У женщины должна быть гордость!
Рефлексирую – пытаюсь выкинуть всякий хлам, которым забили мою голову в детстве мать и тетка. Поехали.
Номер первый. «Женщина должна одеваться просто, но со вкусом!» — в мусорку! В мусорку вместе со всеми скромными, но со вкусом черными юбочками и белыми блузочками. Само это слово «блузочка» — ненавижу! В мусорку жуткое коричневое полупальто и сапожки, которые почти еще новые и подходят подо все! Одеваемся сложненько, а на счет вкусов, так они ж у всех разные.
Номер второй. «Скромность украшает женщину». Какая такая скромность? Когда-то я была не просто скромной, а до безумия застенчивой. Стеснительная: если и присяду, то на краешек стула, глаз не поднимаю... Теперь все это я тоже умею делать, но только когда надо: это ход. А могу и по-другому. По-всякому могу. Главное, самой контролировать свою скромность и не позволять ей контролировать тебя.
Номер третий. «Никогда не делай сама первый шаг!» Это просто. Тут нет необходимости. Просто кроме первого шага есть шаг нулевой. О нем никто не знает кроме меня. Поэтому все считают, что первый шаг сделал он . Пусть считают.
Номер четвертый. «Никогда не показывай своих чувств!». Старые дуры! Это правило должно выглядеть так «Никогда не показывай своих настоящих чувств!». Вот так будет точно. А чувств — пожалуйста, сколько угодно.
Что осталось: «У женщины должна быть гордость!» М-да... Ну, что тут скажешь. Должна ж она быть у женщины? Гордость-то? Кто его знает...
Все мужчины делятся на 4 типа
Нет, это не классификация мужчин как таковых, это то, что касается лично меня.
Первые — те, кто нравятся мне. Можно написать даже среднестатистический портрет. Это не значит, что он будет абсолютно точным, но в большинстве случаев я легко западаю на невысоких (порой даже маленьких) худощавых шатенов, симпатичных, но не красавцев. Изначально впечатление от них остается всегда очень приятное — они мягкие, обходительные, кажутся нежными и ранимыми, но я уже хорошо знаю, что на деле они довольно расчетливы и прагматичны. Часто, почти всегда, мои чувства к ним бывают взаимны, но обычно это бурные, сложные, красивые романы, с множеством побочных эффектов.
Вторые — безнадежно западают на меня. Типаж — герой. Человек, который во всех ситуациях знает, как правильно поступить. Абсолютная честность, воля, выдержка и т.п. Это люди с богатым жизненным опытом и что они находят в избалованной девчонке, которая ненавидит домашнюю работу, но при этом выше всего ценит чистоту и комфорт, мне не понятно. Я не умею их любить. Это мои несчастные мрачные тени. Единственная форма жалости, которую я могу к ним проявить — это не подавать надежды. Почти не помогает. Но больше я ничего сделать для них не могу.
Третьи — это антимужчины. Те, с которыми у меня никогда ничего не может быть даже теоретически. Это «типичные мужчины». Они воспринимают женщин, как существа второго сорта и поэтому, если женщина что-то собой представляет, чего-то добилась в жизни или к чему-то стремится, то они изо всех сил стараются принизить все ее достижения, чтобы только не выглядеть на ее фоне хуже. Они знают, как понравится женщине, но это все ложь и фальшивка. Внешне они бывают красивы, богаты, успешны, могут клясться в любви, но на самом деле никого кроме себя не любят. Меня на это не купишь. Вижу за километр.
И последняя, четвертая группа — это все остальные. Мимо. В молоко.
Атос
Опоздала, да еще и налетела на шефа. Хорошо, что у меня с ним отношения дружеские, но я не из тех, кто пользуется этим. Наоборот, мне кажется, что если он мне доверяет — я не могу обмануть. Он ухватил меня за руку:
— Дело есть!
Дело заключалось в том, что шеф решил взять на работу какого-то своего приятеля, вернее, сына своего приятеля. И он должен будет изначально иметь косвенное отношение к моему отделу, а потом... ну, посмотрим.
— Ты, — говорил мне шеф, ласково глядя в глаза, — с ним поаккуратнее. Мальчик хороший, умница, образование у него... Он у меня по развитию будет... Просто поначалу, пока привыкнет, то-сё...
Видя мое лицо, шеф пододвинул ко мне вазочку с фруктами и сказал заискивающим голосочком:
— А я в Египте был...
Я деликатно засмеялась. Мой несчастный рыжий шеф выглядел так, как будто отдыхал в кратере вулкана.
— Да вижу уж...
— Смотри, — шеф горделиво повернул ко мне монитор, — фотографии!
Потом немного подумал и сообщил:
— Я тебе покажу этого мальчика.
Вот! Если бы в этот момент, к примеру, ему кто-то позвонил или, например, я вдруг вспомнила о важном деле или просто отказалась бы смотреть на фото мальчика, которого я в любом случае скоро увижу вживую, я была бы спасена. Но мне было неудобно, и я не стала возражать. Фото оказалось не настолько качественным, чтобы рассмотреть мальчика детального, к тому же внешне он напомнил мне одного моего однокурсника, с которым у меня были очень непростые отношения.
Однокурсник был из третьего типа, то есть антимужчина. При этом я ему все-таки нравилась. Но показывать это открыто он не мог, а привлечь мое внимание хотелось. Это сейчас по прошествии лет я смотрю — со стороны и все понимаю, тогда же ему удалось попортить немало моей крови. Поэтому к мальчику я испытала заведомую неприязнь. Мало того, что он будет навялен мне в отдел, и я должна буду соблюдать с ним всяческий политес, поскольку он знакомец шефа, так еще он будет напоминать мне это поганца Серегу Ветковского. Я представила Серегин голос, интонации, взгляд и мне стало дурно.
— А это он с невестой.
Невеста не на шутку напоминала продавщицу из нашего колбасного отдела. Поэтому я испытала определенное злорадство.
— Атос Сергеевич? А когда он выходит на работу?
Я говорила, что моего шефа зовут Атос Сергеевич Щетинкин?
Шеф посмотрел на меня, как на ребенка:
— А он уже вышел сегодня...
Скрип моих зубов был достойным ответом. Это мальчик сидит сейчас у меня в отделе, ходит там своими мерзкими ногами, разговаривает с моими подчиненными, возможно, уже перекусал их всех, как скорпион, а я сижу у Атоса и рассматриваю его фотографии !
— Атос Сергеич, я пойду работать?
— Иди, ты только не обижай его...
«Такого обидишь», — подумала я, а вслух спросила ледяным тоном:
— На меня кто-нибудь жаловался?
— Я! — пафосно заорал Атос, ударив себя в грудь, — Я на тебя жалуюсь. Ты меня обижаешь.
— Это я любя, Атос Сергеич, исключительно любя...
Я вздохнула и покинула шефов кабинет в наипротивнейшем расположении духа.
Мальчик
Выхожу из шефовского кабинета и понимаю, что не хочу идти к себе в отдел, а хочу позавтракать. Звоню секретарше:
— Лизочка, меня кто-нибудь спрашивал?
— Да, приходил молодой человек от Атоса Сергеевича, я сказала, что вас нет, он говорит, зайдет через час.
— И сколько до этого «через час» уже осталось?
— Минут двадцать...
— Лиз, я в кафе тут на первом, если что позвони...
Лифт на первом не дождешься, поднимаюсь по лестнице. Следом мужчина. Еще в кафе его приметила. Симпатичный. Интересно откуда такой? Вот... (хорошо, что не выругалась)... каблук ... нога... вывих. Падаю прямо на этого самого мужчину. Начинаю размахивать руками, вроде бы даже удается поймать равновесие. Он все еще держит меня за талию, высвобождаюсь с некоторым усилием. (Вот нахал! То, что я на него упала, еще не дает ему права... Господи, какие глаза!)
— Спасибо, — усилием воли заставляю себя улыбнуться.
— Обращайтесь...
И вдруг на его лице мелькает какая-то странная задумчивость, которая сменяется решительной уверенностью:
— Маргарита Николаевна? Я вас узнал. Никогда не верил, что можно узнать человека по фотографии... Я Степанов Илья... Ну, вам Атос должен был сказать...
Атос — фотографический маньяк, он и мои фотографии ему показывал! Так значит, это и есть мальчик?! Атос даже не сказал, как его зовут. Степанов Илья... Понятно. Я вздохнула разочарованно и печально. Такой мужчина оказался тем самым мерзким Атосовым мальчиком...
— Пойдемте, Илья.
Обстановка на фронте
Я примерно уже наметила, что я ему поручу, как буду с ним общаться и что буду делать, чтобы побыстрее спихнуть его обратно Атосу. Но все мои планы полетели в трубу.
Дело в том, что я не сделала никакого нулевого шага, не поставила блоков, не нанесла упреждающих ударов. Ошибка заключалась в том, что я изначально решила, что мальчик для меня безопасен. Мало того, что он друг Атоса, у него есть невеста и процесс его появления на работе бы не тем, который вызывал у меня восторг, так еще он принадлежал к третьему типу и был похож на ненавистного Серегу Ветковского.
Но довольно быстро выяснилось, что на Серегу он на самом деле не похож. Что он совсем даже принадлежит к первому типу (а в таких случаях всегда надо ставить блоки), плюс его способности по работе оказались действительно на высшем уровне, а характер настолько легким и приятным, что я запала на него так, как не западала, наверное, с первого курса универа. Скажу честно: я влюбилась.
Если рассмотреть его поведение по отношению ко мне, то и здесь все было неоднозначно. Мы как будто подружились. Мне нравилось, как он работает, я незамедлительно сообщила об этом Атосу, и тот перевел его на развитие. Поэтому теперь нам с Ильей часто приходилось с ним сталкиваться по работе, но уже на другом уровне — то есть не как начальнику и подчиненному, а на равных. У нас как-то легко нашлись общие темы, интересы, иногда он подвозил меня на машине, иногда я его. Он проявлял умеренную заинтересованность мной, как женщиной. Как бы это объяснить?... Илья часто делал мне комплименты, иногда позволял себе многозначительные намеки, льстил какими-то ни к чему не обязывающими, но довольно приятными фразами.
Мне этого хватало. Моя влюбленность росла как на дрожжах, подпитываясь его деликатным отношением. Он никогда при мне не говорил о своей личной жизни и, хотя я прекрасно помнила о его невесте — той самой толстушке — королеве хоббитов, не думать о ней было проще всего.
Каждый день, просыпаясь утром, я вставала для него, одевалась для него и для него шла на работу. И дальше все мои ощущения были какой-то половинкой жизни — я ждала. Но вот он заваливался ко мне в кабинет на первое чае- или кофепитие. День складывался для меня из этих минуток, проведенных вместе с ним. Я понимала, что ситуация по большому счету идиотская и требует какого-то разрешения. Потому что роль влюбленной школьницы вовсе не для меня. С учетом того, что объект моего обожания на пять лет меня младше и на пять сантиметров ниже ростом. Ясно любому младенцу — никакой пары из нас не получится. Но я не могла «пошевелиться» — не могла сделать ничего, что как-то разрешило бы эту ситуацию, я позволила этому эмоциональному болоту засосать меня.
Здравствуй, Новый год!
У меня есть друг детства — Славик Карпенко. Когда-то я взяла его с собой на какой-то корпоративный праздник. Теперь, даже если у меня на тот момент есть постоянная пара, на все корпоративные мероприятия я беру только Славика. Если я возьму кого-то другого — народ мне не простит. Славик у нас, как родной. И этот новый год не исключение, я заранее созвонилась с ним и договорилась о встрече. Он был более или менее в курсе моих сердечных дел и посмеивался надо мной. Зная меня с детства, он почему-то считал, что у меня не может быть «серьезных» чувств. Увы, Славик принадлежал ко второму типу и долго был безответно в меня влюблен. А поскольку я тогда еще не научилась защищать от себя хороших людей, досталось ему по полной программе.
Новый год с Ильей мы не обсуждали, я даже не знала, придет ли он, вроде бы у него намечалась командировка. Конечно, я должна была как-то предвидеть развитие событий, но...
Короче, что тут долго рассусоливать. Сижу я за столом и наблюдаю, как Илюша мой драгоценный вваливается в дверь со своей колбасной подружкой. И вот тут мне становится уже как следует плохо. У меня вообще такая проблема — если что не так — меня сразу тошнит.
Я быстро встаю из-за стола и бегом в туалет. Славик, который сидел рядом, видно сообразил, что дело нечисто и за мной.
Естественно в дамском туалете визг, там же помимо нашей вечеринки еще куча всяких мероприятий. Славик:
— Спокойно, дамы, я — врач.
Наверное, тот факт, что Славик – стоматолог в другой момент меня бы позабавил, но тут мне было не до смеха. Меня уже выворачивало на изнанку.
— Невроз, — констатировал Славик, закрывая дверь кабинки. — Ну, что ты, Ритуся? Ну...
Все, что он мог для меня сделать, это просто гладить по спине. Мне становилось лучше.
— Поймай мне машину, Слав...
Сопровождаемые взглядами изумленной публики (хорошо еще из наших никого не было) мы вышли из кабинки, я осталась умываться, а Славик, извиняясь, удалился за дверь.
— Что с Ритой? — голос Ильи.
— Траванулась, кажется. Сто раз говорил, чтоб на улице не ела. Не беспокойтесь, идите...
Славик сообразил правильно: главное – отогнать от двери Илью. Не хватало, чтобы он меня увидел.
Через пару минут вернулся Славка, он уже заходил в дамский туалет, как к себе домой.
— Машина ждет, но твой дружок стоит у двери...
— Ёлки, Слав, чего делать-то будем?
— Сейчас попробую... — Славик вышел.
— Вы не могли бы попросить на кухне воды и соды?
— Быстрее выходи!
Дальше просто шпионское кино. Я выскочила и помчалась к двери. Илья, который, конечно, не дурак, и ни за какой водой не пошел, потому что прекрасно понимал, что Славик пытается от него избавиться, тут же кинулся за мной. Но я успела заскочить в машину, хорошо у меня сумка была с собой.
— Скорее, поехали, — сказала я водителю, оставив Славика разбираться с ситуацией.
Успокоившись, я продиктовала водителю адрес и набрала номер Славика.
— Слав, забери мою дубленку и приезжай ко мне. Постарайся со стола побольше жратвы собрать, может, бутылку или парочку. Лизку мою секретаршу попроси — она ловко умеет тырить.
По мычанию Славика и по тому, что он называл меня Виктор Михайлович, я поняла, что Илья стоит рядом и пытается вытрясти из него душу. Мне было смешно. Хотя и не очень.
Как жить дальше
Лежу на полу в своей комнате, свернувшись калачиком. Если так лежать и не двигаться и не думать ни о чем, то почти не больно. Первое января. Передо мной лежат два косяка в виде буквы V, в холодильнике бутылка водки. У меня отключены все телефоны и дверной звонок, потому что я уже никого не хочу видеть и слышать.
Хочется включить музыку, но я не знаю, какую. Начинаю думать про музыку, становится плохо. Поэтому я просто тихонечко вою. Какая же я дура!
Славик привез две вина и одну водки, бурербродов, фруктов, пирожных. Мы попили вина, на мобильный позвонил Атос, сказал, чтобы я завтра не выходила. Поэтому весь следующий день я спала, выпросив у старушки соседки каких-то снотворных.
Утром тридцать первого пришел Олег. Мой брат. Младший. Со своими двумя девками. Одна из них — его постоянная подружка Алиса, а вторая — подружка Алисы – Лера.
Почему-то наивная Алиса считает, что у Олега с Лерой ничего нет. У Леры тоже есть вроде бы какой-то любовник, но он взрослый, она с ним встречается время от времени, а так ходит с Олегом и Алисой. Понять их я не в состоянии, поэтому стараюсь не задумываться, как будто две подружки одновременно — это вполне нормально. Они сказали, что хотят отмечать новый год со мной, если я не возражаю. Прежде чем я успела открыть рот, они сказали, что сами все приготовят, принесут травы и будет очень весело. Удивительно, где они ее берут? Наверное, девятнадцатилетним ее продают прямо в супермаркетах.
Они уже были с пакетами каких-то продуктов и с кучей дивиди с последними комедиями этого года. Мне показалось, что это неплохой способ отвлечься, и я согласилась. Поэтому для начала мы покурили, девки пошли на кухню, Олег — покупать еще продукты, а я села смотреть кино. Трава не очень цепляла, кино были в целом смешные, я, завернувшись в плед, сидела в каком-то тупом оцепенении на диване, девки шуршали, Олег суетился, приносил мне бутерброды и чай. Когда все было уже почти закончено, мы покурили еще разок. Рассказывать про все наши приходы смысла, конечно, никакого нет. Новый год удался.
Теперь вся эта компания куда-то отправилась, оставив мне пару косяков, чтобы я не скучала. Я и не скучала, просто, как кошка лежала на боку и катала пальцами по ковру штакетину. В холодильнике была корпоративная бутылка водки. Выпить? Или покурить? Или и то и другое? А что дальше? Дальше опять будет плохо.
Утро нового дня
Будильник. Душ. Кофе. Зеркало. Сегодня собираюсь на работу для себя. Все переболело. Мне так кажется. Наверное, я справлюсь. И даже увольняться не придется. Буду ходить мимо, и ничего не дрогнет. Я могу. Я же сразу понимала, что ничего быть не может. И не будет. Устрою свою личную жизнь, а Илья пусть наслаждается обществом мисс гастроном №12. При воспоминании о ней мне на долю секунды стало плохо. Ничего, все пройдет. Надо постараться поменьше с ним общаться. Я ведь уже решила бросить курить, так что в курилке не увидимся, и чай... скажу, что на диету села, пусть не приходит со своими печеньями.
Лифт. Метро. Лифт. Нет, не лифт. На первом не дождешься. Пойду пешком. Поднялась уже почти до второго этажа, внизу голос Ильи, поздоровался с Атосом и тоже пошел на лестницу. Бегом. Быстрее. Подняться, запереться в кабинете. Не видеть. Ччччерт, каблук, нога, вывих. Лечу вниз. Опять... Держит меня крепко, а у меня только одна мысль – ведь подумает, что специально. Пытаюсь вырваться. Не отпускает. Молчу, повернуться боюсь. Шепчет мне в ухо: «Ну, что, опять будем делать вид, что ничего не происходит?» Стоп-кадр.
Так, что там у нас оставалось? Ага! У женщины должна быть гордость. Знаете, а ведь это как раз правильная мысль.