Когда-то и во мне было всё прекрасно: и лицо, и одежда, и мысли, и чувства.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Когда-то и во мне было всё прекрасно: и лицо, и одежда, и мысли, и чувства.
Но время неумолимо шло куда-то по кривой, по кривой ускоряясь, изменяя мир вокруг меня… теперь я такой, какой есть. Конечно, я всегда таким и был… наверное, и, если б мир, живя во времени, не имел дурной привычки изменяться (ныне уже без сомнений – только в одну сторону, в сторону всё большей и большей худшести), то, само собой, я по-прежнему оставался бы прекрасным.
Да, меня можно считать ангелом. Несомненно, хоть и странно для солипсизма, что как раз никто меня таковым не считает. Почему, если мир этот – это я? Если этот мир и всё, что наполняет его, создано мною? Почему этот мир не принимает меня? Почему терзает вот уже много лет неустроенным бытом, болезнями и интригами, недовольством родных и близких, покушениями на саму жизнь мою даже… и жизнь - сплошная мелодрама, исполненная почему-то страстей мелковатеньких, предсказуемо-дешёвых и однообразно-примитивных.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Когда-то и во мне было всё прекрасно: и лицо, и одежда, и мысли, и чувства. Теперь всё пообтрепалось: не только одежда, но и лицо… и мысли, кажется, тоже… да и с чувствами – подавно всё не так, как когда-то.