- Дорогая моему сердцу, Валентина Кошкина, - говорила Валентине Кошкиной её навязчивая соседка по коммуналке ученица медицинского ПТУ Ирискина, встретив её возле дуба. - Вы так грустны, излейте мне свою душу, и Вам сразу полегчает.
- Не могу я этого сделать, пэтэушница Ирискина, потому что все секреты всегда хранятся в моем сердце под замком.
- Но Вас, Валентина Кошкина, выдают большие печальные глаза, они словно пытаются привлечь мое внимание. А слабые Ваши ноги, Валентина Кошкина, и длинные руки, свисающие вдоль тела? Они создают впечатление явной беспомощности.
- Вы идите себе, пэтэушница Ирискина, по своим делам. Я сама справлюсь со своими бесчисленными проблемами, - Валентина Кошкина как бы отшивала пэтэушницу Ирискину, цепляющуюся за подол её платья.
- Вы, Валентина Кошкина, как будто не знаете, что делать со своими руками, особенно когда на них смотрю я.
- А вы, пэтэушница Ирискина, не смотрите на мои руки, загляните лучше в энциклопедию.
- Но у Вас, Валентина Кошкина, и спина искривлена. Это грусть Вас к земле пригибает, не дает распрямиться во весь рост.
- Да прекратите, пэтэушница Ирискина, так пристально меня разглядывать, у Вас вообще есть на это разрешение?
- Но и другие части тела: плечи, груди, ягодицы, щеки, живот - все у Вас обвисшее, Валентина Кошкина, я на это не смотрю, просто само в глаза бросается и бросается. Все выдает в Вас, Валентина Кошкина, покинутое и несчастное существо, тут ничего не попишешь.
- Оставьте меня в покое с моей грустью и моими частями тела, - исступленно кричала Валентина Кошкина, - Во мне Лев оскорбился!
- Как глубока Ваша рана, Валентина Кошкина, интуиция опять подсказывает мне, - утирая слезы, продолжала жалеть свою знакомую Ирискина, не давая ей остаться один на один со своей скорбью. - Не драматизируйте ситуацию, Валентина Кошкина, малейший инцидент принимает в Вашем больном сознании гигантские размеры. Вы ведь жертва, по сути, Валентина Кошкина. Зачем Вы на себя берете роль спасителя? Поймите, наконец, что Вы - жертва. Жертва обстоятельств, поэтому и живите как жертва, примите это и успокойтесь. Каждому своё. Вы, Валентина Кошкина, тонкий человек. Найдите более тонкие методы привлечь к себе внимание. Не надо заботиться обо всем мире, подумайте о себе. Не рассчитывайте на комплименты, когда в очередной раз захотите почувствовать себя важной персоной. Такое стремление, Валентина Кошкина, может совсем искривить Вашу и без того искривленную спину. Вы же, буквально, взваливаете на себя проблемы всего человечества. Кто-то не так написал, не так сказал, а Вы тут как тут мчитесь на помощь. Валентина Кошкина, Вы, что скорая помощь?
В это время с Валентиной Кошкиной случился очередной приступ самолюбования. Она грациозно разлеглась на тротуаре в своем нарядном красном платье с открытой спиной и выкрикивала, что обладает феноменальными знаниями во всех областях науки и культуры. Красиво, как змея на солнышке, Валентина Кошкина извивалась всем своим мягким телом, но, к счастью, в этот момент хлынул ливень. Надо особо отметить, очень кстати, так как пэтэушница Ирискина уже успела обеспокоиться.
- Валентина Кошкина, Вы нечеловеческим трудом зарабатывали деньги на покупку этого красного платья с открытой спиной, а теперь валяете его в грязи, так ведь и вся вываляетесь. Так на чем я остановилась?
Вам, Валентина Кошкина необходимо ощущать поддержку близких и уважаемых Вами людей. Сейчас я Вас поддержу, цепляйтесь за меня, не стесняйтесь, хватайтесь за шею, только не задушите. Вот, молодец, сейчас мы Вас отведем домой и устроим большую стирку,- говорила неумолчная Ирискина, прославившаяся в своем родном ПТУ именно тем, что не бросала слов на ветер. Большая стирка сделала свое дело, перед Ирискиной стояла сияющая чистотой Валентина Кошкина. Представ перед пэтэушницей Ирискиной, Валентина Кошкина чуть было не предстала и перед самим Господом. Закатив свои ясные глаза, Валентина Кошкина заговорила утробным голосом:
- Вы смыли с меня все воспоминания. Вы уничтожили мою личность. Время сжало свои кольца. Я покрылась морщинами. В меня вошел стыд, спасающий человечество. В лесу страшными голосами воют волки. Мой позор покрыл всю Землю. Кто ты, пэтэушница Ирискина? – Вещала то ли Валентина Кошкина, то ли вселившаяся в нее после стирки чистая сила.
- Заметьте, Валентина Кошкина, как Вы любите задавать множество всяких вопросов, просите советы у всех подряд знакомых и кажущихся Вам знакомыми людей? И что? Вы же все равно никого не слышите, потому что Вы одержимы всякими разными бесами. Вы кричите, как одержимая разными бесами, на весь дом. Через стенку слышно как вы, Валентина Кошкина страшным, заметьте, не своим голосом, а голосом Вашего внутреннего чудища, по телефону советы выклянчиваете у всех подряд.
- Я Вас в своей блевотине утоплю, пэтэушница Ирискина!
- А вот этих пошленьких штучек не надо, Вы ведь хотя и мало, но все же культурный человек. Не надо показывать свои холодные и безразличные манеры, не показушничайте. Мы наедине. Постарайтесь быть принужденно приветливой, доброй, и я Вас начну тогда понимать. Ваш холод и надменность уводят меня в сторону от понимания причины вашей печали всепоглощающей. Не надо публично привлекать к себе внимания. Вы, Валентина Кошкина, таким образом, теряете бесценную животворящую энергию. Вам хочется открыть доступ к широкой аудитории? Вам хочется быть звездой? Вы болезненно хотите привлечь к себе внимание! И прекратите постоянно думать о смерти! Что Вы, Валентина Кошкина, безо всякого стеснения синеете на глазах, прекратите этот театр. Никакого суицида! В Вашей жизни наступили необратимые перемены, давайте будем их встречать радостно, не изображая убиенную. Вы же многие годы тревожились и скрывали от меня несчастные случаи с Вами происходившие: смену работы, рождение и смерть Ваших близких. И результат не заставил себя ждать.
- Пошла вон, из моего прекрасного прошлого!
- Выплесните все из себя, Валентина Кошкина, не стесняйтесь, сейчас Вам все можно. Вы - как тот шизофреник, который вообразил себя Наполеоном, - пэтэушница Ирискина рассмеялась своей удачной шутке.
И тут, ни с того ни с сего, Валентина Кошкина исчезла, оставив после себя неприятный запах серы. Пропажа Валентины Кошкиной не входила в план пэтэушницы Ирискиной. Ирискина не могла потерять такой « тренажер», завтра по психологии будет контрольная и без практических занятий, решила Ирискина ей нипочем её не сдать. Ирискина прихватила двустволку для непредвиденных обстоятельств и вышла на улицу, с прекрасным и сильным намерением написать контрольную любым путем.
Во дворе её взору открылось зрелище, достойное книги рекордов Гинесса: по стволу дуба с быстротой ящерицы ползла Валентина Кошкина.
- Да, шустрая она, Валентина Кошкина, - удивилась пэтэушница Ирискина, опуская двустволку. Тем временем Валентина Кошкина достигла цели. Блаженно улыбаясь, она восседала на толстой ветке и кидала желуди в пэтэушницу Ирискину.
-Меня радует, Валентина Кошкина, Ваше благоразумие и готовность внимать мне, - улыбнулась пэтэушница Ирискина. Она раскраснелась и, чувствуя посетившее её вдохновение, продолжила тренинг. Ирискина ходила как кот ученый вокруг дуба, не замечания течения времени. Зато организм Валентины Кошкиной это течение замечал. Монотонная многочасовая лекция о причине и следствии усыпила Валентину Кошкину, и звуки её душераздирающего храпа заставили прервать тренинг, ввиду явного вхождения Валентины Кошкиной в состояние гипноза.
- А на занятиях не удалось никого в транс ввести. А тут раз и на тебе, спит, как сурок. Экая чистая старческая непосредственность – заснуть в таком неудобном положении, - порадовалась за себя и позавидовала своей подопечной черной завистью пэтэушница Ирискина. Почувствовав во сне негативное воздействие черной зависти, Валентина Кошкина возвела руки к небу и в ту же минуту с дуба рухнула. Да, Да с дуба рухнула, и вместе с ней рухнули её надежды на безмятежное будущее. Упала, очнулась, гипс! А рядом сидит пэтэушница Ирискина с лукошком, полным желудей.
– Кушай, милая, это тебя воссоединит с природой. Твоё подсознание тебе поможет вспомнить твою истинную суть.
Осознав эту самую суть, Валентина Кошкина разрыдалась в голос. Такой истерики в больнице не видели никогда и поэтому сбежались все: доктора, санитарки, больные, а так же охранники, лифтеры и просто сочувствующие Валентине Кошкиной. Ирискина постаралась и всех разместила на имеющихся табуретках, и даже принесла из столовой стулья, но к её великому сожалению, на всех все равно не хватило.
С тех самых пор люди стали звать Валентину Кошкину не иначе как «Та, которая с дуба рухнула».