1
Наше время есть время разгульное, пошлое, но, в то же время, консервативное. В какой-то мере люди двигаются против того, что приходит, как бы, довольствуются тем, что имеют. Но главный консерватизм людей нашего времени состоит в том, что они забывают прошлое, что, как вы понимаете, невозможно для прогресса вперед основной ценности человеческой жизни – культуры.
Где культура нашего общества? Не в том ли, что болезни, которые можно предотвратить, люди все равно наживают, (имея в виду ВИЧ), просто из похотливости. Не в том ли, что умирают от сигарет, если их можно не курить?
В 19 веке говорили, что: «Настали темные времена». В каждой эпохе мы слышим такое. Ну, господа, если 19 век люди того времени прокляли, то что нам делать с нашим? Не лучше ли умирать от чахотки с чистой совестью, зная, что не ты виноват в том, что заболел, и что её уже не вылечишь? Зато какое понимание, если человек образованный, может принести больному последние года жизни! Как достаточно образованные люди могут жить с пониманием того, где они живут? Говоря «образованные», я имею в виду не тех, кто много знает. Вот взять обычного жителя – он посмотрел рекламу, и он все знает! Знает всё, что нужно для того, чтобы нормально прожить.
Я имею в виду тех, желания кого хоть на немного вырываются за рамки обыденного «поесть – поспать – переспать – поспать – поесть». Вот это люди образованные.
Что таким людям делать с жизнью – никто не знает. Некоторые, кто характером таков, вешаются, иные живут, каждый день усыхая. Но есть и другой вариант. Есть люди, для которых жизнь – в книгах, это любители другой эпохи, которая подходит к их романтическому нраву. Да, именно романтики! Романтики, для которых обыденность состоит в смятении души.
Один из таких романтиков – наш герой. Лев Карцин умудрился родиться в эпохе олигархов и техники. Парень с детства не знал, куда ему податься. В школе он переживал довольно смутные времена, когда над его желаниями смеялись, когда те, в кого он влюблялся высмеяливали его за его простоту и романтизм. Но! Он не стал предавать свои идеалы. Да, внешне он угрюм и слаб, но внутри него всегда царит весна. Никакие насмешки глупых одноклассников и красивых кукл не могли сбить его со своего пути.
Он был верен своему идеалу – идеалу Любви. Он искал Любовь светлую и чистую, когда не будет напыщенности и кокетства, когда он и его избранница будут отдаваться друг другу со счастьем, он искал Любовь, которая выведет его на новый уровень жизни – уровень высшего бытия.
Он был музыкант. Он учился в консерватории, с жаром познавая все новые и новые вариации Моцарта для фортепиано. У него был дар к музыке, да вообще, он был из таких людей, кто, если бы был увлечен, мог заниматься, чем хочешь проффесионально. Да, он выбрал фортепиано. Куда он пойдет после консерватории – он не знал. Он никогда не думал о будущем, по крайней мере, о бытовом будущем.
У него была неполная семья. Его отец погиб на войне в Афганистане. Мама всегда принимала характер сына как за должное. Иногда ночами она плакала, когда думала, что с ним будет потом. Но ночь проходила, наступал день, и мама с напудренным лицом провожала сына в консерваторию.
Лев занимался целыми днями, не видя ничего более занимательного. В музыке он находил все, что ему было нужно – от любви и страсти до страха и горя. Он не просто играл, а переживал все то, что хотел передать автор.
Была ещё одна причина, которая делала консерваторию идеальным местом для время препровождения Льва – это то, что там он был среди своих, среди тех, кто также увлечен музыкой. Он, правда, никогда с ними не общался, так как и друзей, он находил в музыке. Нет, он не замыкался в себе. Он каждый день глядел по сторонам в поисках той любви, о которой мечтал. Но за накрашенной внешностью он безукоризненно угадывал весь характер девушки. Он много читал, особенно произведения эпохи Возрождения и Романтизма. Шекспир, Петрарка, после Пушкин и Есенин были его друзьями.
Он никогда не ходил на встречи, вечеринки, модные тусовки. Как то раз, побывав на вечеринке, он сказал маме: «Я не буду ходить туда. Знаешь, чем там занимаются? Сначала каждый приходит, отрешенно садится в угол, не смотрит по сторонам, ждет, пока к нему кто-нибудь подойдет и спросит о его здравии. Он поблагодарит и пустится в пляс. Именно пляс! Как можно назвать танцем столь неритмичные махи руками и ногами под звуки бум-бум-бум!».
Он был хорош собой. Лев был блондин, с длинными кучерявыми волосами. Он носил изящные квадратные очки и вообще стильно, по своему вкусу, одевался. Он никогда не следил за модой, за тем, что популярно. В него бы влюблялись все девушки, не будь он столь застенчив и столь диким, как они говорили. А Лев носил в своей голове мечты о любви, и, если бы, она ему попалась, то он показал бы всю трезвость своего характера.
2
Так, в музыке и книгах, проходили его дни. Но однажды одно странное событие случилось с ним. Он сидел в парке, рассматривая листья. Было лето. Лев был под впечатлением «Четырех сезонов» Вивальди, которые час назад давали в Оперном театре. Он вслушивался именно в лето. Это была любимая его пора года. Он и не заметил, как на скамью рядом с ним присели три девушки. Как только он очнулся от размышлений, то тут же повернулся к ним и стал рассматривать.
Одна была из тех, кто в мыслях Льва подходил под категорию «дуры». Нет, не оскорбление. Врядли Лев мог кого-то оскорбить. Просто недостаток образованности он относил в категорию «дура». Другая была симпатична, но с какой-то злобой на лице. Именно злобой внутренней, не проходящей. Таких он относил к категории, которую окрестил «Аглая», опираясь на Аглаю из «Идиота» Достоевского.
Что до третей, то в ней он увидел свою избранницу. Сразу, безоговорочно. Немного загорелая кожа, не слишком высокого роста, мягкие черты лица, карие глаза и в меру тонкие губы.
Лев также заметил, что они смеялись над ним. Над его взглядом и задумчивостью. Он заставил покраснеть третью девушку, когда слишком пристально рассматривал её.
-О, извиняюсь, - сказал он улыбаясь.
Девушки засмеялись ещё громче, кроме третьей, покрасневшей ещё больше.
-За что? – сквозь смех спросила первая.
-За то, что не представился, - ещё мягче улыбаясь, сказал Лев – Лев.
Они уж было, решили, что он идиот. Немного тронутый, как приято, говорить. Тем более что носит такое имя.
-Я бы уже сгорела со стыда за такое имя, - съехидничала вторая.
-Почему? – улыбаясь, спросил он – Меня назвали в честь князя Мышкина, по-моему, имею честь.
-Так ты что, князь? – спросила первая.
-Нет, - пропустил Лев. Себе дороже объяснять – Имею право спросить, как вас зовут?
Он явно обращался к третьей девушке, но, видимо, остальные этого не поняли.
-На кой черт тебе знать, как меня зовут? – говорили девушки.
-Ольга, - тихо произнесла третья.
Все подруги разом обернулись на неё. Она была вся смущена. Они уж было, видно, договорились о том, что хотят посмеяться над столь странным парнем, сидяшим на скамье и смотревшим в одну точку.
-Чудная погода, не правда ли? – спросила Ольга Льва.
-О да! – с жаром начал он – Есть великолепное хокку у Басё, точно об этом:
Лето. Бабочки полет.
Будет тихою поляна
В солнечном свету.
Правда, что-то спокойное есть в этом парке?
Две подруги уже котились со смеху. Чуть не выпадая со скамьи, первая спросила:
-Это чё, стих был? А где рифма?
Лев уж было, принялся объяснять, что это хокку, и в оригинале на японском рифма заключатся в строчках, расположенных вертикально, но смех только усилился. Ольга покраснела ещё больше.
-Я извиняюсь, - прошептала она.
-За что? – сквозь смех спросила первая.
Лев промолчал и стал улыбаться. Он смотрел на Ольгу, она косила взгляд чуть ниже в сторону земли. Резко встав со скамьи она сказала:
-Нам уже пора.
Ольга резко взяла недоумевающих подруг под руки и, не попрощавшись со Львом, ушла.
Лев был ошарашен. Поведение её заставило его улыбнуться. Все происходило так, как он мечтал. Он угадал её полностью, до конца. Подождав пока подруги, перестанут оглядываться, он последовал за ними. Ждать пришлось недолго. Вскоре подруги разошлись, и Ольга последовала домой одна. Лев шел за ней ещё минут пять, потом подбежал, и, указав на кулёк, спросил:
-Можно мне?
Ольга повернулась, резко посмотрела на него.
-Да что вы себе позволяете?!
Сказав это, и, увидев улыбку Льва, она также улыбнулась.
-Я ждала тебя...
Дальше они шли молча. Ольга лукаво улыбалась, Лев был немного смущен тем, что и его разгадали. На самом деле, он был рад. Они вели разговор о лете. Лев описывал чувства, которые он испытывал при созерцании природы. Оля слушала и, улыбаясь, понимающе смотрела на восторженного юношу.
-Ты извини меня за подруг... – прошептала с краской она.
-Да ничего... – спокойно ответил Лев.
-Но ведь они смеялись над тобой, - с раздражением сказала она.
-Ты ведь не смеялась, - покраснев, пролепетал Лев – Мне было важно, что ты точно оправдала мои надежды. Если бы ты сделала то, на что я не рассчитывал, то я бы огорчился.
Дальше они шли молча. Вскоре, (Лев даже не успел опомниться), они пришли к её дому. Помаявшись, он взял её руку и спросил:
-Хочешь ко мне домой зайти?
Она улыбнулась.
-Мы, вообше-то, ко мне пришли.
Лев понял намек, и, так же улыбнувшись, проследовал за ней на 2 этаж. Квартира была просторной, дорогой, светлой. Оля объяснила, что родители уехали. Она приготовила чай. За разговором в гостиной, Лев узнал, что она учится на литературоведа. Восторгу Льва не было предела. Все, о чем он мечтал сбывалось.
Тут его взгляд упал на белый рояль, стоявший в углу комнаты. До этого он не упоминал о консерватории. Сев за дорогой инструмент, он провел пальцами по клавишам. Ольга молча смотрела в ожидании.
Он много играл. Прошло по меньшей мере, два часа, как раздался звонок в дверь. Оля, опомнившись от прекрасной музыки, пошла открывать дверь. Лев, тем временем, достал из шкафа ещё нот. Оля рассказывала, что в детстве её хотела научить играть покойная бабушка, да не успела.
Пока он просматривал произведения, выбирая как можно летние, в комнату, вслед за Олей, зашел парень. Лев был уже не в силах ничего угадывать, отметил только, что он был довольно фигуристым, накаченным и со странной хитростью в глазах.
-Лев, это мой друг, - сказала Оля, указывая на того, чьё имя было Д..
-Лев? Что за странное имя, - сказал он, пожимая покрасневшему Льву руку.
-Э-э, это в честь князя Мышкина, - прошептал он.
-Так ты что, князь?
Д., не дождавшись ответа, сел на диван.
-Мне пора, - шепнул Лев Оле, когда она проходила мимо.
-Чего? – крикнул Д. – Поиграй нам. Ты ж музыкант.
-Я извиняюсь, но на заказ играть нет времени, простите, – ретировался Лев, отходя к двери – До свидания.
Ольга проводила его к двери. На пороге она взяла его руку.
-Лев... Ты не подумай...
-Я понял, - сказал немного суховато Лев – Спасибо тебе. Уже темнеет.
-Лев, только рассветает, - сказала она, улыбаясь.
Он немного сжал её руки, она только сильнее улыбнулась.
Лев вышел на улицу в смятении. Он полностью доверился Оле, которую знал всего день. Потому, что любил её. Безоговорочно. Столько лет, (уже 19) он мечтал о ней, во всех деталях. И она подходила! Он знал её полностью и до конца, и теперь просто развеивался в её духе.
После знакомства с Д. он понял, что, хоть это и не входило в его планы, это нужно. Сейчас ему хочется только к ней, к ней, хоть там и Д.. Злость, которой никогда в нем не было, разрывала одну из частей его души. Нет, злость не на Д., а злость на обстоятельства, которые мешают влюбленным быть вместе.
Что завтра? Суббота! Лев помчался по темной улице к дому, который был довольно далеко. Около часа он шел, размышляя, мечтая и радуясь! Радуясь! Он радовался своей жизни. Наконец он исполнил своё желание - он сказал маме только то, что влюбился. Мама была поражена, когда услышала это. Она понимала, что если он уверенно сказал это, то значит это серьёзно. Что интересно, так это то, что серьёзность присутствовала в нем вместе с романтизмом.
Он всю ночь пролежал в поту, мечтая о завтрашнем дне. Каждый миг, проведенный вдали от любимой был мрачен. Примерно в шесть часов утра он сел за фортепиано, играл около двух часов. Мама плакала. Но теперь её слезы были от счастья. Она знала, что теперь всё будет хорошо.
3
Лев покушал наспех, для насыщения желудка, и тут же побежал к дому Оли. По дороге он захватил букет из 9 белых роз, считая, что это самые благородные из цветов. Было ясное утро, было лето. Мрак ночи прошел.
Её дом как-будто освещался солнцем. Он подошел, позвонил в дверь. Минуту никто не шел, только после вышла женщина, явно спавшая. Глянув на него она сказала:
-Тебя здесь уже не ждут.
Она закрыла перед его носом дверь. Лев стоял, ошарашено глядя в закрытую дверь. Что могло произойти? Что могло произойти такого, что её мама, которую он не ожидал увидеть, имеет столь предвзятое отношение? Неужели это всё Д.? Да как он мог испортить мнение о нем, даже не...
-Прости, мама перепутала, - прошептала Оля, стоявшая в открытой двери – О, спасибо...
Она спокойно взяла цветы и попросила подождать, так как стояла в одной лишь пижаме. Что то изменилось в её взгляде, она стала холодней к нему. Что было между ней и Д.? В голову Льва стали закрадываться странные мысли. А кто тот, с кем перепутала его её мама?
-Мне, право, неловко, что я вас разбудил, - сказал, краснея Лев, стоявший в гостиной.
Его звонок разбудил всю спавшую семью. Мама, зевая, начала носить что-то в спальню, откуда были слышны ругания отца. Оля ушла куда-то, оставив его наедине с конфузом.
Что делать – он не знал. Единственный знакомый ему предмет – это рояль. Но будить дальше всю разозлившуюся семью было нельзя... Но он и так уже пропал, зарекомендовав себя... Черт...
Лев сел за рояль и начал весёлую мелодию Штрауса, не зная, чем всё кончиться. Первая часть, вторая... Музыка окутывала его голову и уносила вдаль от квартиры. Пальцы бегали по клавишам быстро, легко и уверенно. Он играл с жаром, как играл только несколько раз. Волосы уже растрепались, очки немного запотели, наверное, от жара, исходившего от Льва. Он громко дышал, но спокойно, не сбивчего, как будто отбивал такт дыханием.
Что происходило в квартире – он не знал. Только когда кончил всё произведение, он открыл глаза и оглянулся. В дверном косяке стояла мама и отец Оли. Сама Оля сидела рядом с роялем.
На него странно смотрели родители. Они смотрели на него как на чудо, но как на чудо в зоопарке. Он страшно покраснел. Немного сгладила ситуацию Оля.
-Быть может, кофе?
Она принесла ему кофе, а сама, по видимому, пошла в душ. Её мама подошла к нему и представилась.
-Ира.
Отец, буркнув, ушел.
-А по отчеству? – смущаясь, спросил Лев.
-Ирина Александровна.
-Лев.
-А по отчеству? – спросила, усмехаясь, она.
-Имею ли я право попросить не смущать меня, поскольку, и так смущен своим ранним приходом.
Ирина Александровна молча села на диван, включив большой телевизор. Сколько месяцев не смотрел телевизора Лев! Видимо, его взгляд передавал это чувство.
-Что, нет телевизора в доме?
-Нет, ну почему... Просто не было времени последнее время смотреть... Было пару концертов, репетировал...
-Где был концерт? – мимолетом спросила она.
-В Филармонии. Был джазовый карнавал, играли с К. джаз. Должен сказать, он большой мастер!
Она замолчала, переведя взгляд на телевизор, по которому передавали новости.
-Как тебе последние события в Ливане?
Лев быстро прикинул, что могло быть в Ливане.
-Не осведомлен точно, быть может, проблемы на религиозной почве?
Ирина Александровна, потеряв фору, опять замолчала. Лев определил, что она женщина хорошая, но, только, слишком о дочери заботиться. Она его проверяла, каждую его сторону.
Тут зашла Оля, уже одетая. Она была одета в джинсы и кофточку, довольно скромно. Лев с таким упоением глядел на неё, что мама, усмехнувшись, поспешила выйти.
-Быть может, ты голодна? – проверяя, сказал он.
-Вообще нет, - холодно сказала она.
-Тогда пойдем поедим? – предложил Лев.
Она без улыбки проследовала с ним до двери и попрощалась с родителями. Они шли на расстоянии, в молчании. Страшно тягостное молчание повисло над ними. Лев хотел начать разговор тысячу раз, хотя подойти с разных сторон, не зная, какая лучше.
Как только они отошли от подъезда, Оля бросилась к нему в объятья.
-Господи, как я тебя ждала!
Вот чего не ожидал Лев от её каменного лица, так это взрыва эмоций.
Они постояли в объятьях, и он забыл все вопросы. Всё плохое, что собралось в нем – пропало.
Он взял её за руки. Её тело было горячим. Он не думал ни о чем.
-Тебе и вправду поесть нужно, - заботливо сказало он.
-Я ела. Я встала очень рано...
Лев продолжал обнимать её, дивясь своему счастью.
-Куда пойдем? – спросил он.
-О... Знаешь, может сходим куда-то, где есть свободное место? – сказав это, она страшно покраснела.
Лев, улыбнувшись, повел её к себе. Час хотьбы в объятьях пролетел как несколько минут. Дом, где жил Лев, был не самым плохим. Его мама ушла, догадываясь, что сегодня будет.
Квартира была большой. Её оставил папа. Лев занимал две соединенных комнаты. В одной половине стоял рояль, шкафы с нотами. В другой половине стояло кресло, кровать и книги, безумное море книг. Его комната была ухоженной и красивой.
Оля была поражена количеством и качеством книг. Она осматривала каждую полку, каждый корешок.
-Ты... Всё это читал?
-Да. Понимаешь, я не слишком много учился в школе, - говорил, сидя на кровати он.
-Я тебя понимаю... Наверное...
-Мне никогда не были интересны науки. Я читал, играл на фортепиано с детства. Вся жизнь прошла здесь, - он окинул взглядом комнату – Днями и ночами я мечтал о тебе.
-Прямо так обо мне, - краснея, вставила Оля.
-Да. О тебе. Я знаю тебя уже 19 лет.
-Я тебя тоже... Лев, я понимаю тебя... Такого не бывает, но мне всё равно. Сейчас для меня есть только ты, - она села к нему – Лев, поиграй мне. Я могу спеть романс...
Лев с неохотой отошел от Оли. Сев за рояль, он спросил про романс. Оля напела мелодию, Лев заиграл:
Я верю, я знаю,
Ты будешь моей защитой,
Перед бесчувственной толпой,
Ты будешь моей свитой,
Ведь без тебя я как слепой.
Я верю, я знаю,
Года это дети столетий.
Я знаю, я знаю.
Я верю, я знаю,
Мечтами, желаньями, мыслями
Порвать эти сети,
И дальше идти к смерти,
Не утомляясь днями.
Я знаю, я знаю,
Года это дети столетий,
Я знаю, я знаю.
Лев перестал играть, так как рука Оли легла ему на плечо. Она расстегнула ему пуговицы на рубашке.
Он поднялся, прижал её к себе и поцеловал. Время поплыло в глазах. Нежность взорвала стены.
4
Они проснулись вечером, когда уже стемнело.
-Как ты спала? – спросил Лев, одеваясь.
Оля только засмеялась. Он сел за рояль, тихо постукивая по клавишам.
-Чего так тихо?
-Я боюсь спугнуть...
-Кого?
-Дух...
Оля сама замолчала, будто и сама испугалась за атмосферу.
-Давай поженимся? – мимоходом спросил Лев.
-Ты чего... – замялась сначала Оля – А как... А как же быт... Квартира... Работа... Мы не можем...
Лев начал странную мелодию. Жесткие басовые аккорды ми-минора переплетались с мягкими ля-мажорами. Мелодия была похожа на шум проезжающей машины на высокой скорости. Такой мощный звук, а после долго проходящий свист. Не успел свист закончиться – и всё повторяется сначала.
-Что это? – спросила она.
-«Легенда» Альбениса, - сказал Лев, продолжая играть.
-Мне не нравится, прекрати! – крикнула потом Оля.
Лев поиграл ещё немного и остановился. Кто подсказал ему именно эту композицию – он сам не знал. Как только они заговорили о быте, о проблемах, ему на ум пришла «Легенда».
-Оль, ты бы оделась... Мама дома, - сказал он, глядя на неё.
-А что, тебе не нравится? – лукаво спросила она, но оделась – Давно она дома?
-Не знаю. Просто уверен, что она у себя.
-Что с тобой? – нежно прошептала Оля.
-Ничего. Всё нормально. Давай я проведу тебя.
-Слушай, они и так не знают, куда я пропала на день, а если ушла и пришла с тобой... – Оля искренне хотела бы остаться со Львом, он это чувствовал.
Они поспрошались поцелуем и расстались.
В этот раз Лев был счастливее всего. Он прошел к маме в комнату, она и вправду была там.
Его мама была уже в преклонном возрасте, но трезвость её ума поражала всех. Она часто пела романсы под аккомпанемент Льва, что доставляло и ей и ему необычайное удовольствие. И в этот раз она предложила ему спеть.
Лев привык к столь частой игре. Его пальцы были длинными и худыми, кое-где мозолистыми. Мама не говорила ему ничего, пока не запела:
Ты идешь на поле битвы,
Но услышь мои молитвы:
Вспомни обо мне!
Если друг тебя обманет,
Если сердце жить устанет,
Иль душа твоя увянет,
В дальней стороне –
Вспомни обо мне.
Если кто тебе укажет
На могилу и расскажет
При ночном огне
О девице обольщенной,
Позабытой и презренной,
Ты тогда, мой друг бесценный,
В дальней стороне –
Вспомни обо мне.
Время прежнее быть может,
Посетит, тебя встревожит
В мрачном, тяжком сне.
Ты услышишь плач разлуки,
Песнь любви иль вопли муки,
Иль подобные им звуки,
О, хотя б во сне –
ВСПОМНИ ОБО МНЕ!
Она допела и заплакала. Лев сидел омраченный.
-Мама, ну к чему этот романс? Ты говорила, что будет всё хорошо!
-Она принесет тебе много бед, - сказала она.
-Я люблю её, она дарит мне счастье! – убедительно крикнул он.
-Пока... Вы не будете вместе, как бы я этого не хотела! – она застыдилась своих слез и ушла к себе.
Лев остался один. Он был зол, но никак не хотел верить матери. Какие страданья могла она принести ему?
5
Вопреки предсказаниям мама ничего не происходило. Они проводили все дни и ночи вместе. Иногда она сама к нему приходила, предлагая прогулки. Они ходили в парки, на спектакли, в оперу, куда Льва уже пропускали бесплатно. Время проходило быстро и незаметно, не давая молодым насытиться друг другом.
Один раз, когда они слушали Вагнера, они встретили кампанию молодых людей, которые всё время не давали покоя слушателям. Выйдя из здания оперы, они увидели, что это был Д. в окружении его друзей.
-О, привет! – крикнул Д. двоим.
Была странность – Оля тут же выдернула руку из под руки Льва, и отошла.
-Привет, - сказала она.
Он наклонился, чтобы поцеловать её в щеку, и её пришлось целовать его, поскольку положение стало бы дурацким.
Лев подошел и пожал ему руку. Д. сдавил слишком сильно, заставив Льва выдернуть ладонь, и дав возможность посмеяться всем остальным.
-Лев водил меня сюда, поскольку хотела посмотреть, как это делается из-за кулис, а у него там знакомые, - спешила оправдаться перед Д. Оля.
-Позвала бы меня, я бы завел знакомых, - намекая на взятку, говорил Д. – Не надо было трогать бедного пианиста. Ему надо деньги зарабатывать.
-Да нет, пока держусь, - сказал Лев.
-Слез бы с шеи матери, итак скоро помрет.
Лев покраснел, стал немного злым.
-Поехали со мной домой.
На это предложение Д. Оля сказала «да», отчего Лев покраснел и шепнул:
-Идти за вами?
Оля едва видно качнула головой из стороны в сторону. Лев стал ещё злее. Д. даже не преложил Льву машину. Они попрощались. Лев со всей силы побежал к автобусу, трамваю или чему-либо, что могло привезти его к Оле.
Почему такое происходило? Почему она отчитывается пред ним, почему забывает всю любовь? Скорее, скорее к ней.
Он сел на автобус до её дома, но всё равно опоздал. Она была уже там, наверное, с Д.. Лев рисковал, заходя туда, ведь мог поставить себя в очень глупое положение. Но глупее уже было не куда. Он позвонил в дверь, сразу подошла Оля. Она была одна. Лев прошел в гостиную.
-Слушай, что такое? – спросил он резко.
-Что такое? – она села ему на колени.
-Ольга, мне не нравиться, что ты себя странно ведешь при людях. Ты как будто стесняешься меня. Это может быть, конечно. Быть может, я не полноценный для тебя, но ты должна говорить, потому что...
Оля, наш мир – это наш мир. Мгновения, прожитые с тобой – вот моя жизнь, и я хочу, чтобы они продолжались вечно. Ты знаешь, на что я намекаю. Я хочу быть с тобой всегда, мне плевать, где и когда.
Почему ты стесняешься меня? Что для тебя твой друг, или кто он тебе? Я не хочу каждый раз бегать от тебя, когда есть рядом некий твой товарищ, который для тебя ничего не значит и с которым у тебя ничего не было.
-Ты что, мне не веришь? – лукаво спросила она.
-Ах, Оля, давай без кокетства! Я хочу разговора!
Она поцеловала его.
-Это всё, что ты хочешь?
-Оля! Оля, говори мне!
Она замолчала и смотрела в сторону. Понимание того, что от разговора не уйти достигло предела.
-Мы не можем жениться, - отрезала она.
-Почему? – воскликнул Лев.
-Потому... Понимаешь... Жизнь... Ты не готов к семейной жизни...
-Что?! Семейная жизнь строиться на любви, которая у нас есть!
-И кое на чем ещё.
Больше они не говорили. Лев поцеловал её и простился. На душе у него было странное чувство, которое никогда ране не посещало его. Это было странное смятение, которое давило на верхнюю часть груди, раздирая кожу. Хотелось разорвать грудь и выпустить этого демона. ДЕМОНА!
Он знал что делать. Он знал к кому идти. У него был друг, который всю жизнь жил в депрессии. Он ходил грубым, тёмно одетым и слушал странную музыку. Он учился в консерватории по классу гитары. Рома, (так его звали), ни с кем не общался, приходя и уходя с грустными глазами. Лев слышал, что некогда он любил, и любил очень сильно, но после что-то произошло между ними.
Теперь он вел вот такой образ жизни. Лев когда-то общался с ним пару минут, и Рома сказал ему такую фразу:
-Я тоже таким был... Как быстро всё прошло... Приходи ко мне, если будет нужна поддержка. Вот адрес.
Лев пошел по адресу, давноотложившемуся у него в памяти.
Дом, где жил Рома, был грязным и дешевым. По парадной было страшно идти. Лев, брезгуя позвонил в дверь.
-Какого хрена вам надо?! – донеслось из квартиры.
-Рома, это Лев, - закричал он.
-Какой на хрен Лев?!
-Лев, из консерватории, помнишь, ты мне адрес дал?
Дверь открыл высокий парень, с голым торсом. Он был очень мускулист, с хорошей фигурой.
-Это что, в честь князя Мышкина? – спросил он. Он был мокрый и в бинтах для бокса.
-Да. Помнишь, ты сказал, что если нужна будет помощь, приходить к тебе?
-Проходи.
Он пропустил его в темную однокомнатную квартиру. Она была довольно недавно отремонтирована, но была немного захламленной: плакаты на стенах, принадлежности для бокса и тренажеры у стены. В одном углу стояла електро и классическая гитара.
-Подожди, я в душ схожу.
Он оставил Льва в темной комнате. В ней было много окон, но все они были завешаны чёрными шторами. Как жаль! У Льва было всего одно маленькое окно, и он открывал его нараспашку, а тут специально завешанные большие окна...
Лев рассматривал плакаты на стенах. Это были плакаты с изображением рок-групп: «Ария», «ДДТ», «Черный Обелиск», «Алиса», «Е.S.T.», «Эпидемия», «Черный Кофе».
-Только русский рок, - сказал вышедший из душа Рома.
-Рок? – переспросил Лев.
Рома подошел к магнитофону с огромными колонками и, вставив диск, включил очень громкую музыку. Но, к удивлению Льва, она была также очень проффесионально. Слова песни были такими:
О прекрасная даль, поглотившая небо.
Облака, как к любимой, прижались к земле.
Где ты и я под простой, да нескошенной крышей.
И ищем друг в друг друге тепло. Что-что?
Что нам ветер? Да на это ответит
Несущейся мимо, да сломавший крыло.
И упав между нами, так недолго любимых,
Разбил он объятья, как простое стекло.
Мы стояли на прошлом, мы ждали начала.
Прижимаясь к стене, где исчезли они.
Где ещё одну жизнь одна смерть обвенчала
Парой вспышек огня, да в эти смутные дни.
Песня поразила Льва. Она затронула струны его чувств, и он дрожал, пока она играла. Всё то, что он чувствовал, отразилось в этих строках.
-Что это? – дрожащим голосом спросил Лев.
-«ДДТ». В точку попал Шевчук, правда? – ухмыльнулся рома.
-Кто? – переспросил Лев.
-Автор стихов. Только это могло с тобой произойти, ведь, правда? – он сел на стул и взял классическую гитару – Ну как? Хорошо над тобой Олька издевается?
-Как ты узнал...
-Я всё вижу... Я Олю знаю. Общались как-то... Знаешь, тебе сейчас плохо, потому, что ты понимаешь, что она тебе никогда ничего не скажет прямо. До тебя дойдет когда нибудь, что она хочет от тебя?!
-Откуда ты знаешь?! – закричал в страхе Лев.
-Да потому, что это она испортила мне жизнь! – теперь кричал Рома – она издевалась надо мной 2 года. Я любил её так, как ты! Мне было тогда 14. Два года она не давала выявить наши отношения, она не давала мне жизни потому, что когда была кампания, она сидела с холодным лицом и смеялась надо мной. Я не такой как ты был, не такой весёлый. Я с детства плакал от мировых проблем, осознавая вселенский дар и проклятие одновременно, а она смеялась, смеялась над моей серьёзностью, как она смеется над твоей романтикой. Она наедине была страстной и я знал тогда, что она любит меня также, как и я.
Ты, Лёва, мягче, она будет тебя водить пока ты не лопнешь. Она не такая по жизни... Её делают такой окружение и родители... О, как злы её родители! Сколько ты общался с ними? Два раза? Так вот знай – то, что ты чувствовал, есть правда. Они злы и коварны, они не любят никого кроме тех, у кого милионны денег и горы золота. Я слышал, как мама её ей говорила: «Ты должна ходить в золоте! А будет ли с ним золото?!». Вот так вот, Лёва. Будет с тобой она в золоте ходить?!
Хорошо тебе, ты уж взрослый... Вы вместе не только днями. Ты не знаешь, какой она была тогда...
Ты, Лёва, станешь таким, как я! Смотри, ты тут поселишься! Ха-ха-ха, ты будешь таким! Ты будешь таким...
Он истерически засмеялся. Смеялся долго, потом успокоился и замолчал. Что-то блеснуло в его глазах, и он запел, играя на гитаре:
Я тоже был веселым и беспечным.
Доволен каждым днем и всякой встрече рад.
Был ярок свет и жизнь казалась вечной
Всего лишь день назад... Всего лишь день назад...
И я бежал зелёными лугами.
Новорожденный мир хотелось мне обнять.
Была земля цветущей под ногами
Всего лишь день назад... Всего лишь день назад...
Но я узнал, как больно ранят
Неосторожные слова и равнодушный взгляд.
И как несносен мир, когда идут дожди
И как печален путь, когда идешь один...
И я один, как лодка в океане
И весла бросил прочь, я буре буду рад.
Я почему-то верил счастье не обманет
Всего лишь день назад... Всего лишь день назад...
Он пустил слезу.
-Ну, сволочь ты Лёва!
-Я?!
-Да. Я не плакал уже несколько лет...
-Мне идти скоро к Оле на День рождения. Я боюсь, - признался Лев.
-Я бы тоже боялся. Там будет страшно. Я подожду тебя у тебя дома. Скажешь потом адрес. И вот, держи, - Рома протянул ему диск с надписью «Легенды русского рока. Выпуск 3».
Они попрощались, став лучшими друзьями на всё свете. Лев был поражен, что так могло быть и с кем-то другим. Он многое теперь понял об Оле того, что ранее не понимал. Рома был прав, он говорил с высоты того, кто перестал любить. А может... Он никогда не перестанет любить ту Олю, которую себе представлял. Да, также, как и Лев.
6
Одним вечером он собрался на вечеринку. Мама с ним не разговаривала, ведь он не хотел слушать её предупреждения, хоть и всё сбывалось. С каждым днём он становился всё печальней и печальней. Странные мысли стали посещать его голову, мысли об измене, хоть и бесплотной. Что происходило с Олей последнее время – он не знал. Они не гуляли уже несколько дней, Оля с ним мало разговаривала, отмахиваясь делами в институте и нужными встречами.
Всё чаще он слышал о Д.. Лев виделся с ним уже несколько раз, и с каждым разом его неприязнь к этой персоне возрастала, как и у самого Д.. Он, видимо, любил Олю, но той странной любовью, которой любили только люди злые, люди, неспособные желать хорошего для того человека, которого любят.
Этим вечером был Олин День рождения. Это был единственный шанс наконец увидеть её. Вечером собрался, оделся и пошел в ресторан, находившейся в получасу ходьбы. Минута за минутой приближалась встреча с Олей.
Она устраивала вечеринку в ресторане. Хотя то, куда зашел Лев, Врядли было похоже на ресторан. Зал был большой, но приглашенных провожали в кабинет. Рома отказался зайти туда, сев ха свободный столик. Официантка принесла ему меню.
-Я прошу вас, есть вино?
-Вам какое?
-Мне Шато Виллет, если есть, бокальчик.
Она постояла в остолбенении, потом ушла и принесла ему бокал вина. То, что это не Виллет, Лев понял сразу, по цвету.
Лев всё время поглядывал на дверь, угадав, когда зашла она. Зашла она в компании троих людей, среди которых был Д.. Они сразу заметили грустившего Льва.
Д. фамильярно подошел к нему, поздоровался, и, глотнув вина, сказал:
-Ну и бурду ты пьешь. Вкуса никакого.
Он пошел дальше, не дослушав бурчание Льва. Оля подошла к нему вместе со всеми, не давая, тем самым, поздравить её по своему.
-Оля... – пролепетал он.
-Ну и тормоз, - шептали вокруг.
Лев осматривал Олю. Она была с радостным выражением лица, но не как обычно, с отрешенным, а настоящим, обычным лицом. На Льва она смотрела также, как на всех.
-Оля, ты ведь знаешь... Поздравляю.
Он поцеловал её в щечку, при этом покраснев так, что засмеялись все вокруг.
Они прошли в кабинет, где сели за стол. Д. сидел возле Оли, тогда как Лев в конце стола. Он ничего не ел, тогда как Оля веселилась во всю, только иногда поглядывая на Льва, но совершенно обыденно.
-Ребята! – начал Д. – Давайте дружно доставим Оле удовольствие, - лукаво смотря на Льва, говорил он – говоря её комплименты и приглашая куда-то. Каждый по очереди, как умеет хорошо и галантно. Начинаем с меня.
Ольга, - он взял её руки – Знаешь, ведь красивее тебя нет нигде на свете. Только иногда я, смотря на солнце, не вспоминаю тебя. Ты светишь мне всегда. Позволь пригласить тебя в рай, - невинно поцеловав её, сказал он.
Все зааплодировали, смеясь и смотря на Льва. Он был злой, и никак не скрывал это. Он каждый миг хотел привлечь внимание Оли, но та не смотрела на него. Каждый продолжал ту же тематику.
-Оля! Я не то, что некоторые, - кивая на Льва, говорил тот, кто сидел перед ним. Скоро была его очередь – Могу говорить прямо и четко, не мямля. Я хочу тебя каждой ночью и днем! Позволь пригласить тебя ко мне в постель!
Все засмеялись, также Оля. Они обнялись и сели на свои места. Все выжидающе смотрели на Льва, который в злости задумался.
-Эй, князь, говори.
Д. страшно смотрел на него, испепеляя каждым взглядом. Лев был красным от смущения и от злости. Он встал. У него появилась решимость.
-Многие, сидящие здесь считают, что я не могу говорить прямо. Ха! Наивно мыслите, господа. Страсть и любовь присутствую во мне, и я это не скрываю.
Что говорить до вас... Вы по своей глупости, которая усиливается трусостью, не говорите самого главного. Что есть страсть, а? – нервно смеясь, говорил Лев – ВЫ смотрите на меня, смеясь тайно. Что ж, дорогие, смейтесь открыто! Смех продлевает жизнь!
Не надо думать, что я оправдываюсь, и не смейте думать, что я каюсь. Не для такой кампании исповедь. Я говорю того, что вы не знаете, а, потому, не имеете права судить. Вы судите, наперсники разврата! Что божий перед вами суд? – он опять начал смеяться – Я не на своём месте здесь, хоть здесь и подают дешевую дрянь на заказ Шато Виллета...
-Долго название заучивал? – спросил Д., хоть Оля и останавливала его.
-Молчи, каратель! Твой взгляд он остр, знаю, но ведь не слаб и я! Столько лет проведя взаперти с только одним другом – книгой, я могу угадать и тебя. Ты не умеешь ценить и любить! Ты немощен по своей сути, хоть и силен характером. Но твой характер – он односторонен, а потому силен.
Если говорить о вашем предложении, то можно так... Оля! Ты знаешь ведь всё, давай я приглашу тебя уйти из этого места, которое своим коллективом портит нам всё, что есть между и у нас. Давай покончим с тьмой и встретим рассвет так, как недавно!
Оля молчала, бледнея. На её лице даже Лев не мог угадать ничего. Он ждал около двух минут, от чего все начали смеяться.
-Ну что ж, тогда... – он вышел из-за стола – Считаю такое пё-ти-же невозможным и, с некой жалостью к вам всем, ретируюсь!
Он вышел из кабинета, хлопнув дверью. Да, он плакал, когда смеялись, после его ухода, люди в кабинете. Он не знал, смеётся ли она вместе с ними, но он знал одно – она не ушла с ним. Он предложил, а она не пошла. Вот и вся любовь. Почему она погибла так бездарно с её стороны?!
Все эти размышления преследовали его на улице, когда он шел домой. Его мысли прервали люди, которые вышли из подъезда его дома. Их было трое, они зло смотрели на Льва, преграждая ему путь, и на кулаках и них что-то блестело.
-Так чё ты Оле праздник испортил? – зло спросил один и шагнул к нему.
Страх окутал всё тело Льва. «Только не пальцы», - плача, думал он.
-Я не испортил, вы ведь не знаете... – закричал Лев тогда, когда на него уже замахивались.
Тут на плечо атаковавшего упало что-то тяжелое. Он с криком, хватаясь за плечо, упал на землю, дергаясь. Из темноты, помахивая бейсбольной битой, вышел усмехающийся Рома.
-Что, суки, не ждали?
Он шагнул на одного из стоявших, тот отскочил. Они бросились наутек. Рома подошел к лежавшему на полу.
-Ты, скотина, что сделать хотел?
После вопроса Рома ударил его кулаком в нос, разбивая кости. Полилась кровь. Бандит застонал ещё больше.
-Ну, говори! – Рома занес руку для следующего удара.
-А-а, что говорить?
-Что сделать хотел со Львом?! – закричал Рома.
-Избить...
После того, как он это прошептал, Рома три раза ударил его в нос, превращая его лицо в кровавую кашу.
-Олю развращать, не позволю!
Рома продолжил избивать его тело. Теперь он бил по корпусу, по ногам. Бил, изливая зло. Лев, плача, подбежал его останавливать.
-Рома, стой, хватит! – кричал Лев.
Тот остановился. Он зло взял лежавшего за руки и вывалил на дорогу.
-Слушай, он привез их заранее. Я шел к тебе, зная, что ничем хорошим праздник не кончиться. А они уже тут стояли, пугая всех стариков. Видишь, а ты говорил, что люди не способны на такое. Вот, смотри.
-Почему она так себя ведет?
-Ты сам знаешь, Лёва. Она тебе это говорила несколько раз, да ты верить не хотел.
Лев стоял, глядя на кровь на земле. Да, он знал.
-Тебе нельзя к себе. Утром менты приедут, всё будут знать. Идем ко мне.
Они ушли, оставив страх и кровь в подъезде.
8
Больше Лев не видел Олю. Телефоны не отвечали, дома никого не было. Квартира пустовала. Рома, после двух дней со Львом в его квартире, пропал, и Лев продолжал жить у себя. На прощание Рома оставил записку:
«Скоро ты узнаешь, зачем все мои тренировки!».
Лев играл на фортепиано, играл и плакал, играл и смеялся, он сходил с ума. Нет, потом он оклемался, и стал играть в филармонии в оркестре, но уже никогда никого не любил. И не мог. Он жил с мамой, которая умерла не скоро.
Вот только одно событие требует внимания. Как-то раз, смотря с мамой телевизор (вернулся к такому занятию он сразу после события с Олей), он заметил новости:
«Сегодня, прямо в ЗАГСе, был до смерти избит жених, который собирался расписаться с Ольгой Милословой. Прямо возле входа на него налетел парень в черной одежде, с курткой с надписью «РУССКИЙ РОК» и начал бить его. Положив на землю всех, кто пытался ему помещать, он продолжал избивать его, пока Д. не умер от преломления черепа. Невеста пряталась в машине, но он, сделав своё дело, сразу ушел.
Милиция не может выяснить личность нападавшего, возбуждено уголовное дело и объявлен розыск».
Лев побледнел. Он знал, кто это был. Белый, как стена, он пошел в квартиру Ромы, где был только вчера, поддерживая чистоту, и увидел, что все музыкальные инструменты вывезены, а плакаты собраны в отдельную кучку.
На столе лежала ещё одна записка:
«Лев, она сломала мне жизнь. Но… Она не могла выйти за него. Скоро увидимся».
Рома любил её больше жизни, и, поскольку был настоящим человеком, хотел её добра.
Лев вскоре узнал, что родители перевезли Олю в другой город, какой – Лев не знал. Они боялись продолжения драмы.
Лев вернулся домой в стопоре. Сев за рояль, он заиграл ту самую «Легенду», которая разрушила их отношения. Легенду жизни, легенду бытового прозаизма.
Январь – Февраль
2006.