Есть родственники и любовники. И в этом тихом поединке нет места крови.
Нет места в этом споре узам – семейным, брачным, шелковым, свинцовым.
Гены держат свой ответ за карие или зеленые глаза,
за ноту тишины, за длительность молчанья, за высоту груди,
за твердость кулака за ласковость движения ладони
в сторонке от любви или родства.
Нет дружбы, нет предательства, нет преемственности,
а только лишь любовь и пустота.
Пустоты или Любови между сплетенными пальцами,
между телами на измятой простыне, между языками любовников,
между их жидкостями – любови или пустоты.
Пестрые радужки в глазах и солнечные зайчики,
парением текущий сигаретный дым и соль земли в их крови, сперме и слюне
берут за хвост хамелеона зимних облаков
и тащат его в летние березы и в осенние пожары,
в солнцем нагретое дерево весенних скамеек.
Они спасают капельки друг друга словами и кивками.
И читают друг другу книги вслух и про себя одетым в монотонность драматичным шепотом. Молчат о радостном, печальном и смешном.
Любовникам не обязательно касаться, чтобы знать изгибы тела,
- достаточно слышать струение воды,
смывающей с их половинок чужие запахи и взгляды,
журчащее освобождение от проглоченной ими чьей-то крови, сахарного пота и желчи.
Любовники чуют запах и вкус друг друга сквозь стойкий аромат тяжелых Channel и ядовито-ванильных Poison, сквозь скоротечную реальность, пахнущую кисло-сладкой суетностью дня.
Родственники лишены всех этих напастей.