Виорел Роташ свернул с тротуара к переходу, дождался зелёного света для пешеходов и уверенно зашагал в направлении станции бухарестского метрополитена «Молодёжная». День был по-весеннему тёплым, хотя ветер порой преподносил холодные сюрпризы, и именно поэтому тот комплект одежды, в который нарядился Виорел, не должен был вызвать подозрений. А скрывать ему было что – под серой курткой он намеренно надел другую верхнюю одежду, другой расцветки, чтобы быстро, при первой же возможности, изменить «приметы», по которым его будут искать. То, что его будут искать, не вызывало никакого сомнения, Виорел всё обдумал ещё на днях, оттачивая в деталях свои действия. «Обратной дороги нет», - вертелось у него в голове.
Странно, но он не улавливал никакого хаоса в своих мыслях, напротив, решение вызревало в длительный срок, и когда он закончил все приготовления и пришло время выбирать подходящий день, страха или серьёзного волнения не ощутил. Вышел из дома обычной походкой, и даже специально найденный небольшой рюкзак не изменил ничего, казалось, в облике Виорела: пожалуйста, полно молодёжи ходит с такими. Хотя это было опасно в таких ситуациях – любой полицейский мог остановить его с просьбой показать содержимое, в последнее время в связи с усилением антитеррористических манёвров такая вероятность возрастала, особенно в метро. Но если не надумывать ничего особенного, ничего незапланированного и не должно случиться.
Вставив двухразовую карточку в автомат пропуска в станцию метро и дождавшись сработки, Виорел краем глаза всё же взглянул на стеклянную будку контролёра. Женщина спокойно следила за входившими, а полицейский в этот момент смотрел в другую сторону. «Счёт 0» - выбил автомат на карточке Виорела, что означало конец её использования в этой поездке, в поездке, в которой сзади за Виорелом уже захлопнулись дуги автомата. «Обратной дороги нет» – подумал он. Что ж, посмотрим, кто с каким счётом закончит, – успокаивал себя молодой парень в серой куртке и с рюкзачком на спине.
Хотя, в сущности, никто никакую игру не вёл, и счёта тоже. Просто последнее время Виорел, находясь в препаршивом, почти депрессивном настроении, искал себе утешение в том, что вглядывался в лица прохожих на улице, подмечал каждую мелочь в поведении окружающих, думал, чем же он может быть полезен Истории, Обществу, а когда случилась эта передряга с Анжелой, понял, что надо действовать.
Если же копать ещё глубже, то весь ужас случившегося не показался ему слишком неожиданным. Как сделал вывод сам Виорел, это закономерно в теперешнем обществе, мало того, не вызывает ни у кого удивления. Ну подумаешь, эти ублюдки изнасиловали сестру; так ведь такие шалости сейчас совершаются каждый день в каждом квартале, и это ещё ничего. Заказные убийства уже не привлекают ничьё внимание, а незаказные – тем более.
Над такими понятиями, как добро и зло, справедливость, Виорел начал задумываться не так давно, на последних курсах лицея. Ну, может быть, чуть раньше, когда очередная встряска окружающего его мира произошла в связи с... никто не поверит, но... с залетавшими на территорию его страны бомбами. Как раз тогда натовские войска взялись за соседнюю Югославию, и почему-то в некоторых случаях бомбёжки, как утверждалось, случайно, захватывали румынские уезды Караш-Северин и Мехединць. Конечно, Виорел там не жил и этого всего не видел, и вообще до этого любая Югославия его волновала мало, но после прошедших сообщений на эту тему он стал задумываться. Если пара «случайно» залетевших бомб оказала такое психологическое воздействие, то каково им там, в Белграде? Тогда в первый раз в жизни Виорел подумал о том, что там тоже, наверное, живут похожие люди, имеющие похожее прошлое, такие же подростки, как он, ходили в такие же лицеи... Как всё это они воспринимали?
Пока он жил и учился в своём городе, в своём кругу знакомых, его мало волновали события в современном ему мире. Лишь много позже он стал подмечать странные закономерности. А почему, собственно, надо бомбить сербов? Это справедливо? Телевизионные выпуски новостей, в которых он начал искать ответ, такого чёткого ответа не давали. Вообще же, кое-какие соображения на этот счёт появлялись не только у него, а и у Юлиана, товарища по лицею, который однажды затащил его в позапрошлом январе на встречу по случаю очередной годовщины со дня рождения Чаушеску. Виорел из курса истории, преподаваемого в лицее, знал что-то очень уж плохое об этом «диктаторе», во времена которого он как раз только родился, во всяком случае, имидж был создан поистине демонский, и поэтому он сначала долго не понимал, что эти люди собираются здесь не шутки ради, а действительно плачут по казнённому правителю. Именно там он приметил среди всех ораторов, выступавших на встрече, некоего седеющего господина в бежевом пальто, направленность речи которого сперва поразила Виорела.
«...В последние годы до захвата Румынии западными спецслужбами мы попросту разучились разбираться с нашими противоречиями, – говорил медленно и как-то по-философски спокойно оратор. – Мы пустили на самотёк формирование умов людей. Мы думали, что пресловутое членство в партии или в союзе молодёжи – это простые формальности, и искали в этом только выгоду. Мы начали думать только о себе, забывая о будущем. Колбаса в магазинах стала нам казаться важнее качественного и бесплатного образования и медицины. Автомобили западногерманского производства нам стали нужнее нашей рабочей социальной конституции. Мы купились на слово «свобода», думая, что оно определяет наше свободное передвижение в Западную Европу, но забывая, что она означает прежде всего свободу клеветы, мошенничества, разврата, необразованности, свободу от ответственности, от чести, долга...»
Виорел тогда ещё не совсем понимал, что имеет в виду данный товарищ, ведь его учили, что Румыния получила тогда, в 1989-м, долгожданное освобождение от ужасного тоталитарного гнёта, а не оказалась «захваченной западными спецслужбами», и такая трактовка ему была непривычна. Как-то потом, ближе к концу встречи, когда присутствующие разбились на группы и обсуждали в частном порядке разные вопросы, Виорел примкнул к группе с этим господином. К тому моменту он уже знал, что это Петреску, один из представителей «партии трудящихся», «талантливый организатор», по выражению одного из присутствующих. Кто-то из организации «Блокул Антифашист» дал ему разворот левой газеты, в которой Виорел на досуге нашёл для себя нечто новое: он не привык задумываться над такими вопросами, а оказалось, что люди над этим думали, и многие общественные явления объяснялись. Тогда же Виорел смог послушать оживлённую беседу Петреску с какими-то лицеистами, так сказать, познакомиться с ним вблизи.
Как бы там ни было, а и на следующий год, и в текущем году Виорел приходил на импровизированный митинг по поводу дня рождения Чаушеску, хотя многих из приходивших он стал встречать и в течение года, иногда потому, что с ними его познакомил Юлиан, иногда по своей воле, иногда случайно, но всегда встречи не были пустыми, Виорел всё чётче стал осознавать, что с этими людьми его что-то объединяет.
Подошёл состав, люди на мраморном перроне сгруппировались у дверей, и первый в очереди нажал кнопку на вагоне. Сразу за ним в вагон вошёл и Виорел, сопровождаемый металлическим женским голосом автомата.
– Atentie: se inchid usile... Statia urmatoare – Piata Unirii... cu peronul pe partea stinga...
«Обратной дороги нет», – настойчиво повторил Виорел, когда за ним закрылась автоматическая дверь. Рослый и крепкий парень, зашедший перед ним, сразу же обернулся. «Боже, неужели я это сказал вслух!»...
...Много чего полезного говорил Петреску, на многое раскрывали Виорелу глаза такие встречи. Как-то давно по радио он услышал, что в марте пролулегальная «партия трудящихся» планирует организовать съезд в расширенном составе, одновременно приняв новое наименование «коммунистическая». Впоследствии Виорел понял, почему этого не случилось: в демократической Румынии коммунистические партии, как оказалось, запрещены, но направленность движения он всё чаще стал отождествлять с «прошлыми временами».
Правоту слов Петреску Виорел стал замечать постепенно, одновременно с ростом количества американцев на улицах. Это были военные-контрактники, рядовые и офицеры НАТО, прибывшие надсматривать за всё крепчающей демократией «посткоммунистической» страны, в рамках «сотрудничества» с ведущими трансатлантическими партнёрами. Виорел как-то летом, в одном из путешествий, видел недалеко от Александрии обнесённые красивым бетонным забором корпуса, в которых, как ему сказали, располагаются американские «миротворцы», которые прилетели для того, чтобы в его, Виорела, стране, укрепить демократию и ускорить курс на интеграцию в «цивилизованное общество». Тогда Виорел ещё не понимал, что демократию нужно устанавливать только резиновыми дубинками и помогать при этом первоклассной авиацией, иначе ничего не получится. Как не получится доверить эту процедуру вчерашним детям румынских крестьян, сегодня одевшим курсантскую форму и с раскрытыми ртами смотрящими на американских учителей, которые приезжали «делиться опытом».
Вообще же эти вечно жующие, пьющие баночное пиво ящиками и развязно разговаривающие на английском парни не были ему так антипатичны, как тому деду из близлежащей деревни, конфликт с которым Виорел однажды видел. Вернее, он видел, как в отходящих от деревянного покосившегося забора американских «патрульных» кинул кусок твёрдой земли взбешённый старикашка, выбежавший из калитки. Виорел первопричины не видел, и подумал, что эти служаки просто хотели потрясти какие-нибудь груши в саду у этого крестьянина, и не придал этому значения. И, как оказалось, зря.
Когда Анжела глубоко заполночь ввалилась в дом, окровавленная и заплаканная, и до утра билась в истерике, не в состоянии выдавить из себя хоть слово, он понял, что и от него, Виорела, тоже кое-что зависит. Когда же через несколько дней, после безуспешной беготни родителей по инстанциям и полиции они получали в основном типичный ответ вроде «не волнуйтесь, разберёмся», «так ведь это же доказать никак нельзя», «нет, мы не будем обращаться к шефу миссии», Виорел уже знал, что делать.
Пункт сбора, в котором американские миссионеры находились постоянно, либо в перерывах между рейдами по городу, был недалеко от Площади Объединения, в сторону переулка Науки, на первом этаже старого здания, где во времена коммунистической диктатуры размещался книжный магазин. Там же теперь находилось и какое-то начальство, судя по подъезжавшим постоянно широким блестящим джипам.
Намеренно задерживаясь дольше положенного, Виорел часто стал наблюдать, проходя мимо этой конторы, насколько тщательно она охраняется, где стоят или сидят дежурные, насколько крупные решётки на окнах... Выходило, что дежурный у входа располагался внутри, там он находился постоянно, и редко выходил. Ему было видно сквозь стеклянные двойные двери некоторую часть улицы возле входа, и он мог вызвать сопровождающих американцев. Часто здание обходили два-три вооружённых «миротворца», но какого-либо расписания обходов Виорел не уловил. Скорее всего, его не было. Окна первого этажа, загороженные крупной решёткой, находились на высоте около двух метров от асфальта до нижнего края, однако фундамент дома имел значительный выступ, что позволяло подтянуться к окну, уперевшись ногой. Получалось, что если стволом оружия выбить оба стекла сквозь решётку, подтянуться, и, держась левой рукой, правой стрелять в помещение, то за десятки секунд, пока подбегут американцы, можно уложить достаточное число оккупантов. А если в разбитое окно вбросить гранату?... Но ни автомата, ни гранаты у Виорела, конечно, не было.
Тогда он начал искать литературу по самодельным взрывным устройствам. Зная, что частная переписка и характерные запросы в поисковые системы через интернет, конечно же, контролируются, он не стал рисковать. Тем более, что случаи поимки подростков, интересующихся в интернете устройством бомб, уже были известны. Поэтому, вырядившись в очки и изменив причёску, он посетил самый отдалённый от центра интернет-клуб, причём долго находиться там не стал: почитав пару статей на нужную тему, запомнил всё что мог и поспешил удалиться. А вдруг к владельцу и-клуба срочно нагрянет оперативник по сигналу?
Найденные статьи были бедны по содержанию. Но основную картину, что из себя должно представлять простое устройство с взрывателем, Виорел усвоил. И приступил к изготовлению...
– Piata Unirii, – отчеканил женским голосом автомат, и двери открылись. Виорел направился к лестнице наверх. «Выход к магазину «Униря»» – утверждал синий указатель со стрелками. На самом деле никакого магазина «Униря» уже фактически не было, его раскупили сто пятьдесят или двести фирмочек, кругом на площади было всё: реклама пылесосов, сигарет, кока-колы, афиши «Макдональдс» и ещё с десяток других крупных названий, не было только названия универмага «Униря». Хотя указатель регулярно восстанавливали, и выглядел он как новенький.
...Из того, что он нашёл в статьях, вытекало очень даже сногсшибательное, неожиданное, и, на первый взгляд, парадоксальное утверждение: чтобы что-то хорошенько взорвать, совсем не нужны килограммы тротила, тола либо другой гадости, которую к тому же негде взять. Оказывается, что мельницы, цементные заводики и даже деревообрабатывающие мастерские взрываются при определённых условиях ничуть не хуже! Нужно выполнить только два условия – за любое разумное время распылить мелкодисперсное вещество в пространстве и поджечь полученный объём. Конечно, если это вещество – газ или распылённый бензин, поджечь получится быстрее и надёжнее, но и мельчайшая древесная пыль, как утверждалось, даёт поистине убойный эффект.
Если из ёмкости под давлением распылить в помещение мелкодисперсное вещество, то, поджигая весь объём, получим весьма мощный взрыв, способный разрушить здание! Как преуспевающего учащегося-лицеиста, Виорела, любителя физики, данное открытие весьма приободрило...
Виорел, выходя из перехода, вгляделся в лица проходящих людей. Что говорят эти лица? Лица людей, которые сами себя продали.
Вот молодая мама с сигаретой и с ребёнком, выдыхает клубы дыма перед тем, как зайти в магазин. В магазине полки ломятся от дорогих товаров и продуктов, всё только импортное. Да и магазины уже на магазины, а «супермаркеты». Пожилая женщина с авоськой в одной руке и с клюкой в другой, заковыляла к переходу. Настоящее воплощение прошлого в этом разрисованном по-заграничному мире. Два американца в форме «миротворцев» прогуливаются в противоположную сторону от Виорела. Бородатый цыган, закуривающий прямо под уличной кинокамерой на углу дома...
Кинокамеры! Вот чего не учёл Виорел. Тотальная слежка за всеми, за каждым движением, полная прослушка всех телефонных либо уличных разговоров! «Антитеррористическое» законодательство диктует: системы безопасности должны быть не хуже, чем «у них», на Западе! А Великобритания уже ввела полную круглосуточную слежку за всеми тридцатью пятью миллионами автомобилей в королевстве! Значит здесь будет тоже самое! Предательство! На каждом углу, каждого квартала, всего более двух тысяч кинокамер! Плюс патрули! Оккупация набирает обороты! И этот интеллигентный господин в кожаном пальто, тоже виноват, он допустил это! И этот старый дед в ветровке, тоже не возразил! Вглядеться в морды этих предателей! Торговцы апельсинами на картонных ящиках, это всё они! Всех купили, оптом, как магазин «Униря»! Каждый куплен! Что смотришь? Да, ты тоже!
– Эй, парень, почему у тебя из рюкзака бензин течёт?
Виорел оглянулся. Полицейский, шедший недалеко, остановился сзади него в восьми шагах. Трое американцев, слоняющихся поодаль, метрах в двадцати, по очереди оглянулись на окрик.
Полицейский нехотя и очень неуверенно как-то шагнул в сторону Виорела.
«Обратной дороги нет!» – пронеслось в голове у Виорела, и он скинул с плеча рюкзак, наклонившись над ним, делая вид, что развязывает шнурок...
***
«Вчера в центре Бухареста был совершён террористический акт, в результате которого одиннадцать человек сгорели, около двадцати получили ранения и ожоги различной степени тяжести. Самодельную зажигательную бомбу взорвал в людном месте террорист-смертник, личность которого устанавливается, проверяются его возможные связи с международными террористическими организациями.
По заявлению пресс-секретаря штаб-квартиры НАТО Марселя де-Бение, этот очередной варварский вызов мировой общественности демонстрирует тот факт, что власти бывшего коммунистического блока не уделяют ещё пока должного внимания современным мировым угрозам, что диктует необходимость усилить борьбу с терроризмом в странах с неокрепшей демократией.
«Мы убедились и продолжаем убеждаться в исключительной античеловечности такого современного явления, как международный терроризм, – подчеркнул в своём выступлении на встрече с руководителями иностранных делегаций президент Румынии Ион Вэтэшеску. – Сейчас, когда наша страна взяла бесповоротный курс на интеграцию в цивилизованное мировое сообщество, крайне необходимо сделать более тесными наши контакты во всех сферах сотрудничества. Обратной дороги нет. Мною подписан документ, расширяющий полномочия контролирующих органов миротворческих миссий в нашей стране, в целях борьбы с терроризмом, а также увеличение численности контингента войск НАТО, базирующихся в Румынии... Я глубоко верю, – заключил президент, – что трансатлантический опыт борьбы с этим злом, а также наше участие в международных проектах и учениях, усиление контроля над лицами, подозреваемыми в террористической деятельности и ужесточение законодательства приведут к победе демократии на планете, к укреплению свободы и толерантности...» »