Фло мы похоронили в пятницу. Пятницу, субботу и воскресенье я ревела. Все три дня не могла летать от слабости. Конечно, я знаю, век наш короток, мало кто доживает до следующей весны; она была из тех, кто этого достоин.
Вот так, подло, смерть забирает невинных. Заставляет скорбеть счастливых. Мрак стал последним пристанищем моей подружки – и я ощутила его холодное дыхание.
Моя голова, буквально, раскалывалась на мелкие частички хитина, когда я вспоминала Фло; но мир не стоит на месте, теплых дней немного – мне надо было думать и о будущем. Оно представлялось в весьма минорных красках.
В пятницу, на траурной церемонии, я впервые увидела Лейкоца. Он был весь в черном; своей чернотой он светился во тьме.
Впрочем, я задумалась об этом в первый раз лишь спустя несколько дней после похорон.
Неожиданный звонок Лейкоца во вторник вечером заставил меня по-другому взглянуть на жизнь. Он пригласил меня в Waste cafe. Это место славится непревзойденной тишиной и прекрасным обслуживанием. Я не долго сопротивлялась и, естественно, согласилась поужинать. Когда я увидела столь галантного кавалера, сердце готово было выпрыгнуть из моей груди, сбилось дыхание. На Лейкоце был одет стального цвета фрак с орденом Паука на подвеске и серебряная шпага.
Мы удивительно быстро долетели до кафе.
Меню, как всегда, было превосходно.
Рядом с нами, монументально и неприступно, расположились две пары. Справа, в клубах дыма, курил сигару майский жук в возрасте, с седыми усами. У его спутницы тоже были усы, заметила я. Вторая пара была не менее интересна – огромный военный в зелено - бронзовом кителе, и его полосатая подружка. Я выгляжу лучше даже после трех дней непрекращающейся истерики, - удовлетворилась я, не показав виду.
Вокруг блестели сотни огоньков. Свечи были повсюду. Я подумала, что обожаю это место. Лейкоц сидел напротив. Его хоботок – просто прелесть! – решила я, но ничего не сказала. Промолчишь – за умную сойдешь, - говорила сестрица Фло. Как же она там, бедняжка?
Пламя свечи растворилось в моих слезах. Я не смогла сдержаться.
Лейкоц обнял меня за плечи. Тут всё напряжение последних дней куда-то исчезло - я словно провалилась в его объятия. Он привлек меня к себе. Глаза в мелкую мозаику стали двумя звездочками; они манили. Я понеслась к ним. Лейкоц поцеловал меня, и это был космос.
Я проснулась на потолке в незнакомой квартире. Я чувствовала себя обескровленной, опустошенной. Лейкоц был рядом. Его нос упирался в мое брюшко, и от этого теплая истома разливалась по крыльям и лапкам.
Хорошо, – подумала я, и улыбнулась.
Мы спустились к фруктам, когда девушка с внешностью модели захлопнула за собой входную дверь. Пришлось ждать целый час, пока она одевалась. Получалось это у неё неловко, посколько девушка держала в другой руке телефон и непрерывно разговаривала. Но, пока она не ушла, я от страха не могла сдвинуться с места. Бойся людей! – всегда повторял мой отец. Как мудр был его совет! Сколько раз он спасал меня!
За завтраком Лейкоц рассказал мне историю о Фло сам. Именно он нашел ее тело и был свидетелем в деле о ее гибели. Я восхищалась его мужеством, когда Лейкоц рассказывал об этом. Бесстрашный и безупречный, он был моей мечтой, которая вдруг стала явью. Я влюбилась!
Сквозь жалюзи воздух комнаты прорезали лучи Солнца.
Яблоки были приторно-сладки.
Прошла неделя. Теплая ясная жара сменилась непогодой. Непрерывно лил дождь, но нас не заботило это. Мы не выбирались из уютного теплого гнездышка Лейкоца в неиспользуемой комнате квартиры дорогого квартала. Люди сюда не заходили, и это было прекрасно. Мы лежали, переплетенные, и я все время чувствовала горячую плоть внутри себя. Время от времени меня сотрясали многократные оргазмы; летать я больше не могла. Я лежала на спине и смотрела в стекло окон. И ночь сменяла день. Так было семь раз. Тогда мне казалось, что я упала в вечность.
Однажды, изрядно пополневший Лейкоц, вытащил из моего брюшка свой блестящий хоботок. Расправил крылья, поправил шпагу на поясе и, кольнув меня на прощание, улетел. Больше я его не видела. Думаю, мы никогда не встретимся.
Я провела на подоконнике еще два дня. Живот нестерпимо болел; его словно раздуло. Через какое-то время я почувствовала изменения в себе.
Я вдруг поняла, что беременна! Беременна, о чудо! - радовалась я. Сбылась моя самая сокровенная мечта.
Я встала, покачнулась, но устояла на лапках. Не зря их шесть. Программа, заложенная природой, теперь управляла мной.
Учёные подсчитали, что на каждого человека приходится двести пятьдесят миллионов насекомых. Это я услышала по радио, поедая пылинки с подоконника. Пыли почти не было, но та, что мне попалась, была самого лучшего качества. После этого я поползла по стеклу вверх. Несмотря на изрядно потяжелевший животик, мне удалось спланировать и крылья оказались в порядке. Сделав небольшой круг по периметру моего прекрасного пристанища, вылетела под дверь. Каждую секунду мне хотелось есть с удвоенной силой. Поэтому, я отправилась на кухню. Через пять часов я вылетела из гостеприимной квартиры, сжимая в лапах крошку от круассана.
Дождь перестал и была радуга. Хороший знак. Пока мне сопутствовало везение. Птиц не было видно. Я пролетела через сквер, повернула, сбросила высоту и, наконец, нашла то, что искала. Огромный зелёный дом квадратной формы с надписью ДЭЗ №19 белой краской во весь фасад. Зависла над ним и, зажмурившись, по стеночке скользнула вниз, в душную темноту. Здесь я была в безопасности.
Через три недели они, к моей беспредельной радости, из куколок превратились в крошечных серых мушек. Их было двадцать четыре, и, по крайней мере, двенадцать из них были похожи на Фло. Знал бы сейчас наш отец, что он стал дедом. Жаль, жизнь коротка, и он не застал этого радостного момента. Но я вижу, как он, прищурив один глаз, говорит: Люди нам пох, потому, что нас много больше! – а мы с сестрой киваем головами.
Я повторяю вслух:
- Бойтесь людей.
- Бегите от людей.
- Найдите своё счастье, а люди нам пох.
Сорок восемь фасеток смотрят мне в рот и ловят каждое моё слово. Я дала им этот свет лета. Я же научила их жить. Когда они покидали меня, небольшой стайкой, я не сдержалась и запричитала:
- Летите мои мушки. Летите мои детки. Отомстите за Фло.
2006