Ани бин.. 2

 
На этот раз я несу службу по охране бассейна. Генеральского. Ночью. Денег на выпивку не было. Как всегда. Почти. О том, как их «сделать», существовало немало рассказов. Ребята, отсидевшие в дисбате рассказывали различные истории. Один продал аулчанам, то бишь «колхозникам, или деревенским, как бы, жителям» двигатель с машины, грузовика. Подьехал, предложил. Те навалились толпой, разобрали, без всяких подьёмных механизмов, а вес, между прочим немалый, смогли достать и загрузить на свою телегу-арбу. На суде парень пытался оправдаться так: Ехал. Устал. Остановился. Заснул, проснулся –нет двигателя. Бред! Не прошло. Посадили его.
У нас в части продавали гражданским плащ-палатки, штык-ножи. Антенны – куликовки с БМП.
Это металлические катушечки всё уменьщающиеся по размеру диаметра и нанизанные на провод, с одной стороны имеется замок. При его защёлкивании провод натягивается, катушки прижимаются друг к другу и вот, пожалуйсто, перед вами прочный, гибкий прутик –антенна.(Кстати, этот принцип использован в фокусе циркового артиста КИО, когда по его желанию толстый канат, лежащий на арене, превращается в прямостоящий столб. ) Вот как раз о последних я знал, где они есть. Немнеого ниже бассейна, где нёс службу, был склад. А по рассказу одного парнишки, тот днём работал там,, я знал окно, на котором решётка вынималась легко – пацан постарался. На всякий случай. Ведь он тогда ещё конкретно не знал, как да что, только наметки в голове были. Смотрел я смотрел с горочки на склад, на освещённые фонарями здания, а нужное то как раз в неосвещённой зоне. И решился. На преступление. И приступил к делу.
Зашёл в кусты и сложил там автомат, подсумок с магазинами, панаму –заместо пилоток, такова форма одежды была.оставил только на поясном ремне штык-нож. И двинулся вперёд.
Луна спокойно смотрела на всё это. В ночной тиши были слышны шум ветра, редкий скрип деревьев, шуршащий звук песка под моими ногами, да сдерживаемое дыхание.
С моей стороны нет ограды. Легко преодолеваю невысокий заборчик.
У стены здания я замер, прислушался. Тихо! А вот и окно. Взялся за решётку и слегка потянул её на себя и чуть вверх. Она сразу оказалась у меня в руках. Поставил её на землю сбоку –чтоб потом не путалась под ногами. Так, теперь окно. Что имеем? Ага, форточка открыта, и она не маленькая – пролезу. Только осторожно, не грохнуть бы по стеклу. Голова и руки внутри, на подоконнике ничего нет, рядом ящики стоят – это удобно. Надо ж как повезло, что форточка большая, всё внимание сейчас ногам – они в сапогах, а это не спецодежда для такого дела. Ну вот, я внутри.
Сердце , как оно стучит и какое оно большое!!! Страшно! С поста, и на такое пошёл! Так, какие ящики можно открыть? Этот нет, этот тоже нет, вот, есть. Но тут детали для машин, а это …о, есть то, что хотел. Одна, другая, третья. И вдруг……услышал звуки шагов снаружи. Это охрана склада? Часовой обход делает? Вроде не должен, его место у входа на склад. Шаги приблизились. И тишина. Он остановился. Под окном! Всё, Это всё……какое-то скрябанье по стеклу –пытается рассмотреть, что внутри. Я замер за ящиками, ни движения, дыхание остановилось.Опять шаги, теперь они удаляются, в быстром темпе!!! Он побежал …..аааааа…….
Как я вылетел в форточку, как промчался вверх по горе, как забрал спрятанные в кустах автомат, подсумок – всё окутала чёрная пропасть ужаса в груди.
Я очнулся на тропинке . по которой обходить должен свой пост – бассейн его величества Генерала. Ой –ёй – ёй!!! А антенны то у меня запазухой. Ну и ну! В кусты их, вечный тайник всех времён и народов. Только выпрямился –из-за угла вышли разводящий и моя смена.
-- Почему не ждёшь нас у входа? Спишь, что ли? Ладно, военный, на пост шагом марш!
-- На вверенном мне посту усё у порядку! Пост сдал!
--Пост принял!
 
 
 
Стемнело. Гул мотора убаюкивал. Да и устали мы – с утра до пзднего вечера не было ни минуту покоя. Дивизионные учения.. До дембеля ещё пол-года. Я уже служил в отдельном артдивизионе. Командир отделения связи. А сейчас сидел в кузове машины, напротив меня Алексей, мой ровесник ,солдат из отделения. Наша машина последняя в колоне,к ней прицеплена пушка, как и к остальным машинам. Кузов затянут брезентом. У наших ног различное снаряжение. А мы уж так наловчились, за время службы, что можем спать почти в любом положении, ну как минимум дремать, что и делаем сейчас. Но чёрт меня возьми, достала меня катушка с проводом. Она лежит у заднего борта и всё время грохочет о бак, что рядом. Алексей уже полуприлёг на лавке, ему всё до лампочки. Ладно, я решил сам её укрепить. Встал и , придерживаясь о боковые стойки, прошёл к катушке. Взял её в руки, поднял и повернулся к кабине. В этот момент машину в очередной раз тряхнуло, кузов мотнуло из сторону в сторону, это вывело меня из равновесия, затем пол прыгнул вверх и вниз. Меня подбросило в воздух, катушка вылетела из рук, а я, подбив спиной брезент полога, вылетел из машины. Меня перевернуло и грохнуло на землю. И это ж как повезло, что дорога в этом месте песчанная оказалась и что меня кинуло чуть в сторону. Ибо, если б нет, то я упал бы спиной прямо на лафет пушки и это было бы очень неприятно, мягко говоря. Я вскочил на ноги и кинул взгляд на то ,что вокруг меня. А вокруг тёмная пустыня, ни огонька. В ещё более чёрном небе тьма звёзд, а по дороге, ведущей вверх ,по склону удаляется маленький красный огонёк моей машины. И тут меня охватил, о нет, обуял дикий страх остаться одному. Я заорал, как резанный, разумеется, и рванул бегом за уменьшающимся огоньком. Догнал , обежал пушку, стал карабкаться на задний борт. Когда я уже был по пояс над верхним краем , Алесей приподнял со скамьи голову, уставился на меня и затем произнёс:
--- А ты куда слазишь?!
 
 
 
Отпуск. По болезни. Уточнение немаловажное. Ибо вырваться в отпуск в армии – дело непростое. Его дают при хорошем отношении с начальством, за выдающееся поведение во время учений, если повезло , очень редко, очень, за срок службы. Я болел желтухой, Боткина, болезнь печени. После неё требуется соответствующее питание. Диета. Есть такое в медицинском предписании, после госпиталя. И где то есть такое, что , в случае невозможности получить таковое в части, следует отправить человека, то есть солдатата переболевшего , в отпуск. А среди троих моих «коллег» из госпиталя нашлись ребята грамотные, мы это обмозговали, покрутились и сделали таки это. Получили отпуск. Да какой!!! Не положенные солдатам обычные 10 суток плюс дорога , а двадцать плюс дорога. О как!!!
Готовились как на дембель, до которого и оставалось то с пол-года. Альбомы, форма, погоны со вставками, шинели.
Шинели мы обрезали, с положенных двадцати сантиметров от пола до почти колен.
Это ж как выглядит!! Но не по уставу, а потому нас ждали «приключения» они начались с первой станции, где остановился поезд. Мары. В переводе с туркменского – мечты.
Мы вышли покурить на перон. И тут же к нам подвалил патруль. Лейтенант проверил документы и пообещав нам, что встретит в таких шинелях нас при возвращении в часть, то мы сперва познакомимся с их комендатурой и гауптвахтой, а потом уж отправимся дальше. И отпустил, пожелав хорошего отпуска.
Но вот мы приехали в Ашхабад. Тут пересадка. Поезд вечером, у нас целый день. Сергей Климчук, мой товарищ, предложил не торчать на пероне-вокзале, а сьездить в учебку его родную – он тут учился, первые пол-года в армии, всё хорошо знает, а там ,может, ещё и друзей увидит, кто остался инструкторами. Ну что ж,поехали.
Мы шли по асфальтовой дорожке к казарме. На входе в часть нас пропустили спокойно, когда всё обьяснили. Нам оставалось уже немног и мы вошли бы в здание. Не успели.
Из-за угла вышла небольшая толпа офицеров –человек десять. Подполковники и полковники, майоры и капитаны, лейтенанты и прапорщики. А на центральной дороге подьехали и остановились пять машин, впереди чёрная «волга». Мы с Сергеем переглянулись и замерли. От входа в казарму по воздуху понеслась команда «смир-р-рно!!!!» . Вот влипли – видно, какая то проверка. Недоходя до нас метров двадцать, группа остановилась. А надо сказать, что в это время вокруг и вблизи и вдалеке никого больше не было видно – все попрятались. Не зря говориться « не мозоль глаза начальству – руки намозолишь». Тут то не руки в опасности, а шея. Естественно, ведь больше вокруг никого нет, к нам от «их превосходительств» направился лейтенант.
--- Кто такие?--- при этом он внимательно нас осмотрел. – документы!Отпускные свидетельства?!
Он вернулся к начальникам, доложился, затем опять вернулся к нам.
--- пол- часа вам времени, заменить шинели на уставные. Не успеете, мы уедем, а вы свои документы получите в комендатуре и там же проведёте свой отпуск.
-- Товарищ лейтенант, так у нас же отпуск по болезни!
--- Кру-у-гом, шагом марш отсюда, орлы!!
 
Мы вбежали в ближайшую казарму.
-- Дневальный, где старшина?
Там, в каптёрке! Постойте, мне доложить надо!
-- А, некогда!.
 Старшиной оказался высоченный парень с густыми усами. Сергей прямо от двери начал говорить:
-- Выручай, друг! Едем в отпуск, хотели тут навестить друзей, я здесь учился, в третьей роте был. Напоролись на полкнычей—проверка похоже, у нас пол-часа, они документы забрали. Нам надо шинели наши на нормальные сменить.помоги.
-- А я помню тебя. Я тогда в первой роте был. Ладно, хватайте, вон на вешалке, что подойдёт.
Мы бросились в встроенному в стенку шкафу. Там рядами висели шинели. Через десять минут уже повернулись бежать на выход. На нас висели аккуратные, но обычные шинели первогодок.
-- Спасибо, друг. Если сможем, вернёмся за своими, ну а нет – тебе повезло, готовые дембельские, Э-э-х! Вперёд!
--Удачи вам!!
 
-----------------------------------------------
Я посмотрел на строй своего отделения – в данный период я, младший сержант, войсковя специальность: автоматчик, командир боевой машины пехоты и отделения –командир отделения связи взвода управления : связь, управление, разведка; - первой роты артдивизиона мотострелкового, орденов Богдана Хмельницкого и Кутузова, гвардейского полка
номер ……
 Ну и ну, такой состав у меня недавно и я не првык к нему ещё.
Мамедов. Узбек. Полный, крупное лицо, глаза слегка навыкате, кость широкая. Закончил киевсий педагогический. Русский язык. Говорит по русски с сильным акцентом, зато пишет без единой, без единой ошибки.
Нигбатулин. Худощав, брат его на склад горючесмазочных материалов сумел попасть, а он ко мне. Глаза умные, нагловатостью внутри, не снаружи, тот ещё умник. Хозяйственник, не пропадёт такой нигде.
Курбаниязов. Челюсти как из камня, грудь колесом,нетороплив в движениях, спокоен, уверен в себе. Я думаю! С танковым траком, зажатым ногами запросто подтягивается, а без него несколько десятков раз в быстром темпе. Мастер спорта то ли по борьбе, то ли ещё по какому-то серьёзному виду спорта.
Салихов. Отец троих детей. А может четверых.
Последний ждёт освождения от службы в ближайшее время, остальные служат по году –все после институтов – к нам попали для службы на последние свои пол-года.
--- Слушайте сюда. Ротный приказал: к учениям все с полным снаряжением. А старшина приказал – после того, как сегодня сходим на обед, чтобы все были с ложками. Они входят в снаряжение бойца. Вопросы есть? –вопросов нет. Свободны.
Все разошлись, я повернулся и двинулся к небольшому зданию возле казармы –там наша каптёрка. Меня догнал Мамедов.
-- Я не буду воровать ложку.
-- приказ неясен?
Я подошёл к нему близко. Очень. Он не понял моего движения, а, может ,был наполнен рассказами или просто страхом, потому не раздумывая , внезапно ударил меня в челюсть. Я такого не ожидал от него. Удар был несилён, по его габаритам, так мне повезло.
Неуспел я ничего ни сказать, ни сделать, как рядом моментально возник Курбаниязов.
-- Сержант, я возьму две штуки. Хорошо?
Я ничего не ответил, а молча повернулся и ушёл. К учениям ложки были у всех.
А с Мамедовым у нас в дальнейшем сложились хорошие человеческие отношения.
 
====================================================
 
 Cлужба караульная. Я – разводящий. То есть на посты вывожу смену. А, напомню, караул - два часа отдыха –спим, два борствование- в караульном помещении читаем, УЧИМ УСТАВЫ-ЯКОБЫ, шашки шахматы, два часа на посту . я на посту в этот раз не стою, а только смену через каждые два часа вожу.
Есть в моём отделении военный- Топылдыев. Худой, как глиста, смугл до чёрноты, туркмен. Сегодня он в карауле тоже. За его спиной год службы. За моей без малого два.
В смену отдыхающую, его смену на тот момент, я ему сказал :
-- Вымой полы в караулке, потом можешь идти спать. Доложишь только перед тем.
Понял?
-- Да.
Я направился в комнату отдыха и прилёг. Хотел немного подремать. А когда надо будет доложить, Топ меня разбудит. Прошло сколько-то времени. Я сам открыл глаза и увидел на соседнем топчане Топылдыева. Хм! Спит, не доложил. Я толкнул его.
-- ты сделал, что я тебе говорил.
-- Да!
Ничего больше не сказав, я встал и вышел в комнату бодрстующей смены. За столом сидели трое наших ребят, читали книги, двое за малым столиком играли в шахматы.
Полы были сухые. Повернувшись, вернулся в полутёмное помещение, где топчаны стояли. Сильно толкнул Топа в бок. Тот вскочил, очумело со сна тараща глаза.
-- Марш делать то, что сказал. И не надо больше так. Сделаешь, доложи. вперёд.
Сам я опять прилёг и быстро задремал . ещё прошло время. Снова открыл глаза и увидел всё тоже—на соседнем месте спящий на животе Топа. Я стал тихо беситься. Поднялся и выглянул в соседнюю комнату. Там всё тоже. Ребята занимаются, как и занимались, только добавилось еле сдерживаемое хихиканье. Тут я совсем взбесился. Подошёл к лежаку с Топылдыевым. Молча взял левой рукой за воротник гимнастёрку под затылком, правой ухватился за ремень со спины, пронёс его по воздуху до двери, пинком сапога распахнул ей и выбросил топа наружу. Дверь закрыл и Лёг на топчан в ожидании. Не змаметил, как задремал.
Позже, в курилке, ребята рассказывали: «это было красиво – резско распахивается дверь и по воздуху летит Топылдыев».
Я открыл глаза, когда услышал, почуял шевеление воздуха. Рядом возник Топ. И лёг. Молча. Тоже молча я встал и выглянул в комнату, в которой уже висел в воздухе неприкрытый хохот. Полы были сухие. Я вернулся, взял солдата за шиворот и выволок его на улицу. заволок за здание.
-- Топа, мне неприятно тебя бить, но не вижу другого выхода. Почему, скотина ты не сделал того, что велено.
Он молчал. Я ударил его,кулаком в грудь, ещё несколько раз. При этом была только мысль – не ударить сильно. Я неудачно его поставил. Не у стены здания, а у ограждения за зданием. Ограждение невысокое, по пояс. А за ним склон сопки. Почти пропасть. Не хотел я , чтоб он туда улетел. И ведь что интересно. После этого он сделал всё, что было велено. Помыл полы, доложил. А именно тогда понял впервые, что есть люди –народы может, которым пока силу не покажешь, бесполезно говорить что-либо. Вот такой был у меня урок.
============
 
 
8 ВОЗВРАЩЕНИЕ.
 
я буду ещё возвращаться к этому времени - времени моей службы. Вставлять, дополняя тем, что встанет картиной в памяти, а сейчас хочу рассказать о
самом счастливом дне моей жизни .
так я раньше называл этот день. Хотя, на самом деле то, просто, (просто ничегог не бывает),именно тогда я испытал чувство, впервые мной осознанное как СЧАСТЬЕ!
Демобилизация. Дембель.
Из части я выехал 16 мая 1974 годо утром. В поезде пили. В Марах не поехал дальше а зашёл в гости к знакому туркмену – учителю русского языка в школе. Наше знакомство началось с моей поездки в отпуск. На вокзале ,не помню в каком городе, познакомились, время до поезда хватало. Потом переписывались. Не знаю, как сергей детищек уил русскому, потому что мысль то он на бумаге выражал ясно, но со множеством ощибок. А вот любопытно, как бывает, у меня в отделении был узбек – учился в киевском педагогическом институте, так он наоборот – говорил с акцентом, а писал граммотно, до запятой всё правильно.
У Сергея я провёл вечер –застолье. На невысоком столике. , женщины только подносили еду. Ночевал на свежем воздухе а утром продолжил путь. Потом ещё год с ним переписывались.
И снова поезд . один из товарищей, который тоже был с нашего полка, но выходил раньше, попросил передать на вокзале ,работающей там, знакомой, пару маленьких живых черепашек – они спокойно ехали с нами с Кушки в картоной коробке.
И вот поезд замедляет ход и появляются строения вокзала. Сердце сжимается, стынет в сладкой истоме. Медленее, ещё, ещё, всё. Приехали!!!
21мая. 1974 год. Я вышел на перон. Минск. Минск. Но здравствуй город я ещё непроизнёс внутри. Пошёл поскорее отыскать знакомую товарища, нашёл, передал черепашек и вышел из здания на привокзальну3ю площадь.
Утро. Синее синее небо, солнце уже там.
Решил – пойду пешком. Хоть и чуть далековато, для нашего города, но не для меня и не сейчас.
Асфальт под ногами, свежий воздух, утренняя прохлада, неповторимые запахи города. И шумы. И звук машин проезжающих, троллейбусы, ……
Главпочтамп, Центральный Банк, МВД, Главный универмаг Минска, Дом офицеров, Свислочь, мост, Круглая площадь, памятник Победы, перекрёсток Красной и проспекта, площадь Якуба Коласа, Цум, завод им.Ленина, Букинистический магазин, пошивочная мастерская,где я шил первый (и последний ) костюм на выпускной, БПИ, РТИ, 1-я клиническая боьница, Академия наук, Театрально-художественное училище, Дом печати, 20-й гастроном, скверик у стадиона, улица Кузьмы Чёрного. И моя Чернышевского. Но я захожу со двора. Подьезд соседнего дома –там домоуправление.
И вот я перед родным домом.
Подхожу к крыльцу среднего подьезда. На мне парадная форма, в руке чемоданчик.
А там стоит человек, курит. Вовка! Сосед!
-- Рома!!! Ну сейчас всех обрадую….
--- стой, здравствуй, не говори никому, дай дух перевести….
-- ааай, сейчас,--- убежал.
Через мгновение на крыльце мама, папа, Марик, бабушка, Вовка,Инна, Саня и Бэлла.
А вечером застолье. У папы был ранее днём День рождения, но не отмечали. Ждали меня.
Всё это было СЧАСТЬЕ!
 
 
9 После армии – это тоже жизнь.
 
Шестнадцать дней я пил. Нас ,тех,кто служил на Кушке , в эти дни вернулось 13 человек. Двое из под Минска, остальные минчане. Ну как же не попить героям?! Иногда сидели у кого нибудь на хате, чаще на природе. Нам никто не был нужен в такие моменты. Набирали пойла и забирались в глушь лесков, а то шли по полям ,до какой либо рощицы, или оврага. Но когда возвращались и шли по городу, чувство было такое, я помню, что мы выше,больше , могучее всех всех других. Стая? Может быть. Хмель? Тоже точно.
В какой то момент я почувствовал – всё, хватит!
И пошёл работать. До сих пор мне гордо, что пил после армии только 16-ть дней, ведь так ,полагаю, никто никто не смог.
 
И пошёл я работать на наш «семейный» радиозавод на улице Красной, на ПО «Горизонт». В цех номер 25 – цех опытного производства. Слесарем-сборщиком радиоаппаратуры. А звучит это уж кому как. О том периоде времени рассказ:
 
 ЗОЯ.
 
 Пьянство с моими товарищами по армии, с которыми служил на самой южной точке Соза, я выдержал только в течении шестнадцати дней. И ,с сознанием своего геройского поступка—остальные продолжали гулять, я единственный такой был, началась моя работа на заводе. Опытный цех . Я –слесарь-радиомонтажник. В цеху делают новые образцы телевизоров, приборов, которые потом запускают в массовое производство. Разумеется имеется: сборочный участок, конвейер небольшой, люди в белых халатах, среди этих людей большинсво девушки, женщины. В цеху крепкий, испытанный годами, спетый и спитый в монолит традициями коллектив. Среди этих традиций: выезды на природу на выходные.
 
Мой первый подобный выезд. В автобусе рядом со мной оказалась девушка. Кра-а-си-и-вая. Фигурная. И, как теперь, с высоты некоторого жизненного опыта, сказать могу, навыки не пропьёшь—хотя и это не на «сто пудов» верно, и ****овитость не спрячешь, если только сама женщина этого не хочет. Так вот, у девушки, о которой рассказываю, талия тонкая, попка кругла-а-а-я, обкатанная и отточенная, крутая попка, грудка не маленькая, но не гипергрудь, а самое то, и без ухищрений и обмана, ибо без лифа, а в чёрном тонком свитерке в обтяжку. Юбка мини, а над кроссовками—в лес ведь едем, белые носочки.Волосы прямые, каштановые, длинные, волнами спадают до пояса. Глаза –тёмные, глубокие, как пропасть – заглянул и неоторваться, так и тянет нырнуть в них, но не «солдатиком» –ногами вперёд, а «рыбкой», руками и головой,сердцем и полностью. Смотрит чуть насмешливо. С вызовом и дерзко. В нужный( кому?—ей разумеется ) момент, выражение сменяется и появляется хныкающая маленькая девочка, или строгая и надменная пани.
А как с ней разговаривать? Ну помог я ей рюкзак в автобус забросить, другие почему-то не стремились. Ну и что?
Познакомились. Зовут её Зоя Сташинская. Полька. Замужем. ( позже узнал—муж из парней, непризнающих госзаконы. Мне на это везло с самого начала пути в женских джунглях.) За пару месяцев моей работы в цеху, конечно же, глаз на неё лёг, но я –молодой пацан, а она такая, такая что не моего полёта птичка. Ясно и нечего тут дёргаться. А тут вроде вот и случай. Ладно, едем. На сидении впереди ребята с моего участка. Я толкнул одного в плечо:
-- Дима, сколько дорога займёт?
-- Часа три, смотря какой поедем.
Зоя, до этого смотревшая в окно, повернулась к нам, и, глядя в глаза Димы, сказала:
-- Думаю часа четыре. --- И тут Дима та-а-к ответил, что я офонарел.
-- А тебя спрашивают?—и при этом так снисхотительно ей улыбнулся. Зоя резко отвернулась к окну. Дима подмигнул мне: Не обращай внимание. Через пол-часа остынет.
В автобусе с нами едут несколько мастеров –начальники участков. И, хотя кроме основного запаса—нескольких больших баков спирта, у каждого есть ещё и своя заначка, по дороге сильно не пили. Однако при вьезде в лес песни рвались из машины наружу довольно не слабо.
Выгрузились. Маркелов, старший мастер, вышел вперёд:
-- Ребята, сначала палатки, костёр, потом уж всё остальное, договорились?
--Конечно!!!!!!!!
Я, как истый джельтенмен, якобы, первым делом занялся Зоиной палаткой, под её руководством. Потому что армейский опыт для туристких палаток негодился.
Уже при сборе веток для костра, началось медленное, но неуклонное уничтожение спиртных запасов.
Помню, спирт пили из металлических кружек. Потом провал,ничего!!!
Я открыл глаза от того, что кто-то тряс меня за плечо. В темноте леса в разных местах мигали фонарики. Я лежал на мягком мху под деревом, рядом стоял Маркелов с фонарём в руке, с ним ещё двое. Оказывается , они, как более крепкие и тренированные, обходили лес возле нашей стоянки. Отыскивали и собирали свалившихся под деревьями да под кусты ребят, и отправляли их в палатки—дабы не заболели, проведя ночь на земле. Производство пострадает от отсутствующих по болезни людей.
Я помнил ещё, что пил с Зоей, потом она ушла пить с Димой, с и Маркеловым, вернулась, опять мы вместе пили. Наверное она ушла спать в палатку. А ведь по пьяни поди бардак и не все в своих палатках. Как только это дошло до моей головы, я ,при помощи ребят поднялся с земли, качнулся, устоял:
---Я пошёл спать. Сам!!! Сам дойду. 200 процентов!—не хватало ещё светить, с кем я намерен спать в палатке.
 А она, Зоя, сказала ведь мне, когда устанавливали палатку –эта НАША!. Намёк понятен. Он прям, как мои извилины. И я двинулся вперёд. Добрёл до палатки—нашёл, хотя фонарика не было, а свет костра слаб , да и глаз промыт спиртным до расстворения. Нюхом, что ли? А она спит. Залезла в спальный мешок и спит. А я что, лысый? Нет!. Ладно, умаялась, пусть спит, а я мужчина, потерплю. Лёг рядом на хвойные ветки. Натасканные ранее в палатку. Вроде отключился на мгновение. Очнулся от холода. И…. Желания. Стоит мой дружок столбом из нержавеющей стали. Ну всё, больше нечего терпеть. Мне холодно. (Как молоды мы были : теперь при холоде неуверен что у меня встал-бы. Хотя, конечно, всё зависит от того, в чьих руках или в каком другом месте он окажется).Всё, я лезу к ней в спальник. Хм, подвинулась, я думал будет возражать.
Я , сейчас, по прошествии лет, не помню раздетая она была или нет. И я? Зато хорошо помню, ох-хо-хо, что случилось. Как только оказался на ней, я кончил. Боже, как мне было стыдно!!!!! А она , с сожалением в голосе, сказала:
--- Не огорчайся, бывает такое. Это ты ПЕРЕГОРЕЛ.
Так я впервые (да, продолжалось постижение мира) прозвучало для меня это слово не по отношению к лампочке.
 
Проснулся я и услышал, услышал—жив значит—шум крон деревьев, пение птиц, голоса у костра. И одновременно с этим какя-то звенящая тишина. Утро в лесу. Ну конечно, чай не город. Звуки звенящих кружек и моё одиночество внутри палатки – две движущие силы жизни—заставили меня вылезти наружу. Я подошёл к костру. Две женщины что-то варили в большом котле. Подошёл Маркелов—Ну ты молодец, чувствуется армейская закалка. Других до палаток тащить на себе приходилось. А ты сам дошёл.
В его глазах я увидел что-то скользкое. ( позже Зоя мне рассказала, что он к ней, было дело, подкатывался, да она не захотела с ним «иметь какие-либо, кроме служебных, отношения.) В это время подошёл и Дима. Он слышал последние слова, толкнул меня в плечо и ухмыльнувшись блудливо, прогудел : Так стимул какой был! Держи, и он протянул мне кружку с « оживительной водой». Б-р-р-р!.
--Да я не похмеляюсь.
-- А это и не похмелка. А так, для бодрости, для чувства жизни, вообще это завтрак.
Я оглянулся. У костра было мало людей. Солнце пробивалось сквозь ветки, покой, день родился, я живой.
--А где…..?
Шура, жещина немолодая, но многознающая, многимилюбимая ,и как человек тоже, с норовом—ибо занимает ве-е-есьма вжный пост в цеховой иерархии. Она—КЛАДОВЩИЦА. ( сколько их потом мне встречалось в жизни, все—ВАЖНЫЕ ПТИЦЫ.) Характер у Шуры добрый. Даже можно сказать добродушный и она хорошая с теми, кто с ней не врагствует, то бишь не враждует. А таких нет—не живут такие долго.Вот она и ко мне хорошо относится, а что, молодой, только после армии—сынок. Шура рукой показала в сторону реки—Она там загорает.
Ясно. Я допил то, что опять мне успел долить Дима и пошёл к реке.
За обрывом , у кромки воды шло обсуждение, морально ли устраивать днём купание нагишом, подобное ночному—какое, похоже, имело место своё в прошедшей ночи. Я повернул налево (всегда налево , почему места, где дела, какое, возможный вариант, могло произойти, называют, чаще всего, « сходить налево»?).
Пройдя редкий лесок, вышел на полянку, окружённую деревьями. Посреди зелённой травы на красном одеяле в нежно-синем купальнике лежала на спине Она—Зоя.
--Можно?
-- Конечно!
Я опустился на одеяло рядом с ней, но не прикасаясь. « Как я вежлив! Ка-а-а-кая она, о-х-х-х!» . Взгляд мой переползал с её лица на вздымающуюся к солнцу грудь, ложбинка меж грудей, плоский животик, бугорком самое заветное место, а сколь притягательны внутрение части бёдер, как хочется провести рукой от места, где её норка, до колена и обратно, ощутить гладкость кожи, её бархатистость.Раньше я читал о этом в книжках, слышал с экрана телевизора и в кинотеатрах, в рассказах армейских ребят, и так явственно представлял себе всё это, что и теперь, имея перед глазами обьект своиж желаний, я нисколько не сомневался, что всё так и есть, как представляется мне. Только как же начать, как повести себя, что б это было хорошо? Как не опозориться и не попасть в смешное положение?
Руки Зои расслаблено лежат вдоль тела, одна нога вытянута прямо, другая чуть согнута. Красиво. Похоже, она и сама это знает. Я лежу на боку возле неё , оперевшись на локоть, а пальцами свободной руки касаюсь её плеч, шеи, рук, животика. А вот мест «святых» ни-ни. Глаза её закрыты, чтоб меня не смущать и дать большей свободы действий? Что ж делать, как перейти к следуюшей стадии знакомства с её телом? Зоя села, поправила плечико купальника. Я приобнял её—всё таки в одном спальнике ночь были, имею право. Чуть приспустил купальник с её плеча и стал рукой , умирая от удовольствия, с замершей душой, остановившимся сердцем, ползать по её грудинке, ложбинке меж грудей, обегая рукой по округлости, наполняя свою ладонь тяжестью неземной приятности этой чудесной сливы груди. Легко касаюсь губами её шеи, щёк, губ—но тут же от губ перемещаюсь. Мне известно, что целоваться я не умею, ибо все, кто целуются, утверждают, что это целая наука. Предложения по проведению курса обучения этому делу поступали мне не раз, но в своей молодой глупости и гордыне, я полагал, что главное в поцелуе –это творить его от души, от сердца. С удовольствием, радостью, самозабвенно. Имитировать всё вышесказанное я научился, дурак, ибо лучше бы учился ипытывать чувства, слышать их в себе и быть искренним, больше было б удовольствия. Но всё это хорошо с млодыми девочками. А с настояшей женщиной как быть? Не демонстрировать же ей это детский сад.
Я продолжал свои движения губами возле ушка Зои, когда на дальнем конце поляны, за спиной сидящей девушки, раздвинулись кусты. Из них выдвинулась физиономия Анатолия, слесаря с соседнего со мной участка, в руках у него у него была удочка, ведро—рыболов! От увиденного его голова совершила движение, подобное движению индийских танцовщиц: плечи на месте, голова не меняя положния по горизотали, за счёт удлинения шеи перемещается вперёд. Он уже начал открывать рот, с одновременным округлением глаз, в которых удивление сменялось восторгом и смехом, но тут уж я округлил свои глаза и, глядя на Анатолия,
не прекращая правой половиной лица касаться щеки Зои, раздвинул свои губы слева, показав обнаженные в оскале зубы. При этом я сделал всё, что мог, что бы Зоя ничего не поняла и не почувствовала. Ибо тогда бы сказка закончилась. Анатолий всё понял и, ухмыляясь, бесшумно исчез в густах, я ещё проследил за удочкой, которая поверх кустов перещаясь исчезла в лесу в сторону реки. Рыбак!!! И мужик понятливый, толковый, короче говоря мужик.
Через какое время Зоя поправила купальник и опять легла на спину—загорать—отдыхать (отчего?).
Я продолжал свои опыты по топотанию рукой по её телу. Но в пределах приличия—как я его понимал. Правда, область груди уже стала также открытой для визитов зоной. А что же дальше? Как?
И в этот момент рука Зои, лежащая возле меня, шевельнулась, а мизинец её прошелестел по кончику моего члена. Я, неожидая подобного, как лежал в горизонтальном положении, так и не меняя его, подскочил в воздух и опустился обратно:
-- Ты чего?, --вопросил молодой идиот, кторый есть Я.
-- Ничего, интересно. ---ответила , не открывая глаза, она.
--- Так и мне же интересно.
-- Ну так чего же ты?
Неверящий в реальность своего счатья, я положил руку на её ближнее колено и начал , двигаясь и ощущая каждую клеточку её кожи именно ноги, ибо плавки мои уже с трудом выдерживали изменение размера содержимого, перемещаться к заветной мечте того, что было у меня в плавках, ибо я сейчас был не я, а то, что было там. И ВОТ МОЯ РУКА ЛЕЖИТ НА ЕЁ …… сказать просто по -народному язык не поворачивается, а романтично или прилично—нечестно. Вообщем, рука моя лежит там. Где надо. Всем.
И тут…..это был момент, когда я подумал, что Бог есть на белом свете, но что ОН тут НЕ ПРАВ!!!.
Представьте: её ноги вытянуты и слегка раздвинуты. Напомню—она лежит на спине с закрытыми глазами, то ли прислушивается к себе, то ли ко мне—маловероятно, то ли к нам, вернее первый вариант. Я-на боку возле неё, рука моя у неё между ног в самом туда где туда..
И тут, без звука (??????) предупреждения, между её ножек со стороны пяточек влетает сволочь шмель, он, скотина, ровно как по ниточке, пролетает посередине ущелья её ног и впивается мне в кисть чуть ниже ладони. Я видел его полет , но не мог же я всё бросить и гнать его. Это выше моих сил. Но я же муж-ж-и-и-ик, сцепив зубы, я сумел не издать ни звука в момент поражения цели этим ….этим… не хватает слов кем. Героически пережив мгновение, переведя, опять-таки безвучно и бездвижно дыхание, только тогда смог ответить Зое на вопрос :
-- Ты что?—она всё ж почувствовала легкий толчок моей рукой—ведь рефлесы от природы, рука хотела уйти с линии опасности, хотела среагировать на поражении цели. Но я её—руку—превозмог!
-- Да ничего, так!!
Рука лежала на Зоиной …гм,гм, и я с ужасом наблюдал, как она—не Зоина…...гм,гм, а моя рука, прямо на глазах увеличивается и становиться большой, как бревно. Зоя села и увидела всё.
-- Ой, а что это?
-- Да, наверное, Бог есть, говорит вот, чтоб не лазил куда не надо . Шмеля подослал, он меня и ужалил.
 (ещё подумал- надеюсь там….. у неё ничего не кусается и нежалит)
--Ну так уж и куда не надо, Он ведь тоже понимает ,что к чему, ведь Он тоже мужчина.
 
Наши отношения с ней продлились недолго. Месяц, два.
Как то мы с ней пришли домой ко мне. Дома был мой отец. Быстро сообразил суп и позвал нас кушать. Я потом его спросил, а как это ты решил так поступить—в то время он был из-за чего не помню, сердит на меня. Ответом были слова—Одно другого не касается. Гостеприимство, еда и наши стобой отношения.
 
Мы с Зоей были в малой комнате. Комната эта от второй отделялась дверью с матовым стеклом. В нашей семье непривычно было, что б я кого привёл в дом , о девушках-женщинах речь. Но после армии я вёл себя иначе, чем было принято. Вечер. Во второй комнате мама с папой у телевизора. Бабушка на кухне. Брат в институте. И в один момент Зоя говорит: а давай сейчас займёмся Этим, понятно чем. У меня чуть шарики за ролики в голове не поехали: С ума сошла? Слышно всё там!
-- ну и что?
 Шел год 1975-ый. Так я впервые столкнулся с миром со-о-овсем других понятий в человеческих отношениях. Муж Зои бандитом был или ещё кем то в том же роде. Надо было наши отношения если и прдолжать, то тайно. А на заводе, да и по жизни в одном микрорайоне это не очень то просто делать. Да ещё тогда я познал, что мужчина-любовник становиться зачастую сейфом для домашних тайн женщины, роль его сводиться не только к постели, а ещё он становиться ВЫСЛУШИВАТЕЛЕМ обид и проблем. И ещё скажу под занавес этого рассказа. А до постели , да даже до просто близости с Зоей у нас так и не дошло. Но я страдал долго, после нашего расставания видеть её на расстоянии, в цеху, на улице,такую всю из себя, какой бы мнехотелось видеть МОЮ ЖЕНЩИНУ, было тяжело. Мне тогда помогло то, что началась моя эпопея с поступлениями на психологию то в Ленинград, то в Саратов, куда я и попал всё-таки.
10.04.02.
----------------------- ……….
=========================
 
10 и вновь продолжается «бой
===============================
 
 
С молодых лет тянуло к женщинам, которые старше.Для себя обосновывал это не просто их опытом в сексе, а тем, что они умны и умеют вести себя как настоящие, в моих понятиях-ощущениях, ЖЕНЩИНЫ.
 
Первый сексуальный опыт после армии, да вообще в жизни, с женщиной старше меня лет эдак на двадцать-двадцать пять. Не знаю точно. Она была преподователм физкультурным в институте. Чемпионка мира по метанию копья. Вера (Наколбова,чего уж теперь, было это тридцать лет назад, с ума сойти. А как вчера! Эмоции, события, картины. Нет, нет, нет—не может быть. Я – не тот, я –не там?? НО Я ОТТУДА.)
 
ВЕРА
Было немногим более чем пол- года, как я вернулся из Армии. И, чего уж тут, был я небалованный и нецалованный. И мой товарищ Леня тоже вернулся. У нас с ним разбежка была в пол- года, в сроке ухода в армию. А дружили с ним лет с пятнадцати. Служил он под Кандалакшей- минус 40 градусов, я служил на Кушке -плюс 40 градусов, в тени. И решили мы отметить это дело—в который раз. Набрали вина,закуски и уехали за Зелёный луг. Это район последней станции трамвая --в то время там город заканчивался, лес начинался. Народ, кто не хотел далеко ехать, там располагался на отдых.
Ну вот, выпили, кушаем, ещё пьём. Сидим, как говориться, хорошо. Разговор в радость идёт. А потом я в сторону отошёл, под кустик ясно зачем. И увидел за кустом хорошую такую кучу бутылок. Пустых. Помню до сих пор, фугасы, то есть бутылки 0, 75. Вернулся и Лёне о находке сказал. Мол, не самые мы одинокие, в своём времяпрепровождении. И, значит, не самые ТА-А-А-КИЕ, что О-О-О!!!
А он вдруг и предлагает : а давай в кегли поиграем. Понятное дело, служил ближе к Европе, да и в армию он попал на пол-года позже потому, что после школы поступил учиться в военное училище. Хорошо хоть, что осознал и ,с огромным трудом, сумел оттуда выбраться. В армию его забрили сразу. Но проучился он всё же пол-года, присягу принял! В армии его заставили второй раз присягу принять. А учился он в Калининграде!
Совсем Европа. Напроникался там западного духа мысли, обуржуазился. Ну вот и предложил –кегли. Всё ж игра не рабоче-крестьянская. Голь на выдумку хитра, мы эту игру приспособили под наши условия. Расставили бутылки в шахматном порядке, отшли подальше и стали сбивать их камнями.
Да вообще, кто мы есть? Мы есть парни. Камни бросать –мужское дело. Бросаем. И идёт по лесу женщина с маленьким мальчиком. Гуляет. В тренировочном костюме, приятная внешне. Она увидела наше занятие, и говорит:
--Ребята, а можно и нам,-на пацанёнка кивает,--с вами поучаствовать?
Бутылок много, нам не жалко, да и как-то необычно всё происходящее, так почему же нет, скорее таки да!
Стала она рядом с нами, пацанчик не захотел. Взяла в руки камешки. И стала кидать. Я и Лёня –ясное дело,
выпившие, зрение имеем «промытое», потому кидаем и попадаем, мягко говоря, иногда.. Но, как говориться, раз на раз. А она кинула—не попала, раз, второй—не попала, а третий—точно в цель. И в четвёртый, и в пятый раз попола. Вообщем, что ни бросок—точно в цель. Поразились мы, как так? Мы удивляемся, а она только улыбается и бросает и попадает, попадает. Мы уж только смотрим, сами перестали кидать. После пошли к костру. Хотя и день, а как же на природе, да без костерка.Пацанчика она отвела к той кампании, с которой приехала, и вернулась к нам. Сидим. Пьём. Она отказалась—мол, за рулём. Мы с Лёней переглянулись, молча , ещё раз удивились. Разговор дальше идёт.
А она в процессе беседы, как бы мимоходом, молнию курточки своей спотривной то приспустит, то поддёрнёт вверх, пару раз эдак невзначай резинку трико на бёдре поправит, а то и на поясе спереди, у животика. Рукой сверху вниз на груди посредине проведёт, мол, почёсывается. Лёнька- то хоть с опытом «общения» с женщинами, в армии и начал—рассказывал, я же ещё «мальчик».Ну и вообще, парни молодые, небалованные ищо, всё примечаем. Я «волноваться» стал. А она обьяснила нам, что вообще то одна, а пацан и остыльные из её кампании, это друзья. Она их вывезла на природу—машина у неё.. Что за машина? «Волга.»
Ну ваабще, мы фонареем. Год вокруг идёт 1975. Женщин за рулём –не так много, да и вообще –машины не у многих. ( зарплаты на заводе—150-200 рублей, а машины стоят 8-10 тысяч) .А когда мы получили обьяснение чуду-попаданий в каждом броске, оч-ч-ч-ень интересно стало.
--Первые два раза я просто пристреливалась. Поэтому не попадала. Вообщем, ребята , сейчас я физподготовку веду в БПИ (Белорусский Политехнический институт), а раньше занималась спортом, копьё метала. Чемпионкой мира была.
Да, это была новость. Что мы в жизни то до этого видели? А тут та-а-акое. Вроде, женщина ,она и есть женщина, чтож тут ещё, ан нет, нечто чужемирное возникает,когда слышишь такое. Да и себя чувствуешь ещё большим.. Здорово. Далёкое становиться близким. Даже очень. Разговор закончился тем, что договорились вечером в городе встретиться, в бар сходим, недавно новый пивбар открылся, «Нарочь», посидим, попьём пивка, пообщаемся. Она ушла, мы тоже собрались.
Лёня сказал, что там посмотрим, во что всё выльется. Пока тоже хорошо. Я согласился и мы отправились по домам.
 
Пивной бар. Сквозь табачный туман свет лампы дневной освещает наш зал, навевает покой.
Медный блеск гравировок на стенах, гул голосов, музыки шопот.
 Тишина на сердцах.
Снисхождение с весельем в глазах.
Коль глаза не пусты.
На стенках кружек пивных оседает как пена душа.
Или то что осталось от жизни.
Коль имелось.
 
Вера сидит между нами. Стол большой, соседи напротив не мешают нам, там уместились две пары, они все заняты друг другом. А у нас идёт процесс общения—монолог Веры.
--Сын у меня уже большой—ему 18 лет. Учится . Я ему, конечно, помогаю. И не только материально. Приучила его читать на разные темы литературу. Медицинскую тоже. И о сексе. Живет он в одной со мной квартире, но в комнату его отдельный вход с улицы. Я специально уговорила мужа переехать в новый дом и снять такую квартиру. У сына девушки, так им чтож, на улице….это негигиенично.
Что говоришь, запах духов приятный? Ещё бы. Я их в Париже покупала. А флакончик такой забавный. Он сделан в форме мальчика. Нажимаешь на голову, а у него пенис встаёт и оттуда струйка прыскает.
 
-- Славно посидели, мальчики,спасибо. Ну что, завтра встретимся? На Круглой площади, аллея у лавочек. Я подьеду на машине. В пять.Досвидание.
 
--- Слушай, она там, когда сидели, всё коленкой о меня терлась. Может ты завтра не пойдёшь?---это Лёня.
---О, она и меня коленкой всё время трогала. Может ты не пойдёшь?—а это я.
--Мне, как женщина, она мало интересна. Вот что чемпионка мира! Ладно, пойдём как договорились, вдвоём. Ты с работы прямо туда?
--Да, получиться немного раньше, чем пять. Подьезжай тоже пораньше.
--Хорошо. Будь здоров.
 
Я достал сигарету, закурил. До назначенного времени ещё двадцать минут. И где этот, который мой друг.
Круглая площадь, эмблема города. Красиво тут, да и вообще мне мой город оч-ч-ч-ень нравится. А после армейской разлуки я никак досыта не нахожусь по его асфальту. А кто там появился? Вера, точно она. И быстро так двигается. Подлетела ко мне.
--Пошли! Вон машина моя. Там нельзя долго стоять. Со мной ещё подруга, она балерина нашего театра . С ней ТОЖЕ любовник молодой.(-- э-э-т-т-то аванс?! Или намёк прозрачный. Тонкий оч-ч-чень на толстые обстоятельства.-- ) Посидим где нибудь, будет интересно.
--Ты что, нет, сейчас же Лёня подойдёт. Нет, я так не могу, он же друг мой, надо подождать.
-- Ладно, тогда давай мы завтра встретимся, а ему ты скажи, что я с тобой ну….
-- Хорошо, так-- другое дело.
Вера повернулась и пошла к машине.
 
Лёня появился без пяти пять.
-- Ну и где оно, ещё не явилось?
--Приходила. Знаешь, она сказала, что со мной хочет, и чтоб я тебе это обьяснил.
--Мда, ладно, не нужна она мне. Просто интересно было, что чемпионка мира, а так, а-а-а-а!
 
Потом уж она обьяснила мне, почему выбрала меня. У него от носков сильный «аромат» шёл. И ещё: уже в лесу она поняла, что у Лёни опыт в Этом деле есть – он гораздо спокойнее реагировал на её движения-провокации, когда она то поясок на животе поправляла, то грудь приоткрывала. А я не то чтобы краснел, но ёрзал, тут же отводил взгляд—чувствовала она, что это не игра. А в пивбаре он своим коленом на её касания пытался даже отвечать , я же вначале чуть из-за стола не вылетел и потом всё вздрагивал, когда она задевала меня под столом, хотя к концу тех посиделок уже не отдёргивал ногу (способный ученик, хороший мальчик!), а всё же первая реакция давала себя знать.
 
И день настал. Я сижу в её машине, мы едем по центральному проспекту, проспект имени Ленина, в народе—Ленинский проспект ( в каком городе Союза его нет?). Едем в её гараж. Время—седьмой час вечера. В этот день недели,если не прогуливал, и в это время, я шёл на занятия в институт. После армии восстановился и продолжал заниматься на вечернем отделении Радиотехнического. На приборной доске машины лежали очки с тёмными стёклами. А мы остановились на светофоре как раз у перехода к институту.
---Можно?, ---я протянул руку , взял и одел очки. Когда мы уже проехали:
--Вообще-то, когда едешь с любовницей, надо себя смело держать.
От этих слов внутри захолодело. «…с любовницей» !! Вроде и так всё ясно, а слова эти так уж всё определяют, значит будет ВСЁ. До этого как-то жила ещё надежда, что это только прогулка, времяпрепровождение. В глубине сознания жило чувство ненастоящности всего происходящего. Но теперь уж ходу назад нет. Дальше всё шло как бы на автопилоте. Я делал то, что надо, или что мне говорилось.
Как у кролика под взглядом удава, моя воля отсутствовала. Да вообще , где был я—неизвестно сие мне.
Мы подьехали к универмагу «1000 мелочей». Вера протянула мне два металлических рубля:
-- Сходи, пожалуйсто, купи простыню, и воды какой нибудь попить. А то мне неудобно.
Го-о-осподи, откуда мне знать, как покупать простыню, какую, в каком отделе, ведь и не спросишь. Ей неудобно? Это мне неудобно, мне, спрашивать у неё, надо же марку держать, я мужчина! О-О-О-О-!!!!
А ведь отсюда неподалеку мой дом, дойти до переулка, там через дворы и.……
 Я открыл дверцу машины, передал ей свертки, уселся и….вручил сдачу. Тридцать копеек.
У неё страно дрогнули губы, она тут же отвернулась, повернула ключ зажигания и мы тронулись в путь.
Место, где расположены гаражи, можно назвать городком: улицы, переулки. Только вместо домов---железные коробки . Мы вьехали внутрь гаражи.
-- Тут за крайним гаражом колонка . Тебе нетрудно воды набрать, вот банки?
Когда я вернулся, сиденья в машине уже были откинуты и застелены простынью.
--Ну раздевайся!
Она скинула платье и первая оказалась внутри. «Хм, раздевайся, а одежду куда сложить? А, вот на стол брошу. Руки чего то колотяться.» Вера уже совсем раздета. Совсем? А что на шее у неё? Спрошу-у-у,
Имею право!
-- Бусы зачем остались?
--- Да так интереснее.
Интереснее! Каждая бусинка размера где-то с сантиметр. Больно же будет, когда на ней ….
Залез я на неё. Стоять то стоит, куда—тоже знаю. Туда. Да только вот КАК ? Сам он попадает. Я начал её целовать, руки сами оказались на её грудях, ой, какие они-и-и приятные. Губы тоже.
И бусы вовсе не мешают. И, чувствую, её рука поправила мой …. и он вошёл там и … где я, где моё тело, в голове пусто, воздух с хрипом и свистом рвётся сквозь зубы. Чего она так резко повернулась? Ну вот, я уже и всё, изверг из себя жидкость.
Лежим. Дышим.Отдышались. А что ж она ногой по рулю водит? Это как-то уж очень цинично, спокойно .
И улыбается довольно. Конечно, хорошо то хорошо, ну вот, теперь ногой по потолку машины ! Я повернулся к ней.
--- А я кончил куда?
Такое я могу сказать, всё ж армия многому учит, особо по рассказам ребят.
-- Да вот, на простыню.
-- Это вот эти пятна мокрые? Я то думал, что обычно кончают когда, то этого много.
--Как когда, да и большая часть ко мне попала, но это не страшно. Я регулярно таблетки принимая.
Для сердца вредновато, но я ж спротсменка. Давай будем одеваться, мне ещё по делам надо в мой институт.
Машину я здесь оставлю сейчас, механик её посмотреть должен будет, вчера договаривалась.. На троллейбус пойдем.
Мы идём по городу в вечерних сумерках. Вера взяла меня под руку:
-- Есть одна просьба. Не говори мне больше «Вы», а то я себя от этого чувствую не очень. На неделе позвонишь?
--Да, конечно!
 
Больше мы ни разу не встретились. Было мне после всего не посебе. Стеснялся? Первый прыжок с парашютом всегда проходит более смелее второго. Я всё откладывал звонок к ней на потом. Она звонила несколько раз. Месяц за месяцем отодвигали произошедшее дальше, уже и неловко было звонить. Потом я уехал, вернулся, и только чере пол-года позвонил , нарвался на мужской голос. Жизнь шла дальше. Таков мой первый опыт в Этом деле. И было это 1974 в конце лета, а мне тогда шёл 21-ий .—
 
11 74-76 гг.
из чего складывалась тогда моя жизнь? работа на заводе. Учёба в радиотехническом. Её прекращение. Встреча с Юргановым.
Жанна Пастухова., Зоя,Вера Наколбова, Бэлла Щукина, Спортзал БПИ,что ещё? Атлетика. Эдик.
Работа. Крашенников(?). слесарь Вася.пули в окне.порез ноги.турслёт.
Рти. БПИ. Олег. Его жена Белла.
Отпуска. Плёсс.Высокая. Лыжница. Молдованин. Пара-романсы.
 Лоо. Сосед-гуляка.
Попутчица. Военный следователь.Иванно-Вознессенск.
Пьянки? Помню ли?
 
Опытный цех номер двадцать пять. Я – слесарь. Кого помню?
Невысокого роста ,крепенький такой боровичок, лет пятидесяти мужчина. В глазах постоянная усмешка. Борис. Слесарь. Так и тянет почему то обращаться к нему на «вы». Цех находиться на четвёртом этаже длинного здания. Рядом с Борисом работает Павел. Тоже в возрасте.он может взрываться. Я сам то не видел. Но рассказали и он подтвердил, был реально такой случай – он что понервничал, так в злости схватил молоток и зафуячил его в окно. Хорошо, что окна непростые. От потолка до уровня пояса –метра три-четыре, так же в длину, во всю длину цеха. Стёкла сдвоенные – между ними где-то сантиметровый промежуток. Такие и от цеха и от улицы. Между сдвоенными стёклами полуметровое пространство , как бы «тамбур», туда можно даже зайти. От удара молотка на стекле только появилась трещинка.
А вот когда стреляли…да, да. Так никому и непонятно было, зачем и почему это сделали. Не в Борю же или его соседа целились. Баловство? Возможно.
Утром, придя на работу, те, чьи верстаки рядом с окном, обратили внимание на дырочку во внешнем стекле. Круглая, от неё трещинки. Как будто стреляли. А,когда подошли ближе рассмотреть,таки да, увидели в малом промежутке между стёклами пулю. Она сохранила свою форму, разбила внешнее стекло, пробила, так вернее, ударилась о второе. Пуля пистолетная. Стали вычислять –откуда стреляли . вышло, что через дорогу с чердачного помещения или с квартиры последнего верхнего этажа. Как потом выяснилось, там и неживёт никто.
А уж нафантазировать ситуацию мог каждый – дедективы читаем. И ещё немного позже узнали, что на этаже под нами – тоже наш цех, оказалось такое же простреленное окно. Всё подшучивали над Борей – так кто тебя заказал, признавайся! Кого достал ? (Боря умница и золотые руки, и человек хороший, но немного бывал занудлив. )
--------------------------------------------