Александр Стинг, Николай Якимчук
(актуальная пьеса)
«…И будет яко древо, насажденное при исходищих вод, еже плод свой даст во время свое, и лист его не отпадет, и вся, елика аще творит, успеет…»
псалом Давиду, 1
Действующие лица:
Камаль – садовник
Д. – режиссёр
Азалия – продавщица супермаркета, актриса
Патриция – стриптизёрша, актриса
Действие происходит в саду полузаброшенной фермы. Периодически речь персонажей прерывается голосами самых разных животных (скажем, рёв буйвола, крик слона, кваканье лягушек, верещанье обезьян, мычание коровы – словом, здесь у нас собрано всякой твари по паре). На ветвях сада могут быть жёлтые, красные осенние листья, перевитые лианами. С некоторых веток свисают обрывки киноплёнки.
В саду стоит плетёное кресло, диванчик в восточном духе. Это – пространство садовника Камаля. Он спит в белой, может быть, прозрачной ванне – «ковчеге». Просыпается, потягивается, стряхивает осенние листья. Он в зелёном халате, расшитом красными драконами. На голове может быть белая бейсболка с красноармейской звёздочкой.
Камаль выходит из сада и возвращается с детской лейкой, поливает выставленные на авансцене стрелы бамбука в горшках.
К а м а л ь. Вот уже тридцать тысяч лет и три года я выращиваю этот сад. Непростая, доложу я вам, работёнка. Хотя, с другой стороны, ничего сложного. Главное – не менять состав воды. Держать её, воду, в рабочем состоянии. Вода должна быть мускулистой. Обладать особым видом энергии.
На авансцене же расставлены 2-3 ароматических сандаловых палочки в маленьких деревянных корытцах-подставках. Камаль затепляет их. Воскуряется лёгкий дымок. Входит режиссёр Д.
Д. (энергично). Выставляем реквизит?! Создаём атмосферу?!
К а м а л ь. В меру сил и таланта, драгоценнейший мистер Д.
Д. (подходя к лианам, киноплёнке, поправляя её). Да-а… Неплохо, Камаль, неплохо. Справляешься с порученным делом.
К а м а л ь. Спасибо. Тут всего лишь формула. Она работает, а я при ней.
Д. Какая формула?
К а м а л ь. Дело надо делать, господа.
Д. Класс! Изумительная мысль! Я, правда, об этом уже где-то читал.
К а м а л ь. Одно дело слышать, а другое действовать, жить.
Д. Жить – труднее. Воображение мешает.
Д. присаживается за столик, достаёт записную книжку, пишет.
К а м а л ь. Много читаете?
Д. (отрываясь от записей). Да, к сожалению. Страниц сто в день.
К а м а л ь. Изрядно!
Д. Да, многовато. Горе, как известно, от ума.
К а м а л ь. И великое знание рождает великую скорбь.
Д. И приумножающий знания, приумножает печаль.
К а м а л ь. То-то я смотрю, что вы такой грустный.
Д. Скорее не грустный, но озабоченный.
К а м а л ь. Читаю по глазам. В их глубине – печаль.
Д. (что-то записывая). Да, да, печаль.
К а м а л ь. Ждёте звонка?
Д. Да, важный звонок из Голливуда.
К а м а л ь. Планы, надежды, упования. Может, стоит жить сегодняшним днём?
Д. Меньше мечтать, фантазировать?
К а м а л ь. Может быть. Хотите чаю, кофе?
Д. Было бы замечательно. Завари, пожалуйста, листья суданской розы.
Камаль подходит к миниэлектрочайнику, наливает воду из лейки. Заваривает листья гибискуса (суданской розы – каркадэ). Листья суданской розы приспособлены на деревьях – Камаль их обрывает и кладёт в заварной чайничек.
К а м а л ь. Значит, непосредственно из Голливуда?
Д. А ты как думал?! Хотя, честно говоря, все эти блокбастеры мне порядком надоели. Но пипл хавает. С превеликим удовольствием.
К а м а л ь. Стало быть, всё на продажу?
Д. Понимаешь – это вопрос компромисса.
К а м а л ь. То есть, до какой степени художник безнаказанно может изменять самому себе?!
Д. Хорошо формулируешь. Пятёрка с плюсом.
К а м а л ь. (подавая чай). Ваш напиток.
В этот момент раздаётся трубный глас слона, потом вой шакала. Всё это на фоне какой-либо экзотической музыки.
Д. Что-то твои животные разошлись.
К а м а л ь. Их души переполняют предчувствия.
Д. Предчувствия чего?
К а м а л ь. Каких-то грандиозных перемен. Они должны вскоре произойти.
Д. Загадочно говоришь и туманно. Словно ветхозаветный пророк.
К а м а л ь. Я с ними общался когда-то. Вот как с вами, высокоумный господин Д.
Д. (иронически). Да ну! Скажи ещё, что ты видел Христа, Будду и Магомета в одной компании.
К а м а л ь. Всё возможно. Было бы глупостью поддакнуть: да, видел. Но и однозначно сказать «нет» тоже не смогу. Наша вселенная полна вариантов.
Д. (прихлёбывая каркадэ). Замечательный напиток! Спасибо! А теперь к делу. Ты достал камеру для кинопроб? Ту, которую я тебя просил.
К а м а л ь. Сейчас принесу. (уходит).
Д. насвистывает песенку из репертуара Джо Дассена. На сцене появляется Азалия.
Д. (оборачиваясь). О, вы всё-таки появились! Чудненько!
А з а л и я (сбрасывая шляпку на восточного типа диван). Да! Было непросто выкроить время. У меня такой плотный график.
Д. У меня тоже. Но я рад, что мы встретились.
А з а л и я. Уже готов сценарий?!
Д. (медленно). Пожалуй, да… (стремительно). Перейдём на ты?
А з а л и я. Пожалуйста.
Д. Значит, ты – Аза. Продавщица в супермаркете.
А з а л и я.. Старшая продавщица… А ты – режиссёр… Прости, забыла спросить твою фамилию.
Д. Видишь ли, я снял несколько фильмов в Голливуде и, честно говоря, устал. Впал в депрессию. Поэтому я начинаю новую творческую жизнь под именем… ну, скажем, мистера Д. То, что я собираюсь снимать, перевернёт всё американское, да и мировое кино. Это будет новый, ещё небывалый этап.
А з а л и я. Потрясающе! Но при чём же тут я?!
Д. На главную роль я собираюсь взять непрофессиональную актрису. Вот, скажем, тебя.
А з а л и я. И тебе разрешат это твои продюсеры?
Д. Я снял несколько фильмов. Они готовы рискнуть. Дать деньги под моё имя.
А з а л и я. Ты говорил, что будут кинопробы.
Д. Ага, сейчас придёт Камаль.
А з а л и я. Кто это?
Д. Здешний садовник. Человек, который приютил меня на своей ферме.
А з а л и я (оглядывается вокруг). Здесь забавно… Только трудно найти это место.
Д. Я специально залез в такую глухомань. Здесь хорошо работается. Не докучают эти бессмысленные «папарацци». Эти светские хроникёры.
А з а л и я. О, как бы я хотела дать кому-нибудь интервью!
Д. (с интересом). Интересно, о чём?
А з а л и я. Ну, не знаю… Сам процесс… К тебе проявляют внимание… Потом, ты думаешь, мне не о чем рассказать?! А мои неудачные браки, мои фантазии, мои слёзы – разве всё это недостойно внимания?
Д. (внимательно глядя на Азалию). Ты одинока. Как и все в этом мире. Песчинка к песчинке – так лепится Вселенная.
В этот момент прорезаются голоса животных Камаля. Мычание коровы, верещание обезьян на фоне экзотической музыки.
А з а л и я (удивлённо и испуганно). Что это?
Д. Это животные нашего садовника. Он готовит их к путешествию.
А з а л и я. К путешествию? Куда?
Д. Бог весть! Он убеждён, что скоро на земле что-то произойдёт. Что-то серьёзное. Вроде Всемирного потопа. Вот и собрал здесь, на этой ферме, словно библейский Ной, самых разных тварей… У него даже свой ковчег имеется (показывает рукой на ванну). Не хочешь ли и ты, Аза, присоединиться к этой компании?..
А з а л и я (немного смущённо). Вы это серьёзно – насчёт потопа?
Д. Поговорите с Камалем… (кричит). Эй, друг, ты где?
Камаль появляется с некой замысловатой моделью старинного киноаппарата на треноге.
Д. Замечательно! (Подходит к аппарату, устанавливает, смотрит через объектив, направив его в сторону Азалии, крутит ручку камеры). Мотор! Поехали! Камаль, подойди к Азе поближе, возьми её за руку… Так, хорошо… Поцелуй ей запястье… Великолепно!..
А з а л и я (беспокойно). Что? Пробы уже идут?
Д. Давным-давно. Наш с тобой разговор Камаль уже заснял... Он стоял за портьерой.
А з а л и я. Но ведь я не была готова! Я даже не подкрасила губы!
Д. Настоящее искусство начинается там, где ещё ничего не готово… Так, а теперь отвернись от Камаля, сядь в кресло, закинь ногу на ногу… Поскучай! А ты, Камаль, принеси ей своего напитка… Встань на одно колено, протяни…
Великолепно!
А з а л и я (волнуясь). Я всё правильно делаю?
Д. Лучше не бывает! Эта сомнительная сцена войдёт во все учебники по киноискусству! Камаль, благодарю за участие.
К а м а л ь (уходя). Я всегда неподалёку.
А з а л и я. Ты и вправду думаешь, что пробы прошли хорошо?
Д. Лучше не бывает. Но это так, проба пера. Теперь я тебе расскажу о том, что мы будем играть в следующей сцене. Тебе интересно?!
А з а л и я. Конечно! Скажу больше – во время съёмок я испытывала необъяснимое чувство восторга. Как будто я впервые танцую с мальчиком, который мне нравится.
Д. А ты могла бы раздеться?
А з а л и я. Что ты имеешь в виду?
Д. Ради искусства. Роль Евы. Ты будешь Евой. Мы сыграем миф. Только наоборот.
А з а л и я. Как это?
Д. Я имею ввиду следующее. Не Ева соблазнила Адама яблоком, но Адам соблазнил Еву. Понимаешь, меня всегда смущала эта история. Это сейчас эпоха эмансипации. А тогда мужчина был лидером, брал инициативу в свои руки. Следовательно, Адам соблазнил Еву и всё такое.
А з а л и я. Ты хочешь, чтобы я была голая?
Д. Не я, но сценарий диктует.
А з а л и я. Я так не могу. Я стесняюсь. Я не готова.
Д. Понимаю. Но представь себе, что мы одни на белом свете: Адам и Ева. Нет ещё стыда, нет и соблазна. Мы с тобой – два существа – святых и голых. Начало начал.
В это время проявляются голоса животных Камаля – самые причудливые. Музыка и голоса затихают. Голос Камаля из проёма.
Г о л о с К а м а л я. Мистер Д. – вам телефонограмма!
Д. Откуда?
Г о л о с К а м а л я. Из Голливуда! Прикажете принять?
Д. Давай! Я сейчас подойду!
А з а л и я (с восторгом). Прямо из самого Голливуда? Невероятно!
Д. Что тут удивительного?
А з а л и я. Когда ты подошёл ко мне в магазине, я подумала, что ты меня разыгрываешь!
Д. А теперь?
А з а л и я. Всё вижу и понимаю, но до конца не осознаю.
Д. Ладно. Посиди, подумай, я сейчас вернусь.
Азалия гуляет по саду, подходит к висящей киноплёнке, пытается посмотреть кадры на просвет. Появляется Камаль с двумя красными вёдрами, на них нарисованы золотые драконы.
К а м а л ь. Не помешаю, сударыня?
А з а л и я. Что вы, что вы… Мне понравилось с вами сниматься. Вы садовник, Камаль? А я – Азалия. Можно просто – Аза.
К а м а л ь (выливая тёплую красноватую воду (от листьев «каркадэ») в свой «ковчег»). Рад, что вам было нескучно.
А з а л и я. Мне было страшно и весело. А вдруг я действительно получу эту роль! Стану знаменитой, разбогатею!
К а м а л ь. Быть знаменитой некрасиво.
А з а л и я. Вы так думаете? Впрочем, не в этом дело… главное – всё переменится. Понимаете, всё. Самое невероятное станет возможным. Произойдёт самое настоящее чудо!.. А ведь я давно перестала верить в чудеса. Только серые скучные будни, изматывающая работа, одиночество вдвоём.
Камаль во время её монолога на секунду уходит и приносит ещё два ведра с горячей водой. От них идёт пар. Выливает в «ковчег».
А з а л и я. Ой, а что вы такое делаете?
К а м а л ь. Готовлю энергетическую ванну «фень-дуй». Тут особый раствор плюс энергия разных планет.
А з а л и я. Ой, как интересно!
К а м а л ь. Если войти в эту воду, то лишнее уйдёт, а необходимое прибавится.
А з а л и я. Невероятно! То есть… то есть… вы можете повлиять на ситуацию? Получу я главную роль или нет?..
К а м а л ь. Я лично повлиять не могу ни на что. Я всего лишь проводник, трансформатор. Повлиять может «фень-дуй».
А з а л и я. То есть шансы мои могут повыситься?
К а м а л ь. Давайте попробуем. Результат рано или поздно появится. Погружайтесь в ковчег.
А з а л и я. Прямо сейчас?
К а м а л ь. Самое подходящее время.
В этот момент заводят свою «песнь» животные Камаля. Азалия сбрасывает лёгкое платье и оказывается в прозрачной чёрной комбинации. Проглядывает красный купальник. Возможно, она слегка танцует под экзотическую музыку.
А з а л и я (вступая в воду прямо в комбинации). Камаль, эти голоса… Говорят, вы готовитесь к новому потопу?
К а м а л ь. Приготовиться к этому невозможно, но быть начеку, да. Это моя обязанность.
А з а л и я (плескаясь). Как славно! Словно я заново родилась на свет. Спасибо тебе, Камаль.
К а м а л ь (зачерпывая лейкой воду и поливая Азалию). Не за что! Всё, что должно произойти – произойдёт. Хотим мы того или нет. От нас это уже не зависит.
В это время из проёма появляется Патриция. Она в коротких шортах, современна, уверена в себе. Смотрит в недоумении на Камаля и Азалию.
П а т р и ц и я. Привет! Я, наверное, ошиблась адресом… Меня пригласили на пробы. Парень, который называет себя мистер Д.
К а м а л ь (ничуть не смущаясь). Всё правильно. Именно здесь идут кинопробы.
П а т р и ц и я. Странно! А чем занимаетесь вы?
К а м а л ь. Азалия тоже пришла на кинопробы. В ожидании мистера Д., нашего режиссёра, она принимает энергетическую ванну «фень-дуй». Я ей помогаю. Не желаете и вы присоединиться?
П а т р и ц и я (садясь в кресло). Нет, спасибо. Обойдусь! Всё-таки странно… Когда-то я снималась в двух-трёх фильмах. В массовке. Но ничего подобного не видела.
К а м а л ь. Мы завершаем… Что касается наших съёмок, у нас всё по-другому. И потом мы ведь ищем актрису на главную роль.
П а т р и ц и я. А вы, простите, кто?
К а м а л ь. Я – здешний садовник. Меня зовут Камаль.
П а т р и ц и я. Садовник? Камаль?
К а м а л ь. Именно так, многоуважаемая госпожа…
П а т р и ц и я. Патриция. Пат. Я работаю стриптизёршей в ночном клубе. Училась в театральной школе, бросила. Знаете, неудачный роман, наркотики.
К а м а л ь (подавая красное полотенце с жёлтыми драконами Азалии). Очень интересно. (К Азалии). Позвольте, я вам помогу (вытирает её).
П а т р и ц и я. Не знаю уж насколько вам всё это интересно. Я к тому веду, что театральный опыт у меня есть. Я даже сыграла в одном эпизоде с Робертом де Ниро. Изображала официантку, подающую завтрак в номер.
К а м а л ь. Превосходно! Думаю, это порадует мистера Д.
П а т р и ц и я. В самом деле? А где он?
К а м а л ь. Будет с минуты на минуту.
А з а л и я (закутываясь в полотенце, подхватывая платье). Спасибо, Камаль! Пойду переоденусь!
П а т р и ц и я (провожая взглядом Азалию). Какая манерная девица!
К а м а л ь. Почему вы так решили?
П а т р и ц и я. По всему!
К а м а л ь. Ответ принят.
П а т р и ц и я. Неужели этот ваш Д. (престранный доложу я вам субъект) собирается снимать эту лахудру?
К а м а л ь. Видите ли. У мистера Д. свои задачи. Он ищет непрофессиональную актрису. Ему надоели эти фальшивые модели, кочующие из фильма в фильм.
П а т р и ц и я. Поэтому он берёт девиц из подворотни?!
К а м а л ь. В вас говорит ревность. Соревновательность. Азалия обычная продавщица из супермаркета. Пробуется на роль Евы. Первой женщины на Земле.
П а т р и ц и я (сгибаясь пополам в приступе неудержимого хохота). Кого?! Ой! Держите меня!.. Евы?! Ну, насмешили, так насмешили! Давно я так не смеялась! Это надо же – Евы!!!
К а м а л ь (невозмутимо). Насколько я понимаю – она – такая же претендентка на эту роль, как и вы. В каждой из вас есть своя изюминка. Вы неповторимы и непохожи, как и всё, что существует на Земле.
В этот момент мы слышим очередные звуки, издаваемые животными.
П а т р и ц и я. Что это такое?
К а м а л ь. Вам понравилось?
П а т р и ц и я. Что-то необычное, небывалое.
К а м а л ь. Это брачная песнь оленя.
П а т р и ц и я. Откуда он здесь?
К а м а л ь. Я посчитал возможным пригласить его сюда. На всякий случай.
П а т р и ц и я. Пригласить? Оленя?
К а м а л ь. Ну, не только его. У меня живут муравьи, носороги, ехидны. Всякой твари по паре.
П а т р и ц и я. Вот это да! А вы затейник!
К а м а л ь. Всегда важно что-то затевать. Жизнь без затей слишком условна.
П а т р и ц и я. Послушайте, а можно посмотреть вашу уникальную коллекцию?
К а м а л ь. Пожалуйста, прошу вас.
Они уходят. Через несколько секунд появляется Д. Он подходит к «ковчегу», достаёт из кармана свечку-плошку, щёлкает зажигалкой, опускает свечу на воду.
К а м а л ь (входя). Приступаете к ритуалу?
Д. (чуть смущённо). Пока нет!
К а м а л ь. Прибыла новая актриса. Патриция.
Д. Превосходно!.. И как она тебе?
К а м а л ь. Резковата. Хотя и талантлива. Как и все мы.
Д. (эхом). Как и все мы.
К а м а л ь. Я хотел бы спросить вас о своей пьесе.
Д. (доставая рукопись из кармана). Ах, да… Вот она, твоя пьеса!
К а м а л ь. И что скажете… Было интересно? Дочитали хотя бы до середины?
Д. Интересно-то интересно. Но. Понимаешь, она слишком литературна. В ней маловато действия.
К а м а л ь. Слишком много слов?
Д. Вот-вот. Слишком.
К а м а л ь. Нужно, чтобы мелькала картинка. Клип.
Д. Ну, в общем, да.
К а м а л ь. А ведь вначале было слово.
Д. Человечество постепенно отвыкает от слов. Чем их меньше, тем легче управлять людьми.
К а м а л ь. Хорошо, я подожду ещё лет двести или триста. Может быть, тогда и переменится мода на театре.
Д. Вот-вот. Ты пережди. А я приступаю к кинопробам. С этой, как её, Патрицией. (Пауза). Всё идёт по плану. (Пауза). Как договаривались.
К а м а л ь. Как договаривались.
Из одного проёма появляется Патриция, из другого – Азалия.
Д. (к Патриции). Я очень рад, что ты появилась.
П а т р и ц и я (выразительно глядя на Азу). А я подумала, что ты уже нашёл свою актрису.
Д. Это почти невозможно – свою. Я снял четыре больших фильма и семь маленьких. Казалось бы, с кем-то сработался. Но к концу каждых съёмок – понимал: нет, не то. Вечная неудовлетворённость.
П а т р и ц и я (садясь на диван, ногу на ногу, может быть закуривая). Итак, что я должна делать?
Д. История Адама и Евы.
П а т р и ц и я. Я в курсе.
Д. Уже? Так быстро?
П а т р и ц и я. Ева, конечно, должна быть раздетой. Я – готова. Мне не привыкать.
Д. Ну, не так сразу…
П а т р и ц и я. Нужен Адам…
Д. (несколько замешкавшись). Момент. Я объясню. Играем миф наоборот. Не Ева искушает Адама, но Адам Еву.
К а м а л ь. Тем более, что это не миф, а реальная история.
Д. Камаль, прошу тебя, помолчи. В данном случае от тебя требуется немного. Иди к камере и верти ручку. Спасибо.
А з а л и я (обращаясь к Д.). Я тебе ещё нужна?
Д. Безусловно!
А з а л и я. Значит, мои шансы сохраняются?
Д. Их никто у тебя не отнимал. Присядь.
П а т р и ц и я. Очень уж нервная Ева у вас здесь обретается.
А з а л и я. Это вы обо мне?
П а т р и ц и я. Ну, не о себе же…
Д. Всё! Хватит! Начали!
Д. подходит к Патриции, садится рядом.
Д. (Камалю). Всё в порядке? Мы в кадре?
К а м а л ь (вертя ручку). Лучше не бывает.
Д. (Патриции). Понимаешь, наши отношения неполные. Сегодня утром, когда я гулял по саду, на меня упало яблоко.
П а т р и ц и я. Яблоко?.. Откуда в нашем саду яблоки?
Д. Трудно сказать. Кто-то, видать, подкинул. Во всяком случае, оно меня пребольно ударило по лбу.
П а т р и ц и я. И…
Д. Я понял, что наши отношения неполные.
П а т р и ц и я (берёт руку Д. и прикладывает к своей кофточке). Ты хочешь расстегнуть кофточку? Ну, же! Смелее!
Д. Стоп! Стоп! Опять получается, что ты сама меня соблазняешь!
П а т р и ц и я. А что же ты медлишь?
К а м а л ь. Это снимать?
Д. Всё снимай! Мне драгоценны все мгновения. Если они искренни – они талантливы.
К а м а л ь. Хозяин – барин.
Д. (обращаясь к Патриции). Понимаешь, Адам ещё не знает, чего он хочет. Поэтому и медлит.
П а т р и ц и я. А ты?
Д. Я или Адам?
П а т р и ц и я. Ты… или Адам.
Д. Хорошо, давай сначала потанцуем. Медленно, как бы впервые. Как бы втягиваясь в какие-то новые отношения.
П а т р и ц и я. Одна пуговица уже расстёгнута.
Д. и Патриция начинают танцевать под аккомпанемент животных Камаля и экзотической музыки. Может быть, это танец первых людей на Земле. Откуда они здесь? Д. неуверенно расстёгивает пуговицы на кофточке Патриции. Кофточка падает. Одновременно падает в обморок и Азалия. Д. и Патриция бросаются к ней.
Д. (Камалю). Снимай, не останавливайся! (Наклоняясь к Азалии). Аза, ты в порядке?! (К Патриции) Принеси воды, вон лейка!
Патриция зачерпывает красноватую воду из «ковчега», поливает лицо Азалии.
П а т р и ц и я. Ничего, ничего! Сейчас придёт в себя! Я на съёмках ещё и не такое видала!
А з а л и я (приподнимая голову, садясь). Где я? Что со мной?
Д. Всё в порядке. Мы продолжаем кинопробы. А что с тобой приключилось?
А з а л и я. Не знаю. Я смотрела на вас. Вы меня словно заворожили. Загипнотизировали.
П а т р и ц и я (иронически). Волшебная сила искусств!
А з а л и я. Я смотрела на вас зачарованно. Такого я никогда не видела. И в какой-то момент я поняла, что я здесь лишняя. Вы – идеальная пара для фильма. А мне опять идти в душную пыль супермаркета.
Д. Всё это не совсем так. То есть совсем не так. Я ещё ничего не решил! Продолжаются пробы… длинною в жизнь!
Д. стремительно уходит, взволнованный. Камаль перестаёт вертеть ручку кинокамеры, подходит к Азалии, усаживает её в плетёное кресло.
К а м а л ь. Не надо так переживать. И потом помни: тебя поддерживает энергия «фень-дуй».
Азалия. Да, да! Спасибо, Камаль!
П а т р и ц и я (садясь на диван, может быть закуривая). Все нервные какие-то пошли! Слишком чувствительные! Если ты хочешь заниматься искусством, милочка, надо иметь железные нервы!
К а м а л ь. Это весьма распространённое мнение. И, следовательно, неверное. Искусство – это полёт в небеса. Лёгкость. Бег поверх барьеров.
А з а л и я. Вот у меня появился шанс. И сразу вырос страх. Вдруг не возьмут, вдруг не получится. И я останусь там же, у разбитого корыта.
К а м а л ь. Видишь ли, сам факт твоего участия в новом деле – меняет тебя. Важен не конечный результат – важен путь. Только он один имеет смысл.
П а т р и ц и я. Не знаю, не знаю. Сомнительное утверждение. Все эти мои мытарства в жизни – неудавшаяся театральная карьера, наркотический опыт, алкоголь. Тёмная аура ночного клуба. Это, значит, превосходно? (Пауза). А сколько моих друзей и подруг спились, сгорели в наркотическом угаре?! Так и не добившись ничего!
К а м а л ь. А кто сказал, что добиваться это лучше, нежели созерцать?! Мы стремимся за счастьем вперёд, покоряем горизонты, а оно у нас под рукой, здесь, рядом, в горсти. Впрочем, я не всегда так считал.
П а т р и ц и я. Вот именно! И не надо нам тут проповедовать! Учить жизни!
К а м а л ь. О, как резки вы, стремительны и красивы!.. Но позвольте маленький штрих. Я вот наблюдал вас в глазок кинокамеры. В каком-то смысле подглядывал. И понял, что чего-то недостаёт.
П а т р и ц и я. Чего же?
К а м а л ь. Яблока. Адам должен угостить Еву яблоком. Соблазнить.
Камаль подходит к дереву и срывает закреплённые там два яблока. Подходит к краю сцены.
К а м а л ь (обращаясь к зрительному залу и жонглируя яблоками). Человек! Человека надо любить… Начиная с яблока!
Камаль уходит.
А з а л и я. Можно тебя спросить?
П а т р и ц и я. За денег спрос не берут. Давай, валяй!
А з а л и я. Тебе действительно так необходима эта роль?
П а т р и ц и я. А ты как думаешь? Я же не абсолютная идиотка, чтобы тратить попусту время.
А з а л и я. Но ведь ты и так каждый вечер выходишь на сцену.
П а т р и ц и я. О чём ты говоришь? То, чем я занимаюсь, энергичная работа. Понимаешь?.. Ра-бо-та. Не более того. А здесь… Когда я сидела рядом с этим странным Д., я чувствовала себя настоящей актрисой. Даже если он малость не в себе – всё равно он замечательно умеет создавать творческую атмосферу. Мне было интересно.
А з а л и я. Мне тоже. Здесь так всё странно и необычно. И потом – это мой единственный шанс разбогатеть.
П а т р и ц и я.. Ишь ты! А мне, стало быть, не хочется быть богатой?
А з а л и я. Я не точно сказала. Видишь ли. У меня есть любимая подруга. Почти сестра. Мы вместе снимаем квартиру. У неё дочка, девочка, инвалид с детства. Я люблю её как родную. Было несколько операций. Пока безуспешно. У неё редкое заболевание. В одной швейцарской клинике нашли средство. Но курс стоит очень дорого – несколько тысяч долларов. Понимаешь? У меня-то самой не может быть детей. А эта девочка – она мне как родная. Её, кстати, зовут так же, как и тебя: Патриция.
П а т р и ц и я. В самом деле?
А з а л и я. Да, да! И я подумала – вот шанс. Главная роль. Ему всё время звонят из Голливуда. Ты ведь знаешь, какие там гонорары?
П а т р и ц и я. Да уж – наслышана.
А з а л и я. Я вот поэтому и прошу тебя – может быть, ты отступишься от этой роли?
П а т р и ц и я. Я-то, может, и отступлюсь… Только решать-то не мне!.. Решает наш дорогой Д.
А з а л и я. Но ты вполне можешь сказать, что… ну, я не знаю… тебе надо куда-нибудь срочно уехать…
П а т р и ц и я. Раз в жизни выпадает счастливая карта – и человек отбрасывает её в сторону? Хороший сюжетец. Только неправдоподобный!
А з а л и я. Но ведь то, что мы с тобой здесь – это тоже невероятно!
П а т р и ц и я. Короче, подруга, ты бьёшь на жалость и хочешь, чтобы я отсюда слиняла?!
А з а л и я. Зачем ты так? Ведь я сказала тебе правду.
П а т р и ц и я. Где кончается правда, там начинаются наши сны. Хорошо! Ради той Патриции, которая, возможно, будет счастливее меня… Я – ухожу. Прощай, Ева!
А з а л и я (порывисто обнимает её). Спасибо тебе! Я – твоя вечная должница!
П а т р и ц и я. Ладно! Давай обойдёмся без этих телячьих нежностей! Пока! Уйду, ни с кем не простившись. По-английски.
Патриция пытается уйти, и в проёме сталкивается с Д.
Д. Ты куда?
П а т р и ц и я. Решила навестить свой ночной клуб. Ухожу. На прощание хочу сказать тебе, что ты чертовски талантлив. И даже хочу тебя поцеловать (подходит к Д. и целует в губы). Целуешься ты тоже хорошо!
Д. Что случилось? Что произошло? По-моему мы замечательно провели пробы.
П а т р и ц и я. Я не буду сниматься. Возникли неотложные обстоятельства, о которых я не хочу говорить.
Д. Не сходи с ума! Только что я получил телефонограмму от моих продюсеров. Они торопят с запуском.
П а т р и ц и я. Тем лучше! Вот у тебя есть актриса – Аза (подходя к Азалии). Смотри, какие у неё шелковистые волосы (гладит кончики волос), какая тёплая кожа (гладит кожу). Вначале я была предубеждена, настроена против неё. А теперь убедилась! (иронически). Лучшей Евы не сыскать! Всё! Мне некогда!
Д. (хватая её за руку). Постой ведь ты не можешь так исчезнуть… После того, что здесь произошло.
П а т р и ц и я.. Разве здесь что-то произошло? Я в упор не заметила этого!
Д. Я не мог ошибиться. Ты – Ева, я – Адам. Это было настоящее. Дорогое. Значительное.
П а т р и ц и я. Ну, извини… Но у меня дела!
Д. (кричит в проём). Камаль! Камаль! Сделай хоть ты что-нибудь!
К а м а л ь (входит торжественно и невозмутимо). Решения, принятые в первую секунду, самые верные.
Д. Подожди! Не то! Прочитай последнюю телефонограмму, полученную из Голливуда.
К а м а л ь (достаёт из кармана пенсне, протирает фланелькой, водружает на нос, читает). Дорогой мистер Д. Ещё раз подтверждаем наши договорённости и надеемся приступить к подготовительному периоду фильма не позднее конца августа. С наилучшими пожеланиями, исполнительный продюсер студии «Коламбия пикчерз» Джон Макдауэлл.
П а т р и ц и я. Тем лучше. У вас всё на мази. У меня тоже. Только в другом месте.
Д. (умоляюще смотрит на Камаля). Ну, Камаль!!!
К а м а л ь. Дело в том, Патриция, что нам жизненно необходимо ваше участие! Мы пойдём на любые расходы, вплоть до уплаты особого гонорара.
А з а л и я. Значит, моя кандидатура отпала?
К а м а л ь. Ни в коем случае. Наоборот. И ваше участие, Аза, обязательно!
А з а л и я. Не понимаю.
К а м а л ь. Тут и понимать особо нечего. (Пауза). Важно помнить. Я вспоминаю. Сначала была Лилит. А потом появились Адам и…
А з а л и я. Ева!
К а м а л ь. Адам и две Евы. И каждая несла свой особый смысл.
П а т р и ц и я. Первый раз об этом слышу!
К а м а л ь. В толще времён сокрыто множество удивительных фактов. Тем более, что время… Вы знаете – куда оно течёт? Одну секунду!
Камаль вступает в проём и тут же возвращается с двумя песочными часами. В левой руке часы, из которых сыплется песок, в правой – часы, где песок уже пересыпался полностью.
К а м а л ь. Так вот. Время, оказывается, движется не от меньшего к большему, а наоборот, от большего к меньшему. Время, утекая, сокращается, так говаривал мой старинный приятель академик Тамм… А что касается двух женщин, спутниц Адама, так было. Я наблюдал их отношения во времени.
Д. (восхищённо). Ну, ты, Камаль, даёшь!..
П а т р и ц и я (повеселев). Значит, было две Евы?! Что ж, если многомудрый Камаль так считает… Я, пожалуй, останусь.
А з а л и я (подходя к Патриции, обнимая). Я так рада, сестрёнка!
П а т р и ц и я (деланно отстраняясь). Разве они были сёстры?
К а м а л ь. Пожалуй, нет.
В этот момент раздаётся рёв животных Камаля.
К а м а л ь (поднимая вверх руку с часами, из которых сыплется песок). О, до потопа ещё осталось!.. Мистер Д., не поможете ли вы мне отнести ковчег к животным. Они хотят пить. Драгоценный «фень-дуй» их утишит.
Камаль оставляет песочные часы на авансцене. Вдвоём с Д. они поднимают «ковчег» и уносят его в проём.
Д. Мы сейчас! Не скучайте!
П а т р и ц и я (иронически). Нам есть о чём пощебетать, правда, Ева?!
А з а л и я. Как чудесно всё разрешилось! Я так счастлива, Пат!
П а т р и ц и я. Счастье оглушительное. До неправдоподобия.
А з а л и я. У меня такое чувство, что это всё словно не со мной. Представляешь, что будет, когда я скажу об этом девчонкам в супермаркете! А наш управляющий – воображаю себе как вытянется его лицо… Вот и всё! Прощай, прежняя жизнь! Все эти бесчисленные унижения, мелкие радости! Теперь у меня будет всё по-другому. Как ты думаешь – я смогу купить себе домик в Беверли-Хилз?
П а т р и ц и я. Не знаю, подруга. По-моему ты не о том мечтаешь. Поразмышляй лучше о роли.
А з а л и я. Ах, у меня голова идёт кругом! А что – роль? Пусть об этом беспокоится наш дорогой Д. Кстати, нравится он тебе как мужчина?
П а т р и ц и я. Как ни странно – в моём вкусе. Последние три года мне вообще все мужики казались на одно лицо. В нём есть какая-то притягательность!
А з а л и я. Может быть, ты и права! Но сейчас мои мысли о другом! Я вся в полёте! В ожидании прекрасного будущего вообще!
Камаль и Д. возвращаются.
Д. (деловито). Ну, что ж! Продолжим наши репетиции! Камаль, ты готов?
К а м а л ь (подходя к кинокамере). Всегда готов!
Д. Теперь вы, девушки! Попробуйте забыть обо всём, что вы знаете! О всех тех фильмах и спектаклях, которые вы смотрели. Всё, что с нами происходит – впервые. Радость постижения этого мира и открытия друг друга. Всё остро, пряно, непредсказуемо, а значит – всё возможно. Итак, готовы?!
А з а л и я. Да. Кажется – да!
П а т р и ц и я. Попробуем.
Д. Эта плавная симфония сотворения мира объемлет нас!
Движения Д. становятся плавными, словно в замедленной киносъёмке. Здесь важна абсолютная раскованность и доверие друг к другу всех участников сцены.
Д. Мы – одно целое. Ещё нет в этом небесном тесте мужчин и женщин. Мы все – ослепление слепительного мгновения!
А з а л и я. Я не всё понимаю, но как красиво! Я чувствую красоту!
Д. (Камалю). Давай главную музыку нашей жизни! Самую первую, самую искреннюю!
К а м а л ь. Есть! Музыка пошла!
Д. Вот-вот! Медленно, отстранёно! Именно пошла! Она идёт нам навстречу, и мы погружаемся в неё… погружаемся друг в друга…
П а т р и ц и я. Какая нега, подруга!
Всё «трио» медленно снимает свои одежды, обмениваясь друг с другом. Патриция надевает вещи Азалии и Д. Азалия соответственно Д. и Патриции. И т.д. эта карусель полна нежных прикосновений, преображений и волшебства. Все трое издают чудесные воркующие райские звуки. Постепенно их «птичья» речь переходит в реальное воркование голубей. Они полуулыбаются, смеются. Они – счастливы. Они – первые люди на земле. Братья и сёстры.
А з а л и я. Господи! Вот и случилось! Я что-то главное поняла!
П а т р и ц и я. Это сон! Не хочу просыпаться!
Д. Это всего лишь магия искусства. Иногда оно особенно плотно западает в реальность. Это большое счастье, но и великая опасность!
П а т р и ц и я. (закрывая ему рот поцелуем). Глупенький! Помолчи! Уже не нужны слова! И опасностей никаких не предвидится! Доверься женщине! (к Азалии). Эй, Ева! Разве я не права?!
А з а л и я. Конечно, Ева! Ты говоришь те самые прохладные слова, которые были и на моих губах!
П а т р и ц и я. Вот-вот! Сестра моя, Ева!
А з а л и я (эхом). Сестра моя, Ева!
Д. (озаряясь и хлопая себя по лбу). И вот тут я понял! Понимаете, дорогие мои! Искусством следует заниматься только тогда, когда есть потребность в молитве! Только молиться-то я по-настоящему не умею! Не дал мне Господь этого умения! Вот и сочиняю историю вместе с вами, словно живу впервые!
К а м а л ь. Всё! Хватит! Вот здесь надо ставить точку! Обычно пишут: «продолжение следует». А уже давным-давно пора ставить точку. Зритель-то, наблюдающий нас, поумнее будет.
Д. Что за зритель? О чём ты?
К а м а л ь. Тот самый, что вершит наши дни. Я – умолкаю.
Камаль неспешно уносит киноаппарат в правый проём.
Д. (вытирая со лба пот оранжевой тряпицей). Да-да! Это чудесное творение завершено! Его миг, его строй! Вершина сияла! Теперь, по контрасту, нас накрывает чернильная тьма. Чем ярче свет, тем темнее темнота.
И вот, после этой почти библейской по настроению сцены, является в чернильной тьме такая же густая музыка – тягучая, пронзительная, чуть однообразная. Однако она длится недолго – минуту-две. Сетчатка глаз зрителей должна отдохнуть от яркости первозданной чистоты предыдущей сцены.
Камаль и господин Д. одеты в современные, скучные, почти деловые костюмы.
К а м а л ь. Когда я встретил тебя там, под мостом, я понял: надо тебе дать шанс. Иначе это будет немилосердно.
Д. Я благодарен тебе, старик. Ты подарил мне возможность любить этот мир. Не осуждая строй моих мыслей.
К а м а л ь. Это ведь самое трудное. Бог в голове каждого строит свою крепость.
Д. Ты накормил меня, привёл сюда, на ферму. Согрел тёплым словом. И спросил: чем ты хотел бы заняться?
К а м а л ь. Чем ты хотел бы заняться.
Д. И я подумал – кино. Кинематограф с большой буквы. Запечатлённое время. Я очень благодарен тебе, Камаль. Ведь ты мне, бродяге без роду и племени, доверился. И подарил это самое запечатлённое время. Ты поверил в меня, и это позволило мне быть гениальным. Я снял ту самую сцену, о которой грезил долгие годы. Ты, кстати, отправил кассету с материалом в Голливуд?
К а м а л ь. Я исполнил.
Д. Вот-вот. Ты исполнил мечту. Это прекрасно, это тебе зачтётся, старина.
К а м а л ь. Ибо кратно воздастся за помыслы наши...
Д. Нет, нет! Не только помыслы, но и возможность осуществления.
К а м а л ь. Ладно, ладно. За сорок тысяч лет мы столько понатворили. Теперь, когда час близок, я предпочитаю грёзы.
Д. Ну, вот и славно. Думаю, в Голливуде все сойдут с ума.
К а м а л ь. По-моему, это уже давно произошло. Впрочем, это не моё дело.
Д. Скажи, Камаль, твоё призвание – творить рай?
К а м а л ь. Иногда. Но мои усилия ничтожны. Люди отчего-то предпочитают ад.
Д. Но ведь им просто-напросто никто хорошенько не объяснил всех прелестей рая. Они слепцы. Живут в плену стереотипов. Так – было, говорят они, следовательно, так и должно быть!
К а м а л ь. Если бы только это. Дело намного сложнее. Механизм адских сил запущен. Впрочем… Развязка близка. И какой она будет – никто не знает.
Из проёма появляется напряжённая, словно пружина, Патриция.
П а т р и ц и я. Ах, вот как! Развязка близка! Я все слышала! Пошлые негодяи, лжецы!
К а м а л ь. Этого нам ещё не хватало. Не люблю мелодраматических сцен. Пойду лучше поговорю с животными. (уходит).
Д. Ты зря сердишься! Всё, что случилось с нами – было искренне, талантливо и правдиво.
П а т р и ц и я. Плевала я на твою правду! Ничтожество! Маньяк! Киногамбургер!
Д. Ещё час назад ты была счастлива!
П а т р и ц и я. Ты дал мне надежду… Мне, которая уже никому не верит. И тут же растоптал её. Подонок!
Патриция хочет ударить Д. Тот в свою очередь, хватает её за руки, пытается закрыть её рот поцелуем. Патриция всё же вырывается и слегка бьет его по щеке.
П а т р и ц и я. Ладно, я человек конченый. Во мне всё сломано давным-давно! А вот об Азе ты подумал?
Д. Ты ничего не понимаешь! Мы сняли великолепную сцену!
П а т р и ц и я. Да пошёл ты! Хренов мачо! Эгоист! Ты использовал нас, как кукол! Ты выжал из нас последние соки!
Д. Успокойся! Не кричи! Не безумствуй!
П а т р и ц и я. Да пошёл ты! (кричит). Аза, иди сюда!
А з а л и я. (входя и блаженно улыбаясь). Что случилось?
П а т р и ц и я. Ничего особенного! Нас просто развели, как последних дур!
А з а л и я. Не может быть! О чём ты? Почему ты так кричишь?!
П а т р и ц и я. Нас обманули! И голливудских гонораров тебе не видать, как своих ушей!
А з а л и я. Не верю! Этого не может быть!
П а т р и ц и я. Он обманул нас! Никакой он не режиссёр! Просто лжец и обманщик!
Д. Неправда! То, что мы сняли, ещё прославит вас! О нас будет толковать вся Америка!
П а т р и ц и я. Нет! Он просто чокнутый!
А з а л и я. А как же мой супермаркет? Неужели опять туда?! Не хо-чу!!!
П а т р и ц и я. (подступая к нему). Я тебе покажу Еву! Негодяй! (замахивается и бьёт Д.)
А з а л и я. (в исступлении). Да будь же ты проклят! Всё рухнуло!.. Всё!..
Азалия подбегает к Д. и замахивается. От неожиданности Д. оскальзывается и падает. Азалия и Патриция напоминают двух разъярённых фурий. Они начинают пинать ногами упавшего Д. Он лежит скорчившись, закрыв голову руками.
П а т р и ц и я. (хватая Азалию за рукав). Всё! Хватит! Пошли отсюда!
А з а л и я (всхлипывая). Нет! Но как он мог! А?!
П а т р и ц и я. Мы с тобой тоже хороши! Пойдём ко мне домой. Успокойся! Не плачь!
Они уходят.
Д. (привставая на локте, твёрдо). Я – проиграл. Но мы всё-таки победили!
В этот момент свет гаснет, и мы слышим рёв всех животных Камаля одновременно. И этот рёв переходит в орган Баха – звучат «Страсти по Матфею». Вспыхивает свет. На авансцене садовник Камаль. Он заботливо и неспешно поливает из лейки свои растения. Раздаётся зуммер мобильного телефона. Камаль запускает руку под полу халата, достаёт телефон.
К а м а л ь. Алло!
Г о л о с в т р у б к е. (громко, на весь зал). Это говорит Джек Стюарт, продюсер студии «ХХ век Фокс». Могу ли я поговорить с мистером Д.?
К а м а л ь. Его нет. Он уехал.
Г о л о с в т р у б к е. Как уехал? Куда? Дайте его координаты.
К а м а л ь. Мы хорошо простились. Но он не оставил адреса. У него, собственно, его и нет.
Г о л о с в т р у б к е. О, Господи! А с кем я вообще говорю?
К а м а л ь. Меня зовут Камаль. Садовник Господа Бога.
Г о л о с в т р у б к е. Что? Какой садовник? Какого Бога?.. Послушайте! Дело в том, что мы получили кассету мистера Д. Там странный, но удивительный материал. Мы посмотрели его и приняли решение дать этому парню постановку. Хотя это против наших правил, но мы решили рискнуть. Вы понимаете – у него уникальный шанс! Помогите нам разыскать его!
К а м а л ь. Боюсь, что это невозможно. Он – бродяга.
Г о л о с в т р у б к е. Но, может быть, он объявится, позвонит вам?!
К а м а л ь. Маловероятно. Мы осуществили с ним то, что должны были осуществить. Нам ни к чему больше встречаться!
Г о л о с в т р у б к е. И всё-таки! Я вас очень прошу! Если он появится – немедленно позвоните нам. Вот по этому номеру.
К а м а л ь. Понятно.
Г о л о с в т р у б к е. Единственный раз в жизни хочешь кому-то искренне помочь, и – на тебе! Гений улетучивается в дырявое пространство. Благодеяние невозможно.
К а м а л ь. Благодеяние ещё не есть доброта. Я имею ввиду её абсолютное выражение.
Г о л о с в т р у б к е. Не понял...
К а м а л ь. Кстати, там, вместе с кассетой, была ещё одна рукопись… Подписанная буквой К. Вы прочитали её?
Г о л о с в т р у б к е. Да-да. Там были ещё какие-то бумаги… Сейчас вспомню… что-то о мирозданье… о бесконечности...
К а м а л ь. И…
Г о л о с в т р у б к е. Я просмотрел. Знаете, все это слишком литературно. И по большому счёту заумно.
К а м а л ь. Вы полагаете?
Г о л о с в т р у б к е. Да-да, уверен. Наш зритель нас не поймет... И всё-таки. Попробуйте как-то разыскать вашего приятеля. Прикиньте, куда бы он мог отправиться. Я не теряю надежды – вдруг он все же даст о себе знать. Я еще позвоню, да?!
К а м а л ь. Ради Бога.
Г о л о с в т р у б к е. О’кей! А когда именно? Когда вам удобно?
К а м а л ь. Ну, не знаю... Попробуйте перезвонить через две тысячи лет.
Камаль нажимает на кнопку телефона и мы слышим короткие гудки отбоя. Затем он подходит к проёму, дёргает за шнур, раскатывая рулон материи – это экран. На экране мы сначала видим сцену, которую снимал Камаль последней: Д. и две Евы. Затем идёт нарезка по 40-60 секунд из фильмов Параджанова, Золтана Хусарика, Бунюэля. «Сборный» фильм длится 5-6 минут.
Занавес
Ноябрь 2005 – 17 февраля 2006
Хургада – Царское Село
P.S. Из «Цвета граната» Параджанова взять эпизод, где на крыше монастыря сушатся старинные книги. Ветер шевелит их страницы.
Из «Седьмого путешествия Синдбада» Хусарика взять сцену на катке.
Из «Скромного обаяния буржуазии» Бунюэля взять финальную сцену, где герои дружно шагают по дороге.