Урок заканчивался. Лена еще раз украдкой взглянула на Лешку – не передумал ли? Но Лешка, внимательно глядя на доску, внимал словам Надежды Семеновны и усердно игнорировал Ленкин печальный призывающий взгляд. Трофимова посмотрела на Ленку, на Лешку и презрительно фыркнула – уж она-то понимала, что творилось в душе у обоих. Лихачев обернулся на Трофимову, потом на Ленку и тоже улыбнулся, прикрыв рот испачканной в чернилах ладошкой.
- Трофимова, повтори, что я сейчас сказала, - Надежда Семеновна посмотрела на нее.
- Формула дискриминанта: дэ равно бэ квадрат минус четыре а цэ.
- Молодец.
Прозвенел звонок. Ребята толпой повалили из класса. Ленка, впрочем, не торопилась. Ей нужно было переговорить с Трофимовой, а ту Надежда Семеновна попросила задержаться. Трофимова была старостой и самой ответственной девочкой их 8-го «Б». Пухлая и с высоким голосом, всем помогала на контрольных и дружила со всеми мальчиками класса. Парня у нее не было. Трофимова говорила, что все ребята в таком возрасте еще дети и что никто ей из них сейчас не нужен, но Ленка знала, что Трофимова уже не первый год тайно сохла по красавчику Мартынову из 9-го. За ним полшколы бегало, и Трофимова, понимала, что не с ее габаритами надо втискиваться в плотные ряды размалеванных поклонниц. А Ленка любила Лешку. Он был такой… такой…
Она не могла объяснить, почему, просто первого сентября их вдруг поставили вместе на праздничной линейке, потом они сели за одну парту, и болтали все уроки. Вечером Ленка вдруг отчетливо поняла, что этот молодой человек ей определенно нравится. А утром обнаружила его за другой партой в окружении друзей-мальчишек. И как-то не хватило смелости подойти и спросить, что произошло, почему он пересел. Просто села на другой ряд, подальше, чтобы он не смотрел на ее лицо и не читал в нем явную обиду. Но Лешка и не смотрел, он, казалось, вообще забыл про нее. Говорил про свои компьютеры, громко рассказывал не понятные ей байки «про юзеров» и шел после уроков играть в футбол.
Лихачев и Пелевин стояли в буфете и ели пирожки с капустой. Параллельно с этим они обсуждали девчонок.
- Смари, смари, вон та пошла – клевая!
- Да ну нафиг, ноги короткие…
- Нормальные ноги! Че ты гонишь! А воон та, смари, как тебе?
- Ничего, а вон рядом стоит, ваще отпад! Ну чего, подойдем?
- Придурок, она же из 11-го! Отошьет как нефиг делать! Лучше к той, у которой ноги короткие. Блин… куда она делась?
- Не боись, далеко не уйдет. А с чего ты взял, что из 11-го?
- Видел. И у нее чувак крутой, лучше не рискуй, а то рожу разобьет.
- Это еще кто кому! - для Пелевина, который уже год занимался самбо, реплика о том, что кто-то разобьет ему рожу была обидной. Теперь это было делом принципа – подойти к той клевой девчонке и познакомиться. Пелевин старался выглядеть крутым. Может, в душе он таковым и не был, но, во всяком случае, признаваться в этом не хотел никому.
- Клевая чувиха… - уже с сомнением повторил он. Лихачев смотрел на него с усмешкой: - Ну иди!
- Иду… - севшим голосом произнес Пелевин и пошел в толпу, пробираться к цели. Лихачев, оставшись один, начал присматривать «новую жертву» своих чар.
Пелевин вдыхал сладкий запах духов, стоящей впереди девчонки. Ее лица он еще не видел, да и не столь важным это теперь было. Главным стало просто подойти, собраться, поговорить. Даже если отошьет – ничего, главное, он сделал попытку. Это он так себя успокаивал. На самом же деле внутри все тряслось, потому что первый раз Пелевин знакомился с девчонкой старше него. Объект тряхнул белыми длинными волосами и чуть продвинулся к буфету. Момент упускать было нельзя. Пелевин протянул мятую десятку и неожиданно громко произнес:
- Два пирожка с капустой!
Девчонка недоуменно обернулась.
- Эй, вообще-то я здесь стояла! – сказала она, глядя на него сверху вниз.
- Каблуки, - подумал Пелевин. – Это ничего.
- А я здесь, - размеренно сказал он. – Я спешу!
- Да мне по фигу, куда ты спешишь, че ты лезешь, блин! Своей очереди ждать надо!
- Тебе надо – ты и жди! - сострил Пелевин.
Девочка не оценила. Она сделала презрительное лицо и также презрительно процедила:
- Малолетка!
- Стерва! - парировал Пелевин. Вот и познакомились…
Ленка и Трофимова сидели на школьном стадионе, пили дешевую газировку из одной бутылки и считали голы, забитые «их» мальчиками. Играли 8-й и 9-й. Трофимова смотрела на Мартынова, Ленка - на Лешку. Обе молчали. «Их» ребята играли в разных командах друг против друга, так что девчонки в некотором роде были соперницами. Мартынов блистал. Он забил уже два гола, так что девчонки-поклонницы вознесли его на высокий пьедестал и каждый раз, когда он оказывался вблизи от них, дружно кричали:
- Андрей! Андрей! Мы с тобой!
Девчонок было много, и они все были разной масти – начиная от пятого класса, и заканчивая 10-м. Андрей знал их всех в лицо, но по именам не помнил. В душе он гордился таким вниманием к своей персоне, но на людях этого не показывал. Его личная жизнь являлась тайной для всех, но ходили слухи о том, что он встречается со старшеклассницей из соседней школы.
Матч кончился. Ленка и Трофимова украдкой вздохнули и встали с деревянной скамеечки, которую не покидали последние полтора часа. Ленка вздохнула еще раз и посмотрела на свою подругу.
- Что мне делать? - спросила она.
Вронская принесла в класс Cosmopolitan. Девчонки толпились вокруг ее парты, вырывали журнал друг у друга.
- Вот такую подводку я недавно видела в нашем магазине, а за Max Factor еще и побегать пришлось, - сахарным голоском говорила Вронская. – Купила, ну а как же без нее!
- И я тоже купила! - ответила Ирка Герасимова. – А ты где?
Остальные девчонки, затаив дыхание, слушали этот диалог. Настька Вронская была первой признанной красавицей их 8-го «Б», Ирка Герасимова – ее лучшей подругой и, в какой-то степени, заместительницей. Обе сильно красились и пользовались дорогим парфюмом, обе встречались со старшеклассниками и нравились всем остальным парням. Ребята 8-го «Б», понимая, что ловить у этих девчонок им нечего, все же напрашивались на знаки внимания. Бойфренды девчонок – Витька Акимов и Славка Вендерский – не ревновали.
Синяк на ноге был огромный. Ленка, хромая, поднялась на этаж, открыла дверь их раздевалки, вошла. На парте, согнув ноги в колени, сидела Яна Маковецкая и смотрела в окно. Она вздрогнула, когда Ленка со скрипом распахнула дверь.
- Ой, а я думала, здесь никого нет, - сама испугалась Ленка. – А ты чего физ-рой не занимаешься?
- У меня это… красные дни… - процедила Яна. Было видно, что она полностью погружена в свои мысли и совсем не хочет выходить из этой нирваны.
- А я тока что коленкой долбанулась, - охотно поделилась Ленка.
- Поздравляю, - неохотно ответила Яна, и тут только Ленка заметила ее странное состояние. Яна вообще была странной, замкнутой. Подруг в классе у нее не было, она сидела одна за партой и если вдруг кого-то к ней подсаживали во время урока, всем своим видом показывала, как ей это не нравится. Яна была чужой. Ее не звали на дни рождения и общие тусовки, с ней мало разговаривали, а она ничего не предпринимала, чтобы как-то растопить ту стену отчуждения. Казалось, ей было все равно. Ребята не травили ее, они Яну просто не замечали. Относились к ней как к чему-то обязательному и не нужному, ну как к уроку ОБЖ в их расписании. И Ленке вдруг стало жаль эту чужую девочку.
Столовая была пустой. Пелевин вошел, огляделся. Было непривычно тихо. Девятый урок – все давно уже разошлись по домам. Физрук попросил его задержаться, долго хвалил, а потом предложил поучаствовать в соревновании по основам боевых искусств. Пелевин согласился. Через сорок пять минут он должен был быть на тренировке, зайти домой пообедать он уже не успевал, решил воспользоваться меню родной школы. Он сделал несколько шагов и остановился. Девушка провела рукой по белым волосам. Та самая девушка, которую он не так давно назвал стервой. Она сидела и не замечала его, а он стоял, как вкопанный, не зная, что делать – уйти или наоборот, заговорить с ней. Девушка вдруг обернулась, посмотрела на него.
- Привет… - тихо сказал Пелевин. Девушка не ответила, отвернулась. Пелевин подошел, сел рядом.
- Слушай, я извиниться хотел… - сказал он.
- За что? – удивилась.
- За то, что назвал тебя стервой.
Девушка удивленно вскинула бровь.
- Это когда?
- Вчера…
- А… - она улыбнулась. – Я уже забыла. Не бери в голову, меня часто называют стервой. - Может, есть основания? - робко предположил Пелевин.
Девушка пожала плечами и ничего не ответила.
- А ты чего еще в школе? - вспомнил вдруг Пелевин.
- А ты чего?
- Мне на тренировку скоро, домой не успеваю.
- А ты чем занимаешься?
- Самбо, - пытаясь скрыть гордость, ответил Пелевин. – Уже второй год
- Я тоже хочу, - глядя куда-то мимо него, ответила девушка.
- А тебе зачем? – искренне удивился он. – Ты девушка, тебя парни защищать должны!
- А я хочу сама себя защищать! – в глазах мелькнула злая искорка. – Че, думаешь, не справлюсь?
- Справишься! – поспешил согласиться Пелевин. – Только тогда что парням делать? Если девчонки и без нас смогут обходиться?
Девушка улыбнулась:
- Ты прикалываешься, что ли?
- Я? Прикалываюсь? – на Пелевина что-то нашло, сейчас он себе самому казался супермачо и явно собой гордился. А рядом сидела хрупкая беззащитная девушка, пусть хоть и выше него на полголовы, а все равно хрупкая, и не верила в то, что он хочет защищать ее. – Я такими вещами никогда не шучу! – серьезно заявил он.
Девушка вдруг засмеялась. Она потрепала его за плечо и встала.
- Эй, ты куда? - разочарованно произнес он.
- Домой! – весело ответила девушка.
- Ну подожди, посиди со мной еще! – попросил Пелевин. – Или, хочешь, я тебя провожу?
Она отрицательно качнула головой и направилась к выходу.
- Эй, ну подожди! – с тоской крикнул ей в след Пелевин. – Тебя как зовут?
- Вика…
- Я ему абсолютно по фигу! – в сотый раз повторяла Ленка. – Он меня вообще в упор не видит! Я не знаю, что делать! - и она расплакалась на плече у Трофимовой.
Они уже давно сидели у Ленки, пили квас и жаловались на жизнь.
- Если бы он знал, как мне нужен! – продолжала Ленка. – Вот все, что бы не попросил, я бы все для него сделала...
Трофимова молча кивала. Она не хотела делиться своими переживаниями относительно Мартынова, но Ленка и так знала, что Трофимова переживает не меньше нее.
- Блин, все что угодно… - продолжала Ленка уже больше для себя, чем для подруги. - А ему на меня пофиг… Неужели я такая некрасивая? Или такая тупая? Ну скажи, мы ведь подруги!
- Вроде симпатичная, - задумчиво отвечала Трофимова, мысленно сравнивая свои габариты с Ленкиными. – И учишься нормально…
- Ну и в чем тогда проблема?
- Не знаю… Ты к нему подойди и скажи, что он тебе нравится, - дала она дельный совет, сама при этом ни за что бы не согласившаяся сказать такое Мартынову. Ленка задумалась. - А может, ты и права, - изрекла она, наконец. – Он, может, и не знает, не понимает, они же дети еще в этом возрасте! – сказала Ленка словами Трофимовой.
- Вот-вот, - подтвердила Трофимова, сама полностью погруженная в свои мысли и мечты о Мартынове. Она знала, что они так и останутся мечтами, и уже смирилась с этим.