Они улетели. Они все улетели. А мы ловили, ловили дырявым сачком и зрачками ангелов. Мы ловили - они улетали, улепётывали почему-то, а мы всё ловили дырявым сачком ангелов. И мы ждали. Долго. Всегда ждали. Нам ничего не
оставалось кроме ожидания. В тишине и темени. В темноте покрывшей нас, покорившей нас звёздами ночи. Мы всматривались, высматривали огоньки и ловили их. Они искрились, мерцали, брезжили, только они, и никогда - свет. И какое-то остаточное явление надежды, ненужное и единственное, что всё ещё побуждало нас заниматься ловлей. Хотя назвать этот процесс занятием тоже не совсем верно. Просто почему-то мы не умерли однажды, не умерли и после, и ещё много раз, - почему-то не удалось. Отмирали клетки, люди, виды животных, мы - оставались. Нет, не в первозданном виде, не в статичном. Мы оставались не-мёртвыми. И удивлялись такому положению. И ждали их, когда они прилетят, постоянно вглядываясь в небо. А небо сводило мыщцы лица, небо сводило нам ноги, руки, небо пыталось сводить нас к себе, но так и не назначило часы приёма. А мы хотели в гости, мы встречали гостей с неба, в белом, а потом они незаметно тихо уходили. А мы оставались и продолжали ловлю дырявым сачком, с дырами повсеместно. Даже когда вороны клевали наши глаза, мы ловили. А они улетали. Это не прекращалось. Это и теперь не прекращается. Не ища смысл и пользу, мы не перестаём ловить, а они - улетать. Потому что мы летать не умеем, а они не умеют ловить, им это не нужно.