Огни большого города. И другие рассказы

  К вечеру повалил снег. И сразу потеплело. Снег ровно падал большими хлопьями и скоро укрыл улицы, крыши домов, припаркованные автомобили.
Он стоял у входа в кафе, жадно курил и наблюдал все это. Сердце радостно билось. Позади пять лет разлуки с любимым городом, а теперь свобода и впереди еще столько всего. А мысли спешили дальше, опережая одна другую. Сейчас ему тридцать два, только тридцать два. Еще многое можно успеть начать с начала. Он знал примеры, когда главное дело жизни начинали после тридцати. Даже если осталось жить пять или десять лет - это огромный подарок. А еще через двенадцать дней начнется весна. Сколько раз он мечтал вернуться домой весной, когда все вокруг обновляется. Именно так он хотел начать новую жизнь - с обновления.
В кафе играла музыка, там за столиком сидели друзья, они пришли отметить его возвращение, и это хорошо, что они рядом, но сейчас хотелось немного побыть одному, а тут еще снег, такой чистый и все вокруг сделалось чистым. Пройдет время, и он смоет с души всю грязь этих пяти лет. Ведь он еще молод, раньше цифра тридцать казалась приделом всего, теперь он знал, что придела нет.
А снег все падал. Он таял на лице и шее, покрывал голову и плечи. Мимо проезжали автомобили, в домах зажигались огни, там за окнами жили люди, и они не догадывались о многом. Можно так и не заметить, какая это штука жизнь, такая разная, но всегда интересная и захватывающая.
Он не растратит больше ни дня, надо не забывать, что каждый, день может стать последним и нельзя ничего откладывать. Столько раз завтра для него могло не наступить.
Свой первый альбом он выпустил семь лет назад. Альбом остался незамеченным, но до сих пор он не отказался ни от одного слова, ни от одной ноты из того, что сделал тогда. В песнях была его душа, и не беда, если что-то не сложилось. Зато второй альбом, - это шесть лет назад, за две недели стал знаменитым до сумасшествия. Кое-кто называл его выскочкой, многие откровенно завидовали; он воспринял славу как должное, давно заслуженное, ведь он шел к этому всю жизнь. Он только стал еще требовательнее к тому, что делал…
За пять лет он о многом передумал. Он обязательно будет петь, несмотря ни на что. Он научился преодолевать трудности, он закалился душой и телом, он уже почти ничего не боялся. Нужно о многом рассказать. Искусство должно быть правдой, популярность и успех ничего общего с настоящим искусством не имеют. Сочинять стихи и петь - большая и трудная работа, и понятна она только тем, кто сам умеет много и упорно работать. А он может сказать правду о жизни, какой он ее увидел и узнал. Сколько тем для стихов, сколько встреч и событий произошло! Черт возьми, сколько же всего позади!
Потом он вернулся в кафе к друзьям, и они долго говорили о разном. Волнение от большого счастья не проходило. Там в глуши, в далеком поселке, о городе можно было только мечтать. А теперь то о чем мечтал вдруг нахлынуло в несколько дней, захватило без остатка. В голове крутилась мелодия, слова легко складывались в рифмы, он записывал их прямо на салфетке. В душе появилась знакомая уверенность, что этот альбом сразу же вернет его в музыкальный мир. Можно будет соглашаться или спорить с тем, что он делает, но не замечать его не получится.
Два часа спустя он сел в такси и долго катался по городу. Был чудесный февральский вечер. Снег уже не падал, с юга подул легкий ветер, в автомобиле было тепло и уютно. Он сам выбирал маршруты. После ярко освещенных и людных центральных улиц автомобиль вез его на окраины, в милые ему уголки. Здесь многое напоминало далекий поселок, но за несколько кварталов притаился огромный город, со своими соблазнами, такой привлекательный, город в который он давно и безнадежно влюбился. Об этом будет первая песня в новом альбоме - о встрече с ним после долгой разлуки.






 История, придуманная на прогулке.
1.
В центре города есть большой старый парк. Рано утром в субботу, двадцать четвертого июня, сюда пришли молодые мужчина и женщина. Мужчине и женщине было по двадцать одному году. Они не спеша ходили по дорожкам и что-то обсуждали.
Каждая проблема рано или поздно заканчивается, даже если она тянется очень долго. Так было и на этот раз. Разговор велся о любви, которой никогда и не было. Молодой человек мямлил, что он не может обманывать свою подругу. Ко всему прочему она была его первой женщиной, молодой человек понятия не имел, как лучше и проще разорвать затянувшиеся отношения. А для молодой женщины он был одним из шансов выйти замуж. Стать женой, чтобы не бояться одиночества и успокоиться. В двадцать один она испугалась, что большинство подруг так или иначе определились со своим семейным положением, а она отстала. Если не хочет жениться сейчас, пусть сделает предложение, тогда она подождет еще год -как раз до окончания обучения в университете.
Так они и пришли сюда, решив про себя, что сегодня все определится. Мужчина с надеждой, что будет свободен, женщина, - что через несколько дней повезет его к себе домой знакомиться с родителями. В их душах соединились страх, отчаянье, решительность и нерешительность, взаимная ненависть и желание, чтобы быстрее кончилась неопределенность. Они нервничали и придирались к словам, обвиняли друг друга и оправдывали себя. Прошло уже больше часа, а главное не было сказано; он боялся истерики и скандала (можно было просто написать письмо!), а она не хотела серьезно ссориться (через три дня надо уезжать к родителям!). Казалось, весь мир со своими страданиями и радостями сейчас ничто перед переживаниями этих мужчины и женщины.
2.
Сто пятьдесят лет назад на месте парка было кладбище. Под землей лежит то, что осталось от многих тысяч людей. Они жили со своими талантами и пороками, страстями и желаниями. Красивые и безобразные, мужчины и женщины, старики и дети. Время стерло их имена, следы их жизни. Мало кто теперь знает о существовании самого кладбища. В парке назначают свидания влюбленные, играют дети, по вечерам в кафе зажигают огни и слышна музыка. Время движется вперед, и все, что было тогда, сто пятьдесят лет назад, никого не интересует.
Все проходит. Боль и горе, добро и зло - все скрыто под землей, перетерто в пыль, останки тех, кто жил смешались воедино и сейчас их жизни кажутся пустой суетой, бессмысленной погоней за миражами. Только сто пятьдесят лет разделяет эти трупы и молодых мужчину и женщину, которые пытаются решить свою, такую важную для них, задачу.
А потом следующие сто пятьдесят лет превратят в небытие все то, чем живут они, те мысли и чувства, которые сейчас вдыхает в них жизнь. Если бы два человека задумались над этим, - какой ненужной и неинтересной стала бы проблема. А ведь она занимает все их силы и мысли уже несколько недель, а потом они еще долго будут вспоминать июньский день, когда для них решалась судьба и будущее целой Вселенной. Будущее, которое бесследно исчезнет.

 2002.





 В пятницу, вечером и ночью.


Рабочая неделя окончилась для меня в пятницу в семнадцать сорок.
Я стоял на трамвайной остановке и чувствовал себя совершенно свободным на ближайшие два дня. Если постараться, то можно успеть очень много. Мне казалось, что сейчас я поднимусь над землей, навсегда оторвусь от забот, которые связывают каждого человека, от всего, что мешает замечать ежедневные минуты радости. Мне хотелось сразу всего: хорошо выспаться, читать одновременно несколько книг, позаниматься в спортзале, увидеться со знакомыми.
Был час пик, многие возвращались с работы, общественный транспорт переполнен, на дорогах автомобильные пробки. В октябре рано темнеет, я очень люблю эти сумерки, когда на улицах людно, из окон магазинов льется яркий свет, воздух теплый и сухой, на небе появляются звезды, а впереди целый вечер - длинный и многообещающий. Если бы после октября не наступали холода и слякоть, это был бы мой любимый месяц в году. Мне захотелось окунуться в водоворот города, провести вечер в оживлении и суете.
Подошел мой трамвай, в вагоне было тесно, от этого я показался себе маленьким и одиноким. Я случайно перехватил взгляд симпатичной девушки, и одиночество рассеялось.
Через две остановки я вышел возле моего общежития. Надо спешить, чтобы вернуться обратно пока не прошло настроение, которое меня охватило.
______________________

…Такое бывает в конце недели или перед праздниками. Я вдруг замечаю, что все вокруг в ожидании чего-то, тогда в пустом разговоре двух подруг я ищу и нахожу глубокий смысл, несуществующее родство характеров или крепкую дружбу. Каждый человек представляется мне идеальным, за любым зашторенным окном я воображаю уют и счастье. Меня пугает, что я не жду вместе со всеми от предстоящих дней ничего светлого и необычного. Мне начинает казаться, что я лишний в огромном мире.
Это одиночество, я судорожно пытаюсь избавиться от него. Меня тянет туда, где шумно и много света, где люди говорят о разных событиях, мне хочется любви и понимания.
____________________________

Перед тем как вернуться в город, я на минуту выхожу на балкон. Вдали мерцает множество огней, кажется, что все дышит. Мне становится легче, страхи рассеиваются. С верхних этажей выбросили окурок. Огонек мелькнул мимо меня как падающая звезда и рассыпался внизу на искры. Вспомнилось, какой необыкновенной представлялась мне жизнь в общежитии, пока я не поселился здесь. Шли годы, многое изменилось, я снимал комнаты, жил у любовниц, возвращался в общежития, но когда всплывает романтика юности, на душе становится тепло.
Человеку всегда хочется того, чего у него нет, и он никогда не ценит то, что рядом; тянет к новому и неизвестному, даже если это ведет за собой опасности и разочарования.
_________________________

В трамвае было гораздо меньше людей, чем час назад. Парень и девушка впереди меня сидели обнявшись и часто целовались. Они показались мне очень симпатичной парой. Интересно встретить их через два года совместной жизни. Наверное, они об этом еще не думают. Скорее всего, девушка не боится, что не выйдет замуж, а молодой человек вряд ли беспокоится о чем-то, кроме нежелательной беременности своей подружки.
Когда я вижу влюбленных, то иногда завидую им, но обычно я очень доволен, что не привязываюсь к своим спутницам. Что может быть дороже и необходимее свободы. Даже груз одиночества не делает свободу менее привлекательной.
Я всегда стремился жить так как хочу. Когда я вспоминаю затянувшиеся сожительства с женщинами, то ничего, кроме облегчения оттого, что это закончилось, не появляется. Все они давали уют, здоровое регулярное питание и здоровую регулярную половую жизнь и еще много того, к чему я быстро привыкал и потом вспоминал как однообразие. Теперь у меня осталась только свобода. Работа, любимые книги, любимая музыка, спорт, короткие встречи с женщинами. А еще одиночество.
_______________________

Я никогда не привожу с собой никого в общежитие, на квартиру к случайным женщинам тоже не хожу; мой знакомый уступает свою квартиру на этот случай. Ключи я чувствовал у себя в кармане, надо только найти в человеческом потоке ту, которая ответит мне взаимностью.
Я толкался среди стоек прямо на улице, рядом продавали сушеную рыбу, сигареты, пирожки и многое другое. Мне нравится запах пива и рыбы, теснота возле липкого прилавка. Много лет назад я думал, что в таком времяпровождении есть смысл жизни, что истину можно найти в вине. Юность прошла, а с ней прошли ее мечты и заблуждения.
Как летит время! Скоро ноябрь, потом закончится очередной год, и все сначала, по кругу, бессмысленно и бесцельно. От этих мыслей одиночество становится острее. Но это не повод раскисать. Завтра в спортзале я упорно позанимаюсь, мышечная радость - хорошее лекарство от печали и безысходности.
Меня потянуло в один из районов далеко от центра. Там тоже шумно, те же разговоры и лица, но рядом одноэтажные дома и тишина. Добираться туда долго, а это уже иллюзия, что я занят делом, спешу на встречу с кем-то или чем-то.
_____________________

Поток людей иссяк. На остановке было несколько человек. Я смотрел на женщин. Потом подошел мой троллейбус. Я сидел и открыто рассматривал девушку напротив. Она мне понравилась - красивая, беззаботная, наверное, сильно влюблена в своего спутника. Интересно, сколько это продлится? Делала она от него аборты, а может, еще не заметила, что беременна?
Девушка перехватила мой взгляд и вдруг спросила:
· Что?
Она сказала это так естественно и просто, что меня обдало теплом и я ответил :
· Ничего.
· Молодой человек занервничал, посмотрел на свою подругу, потом на меня и резко сказал:
· - Какие-то проблемы?
· - Никаких проблем, - ответил я и улыбнулся ему как можно дружелюбнее, - просто я задумался.
· Тогда он отвернулся и нарочно долго смотрел в окно.
· Через две остановки они вышли. Может быть, пройдет два- три года или два- три месяца, и он начнет тяготиться постоянным присутствием рядом женщины, или всю жизнь он будет примерным мужем, или искренне любить ее… Главное - быть счастливым. Я добровольно выбрал одиночество и счастлив им.
______________________

Из троллейбуса я попал в пятно света, шум и музыку. Эта часть города была на холме, я хорошо видел, как улицы спускались вниз и снова поднимались вверх вдалеке. Сейчас в темноте город казался не таким как днем, но мне он был знаком до мельчайших подробностей.
Огней становилось меньше. И снова подкрадывалось и наваливалось одиночество. Казалось, что где-то рядом ждут меня, сильного и нежного, смелого и надежного. Каждый вечер меня будет встречать улыбкой женщина. С ней будет уютно и просто, я оставлю проблемы за порогом, открою дверь… А через время она надоест, потом ребенок, которого она родит от меня и для меня, отнимет ее совсем. Скоро нас будут связывать только заботы, они растут как снежный ком, каждая проблема тянет за собой еще несколько. Наконец, это задавит нас и мы расстанемся, наговорив друг другу много злых и несправедливых обвинений и упреков.
Огни большого города мерцали всюду, далеко и близко, одиночество отпустило. Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, я решил пойти пешком в ту часть города, которая была видна передо мной. Это не очень трудно, я знаю самые невероятные маршруты.
__________________________

Я еще долго блуждал с места на место. Я ездил на вокзал, гулял по набережной, был на левом берегу и возвращался в центр. Я заглядывал в лица встречным женщинам, иногда они рассматривали меня. Я уже не мог оставаться один в этом октябрьском вечере.
И я встретил ее. Она подошла ко мне и попросила сигарету. Через несколько минут мы уже ехали в пустом трамвае. Вагон сильно качало на поворотах, я обнял ее за плечи и рассказывал что-то…






 Вместо предисловия.

Похороны начались с опозданием. Катафалк задержался на двадцать минут, просто водителю захотелось перекусить, и он заехал по дороге в кафе.
Я лежал в открытом гробу. Черные туфли блестели на солнце, пиджак был застегнут на обе пуговицы, брюки выглажены до неестественности, галстук гармонировал с костюмом, воротник рубашки стягивал шею - я был прекрасен. Что меня портило - это восково-серый цвет кожи и волосы ежиком. Волосы не отрастают за двое суток. Кроме меня в гробу лежало много цветов.
Горе близких не поддается описанию. В душе пустота, будущее безразлично, мелочи, связанные с покойным, вызывают яркие воспоминания. Это отзывается болью. Умереть молодым - так несправедливо!
А вообще, похороны были заметные. И только. Для многих собравшихся мое имя осталось пустым звуком. Через час они разойдутся по своим делам, завтра уже вряд ли кто-то из них вспомнит, кого они вчера хоронили… Но это завтра, а сегодня мои друзья устроили застолье для всех желающих, еще будет хорошая музыка, и главное, кладбище недалеко от дома.

В кладбищенских воротах сразу за моим гробом возникла небольшая давка. Меня это развлекло. Еще я заметил, как один молодой человек сильнее, чем следовало бы, прижался к симпатичной женщине. Вот шустряк, а!
Гроб поставили возле ямы на свежевкопанную скамейку. Началось прощание. Часть официальная. Сашка махнул полный стакан коньяка, понюхал кусочек хлеба.
-Дамы и господа, к черту тишину!
-Это его сейчас к черту отправят, - проворчала в стороне какая-то дама.
Оркестр заиграл что-то приятное, только саксофон слишком сипел, но потом мне так даже больше понравилось.
-Вы не скажете, который час? - спрашивали в толпе.
-Говорят, кормить будут прямо на кладбище.
-Нет, за углом есть кафе, покойник завещал, чтобы было всего до отвала.
-Хорошо!
Сережа держал речь. Я услышал о себе много приятного. А в это время молодой человек пытался познакомиться с прижатой им в воротах женщиной. Она благосклонно отвечала на его расспросы.
-Знала ли она покойного? Нет, но слышала, что был немного не в себе, что-то там сочинял. Нет, не читала. Ну, конечно же, знаю! Вот это его жена. Не похоже на горе. А вон там известный директор. Он то все и организовал - богач! Это в шикарном платье любовница покойного. Конечно, была! И жена прекрасно знала. Они друг друга терпеть не могут, только правила приличия удерживают их от скандала.
Но скандал, похоже, завязывался. Сашка хватил третий стакан коньяка. Мне стало жаль его. Потом были воспоминания. Тут посторонние узнали обо мне много лишнего. Обойдусь без подробностей, но в задних рядах недоумевали, как меня вообще земля носила. Возмущались, но не расходились. Ждали поминок. Саксофон мне нравился больше и больше.
Тем временем дамочка проявляла интерес к своему кавалеру. Мне такие женщины нравятся: без комплексов и с ними легко расставаться. Единственный риск - схватить розочку или засопливиться.
Сашка разжег себя речами окончательно. Началась неофициальная часть прощанья. Ее вспоминать не буду, так как собравшиеся оживились в предчувствии закуски. К этому и перейдем.


В кафе было тесно. Появилось много тех, кого я не видел на кладбище. Становилось веселее. Оркестр играл не переставая. Дамочку уже кадрили откровенно. Она ломалась для приличия, но так, чтобы не отпугнуть неприступностью. Водка на столах расходилась моментально, часть бутылок рассовывали по карманам. Конфеты тоже. Директор, которого многие узнали еще на кладбище, загрузился и крыл всех матом. Сашка подсказывал ему слова.
-Такие люди вообще не умирают, - орали они. Смерть это условность.
Я, конечно, согласился.
Расходиться из кафе начали только после настойчивых требований моих друзей. К этому времени дамочка была согласна на все. Триппер этому фраеру гарантирован. Один солидный дяденька заворачивал в салфетку несколько пирожных, другой наскоро выпил лишний стакан водки. Оркестр утомлял. Еще мне понравилась маленькая потасовка. Два молодых джентльмена, которые поздно подошли, вырывали бутылку водки из рук у хорошо сохранившегося пенсионера. Пенсионер не очень то отбивался - еще три бутылки унесла его супруга.
Вечером того же дня мои друзья напились. С ними были незнакомые мне девочки. Сашка жаловался своей соседке, что нет меня, - « вот он бы показал сейчас всем, ну да ладно, давай еще выпьем».
В общем, похороны состоялись. Я остался доволен.







 День рождения.

Каждый раз я задолго ожидаю свой
день рожденья и каждый раз я не готов к нему…

Время уходит безвозвратно, от прожитого остается несколько впечатлений и воспоминаний, но следующий год сотрет их, он принесет свои радости и заботы, прошлое растворится и забудется. Жизнь идет вперед, бессмысленно и бесцельно, в голове постоянно вопрос - зачем? и тоска.
Так рассуждал я утром в тот день, когда мне исполнилось двадцать восемь. Юность прошла, молодость проходит, ее не удержать, бег времени не остановить. Это называется праздник, сегодня меня будут поздравлять, желать много хорошего, а надо выражать соболезнования и устраивать поминки.
Я сидел на кухне, пил чай и вспоминал. Еще несколько лет назад я мечтал, это были глупые мечты от переоценки себя, но они были. Мне хотелось стать знаменитым и очень богатым, чтобы окружали меня интересные люди, каждый день происходили замечательные события. Мне хотелось стать великим спортсменом или великим ученым, не важно кем именно, но чтобы великим. Я постоянно в центре внимания, каждый мой поступок - пример для подражания. Многое в таком роде представлялось мне.
Постепенно жизнь расставила все на свои места. Пока я воображал себя гением и ждал своего часа, было хорошо, но только я что-то пытался сделать, как тут же сталкивался с трудностями. На этом действие заканчивалось, я продолжал мечтать, но уже о другом. Потом я понял, что легко ничего не достичь и загрустил. Раньше я с презрением наблюдал за окружающими, думало том, что стоит мне начать, и я сразу выделюсь, а теперь боялся за что-либо браться, чтобы не потерпеть неудачу.
Особенно остро это чувствуется, когда вспоминаешь, что время уходит. День рожденья - как раз такой повод.
Я допил чай, умылся и почистил зубы. Бриться я не стал, - не хотелось видеть себя в зеркале. Каждый раз, когда я рассматриваю себя, мне становится неприятно. Замечаешь, что появились морщинки у глаз, углубились складки в углах рта. Интересно, через сколько лет я начну по-настоящему стареть? Наверное, ждать осталось недолго. Вот и все - ненужная жизнь и незаметная смерть.
Был конец апреля, солнце светило прямо в окно и от этого в комнате стало очень ярко. Сегодня я устроил себе выходной и собирался, не смотря ни на что, хорошо провести время. Ну что, не состоявшийся гений, наплюй на все и живи, как можешь.
Я вышел на улицу, мимо проходили люди, у них свои заботы и никому нет дела, что на душе у меня. Оживленней всего сейчас на центральном городском рынке и я направился туда, развеяться от своих мыслей.
В апреле у нас может быть самая разная погода: идти снег или дождь, стоять почти летняя жара. В этом году было тепло и солнечно, цвели вишни и абрикосы. К рынку я подъехал на трамвае и по дороге отметил про себя, что этой весной многое пропустил - первые листья на деревьях, первый цветущий куст сирени, а город стал зеленым и обновленным после зимы. Все-таки жить здорово!
На рынке я ходил по рядам без определенной цели. Сколько здесь всего, день рожденья - хороший повод не жадничать. Я купил четыре моченых яблока и тут же съел их, потом огромный пирожок с маком - тоже очень вкусно, в следующем ряду я купил лесных орехов, еще через ряд немного зефира. Я прошел в крытый рынок и с удовольствием выпил стакан кислого топленого молока с коричневой жирной пенкой. Жизнь уже не казалась бессмысленной и ненужной. Все предельно просто - если сегодня мне хорошо, надо побольше успеть, не оставлять ничего на потом, не думать о будущем и не вспоминать неудачи.
После прогулки по рынку захотелось побывать еще где-нибудь. Конечно же там, где продают книги, это одно из моих любимых мест в городе. Я рассматривал книги, бесконечное множество старых и новых изданий, известных и не известных мне фамилий. Каждый автор хотел оставить что-то после себя, по-своему стремился разгадать вопросы жизни и смерти. Где они теперь? Я думал о том, что мне не так уж и плохо, ведь я живу, а многие из писателей и поэтов уже умерли. Наверное, они с удовольствием поменялись бы со мной местами, взяли себе мои проблемы, только бы жить.
Двухчасовое общение с прошлым принесло пользу, я успокоился, мысли стали ровнее.
Потом я сидел на лавочке в самом центре города. Я грелся на солнце, чувствовал, как приятно припекает в спину, и наблюдал за непрерывным движением машин и людей. Суета…Зачем я прожил столько лет, зачем живу в этом огромном городе, что меня ждет? В голову упрямо лезли вопросы. Все-таки, для чего я живу? Мне нравится встречать рассвет, наблюдать теплые летние вечера или морозные зимние дни, я получаю удовольствие от того, что дышу, испытываю голод или жажду. Можно бесконечно перечислять все то, что я люблю. Но к чему это, если в конце ожидает старость и дряхлость? А мне уже двадцать восемь. Очень скоро появятся болезни, избыточный вес, слабое зрение. Думать о будущем было страшно, картина представлялась безрадостная. Где же выход и есть ли он вообще?
От размышлений меня отвлекло новое ощущение. Стало вдруг холодно, задрожали руки, а по телу разлилась слабость, в глазах мелькали мушки. Сейчас же за этим во рту собралось много слюны и к горлу комком подступила тошнота. Каким-то чудом я успел подскочить к урне возле скамейки и меня вырвало.
Все случилось внезапно. Я снова присел на скамейку. Голова кружилась, ноги были как ватные, во рту было кисло. Меня мелко трясло, сердце в груди билось часто. Надо срочно ехать домой, - мелькнуло в голове.
И тут я понял, что мне надо бежать в туалет. Живот крутило, то в одном то в другом месте начинались кишечные спазмы. Я еле добрался до стоянки такси и обессиленный плюхнулся на заднее сиденье. Хотелось только одного - добраться домой, лечь в постель и уснуть, а проснуться отдохнувшим и здоровым. До моего дома было несколько минут езды, но они оказались очень трудными, эти минуты. В дороге укачивало и мутило, остановки на светофорах казались вечными. В голове засела мысль, что надо держаться и не вырвать или не пропоносить в автомобиле.
Наконец мы возле дома. Я расплатился с водителем и с трудом выбрался из автомобиля. Теперь предстоял последний этап - подняться на третий этаж и открыть дверь. В подъезде меня еще раз вырвало. Странно, после рвоты не становилось легче. Наоборот, усилилась слабость, меня почти шатало. К двери я подходил, опираясь руками о стену. Как же много времени тратится на открывание замка! Раньше я этого не замечал. Как можно быстрее я добрался до туалета, сел на унитаз и услышал, как из меня полилась долгая струя жидкости. Успел!! Было очень плохо, я почти терял сознание. Из туалета я пошел на кухню и выпил стакан воды. Почти сразу меня третий раз вырвало.
Так сильно я еще не отравлялся. Меня охватила паника. Вспомнились разные нехорошие истории. Я стоял в ванной комнате, опирался на умывальник и полоскал рот водой, в зеркале напротив было мое отражение, такое белое, что брови и волосы на груди неестественно чернели. Слабость мешала сосредоточиться, в животе снова крутило, во рту было сухо. Я выпил с ладони несколько глотков воды и пошел в комнату.
Оказывается, разложить диван совсем непросто. Минуты не заканчивались. Меня сильно знобило, слабость была такая, что я с трудом закрыл окно, надел теплую рубашку и включил обогреватель.
Потом я лежал под одеялом с закрытыми глазами. Я не мог ни думать, ни смотреть по сторонам. Еще дважды был понос, но не такой сильный, и три раза меня рвало. В перерывах между рвотами я пил воду маленькими глотками, но кислый вкус во рту оставался.
Человек может стать беспомощным внезапно. Совершенно разбитый физически, я хотел только одного - выздороветь. То, что у меня день рожденья, что мне двадцать восемь, что жизнь бессмысленна, значения не имело. Болезнь заслонила от меня мир и стала всем.
Человеку для счастья нужно очень мало. Прошел еще час, а меня не рвало, один раз был понос, но не сильный. Я ходил по квартире, держась за стенку. Еще через час я согрелся, потом у меня поднялась температура до 39,1. Два раза я проваливался в сон. Главное, что не становилось хуже. Я уже мог о чем-то думать, смотреть в окно. Телефон я поставил рядом с диваном, отвечал на поздравления, через силу шутил. Чувствовал я себя еще очень плохо, но перелом в болезни наступил.
Я часто пил воду и радовался, что больше нет рвоты, что не болит от спазмов живот. Несколько раз я проверял пульс, он был слабый и частый, наверное, я меня понизилось кровяное давление.
Болезнь медленно отступала, сейчас это было самое важное. Важнее того, что мне уже двадцать восемь, что жизнь проходит, что я не сделал ничего великого. Нельзя забывать, что самое большое счастье - это когда ничего не болит, когда не замечаешь, что у тебя есть сердце и печень, когда хороший аппетит; человек, который может самостоятельно сходить в туалет, убрать за собой постель, приготовить себе завтрак, уже за это должен благодарить судьбу.
На следующее утро мне было значительно лучше. Появлялась сила, температура была нормальной, в обед я уже пил сладкий чай с сухарями. Шел первый день двадцать девятого года моей жизни.








 Романтика заканчивается.

Я проснулся от сильного желания помочиться. Было двадцать минут девятого, спал я долго и теперь чувствовал болезненное распирание внизу живота. Из-за того, что помочиться хотелось еще во сне, казалось что я плохо отдохнул.
Когда я вставал с постели, то появилась боль в ягодице в месте вчерашней инъекции вакцины. Болело как после ушиба или физической нагрузки. Настроение с каждой минутой ухудшалось. Тем не менее поход в туалет нельзя было откладывать.
Час от часу не легче. Моча была такой мутной, что я это заметил пока она лилась в унитаз, рези стали сильнее, потом из мочеиспускательного канала выделилась крупная капля слизи. Краска ударила мне в лицо, я громко выругался.
Я не мог сосредоточиться, шансов не осталось. Теперь я был уверен, что у меня гонорея. Мне было противно и безразлично одновременно. Хуже всего, что я сам виноват. Только я, и вину свалить не на кого. Конечно, можно найти множество оправданий, но виноват я один. Осталось сдать анализы и пройти лечение. Но сейчас было все равно, что ждет впереди. Злоба душила меня, самая неукротимая злоба - на самого себя.



Хорошо иметь знакомых венерологов. После сдачи анализов я это особенно понял. Меня предупредительно встретили, аккуратно сделали мазок и взяли кровь из вены. И конечно конфиденциальность. Теперь я узнал как это важно.
В самый разгар апрельского дня я возвращался из кожвендиспансера и заново переживал визит к врачу. На улицах было много людей. Когда я смотрел на молодых женщин, то в душе появлялась брезгливость. В каждой из них я видел больную венерическим заболеванием. Так думать несправедливо, но мысль не покидала меня. Последние два дня, чем бы я не занимался, я думал о своей болезни, и сейчас, когда гонорея стала реальностью без надежды на ошибку, тоска раздавила меня. Всюду мерещилась гонорея, каждый казался больным венерическим заболеванием.
С утра от волнения я ничего не ел. Сейчас я был голоден и зашел в кафе. Назло всему я заказал двойную порцию жаркого и съел с аппетитом.


…Поздно вечером я возвращался на трамвае в общежитие. Было очень тепло, день прошел хорошо, я чувствовал приятную усталость и покой. Когда я вышел на остановке, то увидел в темноте девушку, очень стройную и длинноногую, с красивой формой бедер. Мне показалось, что она никуда не спешит и никого не ждет. Все это промелькнуло в голове мгновенно, а тем временем я подошел к ней и предложил пойти со мной. Я вел себя уверенно и нахально, а когда мне встречаются женщины, которым такое поведение нравится, то все получалось как я хотел.
Мы были в кафе, потом пошли ко мне. По дороге мы долго и мучительно сладко целовались. Голова у меня гудела, по телу разливалось звенящее тепло, сердце билось часто. Девушка была худощавая, с маленькой грудью, меня это особенно возбудило.
К общежитию мы подошли около полуночи. И вдруг мою спутницу не пустили ко мне. Я знал, что уговоры или подкуп дежурной бесполезны. Ярость мешала что-то придумать. Тогда мы отошли в спокойное место и жадно набросились друг на друга…


Произошло это прошлым летом. Первые симптомы болезни появились уже на следующее утро. Я не обратил на них внимания, а через несколько дней все оборвалось после приема двух таблеток бисептола. Несколько раз болезнь напоминала о себе, но я не придавал особого значения. Иногда она затихала сама, иногда я вновь забивал ее бисептолом.
Теперь в кафе, когда я вспоминал тот вечер и свое лечение, я был неприятен себе. Наконец-то я попался! Я беспорядочно менял партнерш и расплата ждала, но когда это случилось, мне было тяжело на душе. Стыда или страха не было, но в больнице пришлось все рассказать чужим людям, пройти обследование, разрешить заглянуть ко мне в душу. Осталось чувство, что меня обыскали, прочли личные бумаги или подслушали разговор с близким человеком.


Вечером я занимался в спортзале и смотрел на свое отражение в зеркале. Я хорошо развит физически: сильные руки, широкие плечи, мышцы спины контурированы, живот рельефный, особенно это заметно, когда я глубоко дышу после нагрузки. И вот во мне живет гонококк, его не видно, но он все время делает свою работу. Я думал о том, что так же незаметно в человеке зарождается рак, туберкулез, что ежедневно убывают силы и приближается старость и дряхлость. А еще каждое мгновение может случиться любая неожиданность, никто не застрахован от катастрофы, которая оборвет планы на будущее и уничтожит само будущее.
Я позвонил врачу. Результаты анализов подтвердили гонорею. Завтра я начну лечение, через месяц буду здоров, потом пройду трехкратный контроль и болезнь останется в прошлом. Все пройдет, обязательно пройдет, надо только потерпеть, - сказал я себе засыпая.



 


 ( Завещание )


Ты проснешься летним утром на два часа раньше обычного, а на душе будет сладко и чуть-чуть неспокойно. Через минуту ты поймешь, что сегодня уже не уснуть.
Ты подойдешь к окну и отдернешь штору. Яркий солнечный свет зальет комнату, и будет ласкать неостывшее со сна тело. Ты откроешь настежь окно, и свежесть хлынет в дом, а слух уловит торжественную песню пробудившейся природы.
Вдруг тебе захочется выйти из дому. Ты легко сбежишь по ступенькам и попадешь в мир, проснувшийся от радости, что впереди целый день, мир, отдохнувший за ночь и готовый сделать что-то необыкновенное. Молодая тоненькая трава, еще не окрепшая, но уже заявляющая о себе, звонкие голоса птиц, солнечный свет, едва уловимое движение воздуха – все это опьянит тебя и закружит хоровод мыслей. Ты пойдешь к реке. Она еще совершенно спокойная, манит к себе ощутить невесомость тела и свободу движений. Соблазн настолько велик, что ты раздеваешься и заходишь в воду. Как приятно чувствовать прохладу обнимающей тебя воды, нырять, выныривать и жадно глотать воздух, вертеться винтом и замирать без движений…
Возвращаясь домой, ты улыбаешься незнакомым людям, идущим на встречу, и они улыбаются в ответ.
И тут, неожиданно для себя, ты замечаешь мое присутствие. Не удивляйся и не спеши узнать что-то обо мне. Я появляюсь везде, где чувства выплескиваются через край, где Время уступает место Вечности. Когда-то много лет назад я очень любил жизнь. Я ценил только здоровье, молодость и свободу. Как я был богат! Я упивался красотой и совершенством природы, чувствами своего тела в этом мире. Жизнь дарила столько волшебных мгновений, часов, дней, лет.
Потом все прошло. Теперь я везде, я растворен, забыт и незаметен. Но порой хочется сказать всему живому, что я до отчаянья любил жизнь, что я сходил с ума по ней. Как это было прекрасно – жить! В такие часы я затрагиваю самые нежные струны душ людей, и они оглядывают себя и все вокруг по-новому.
Живи! Помни каждую секунду, что ты есть. Это счастье – чувствовать, мочь что-то сделать, осознавать свое Я. Пусть каждый день будет праздником жизни, не теряй времени на скуку. Ты не можешь серо существовать теперь, когда знаешь, что вокруг так много волшебного, что томило и очаровывало стольких до тебя и будет с теми, кто еще прийдет в этот мир.
Дерзай! Не бойся несбыточности самых смелых желаний. Добивайся осуществления мечты. Борись, чтобы каждая твоя мысль могла стать действительностью. Знай, что ты можешь все, что ты – живое воплощение лучшего и совершенного. Не откладывай ничего на потом. Посмотри вокруг – впереди весь день, вся жизнь. Делись радостью жизни. Нет ничего дороже жизни, и чем больше ты дашь другим, тем счастливее станешь. Счастье не накапливают, – его дарят.
Прощай! И до встречи, ведь каждый раз, когда твое сердце переполнит радость победы, счастье от сознания своего бытия, ты вспомнишь и это утро. Как важно чувствовать, что в тебе самое главное, самое–самое! Пусть так будет всегда.








 Без названия.

Вечер заканчивался. Я это давно чувствовал, но уходить не хотелось. Я сидел за столом, на удобном стуле с высокой спинкой и, развернувшись вполоборота, наблюдал за игрой на бильярде. В огромной комнате, занимавшей весь третий этаж, было тепло и уютно. За окнами стемнело и при ярком электрическом свете еще отчетливей воспринималось все происходящее. Многих из гостей я видел в первый раз, но это не стесняло. Как обычно, я очень плотно ел, в животе была распирающая тяжесть, в голове умиротворение. Кто я, где я – значения не имело, это была какая-то сказка, стук бильярдных шаров и реплики игроков только подтверждали это.
Есть у меня минуты, когда я забываю все настоящее, когда время не существует, на душе легко и просторно. Я ни о чем не думаю, просто испытываю прилив огромного счастья. Потом приходят воспоминания. И вспоминается всегда что-нибудь тяжелое и страшное, сколько сил и нервов оно забрало, а может, разрушило чью-то судьбу или жизнь. Наверное, каждому есть что вспомнить в этом роде. Но в такие минуты плохих эмоций и переживаний не появляется, я думаю о прошлом как об отвлеченном от жизни. Все позади, мир не остановился, я тоже живу, а казалось, еще вот-вот, и не хватит сил терпеть и бороться, но выдержал, преодолел трудность, и она где-то позади, а ты жив и на душе покойно. Еще вспоминаются хорошие люди, родные, знакомые и незнакомые, живущие и давно ушедшие в небытие. Они все со мной, помогают бороться и жить, не останавливаться, не оставаться в прошлом, а двигаться вперед, не бояться неизвестного, не забывать, что жизнь одна, и никогда не повторится.
А жизнь прекрасна. В добре и зле, в радости и в горе, она все равно прекрасна, и ненавидишь ее тоже любя. Я не знаю, что меня ждет завтра или уже сегодня, но сейчас я готовлюсь преодолеть и победить все самое плохое. Потом не будет времени для воспоминаний, надо будет действовать, четко и правильно. Вот тогда пригодятся минуты счастья.
Я сижу вполоборота, смотрю на зеленый стол и набираюсь сил.





 С отчаянья.
«Молния» нежно прожужжала, кожаные ремни обхватили створки чемодана.
- Присядем не дорожку, - предложил Максим.
- Присядем.
- Береги себя.
- Буду стараться, - пообещал Сергей.
- Ну, пока, - сказал после короткого молчания Максим, - хоть бы поесть взял с собой.
- Там разберемся, - ответил Сергей.
- Буду ждать звонка.
Дверь захлопнулась, щелкнул замок, еще Сергей услышал шум задвигаемого засова. Тогда он нажал кнопку звонка и помахал рукой перед глазком.
Лифт остановился, лязгнули разъехавшиеся двери. Ноги чуть-чуть дрожали, сердце колотилось. Такси ждало возле подъезда. Сергей мягко сел на заднее сиденье и назвал адрес. Его знобило от волнения. Мелькали дома и перекрестки, смотреть не ночной город из машины было очень приятно, но отвлечься не получалось, где-то внутри оставалось чувство набираемых оборотов.


Возле ее дома он вынул из внутреннего кармана пиджака телефон и когда услышал ее голос, сказал, что он ждет.
Когда он увидел Наташу, сердце забилось еще сильнее, хотя казалось, что сильнее уже невозможно. Мягкий аромат косметики, долгий поцелуй, ее рука в его руке, а второй рукой он крепко прижимает ее и они снова и снова целуются.


На вокзале он расплатился с водителем и посмотрел на часы. Оставалось двадцать минут. Каблуки туфель звонко стучали о камни, ритм шагов привел его в порядок. Взгляд вперед, ровный и твердый шаг, плечи расправлены, а в правой руке он чувствует ее маленькую ладонь и она идет рядам и что-то рассказывает без умолку.



Когда он отдавал билеты проводнику, в голове мелькнуло: «За эти деньги я мог съездить туда и обратно пять раз», но он загнал мысль в подсознание командой «Разберемся». СВ вагон, купе на двоих, ужин из вагона-ресторана, резкий запах дорогих сигарет, полная пепельница окурков. А напротив она – маленькая, гибкая, с уже измятой прической, и он смотрит в ее лицо и хочет только одного – всю жизнь ехать в этом поезде, без остановок и без цели.
Сегодня первое апреля, - пытался собраться с мыслями Сергей, - точнее через час и двадцать минут закончится первое апреля. Два дня позади, а впереди еще три дня беспрерывной страсти, когда ни о чем не можешь думать, ни к чему не стремишься, не считаешь деньги и время. Оставим это на потом, на вечер четвертого апреля, и чтобы легче было отмахнуться от всего, он пересадил Наташу на колени, и она сразу отозвалась на его призыв.


В шесть сорок утра они как две тени вышли из вагона. За ночь подморозило, но на Востоке уже поднималось солнце и днем, наверное, потеплеет.
Чем больше Сергей был с Наташей, тем сильнее ему не хотелось расставаться и тем сильнее отзывалось в душе, что надо будет возвращаться домой. Мысли об этом получилось отогнать, а тем временем они через крытый переход зашли в здание вокзала и уже выходили из него. И снова такси, они с Наташей сели за спиной у водителя и Сергей сказал «Майдан Незалежности».


То, что они будут жить в гостинице «Украина», было оговорено заранее. Номер на двоих заказал Максим, он же оплатил проживание за двое суток. Как обычно, произошла заминка. Дежурная заявила, что свободных мест нет, долго искала в списках название фирмы, через которую перевели деньги, куда-то звонила, снова искала. Выяснилось, что двухместных номеров нет, тогда Сергей сделал ход конем, и им дали ключи от двух одноместных, правда, на разных этажах, но жить они собирались в одном, и где находятся комнаты было неважно.
Паркет, ковровые дорожки, очень высокие потолки, внимательный персонал. –Конечно, «Украина» не супер, - говорила Наташа, - но жить можно.


В номере пахло пустотой, за окном просыпался город. Сергей развернул Наташу к себе лицом, прижал так, что почувствовал ее всю через дубленку и поцеловал бесконечно долго.
Потом они накинули на кровать покрывало и стали разбирать вещи. Сергей видел из окна площадь, влево уходил Крещатик, по каменной мостовой с сухим стуком мчались автомобили. В двадцать восемь наконец-то сподобился попасть в Киев, все времени не хватало, - размышлял он сам с собой. Времени и денег всегда не хватает, и не надо на это жаловаться.
Наташа вышла из ванной и внутри у него все задрожало. Он сел на подоконник и смотрел как она красит губы перед зеркалом, те самые губы, которые он только что кусал до боли и от этих мыслей кругом шла голова.


Бестолковый день, дурацкий вечер. Киев мелькал за окнами такси как калейдоскоп. Кафе, чужие квартиры, встречи с множеством незнакомых людей, непрекращающееся застолье. Наташа везде пила водку, когда они наконец попали на день рожденья к ее сестре, Сергею было не посебе от того, сколько она выпила. А тут еще какой-то ее «старый знакомый», танцы в обнимку с поглаживанием плеч, спины, поясницы. Сергей сидел в глубоком кожаном кресле в углу огромной комнаты и спокойно наблюдал все это. Но спокоен он был только внешне, про себя он сразу решил, что ударит его с боку в челюсть, а если этот мерзавец каким-то чудом удержится на ногах, тогда коленом в солнечное сплетение и бросок через бедро, но пусть ему повезет упасть от первого удара.
Потом был короткий скандал, Сергей просто сгреб его в охапку и подержал в воздухе, праздник, конечно, был нарушен, но водка размыла неприятные впечатления и ушли они только после часа ночи.
В такси Наташа притихла, они так и доехали до гостиницы, молча и тесно прижавшись друг к другу. И вот теперь бесшумно закрылись двери лифта и кабина мягко пошла вверх на девятый этаж. В зеркалах Сергей видел свое и Наташино отражения, Наташа сильно выпившая, раскрасневшаяся, с блестящими глазами и слегка приоткрытым ртом. Он начал жадно целовать этот рот, сильно размазал помаду, лифт остановился, они вышли, но он не отпускал ее, так обнявшись и целуясь на ходу они попали в комнату.


Он лежал обессиливший и опустошенный, с ясной головой и гладил Наташу по спине. Ему нравился запах ее дыхания – смесь алкоголя и сигарет, от скандала в гостях не осталось и следа. Наташа внимательно смотрела на него.
- Сереж, ты всегда такой резкий? – спросила она.
- Когда я думаю, сколько мужчин было у тебя до меня, я ничего не могу изменить, но он видел, что ты пришла не одна и так лапал тебя.
- Он выпил, забылся, да и встречались мы всего месяц в прошлом году.
- Со мной ты тоже встречаешься месяц, даже меньше, - возразил Сергей.
- Ты – это другое дело, только, пожалуйста, не ставь меня следующий раз в неловкое положение, я все-таки не твоя собственность.
- В неловкое положение я тебя поставлю без посторонних, - пошутил Сергей, - а откровенно лапать не позволю.
- Мне было очень приятно, что ты такой, - призналась Наташа.



Он слушал как она дышит во сне, слушал тишину ночного города и вспоминал весь прошедший месяц как один день непрерывного разгула и угара без мысли о завтра. Тогда, в начале марта, мир казался простым и понятным. Любовь – это заболевание души, женщина – это источник удовольствия и тщеславных желаний. Главное – карьера, деньги связи и власть. Если повезет, многого можно добиться. Дед, отец и дядя, старший брат и друзья – все они работали на шахте, их жизнь – пример бесконечного труда и тупого пьянства героев, которым наплевать на свой подвиг. А жить хотелось красиво и интересно, без запоев в дни аванса и зарплаты, без скотских выходных, без обыденных забот.
Он думал обо всем том, от чего отмахивался весь прошедший месяц, что откладывал и не хотел выяснять даже для себя, потому что это была горькая правда. Влюбиться в пустую девчонку, потерять от любви голову. За март он потратил столько денег, что их хватило бы ему на полтора года. Будни богатых отличаются от будней его семьи только блестящей оберткой, за которой та же пустота.
Не такой представлялась встреча с Киевом, и теперь карусель пустых разговоров, ненужных и неинтересных встреч.
Он еще долго не мог заснуть, усталость перемешалась с напряжением прошедшего дня, чувство стыда перед собой не давало покоя. Наташа спала, обняв его руками и ногами, иногда пальцы ее рук вздрагивали, и от этого Сергей чувствовал приливы нежности. Интересно было бы повезти ее к себе домой, - мелькнуло вдруг в голове. Маленькая, теплая, очень мягкая и податливая, властная и жестокая – в ней одновременно нежность и цинизм, холодный расчет и доверчивость, любовь и равнодушие. Как она смогла приручить меня, я потерял голову, готов для нее на все.
Он попробовал думать о завтрашнем дне, в это время Наташа сказала сквозь сон: «Сережа, милый», и снова нахлынула нежность, он обнял ее сонную, и она ответила на поцелуй и уже проснувшись сказала: «Я люблю тебя, мой мальчик».
- Наташа, выхоли за меня замуж, - сказал Сергей…




И наступило утро, движение человеческих волн на Крещатике, непрерывный поток автомобилей на дорогах, тоненький лед на лужах, порывистый ветер на перекрестках, и солнце на бледном небе, яркое и холодное.
Они наспех позавтракали в гостиничном ресторане, - на эти деньги я мог бы жить две недели, - автоматически отметил Сергей, но сожаления или раскаянья не почувствовал, Сейчас он был очень спокоен. Впереди два часа беготни по магазинам, надо найти подарок племяннику Наташи. Потом в десять они снова в гостях, снова застолье, водка и разговоры об автомобилях, охоте, отдыхе во Франции и Италии, о чопорности англичан и новинках моды. Читал ли он повесть НН? Да, конечно, глубокомысленно и высокохудожественно. А новый музыкальный альбом КК? Очаровательно! Им нужно обязательно побывать в театре ЗЗ. К сожалению, мы сегодня уезжаем. Да, непременно, недели через три, буду рад видеть вас.
Когда они возвращались в такси к себе в гостиницу, на одном из перекрестков, за двадцать секунд ожидания пока загорится зеленый свет, Сергей подумал о том, сколько в этом городе произошло всего, сколько судеб растаяло в бездне за полтора тысячелетия и на душе стало легко. Все пройдет и надо жить, надо любить сейчас, здесь, ее – красивую и роковую, безнадежно чужую несмотря на все дни и ночи, что они провели вместе.


Это была их первая ссора, короткая и яростная, без остатка и шанса на примирение. Сергей сидел у себя в номере и пытался понять, как простой разговор мог превратиться в такой кошмар. А в голове кипели новые приливы ревности, мешали сосредоточиться и принять решение. Впрочем, решение он принял сразу как только зашел в номер – порвал билеты на поезд и мелкие клочки смыл в унитазе, потом собрал свои вещи в чемодан. Злость душила, не давала думать. Отъезд домой он уже отменил, как быть с друзьями Наташи теперь не его дело, до восьми утра завтрашнего дня номер в его распоряжении, потом будет видно…


На Крещатике он зашел в первый же магазин, купил килограммовый киевский торт, заказал чаю. Все шло прахом. А за окнами непрекращающаяся суета, отличный весенний день и никому нет дела, что какой-то приезжий псих вдрызг разругался со своей любимой.


Так кончается любовь. Страсть, которая была готово на безумства. Он сидел в номере у окна, смотрел на город, а мысли становились холодными и ясными. Наташа – его злой гений, катастрофа была неминуема и она произошла. Он закрыл глаза и попробовал думать о том, что будет завтра и четко понял, что не может без нее, не представляет как это ее не будет рядом, и снова пришла нежность и ревность и ярость и ненависть.
Трус и слабак! Сегодня ночью она отказалась выйти за тебя замуж, ей плевать на тебя, теперь убирайся подальше от нее и всей этой бессмысленности.
Он распахнул окно, в комнату ворвались звуки города и весна, и он почувствовал, что это тупик и «завтра» теряет смысл. Внизу суетились люди, обычный день, никто ничего не заметит, не поймет, не…
Внутри все застыло, он оперся руками о подоконник, потом стал на ноги, выпрямился во весь рост и оттолкнулся от стен.



 Через тридцать две весны.

1.
В регистратуре толпилась очередь. Мимо проходили медработники в операционных костюмах или халатах. Перед праздниками людей немного, но ждать придется около получаса. Озабоченные лица, рассказы о своих болезнях, каждый из нас приехал сюда с надеждой на то, что поправит здоровье.
Через полукруглое окошко в стекле я отдал свое направление девушке. Лицо у нее было свежее, взгляд ясный и спокойный. Никаких мыслей о посетителях, это конвейер, привычный и утомительный, надо дождаться конца смены, чтобы освободиться и заняться своими делами. В ее возрасте и в голову не придет, что когда-нибудь заболеет и она, что проблемы со здоровьем станут реальными и неотвратимыми.

2.
Тридцать два года назад я уволился из областного Центра заболеваний сердца и сосудов. Впереди целая жизнь, мне исполнилось двадцать четыре года, в моих силах сделать все, что хочу, любая дорого, которую я выберу, приведет к успеху и славе. Позади пять с половиной лет работы фельдшером, удачи и неудачи, бессонные ночи и тяжелые больные. Много всего позади, но я думаю только о том, что меня ждет.
Молодость! – вот что есть у меня. Больше не надо ничего. Я иду по улице, улыбаюсь встречным девушкам и они улыбаются в ответ, в кафе я заговариваю с буфетчицей и она смеется на мои шутки. Потом я выхожу на проспект, беру такси и еду к себе. На одном дыхании я поднимаюсь на восьмой этаж и собираю в сумку книги, много книг, их нужно сдать в библиотеку. На столе лежат документы и билет на вечерний поезд – я уезжаю на море, сегодня мой последний день в этом большом и шумном городе. За пять с половиной лет город стал родным, я полюбил его как друга с которым интересно, который помогает понять самого себя, мы расставались как друзья, с мыслью о скорой встрече, мне было легко на душе, потому, что впереди ожидало будущее.
Еще целый год до двадцати пяти, потом еще пять лет до тридцати. Я живу только сегодняшним днем, он захватывает, кружит в водовороте событий, которые кажутся такими важными и значительными. Молодость! – я сказочно богат, сейчас я еще не знаю, каким сокровищем обладаю, но я не осознанно чувствую это каждой клеткой своего здорового тела, каждым желанием, каждой мечтой, все во мне стремится вперед и это радует, делает смелым и неутомимым.

3.
Это началось в феврале. Когда я шел по улице, в горле першило как при простуде, но лечение полосканиями и даже антибиотиками не помогало. Потом при ходьбе к першению добавилось пекущее ощущение за грудиной, позднее за грудиной стала появляться сжимающая боль. На кардиограмме все было в норме, но меня положили в кардиологическое отделение, диагноз – впервые возникшая стенокардия, болезнь сердца, которая может закончиться инфарктом.
 В диспансер я приехал с одной мыслью – мой диагноз случайная ошибка врачей, здесь найдут совсем другую причину, легко излечимую и неопасную.

4.
Я захожу в палату, в руках журнал вечерних процедур и термометры. Обращение с пациентами исключительно внимательное и вежливое. Всю ночь я рядом, чтобы помочь, даже после самого легкого дежурства чувствую себя уставшим. А на следующий день – занятия в спортзале, пробежки, английский язык и чтение часами. Книги открывают мир, и появляется желание испытать себя, увидеть все то, о чем пишут.
За пять с половиной лет я повзрослел, набрался сил и опыта. От долгого пребывания на одном месте мне казалось, что я ничего не боюсь. В двадцать четыре года я был так наивен, что не предполагал, сколько ждет впереди, всю жизнь.

5.
Первый день нахождения в специализированном центре рассеял оставшиеся надежды. Что это стенокардия, сомнений здесь не вызывало, надо только определить – как сильно сужены сосуды, какую нагрузку я могу переносить, как реагирую на лечение медикаментами. Потом, возможно, порекомендуют более серьезный метод лечения – одну из операций на сердце. Обследование займет около десяти дней. Значит, впереди меня ждут десять дней жизни в городе, о котором остались нечастые воспоминания.

6.
С балкона третьего этажа виден небольшой больничный двор и жилые соседние дома. Город утопает в свежей зелени. Сколько раз я выходил на этот балкон и другие с соседних палатах во время коротких передышек и думал о том, что меня ожидает завтра, после восьми утра. Завтра я сразу еду на пляж, он почти через дорогу от моего дома, там я наплаваюсь до головокружения, почитаю хорошую книгу, посплю на берегу, днем обед на скорую руку – лень готовить что-то серьезное, еще час-два чтения или занятия английским языком, упражнения с тяжелыми гантелями или на перекладине, упражнения на гибкость, пяти километровая пробежка по набережной, вечером я, гладко выбритый и приятно надушенный, встречаюсь с очередной знакомой, мы гуляем по городу, со мной интересно, время летит незаметно. Дни мелькают один за другим, мне жаль, что они уходят и радостно, что завтра будет много приятного.

7.
После врачебного осмотра я познакомился с соседями по палате. Их двое, оба с заболеваниями сердца, один из них тоже со стенокардией. Я переписал для себя по часам прием таблеток на каждый день, отложил направления на консультации. На душе было грустно, мешали воспоминания. Раньше я не думал, что когда-нибудь окажусь в роли пациента. Чтобы развеяться, а заодно осмотреться в городе, я отправился прогуляться.
На проспекте цвели каштаны. В моде по-прежнему длинные ноги и гибкие талии у женщин, рельефные бицепсы и мощные спины у мужчин. Я медленно шел в толпе. Витрины магазинов отражали солнце и непрерывный поток людей. Знакомые дома изменились, но они напоминали молодость, жизнь в этом городе. От волнения в горле запершило, я остановился, взял под язык таблетку нитроглицерина и подождал полминуты. Першить в горле перестало. Тогда я купил мороженное, постоял еще несколько минут. Как все-таки изменился город, он тот же, но и другой, в голове воспоминания о многом, хочется затеряться среди улиц, бродить до утра и думать.
Я направился дальше. Центр тоже стал другим. Появились современные здания, от этого общий вид воспринимался по-новому. Потом я вышел к набережной Вода в реке гладкая, пахло свежестью, по мосту неслись автомобили и троллейбусы. Город жил четко и размеренно, ни на одну минуту не замирает его мощное дыхание.
Я уперся руками в перила, наклонился над водой. Вдоль берега цепочкой расположились кафе и рестораны, стояли прогулочные катера, напротив синело здание лодочной станции. Рыбаки самого разного возраста терпеливо наблюдали за поплавками.
Мимо проходили парни с девушками, держась за руки и обнявшись, они целовались долгими поцелуями и никого не стеснялись, на лавочках под деревьями сидели по парам, там тоже целовались и обнимались, многие девушки сидели на коленях у своих кавалеров. Почти у всех короткие юбки или облегающие брюки, плечи и спины очень открытые.
От всего этого было приятно и грустно, Молодость никогда не проходит, она рядом, но ты становишься взрослым, потом старым, и больным, возвращаешься в чужой город, попадаешь на чужой праздник и только тогда спохватываешься, что уже лишний.

8.
Уходить с набережной не хотелось. Я присел на лавочку, закинул ногу на ногу и рассматривал противоположный берег. Так прошел час. Легкий ветер приносил запах цветов, недалеко играла музыка. Я ни о чем не думал, просто отдыхал.
Потом я поднялся и не спеша пошел к газону, засаженному травой. Краем глаза я видел, что вокруг много людей. Ну что ж, это только подзадорило. Я зашел на газон, уперся ладонями в землю и легко оттолкнулся ногами. Подо мной мелькнула тень, и я замер, потом меня чуть повело в сторону, но я удержал равновесие, выпрямился всем телом и стоял долго, до звона в ушах. Я тренировался больше года, и теперь все внутри ликовало от радости, что я добился своего. Главное не упасть на глазах у всех, хотя многие из зрителей не удержатся на руках доже возле стенки, но упасть сейчас было бы позором. Я сделал несколько шагов вперед и легко опустился на ноги.
Представление закончено, можно уходить. Несколько лет я мечтал вот так, у всех на глазах постоять вниз головой, и теперь был самым счастливым человеком.

9.
Ночью я проснулся от жжения за грудиной. Я на ощупь нашел баночку с нитроглицерином и взял две таблетки под язык. Через минуту стало легче. Вот так когда-нибудь в самый неподходящий момент прихватит сердце, а сил взять таблетку или позвать на помощь не будет, - подумал я и в первый раз испугался своей болезни. Я посмотрел на светящийся циферблат – два часа. Спать не хотелось. За окном сильно шумел ветер, дверь на балкон была открыта, штора надувалась парусом, потом ее вытягивало на улицу, потом отпускало и она висела без движений, снова надувалась парусом; шелестели листья на каштане, было очень душно.
На мгновение все осветилось огромной переломленной несколько раз молнией, тот же выстрелили сухой раскат грома. И почти сразу хлынул ливень. Где-то очень близко снова мелькнула молния и затрещал гроза. Вода падала с неба сплошной стеной, запало пылью. Занавеска надулась еще несколько раз и замерла.
Первая гроза в этом году. Мои соседи проснулись, мы немного поговорили. Воздух стал сырым и прохладным. Было уютно как в детстве, когда я лежал в кровати, слушал шум дождя и радовался, что я дома, в тепле и покое, что не оказался в непогоду на улице.
Я включил ночник, накапал в стакан корвалола, залпом выпил, запил минеральной водой. Потом я поудобней положил голову на подушку и незаметно для себя уснул.

10.
Я проснулся поздно, свежий и отдохнувший. От вчерашней непогоды не осталось следов, только кое-где лужи и пятна сырого асфальта. Яркое солнце, теплый ветер, начинающийся день – настроение от всего этого очень хорошее. Вчера поздно вечером я вернулся с работы, где был больше суток, сначала работал за себя, потом подменял заболевшую медсестру. От переутомления не хотелось спать, но когда я попробовал читать, понял, что сильно устал. Я съел бутерброд, выпил две чашки чая, и меня разморило. Я сразу уснул.
Как здорово, что организм обновился за одну ночь. Я был переполнен радостью, мне казалось, что сегодня я очень много успею, что для меня нет ничего невыполнимого; иногда меня посещает такое настроение, я нравлюсь себе, я берусь за любое дело, меня не пугают трудности.
Я подошел к столу, взял ручку и написал на листе бумаги:
1. стирка
2. приготовить завтрак-обед-ужин
3. съездить в библиотеку
4. читать
5. физподготовка
6. поспать днем
7. сделать покупки в продуктовом магазине
Внизу я поставил дату. Теперь я буду отмечать каждый выполненный пункт значком «+» и к ночи их должно быть семь.

11.
Пять дней я проходил обследования и консультации. Кабинеты, аппаратура, функциональные пробы, анализы, кардиограммы.
Здание больницы не изменилось, но работают другие врачи и медсестры. Я никого не знаю, и меня никто не помнит. Только когда меня регистрировали в компьютерном архиве, экран высветил, что я работал в отделении кардиологии на должности палатной медсестры. На моей карточке сделали пометку, меня осматривали по возможности вне очереди.
С годами, разделявшими меня медработника и меня больного, многое прошло, я совсем не ориентировался в заболеваниях и лечении, я не мог уже ловко выполнить медсестринские манипуляции. Теперь этим занимались другие, некоторые из них совсем молодые, на я доверял им. В серьезном деле молодость – это кажущийся недостаток, который очень быстро проходит. Моя жизнь, мое здоровье сейчас зависели и от них, я здесь совсем чужой, но то, что ко мне относятся внимательно, было приятно.

12.
Мрачные мысли одолевали. Я много гулял по набережной и по проспекту, а в голое сидело одно и то же: жена, дочь и сын, что будет с ними, если я умру без лечения или от лечения. Возможно, понадобится операция. Что ждет меня, что ждет их? Дочь совсем взрослая, сын еще учится, для жены я единственная опора в старости.
Почему я тогда не утонул? – мелькнула мысль, - все могла закончиться гораздо раньше. Я давно не вспоминал об этом. Однажды я заплыл на середину реки, у меня закружилась голова, стало трудно дышать, я несколько раз глотнул воду. Первые секунды я приходил в себя, потом медленно поплыл к берегу. Я ни о чем не думал, просто греб, упрямо и зло, и смотрел, как приближается берег. Когда я выходил из воды, ноги подкашивались, зубы стучали. Я лег на покрывало и долго дрожал, хотя было жарко.
Только на следующий день мне стало страшно. Какое горе для родителей, я представлял, что сказали бы мои знакомые, сколько меня потом вспоминали.
Через полгода я первый раз задал себе этот вопрос – почему я тогда не утонул? Стало страшно и сладко от мысли, что меня могло уже не быть, что я уже лежал бы в земле и гнил. Думать о себе как о покойнике в прошедшем времени было ново и необычно. Все очень просто – меня нет, а жизнь продолжается, она вечная и бесконечная, я отстаю от движения вперед, меня обходят новые и новые, им нет никакого дела ни до кого кроме самих себя…

13.
Мой случай интересный и непонятный. Обследования давали противоречивые результаты, общей определенной картины не складывалось. На обычной кардиограмме не было каких-либо серьезных изменений, на кардиограмме, снятой в течении суток, изменений так же не было. Потом мне снимали кардиограмму во время нагрузки на специальном велосипеде - велоэргометре, были четко зафиксированы изменения, характерные для стенокардии. Но на следующий день меня проверяли на беговой дорожке и снова никаких изменений на кардиограмме и никаких болей в области сердца.
Мое самочувствие так же часто изменялось. Были дни без приступов стенокардии, потом приходилось несколько раз принимать нитроглицерин при обычных нагрузках.
На утреннем обходе заведующий отделением и мой лечащий врач сказали, что надо пройти более серьезное обследование – коронарографию. В артерию на бедре мне введут катетер, подведут его к сердцу, затем в сердечные сосуды поступит специальное вещество. Одновременно за сердцем наблюдают на рентгенаппарате, это даст возможность увидеть места сужения сердечные сосудов и определить на сколько они сужены. После коронарографии врачи смогут решить, нужно ли делать операцию. В тот же день меня осмотрел кардиохирург и записал на очередь на обследование. Мне дали четыре дня для принятия решения.

14.
Случай интересный и непонятный. Заведующий отделением и лечащие врачи проводят совместный осмотр больных. Врач, который ведет палату, докладывает поочередно каждого пациента, затем его осматривают, выстукивают и выслушивают. Заведующий задает вопросы, иногда вносит дополнения в лечение. Ежедневная работа, серьезная и интересная. Среди врачей - я, в белом халате и шапочке. После ночного дежурства я иногда остаюсь, чтобы понаблюдать, как лечат у нас в больнице. Я уже дважды поступал в медицинский институт, неудачи на экзаменах не останавливают меня. В этом году я снова готовлюсь к поступлению. Я регулярно занимаюсь по физике, химии и биологии, кроме того, прочел книги для студентов мединститута по физиологии, анатомии, фармакологии. Медицина интересует меня, я знаю, что если буду настойчивым и целеустремленным, то рано или поздно стану врачом. Кардиология – это специальность, которую я выберу после окончания учебы. В мечтах я представляю себя известным врачом или выдающимся ученым.
Мои знакомые знают об этом, но относятся как к причуде, хоть и уважительно, если я чего-то хочу, то добиваюсь. Но зачем нужно добровольно мучить себя учебой – для них загадка.

15.
Сколько же времени у меня осталось? Год, два, десять, а может все закончится уже сегодня, прямо в больнице. Когда-то здесь умирали другие, и вот теперь подошла моя очередь.
Дальнейшее обследование требует денег, потом, возможно, понадобится операция. Мысль об операции вызывала у меня страх, я уже не молод, что если я умру прямо на операционном столе? И снова проблема денег. Три дня у меня еще есть, я собирался съездить домой, посоветоваться с женой и детьми, но внутри себя уже принял решение – я не буду лечиться, пусть все идет своим чередом. Через три дня сын приедет забрать мои документы, с меня хватит. Я начал привыкать к новым ощущениям, к присутствию болезни. Хотелось только прожить подольше и умереть без мучений для себя и окружающих.

16.
В жизни я менял свое отношение ко многому, и только отношение к деньгам оставалась незыблемым. Мне было трудно их зарабатывать и еще труднее с ними расставаться. Деньги делали меня уверенным. Какой бы маленькой суммой на текущие расходы я не обладал, я всегда старался что-нибудь из нее отложить на непредвиденный случай.
Этот случай настал. Я пересчитывал свои сбережения и был горд, что они у меня есть. Обладание деньгами дает свободу, хотя меня деньги не редко делали своим рабом. В расставании с ними самый нелегкий первый шаг, его я сделал, когда купил билет на поезд, потом расплатился за комнату, в которой жил, потом купил самое необходимое в дорогу. Деньги убывали, но было приятно расставаться с тем, что накапливалось в течение пяти лет. Я мог вспомнить, когда и как появилась та или иная часть общей суммы.
Быть богатым приятно, даже не богатым, а просто состоятельным, когда можно не отказывать себе в чем-то ежедневно, - я думал об этом и гордился собой, что могу теперь самостоятельно принимать решения и оплачивать их. Работа в больнице подождет, институт тоже подождет, и я верил, что только на время отсрочиваю поступление, сейчас, в самом начале июня, меня неудержимо тянуло к морю, я уже почти слышал шум воды, чувствовал ногами теплый песок, подставлял тело яркому солнцу. Кто-то во мне настойчиво повторял, что жизнь одна и надо спешить успеть, но что успеть я надеялся выяснить в ближайшее время.

17.
Скоростная электричка отправлялась в 13.00. В двенадцать тридцать пять я был на вокзале, купил билет, потом сливочное мороженное в шоколаде и по подземному переходу вышел на нужную платформу. Я сел в четвертый вагон с хвоста, справа, спиной по ходу поезда, вещи в большом шелестящем полиэтиленовом пакете я положил на полку над головой Людей в вагоне было немного. Я смотрел в окно.
Наконец вагон качнуло, и все за окном поплыло назад. Как когда-то я расставался с городом, но теперь я не думал о будущем, и есть ли у меня будущее. Поезд набирал скорость, при выезде с вокзала он поворачивал и в окна справа я увидел последние вагоны, а еще через несколько секунд под нами появилась набережная с потоком машин и сразу началась река. Мы ехали по мосту, который в начале прошлого века был одним из самых больших в мире. С каждым стуком колес город раскрывался передо мной, я видел его холмы, дома, заводы, а под нами спокойно ширилась вода. На середине моста в горле у меня запершило, потом запекло за грудиной. Я взял таблетку нитроглицерина под язык, через минуту еще две, закрыл глаза и ждал, когда закончится боль.



 Возвращение.

1.
Перед самым въездом в город был мост через железную дорогу. Я оставила машину на обочине и долго смотрела на знакомые очертания моего города. Я волновалась. Я не была дома больше двух лет; когда на душе становилось грустно и одиноко, я закрывала глаза, вспоминала дорогие мне улицы и дома и мечтала…

2.
Незаметно подкрадывался вечер. Возле подъезда я длинно посигналила несколько раз и легко вышла из машины. Во дворе сильно разрослись деревья, было зелено. Когда я поднималась по лестнице, то слышала, как на нашем этаже щелкнул замок и открылась дверь – меня встречали. Первое, что я заметила – как постарели родители. Папа сильно поседел, у мамы щеки, скулы и вески приняли другие формы, на лице появилось много непривычных морщинок. Мы долго целовались в коридоре, потом я прошла по комнатам, заглянула на кухню. Все по-старому, такое родное и близкое – обстановка, цвет кафеля, узоры обоев, вид из окон. Два года – сколько событий и людей позади, сколько всего оставлено навсегда! От этих мыслей радость возвращения была еще сильнее.
Я привезла подарки – несколько красивых рубашек папе, теплый свитер и осенние туфли маме. Когда они рассматривали и примеряли все это, в глазах у них блестели слезы. Особенно волновался папа, рубашки ему очень нравились. Я предупредила, чтобы родители не держали вещи « на черный день» и они заверили меня, что ничего не спрячут.
Потом папа подошел к окну и долго смотрел на мой автомобиль. Машина была совсем новая и дорогая. А я смотрела на его спину, и мне было очень больно. Папа стал сутулиться, ходил немного согнувшись вперед и поднимал ноги так, что я угадывала, что скоро у него будет старческая походка. Когда я вспоминала родителей молодыми, мне хотелось кричать, биться головой в стену от безысходности и отчаянья.

3.
Мы сидели на кухне, пили чай, я отвечала на расспросы. Если два года людей соединяли только нечастые телефонные разговоры, то о многом можно рассказать.
Я в который раз с удивлением думала – как у таких людей, как мои родители могла вырасти такая дочь как я. А ведь мы прожили вместе семнадцать лет. Еще я почувствовала новую интонацию в разговоре со мной – это уважение. Наконец-то я стала независимым человеком. Теперь я не только не нуждалась в материальной поддержке родителей, но и сама помогала им.
Папа с мамой рассказывали о жизни в нашем городе, о том, где и кем работают мои одноклассники, знакомые, соседи. Столько изменилось всего. Я понимала, что с городом меня связывает только прошлое, что его сегодняшняя жизнь далека от меня, что проблемы и заботы, которыми живут здесь, меня не касаются.
К ночи жара немного уменьшилась, и я предложила родителям прогуляться. Мама осталась дома, а мы с папой пошли в город. После дневного зноя на улицах было много людей, настало время встреч и общения.

4.
Мы медленно шли по центральной улице. Во всем чувствовался маленький город. Автомобилей почти не было, люди выходили на проезжую часть. Вдалеке отчетливо слышался шум вокзала. Возле двух – трех кафе громко играла музыка, собиралась молодежь.
Папа расспрашивал о моей жизни. Я рассказала, что много работаю. Он спросил о семье. Я ответила, что из сына может вырасти настоящий мужчина. Я сделала паузу и добавила, что больше года не живу с мужем, и мы собираемся разводиться. Я видела, что папа очень расстроился. Некоторое время он молчал, а потом заговорил о посторонних местах. Постепенно беседа иссякла. И снова стало жаль родителей.
Говорить было не о чем, домой не хотелось, я предложила зайти в кафе. Мы сидели друг против друга, и каждый о чем-то думал. Я ела мороженное и убеждалась, что все не так как я представляла себе еще днем. В душе поднималась злость и обида. Завтра я уеду, а сейчас мы не хотим поговорить откровенно, объясниться, чтобы не было недомолвок.
И я не сдержалась. Я напомнила папе, что еще десять лет назад он не изрекал затасканных фраз о благоразумии, не придавал исключительного значения одежде и равнодушно относился к общественному мнению. Теперь, когда его дочь выросла и стала сама собой, а не человеком без характера, он вдруг испугался этого, и даже сейчас у него такой вид, как будто со мной стряслось что-то непоправимое.
Папа пытался объяснить мне, что во всем должна быть умеренность, что моя личная жизнь полна крайностей, что в нашем роду никто не выходил за рамки естественного. Три раза быть замужем – это слишком, а мне только тридцать лет! Так наплевательски относиться к себе, вести вызывающий образ жизни. Ему стыдно перед родственниками, перед соседями.
Я слушала, и мне становилось одиноко. Каждый раз мы спорим об одном и том же, и нам не понять друг друга, не договориться о самом главном, для родителей я остаюсь любимым ребенком, у которого не сложилась жизнь. Зато я отстояла свою самостоятельность и независимость. У нас больше не будет ссор, потому что завтра я уеду, быть может навсегда.
Надо было как-то смягчить тон, в котором мы говорили. Когда мы выходили из кафе, мне захотелось взять папу за руку как в детстве, когда он был для меня примером мужественности и силы. Его рука чуть заметно отозвалась на мое пожатие и замерла. Может быть, он тоже вспомнил наши прогулки и то, что рассказывал мне. Было обидно, что все так изменилось. Еще мелькнуло воспоминание, как однажды папа неожиданно сказал, что женщина должна понимать юмор. Да, с юмором у нас было все в порядке.

5.
Домой мы вернулись поздно, родители ушли спать, а я сидела в зале и вспоминала детство и юность. В родном провинциальном городке я жила до семнадцати лет. Потом уехала поступать в университет на факультет психологии. За год учебы я сильно повзрослела. Каким-то чудом я настояла на том, что буду жить в общежитии. Для родителей это было кошмаром, а для меня открытием нового мира. После первого курса я вышла замуж, в восемнадцать лет родила сына. Это были мои первые настоящие экзамены. У меня хватала сил не уйти в академотпуск. А когда сыну был год и три месяца, я бросила мужа. Тогда я первый раз крупно поссорилась с родителями. Им казалось, что своим поведением я их предала. Теперь я знаю, что они не были готовы к тому, что я стала взрослой. Когда сыну исполнилось три года, я второй раз вышла замуж, еще чрез два года развелась. Все это время я никому не разрешала занимать в моей жизни больше места, чем сама этого хотела. Даже сыну. Я много училась, по ночам читала. Родители упрекали меня, что я мало уделяю внимания ребенку, не слежу за своим здоровьем, Когда я сама смогла зарабатывать на жизнь, мы стали реже видеться и ссориться. Времени для упреков не оставалось. А потом они наверное почувствовали, что бесконечно далеки от меня, это когда я третий раз вышла замуж.
И все-таки в детстве я была беззаботно счастлива, а родители счастливы мной. Когда я стала старше, родители поняли, что со мной многие считаются, и сами повторяли чужое мнение, но когда я сегодня вечером сказала папе, что развожусь с третьим мужем, то окончательно сбила его с толку.
Я смотрела на огромный книжный шкаф. Чехов, Достоевский, Тургенев, Флобер, Мопассан, Стефан Цвейг, Хемингуэй… Когда-то мы с папой могли говорить о них часами. Мы оба хорошо знали не только произведения писателей, но и их судьбы. Как-то папа заговорил о Хемингуэе, и начал осуждать его личную жизнь Мне тогда показалось, что оно так и не понял, что нельзя бояться мнения обывателей, если ты сам не стыдишься своих поступков.
Завтра я уеду и останусь для родителей женщиной с разбитой судьбой. Но если бы все начат еще раз, то я не пошла бы на уступки. Самое дорогое у человека – это жизнь и здоровье, потом свобода. Свободу я не поменяю ни на что. В детстве папа многому научил меня, но о том, что свобода – великая ценность, я узнала сама. Вот тогда мы стали огорчать друг друга.
Я постаралась не думать обо всем этом и уснуть, но в голову продолжали лезть воспоминания. Какое счастье быть маленькой девочкой, но для меня также счастье бороться с трудностями, которыми богата взрослая жизнь. Жаль, что родители этого не знают.

6.
Утром следующего дня мы втроем сходили на рынок, я купила много вкусного. Потом мы с мамой готовили на кухне и говорили. У меня с детства осталась стыдливость расспрашивать родителей о взаимоотношения между ними. Но сейчас мама сама заговорила об этом. Можем, она хотела как-то повлиять на меня. Я узнала, что с моим рождением папа и мама все свободное время уделяли мне. Однажды, когда мне было шесть лет, родители оставили меня с бабушкой, а сами пошли в кино. И вот когда на экране шел фильм, маме стало стыдно, что она не взяла меня с собой. От неожиданности во мне все замерло. Я не пыталась даже возразить, просто не могла сообразить, что можно ответить.

7.
Времени до отъезда оставалось мало. Чтобы не портить настроение я старалась не думать об этом. Мне очень хотелось успеть побывать в парке, когда-то он был моим любимым местом в городе. Я шла по знакомым улицам и вспоминала то, что меня связывало с ними. Семнадцать лет – большой срок, даже когда после этого прошло столько лет, в памяти останется многое.
Чтобы попасть в парк, надо перейти по мосту через реку. Раньше река была судоходной, это задолго до моего рождения, а сейчас она сильно обмелела и загрязнилась. Здесь я училась плавать; каким событием в моей жизни был день, когда я впервые смогла переплыть реку! Это одна из первых моих побед. Парк – гордость города. Основал его Кутузов, несколько могучих дубов, которые до сих пор живы, мог посадить он сам. Мы с папой часто ходили сюда. Когда мне было пять лет, парк казался настоящим лесом, огромным и опасным. Потом он стал другом.
Позади столько впечатлений от жизни, почему же мне так грустно? Может быть, сегодня я прощаюсь не только с городом, но и с молодостью. Тридцать лет – новый рубеж в жизни. Ежедневные заботы крепко держат, каждого поклонника подозреваешь в неискренности, ребенку двенадцать лет и он становится личностью.
Сейчас в парке я почувствовала, что от себя не убежать даже в далекие воспоминания.

8.
Потом был прощальный обед, родители бодрились, как могли, мне хотелось остаться хотя бы на час, что-то удержать, но что?..
Мы вместе вышли на улицу, мам положила на заднее сиденье пакет с гостинцами внуку, мы обнялись и поцеловались.
Вот и все, я привычно села за руль, легко развернула автомобиль, помахала рукой и медленно поехала со двора. Кондиционер быстро сделал воздух в салоне прохладным, звучала моя любимая музыка, я знала, что надо немного подождать – через час я приеду в большой и соблазнительный мир, он захватит без остатка, а сейчас можно побыть в прошлом.



 Кризис жанра.

1.
на вокзале я был за сорок минут до отправления поезда. Я не спеша шел вдоль вагонов. Пахло угольным дымом, солнце светило мне в спину. Лето набирало силу. Мне кажется, что в эти дни мир становится другим, все получает яркие краски, светлое настроение. А я уже думаю о приближении осени, хотя до осени больше двух месяцев. С каждым новым днем, с каждым оттенком лета мне становится грустно.
 Ехал в мягком вагоне. Купил два билета, чтобы побыть в купе одному. Когда я думал об этом, мое самолюбие получало удовлетворение, так же как десять лет назад мне было приятно ездить в душном переполненном общем вагоне и спать на третьей полке.
Я сидел у окна и смотрел на обычную суету перед отправлением. Хорошо наблюдать за жизнью вокзала, это похоже на движение реки. Вокзал всегда манил меня, его запахи и звуки, сходящиеся на горизонте рельсы и сменяющие друг друга поезда околдовывают до головокружения. Здесь многое можно домыслить, а значит обмануть себя, принять действительное за желаемое.

2.
В дороге я заказал, чтобы мне принесли поесть из вагона-ресторана в купе. Удобства, которыми я стал пользоваться с появлением денег, были приятны. Я пригласил проводницу выпить со мной шампанского. Мы говорили о ее работе, есть ли у нее семья, где она живет. Потом я читал модный журнал для бездельников, долго сидел, не включая свет, и наблюдал, как растворяются остатки дня. В голову лезли мысли о скоротечности времени, что незаметно пролетит лето, а я не успею заметить самое главное в нем, но что именно главное – я не мог объяснить.
Проснулся я рано утром. Спать было удобно, я хорошо отдохнул. Мы подъезжали, и остаток дороги я смотрел в окно.

3.
И вот поезд остановился на вокзале. Я вышел из вагона и сразу узнал город, он был такой же как много лет назад и совсем другой – новый и незнакомый. Я радовался, что снова здесь, что мне предстоит многое открыть через впечатления и воспоминания из прошлого. Я быстро договорился о жилье на несколько дней, мы шли с хозяином квартиры по знакомым улицам, но как все изменилось!
Я оставил вещи в комнате и пошел на пляж. До моря было недалеко. Берег сильно изменился, даже волнорезы казались другими. Но горы, бухта и порт остались прежние. Море было по-утреннему спокойное, вода звала к себе.
Черное море, дорогой моей памяти город. Сколько раз я представлял вас, сколько раз думал о новой встрече! Людей на пляже почти не было. Я быстро разделся, еще несколько мгновений – и я плыву. Плавать я могу сейчас не хуже, чем раньше. Соленая вода выносила на поверхность, грести было легко, дыхание не сбивалось. Я нырял с открытыми глазами и видел песчаное дно в мелких волночках, все казалось большим и размытым. Вода! Что может быть лучше плаванья. Когда выныриваешь и дышишь полной грудью, а тебя обнимает прохлада, движения легкие и появляется чувство полета…
Наплававшись, я сидел на берегу и смотрел как море просыпалось. Дыхание воды успокаивала, делало мысли ясными. Солнце светило в лицо, оно поднималось все выше, начинался жаркий летний день.

4.
Потом я позавтракал в кафе, немного походил по городу и ушел домой спать. Хорошо лечь в постель в десять утра, никуда не спешить, ни о чем не думать, знать, что после сна будет много времени и много можно успеть. Когда я проснулся, все было именно так. Я почитал газеты, потом сидел с хозяевами и мы говорили о разном. Еще утром я заказал фруктов, теперь мы ели все это. Курортный город на берегу моря – необычный город. Люди живут здесь особой жизнью. Это делает их мысли и характеры любопытными для меня. Сейчас за разговором мне казалось, что живу я здесь уже давно, спокойно смотрю со стороны на непрерывную смену отдыхающих, на их погоню за солнцем и морем… Представлять это было приятно.

5.
Днем я ходил на пляж, обедал на берегу, гулял по городу. Порой становилось очень грустно. Я отгонял воспоминания, старался не сравнивать все что находил и терял за эти годы. Но прошлое сопровождало меня везде.

6.
Во дворе дома, где я остановился, была небольшая спортивная площадка. Перед вечерним купаньем я немного размялся на перекладине и брусьях. Жаль, что я теперь мало уделяю внимания своему физическому состоянию. Настроение после упражнений испортилось. Да, я плаваю в бассейне, но на большее не хватает времени. Нет, возразил я себе, раньше время ты находил всегда. У тебя не стало потребности в ловкости, выносливости, силе. Еще я набрал лишний вес. Сначала это было отвратительно, но понемногу я свыкся. Теперь, после легкой разминки, недостатки сразу стали заметны. Обязательно займусь собой, - в припадке злобы пообещал я, - обязательно!

7.
Вечером после купанья я сидел в летнем кафе напротив городского музея. Я пил вино и слушал музыку. Оркестр мне нравился, репертуар тоже. Ко мне за стол подсели три девушки – веселые и симпатичные. Я заказал еще бутылку вина и почти открыто наблюдал за ними. Их это не смутило, мы разговорились. Девушки были студентками выпускного курса университета. Здесь они отдыхали перед защитой дипломных работ. Когда я узнал об этом, то очень развеселился. Разговор оживился. Я рассказывал истории, случившиеся со мной или моими друзьями, заказал для нас огромные порции мороженного с фруктами и апельсиновый сок. Мороженное у девушек вызвало восторг. Потом начались танцы. Девчонки оказались зажигательные, хорошо танцевали и вообще вели себя непринужденно. С ними было просто и легко. Я даже удивился, как быстро мы познакомились. Музыканты играли на заказ мои любимые песни. На медленные танцы девушки меня приглашали сами. Может, у них так было заведено, - делить кавалеров по собственному желанию Во время одного из танцев та, которую звали Света, сказала:
- Можно, я буду с тобой на «ты»?
- Конечно, - ответил я, - разница в возрасте для меня не условность.
- Я знаю. Я тебя почти сразу узнала. Сначала еще боялась ошибиться, но когда ты разговорился, я уже не сомневалась, - Света назвала мое имя и фамилию.
Я не мог вспомнить где и когда мы со Светой могли познакомиться. Я спросил ее об этом.
- Мы не были знакомы раньше, - ответила Света. Я заканчиваю филфак, моя дипломная работа о современной русской литературе, а без тебя современную литературу я не представляю. Три года назад я случайно прочитала твои рассказы, ты стал одним из моих любимых писателей.
 Мне было приятно и неожиданно все это услышать. Я ответил что-то неопределенное.
- А еще мне много рассказал о тебе руководитель моей работы, - продолжала Света. Она назвала фамилию одного из моих первых критиков. С тех пор я дала себе слово, что при возможности обязательно познакомлюсь с тобой. Сегодня мне очень повезло.
Следующие несколько танцев подруги уступили Свете. Мы говорили о литературе, медицине, шоу бизнесе, наших увлечениях. Обычно мне неприятны такие разговоры с незнакомыми людьми, но я не чувствовал этого сейчас. Я рассказал почему больше года не пишу ничего нового, как работаю на радио. Я старался не умничать и не строить из себя наставника. Мы еще долго сидели в кафе. Я рассказал, как был в этом городе много лет назад, о чем мечтал тогда, как смотрел на мир через розовые очки юности, Мне стал грустно, что молодость ушла, ее место заняла зрелость со своей философией и осенней ясностью в мыслях.
Потом мы снова танцевали со Светой. Она вдруг сказала: - Хочешь, я уйду вместе с тобой? Я нежно обнял ее и ответил: - Я хочу остаться с тобой как сейчас.
Когда я уходил, то оставил Свете автограф – несуществующую цитату из Ницше: «Одни уходят слишком рано, другие слишком поздно, а уходить надо вовремя. Так говорил Заратустра». Еще я заказал девушкам сладкого вина.
Я шел к морю и мне было легко на душе.

8.
Потом я сидел в кафе на набережной. Дул легкий прохладный ветер, море негромко шлепало волнами. Я посмотрел на часы – одиннадцать. С голову лезла сегодняшняя неожиданная встреча и я думал, думал. Зачем я приехал сюда, неожиданно все бросил, не взял билет обратно, снял комнату на неопределенный срок? Я недавно читал свои старые дневники и нашел в них, что еще будучи молодым и наивным, загадал – когда почувствую в себе сытость и уверенность, когда растеряю задор и романтику, то приеду на море в город который для меня – одно из светлых воспоминаний и заплыву в шторм к портовому маяку, чтобы выбиться из сил и утонуть. Сейчас самое время оборвать то, чего я так боялся. Все-таки во мне было много задатков, – мелькнуло вдруг в голове.
Разве я не стал сытым и довольным? Последние годы я много работал, мне часто везло, еще я умел ловить миг удачи среди людей и событий. Я добился того, о чем когда-то неудержимо мечтал – состояния и положения в обществе. Я защитил кандидатскую диссертацию, был хорошим врачом, написал сборник рассказов, много жил и радовался жизни. Когда я говорил со Светой, то чувствовал в себе только остатки настоящей жизни, что я старею морально и физически. Мне было стыдно думать, что я пошел по пути наименьшего сопротивления, что не вернуть два-три года, когда я перестал заниматься собой, а только пользовался достигнутым.
Если что-то сохранилось во мне, то я должен поднять бунт и порвать с настоящим. А вместе с тем закрадывались мысли умные и рассудительные. Конечно, хорошо умереть сейчас, и все станут рассуждать какой я был талантливый и перспективный. Но ты знаешь, что талант закончился, ты на излете, достиг своего предела – стремительно и ярко. Тебе завидуют, о тебе говорят, тебе подражают, Так радуйся и наслаждайся всем, что имеешь. Ты работал над собой много и упорно, и гордись этим. Живи, живи! В голове остывало.
Я пошел на берег, медленно разделся, аккуратно сложил вещи. Вода приятно обняла меня, я плыл легко, маяк заметно приближался. Я думал, что прошлое – хорошее и милое мальчишество, что оно не вернется, что у меня есть будущее, надо только правильно направить свои силы.
Потом я снова сидел в кафе. Вода освежила не только тело, но и мысли. Да, надо правильно использовать силы, продолжал я рассуждать. Будь честен, – выдающегося ученого и писателя из тебя не вышло, творческий отпуск затянулся. Но ты не тралил время даром. Ты многого достиг в новой профессии. И достигнешь большего. Знакомства и связи – вот твои главные козыри. Ты нужен сейчас окружающим как советник и надежный человек. К тому же ты все равно попал в хрестоматии: по твоему творчеству новые романтики пишут дипломные работы, на тебя делают ссылки в научных статьях. Ничего, что поздно жить в общежитиях, что ты не готов ездить в плацкартном вагоне. Зато у тебя появились средства, не к существованию, а большие и серьезные деньги, престижный автомобиль, огромный дом и многое другое. А если будешь продолжать, то появится еще и еще. Власть это так приятно. Тем более, если внимательно читать твои первые дневники, там часто упоминаются власть, деньги, обеспеченный быт. Ты не плохо к этому относился.

9.
Домой я возвращался заполночь. Лето, зелень, высокое звездное небо, приморский город – все это кружило голову, опьяняло. Вопреки новым привычкам, дорогу к дому я выбрал не самую удобную, а самую короткую – через небольшой сквер. Сейчас в темноте он казался густым и огромным. Я шел по усыпанной мелким щебнем дорожке, камешки под ногами громко шуршали. Внезапно я увидел впереди две фигуры, казалось, они ждут здесь кого-то, давно и терпеливо. В голове мелькнуло – это меня! Конечно, очень может быть – южный город, курортный сезон, они поджидают запоздалого отдыхающего. Сердце подступило к горлу и часто забилось, и вдруг перестало хватать воздуха и задрожали руки. Вот и конец – еще раз мелькнуло в голове. Да, конец, теперь позади не только рассказы и научные статьи, но и все, о чем я загадал сегодня! Ну что ж, ты всю жизнь искал это, раньше чаще, теперь только в мыслях, но ты был готов к такой развязке. Надо довести дело до конца, не струсить, не избежать встречи. Главное – остаться самим собой.
Я незаметно снял с брюк пояс, намотал его на левый кулак, так чтобы удар металлической пряжкой при размахе получил дополнительную силу и не спеша пошел навстречу тем двоим. Казалось, мои шаги было слышно во всем сквере. Один из них остановился, а другой прогуливающейся походкой шел в мою сторону. Расстояние сокращалось. Теперь сердце билось в груди, левая рука сжимала ремень, правая приготовилась нападать и защищаться. Я поравнялся с тем, кто шел ко мне и мы стали медленно удаляться. Я слегка повернул голову, чтобы видеть его и не упустить второго, кто оставался на месте впереди. Краем глаза я заметил, что человек сзади меня оборачивается и наблюдает за мной. Теперь я был в самом невыгодном положении – между двух человек. В голове мелькали мысли – сот и все, сейчас короткая схватка и смерть, но просто так я не сдамся! Я поравнялся с тем, кто стоял на месте. Еще мгновение и они оба остались за моей спиной. По звукам шагов сзади и теням я старался не пропустить момент, когда на меня накинутся, но никто не нападал. Те двое подошли друг к другу и о чем-то тихо говорили. Я уже не сомневался, что они ждут кого-то, чтобы ограбить. Но почему не тронули меня?
Сердце все еще сильно билось, но теперь появилась радость и гордость за себя. Меня испугались!
Пояс в брюки я заправил перед тем как открыть дверь квартиры.

10.
Следующий день я отдыхал: пляж, кафе, музеи и памятные места. Я заказал билеты в мягком вагоне и фрукты в дорогу. Хозяева недоумевали, почему я так неожиданно уезжаю.
Вечером я сидел в вагоне, ел фрукты, пил вино и думал. Конечно, я не израсходовал себя, ничего, что ученый из меня не получился, и писатель тоже. Зато я могу добиться большего в другом. Главное – работать, не отвлекаться на пустяки, не позволять, чтобы заносило в стороны, в высокие материи, философию и сказочный мир.
Поезд ехал сквозь ночь, изредка в окне мелькали огни станций. Меня клонило в сон. Впереди ожидало много интересного и приятного.