Сидела я давеча и созерцала остатки любимого Каберне в бокале, смакуя по капельке. Нет, я не пью в одиночестве, просто кое-кто дымил на балконе, а мы по эту сторону стекла предавались воспоминаниям. Итак, о напитках.
Мои взаимоотношения с напитками с рождения складывались непросто. Началось с того, что я изрядно попортила маме нервы тем, что наотрез отказывалась пить молоко. Врачи пытались решить проблему и вынесли приговор: у этой козявки НАЧИСТО отсутствовал сосательный рефлекс. Отметим в скобках – рефлекс так и не проявился до сих пор.
Первое знакомство с алкоголем случилось, когда мне было годика три-четыре. Любопытный ребенок нашел в кладовке пустую бутыль из-под самогона (емкость была невесть кем принесена и оставлена для хозяйственных целей), цепкими пальцами выковырял обломок кукурузного початка из горлышка и сунул туда вездесущий нос. Стало весело и захотелось поделиться радостью, а так как дома была только мама, мы к ней и направили свои нетвердые стопы. Мама, увидев возбужденно блестящего глазенками малыша с бутылью литров на пять в одной ручонке и кукурузным огрызком в другой, настолько ошалела, что забыла прочитать лекцию о вреде алкоголизма.
Мой интерес к различным емкостям явно не ослабевал. Иначе чем можно объяснить, что лет в шесть я добралась до другой пятилитровой тары (видно, мой любимый размер). Был жаркий (очень!) летний день. Основательно набегавшись по двору, ребенок почувствовал страшную жажду и тут узрел на крыльце папой оставленную небольшую пластиковую канистру, в которой что-то аппетитно плескалось. И так как мы были росточком немного выше этой самой канистры, то подобрались к крыльцу сбоку, открутили крышечку и осторожно стали наклонять емкость на себя, крепко вцепившись зубами в горлышко. Пить хотелось ОЧЕНЬ и первые глотки приятно охладили шуструю девчонку. Но, как только жидкость попала на язык, я, конечно, сообразила, что это СОВСЕМ не вода, но канистра под собственной тяжестью улеглась на меня и продолжала крениться, поднять силенок не хватило, так что пришлось разжать бульдожью хватку и откатиться в сторону, яростно отплевываясь. Прибежавший на шум папа обнаружил совершенно мокрого ребенка в луже бензина (или керосина, я не разбиралась), практически пустую канистру, и только душераздирающий кашель спас меня от неминуемого возмездия.
Ну, а собственно знакомство с продуктами алкогольсодержащими началось в краю Токайских вин. Правда, тут я уже стала вуайеристом. Эти самые вина очень любили мои родители и их друзья, а я проявляла живой интерес к пробкам. Памятуя о моем сомнительном прошлом (см.вышесказанное), родители держали меня подальше от всего остального, имевшего отношение к алкоголю, аж до моего совершеннолетия. Впрочем, после керосина, как вы понимаете, всякий интерес и так отшибло начисто. Так что, крепче молочных коктейлей я до 20 лет ничего не пила.
Первым же дегустированным напитком оказался, как ни странно, коньяк. Странный выбор, да? Впрочем, не я заказывала, выбор был продиктован желанием одного сноба произвести на даму неизгладимое впечатление. Правда, коньяк был весьма хорош, настоящий французский, из старых офицерских запасов. Справедливости ради признаюсь, тогда я была не в состоянии оценить всю прелесть благородного заморского гостя. Тех несчастных 30 граммов с кофе вприкуску хватило, чтобы совершенно опьянеть и начать рассказывать о золотом детстве, захлебываясь от нахлынувших воспоминаний.
Как некоторые уже убедились, эта привычка доставать собутыльников историями о героическом детстве (а последнее время и о мятежной юности), будучи весьма во хмелю, осталась до сих пор.
Второй, как мне показалось тогда, жутко хмельной напиток носил гордое наименование «Orange Sunrise» и представлял собой смесь шампанского с апельсиновым соком. Вы будете смеяться, но этот детский коктейльчик подействовал на неокрепший организм еще сильнее, чем несчастный глоточек коньяку, употребленный за пару месяцев до того. Насколько я помню, я была буйная весь вечер.
А вообще-то все посиделки по кафешкам с приятельницами-студентками, а еще чаще по хаткам-квартиркам – вы не поверите! – происходили на трезвую голову. Компания была такая странненькая, никто даже не вспоминал, что некоторые при этом пьют. Нет, я не сноб, просто в голову не приходило. Общение и без того кружило головы и увлекало наши юные организЬмы, еще «не отравленные Алкоголем», как сказал бы известный со школьной программы герой пьесы Горького.
И это при том, что, когда я перешла на второй курс, мама уехала за четыре тыщи км и две границы к папе, а мы с братцем-студентом физтеха на 9 месяцев остались хозяевами совершенно отдельной, не отягощенной родственниками, трехкомнатной квартирке и в нашем распоряжении были целых две (!) повышенных стипендии (страшные деньги по тем временам для двух некурящих_непьющих_не_играющих_в_карты девственников!), не считая периодического вспомоществования в виде посылок и денежных переводов угрызаемых совестью родителей.
И только один раз на День Рождения Клары Цеткин мы славно посидели с подружкой детства за бутылочкой Советского шампанского. Помню, где-то после второго бокальчика мы с ней танцевали в пустой квартире, а после третьего я чуть не призналась ей в любви. Но храбрости не хватило. Ах как жаль, что не было больше в доме вина! Кто знает, как сложилась бы тогда ее жизнь?!. а моя – тем более…
Дальше уже не так четко помнится, что именно, в какие моменты моей биографии и в каком количестве мы употребляли. Не потому, что я сразу стала запойной пьяницей, просто первый опыт сам по себе кажется ярче.
Может, стоит прибегнуть к жанру Малой Энциклопедии?..
Но об этом дальше.