Я шла по своему любимому городу, любуясь домам, людьми. Где-то я прочитала, что Петербург город декораций. С наружи, он красивый и величественный, а когда заглянешь поглубже, не увидишь нечего кроме серых унылых улиц. Это не так. Здесь в каждой улице, в каждом доме заложена своя жизнь. К Петербургу нельзя относиться, как к простому городу к нему нужно относиться как к живому человеку. У него даже есть своя аура, которая излучает большой поток энергии. И я чувствовала эту энергию, они давала мне силы. Петербург был моим городом. Я не могла без него, а он не мог без меня.
День стоял очень душный. Было впечатление, что жара воцарина над городом и не хотела уходить. Палящее солнце не торопилось скрываться. Все было переполнено жарой, на асфальте лежал большими хлопьями тополиный пух, и казалось, что он вобрал в себя всю влагу.
Я, Сухарева Анна Петровна, была кандидатом никому не нужных наук. И мне казалось, что моя жизнь также такому не нужна. Когда-то я бала красивой, самоуверенной девчонкой. Передо мной лежал весь мир. Но красота со временем поблекла. А после того как от меня ушел муж, пропала самоуверенность. Осталось только одиночество и пятнадцатилетняя дочь. И на весь мир уже не хватало времени. Из кандидата наук я стала бухгалтером или как говорил мой папа "канцелярской крысой". Но нужно было ставить дочь на ноги, да и самой еще хотелось пожить. В 35 лет жизнь у женщины только начинается, хочется еще пожить. И не просто пожить, а пожить как настоящей женщине, побыть еще желанной, красивой, счастливой. Но времени на это не хватало. У дочери экзамены школе, в мастерской задерживают машину, течет кран в ванной, надо сдать баланс, купить колбасы... И так вся жизнь из каких-то надо и нужно. А так хочется посидеть в парке с любимым, почитать книгу. И В ЭТОЙ суматохе мыслей падает на тележку с мороженным, потом на палисадник неподалеку.
И вот я сижу на скамейки в тени раскидистого дуба, передо мной стоит красивый особняк, раньше это была чья-то усадьба. Здесь гуляли барышни под руку с кавалерами, а теперь это школа и палисадник. Здание обветшало, половину деревьев вырубили, сейчас вообще вырубают деревья, особенно тополя, говорят, что пух мешает. А, по-моему, это чудо, пух выпадает и лежит как снег, снег два раза в год. Один раз зимой, когда дни становятся короткими и мгла спускается над городом, и он как бы освещает его. А второй раз в белые ночи, подчеркивая белизну и святость Петербурга, Но никому это не нужно.
Рядом со мной сидит мужчина лет сорока, он задумчиво читает какую-то книгу, что-то в ней подчеркивая. Все его загорелое лицо выражает процесс мыслей, у него поднимаются брови, сужаются глаза. У него красивые глаза голубого цвета. Нет, в молодости они были голубые, а сейчас немного побледнели. Кожа вокруг глаз затянулась мелкими морщинками, и когда он поднимал брови, виднелась незагорелая кожа. Создавалось впечатление, что у него глаза излучают какой-то свет, и этот свет рассыпается вокруг, в его морщинках.
Он чем-то похож на врача, хирурга (по крайней мере, я всегда их себе такими представляла). Он каждый день спасает чью-то жизнь, дарит ее как Бог. Да, он земной Бог, И в этот момент мне захотелось стать двадцати летней девчонкой, и что бы я была его Богиней. Он бы приходил домой вечером уставший, ложился бы на диван, а я гладила бы его золотые руки, спасшие сегодня множество жизней. А через год у нас бы родился сын, с такими же глазами как у него, глазами Бога, И не было бы тогда в моей жизни этого гнусного Славика с вечно кислым лицом, ни его матери зануды, работали бы все выключатели, не висел бы в спальне кусок обоев. На меня нахлынули воспоминания, как Славка после очередного скандала собрал свои вещи, и сказал: "Аня, я не моту так больше, я ухожу к ней, к своей Богине. Прощай". Только в тот момент я узнала, что у него есть любовница. Может, я действительно была плохой женой. У меня не хватало времени на мужа. И даже в тот момент, когда любая бы женщины бросилась за ним, я пошла в кухню надо было, по быстрому, сготовить обед, постирать... А может, я просто не была его Богиней, а он не был моим ботом. И все, что было между нами, было ошибкой.
А вот рядом со мной сидит мой Бог, который даже не видит меня, быть может, это еще одна ошибка моей жизни. Я доела мороженное, поднялась со скамейки, в этот момент наши глаза пересеклись, и мне показалось, что я прожила с ним всю жизнь, но я так и не стала его Богиней, а он не стал моим Богом. Нам просто не хватило времени. Мы сказали друг другу: "Прощай".
И я пошла по скверу, где раньше гуляли барышни под руку с кавалерами, А в голове опять стояли дочь, машина, колбаса... А на счастье не хватало времени.