Краткое содержание предыдущей серии:
Деревянный мальчик Бухарино, удивительное существо странного вида и неопределённого пола, со склонностью к алкоголизму, наркомании, суициду и противоестественным связям, составляет трагедию жизни своего престарелого отца (он же – крёстный отец сицилийской мафии дон Кака Парло). Попытка Бухарино и его друга Говорящего Торчка устроить свою личную жизнь в Голландии приводит лишь к тому, что вся голландская конопля изводится под корень разъярённым доном Парло. В поисках растительных радостей и толерантнтных соседей юные извращенцы отправляются на Ямайку, явившуюся Бухарино во время пестицидного глюка. Однако по пути Бухарино и Торчок оказываются в Москве. В борьбе за перевоспитание распоясавшихся фанатов группы "Тату" они теряют часть здоровья, обзаводятся полным набором зубов группы "Smash", а также становятся косвенной причиной жутких и необратимых изменений, поразивших психику Мэрилина Мэнсона. Чудом друзья оказываются на желанной Ямайке, куда вскоре после них прибывает обезумевший Дон Парло, вооружённый новой Правой Рукой. Взаимоотношения наших героев выходят далеко за рамки семейной драмы, они несут гибель и разрушение всем, кто оказывается хоть стороной замешан в их судьбе. Мы уже знаем, что злой рок распространяется даже на крупные населённые пункты, поэтому не можем не задаваться вопросом: УЦЕЛЕЕТ ЛИ ЯМАЙКА?
Бухарино на Ямайке
Действующие лица:
Бухарино – юный андроид, ущербное произведение сумасшедшего мастера-краснодеревщика, допустившего по пьяни серьёзные технологические нарушения в работе. Редкостный извращенец, а в сущности, романтик и добрая душа.
Говорящий Торчок – интимный друг Бухарино, приобретённый при невыясненных обстоятельствах. Мрачный, злой, агрессивный хиппи. Разговаривает редко и всё больше нецензурно. Скрытый дзен-буддист и вообще довольно загадочный тип.
Кака Парло – мафиозо, измученный семейными проблемами. В деле перевоспитания единственного сына не останавливается ни перед чем. С некоторых пор крайне опрометчив и маловменяем.
Русский мафиозо Борис, он же Борис Борисыч Гребенщиков, он же БГ – новая Правая Рука дона Парло. Известный рок-музыкант. Гуру. Периодически излучает сияние. Знатный ямайковед, ведущий специалист по растаманам. Как попал в Правые Руки – непонятно. Скорее всего, по приколу.
Простодушные растаманы – обитатели Ямайки, добрые, милые и, как уже было сказано, простодушные создания. Целыми днями поют и пляшут песни и танцы в стиле рэггей и хип-хоп. Носят дрэды (такие специальные косички), радужные майки и беретки цвета светофора. Вольно трактуют Библию, горячо любят бога по имени Джа, Боба Марли и вообще всё, что попадётся под руку – в особенности священные конопляные деревья, которые с успехом культивируют. Считают себя избранным народом, который установит мир и согласие во всём мире. Соответственно, крайне миролюбивы и гуманистичны, но за свои идеалы отпацифиздят любого.
Джа – бог
Старый Растаман Дима Гайдук – заслуженный растаман с Полтавщины, по культурному обмену. Непомерно дружелюбен даже в сравнении с другими растаманами, светел и безмятежен.
Голос за кадром, иронический, с завываниями.
Прочие – море, пальмы, конопляные деревья, растаманы, митьки, друиды, факс, чудесные звери, огненные птицы, борщ.
Сцена первая.
Синий-синий океан, девственный пляж с ослепительно белым песком. Светит солнце, растут пальмы, порхают разноцветные летающие рыбки с ништяковыми улыбками и бакланы со светлыми незабываемыми взорами. По пляжу, увязая в песке по колено, идут сильно потрёпанный жизнью Дон Парло и Гребенщиков.
Кака Парло (в отчаянии): Мадонна, мы идём уже пятнадцать минут – и никаких следов моего мальчика! А вдруг его уже нет в живых? Вдруг он утопился? Тут столько воды! А у него такая тонкая ранимая душа! И такая тяжёлая бижутерия! (Замечает что-то в песке) Это его бензопилочка для ногтей! Он был здесь!
БГ: А вот и следы шпилек на песке! Мы на верном пути!
Невдалеке, шагов за двести, маячит красно-жёлто-зелёная толпа негров.
Кака Парло: Там впереди какие-то люди! Много людей! Идём к ним, может быть они знают, где мой сын.
БГ: Дон Парло, это растаманы! И они чем-то встревожены. Голос моего сердца подсказывает мне, что причиной тому – вы.
Кака Парло: Всё равно, идём к ним. (идут)
Голос за кадром: Увязая по пояс в песке, Дон Парло и БГ двинулись навстречу разноцветным людям, на чёрных лицах которых было написано крайнее возмущение. Психоделичные люди тоже не стояли на месте, поэтому уже через шесть часов, когда ямайское солнце стало опускаться за горизонт, наконец-таки произошла встреча.
Кака Парло (голосом умирающего лебедя): Скажите, где мой сын?!
Простодушные растаманы (после нескольких часов пристального разглядывания собеседников): Слы, чувак, а ведь ты тот самый чувак, который всей Голландии кайфы пообломал! Это про тебя, в натуре, нам Джа утром говорил. Так что ты вали, чувак, отсюда. Здесь, таким как ты не место. Ничего тебе здесь не обломится. Кроме телесных повреждений.
Кака Парло (оценив ситуацию): Ребята, я вот чего. Я больше так не буду. Признаю свою ошибку. Я сюда приехал, чтобы всё исправить. Я хотел у вас попросить гуманитарной помощи, чтобы поднять конопляное хозяйство Голландии.
Простодушные растаманы (оттаяв): Это хорошо, чувак, что ты, в натуре, исправился. А конопли для Голландии мы тебе всегда дадим. Хоть четыре вагона. Надо же помочь братушкам. Пошли с нами в деревню.
Сцена вторая
Ночь. Растаманская деревня. Горят костры. В кустах цветущей конопли мерцают гигантские разноцветные светлячки, в кронах деревьев мелодично матерятся ночные птицы. Вокруг тусуются простодушные растаманы, оттягиваясь по полной – пляшут танцы, поют песни, курят, веселятся и едят борщ. На переднем плане Старый растаман Дима Гайдук варит борщ в кастрюльке из кокосовой скорлупы. В лагерь входят Дон Парло и БГ в сопровождении воодушевлённых растаманов с транспарантом «Поможем Голландии».
Старый растаман Дима Гайдук (радостно): О, ништяк, мафия пришла. О, и Гребень здесь! Чуваки, а вы глюк, или на самом деле?
Кака Парло: Мы не глюк, мы на самом деле.
Старый Растаман Дима Гайдук: А тогда поешьте моего украинского борщика с бататами. Только сварил. А я пока пойду четыре вагона гуманитарной зелёнки соберу.
Кака Парло (над борщом, вполголоса, с коварной усмешкой): Нет, до чего же доверчивые придурки. Они и вправду поверили, что я раскаиваюсь. Ха-ха-ха!
Сцена третья
Опять-таки ночь. Уютная растаманская хижина, освещённая парой сонных красноглазых светлячков. Дон Парло колдует над факсом, вырубленным из цельного куска конопляного дерева.
Кака Парло: Честное слово, такие простодушные растаманы, даже неудобно. Надо же, они подумали, что я собираюсь отдать эту коноплю бесплатно, от чистого сердца. Но ведь мне нужно поправить своё финансовое положение. После этой истории с голландской коноплёй у меня совсем не осталось денег. А ведь мне ещё нужно вытащить отсюда Бухарино…
Голос за кадром: До глубокой ночи Дон Парло переправлял четыре вагона конопли по факсу в Голландию, а потом, до самого утра, свой человек в Голландии тем же факсом переправлял Дону Парло вырученные доллары. К утру финансовое положение престарелого мафиозо поправилось, и он вышел на поиски блудного сына.
Кака Парло (задумчиво вылезая из хижины): Интересно, а куда подевался русский мафиози Борис?
Сцена четвёртая
Раннее утро. Солнце лупит как из ведра, конопляные заросли переливаются каплями росы. В буйных травах валяются спящие растаманы и жутко уставшие, вырубившиеся только под утро, птички. Дон Парло медленно движется вдоль кустов, прислушиваясь к утренним звукам. Вдруг из зарослей доносятся голоса.
Голос из зарослей (взволнованно): Говорят, тут кто-то собирает гуманитарную помощь для пострадавшей Голландии. Надо отправить им наших самых лучших саженцев. Идём скорее, Торчок, а то не успеем.
Кусты раздвигаются, на сцене появляются Говорящий Торчок и Бухарино, прижимающие к груди охапки саженцев.
Бухарино (видя перед собой отца, с ужасом, с волосами дыбом, и даже выронив саженцы): Папа, что ты здесь делаешь?!!
Кака Парло: Я приехал за тобой, сынок. Я забираю тебя домой.
Бухарино: Нет! Папа, не надо!
Дон Парло, не слушая возражений, хватает сына и тащит за собой через лес. Говорящий Торчок бежит следом.
Сцена пятая
Солнечная полянка, заросшая гигантским укропом. В центре, в позе лотоса, сидит БГ и общается с огнегривыми львами, небесными синими буйволами и золотыми орлами. От него исходит сияние. На полянку вываливается Дон Парло с Бухарино.
Кака Парло (с возмущением): Борис, ты первый помощник Крёстного Отца! Почему тебя нет рядом, когда ты нужен? Вылезай из этого укропа и берись за дело!
БГ (меланхолично): Извините. Здесь была конференция митьков и друидов. Меня вызвали в президиум. Что я должен сделать?
Кака Парло (горячо): Мы же договаривались! Ведь ты же гуру! Зря, что ли, от тебя сияние исходит? Сделай так, чтобы мой сын стал нормальным и разлюбил этого грязного наркомана! (указывает на подоспевшего и запыхавшегося Говорящего Торчка). Примени гипноз какой-нибудь.
БГ (внимательно оглядев Бухарино и посветив лучом сияния в его деревянное ухо) Видите, сияние из другого уха не выходит. У него деревянная голова. Гипноз здесь неприменим. Честно говоря, я рекомендовал бы вам лучше заказать нового мальчика, а этого оставить в покое. У меня есть несколько отличных знакомых плотников, один сын плотника, два знакомых доктора Франкенштейна и даже одна суррогатная мать.
Кака Парло: Нет, пожалуй, с меня хватит. (озарившись) Ну тогда загипнотизируй вот его (указывает на Торчка). Он-то не деревянный– (про себя) хотя очень похож… Сделай так, чтобы он оставил моего мальчика в покое.
БГ (нерешительно): Но… Мои принципы не позволяют мне… Ведь я сам всегда говорил – «Не стой на пути у высоких чувств…» и всё такое…
Кака Парло (разозлившись): Я тебе за что плачу, кришнаит поганый?! Ты Правая Рука, или ты пятое колесо?!
БГ (со вздохом, пожав плечами): Эх, ну ладно…
Делает несколько магических пассов в сторону изумлённого Говорящего Торчка и тот как по волшебству изменяется – его лицо делается просветлённым, а глаза загораются нездешними пламенем.
Бухарино: Торчок, милый, что с тобой?
Говорящий Торчок (вдохновенно): Я теперь совсем другой. Я больше никогда не буду курить коноплю, брошу пить, буду жить во благо всех живых существ… И побреюсь в буддийские монахи.
Бухарино (побледнев как берёзка): Торчок, а как же я?!
Говорящий Торчок (посмотрев на несчастного друга): Хорошо, мы вместе побреемся в буддийские монахи. Идём, Бухарино.
Бухарино (повеселев): Идём!
Уже было собираются уходить рука об руку, но тут Дон Парло выходит из глубокого ступора и бросается на Гребенщикова.
Кака Парло: Ты что сделал, Козлодоев?!!! Я ж тебя сейчас на фенечки порву!
БГ (презрительно): Да, ЩАЗ-З!
Трансгрессируется в голубом сиянии. На полянку молниеносно вползает толпа растаманов, предводительствуемая Гайдуком, митьки, друиды, непонятные существа, по виду товарищи Гребенщикова, выходит Джа с крайне заинтересованным лицом.
Старый Растаман Дима Гайдук (с укоризной): Это, значит, вот ты какой, чувак… Это, выходит ты всё гнал про гуманитарную помощь, а теперь вот ещё беспредельничаешь здесь. Щас вот запакуем тебя в бандероль и отправим на фиг в Израиль, потому что таким левым гавайцам здесь не место. Один день тусуешься, и уже всех достал.
Не, чувак, надо тебя воспитывать…
Кака Парло (испуганно): Не надо меня воспитывать!
Джа: Да и поздно уже.
Кака Парло: Я уж лучше пойду. (Уходит, волоча за собой мешок с долларами)
(Злобно шипит за кустами) Наркоманы паршивые! Я этого так не оставлю!
Говорящий Торчок: А мы пойдём в монахи.
Джа: Да ладно, чуваки, живите себе здесь и жизнью радуйтесь. Что вы там забыли, в монахах? Да ещё в буддийских…
Говорящий Торчок: Не, Джа, надо. Чем-то задним чувствую, что надо. Голос сердца зовёт.
Джа: Ладно, будь по-твоему. Вот тебе письмо к настоятелю монастыря при Храме Пальца Будды, что на Шри-Ланке. Он мужик врубной, он вас впишет. Вот вам кустик, передадите ему. А вот специальная литература – справочник «Если хочешь быть монахом». Просвещайтесь по дороге. Ну, пока! (исчезает)
Голос за кадром: И Бухарино с Говорящим Торчком отправились в далёкое и многотрудное путешествие к Шри-Ланке. Они уходили, окруженные сиянием и сопровождаемые напутственными воплями растаманов, всё дальше и дальше… Теперь в их жизни всё будет по-другому.
Джа:: Ну-ну…
Продолжение следует.