Линдевио

Предисловие.

Данный рассказ является частью одного большого произведения. Работал над ним почти всю зиму. Читайте и получайте удовольствие.
P. S. Меня интересует Ваше мнение.



ЛИНДЕВИО

- Линдевио? –переспросил старик. – Нет. Хотя... в детстве отец рассказывал мне одну легенду, кажется, как раз про Линдевио. Ох и давно это было... Мне сто восемь лет, чужеземец. Когда отец рассказал ее мне, мне было тогда лет шесть, а ему эту легенду рассказал его дед от своего деда. Собственно, легенда эта теперь давно всеми забыта... Но место существует, я точно знаю. Мне поведал о нем один странник. О легенде он не слышал, а место это проходил – называется оно Долина Цветов. Насколько я помню, жило там небольшое племя, которое умело уговаривать цветы исполнять желания. Не все, а самые заветные. Но однажды случилась беда...

* * *
«Пятнадцать лет...», подумал Дин. В голове пронеслись самые яркие моменты жизни. «Как время летит...». Воспоминания унесли его куда-то далеко-далеко. Туда, куда уже никогда не вернуться. Даже если прийти на то место и посмотреть по сторонам, это будет всего лишь пространство со своим настоящим, своим будущим и своим прошлым...
Прошлое, подумал мальчик, это как след в истории, след нашей жизни, который говорит о том, что мы живем. Прошлое – это один из трех компонентов, составляющих временной отрезок, данный нам на жизнь. Ровно треть того, ради чего мы живем. Второй компонент – настоящее. Настоящее потому и назвали «настоящим», что это самый настоящий, подлинный момент нашей жизни - момент, решающий каким станет прошлое и каким будет будущее. Именно он самый важный в нашей жизни. Делая выводы из прошлого, мы принимаем решения в настоящем и тем самым творим наше будущее, равно как и прошлое... Изменить будущее можно. Изменить прошлое нельзя...
Тут он понял что отвлекся. Солнце степенно продвигалось к горизонту, ветер дул немного резко, порывисто, словно пробуя, ожидая какой-нибудь реакции.
Дин приложил ладони к упругому багровому бутону – это был, кажется, самый большой цветок из всех, что росли на поляне. Всматриваясь в таинственные, укрытые плотной тенью узоры, почти касаясь лепестков губами, он что-то прошептал... Это, несомненно, было самое заветное желание. Такое, что Дин сам его боялся. Но оно было таким жгучим и таким волнующим, что преодолевало страх. Плюс ко всему - любопытство к чему-то неизведанному, но интересному и, почему-то, сладко-запретному. Итак, он набрался храбрости и попросил цветок исполнить это сказочное желание, поскольку посчитал себя уже достаточно взрослым и не в состоянии больше ждать.
В глубине цветка забрезжил слабый свет. Оранжевая пыльца заискрилась на солнце, освобождаясь из тесной камеры и улетая с ветром. Этот сказочный миг – именно то, чего с трепетом ждешь, когда загадываешь желание. Ведь он означает только одно: желание будет исполнено. Дин почувствовал как сердце дернулось, дыхание на скунду пропало. Внутренний порыв поднял его на ноги и понес по поляне, наполняя чувством озорной радости и легкой тревоги, словно напакостил. Теперь оставалось набраться терпения и ждать, наслаждаться предвкушением. Почувствовав нестерпимо манящий запах жареного мяса, Дин поймал себя на том, что от хорошего настроения хочется прыгать. Настроение на самом деле было на высоте : прекрасный день, невероятное желание, которое скоро сбудется, дома близкие люди, которые ждут гостей и готовятся к празднику...
Отец Дина зажарил мясистого оленя. Сегодня гостей будет много, а угощения должно хватить всем. «Из 67-ми человек, прикинул Дин, минимум 30 прийдут на праздник. И конечно же там будет она... Линни... Этот ангелочек с медовыми глазами....»
Подходя к дому, Дин увидел что гости уже начали собираться. Кто-то помогал расставлять угощения, кто-то колол дрова - работы хватало всем. Линни не было...
Обойдя дворик, мальчик зашел в дом. Отец и мать о чем-то в пол голоса разговаривали. Постояв тихонько, он снова вышел.
- Дин! – крикнул дядька Матрос, - где тебя носит? Дай обниму... – Мальчик утонул в огромном мягком пузе.
Дядька Матрос был поистине огромным мужиком. Настойка его немного испортила: грудь переросла в живот, мышцы стали дряблыми. Он все время скалился. Но никого добрее из посторонних Дин не знал. Он не видел дядьку Матроса с тех пор как забежал к нему ночью в сарай, спасаясь от медведя. Если б не дядька, который сам был как медведь, Дин уже не справлял бы свой День Рождения. Родители до сих пор с ужасом вспоминают эту историю.
- Дин, - подошла тетя Лотра, мама Лин. – Дин, поздравляю тебя. – Она поцеловала мальчика в лоб и провела по волосам рукой, протягивая сверток.
- Спасибо, тетя Лотра, - ответил Дин. – Можно я потом посмотрю?
- Конечно.
- Лин скоро придет?
Женщина заулыбалась.
- Не переживай, скоро. Наверно готовит тебе подарок.
Лотра пошла помогать с последними приготовлениями.
Дин почему-то вспомнил тот цветок. Интересно, как это случится?...
По традиции в свой День Рождения нельзя было заниматься какими-либо делами. Всю работу выполняли родные и близкие. Казалось, надо было хоть немного порадоваться безделию, но Дин заскучал. Он пошел за бугор и сел под ветвистым деревом.
«Лин?»...
В голове возник голос: «Да... скоро приду».
«Я прошу тебя, скорей»...
Солнце подходило к горизонту. Лучи потеряли свою силу и не так слепили глаза. Но мальчик закрыл их... То ли от скуки, то ли для тренировки он сосредоточился и стал вслушиваться в окружающие его звуки: «ветер... шелест листьев и травы... голоса... птица... другая... еще две вдалеке... кузнечик... дальше еще один... за ним еще несколько... вдалеке... шум костра... мое дыхание... сердце...»: большую часть звуковой палитры занимал обычный незаметный шум. Но во всем этом природном хаосе Дин отыскал тишину. Тишина – это как полотно под красками. Его не видно, но ты знаешь, что оно есть. Тишина – это начало...
Некоторе время Дин сидел не шелохнувшись, стараясь сделать свое дыхание как можно спокойнее. Он слушал тишину... Недолго. Просто чтобы почувствовать ее, немного насладиться ее завораживающим звоном. И тут, в этой тишине, пробивая пелену хаоса, совсем тихий, но отчетливо слышимый, родился звук. Он напоминал звук флейты. Никто не смог бы сказать как он образовался: Дин порождал звуки прямо в воздухе, мысленно заставляя его колебаться. Звук усилился, завибрировал и плавно исчез. Затем появился снова, сменил тон, раздвоился, превращаясь в мелодию: Дину это не стоило никаких усилий. Он старался сосредоточиться на другом: прочувствовать движение мелодии, ее стремление. Она была простой и красивой: возможно это было совпадением, а может, после долгих упражнений с импровизацией ему захотелось чего-то именно такого – незамысловатого и красивого.
Этой мелодии суждено было родиться, Дин был хорошим инструментом для этого. Немного грустная – грусть как козырь – всегда берет за душу, - она разбавлялась трелями какой-то птахи, сидящей на ветке над головой Дина. Может это тоже было совпадением, а может она решила, что где-то рядом заливается талантливый красавец-самец. И тут Дин достал дудочку. Он, как и многие другие варлекинды, неплохо владел мастерством «пения»,- рождения музыки из воздуха. Но он был одним из не многих, кто любил естественные музыкальные инструменты. И он был единственным, кто умел совмещать и то и другое.
Услышав дудочку, птичка замолчала.
Дин действительно хорошо играл. Слушая этот маленький оркестр, люди обычно забывали обо всем на свете... Это НЕ было чем-то НЕВЕРОЯТНЫМ, иначе варлекинды, которые готовились к празднику и слышали, что Дин играет и «поет», быстренько сбежались бы и стали слушать, у мальчика была бы совсем другая судьба, другая история. Но, слушая его, пусть от случая к случаю – его никогда не допросишься, - ты каждый раз словно открываешь новый маленький мирок, или частицу какого-то огромного прекрасного мира, о котором можно только мечтать; либо просто ненадолго забываешься в своих, порой, самых приятных мыслях, воспоминаниях и мечтах.
Последний звук растворился в воздухе. Это сопровождалось прикосновением двух нежных, почти детских рук. Ну кто еще мог подкрасться сзади и закрыть глаза руками? Конечно это была Лин. Немой миг счастья! С улыбкой на губах мальчик провел пальцами по нежной коже. Теплое дыхание возле уха сводило с ума.
- Лин... – почти прошептал он.
- Это было невероятно... – девочка не пыталась найти слова, достойные описания его игры, все равно не смогла бы. Но, улыбаясь, она поцеловала его в щеку: - С днем рождения, Дин. – Она протянула ему сверток.
На пару мгновений Дин задержал взгляд на ее губах, словно не верил, что это они, такие желанные, как мечта, только что прикоснулись к нему. Он раскрыл подарок, завернутый в широкие плотные листья. Что бы там ни было, это уже не имело никакого значения. Лин была рядом...
На протяжении последних десяти лет это чувство только усиливалось. Оно изменялось, преобразовывалось, превращаясь во что-то необъяснимое. Изо дня в день они мысленно общались, одновременно просыпались, встречались, гуляли, играли, помогали друг другу в делах, даже мечтали вместе и одновременно засыпали, хоть и в разных местах... Они всегда были вместе. И каждый день для них был новой историей, новым рождением. Каждая встреча будоражила кровь, поднимала их в небо. Им никто не был нужен, они жили в своем сказочном мире, не замечая что творится вокруг. С виду они были простыми людьми из племени варлекиндов, такими же как все: они нормально разговаривали, нормально питались и выполняли бытовые обязанности. Но каждый из племени знал что с ними происходит. Те кто помоложе их – те по наслышке, те кто постарше – те, в большинстве случаев, сами были такими. Конечно, о каких-либо половых отношениях не могло быть и речи в таком возрасте, и взрослые строго следили за этим (скорее для полноценного продолжения рода). Но однажды Дин понял, что смотрит на Линни уже по-другому...

«Дин!» - это была мама.
«Да, мам, иду»...
Ей можно было не говорить что она хотела. В этом «Дин» было все: цель, задача, там было настроение и тон обращения.
«Все уже собрались».
«Иду».
- Нас уже ждут, - сказал мальчик. Он посмотрел в эти сказочные глаза, где можно было увидеть свое отражение.
- Ты что-то задумал... – сказала Лин, слегка улыбаясь.
Дин почувствовал приятное волнение, что выдала его сжатая улыбка. Но тут же собрался:
- Что я могу тебе сказать... – Его голос был спокойным и загадочным. Он продолжал смотреть ей в глаза. Сейчас нужно было сказать правду, не нагородить лишнего и не выдать главного. – Ничего плохого... – ответил он.
Вот это ответ!
- Ты мне, конечно, не скажешь...
Дин растянул улыбку.
- Ты все узнаешь в свое время...
- Ты коварный... – Лин обхватила руками его шею. – Но я люблю тебя... Безумно...
Самые ядерные слова во Вселенной из уст пятнадцатилетней девочки... Дину показалось он сходит с ума. Ее губы, нежные как крылья бабочки, снова прикоснулись к нему. Он не знал о чем еще можно было мечтать в этой жизни, такой невероятной, такой странной и такой прекрасной. Только об одном...

Вечер проходил как во сне. Дин просто парил по воздуху. Он был предельно спокоен, но было видно как он светится изнутри. Он все время ловил взгляд Лин, чувствовал ее присутствие, мысленно тянулся к ней. За столом он усадил ее рядом, взяв за руку, так, чтобы никто не видел. Гости что-то говорили, дарили подарки, потом принимались за еду и общались между собой. Дин реагировал незадумываясь. Он все представлял себе дальнейшее развитие событий, продумывал все возможные варианты, чтобы быть готовым к каким-нибудь неприятностям, способным испортить этот сказочный вечер. Время тянулось бесконечно. С одной стороны Дин был рад этому. Он наслаждался предвкушением, чувствуя, что самое прекрасное будет впереди. Но ожидание все больше становилось невыносимым. Тем не менее, он твердо решил дождаться самого подходящего момента, чтобы незаметно исчезнуть.
Подошел Айен, единственный ровесник Дина с разницей в четыре месяца.
- Привет... – Как ни странно, они мало общались в жизни, не смотря на одинаковый возраст.
- Привет, Айен. Спасибо что пришел. – Пожалуй это был единственный из гостей, кто немного отвлек его внимание от Линни.
- С Днем Рождения, - он протянул сверток.
- Спасибо, - Дин положил его в общую кучу подарков. Он займется ими позже, когда праздник пройдет, и на душе будет немного грустно. Он четко запомнил от кого какой сверток .– Спасибо. Угощайся. Будешь хоки?
Айен взял кружку и сделал несколько крепких глотков.
- Чего я действительно хочу сейчас – кусок оленя, - сказал он и принялся отрезать от ароматной поджаристой ляжки.
- Угощайся... – повторил Дин, глядя на него. – Отрежь мне тоже. Лин, будешь еще?
- О, нет, спасибо. Боюсь лопнуть.
Ребята занялись поеданием мяса.
- Сыграешь? – неожиданно спросил Айен с набитым ртом.
Дин посмотрел немного удивленно.
- Сыграю. – Что он еще мог ответить? Это был, пожалуй, самый верный ответ. – Если ты мне подыграешь...
- Теперь праздник можно считать идеальным, - сказала Линни.
«Нет еще», подумал Дин.
Айен немного усмехнулся.
- Я как-то больше предпочитаю слушать. Но если выпью достаточно хоки, можно и изобразить что-нибудь.
- Я в тебе не сомневался, - сказал Дин, наполняя кружку душистым напитком. – Пей до конца. – Он протянул ее..
Айен взял кружку и приложил к губам. Неожиданно все замолчали. Дин закрыл глаза...

...Тишина не пряталась. Она зависла в воздухе, словно ожидая, что Дин услышит ее. И Дин погрузился в бездну. Ему хотелось найти там что-нибудь новое, чего он еще никогда не слышал. В этой кромешной тьме-тишине было где разгуляться. Он видел потрясающие вещи. Он видел как звуки обретают немыслемые цвета, обретают температуру, обволакивают его, метко цепляют за самые сокровенные, спрятанные глубоко-глубоко внутри струнки. Там энергия, там движения выходят за рамки понимания, там ощущения превращаются в звуки. ТАКИЕ звуки, какие просто невозможно даже представить. Но он все искал что-то, что действительно могло бы произвести неизгладимое впечатление, ударить по самой безумной фантазии, разорвать все живые души на этом празднике.
Его поиски длились ровно одну секунду, хотя для него это было целое путешествие. Айен успел сделать один глоток, и в воздухе родился звук...
Вот так, неожиданно отложив свой кусок мяса, Дин мгновенно ушел в себя.
Звук напоминал очень далекий девичий голос. Голос, наполненный болью и ожиданием, голос, медленно протыкающий душу насквозь, такой протяжный и настолько тоскливый, что у присутствующих побежали муражки. Поежился даже непробиваемый дядька Матрос, сидящий возле костра. Но этот голос был настолько красивым, настолько пленительным и певучим, настолько манящим к себе, словно судьбой его было пролететь пол мира и не раствориться в воздухе, а достигнуть чьих-то ушей, окутав легкой тревогой и вожделением. На глазах женщин засверкали слезы.
Не смотря на это, Айен спокойно допил свою кружку и поставил на стол. Нет, он, конечно, тоже почувствовал как девичий голосок поколол в душу. Просто таким он был человеком: никогда не выдавал своих эмоций.
Тем временем Дин познавал тайны каких-то неведомых миров и теребил чувства гостей. Айен взялся за дело: он обещал. Он достал маленькую причудливую трубочку, сделанную из бамбука, и вслушался в игру Дина. Оставалось только дождаться подходящего момента.
Таинственный девичий голос неожиданно раздвоился: от него, словно тень от дерева, стала отличима дудочка. Айен сделал это так искуссно, что не все сразу сообразили: это уже не монолог, там есть еще кто-то. Дудочка словно отражала голос, слушала, соглашалась с ним. Затем это переросло в разговор. Голос рассказывал, а дудочка отвечала, словно давая совет, успокаивая. Этот дуэт поражал своей слаженностью, своей гармоничностью...
Но надо было завершать эту пресыщенную эмоциями симфонию. Все же праздник как-никак.
Некоторое время все сидели молча. Кто-то смотрел в небо, кто-то тупо пялился в тарелку. Линни прижалась к Дину, слушая как потрескивают дрова в костре. Она как бы невзначай провела ладонью по своей щеке. А Дин слегка улыбнулся и подмигнул Айену, мол, здорово, спасибо. Тот тоже согласился:
«Давно такого не слышал, тебе спасибо. Играть было одно удовольствие, если не сказать больше.»
«Да... Предлагаю чего-нибудь горячего, народ разбудить.»
«Как на счет этого...»
Айен изобразил короткое веселое соло, похожее на незаконченную шутку. Эхо прокатилось по поляне, заворожив все живое своей таинственностью: что же он хотел сказать? Что же дальше? Гости оживились, в глазах появился интерес.
Дин достал свою дудочку и подхватил: соло повторилось. Следующая партия нот имела ту же окраску, но прозвучала уже в два голоса. И тут началось. Веселая мелодия словно весенний ручеек полилась по воздуху, заставляя всех подчиниться ее незамысловатому ритму. Кто-то с первых же нот подхватил импровизацию, порождая какие-то веселые сказочные звуки. Не прошло и минуты как все живое вокруг зашевелилось, гости смеялись, покрикивали, многие вышли танцевать. Оркестр все больше разрастался: звуки становились все разнообразнее, постепенно вливаясь в импровизацию. Это не было просто набором звуков, - варлекинды умели музицыровать, – каждый звук находил свое место, свой ритм, свой тембр, благодаря чему гармонично сочетался с другими.
Веселье набирало обороты. За песней пошла другая, третья, затем состязания на лучшую импровизацию и т.д. Дин понял что момент настал...

Он взял Линни за руку и какими-то окольными путями увел со двора.
- Куда мы? – Спросила девочка.
Что он мог ответить? От одной мысли о том куда они шли сердце начинало бешено колотиться. «Боги, разве ты сама не догадываешься?» Но он ответил:
- Я немного устал от этой суеты, хочу просто побыть с тобой... Пойдем к реке? Там здорово...
- Пойдем, - сказала Лин, приняв ответ за чистую монету. – Только не оставляй меня одну, я темноты боюсь... – она сжала его руку крепче.
- Знаю, знаю... – ответил Дин. Он даже почувствовал себя немного героем, словно на него легла ответственность за чью-то жизнь. – Я не оставлю тебя, обещаю...
Его голос внушал доверие, и девочка, выпустив его руку, побежала вперед, туда, где деревья расступались, открывая просторную, покрытую цветами поляну. Поляну, на которой не строили дома, на которой не жгли костры и к которой относились как к святому месту, дающему племени варлекиндов источники жизни и сил.


Солнце уже спряталось за горизонт, но здесь, на открытом месте, было еще светло.
От воздуха, насыщенного ароматами цветов и всевозможных трав, голова шла кругом. Светлячки повылетали из своих укрытий и полетели искать друг друга, посылая таинственные световые сигналы. Сверчки заскребли своими ножками, завораживая слух веселыми трелями. В воздухе, словно от хорошего настроения, носилась шальная мошкара, редко, но метко попадая в глаза.
 Преодолев небольшую сопку, ребята спустились к реке. Там, на воде, почти возле самого берега, спрятавшись немного за камыши, устраивались на ночь два лебедя. Они медленно покачивались на теплой воде, то и дело зарывая головы поглубже в нежные белые перья.
«Не будем их тревожить», предложил Дин. «Пойдем к тому дереву...»

Дерево стояло совсем одинокое, опустив несколько ветвей в воду.
«Боже, вода какая теплая!», Лин запустила обе руки в воду. Разговаривать вслух не хотелось, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Сейчас действительно хотелось оторваться от суеты и насладиться шепотом природы в компании близкого человека. «Давай искупаемся!», мысленно предложила она.
«Давай. Я только насобираю веток для костра».
«Я помогу...» - дети занялись поиском хвороста. Найти его было совсем не сложно, учитывая лесные заросли в полусотне метров от реки.
Через несколько минут пламя охватило сухие ветки, и приятное тепло коснулось тел – на берегу реки костер разводить не запрещалось, ведь здесь не росли цветы.
Дин с разбегу влез на дерево, сел на толстую ветку и свесил ноги в воду.
«Как тебе вечер?», спросил он.
Лин устроилась рядом и положила голову ему на плечо.
«Здорово...», судя по интонации ей правда понравилось. «Действительно здорово. Вы хорошо сыграли, впечатления были очень яркими. Я такого еще не слышала.»
«Да, усмехнулся Дин, неплохо...»
«Да и просто весело было... Давно я так хорошо не проводила время...», Линни прижалась к мальчику покрепче. «Как твоя тишина? Все говоришь с ней?», неожиданно спросила она.
Несколько секунд Дин молчал. Затем задумчиво ответил:
«Да... Я был в ней сегодня...» - казалось его поглотили воспоминания.
«И что она говорит?»
«Я почувствовал что-то... что-то тревожное.»
«Тревожное? Что?»
«Не знаю... словно где-то далеко происходит что-то... ужасное... страшное...»
Лин тревожно посмотрела на него. Она выглядела напуганной.
«Постарайся не думать об этом. Ты впорядке?»
Неожиданно Дин отпустил ветку и нырнул в темную воду.
- Дин! – Девочка просто не поняла: он специально это сделал или потерял сознание. «Дин!»
Тишина. Пузыри унесло теплое спокойное течение.
«Дин! Не шути так... Пожалуйста...».
 Обратного сигнала не было.
«Дин...»
- Мамочка...
Поджав ноги, Линни растерянно шарила глазами по воде, вглядываясь в глубину, но Дина нигде не было. Она поискала взглядом в береговых зарослях – и там тишина. Только лягушки надрываются. Что же делать? В голове крутилась мысль слезть с ветки в воду и нырнуть. Но от одного взгляда на эту темную, пусть даже не очень глубокую воду все тело сковывалось непреодолимым страхом.
«Дин!», еще раз мысленно позвала она. «Дин, если ты шутишь – прошу тебя – не делай этого, остановись! Мне очень страшно...».
Никто не ответил.
«Надо позвать не помощь», подумала девочка.
«Дин, я иду звать на помощь!»
Она приподнялась на ветке и, повернувшись, внезапно наткнулась на висящее вниз головой тело.
- АПФ! – сказало оно.
Все это произошло так быстро, что от испуга девочка взвизгнула и сорвалась в воду. Дин закатился от смеха, согнувшись почти пополам: коварная шутка удалась.
Линни схватилась за ветку. Сначала она судорожно вдыхала воздух, глядя перед собой широко открытыми глазами. Когда шок немножко отпустил ее, она тихо заплакала... Заметив это, Дин слез в воду.
- Ну что ты, Лин... Я... Я же просто пошутил...
- Ты... ты придурок, Дин. – Тихо рыдая выговорила девочка.
- Линни, прости меня. Я не хотел так сильно... – Дин понял что переборщил. – Правда, не хотел... Прости...
Ноги доставали до дна, и мальчик, встав поустойчивее, обнял ее сзади. Неожиданно он почувствовал как тело его «встрепетнулось»...
- Ты же обещал не оставлять меня, - потихоньку успокаиваясь сказала Лин. – Ты же обещал...
- Знаю... Я и был рядом. – Ответил Дин. – Просто ты не могла меня видеть. Прости меня. Я на самом деле совершил ошибку... – Он очень медленно провел рукой по ее животу. Как приятно было не встретить ожидаемого сопротивления. – Каждый когда-нибудь в жизни совершает ошибки... Я просто хотел пошутить. Развлечь тебя, понимаешь?
Линни развернулась.
- Неудачная шутка.
Они смотрели друг другу в глаза и оба понимали чего им хочется. Если вы когда-нибудь любили по-настоящему, вы сможете вспомнить это чувство, это ощущение, когда смотришь любимому человеку в глаза.
Оставалось только обоим принять единое решение. И они его приняли. Наверное, давно уже приняли. И они были уверенны в нем, так как об этом говорили глаза...
Первый шаг сделал Дин. Его губы медленно прижались к губам девочки, почувствовав ее дрожь, ее волнение. Это было настолько приятно, настолько необъяснимо волнующе, что у него закружилась голова. Он, вдруг, осознал, что желание вот-вот сбудется. Что случится то, чего он так ждал не первый год, то, что он видел в своих снах, в своих мечтах…
- Ты вся дрожишь… Пойдем погреемся.
Они вышли на берег и легли у костра, отпустив свой взгляд в небо. Звезды уже покрыли большую его часть и таинственно помигивали, словно намекая на что-то. Волны тепла, идущие от костра, приятно согревали озябшую кожу. В мыслях Дина все еще продолжался этот сказочный поцелуй холодными от воды губами, все так же кружилась голова. Он повернулся набок и положил руку на живот Лин, почувствовав сквозь прилипшее к телу платье приятный жар. Выждав немного, он повел рукой вверх. Девочка коснулась пальчиками его лица, такого еще совсем молодого и красивого, с отблесками Луны на каплях воды. Ухватив за шею, она притянула его к себе. Дин понял: самый невероятный момент его жизни настал. Два сердца кричали друг другу: «Я люблю тебя!». Уже ни что не могло помешать исполнению самого заветного желания...

 * * *

Утром в деревню пришел старик. Он еле стоял на ногах, был сильно истощен, его тело покрывали царапины и ушибы. Он все время что-то бормотал, казалось, он был чем-то напуган. Тем не менее, он был в здравом уме и мог разговаривать. Его звали Мортель.
- Что с тобой случилось? – спросил дядька Матрос. Незнакомец сидел полулежа на стопке бревен и тяжело дышал. Вокруг него собралась толпа, сгорающая от любопытства.
- Это конец… - сказал он, с трудом переводя дух. Кто-то догадался принести воды и кусок чего-то съестного. Тот сделал всего пару глотков, видно напился в реке.
- Это конец… - повторил он. – Полумилионная армия движется на восток, сметая все на своем пути. Полчища самых кровожадных, самых свирепых войнов, ослепленных какой-то немыслимой яростью, сейчас, примерно, в двух днях пути отсюда. Они не берут пленных, все поселения они сжигают. – Старик откусил кусок и стал жевать, разглядывая посеревшие лица жителей. – Ни одна армия не осмеливается встать у них на пути. А те, кто осмеливаются… почему-то примыкают к ним. – Проглотив кусок, он добавил – У вас еще есть время собрать самое необходимое...

* * *



Пичуга спикировала вниз и зацепилась за ветку. Ее крохотный мозг отпустил разум мальчонки и тот, открыв глаза, закричал присутствующим:
- Не сработало! Вы слышите?! Заклинание не сработало! Они идут сюда! Их много! Много-много! – мальчик с выпученными глазами бегал от одного варлекинда к другому. – Они... Они все в крови!... Их много...
Он заплакал, уткнувшись маме в живот, все повторяя: «их много... злые... все в крови...», и она еще долго не могла его успокоить, все гладила по голове рукой, а сама не могла поверить, что это конец.
* * *


Все жители собрались на поляне.
- У кого возникли предложения? – спросил дядька Матрос.
Спрашивать «кто решил уйти» было бы бессмысленно. Никто никуда уходить не собирался. Это дом. Это место, где родилось и полегло в землю не одно поколение варлекиндов. Здесь царили мир и счастье – самые невероятные ценности всех цивилизаций. Здесь сложился тонкий балланс между природой и ее покровителями, творящий жизнь и свет.
Да... полмиллиона носорогов... тут пахнет смертью... Тут уже приходится призадуматься: что важней – нравственные ценности и пригретое местечко в райском уголке или собственная жизнь?
И не менее важное – поляна. Ее уникальные цветы, не весть за чем созданные природой и попавшие в руки именно варлекиндам, отдать на растерзание варварам - страшно представить в какие руки они попадут и какие желания будут исполнять. Да, но здесь дети... Дети это тоже цветы...
- Детей надо увести, - сказала тетя Лотра.
Как можно выстоять против полумилионной армии? Да никак! Что делать-то? Где выход? Все подумывали о фатальном исходе. Даже с их невероятными способностями противостоять такому количеству разъяренных варваров бессмысленно.
- Как это могло случиться? – спросил кто-то в сотый раз.
Все было сделано правильно, согласно всем правилам. И желания еще не раз загадывались в надежде остановить обезумевших людей. Но они все шли и шли, а терять нельзя было ни минуты.
- Может они заколдованы?... – робко предположил чей-то голос.
- Я уже готов в это поверить, - ответил дядька Матрос. - Мортель, как ты думаешь, они знают о нас? – спросил он.
- Про вашу поляну, уверен, они знают. – ответил старик. – Про нее вообще все знают. И они придут сюда, я уверен. Но мне кажется у них какая-то другая цель. Более важная...

Специфику исполнения цветами желаний варлекинды знали во всех тонкостях на протяжении многих сотен лет. Нельзя было попросить цветы выстроить неприступную стену или просто остановить войну - желание не будет исполнено. Но можно попросить у цветов, например, нескончаемого запаса сил, попросить воздействовать на кого-либо психологически (если он не защищен), попросить даже хорошего слуха или зрения, да просто хорошего настроения, что часто является немаловажным. Грубо говоря, цветы каким-то загадочным образом могли понимать этих людей и подчиняться их воле (а точнее «исполнять желания»), воздействуя на них психологически и открывая в них скрытую силу.
Многовековой балланс сложился в отношениях этих двух видов живых существ: никто не злоупотреблял данными возможностями, и, тем более, никто не использовал их во имя Зла. Конечно, все учатся на ошибках, и варлекинды некогда тоже чуть не погубили сами себя и все живое вокруг. Но теперь они являлись в каком-то роде хранителями этого места, передавая свои знания и свои гены из поколения в поколение.
А войны случались и раньше. Но очень и очень редко. Даже нынешнее поколение стариков уже не знало войны: загадочная поляна стала просто забытой легендой. Да, много желающих бросались на поиски этой легенды, но никак не могли ее найти. Натыкались на поляну только случайные путники, которых с миром отпускали, ибо повторно отыскать дорогу не представлялось возможным.
- Я уверен, что они найдут нас, - сказал дядька Матрос. – Таким колличеством им не составит труда прочесать лес. Если их не берет заклинание, значит их возьмет что-то другое. Как сказал Мортель, они идут сюда за нами, а точнее за нашими цветами, поскольку сами мы им не нужны. Но и цветов им не видать, и вы осознаете это не хуже меня. Значит либо мы находим выход из этого положения, либо сражаемся до последнего и сжигаем здесь все к чертям. Детей мы уведем. Какие еще есть предложения?
Народ зашевелился, зачесались затылки, лбы, все делали вид, что мыслительный процесс пошел.
- Ну, можно, например, нарисовать им огромную фигу на поляне! – сказал Фелиос.
По толпе прокатился хохот.
- Так, я серьезно! – угрожающе рыкнул дядька.
- Лучше уж нагадить, - тихо возразил кто-то.
- У меня есть план, - Релиос вышел из толпы. – У нас здесь долина, верно? Нам нужно оставить только узкий проход, который у нас как раз имеется, и сосредоточить в нем все силы. Смотрите, там у нас скалы, они никак не пройдут. Здесь с обеих сторон «Волосатые горы», там черт ногу сломит, но можно еще проверить. Даже если подожгут, ждать им придется очень долго.
- Продолжай.
- Остается только один проход – между рекой и теми выступами. На мой взгляд это идеальное место для обороны. Мортель, они плавают?
- Вряд ли, - ответил старик. – Они в тяжелой броне.
- Это и хорошо и плохо... Ты видел их в бою? Как они? Проворные?
- Не то чтобы они проворные... – ответил Мортель, - они... они очень здоровые. И глаза у них безумные. От одного взгляда люди робеют. А еще они... как сказать... – старик изо всех сил напрягал извилины. – Они напором берут, понимаешь? Натиском.
На мгновение наступила тишина.
- Давайте позовем эльфов! – предложил Матис.
В толпе появилось оживление:
- Да! Хорошая идея!
- Я не думаю что они согласятся, - сказала тетя Лотра. – Зачем им рисковать жизнями ради нас? Они, наверное, сами уже собирают вещички...
- Послушайте! – продолжил Матис. – Они согласятся. Эльфы не станут примыкать к врагам – у них есть магия, они могут защитить себя от их воздействия. Более того, они не могут позволить варварам добраться до их Замка, до их города: он им так же дорог как нам - поляна. А рано или поздно варвары доберутся до них. Именно поэтому они лучше примут бой здесь, вдали от своего дома...
- А смысл? Эльфов наберется, в лучшем случае, пятьсот-шестьсот, а варваров – полмиллиона!
- И все же шансов больше...
Все ждали что скажет Матрос.
- Собирайся. Ты заберешь с собой детей и приведешь сюда эльфов. Я надеюсь ты осознаешь насколько важно суметь их убедить... – он смотрел на Матиса из-под бровей, чтобы дать почувствовать всю ответственность, которая легла на его плечи.
- Хорошо, Матрос... – парень сделал самый серьезный вид, какой только мог. Нахмурил брови и даже немного насупился. – Можешь доверять мне...

Через минуту все уже занимались своими делами. Самое сложное было вырыть ров между рекой и выступами, на который была брошена половина мужского населения. Вторая половина взялась подрубать деревья вдоль обрыва. Женщины и старики принялись за оружие.

* * *
- Я никуда не поеду! – кричал Дин. – Не трогай меня!
- Дин, сынок... – Левия хотела поцеловать мальчика в лоб, но тот вырвался.
- Мам! Я уже взрослый, как ты не можешь понять!...
В глазах женщины была боль.
- Сына, ты должен ехать. Это необходимо, пойми...
- Зачем?!
- Ты один из немногих, кому выпал шанс дать продолжение нашему роду. Ты – продолжение меня... продолжение нас...
Глаза мальчика наполнились слезами.
- Как это... несправедливо... Зачем это?... Кому это надо?... Мам?... Мам!... Я же могу больше не увидеть тебя!... – в горле встал ком, он с трудом выговаривал слова.
- Дин, я всегда буду с тобой, ты знаешь... В твоем сердце...
- Ты должен ехать, сынок, - сказал отец. – Ты – единственное, что останется после нас.
- Но я хочу драться, отец! Я готов!...
- Я тебе верю, Дин. Я это знаю... Но есть вещи... гораздо важнее битвы...
- Все готовы?!!! – крикнул Матис.
Лин, размазывая по лицу слезы, подвела лошадь, встретив мальчика красными заплаканными глазами - она тоже попрощалась со своими минуту назад. Дин прижался к маме, на секунду затаив дыхание. Затем обнял отца и забрался на лошадь. Линни устроилась сзади, обхватив мальчика руками.
- Я люблю вас, - сказал он.
- До свидания, - попрощалась Лин.
Лошадь махнула хвостом и пошла в сторону леса, где собрались остальные, а Дин все смотрел на своих родителей и вспоминал каждый миг, проведенный с ними.
Подъезжая к месту сбора он заметил, что Айен остается в деревне.
- А почему Айен не едет? – спросил он.
- Ему разрешили остаться, - ответила Линни. – У него есть младший брат.
Дину почему-то стало его жалко. Он понимал что это битва с одним исходом и он видит его в последний раз. Проезжая мимо он поднял руку.
«Прощай, Айен...»
Мальчик сделал тот же жест:
«Не забывай меня...»
«Может еще сыграем, друг» мысленно добавил Дин.
Айен слегка усмехнулся.
«Обязательно».
Маленький отряд во главе с Матисом двинулся в путь. Родители собрались вместе и смотрели им вслед, не говоря ни слова. Лишь вытирая слезы и тихонько махая руками.

* * *

- Матрос, - старик поманил пальцем.
Матрос отложил лопату и подошел.
- У меня есть одна мысль, - начал Мортель.
- Излогай по-быстрому, - они отошли на пару шагов.
- Давным-давно один человек поведал мне, что... ты только не делай поспешных выводов, это важно...
- Говори.
- Недалеко от этого места есть гора. – Старик сделал многозначительную паузу. – Ходят слухи, что в ней... спит дракон... – растягивая слова, почти прошептал старик. – Непростой...
- Дракон??? Старик, ты спятил?
- ТСССС!!! – Мортель замахал руками. – Не кричи!... – прошипел он. – Это правда, я знаю.
Матрос смотрел на старца с раздражением и легкой усмешкой, не зная, стоит ли продолжать этот разговор.
- Мортель. Драконов перевели еще сотню лет наза...
- Да ты послушай! – перебил тот. – Ты прав. Но многие из них, почуяв опасность, затаились в укрытиях... впали в спячку, понимаешь? Именно они-то еще и остались на этой земле. Ты только подумай: если б вы смогли контролировать дракона....
Дальше не имела смысла что-либо говорить. Мортель был прав. Сумей они разбудить дракона и заставить его подчиниться их воле, шансы на выживание возрасли бы в добрую сотню раз.
- Ты сказал он... непростой.
- Так и есть. Как гласит легенда – это Белый Дракон. Или его еще называют «Королевский дракон», который рождается... рождался раз в тысячу лет.
- И чем же он лучше других? – спросил Матрос.
- Даже странно что ты о нем не слышал... Во-первых, он огромен. Не-ет, он гораздо огромней, чем ты можешь себе представить. Раз в десять больше своих обычных сородичей. Во-вторых, у него почти не пробиваемая чешуя, - белая, заметь, и в-третьих... он разумен.
- В каком смысле «разумен»?
- В прямом. Он обладает разумом, таким же как ты и я. Может чуть-чуть попроще.
Повисла пауза.
- Он что – и говорить умеет?
- Не уверен, что у него была возможность заняться изучением человеческого языка.
Матрос с недоверием смотрел на старика.
- Откуда ты все это знаешь?
Мортель слегка улыбнулся.
- Я пытался убить его...

* * *

Ров был готов. Примерно шесть-восемь метров в длину, два в ширину и полтора-два в глубину. Копать было невыносимо трудно, потому что речная вода быстро пробивалась сквозь грунт и затапливала всю работу. Края постоянно обваливались, одного из работников даже придавило, но его сумели быстро освободить. Ров уходил на несколько метров в реку. Там работать пришлось под водой, поэтому просто сделали довольно большое углубление, чтобы сложнее было пройти даже на лошади. Спокойное течение немного облегчало эту задачу тем, что быстро уносило муть. Сразу за рвом, на получившуюся насыпь накидали кучу молодых засохших деревьев с острыми сучьями, которые в нужный момент можно поджечь. Под водой варварам тоже устроили сюрприз – дно рва и вокруг него сплошь утыкали деревянными кольями.
Женщины готовили стрелы, прочесывали горы - искали возможные лазейки. Уже на закате варлекинды взялись за катапульты. Нужно было подготовить все, чтобы завтра копить силы для убийств...

* * *


Матрос выбрал цветок покрупней.
- Ты готов? – спросил он Айена.
Мальчик спокойно и уверенно кивнул. Он уже приглядел цветок для второго желания.
- Если не получится, он может всех нас поджарить.
- Это не меняет нашего положения, - усмехнулся Айен.
Дядька Матрос тоже слегка улыбнулся:
- Ты прав. Значит так: если получится, не вздумай лететь к ним. Неизвестно что ТАМ... Понимаешь? Здесь – ты на своей земле, у тебя есть поддержка. А там – злой колдун, который знает тысячу всяких гадостных примочек... – в голосе Матроса был явный сарказм. – Шучу, конечно, но все же - наши цветочки с ними не справились... Полетаешь тут, разомнешь крылья, попривыкнешь, разучешь пару маневров.
- Понял, - ответил Айен.
Матрос посмотрел на него и на пару секунд задумался о чем-то.
- Ну и ладненько... – он нагнулся к цветку и зашептал, - ну что, родимый... как спалось? Исполнишь для меня одну маленькую просьбу, цветочек? – он заметил как лепестки слегка приоткрылись. – Разбуди мне Белого Дракона, который спит в Каспе к югу отсюда... пусть он вылезет наружу... пожалуйста, - добавил он.
В бутоне забрезжил тусклый свет и золотистая пыльца полетела к небу, сверкая в лучах утреннего солнца.
- Сделано, - сказал мужчина. – Умница. Теперь нужно подождать немного.
Если бы не высокие деревья, окружающие поляну со всех сторон, гору можно было бы увидеть прямо с этого места.
- Я честно говоря, сомневался... – сказал мальчик.
- В чем?
- Что драконы еще существуют.
- А... я тоже, - ответил Матрос. – Не боишься?
- Не, - Айен помотал головой, хотя сам почти дрожал от страха. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди и ускакать подальше, забиться в кусты, и Матрос это видел по его глазам, которые мальчик старательно прятал – зрачки были очень широкими, кожа на лице слегка покраснела. Однако он мальчик хорошо держался и не показывал своего волнения. - Ладно, пора начинать, - со вздохом сказал он.
Матрос посмотрел на него немного с сожалением.
- Давай малыш. Удачи. И будь на связи, - добавил он. – Я позабочусь о тебе.
Айен встал и пошел к тому цветку, что выбрал. Он присел, нежно взял его в руки и что-то прошептал. Через полминуты он уже лежал на зеленой траве без сознания. Его дыхание было спокойным и глубоким.
Матрос взял мальчика на руки и отнес в дом.

* * *


Я с трудом разлепил глаза. Камни... Каждый раз, как я открываю глаза я вижу эти камни. Тошнота резко подступила к горлу, пустой желудок сжался.
- О Боже... – еле слышно простонал я. – Надо с этим завязывать...
За ночь вкус вина во рту превратился во что-то липкое и отвратительно пахнущее. Лучше б я не открывал рта: запах вызвал новые спазмы в желудке, готовом вывернуться наизнанку.
«Господи, - уже мысленно сказал я, - лучше б я не просыпался».
Рядом на кровати что-то зашевелилось. Скривившись от боли, я с трудом повернул налитую свинцом голову. Это была Айрис. Она была совершенно голая, лишь бедра прикрывались белой простынью. В голове промелькнули какие-то темные кадры минувшей ночи, но ничего конкретного я не помнил. Перевернувшись на живот, я узрел на полу рядом с кроватью лужу чего-то мутного, похожего на гороховый суп. Новый приступ тошноты заставил меня подняться. Шатаясь из стороны в сторону, я побрел к умывальнику.
- Вода... о боже... вода... ум.... умммп... – меня снова скрутило. Желудок хоть и обрадовался живительной влаге, но принять ее наотрез отказался.
Неожиданно кто-то дотронулся до моего плеча. Сначала я подумал, что это Айрис. Но по тихому мужскому голосу я догадался что это был Кирчел, слуга.
- Ла-Мио, - парень старался говорить как можно более доверительно, чтобы не вызывать у меня раздражения. – У меня плохие новости...
Поняв, что ничего выжать из меня уже нельзя, тошнота немного отпустила. Я повернулся. Мой вид, видимо, не внушал доверия, так как слуга немного отшатнулся. Ни сказав ни слова я поплелся назад и сел на край кровати.
- Кирч... ты не мог бы прибрать здесь? – промямлил я.
- Ла-Мио. Беда пришла...
Увидев равнодушный взгляд моих красных глаз он продолжил:
- Час назад в замок пришли варлекинды - один мужчина и двеннадцать детей. Они сказали что в нашу сторону идет армия... Большая армия...
- Кто?
- Варвары...
Я тихо выругался.
- Сколько?
- Много...
- Сколько?
Кирчел помолчал.
- Полмиллиона.
Я уже не смог ничего ответить. Меня снова скрутило в приступе тошноты.
- Более того, их не берет магия...
- Уйди...
- Король сказал что мы выступаем через два часа.
Это новость повергла меня в шок больше чем новость о полумиллионной армии. Это значило, что сейчас надо будет нестись вниз, хватать экипировку и строиться. Я дотронулся до головы: она готова была взорваться. Словно в подтверждение моих опасений за окном послышался звук рожка.
- О боже...

* * *

Разум мальчика застал дракона еще на горе: тот с превеликим трудом выбрался наружу, разворотив каменные глыбы, и теперь отлеживался на солнце, не понимая что с ним произошло.
Оказавшись в его теле, мальчик почувствовал сильное раздражение. Настолько сильное, что его разум не справился с внутренним порывом и откуда-то из недр его горла вырвался целый столб огня с копотью (это было довольно странно, потому что обычно пламя зарождалось на выходе из пасти). Огромный валун, попавший под удар, обуглился, звонко треснув. Дракон вздрогнул от неожиданности и замер. Раздражение пропало. Теперь мальчик чувствовал только собственные ощущения. Единственное что осталось – чувство усталости после долгого сна. Если бы он был настоящим драконом, он бы понял как мало сил сейчас в его многотонном теле, проспавшем почти две сотни лет. Но Айену показалось что этих сил хватит разнести вдребезги эту самую гору. И это его чуть не сгубило.
Он сделал пару резких движений и сиганул вниз. Но тело не слушалось! Крылья не хотели напрягаться и задрались вверх, на способные противостоять такому потоку воздуха. Мальчик выпучил глаза и изо всех сил старался подчинить себе непослушное тело. Наконец он кое-как растопырил крылья и, пропарировав несколько десятков метров, рухнул в лесную чащу, оставив после себя полосу из сломаных и даже вырванных с корнем деревьев, как после крушения небольшого самолета.
Пролежав в непонятно каком положении около получаса, он, все же, успокоился и собрался с мыслями. Сил тем временем прибавилось и Айен снова попробовал взлететь. Он, что было дури, замахал крыльями, устроив в лесу настоящий ураган, и... и понял что взлететь не может.
Он еще долго пытался, пока совсем не выдохся и не повалился на бок, пожирая легкими кубы воздуха.
«Матрос!», мысленно позвал он. Никто не ответил. «Матрос!». Опять тишина: мозг дракона не был приспособлен к передаче и восприятию подобных сигналов.
 «Это конец», подумал Айен. «Если я не смогу взлететь, наши пропали!» Повалявшись еще минут двадцать, он стал пробираться через лес пешком, выбирая и сваливая деревья помоложе и потоньше, по пути задрав парочку подвернувшихся оленей.

* * *

Сирвол посоветовал королю оставить половину войнов в замке, на случай оккупации его варварами, в которой он не сомневался. Он и нас-то, триста бойцов, не хотел кидать на передовую, но король решил, что в знак старой дружбы варлекиндам стоит помочь, тем более, что шансов и так почти нет ни у них, ни у нас. Так какая разница где терять бойцов? В общем, он решил что так будет лучше.
Черт бы подрал всех этих варваров со всеми ихними затеями, зло подумал я. Ну что им дома не сидится? Переженились бы все там да сидели бы дома со своими детишками, смотрели бы телик. Опять за новыми землями? Кстати, что это их магия не берет?...
Мы шли узкой тропой почти весь день. Единороги ободрали себе все бока и недовольно фыркали, но между тем не забывали срывать с веток молодые побеги и попёрдывать время от времени. Когда солнце начало клониться к горизонту, мы вышли к руслу реки и наш провожатый повел нас вниз по течению. Я подвел своего жеребца к Сирволу:
- Сир, говорят их магия не берет?
Тот мельком глянул на меня:
- Да, говорят...
- Так что делать будем?... Сир?
- Стрелами кидаться, что еще делать? – Он, вдруг, уставился на меня ясными старческими глазами, явно повидавшими многое на своем веку. – Дома со всеми попрощался?
Я задумался на секунду.
- А мне не с кем прощаться. Один я, сам по себе. Айрис, разве что... Да она мне как-то не родная, просто... Спали нет-нет... иногда... вместе, - добавил я. Моя прямолинейность как всегда завела меня в неловкое положение.
Старик усмехнулся. Затем вздохнул и сказал:
- Я тоже...
- Всмысле?
- У меня тоже никого нет. Тоже... сам по себе... – он воззрился куда-то за горизонт. – Как ветер...
Несколько минут мы ехали молча.
- Это, наверное, наш последний бой... – неуверенно предположил я.
Сирвол посмотрел на меня и ничего не ответил.

Наконец мы вышли на большую поляну, где виднелись деревянные постройки варлекиндов. В нос ударил неверятный запах цветочной пыльцы. Провожатый что-то крикнул, и к нам стали сбегаться люди.
- Мир вам! – пробасил Сирвол.
- И вам того же! - ответил огромный мужик с километровым мечом в руке. Видимо он был здесь главным.
- Нальем? – улыбаясь спросил воевода.
- Нальем! – тоже улыбаясь ответил тот.
- Ну тогда пойдем...
Не смотря на всю безвыходность ситуации, лидеры не теряли чувства юмора.

* * *


- Вот здесь мы и собираемся принять их «в ручную», - сказал Матрос. – С распростертыми объятиями...
Эльфы осматривали место предстоящей битвы, вслушиваясь в каждое слово. Неожиданно все замолчали и уставились в лес: на том берегу реки что-то происходило. Деревья ходили ходуном, поднимая в небо стаи лесных пичуг, и валились одно за другим, словно за дело взялась добрая сотня гигантов-дровосеков.
Эльфы молниеносно понатягивали луки, варлекинды взялись за мечи. И тут... из-за деревьев - словно котенок выглянул из высокой травы - появилась огромная белая морда дракона.
Матрос был в восторге:
- Погодите! Это наш!... – крикнул он застывшим от шока бойцам.
Никто не шелохнулся. В нос ударил резкий запах испражнений. Мужчина огляделся по сторонам: один молодой эльф стыдливо отворачивал просевшие сзади штаны. Поймав на себе взгляд Матроса, он раскраснелся и опустил глаза. Воспользовавшись ситуацией, мужчина коротко махнул головой и тихо сказал:
- Иди к реке, помойся.
Парнишка бесшумно исчез. Тем временем дракон выбрался из зарослей и, увидев Матроса, кинулся к нему, поднимая в воздух тонны речной воды и издавая непонятные звуки – то на высоких тонах, то на очень низких, словно жалуясь на что-то. Он был не просто большим. Он был действительно ОГРОМНЫМ. Натянутые до предела нервы эльфов не выдержали и сдали, как тетивы их луков. Даже Матрос оторопел перед этим исполинским чудом. Почти три сотни стрел полетели в сторону дракона. Увидев это, Айен замер и зажмурил глаза: ничего не произошло. Не могло быть такого, чтобы все триста человек промахнулись: он просто не почувствовал их ударов, стрелы словно ударялись в металлические щиты.
- Айен! – заорал Матрос. – Айен, это ты?
Дракон вышел из реки и пошел к нему, ненароком отбросив на десяток метров кинувшегося на него с мечом эльфа. Он все еще что-то бормотал.
«Айен», дал мысленный посыл Матрос. «Мальчик, это ты?»
Но Айен не улавливал его позывных. Когда он, наконец, подошел к Матросу, тот с трудом пересилил себя чтобы не зарядить по его морде двуручным мечом.
- Брр- амбр-бримбэу-гуамууу... гуаммуууу – гудел он. Но отчаявшись быть понятым, он замолчал и уставился на Матроса огромными голубыми глазами. Тот сделал жест рукой и эльфы отступили.
- Айен... это ты? – в сотый раз спросил он.
Дракон виновато кивнул.
- Ухххх..... – казалось облегченно вздохнул не только Матрос, но и вся деревня.
Он с нескрываемой радостью подошел и обнял эту огромную удивленную морду.
- Как ты нас напугал... Так что случилось?
- Бур-быоу- гу...
- Так, подожди, - Матрос положил руку ему на верхнюю губу. Тот обреченно выдохнул и чуть не свалил мужика с ног своим дыханием. – Значит ты не можешь говорить... – скорей для себя сказал он. «И так ты меня тоже не понимаешь... Нет.» Это проблема.
- Это что – ваш ручной дракон? – спросил один из эльфов.
Услышав это, Айен повернул в его сторону морду и как бы невзначай зевнул, продемонстрировав свои огромные острые зубы и более чем вместительую пасть, словно с намеком: «не хочешь туда?». Эльф отшатнулся.
- Почему пешком? – спросил Матрос. – Всмысле... ты не можешь летать?
Айен помотал головой. Боковым зрением Матрос заметил как к нему подошел отец и стал восторженно пожирать его глазами, неуверенно дотрагиваясь рукой до пальца задней лапы.
- Сынок! –мать подошла прямо к морде и протянула руки.
Айен сделал пару неловких движений и ненароком опрокинул отца.
- Осторожно! – крикнул Матрос. – Отца не придави!
Дракон стал поворачиваться в другую сторону и хвостом смел половину эльфийского отряда вместе с единорогами, которые и так были не в восторге от всего этого.
- Тихо! Тихо! – заорал Матрос. – Не двигайся! А вы – отойдите пока целы!
Народ повиновался. Сирвол горел от злости, что позволил своим бойцам так осрамиться. Сам-то он стоял на безопасном расстоянии.
- Айен! – вторила его мать.
- Лара, поговорите с ним потом, - вмешался Матрос. – Мне нужно срочно выяснить почему он не летает. Айен! Малыш, - «малыш» перестал облизывать отца и повернулся. – Что с тобой? Почему ты не можешь летать?
Айен расправил крылья и дал знак головой чтобы все отошли. Никто спорить не стал и дракон остался на поляне один, заработав крыльями и силясь поднять себя в небо. Он даже привстал на задние лапы, но тут же с грохотом опустился, решив далее не тратить силы. Он уже потерял надежду взлететь.
- Все цветы полегли... – недовольно буркнул Матрос. – В чем же дело?... Если я не ошибаюсь, драконы ведь летали, не так ли?
- Летали, - сказал появившийся из тени деревьев Мортель. – Только с разбегу...


* * *

Не знаю, о чем эти чудные разговаривали с цветами, но я неожиданно почувствовал себя гораздо лучше: куда-то совсем испарился страх, все тело словно заново родилось и рвалось в бой. Я чувствовал себя просто героем, все мои анализаторы усилились в десяток раз, а настроение было на высоте, словно перед хорошей заварушкой в харчевне. Мы, в свою очередь, защитили и их и себя от воздействия какой-либо магии извне. На время, конечно, и после того, как все нужное от нее уже было получено.
Матрос стоял на пригорке и проверял, все ли готово, все ли на местах. Маскировка получилась удачной: на ров они накидали веток, срубы на деревьях закрыли сухой травой, все лишнее попрятали. Теперь ни одна голова не высунется, пока враги не подойдут ближе.
Нас расположили вдоль обрыва перед рвом. Там же были подрублены деревья. Сначала наша задача была простой: стрелять во всех, кто пытается забраться на обрыв или пересечь ров и барьер из бурелома. Но потом было решено, что мы сначала повалим все подрубленные деревья, потому что мужики с мечами будут поджидать врага за барьером, непосредственно у входа на поляну. А женщины-лучницы, которые тоже расположились среди нас, не особо проворны с топором в руках.
Айен затаился в противоположной стороне русла, чтобы в нужный момент взять разбег. Летать он научился неплохо. Лучше чем говорить. На него, между прочим, была основная надежда.
Я глянул в сторону засады. Матроса не было. Началось томительное ожидание...

* * *


Справа лес... Слева лес... Поток лучей догорающего солнца с легкостью лился по руслу, играя со встречным ветерком и галлонами теплой речной воды. Лучи переливались на поверхности, переплетаясь с мелкой рябью, пронизывали воду и терялись где-то в глубине. Деревья величаво покачивались из стороны в сторону, насквозь пробитые беспощадными солнечными лучами. Но при всей своей силе, солнце было обречено исчезать за горизонтом, обещая вернуться завтра.
На поляне, не знавшей войн много столетий, воцарилась тишина. Вся живность в предчувствии беды забилась в норы, под каряги, в дупла, страшась даже пискнуть. Только ветер бродил по поляне, шуршал травой и листьями, наслаждаясь красочным пейзажем заходящего солнца.
Никто не произносил ни слова. Все ждали. Смерть уже бродит рядом. Все уже готовы отнимать жизни и, если придется, отдать свои. По расчетам великая битва должна была начаться с минуты на минуту. Не смотря на заклинание, сердце в груди бешено колотилось, ожидание становилось мучительным.
Матрос смотрел сквозь амбразуру, проделанную в кустах, на поворот речного русла, откуда должны были появиться варвары. Никого не было. Про себя он думал, не последний ли это день в его жизни и благодарил небо за красивую погоду. Он, как и многие другие, вспоминал свои прожитые дни. Свои счастливые дни. Ибо вся жизнь его, начиная с рождения, прожитая в этом замечательном месте, была действительно счастливой.
- Началось, - сказал он.
Молча, без устрашающих криков из-за поворота стали появляться фигуры. Одна... две... десять... пятьдесят... Войны, закованные в броню, быстрыми твердыми шагами приближались к деревне. Они почти бежали. По песку, по камням либо по пояс в воде они быстро и уверенно продвигались вперед, и в руке каждого из них был смертоносный клинок, забравший жизни многих людей. Кто-то держал копье, кто-то булаву, но ни у одного из них не было щита. Зато они с ног до головы были измазаны кровью. Даже их лица с выпученными безумными глазами, словно жаждущими съесть тебя заживо. Глядя в такие глаза, можно усмехнуться: «Пощада??? Что это?». Стиснутые челюсти, поджатые губы, слипшиеся от крови длинные волосы...
Это действительно была бесчисленная армия ослепленных какой-то неизмеримой яростью варваров: поток фигур с оружием в руках становился все больше с каждой секундой. Они перли с такой силой, что многие падали, теряясь под множеством ног, или тонули в реке, не способные выплыть из-за тяжелых доспех.
Когда все пространство между рекой и обрывом стало одной грязной шевелящейся массой, Сирвол дал эльфам знак, и в самую гущу человеческих тел стали валиться деревья. Хватало одного-двух ударов топором, и деревья падали в русло, разбивая доспехи и черепа. Это было страшное зрелище: из-за тесноты люди не могли отскочить в сторону и умирали сотнями, со страшными криками. Кто-то сразу, кто-то лежал и кричал, придавленный мощным стволом и пропоротый сучьями. В воздухе запахло кровью и свежим срубом.
Обычно деревья полностью опускались с обрыва, образуя серьезное препятствие на пути варваров. Но было два дерева, которые зацепились срубом за край обрыва, дав варварам возможность забраться наверх. Однако они либо срывались – в доспехах лезть по дереву не просто, либо получали в лоб стрелу из женского лука.
Дядька Матрос подал знак, в ход пошли катапульты. Их было пять и на каждой находилось по шесть-семь человек. Булыжники, каждый не меньше ста килограмм, со свистом полетели в толпу. Тела от таких ударов подлетали в верх, рвались на несколько частей. Одним снарядом удавалось убить сразу до ста человек, а катапульты перезаряжались за десять–двадцать секунд. С каждым выстрелом последней в проходе между рекой и обрывом в живых оставалось человек двадцать-тридцать. Приходилось ждать пока они снова нахлынут поплотней. Более того, снаряды попадали в поваленные деревья, заставляя их двигаться и снова убивать.
В мгновение ока русло реки превратилось в ад. Накатывала новая волна. Варвары залезали на изуродованные тела своих соратников и двигались вперед.
- Ну зачем?... – тихо спросил Матрос. – Зачем вы это делаете?...
Катапульты ждали. Варлекинды с мечами в руках готовы были встретить врага, как только он переберется через барьер. Только лучницы с эльфами стреляли в тех, кто еще шевелился.
Место обороны было идеальным: как только проход заполнялся варварами, пять катапульт делали по одному выстрелу. Иногда по два. Остальное добивалось стрелами. Пятая волна шла уже медленно, с трудом пробираясь по метровому кровавому болоту. Запах стоял как на бойне. Кровь густой бардово-черной массой стекала в реку, окрашивая ее в красный цвет. Но этого никто не видел, потому что солнце уже село, и расправа шла почти в кромешной тьме. Эльфам и варлекиндам это было лишь на руку – они замечательно видели в темноте. А вот враги уже несли с собой факелы. Немного позже их стало столько , что казалось буд-то по проходу льется лава. Да и Луна сегодня поднялась очень яркая, словно желая воочию убедиться в этом безумии.
Булыжники кончались. На восьмую волну полетели уже только два снаряда. Матрос дал знак приготовиться. Тем, кто был на катапультах он дал время на полноправный отдых, но они взяли в руки арбалеты и пошли к остальными.
Наконец варвары добрались до рва. Первые пытались перепрыгнуть, вторые тоже, третьи уже отталкивались от них и забирались на насыпь. Слышались приглушенные крики тех, кто тонул, натыкаясь на колья. Остальные преодолевали ров без проблем, лишь иногда застревая в телах ногами. Но перед ними встала другая проблема – заграждение из толстых сухих веток с шипами. За ним начинается вход на поляну.
Преблема решилась тем же образом: первые полезли на острые сучья, проваливаясь, ломая руки и ноги, застревая в ветках. Следующие лезли уже по дергающимся телам и тоже застревали, становясь живой опорой для других. Все это обильно посыпалось стрелами, а факелы, так и валившиеся из рук, с легкостью подожгли эту сухую кучу.
Огонь не сыграл никакой роли для варваров. Они так и продолжали лезть на заграждение, прямо в пламя. И эльфы и варлекинды были ошарашены этим зрелищем.
- Боже..., - вымолвил Сирвол, - ну зачем вы это делаете?
- Вы уверены что это... люди? – сказал кто-то.
Горящие и невыносимо орущие от адской боли тела скатывались, поднимались, делали несколько шагов и снова падали, хлопая по земле руками, дергаясь в агонии. Все лучники теперь посылали свои стрелы в охваченных пламенем людей, силясь облегчить их страдания. В тот момент никто не задумывался – зачем? Зачем, если за дело вот-вот возьмется Айен?...
Мальчик видел как варвары перелезают через заграждение и решил что момент настал. Не дожидаясь условленного сигнала, он собрался и побежал. Учитывая такую скорость, пятидесяти метров для разбега было достаточно: два уверенных взмаха крыла и он взмыл над огнями, над всей земной суетой, погрузившись в сумеречный и просторный мир неба. Сразу ближе стали звезды, а на горизонте еще виднелась светлая полоска неба – след уходящего солнца. Здесь можно было «за руку» поздороваться с Луной, которая, казалось, улыбается ночному гостю. Здесь был такой простор! Здесь было так спокойно и красиво... а там внизу шла война.
Айен сделал круг и спикировал вниз. Матрос еле успел заметить, как огромное крыло бесшумно пронеслось в трех метрах над его головой, приведя в движение воздух. Через мгновение дракон уже поливал пламенем застывших в ужасе людей, прикрыв от жара глаза. От такого потока воздуха, насыщенного кислородом, пламя образовывало почти прямую линию, достигая невероятной температуры. В большинстве случаев люди умирали почти сразу, преврящаясь в головёшки.
Коридор уже закончился, а мальчик все летел над нескончаемой толпой, растянувшейся до горизонта и все сжигал людей заживо, заливаясь слезами...
Он не знал, не предполагал, что это случится с ним. Он ведь никогда не убивал раньше. Он даже смерти не видел! И неожиданно он осознает что просто-напросто лишает жизни сотни живых существ. Он уже не мог остановиться, он не мог принять решения: остановиться – значит поставить под меч всех своих родных и близких. А не остановиться...
Он развернулся и полетел в обратном направлении, глядя на то что наделал. Слезы мешали видеть, горло сжалось от обиды. Он закричал...
Это был настолько отчаянный, настолько пронизывающий до самых костей вопль, что у многих на глазах непроизвольно выступили слезы. Его эхо прокатилось по всему лесу, заставив замереть все живое.
Матрос видел, как Айен неумело приземлился на поляну: зацепившись лапой, он кувыркнулся и, пропахав землю, проехал на боку с десяток метров. Он подбежал к дракону.
- Мальчик, ты как?
Айен не произносил ни звука. Он лишь заливался слезами и открывал пасть, словно силился что-то сказать. В его глазах было столько обиды, что Матрос сразу обо всем догадался.
- Ааа.... – успокаивающе сказал он, погладив рукой по морде. – Я понимаю... Да, малыш, это не на дудочке играть. Хотел бы я... чтобы всего этого не было... – мужчина махнул рукой в сторону огней. – Но такова жизнь, малыш. Здесь все друг друга убивают. Если не ты, то тебя. А ты думал все так просто? – Матрос по-доброму усмехнулся. – Знаешь,... уж лучше играть на дудочке, чем убивать...
Дракон приподнял голову и посмотрел в сторону обрыва.
- Ну не плачь, - сказал дядька. - Ты же дракон! Ты... ты же легенда! Ты идол! И такой сентиментальный... Ну? - Видя, что мальчик не может успокоиться, он сказал, - Айен. Это были плохие люди. Я знаю, убивать – это ужасно. Но другого выхода у нас нет, малыш. Так нужно, понимаешь? Нам нужна твоя помощь. С тобой у нас появился шанс... Айен! Столетия мы жили в мире и согласии, а эти люди только и делали что убивали!
«Значит мы должны уподобиться им?», подумал мальчик.
- Ты должен сделать это, - твердо сказал Матрос. – Во имя мира...
В горле снова встал ком: «Что сделать? Убить пол миллиона людей во имя мира???!»
- Матрос! – крикнул кто-то.
- Давай, малыш... Я прошу тебя... Ради нас... Ради твоих родителей...
Айен посмотрел на Луну.
«Господи... как это несправедливо...»
Он поднялся и побежал.
- Умница! Умница, Айен! – крикнул ему в след мужчина.

* * *


Я стоял почти на самом краю и послылал стрелы в проходившие у моих ног головы. Кстати, стрелы были на исходе.
Пробить стрелой стальной шлем не представлялось возможным, поэтому мы стреляли либо в лицо (в глаза, чтоб наверняка), либо в шею, если таковая была открыта. Попадались такие, что закрывали даже лицо забралом. На них мы сразу устраивали охоту: нужно было попасть в стык пластин. Обычно первая стрела выигрывала. Иногда вторая.
Мимо меня в третий раз пронесся этот странный белый дракон. Говорят, Королевский. Чего он так разорался? Итак голова болит после вчерашнего...
И тут произошло нечто странное. Даже потом, через много лет, об этом все вспоминали с ужасом.
Откуда взялось это существо никто не знал. Оно было очень худым, с белой, почти прозрачной кожей, ростом чуть выше обычного человека. Длинные тонкие руки, такие же ноги, только колени сгибались в обратную сторону. Но самое страшное что запомнилось – его глаза. Они были большими и абсолютно черными. В них играло пламя факелов. Даже варвары сторонились твари. И я помню как она посмотрела на меня...
Я застыл от ужаса и не мог отвести взгляд. Остальные, видимо, тоже были ошарашены, потому что на какое-то время свист стрел прекратился. Но кто-то все же очнулся и попытался пустить в нее стрелу. К нашему окончательному удивлению, тварь молниеносно схватила ближайшего война и подставила его под стрелу. Потом тот же воин полетел в нас, но попал в дерево, переломившись пополам. Это нас обескуражело, лишив всякого энтузиазма связываться с этим монстром, но кто-то крикнул: «Он уезвим, ребята! Стреляем!». И действительно – не с проста он закрывается! И мы начали стрелять так, как не стреляли, наверное, никогда: каждый успевал выпустить по две стрелы в секунду. Но изворотливая тварь закрылась двумя варварами и мы решили поберечь стрелы. Все же ее целью были не мы. А дракон...
Айен закончил второй круг и уже возвращался поближе к своим, как эта тварь раскрыла пасть и заверещала так, что заложило уши. Но если для нас это было еще терпимо, то для Айена...
Дракон скрючился в воздухе и рухнул прямо перед нами, раздавив своим телом с пол сотни варваров.
- Айен! – какая-то женщина с нашего ряда сломя голову бросилась к дракону. – Мальчик мой!
- Держите ее! – крикнул кто-то, схватив обезумевшую за плечи.
А тварь продолжала кричать, все еще держа в руках два трупа. Она даже подошла ближе, словно желая насладиться его мучениями. Айен извивался и истошно орал, хлопая крыльями как подстреленная утка. Он мотал во все стороны головой, разбрасываясь своей кровью, которая обильно сочилась из его ушей, носа и даже рта.
На секунду вопль прекратился и дракон уронил голову. Как раз этого тварь и добивалась: она тихо подкралась и обеими руками вцепилась ему в рога, направив свой необычно большой зубастый рот ему в голову и заверещав еще громче прежнего. Мы уже собирались престрелить ее, но Айен снова забился в предсмертной агонии и попасть в нее уже не представлялось возможным, хоть мы и пытались. Айен выпустил струю всепожирающего пламени, не контролируя направления, и та пронеслась в метре над нашими головами, подпалив деревья. Но те, почему-то, даже не загорелись.
Тут я увидел как варвары разлетаются в стороны. Это был тот здоровый мужик, Матрос. Он был в такой ярости, что ударом меча разрубал людей на части вместе с доспехами... Я оглянулся чтобы посмотреть на выражение лиц моих соратников и вдруг увидел сидящего на коне мальчика, наблюдающего за этим безумием с широко открытыми глазами. На поводу он держал двух лошадей со связками стрел.

* * *


Матрос решил во что бы то ни стало добраться до Айена. Другим варлекиндам ничего не оставалось как прикрывать его с тыла. Ни на шаг не отставал отец мальчика. Он даже порывался вперед, но не успевал за Матросом.
Ноги постоянно проваливались в кровавое болото, нормально стоять было почти невозможно. Но каждый знал - стоит упасть – и тебя нет.
Матрос был в бешенстве.
- Прикройте! – гаркнул он. Когда варлекинды образовали плотное кольцо, он закрыл глаза и сосредоточился...
Вся энергия, спрятанная в его огромном мощном теле сконцентрировалась где-то чуть выше глаз. Даже сквозь веки он видел все что творится вокруг: плотная стена живых тел, извивающаяся голова дракона с вцепившейся в нее тварью. Добавив немного ярости, Матрос крикнул что-то непонятное и направил в нее весь смертоносный коктейль. Тварь разлетелась в клочья.
Никто ничего не понял, но удивляться было некогда. Айен рухнул, уронив окровавленную голову в трех метрах от варлекиндов. Матрос кинулся к нему.
- Пустите! Отойдите!
- Стой! Куда ты?!
Но другим ничего не оставалось как снова прикрывать его.
- Айен... – отец мальчика обернулся. Его сердце погрузилось в лед. Он видел перед собой не просто красивого белого дракона. Он видел своего сына. Своего родного сына, который истекал кровью и не шевелился. В следующий миг мужчину проткнули мечом.
- Айен! – Матрос схватился руками за его голову. – Айен... мальчик...
- Матрос!!! – орал кто-то. Сдерживать оборону становилось невыносимо трудно.
- Айен... – мужчина, не соображая что делает, поднял окровавленное веко и увидел голубой, немного детский глаз, который, казалось, смотрит на тебя с мольбой о помощи и в котором неумолимо гаснет огонечек жизни. Веко безнадежно опустилось. Дракон был мертв...
- Маатроос!!! – заорали варлекинды.
Для Матроса этот мир уже не существовал. Он погрузился прошлое. Мысли завертелись неудержимым водоворотом, внутри разгорался пожар. Сорокавосьмилетнему мужщине стало невыносимо обидно. Безумно захотелось отомстить. Просто слепая безрассудная месть. И он вернулся в реальность...
Сначала попали под разрывающий взгляд варвары, окружающие Айена слева. Затем справа. Затем один за другим полопались те, что осаждали кольцо. Варлекинды попадали от взрывов, поранившись разлетающимися стальными доспехами и оружием. Поднявшись, они отбежали подальше, не понимая что происходит. Дальше Матрос взрывал варваров целыми группами, по десять – двадцать человек. Огонь, металл, кости - с мясом и без - разлетались во все стороны, распыляя в воздухе кровь. Но поток все не уменьшался. Варвары все шли и шли, застревая в телах, падая, теряясь под ногами. Слой мертвечины стал таким толстым, что ров с насыпью перестали быть видны, а на овраг уже пытались забраться варвары.
Матрос устал. Его энергия тоже оказалась небесконечной, и вскоре он упал на колени. Подбежали варлекинды, схватили его и потащили к деревне, но месиво под ногами мешало передвигаться и вскоре их нагнали. Первым в схватку бросился Сирвол. Он был высоким, поджарым, с сухими крепкими мышцами, что немного помогало ему устойчиво держаться на ногах и парировать удары. Вторым был настигнут Релиос, и сразу же Матис. Остальные еще пытались тащить Матроса, но поняли что смысла нет и и взялись за мечи...



* * *

- Лин, что ты здесь делаешь??? – мальчик опустил лук.
- Я... я... я... – Лин чуть не плакала, глядя на то что здесь происходило. – Ты ушел! Ты ушел не предупредив!
- Лин, ты с ума сошла? Быстро на лошадь! – Дин опять поднял лук и всадил стрелу в голову залезающего на обрыв варвара. Следующая полетела в его соседа.
- Линни! Доча! – увидев ее, Лотра забыла обо всем на свете и, бросив лук, кинулась к своей дочке, протянув к ней руки: она уже не надеялась увидеть ее в этой жизни.
- Мам! – девочка прижалась покрепче и заплакала. – Мам... что здесь происходит?...
- Доча, ты должна уйти отсюда! Здесь очень опасно! Садись скорей на лошадь!
- Нет, мам, нет! Ты не понимаешь...
- Что? Что случилось?
Девочка судорожно вздохнула и тихо сказала:
- Я не уйду без Дина...
Мама сначала не поняла, но затем с легкой улыбкой посмотрела дочке в глаза. Много ли лет прошло с тех пор как она сама была влюблена?
- Я люблю его, - тихо добавила Лин.
Лотра знала это. И именно поэтому она была счастлива в своей жизни. Она встала и пошла к Дину, которого даже родная мать не смогла уговорить уйти. Она не надеялась на многое. Только чудо могло сейчас помочь в этой ситуации. Мальчик зло шипел и пускал стрелы почти не целясь, попадая в цель с первого выстрела. Он тихо ругался, то и дело выкрикивая пошлости в сторону врага.
- Дин... – Лотра нежно положила руку ему на плечо.
Дин вдруг резко изменился и повернул удивленное лицо.
- Дин... нужно чтобы ты ушел, - сказала женщина. - Я прошу тебя... - За ее спиной стояла Линни, и мальчик понял в чем дело. - Если ты не уйдешь, она погибнет...
Ярость отступила и сердце вздрогнуло от такой мысли. Он не мог допустить этого.
- Хорошо, - сказал он. – Хорошо, тетя Лотра.
Он взял девочку за руку и они забрались на лошадь. Лотра подошла к дочке и поцеловала ее в лоб.
- Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, мам, - ответила Лин, вытирая слезы.
Дин пришпорил коня и они спустились на поляну.
Варварам уже ничто не мешало попасть туда. Но они все еще не расправились с противником, и кучка варлекиндов подвергалась новым нападениям свежих сил. Их даже не было видно, было видно лишь как разлетаются части тел из сверкающего металлом месива.
Сирвола эльфы потеряли. Пали еще несколько бойцов.
- Там мой отец! – не выдержал Дин и спрыгнул с лошади. Но Лин успела схватить его за руку:
- И мой тоже!...
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.
- Я не могу, Лин... – по щекам мальчика побежали слезы. – Я прошу тебя...
- Не делай этого, Дин, - девочка тоже готова была разрыдаться. – Ты погибнешь...
- Я люблю тебя... – голос Дина стал тихим, словно его схватили за горло. – Но я должен. Я должен, пойми! – он выдернул руку и побежал. – Вернись в замок, Лин! Вернись, я тебя умоляю!
Размазав слезы, он достал лук и приготовил стрелу. Нужно было напасть на варваров с тыла, со спины.

Лин не выдержала. Она была в абсолютной растерянности и не знала что должна была теперь делать. Водопад слез хлынул из детских глаз, выливая весь накопившийся ужас, неспособный уложиться в сознании ребенка. Она слезла с лошади и легла на траву, рыдая от всей своей детской души и проклиная этот подлый предательский мир.
Пятнадцать лет она жила среди замечательных людей, видела лишь цветы, солнце, доброту и любовь, и в один миг все обернулось кошмаром. Разве это справедливо?
Лошадь, которой, казалось, нет никакого дела до всего того, что творилось вокруг, мирно щипала траву. Лин увидела, как она сорвала красный цветок и стала медленно его пережевывать. Цветы... Цветы!...
- Это вы! – девочка поднялась на колени. – Это все ваша вина! Это все вы!!!
Она рванула первый попавшийся бутон и вмяла его кулаком в землю. Затем вскочила и стала прыгать по нему ногами, втаптывая все глубже и глубже.
Собственно, ну в чем цветы были виноваты? Они и так сделали для людей невообразимо много. Просто они обладали невероятным даром, дающим огромную силу. А сила – это власть. Власть всегда становится причиной войны. Цветы... что может быть мирнее?... И война... Смерть... Смерть самых близких людей. Цветы стали причиной войны, как это нелепо.
Лин посмотрела в сторону кричащих шевелящихся теней и села на землю. Чем все это закончится? Что она должна делать? Бежать? Если она не убежит, ее убьют.
Она почувствовала сильное жжение на пальцах правой руки. Видимо, она порезалась об стебель, когда сорвала цветок, и теперь из раны потихоньку сочилась кровь. Сначала девочка не обратила на это внимания. Она посмотрела по сторонам и в метре обнаружила еще один цветок. «Почему вы такие?», подумала она. «Неужели вы правда такие... неповторимые на всем целом свете?» Она протянула руку и дотронулась до цветка рукой. Какое-то сказочное нежное тепло медленно завладело всем запястьем и затем растворилось во всем теле. Лин поняла: это не просто цветы, исполняющие желания. Есть еще что-то... Есть предназначение...
Ответ скрывался в капельке крови, соскользнувшей с пальца и теперь медленно сползающей по стеблю. Кровь послужила сигналом...
В бутоне зародился тусклый свет, переливаясь как угли в костре. В метре от него тоже появился огонек. Дальше еще два. То здесь то там появлялись светящиеся бутоны, набирая силу с каждой секундой. Уже через минуту вся поляна мерцала таинственным красноватым светом. Пыльца, что вылетала из бутонов, стала концентрироваться в центре поляны и подниматься вверх, образуя светящийся столб. По мере концентрации, столб становился плотнее и ярче, вытягиваясь вверх, преврящаясь в луч. Лин видела, как он улетает в небо, становясь все тоньше и тоньше и набирая огромную скорость. В один миг его совсем не стало и поляна снова погрузилась во мрак...
Появившаяся надежда затаилась...
Все было по прежнему: умирали люди, в небе мерцали звезды, цветы грустно смотрели во все стороны.
«Господи...», подумала Лин и повалилась на землю, уткнувшись лицом в локоть. От всего этого кошмара пропали все эмоции, все чувства. В голове не было никаких мыслей. Ее детский разум заблокировался, чтобы психика окончательно не «треснула по швам». Линни заснула...
Нежное, почти материнское тепло медленно обволокло все тело. Это было все то же тепло как при прикосновении к цветку, только сильнее. Намного сильнее. В нем была какая-то невероятная мощь, скрытая сила. Лин открыла глаза...
Она лежала в луче света, который неудержимым потоком лился с неба, озаряя собой весь лес. Девочка приподнялась и посмотрела вверх. Не смотря на почти абсолютную белизну этого луча – таким ярким он был – глаза не сопротивлялись. Луч передавал ей что-то. Какую-то информацию, какой-то дар. И еще был голос. Ни мужской, ни женский. Он говорил без слов, но Линни все вдруг стало ясно. Ее тело наполнилось светом и таинственной силой, разум стал чистым, как у младенца. На нежных розовых губках появилась легкая улыбка. Все проблемы стали видны насквозь, требуя немедленного их решения.
- Спасибо... – тихо произнесла девочка.
Она поднялась и пошла в сторону убивающих друг друга людей.
Звенела сталь. Слышались яростные крики и стоны умирающих. Воздух был насыщен запахом крови. Из всех варлекиндов в живых осталось только десять. Дин был среди них. Он дрался на мечах с окружившей его толпой варваров, готовых разорвать его в клочья. Но он был великолепен. Он двигался с суммированной скоростью всех своих противников, не переставая концентрировать свое внимание на каждом из них. Что давало ему силы Линни чувствовала: это была его любовь к ней.
Огромный измазанный кровью воин стоял спиной к поляне и, как и все остальные, ждал своей очереди вступить в бой и умереть. Он был первым, до кого дотронулась нежная детская рука.
Воин замер. Его лицо вытянулось, мышцы расслабились. Он обернулся. Лин дотронулась до второго война - волна тепла проникла сквозь стальные доспехи в напряженное тело, заставляя расслабиться. Лин отпустила на волю всю свою нежность, всю свою энергию и та побежала, понеслась, перепрыгивая с одного тела к другому, возвращая к реальности, освобождая больные разумы.
Дин не понял что произошло: почти в один миг все варвары опустили мечи и отступили. Он в свою очередь решил поберечь силы и посмотреть что будет дальше. Другие варлекинды сделали то же самое. Все стояли и с недоумением смотрели друг на друга, не понимая в чем дело.
- Что здесь происходит? – спросил один из варваров.
- Где мы? – подхватил другой голос.
- О боже... что здесь...
- С кем бьемся? – спросил кто-то.
- Ребята, что это?
Толпа людей загудела, задаваясь все теми же вопросами и с ужасом обнаруживая у себя под ногами слой человеческого мяса. Кто-то опустился на колени и тихо заплакал, повторяя «что это?... что это?...».
- Пап! – заорал Дин, пробиваясь через толпу к варлекиндам. – Папа! – но тут он увидел Линни. – Лин! Лин! – он подбежал к ней и прижал к груди. – Ну что ты здесь делаешь, солнышко? – сказал он почти шепотом. – Тебя ведь могли убить...
- Теперь все будет хорошо... – не своим голосом ответила девочка.
Дин посмотрел ей в глаза. Что-то показалось ему странным. Но тут он услышал голоса:
- Это кто?
- О боже...
- Посмотрите...
- Ого...
- Это ваш?
- Ребята, все сюда!
Дин бросился сломя голову, расталкивая здоровенных мужиков. На душе у него стало очень неспокойно. Вот расступились последние войны и Дин застыл в ужасе...
Это был Матрос. Его узнали только по доспехам: он был буквально изрублен и утыкан мечами. В тело были воткнуты не меньше тридцати клинков, пять из них торчали из головы. Куски его плоти висели на коже, живот был вспорот. Матрос еще шевелился, но был уже мертв.
Дин стоял с круглыми глазами и перекошенными лицом.
- М... ма... н... ннет... – его горло так сдавило, что он не мог сказать ни слова.
- Уберите мальчика отсюда! – крикнул кто-то.
- Сын! – прохрипел отец, увидев его.
Дин даже не мог заплакать, так сильно эмоции захлестнули его. Кто-то схватил мальчика за плечи, но он стал сопротивляться, не соображая ровно ничего. Отец пытался его успокоить, увести отсюда, но это было бесполезно: Дин вытянул руки, словно хотел дотронуться до изрубленного тела. Наконец он закричал:
- Нет!!! Нет!!! Нет!!! Пусти!!! – из его глаз неудержимым потоком лелись слезы.
- Все малыш, - сказал отец. – Все. Так бывает...

* * *


- Вот так... – сказал старик.
Я долго сидел и вслушивался в треск дров, охваченных спокойным пламенем.
- Так что же случилось на самом деле?
- Это был Линдевио – цветок, который растет где-то в одном из далеких уголков Вселенной. Говорят, цветы, которые исполняют желания, - это его дети...
«Споры», подумал я.
- ... которые он разослал на все населенные планеты, чтобы защищать их от зла.
- А девочка?
- Это она рассказала про цветок. Его и назвали в честь нее – Лин-де-вио.
- А из-за чего война началась?
- Из-за чего она обычно начинается? – Жажда власти. Жажда получить то, чего сам не имеешь. Это был очень сильный маг, который достиг такой силы, что решил, что может подчинить себе весь мир. И он начал с легендарной поляны, решив, что дополнительная сила ему не помешает. Вот и послал туда почти все армии, до которых смог добраться, наложив на них заклятие, разумеется. Говорят, его нашли мертвым у себя в башне.
- Так Лин оживила всех павших?
- Не-ет, - усмехнулся старик. – Не-ет, так не бывает. Говорят, там до сих пор лежит во-от-такой слой человеческих костей.
- А что случилось с цветами?
- Цветами?... – дед заскреб лысину. – Вот тут я не помню... то ли их все сожгли, чтоб другим не повадно было... то ли не сожгли... то ли сделали вид что сожгли...
- Ладно. Спасибо за увлекательную историю, - я поднялся на ноги.
- Да не за что, - ответил старик. – Ты что – в ночь собрался уходить?
- Да, отец... - я посмотрел на звездное небо и поежился от свежего ночного ветерка. – Мне еще многое предстоит сделать...