Лёлик выпустил из пальцев бутылку. Она со звоном покатилась вниз, по ступенькам, и, скатившись, разбилась.
– А вот это Вы зря, молодой человек! – услышал Лёлик хриплый голос. – Очень даже напрасно!
Лёлик обернулся и увидел старого бомжа, который произнёс:
– Я, кажется, понимаю Ваши душевные переживания, но бутылочкой можно было поделиться.
Лёлик беззлобно посмотрел на бомжа и не отвернулся. Лёлику нравились такие старики.
– Молчите, молчите!.. – продолжал бродяга. – Только выслушайте меня, пожалуйста...
Он достал из недр своего рюкзака потрёпанную книжку, раскрыл её и с выражением прочитал:
– Много лет назад один мальчик работал в Лондоне в галантерейном магазине. Он должен был вставать в пять часов утра, подметать помещение и работать, как раб, четырнадцать часов в день. Это была тяжёлая, нудная работа, и он презирал её. Промучившись так два года, он почувствовал, что больше не в силах выдерживать этого. Поэтому, поднявшись однажды рано утром с постели, он пешком отправился к матери, которая работала экономкой. Ему пришлось пройти пятнадцать миль... Это приблизительно двадцать четыре километра... Он был вне себя от отчаяния. Он умолял её, плакал. Он клялся, что покончит с собой, если вынужден будет остаться в магазине. Затем он написал длинное, трогательное письмо своему старому школьному учителю, в котором говорилось, что он убит горем и не хочет больше жить. Старый учитель подбодрил его, заверив, что на самом деле он очень умён, способен заниматься более интересными вещами, и предложил ему работу учителя. Это одобрение изменило судьбу мальчика и наложило прочный отпечаток на историю английской литературы. Ибо с той поры этот мальчик написал семьдесят семь книг и заработал своим пером более миллиона долларов. Вы, возможно, слышали о нём. Его имя Герберт Уэллс. Так звали великого английского фантаста.
– И таких примеров уйма! – закончил свой монолог старый бомж. – Каждый человек – это фантастическое существо с тысячами способностей. Главное – найти себя! И тогда всё будет в порядке. И у Вас, юноша, всё устроится!..
– А у Вас? – вырвалось у Лёлика.
– А что я?! Я всегда мечтал стать бродягой. С детства.
Старик подмигнул Лёлику и отправился бродить по миру...
А Лёлик подумал: «О чём мечтаю я?..»
«ТОПОЛИНЫЙ ПУШ!..»
– Тополиный пуш!.. Тополиный пуш!.. – напевал замёрзший дядька с усами, продавая промёрзшие апельсины.
Лёлика это ужасно смешило, потому что дядька выпячивал при этом глаза и шевелил усами, как Бармалей из далёкой детской сказки.
Дядька больше ничего другого не пел, только «тополиный пуш, тополиный пуш», словно старая заезженная пластинка, которые любил слушать на треснувшем проигрывателе сосед Лёлика – Барышкин.
К дядьке-апельсинщику подошёл дурачок Коля и весело крикнул:
– Иванушки-интернешля!
– Ва! – вздрогнул продавец промёрзших апельсинов.
От неожиданности он развалил оранжевую цитрусовую пирамидку и рассердился на дурачка Колю:
– Ты что кричишь, слушай?
– Тополиный пуш! Тополиный пуш! – завопил дурачок Коля
Он заплялсал перед дядькой, размахивая руками и вертя головой.
Дядька с усами вдруг перестал сердиться.
Он засмотрелся на дурачка Колю, грустно улыбнулся и протянул дурачку Коле большой апельсин. Самый мягкий. Самый непромёрзший.
– На, – сказал он, – кушай! На, возьми. Не бойся, слушай, возьми!
– Пасиба, – обрадовался Коля и схватил апельсин. – Пасиба! Новым годом! Новым годом!
Коля отошёл было в сторонку, но вернулся и сказал:
– Хорошая песенка. Иванушки-интернешля!
Дядька с усами ничего не ответил. И больше почему-то не пел.
А Лёлику потом долго слышалось: «Тополиный пуш… тополиный пуш…»
ЖА-АРКО, ИЛИ ВОСПОМИНАНИЕ О ЛЕТЕ
– Жа-арко… – простонал Лёлик.
– Ага-а… – поддакнул Ватятяйка. – Сейчас бы на речку…
– Далеко… – просипел Лёлик.
– На краю света… – согласился Ватятяйка.
– У нас в холодильнике квас холодный… – проговорил Лёлик, еле ворочая языком. – Но тоже далеко…
– А здесь что, плохо?
– Самый класс!
Лёлик пошевелил пальцами ног в тёплой луже и решил, что это не самое ужасное место на свете.
Может, даже самое чудесное место на свете!
– Хорошая лужа! – сказал Ватятяйка.
– Ага! – вдруг засиял Лёлик. – Грязелечебница!
ВСЁ-ТАКИ ДРУГ!..
– Ну и штаны у тебя! – загоготал Длинный.
Лёлик, не раздумывая, дал ему по носу…
«Вообще-то, у меня, и вправду, штаны дурацкие какие-то…» – подумал Лёлик.
А тут Жирдяй захихикал:
– Хи-хи-хи-хи! Ну и дружок у тебя!
Лёлик, не раздумывая, дал и ему по носу.
«Всё-таки друг он мне – Длинный…» – подумал Лёлик.
КЛЕТКА
– Вот это птица! – восхищённо прошептал Лёлик, стоя в зоомагазине перед большим красно-жёлто-зелёным попугаем. – Ну и ну!
– Ну-у! – повторил попугай скрипучим голосом и повис на кольце вниз головой.
– Ты кто? – спросил Лёлик.
– Кто-о? – протянул попугай.
– По-пу-га-ай! – засмеялся Лёлик.
– Пу-гай! – закричал попугай.
– Скажи, – попросил Лёлик, – я – крутой!
– Ой… – ойкнул попугай и схватился клювом за один из прутьев клетки.
– Кру-той, – повторил по слогам Лёлик.
– Ты кто? – неожиданно произнёс попугай.
– Лёлик! – ответил Лёлик.
– Вот это пти-ица! – прошептал попугай. – Ну и ну!
Тут продавщица раздражённо сказала Лёлику:
– Слушай, не дразни попугая! Не порть товар!
Лёлик отошёл от клетки, а попугай посмотрелся в зеркальце и, продолжая глядеть на самого себя, сокрушённо повторил :
– То-варрр!
Лёлик подумал: «Умная птица, а сидит в клетке…»
И вышел из душного магазина.
ЭТО ЖЕ НАДО!
– Вот как я умею! – похвастался Лёлик младшей сестре Марусе и скосил глаза к переносице.
– Это же надо! – поразилась семилетняя Маруся и с уважением взглянула на старшего брата.
– А ещё вот! – Лёлик стукнул себя по макушке и квакнул.
– Это же надо! – не переставала восхищаться Маруся.
– Та-ак… – подумал Лёлик и вспомнил. – Ага! Вот чего могу!
Лёлик напрягся и пошевелил ушами. Левым ухом получилось, а правым не очень. Но Маруся этого не заметила.
– Это же надо!.. – сказала она.
– Ну-у… – Лёлик почесал нос. – Я много чего знаю… Потом ещё покажу…
– Это же надо! – обрадовалась Маруся и сказала. – А я кушать приготовила. Пойдём?
– Ага! – Лёлик ужасно проголодался после всех этих выступлений и теперь довольно потёр руки.
Но потом недоверчиво спросил:
– А чего ты приготовила?
– Пойдём, – ласково повторила Маруся и потянула Лёлика за рукав.
На кухне вкусно пахло.
Лёлик увидел на столе: глазунью в сковороде, красиво нарезанный батон в тарелке, компот, разлитый по стаканам.
– Это же надо! – поразился Лёлик. И покраснел, как рак.
А почему, и сам не понял.
МОЙ СНЕГОВИК
Лёлику вдруг ужасно захотелось слепить снеговика.
Он старался, а снеговик получился какой-то кривобокий и с маленькой головой.
Лёлик решил его свалить и заново слепить.
А тут подбежала младшая сестра Маруся.
– Ой! – развеселилась она. – Какой хороший снеговик! Я такого никогда не видела! А можно я на него шапку и варежки надену? И шарф повяжу?
– Пожалуйста! Только сама не простудись!
– А я на минуточку… Вот, как красиво!
Лёлик посмотрел на снеговика и удивился.
– Надо же! – усмехнулся Лёлик. – Не такой уж он и страшный. И голова нормальная. Молодец я! Не зря старался!
НИКАКОЙ ФАНТАЗИИ!
В школе сегодня новогодний бал-маскарад.
– Ах! – восторгается учительница костюмом Золушки.
Золушка – ябеда Гусева – хихикает тоненьким смехом.
– Какое чудо! – щебечет учительница. – Ах!.. Ох!.. А это кто у нас?
– Синдбад Мореход, – краснеет от удовольствия красавчик Вова Дрындин.
– Великолепно! – учительница расплывается в улыбке.
Она хлопает в ладоши и скачет от одного ученика к другому:
– Терминатор! Ах!.. Алиса в стране чудес! Ох!.. Телепузики! Ах!.. Дракон! Ох!.. Ах!.. Ох!..
После всех этих «ахов» и «охов» учительница смотрит на Пончикову.
– А ты, Люба, – морщась, спрашивает учительница, – снова надела костюм Зайца?
– Да, – говорит Пончикова. – Костюм зайца.
Пончикова давно перестала обращать внимание на то, что учительница морщится. Когда смотрит на неё, на Пончикову.
– У тебя, Люба, никакой фантазии! Ты и в прошлом году была зайцем, и в позапрошлом!.. Ты что, зайцев любишь?
– Да, – говорит Пончикова, – очень люблю! А Вы не знаете, есть заячий колледж? Если есть, я после девятого класса пойду в него учиться! И получу заячье образование!
– Ну, ладно! Не остроумничай! – говорит учительница и отворачивается от Пончиковой.
Пончикова давно уже не обращает внимания на то, что учительница отворачивается от неё, не дослушав, что говорит Пончикова.
Пончикова поправляет на себе уши. И выходит из класса. И идёт в актовый зал.
В актовом зале стоит большая нарядная ёлка.
Пончикова стоит и любуется ёлкой.
Вдруг до её плеча кто-то дотрагивается. Пончикова оборачивается. Перед ней стоит заяц.
– Заяц… – радуется Пончикова. – Лёлик…
Лёлик влюблён в Пончикову ещё с детского сада.
– У тебя, – говорит Пончикова, – никакой фантазии! Ты всегда надеваешь один и тот же костюм! Ты что, без зайцев жить не можешь?
– Не могу, – отвечает заяц. – Не могу...
ПЛОСКОГУБЦЫ
– Ты что матери подаришь? – спросил у Лёлика отчим.
– А Вам-то что? – ответил Лёлик и отвернулся, чтобы покрепче закрутить кран: он терпеть не мог, когда течёт из крана.
– Слушай, – покраснел отчим, – вот, возьми…
Отчим протянул Лёлику сторублёвку:
– Купи торт.
– А с чего это Вы расщедрились? – усмехнулся Лёлик, но деньги взял.
Отчим промолчал и полез в шкафчик, в котором лежат инструменты. Покопался там, покопался, погромыхал, а потом засопел и откашлялся:
– Слушай, а где тут разводной ключ? Надо бы прокладку в кране поменять…
– Нет у нас разводного ключа! И пассатижей нет! И плоскогубцев! Отвёртки одни и молоток! – сказал Лёлик. – А Вы и не знаете?
– Ну, ладно, потом отрегулируем…
– А когда это – потом? Может, «потома» не будет?
– Да? – спросил отчим.
– Да! – ответил Лёлик.
– А почему? – спросил отчим.
– А потому! – ответил Лёлик.
– Жаль, – сказал отчим.
– А мне нет!
– Жаль, сынок, – сказал отчим. – Мне жаль, если «потома» не будет.
Отчим вышел из комнаты. Тихо и как-то странно, на цыпочках, что ли?..
А Лёлик открыл балконную дверь и заглянул в ящик, в котором тоже хранился разный металлолом. Кажется, где-то здесь он видел плоскогубцы. Точно видел.
И сейчас он их найдёт.
С НОВЫМ ГОДОМ!
Первого января Лёлик вышел на улицу в девять утра. Как-то так получилось...
Все вокруг спали.
Люди спали. Дома спали. Улицы спали.
Один бомж Вася не спал и убирал фанерной лопатой снег с дорожек.
– С Новым годом! – крикнул он Лёлику.
– С новым счастьем! – ответил Лёлик и спросил. – А чего? Все спят?
– Потому что Новый год, – объяснил бомж Вася и посвистел кому-то.
Подбежала большая лохматая дворняжка.
– Мы же не спим, – возразил Лёлик. – А они спят.
– В Новый год надо спать, – сказал Вася и достал из кармана ватника кусочек сахара. – А то какой же это Новый год?! Верно, Чебурек?
Чебурек завилял хвостом.
– В Новый год спать надо! – бормотал Вася. – Дома надо спать... Дома тепло... И мамка не ругается!..