Иван Федорович возвращался с работы. Он любил вечернее небо, свой старенький портфель, полупустой трамвай и ужин в кругу семьи. Протянув кондукторше мелочь, он утроился возле окна и предался размышлениям о том, что его ждет на ужин. Вот уже 35 лет Иван Федорович, приходил домой и наслаждался кулинарными способностями жены – всегда вкусно, салфеточки в клеточку, серебряный подстаканник и выпечка в корзинке. «Красота!» - подумал Иван Федорович и, протерев очки платком, подсчитал, что до дома осталось еще 2 остановки.
Коллеги удивлялись Ивану Федоровичу: сразу же после работы – домой, никаких рюмочных и пивных, никакого застолья. Ни похороны, ни крестины, ни даже землетрясение не смогли бы, пожалуй, повлиять на старую добрую традицию Ивана Федоровича. Сначала упрекали, обижались, а потом просто перестали обращать внимание. Когда часы показывали ровно 6 вечера, он аккуратно складывал документы в портфель, поправлял галстук и произносил всегда одну и ту же фразу: «До завтра, товарищи». Сотрудники пожимали плечами, но никто ничего не говорил – что-то уважительное было в этой привычке.
А дома Ивана Федоровича ждала жена. И горячий ужин. Анастасия Викторовна помогала мужу раздеться, подавала тапочки, целовала в лоб. Пока она суетилась на кухне, Иван Федорович тщательно мыл руки и переодевался. В тарелке дымился ароматный суп, а в сковородке что-то загадочно шипело. Иван Федорович любил эти минуты. Он потирал руки, целовал жену в щеку и кратко рассказывал о том, как прошел день.
Жили они небедно, зарплата Ивана Федоровича позволяла покупать осетрину, перепелов, иногда черную икру. Госслужащий со стажем, Иван Федорович пользовался привилегиями, и каждый год в обязательном порядке ездил отдыхать на курорт. Две недели санаторного отдыха пролетали незаметно, но Ивана Федоровича немного смущало то, что еду в столовой готовили повара, а не Анастасия Викторовна. Поэтому, он с большим удовольствием возвращался в город и после работы, как обычно, спешил домой на ужин.
Сегодня Анастасия Викторовна приготовила жаркое из барашка. На столе были аккуратно разложены приборы, тонко нарезанный хлеб горкой возвышался в корзинке. Иван Федорович поцеловал жену и, потирая руки, сел за стол. Его взгляд на секунду упал на клеенку - яркая фотографическая картинка, на которой были изображены экзотические фрукты и несколько бутылок с алкогольными напитками. Произведением искусства назвать картинку было сложно, но яркость этой нехитрой композиции была призвана разжигать аппетит сидящего за столом. Пока Анастасия Викторовна хлопотала с тарелками, Иван Федорович внимательно изучал рисунок. «Странно», подумал он, «за столько лет ни разу не обращал внимания на эту клеенку». Он водил пальцем по изображением фруктов и мысленно про себя произносил их названия. «Ананас, манго, бананы, дыня, а это что?» - палец остановился на фрукте, похожем на дыню, но со странной темно-зеленой кожурой.
- Настенька, а что это, как ты думаешь? Дыня? – Иван Федорович снял очки и повернулся к жене.
- Что, Ванечка? – Анастасия Викторовна улыбнулась и поставила на стол тарелку с едой. – Ешь скорее, а то остынет. Как прошел день?
Аппетитное жаркое отвлекло Ивана Федоровича. Он принялся за еду, периодически приподнимал указательный палец и хвалил жену за ее кулинарный талант. Анастасия Викторовна сидела напротив, подперев щеку рукой, и расплылась в довольной улыбке, когда муж с удовольствием причмокнул, вытер губы салфеткой и облокотился на спинку стула. Со стола убрали посуду, и, пока кипел чайник, Иван Федорович снова посмотрел на клеенку. «Дыня. Точно дыня. А это тогда что? Ведь тоже дыня? Здесь дыня, там дыня…» - глаза судорожно бегали из одного угла картинки в другой. «Так где же настоящая дыня?»
Супруги пили чай с ореховым печеньем. Анастасия Викторовна рассказывала о том, что Верочка из квартиры напротив опять разводится с мужем, а Татьяна со второго этажа уехала в круиз по Средиземному морю, якобы с любовником. Иван Федорович внимательно слушал, отпивая чай, и периодически смотрел на клеенку. «Что за черт! Нарисуют же, право!». Будучи человеком ответственным по натуре, Иван Федорович всегда привык доводить начатое до конца, а неразрешенный вопрос с нарисованными дынями заставил Ивана Федоровича нервничать.
- Нюсенька, скажи, вот что нарисовано в этом углу? – Иван Федорович отодвинул стакан с чаем и пальцем показал на клеенку.
- Где? Это? Дыня, Ванечка, а что?
- А вот здесь что нарисовано? – палец переместился в другой конец картинки.
- М-м-м… пожалуй, тоже дыня… Только немного по цвету отличается.
- Ты уверена, что это тоже дыня?
- Ну да, очень похоже на дыню…
- «Похоже» или «точно» дыня? – резко спросил Иван Федорович.
- Что с тобой, Ванечка? Далась тебе эта дыня! Да дыня это, что за глупости! У тебя был сложный день на работе?
- Так а кто из них настоящая дыня?
- Ванечка, да оставь ты эту клеенку в покое – мало ли что нарисуют эти художники… Пойдем лучше в комнату телевизор смотреть.
Иван Федорович поблагодарил жену за ужин, взял газеты и, еще раз бросив взгляд на клеенку, пошел в комнату.
По телевизору показывали новости. Переключив несколько каналов, Иван Федорович расположился в кресле почитать газеты. Между строчек на него смотрела дыня с клееночной картинки. «Да что такое!» - рассердился Иван Федорович и потер глаза пальцами. «Кто же из них дыня? Надо решить этот вопрос». Он поднялся и подошел к шкафу. На полках было множество книг разной направленности, в свое время Иван Федорович собрал отличную библиотеку.
- Нюся, а где книга по ботанике? Помнишь, та огромная, я Леньке ее в Доме Книги покупал, когда он в университет поступал. Справочник по ботанике…
- Вот вспомнил то! Да не знаю, давно ее уже не видела, а может, Ленька забрал с собой. Ты ему позвони, спроси.… Хотя им с Людой сейчас не до книг – малыш по ночам спать не дает. А зачем тебе эта книга, Вань?
- Да хотел кое-что посмотреть…
Весь вечер Иван Федорович искал книгу. И нашел-таки, под горой альбомов с фотографиями. Он взял книгу и пошел на кухню. «Сейчас посмотрим, кто из вас настоящая дыня, а кто нет!», потирая руки, Иван Федорович зажег свет и принялся листать справочник. «Так… Да..Де..Ды… Вот: «…Дыня (Cucumis Melo L.) - однолетняя трава с лежачими стеблями и крупными листьями на длинных черешках из семейства тыквенных. Плоды дыни - многосемянные тыквины. Они бывают разнообразными по величине, форме, цвету, нежности мякоти и, естественно, вкусу…» Так, отлично. А теперь сорта: «…Дыня канталупа Сucumis Cantalupensis (синонимы: сantaloupes, casaba, персидская дыня, мускусная дыня) имеет еще одно, более распространенное название - мускусная дыня…». «Не то» - Иван Федорович сравнил книжное изображение с картинкой на клеенке. «…Медовая дыня (синоним: Honeydew Melons) родом из Азии. Зрелая медовая дыня имеет мякоть нежнейшего сливочно-желтого или почти белого цвета переходящего ближе к кожуре к очень бледному зеленому. Кожица гладкая или слегка неровная ребристая, ярко-желтого цвета. Сеточки на кожуре почти никогда не бывают…». Иван Федорович поправил очки и пристально взглянул на клеенку – на дыне, нарисованной в левом углу, была отчетливо видна сеточка. «Отлично!», обрадовался он и перевел взгляд на дыню в правом углу рисунка. «И тут сеточка! Черт! Что же это такое! Где же здесь настоящая дыня, а где нет?»
Иван Федорович разозлился. Он нервно листал страницы справочника, сравнивал картинки, громко ругался. Отшвырнув от себя книгу, он сел за стол и долго смотрел на картинку. Внимательно, сантиметр за сантиметром, Иван Федорович водил пальцем по очертаниям дыни, быстро переводил глаза с одного изображения на другое, а потом выключил свет, зажег свечу и приблизил ее к рисунку. В углу рисунка на Ивана Федоровича смотрело две дыни. Почти одинаковых размеров, с небольшим отличием в цвете кожуры. Иван Федорович заплакал. «У-ууу» - тихонечко выл он, обхватив голову руками. «Кто же из вас настоящая дыня?!?».
- Ванечка, пойдем спать, а? – Анастасия Викторовна остановилась в дверном проеме. – А зачем ты свет выключил?
Она подошла к мужу и обняла его за плечи. – Ты что, плачешь? Ваня! Что с тобой? Сердце?
Иван Федорович посмотрел на нее бешеными глазами.
- Настя. Иди спать. Немедленно.
Анастасия Викторовна попыталась, было, зажечь свет, но Иван Федорович резко схватил ее за руку и… опять залился слезами.
- Н-ю-ууу--сенька, солнышко, ну скажи, где здесь нарисована настоящая ды-ы-ыыня!!! А-а-ааа! – плакал Иван Федорович на груди у жены и пальцем показывал на клеенку.
- Тише, мой маленький, тш-ш-ш-ш! – Анастасия Викторовна поглаживала мужа по голове, а второй рукой капала в стакан валериану. – На вот, выпей, полегчает. Леший тебя попутал с этими дынями, сердце же слабое! Да оба рисунка здесь дыни, слышишь? ДЫ-НИ! ОБЕ! Пей!
Обхватив руками стакан, Иван Федорович ошалело осмотрелся вокруг. Вытерев слезы рукавом халата и оттолкнув жену, он повернулся к столу и резко сказал:
- Оставь меня. Иди спать. Сейчас же.
- Ванеч…
- Во-о-он!
Анастасия Викторовна поспешно закрыла за собой дверь.
Всю ночь Иван Федорович провел на кухне. Опустив голову на руки, он уснул. Ему снились дыни огромных размеров, он водил с ними хоровод, круг постепенно сужался, дыни лопались пополам и попытались проглотить Ивана Федоровича целиком. Он кричал, отбивался руками от желтой мякоти, полз и просил о пощаде, но фрукты безжалостно настигали его. Еще секунда, и он утонет навсегда в сладкой дыне…
- ААА-А-а! – Иван Федорович закричал и проснулся. На столе стояли тарелки с завтраком, прикрыты салфетками в клеточку. Он обнаружил записку:
«Не хотела тебя будить. Я на рынок. Возьми, пожалуйста, отгул. Целую. Нюся»
На работу он все равно собрался, долго выбирал галстук перед зеркалом. Немного болела голова, но самое главное то, что в ней тревожной мыслью засел нерешенный вопрос: «Какая же дыня настоящая?» Это угнетало Ивана Федоровича. К завтраку он не притронулся. Подошел к столу, схватил салфетку и прикрыл ею картинку, чтобы злощасного рисунка не было видно. Вздохнув с облегчением, позвонил и вызвал служебную машину.
На столе в кабинете Ивана Федоровича ждало множество папок с делами. Он поморщился от очередного приступа головной боли, придвинул к себе папку и начал читать. Через минуту бросил все и ушел. Он сел в трамвай и поехал домой. Потирая руки в лифте, Иван Федорович ворвался в квартиру. Анастасия Викторовна еще не вернулась, в доме было тихо. Не раздеваясь, Иван Федорович зашел на кухню и одним движением смахнул со стола тарелки. На клеенке красовались нарисованные фрукты. Иван Федорович схватил нож и принялся кромсать клеенку.
- Вот тебе! На! Получай! И ты получай! Подделка! – он воткнул нож в дыню, нарисованную в левом углу, а потом изрезал дыню справа. – Сволочи! Сво-о-лочи! – Иван Федорович рыдал. – Ненастоящие вы, слышите? Не-на-сто-я-щие!!! Сво-о-олочи!!!! У-у-у-у-у!
Он упал на землю, тяжело дыша, продолжал плакать. Ему вдруг стало грустно и одиноко. Он перестал всхлипывать, слезы катились по его подбородку и останавливались в уголках губ. Он лежал и смотрел в потолок. Ему мерещились дыни. Они кружились в хороводе и звали Ивана Федоровича присоединится к танцу. Он совсем успокоился, протянул руки к потолку, Сucumis Cantalupensis подхватила его и он выписывал головокружительные па в обнимку с Сucumis Melo, а вокруг танцевали Honeydew Melons, родом из Азии…
***
Анастасия Викторовна стояла у большого окна. На улице было холодно, по грязной от слякоти дороге грохотали трамваи, люди спешили домой. В воздухе пахло весной.
Она поставила сумку с продуктами на подоконник, вздохнула и вытерла глаза платочком. По коридору туда сюда ходили больные. Кто-то протяжно выл, присев на корточки у стены, какая-то женщина пела частушки, а толстый гражданин в пижаме громко спрашивал, далеко ли до луны. Над дверью большими синими буквами было написано «Отделение психиатрии». Набрав в легкие побольше воздуха, чтобы не разрыдаться, Анастасия Викторовна направилась в кабинет к главврачу. Неуверенно постучала. Дверь неожиданно распахнулась, и оттуда появился худенький мужчина в белом халате.
- Вы ко мне, гражданочка?
- Доктор… Здравствуйте… Я жена Синельникова… Из 8 палаты. Скажите, доктор, неужели это навсегда? – губы задрожали, глаза мгновенно наполнились слезами, и женщина разрыдалась.
- Ну-ну. Успокойтесь немедленно! – врач щелкнул пальцами перед распухшим от слез лицом Анастасии Викторовны.
- Я..я.. Вот тут… - руки опустилась в сумку и оттуда появилась бутылка дорогого коньяка.
- Немедленно прекратите! – врач схватил Анастасию Викторовну за локоть. – Что за детский сад? Ваш муж болен, бо-лен! Вам это понятно? Шизофрения, типичный случай с явно выраженным хроническим галлюцинозом... Кстати, а Вам известно, что шизофрению считают одной из самых загадочных болезней. Над вопросом от чего и как она возникает, до сих пор спорят ученые всего мира. Шизофрениками часто называют тех, кто живет и думает не так как все. А некоторые психиатры даже предполагают, что первым шизофреником был Иисус…
Они шли по коридору, Анастасия Викторовна периодически всхлипывала. Возле палаты номер 8 врач оставил женщину и незаметно удалился. За толстым стеклом двери на полу сидел исхудавший Иван Федорович. Он размахивал кулаками, как будто угрожая потолку, потом резко вставал и принимался сосредоточенно ходить по периметру комнаты, что-то бормотал, указательным пальцем водил то влево, то вправо, а потом плакал, обхватив голову руками…
В сентябре был отличный урожай дынь.
24.02.06